Я указал рукой на дверь и произнес:
- Не собираюсь спорить с вами, надо экономить кислород. Ступайте
восвояси.
Он наклонился над столом и сжал зубы. Из-за перегородки доносился
монотонный стук пишушей машинки - строчка за строчкой, страница за
страницей.
- Я вовсе не шучу, - запротестовал он.
- Кончайте! Не мешайте работать, я очень занят.
- Никуда я не пойду, - резко сказал он. - Я пришел сюда, чтобы
сказать то, что надо, и я сделал это. Я лично знал Расти. Не очень хорошо,
но все же достаточно для того, чтобы спросить при встрече: "Как
поживаешь?" И он отвечал мне или же нет - в зависимости от настроения. Он
был симпатичным парнем. Я его любил. Он увлекался певицей из кабаре -
Моной Грант. Позже она сменила фамилию на Марз. Расти страдал и женился на
богатой даме, которая бегала по ночным ресторанам, как будто дома у нее не
было своей кровати. Вы очень хорошо ее знаете. Высокая, черноволосая,
могла бы выиграть не один конкурс красоты, но принадлежит к тому типу
женщин, которые являются проклятием для любого мужчины. Истеричка. Расти с
ней не ладил, а с деньгами ее отца должен был ладить, да? Ведь вы так
думаете, да? Но Риган был очень странным типом. Он всегда думал не так,
как другие, всегда искал что-нибудь другое, и едва сознавал, где находится
в данный момент. Мне кажется, ему вообще было плевать на деньги. А если
так говорю я, приятель, то это комплимент.
Маленький человечек вовсе не был так глуп. Мелкий, скользкий
комбинатор. Никто и не заподозрил бы, что у него могут быть такие мысли,
и, более того, что он умеет их выражать.
- Вот он и сбежал, - сказал я.
- Может быть, хотел сбежать. С той женщиной, Моной. Она не жила с
Эдди Марзом, потому что ненавидела все эти его делишки, особенно
нелегальные, такие как шантаж, угон автомобилей, ограбления, укрывание
тех, кто бежал с Востока, где их разыскивали, и так далее. Ходят слухи,
что однажды ночью Риган предостерег Марза, что если тот впутает Мону во
что-нибудь противозаконное, то будет иметь дело с ним.
- Большая часть того, что вы мне рассказываете, содержится в отчетах,
- заметил я. - За это вы не можете требовать у меня деньги, Гарри.
- Я как раз перехожу к тому, чего нет в отчетах. Риган тогда начал
вести себя как безумный. Я каждый день встречал его в ресторане Варди, он
сидел там, уставившись в стену, и пил ирландское виски. Говорил очень
мало. Иногда поручал мне заключить какое-нибудь пари, то там, то тут. В
принципе я из-за этого туда и приходил.
- Мне казалось, он работал в страховой компании?
- Это была только маскировка. Хотя думаю, что он мог бы продать и
страховой полис, если бы возникла необходимость. Так вот, примерно с
половины сентября я ни разу не встретил Ригана, но поначалу не обратил на
это внимания. Знаете, как это бывает: есть человек, значит его видишь, а
когда его нет, не видишь и забываешь, пока что-нибудь не напомнит о нем. Я
начал задумываться, услышав однажды, как кто-то шутя рассказывал, что жена
Эдди Марза сбежала с Расти Риганом, и что Эдди, вместо того, чтобы
переживать, ведет себя так, будто это он одурачил кого-то. Я рассказал об
этом Джо Броуди, ну а Джо Броуди был очень изворотлив.
- Как сам черт, - подтвердил я.
- Конечно не так, как копы, но все же. У него не было денег. Вот он и
начал вынюхивать, не удастся ли ему напасть на след тех двух воркующих
голубков. Тогда он мог бы получить двойную сумму: от Эдди Марза и от жены
Ригана. Джо немного знал эту семейку.
- Это "немного" составило пять тысяч, - сказал я. - И он хотел
вытянуть из них еще столько же.
- В самом деле? - Гарри Джонс был явно удивлен. - Агнесса должна была
сказать мне об этом. Но уж таковы женщины. Всегда что-нибудь скрывают.
Итак, мы вместе с Джо внимательно следили за газетами, но ничего не нашли
в них, поэтому сделали вывод, что старик Стернвуд хочет все это
затушевать. Потом я встретил как-то у Варди Лаша Кэнино. Вы его знаете?
Я отрицательно покачал головой.
- Это такой бесчестный и крутой тип, какими некоторые воображают сами
себя. Он время от времени работал на Эдди Марза, то есть, когда у Эдди
возникали трудности и ему был нужен головорез с револьвером. Кэнино умел
застрелить человека просто так, между двумя рюмками водки. Когда Марз в
нем не нуждается, он держится в стороне. И не живет в Лос-Анджелесе.
Конечно, это может что-то значить, а может и нет. Возможно, они напали на
след Ригана, и Марз лишь ожидал, вот так, с улыбкой на лице, подходящего
случая. Но могло быть совершенно иначе. Я ввел в курс дела Джо, и Джо стал
следить за Кэнино. А он умел следить. Я на это не гожусь. Это я вам
рассказываю пока что бесплатно. Ну вот, Джо проследил Кэнино до самого
особняка Стернвудов. Кэнино припарковал машину возле особняка, а через
некоторое время к нему подъехала другая машина с какой-то женщиной. Они
поговорили, и Джо показалось, что женщина что-то передала Кэнино, вроде бы
деньги. Потом женщина уехала. Это была жена Ригана. Хорошо - значит, она
знает Кэнино, а Кэнино - Марза. Джо теперь был совершенно уверен, что
Кэнино что-то знает о Ригане и пытается на свой страх и риск выжать из нее
некую сумму. Увы, Кэнино исчез, а Джо потерял его след. Конец первого
акта.
- Как выглядит Кэнино?
- Низенький, плотный шатен с коричневыми глазами, носит всегда
коричневые костюмы и шляпу. Даже плащ-дождевик у него коричневый. Ездит он
тоже на коричневом автомобиле. Коричневое - это цвет мистера Кэнино.
- Перейдем ко второму акту, - предложил я.
- Без денег - конец представления.
- Пока что для меня это не стоит двух сотен. Миссис Риган вышла замуж
за контрабандиста спиртным, с которым познакомилась в пивной. Впрочем, она
знала много людей этого сорта. Прекрасно знала также и Эдди Марза. Если
она подумала, что с Риганом что-то случилось, то Эдди как раз и был тот
человек, к которому она могла обратиться, а Кэнино мог быть тем человеком,
которому Эдди поручил это дело. Это все, что вы знаете?
- Потратите ли вы двести долларов, чтобы узнать, где находится жена
Эдди Марза? - спокойно спросил маленький человечек.
На этот раз он попал в десятку. Я оперся о подлокотник стула так
резко, что он чуть не треснул.
- Даже, если она находится там одна, - продолжал Гарри Джонс тихим,
слегка зловещим голосом. - Даже если не убежала с Риганом, а ее прячут на
расстоянии около сорока миль от Лос-Анджелеса, для того, чтобы полиция
думала, что она исчезла вместе с ним? Заплатили бы вы за это двести
долларов, мистер частный детектив?
Я облизал губы. Они были сухие и солоноватые.
- Мне кажется, заплатил бы, - сказал я. - Где?
- Ее отыскала Агнесса, - хмуро пояснил Гарри. - Случайно Агнесса
видела, как она ехала, и ей удалось проследовать за ней до самого дома.
Агнесса расскажет вам, где он находится... когда деньги будут у нее в
руках.
Я строго посмотрел на него.
- Вы могли бы рассказать это бесплатно полиции, Гарри. У них сейчас
есть несколько очень способных исповедников. А если они вас случайно
прикончат, останется еще Агнесса.
- Если вы дадите им шанс сделать это, то убедитесь, что меня не так
легко сломать, - пригрозил он.
- Агнесса действительно обладает чем-то, чего я не заметил, - сказал
я.
- Она прохвостка. Я тоже прохвост. Все мы прохвосты. Поэтому и
продаем себя друг другу за пару монет. Ладно. Попробуйте меня купить. Он
взял сигарету из лежавшего на столе портсигара, бережно вставил ее в рот,
потом зажег спичку точно так, как это привык делать я - чиркнув ею о
каблук. Размеренно выдыхая дым, он прищурившись глядел на меня. Смешной,
гордый малый, которого я мог бы раздавить одним пальцем. Маленький
человечек, заблудившийся в мире больших людей. Но было в нем что-то такое,
что нравилось мне.
- Я не из кого здесь не пытался выжимать деньги, - произнес он. - Я
пришел поговорить о двух сотнях. Цена эта окончательная. Пришел, так как
думал, что получу их. А может и нет. В обоих случаях это должна быть
чистая работа. А вы начинаете пугать меня полицией. Стыдитесь, дорогой.
- Вы получите деньги за эту информацию, - сказал я. - Но сначала я
должен сам взять деньги в банке.
Он встал и кивнул.
- Если так то ладно. Но лучше, когда стемнеет. Это опасное дело, если
я попробую встать на пути таких людей, как Эдди Марз. Но надо ведь как-то
жить. Было бы лучше, если бы вы пришли в мое бюро, на западном бульваре,
номер 428. Вы принесете деньги, а я отведу вас к Агнессе.
- А вы можете назвать мне адрес Агнессы? Ведь я ее знаю.
- Нет. Я обещал ей, - заявил он без всяких увиливаний. Затем
застегнул плащ, надел шляпу, еще раз кивнул, направился к двери и вышел.
Его шаги стихли в коридоре.
Я спустился в банк, чтобы перевести на свой счет пятьсот долларов
генерала и снять две сотни на текущие расходы. Потом вернулся наверх и
уселся во вращающееся кресло, чтобы обдумать то, что наговорил мне Гарри
Джонс. Это звучало слишком гладко и похоже было скорее на искусственную
простоту выдумки, чем на запутанную реальную действительность. Капитан
Грегори наверняка был в состоянии отыскать Мону Марз, если бы она
находилась так близко, где-то на его территории.
Я размышлял обо всем этом большую часть дня. Никто не посетил мое
бюро. И никто не звонил мне. А дождь все еще шел.

26
В семь дождь перестал идти, сделав краткую передышку, но стоки все
еще были переполнены. В Санта-Моника вода стояла вровень с тротуарами и
тонкими струйками переливалась через бордюры. Полицейский, регулировщик
движения, в блестящих резиновых сапогах, таком же плаще и фуражке, брел
через водяные потоки, покинув укрытие под намокшими брезентовыми тентами.
Скользя каблуками ботинок по мокрому тротуару, я свернул в узкий холл
"Фаулвайдер-билдинг". Далеко сзади, за открытым лифтом, когда-то
покрашенным под бронзу, горела единственная лампа без плафона. На
изношенном резиновом коврике стояла тусклая плевательница, в которую,
очевидно, никто никогда не попадал. На стене горчичного цвета висела
витрина с искусственными челюстями под стеклом. Номера с фамилиями и
номера без фамилий. Или много свободных комнат, или же много жильцов,
желающих остаться неизвестными. Безболезненно работающие дантисты,
подозрительные детективные агентства, умирающие предприятия, прибившиеся
сюда в агонии, заочные школы, обещавшие научить, как стать
техником-электронщиком или писателем-драматургом, или же кем-то еще в этом
роде, если, конечно, полиция не расправится с ними раньше. Скверное
здание. Дом, в котором застарелый запах сигаретных окурков - это еще не
самый неприятный запах.
В лифте на табуретке с протертой подушкой дремал старец. Рот его был
открыт, покрытые мелкими жилками виски блестели в слабом свете. Он был в
голубом форменном пиджаке и, похоже, чувствовал себя в нем так же хорошо,
как лошади в стойле конюшни. Кроме того, на нем были серые брюки, белые
шерстяные носки и черные детские полуботинки. Он спал на табуретке,
вызывая жалость, и ждал клиентов. Я на цыпочках прошел мимо него и, уловив
едва заметное дуновение, нашел дверь к пожарной лестнице и открыл ее.
Лестничная площадка не убиралась несколько месяцев. На ней спали и
питались бродяги, оставляя хлебные корки и куски грязных газет, спички и
выпотрошенные кошельки. В грязном углу, между стенами, исписанными
каракулями, лежал кружок белесой резинки и судя по всему никто и не
собирался убирать ее оттуда.
Приятное зданьице.
Тяжело дыша, я взобрался на четвертый этаж. И его холл украшала
грязная урна, стоявшая на изношенном коврике, и такие же горчичного цвета
стены, такая же атмосфера подозрительных занятий. Табличка с надписью
"Л.Д.Уолгрин - страхование" висела на темной двери из непрозрачного
стекла, дальше находилась другая темная дверь и наконец третья, за которой
горел свет. На ней была табличка "Вход".
Над освещенной дверью было открытое маленькое вентиляционное
отверстие. Я услышал резкий птичий голос Гарри Джонса.
- Кэнино? Конечно, я уже видел вас где-то, мистер Кэнино...
Наверняка.
Я похолодел. Потом послышался другой голос. В нем проскальзывали
рокочущие нотки, что-то вроде звука маленькой дрели, работающей за стеной.
- Думаю, у тебя была возможность... - я почувствовал в голосе легкую
угрозу.
Стул подвинулся по линолеуму, приблизились шаги и отверстие вдруг
захлопнулось. За стеклом сгустилась тень, которая быстро расплылась и
пропала.
Я отступил к первой двери, снабженной табличкой с фамилией Уолгрина,
и осторожно попробовал открыть ее. Она была заперта на ключ, но к косяку
прилегала неплотно - старая дверь, поставленная много лет назад, из сырой
древесины и теперь слегка рассохшаяся. Я достал бумажник и вынул из-под
обложки водительского удостоверения тонкую, твердую, целлулоидную
пластинку под которой хранил водительские права. Потом надел перчатки,
слегка, почти ласково, уперся в дверь, засунул полоску целлулоида глубоко
между дверью и косяком и продвинул ее до широкой щели, видневшейся у
замка. Раздался сухой щелчок, похожий на звук лопающегося льда. Я
проскользнул внутрь и замер, как сонная рыба в воде. Ничего не случилось.
Я запер дверь так же осторожно, как и открыл.
Передо мной был светлый проем незанавешенного окна, рядом стоял стол,
а на нем прикрытая чехлом пишущая машинка. Затем я заметил дверь,
соединяющую эту комнату с соседней. Она не была заперта на ключ, так что я
вошел во вторую из трех комнат бюро. Дождь неожиданно забарабанил в стекла
закрытых окон. Воспользовавшись этим, я прошел через комнату. В щель
следующей двери пробивалась тонкая полоска света. Пока что все шло хорошо.
Словно крадущийся кот я потихоньку пошел вдоль стены и добрался до той
стороны двери, где были петли. Потом заглянул в щель, но ничего не увидел.
Рокочущий голос произносил теперь более вежливо:
- Конечно, один малый может сидеть в своей тачке и следить за другим,
если ему так хочется. Но ты пошел к этому сыщику. Это твоя ошибка. Эдди
этого не любит. Сыщик сказал Эдди, что какой-то тип выслеживает его на
сером "плимуте". Эдди, естественно, захотел узнать, в чем дело.
Гарри Джонс тихонько засмеялся.
- А зачем ему это нужно?
- Не твое дело.
- Ты же знаешь, зачем я пошел к этому сыщику. Я тебе это уже говорил.
Речь шла о девушке Джо Броуди. Она должна исчезнуть. И рассчитывает на то,
что сыщик даст ей немного денег. У меня нет ни цента.
Рокочущий голос спокойно спросил:
- Денег? За что? Сыщики не дают деньги за красивые глазки.
- Этот, может легко достать их. Он знает богатых людей. - Гарри Джонс
засмеялся тихим, уверенным голосом.
- Перестань пороть ерунду, малыш! - в рокочущем голосе что-то
заскрипело, словно песок попал в шарикоподшипник.
- Хорошо. Ты знаешь того сукиного сына, которого прихлопнул Броуди. А
тот его сумасшедший сопляк в свою очередь прихлопнул Броуди. Это была
чистая работа, но на беду в тот вечер там был Марлоу.
- Старая история, малыш. Он уже рассказал об этом полиции.
- Ну да, но он сказал не все. Броуди пытался подзаработать на снимках
младшей Стернвуд. Марлоу узнал об этом. Когда они спорили по этому поводу,
в комнату Броуди вошла младшая Стернвуд с револьвером в руке. Она
выстрелила в Броуди, но не попала, только разбила окно. Сыщик ни слова не
сказал об этом полиции. Агнесса тоже нет. Вот она и рассчитывает, что
получит от него за это немного денег.
- И все это не имеет ничего общего с Эдди?
- А с какой стати?
- Где сейчас Агнесса?
- Это не ваше дело.
- Ты скажешь, скажешь, малыш. Не здесь, так в другом месте, где все
ребята обретают желание говорить.
- Она теперь моя девушка, Кэнино. А я не собираюсь втягивать в эту
грязь свою девушку. Независимо ни от чьих желаний.
Наступила тишина. Я ясно слышал как капли дождя барабанили в окно.
Через щель в двери просачивался сигаретный дым. У меня запершило в горле,
потянуло на кашель. Я достал платок и прижал его к губам. Рокочущий голос
продолжал все так же спокойно:
- Насколько мне известно, эта маленькая светловолосая девка была для
Гейгера дойной коровой. Я должен обсудить это с Эдди. На сколько ты
наколол этого сыщика?
- Двести.
- Ты их получил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24