— Может, — не стала возражать Аня. — Выходит, значит, из её дома этот твой Драгоценный… Нет, чтобы быть точной, он ещё в дверях был, а Идуся с ним прощалась, её я хорошо разглядела. Вышел он, значит, а я так и застыла за живой изгородью, как памятник. А знаешь, почему? Очень уж нежно она с ним прощалась.Я тоже была потрясена.— Господи! Вот, оказывается, кто этот её новый таинственный, любовник! А он тебя заметил?— Надеюсь, нет. Очень хотелось бы надеяться. Думаю, если бы заметил, обязательно поздоровался бы и хоть издали поклонился. А он сразу удалился в противоположном направлении.И бедная Аня с облегчением перевела дух. Наверное, точно так же, как в тот момент, когда Драгоценный, не заметив её, потопал в другую сторону.И тут в дверь позвонил Костик. Молча впустила я любимого, пытаясь осмыслить услышанное. Видимо, усиленная умственная работа отразилась на моем внешнем виде, потому что Костик встревоженно поинтересовался, что случилось.Так же молча ткнув пальцем на дверь в комнату, я отправилась в кухню за дополнительной посудой. Принесла очень большой стакан, очень маленькую рюмку, банку пива и наполовину опустошённую упаковку изюма. Зачем изюм — сама не знаю.Моё молчание ещё больше встревожило Костика, и он поспешил в комнату, ожидая увидеть там нечто ужасное, возможно вавельского дракона <Легендарное чудовище, проживавшее некогда в Вавеле, древнем замке Кракова. Примеч. перев.>, привидение или чей-то труп, и был приятно разочарован, увидев Аню. Поскольку я упорно молчала, заговорила Аня, бросив в свой бокал два кубика льда. Бокалом я из приличия называю просто гранёный стакан, который неизвестно каким образом оказался на столе.— Так вот, — повествовала Аня, явно войдя во вкус, — только когда Драгоценный скрылся из виду, меня отпустило. Ещё подумала — не иначе как я первая, остальные придут вовремя, неприлично являться раньше назначенного. Даже на часы посмотрела, но все равно не поняла, сколько времени, слишком была взволнована. Подошла к двери и тут отмочила такое, чего никогда в жизни не делала. Наверняка это твоё дурное влияние, Иоанна, я уже давно заметила, ты… не обижайся, но я набираюсь от тебя дурных манер. В общем, я не позвонила, не постучала, а просто нажала на ручку — и дверь открылась! Оказалась незапертой. Я и вошла!..Ужас законопослушной судьихи был столь велик, что я, не могла ей не посочувствовать. Для бедняжки это был настоящий моральный шок, вон, до сих пор не оправилась.— И что? — как можно деликатнее поинтересовалась я, воздержавшись от комментариев.Тем временем Костик, окинув стол взглядом, воспользовался наступившей паузой и смешал в большом стакане виски с минералкой. Мне налил в маленькую рюмочку. Бросил себе два куска льда, попытался и в мою рюмку впихнуть. Аня все не могла прийти в себя, а потому накинулась на изюм.— И я вошла! — трагическим шёпотом повторила она. — Квартира Идуси на первом этаже. И дверь тоже нараспашку. И я опять вошла, хотя, кажется, слегка постучала по косяку, совсем не стучать было свыше моих сил! Конечно же, она не услышала. Квартира у неё большая, вся в коврах, и все двери раскрыты настежь, из прихожей я видела — Идуся в спальне. Стоит спиной ко мне, посередине комнаты, прямо под люстрой, и что-то рассматривает. И я… нет, это была не я, не могла я так поступить! Неслышно по коврам подошла к ней, даже старалась не дышать, можно сказать подкралась. А она стоит неподвижно, словно изваяние, и что-то рассматривает. И когда я поняла, что рассматривает, вообще перестала соображать. Идуся держала в руке жутко большой янтарь и… и…Костик молча налил в стакан виски и пододвинул Ане. Та дико глянула на напиток, вроде бы посомневалась, но схватила и снова опорожнила одним духом.— Да! — твёрдо закончила она. — Я оказалась за спиной Идуси и все отлично разглядела. Это был янтарь с золотой мухой.Мы с Костиком уже ожидали нечто подобное, и я с радостью подумала: «она» — это Идуся, а вовсе не я.— Пожалуйста, никому не рассказывайте, — сгорая от стыда, попросила Аня. — Не переживу, если узнают. Чтобы я позволила себе такую… такую бесцеремонность! И это ещё не все. Но в самом страшном я уже призналась, сейчас расскажу остальное.Тут я не выдержала, ведь и мне было о чем рассказать. Получилось так, что обе заговорили одновременно и одновременно же замолчали, но не замолчал Костик. Нет, так не пойдёт. Сначала надо сказать Ане, что мы отнюдь не осуждаем её, напротив, восхищаемся ею и боготворим, нечего так угрызаться, с кем не бывает, и очень просим рассказывать дальше.Аню вроде бы немного отпустило, она перестала каяться и продолжила рассказ.Идуся наконец оторвалась от янтаря, заметила Аню, но нисколечко не испугалась. Вздрогнула просто от неожиданности и уронила янтарь на ковёр. Аня вежливо подняла, извинилась относительно перепутанных дней и, взяв себя в руки, проявила умеренный интерес. Идуся, совсем успокоившись, принялась просвещать тёмную приятельницу.— И скажу вам, Мои дорогие, ради такой мухи я ещё и не то готова совершить! — с несвойственным ей энтузиазмом выкрикивала Аня. Возможно, под воздействием виски. — В янтаре не разбираюсь совершенно, но от такого и последний дурак обалдеет! Говорю вам — действительно золотая! Громадная, раза в три больше современных мух, а какое туловище, какие ножки, все блестит золотом… а крылышки! Нет, описать словами невозможно, это надо видеть! Вроде бы чёрное, а отливает золотом! Глаз не оторвёшь. И очень чётко просматривается, не обязательно на свет…— Неужели её ошлифовали? — испугалась я.— Ошлифовали? Не знаю, возможно. Да нет, думаю, не ошлифовали, я в этом не разбираюсь. Может, и ошлифовали.— Костик, что скажешь?— В том-то и дело! — гневно бросил Костик и тоже потянулся за изюмом. — А я, холера, ничего не знал. Половину ошлифовали, чтобы лучше смотрелось, мой же приятель из Гданьска, но давно, несколько лет назад. Но пусть пани Аня сначала закончит.— Правильно, дайте мне закончить! Просто Идусе очень хотелось меня поразить, а я уже сто раз вам говорила, что она без царя в голове. Вот и стала хвастаться, какая у неё редкость, а ещё у неё имеются и рыбка, и дымка. Боже, какое это облачко потрясающее, как переливается! Она мне его продемонстрировала. Слов нет! Вроде бы такая деликатная дымка, тонкая, изысканная, сначала даже неприметная, но чем дальше всматриваешься… Точь-в-точь волшебные гроты на Средиземном море, на первый взгляд вроде бы ничего особенного, и вдруг начинаешь различать цвета, все интенсивнее, все разнообразнее. А тот, с мухой, — громадина, нечто волшебное! Я не удивляюсь индусу, который хотел её купить за любые деньги. И для того, чтобы сжечь! В голове не укладывается. И рыбку видела. Может, не так прекрасна, но тоже дивное диво. Все три янтаря лежали в небольшом мешочке. Потом мы разговорились. И зашла речь…Аня смешалась, искоса поглядела на Костика, отхлебнула виски уже с минеральной и нерешительно докончила:— Не хотелось бы о неприятном, но, оказывается, твой Драгоценный, Иоанна, теперь — её большая любовь, до гробовой доски…— И в самом деле, умом не блещет! — укоризненно заметила я. — Подбирает после меня все остатки. Надеюсь, Костик, ты не…— Ни в коем случае! — решительно заверил меня Костик.— Если Драгоценный охмурил Идусю… теперь многое становится понятным. Пусть ей земля… нет, не так. Упокой, Господи… тьфу! Храни её Господь, жалко мне бабу. Не любовь заговорила в Драгоценном, ох не любовь. Даже начинаю сочувствовать глупышке…— А она считает — любовь, да ещё какая! О тебе не имеет понятия. В него впилась насмерть, отсюда все и пошло. Погодите, кажется, я не очень понятно… Ты сама говорила, Иоанна, Драгоценный жутко таинственный, любит наводить тень на плетень, Идуся же страшно любопытная, желает все знать о суженом, подслушивает, следит за ним и все такое. Так вот, в этот раз он зачем-то заперся у неё в гардеробной и очень долго там сидел. А когда пришёл, у него что-то большое и твёрдое было спрятано под мышкой, это Идуся обнаружила, прижимая ненаглядного к груди при встрече. Когда прижимала при расставании, ничего твёрдого уже не было. Она решила — не иначе как огнестрельное оружие, и очень ей захотелось оружие это увидеть. Ну и обнаружила в чемодане со старыми вещами мешочек с янтарём. Случайность!— Выходит, только милый за порог, она шмыг в кладовку и ты застукала её, когда нашла спрятанное сокровище? А ты уверена, что это именно Драгоценный принёс?— Идуся уверена. Убеждена, в её доме этого янтаря уже много лет не было.— А когда был? — спросил Костик.— Я рассказывала Иоанне. После смерти Казика был, но потом исчез, только рыбка оставалась подольше. И теперь она ничего не понимает. Откуда взялся янтарь у её нового любовника? Зачем притащил в её дом? Почему сделал из этого тайну?— И как она это объясняет?— Любовью. Хотел устроить ей сюрприз. Не смейтесь, это она придумала, не я. И ещё придумала — теперь янтарь её собственность, на пана Люциана ей плевать, ему она ничего о янтаре не скажет. А продать его и сама сумеет.— Езус-Мария, ведь они догадались об этом! — простонала я. — Орешник и Валтасар! Вот их слова: «Он у неё… она нам не скажет».— А ты откуда знаешь?— Своими ушами слышала. Только подъехали, я и побежала подслушивать…Но судья не позволила сбить себя с толку.— Погоди, дай мне досказать, потом дополнишь. И что за манера у тебя во всем устраивать хаос! Сейчас закончу. Уж и не знаю, как высидела у этой Идуси, так и подмывало поскорее тебе позвонить, но на неё накатило желание исповедаться, и я сочла нужным выслушать до конца. А поскольку она не потребовала, чтобы я никому не передавала её слов, имею право, тут у меня совесть чиста. Насилу вырвалась от неё и помчалась тебе звонить, у них в районе автоматов днём с огнём не найти, разыскала кафе, а оно уже закрывалось, а твой телефон все не отвечал. Выходит, именно тогда ты побежала подслушивать?— Вот именно! — подтвердила я и вытащила свои записи. — А теперь благодаря тебе многое из разговора преступников стало понятным.И я доложила о своих достижениях, по ходу дела внося коррективы. Сейчас уже не вызывало сомнения, что «она» была Идусей, а «он» — Драгоценный, который смешал все их карты. Бесподобный же стал счастливым владельцем уникального янтаря, находившегося до этого у убитого Франека. Господи, что же все это означало?Вывод сделала Аня.— Не хотелось бы тебя огорчать, но, похоже, оба твоих бывших… спутника жизни оказались причастными к преступлению. Интересно, это ты так влияешь? Вот и по себе сужу… А пан как себя чувствует?Последний вопрос был обращён к Костику.— Спасибо, неплохо, — с улыбкой ответил тот. — И никаких особых преступных наклонностей пока не ощущаю, даже надеюсь, что удастся никого не убить. Однако заметьте, что непосредственные исполнители у нас один за другим вымирают, остался один Валтасар…— И ещё Терличак, — дополнила я.— И Терличак, — согласился Костик. — Поскольку все находятся на значительном расстоянии от золотой мухи, возможно, уцелеют.— Когда, наконец, полиция возьмётся за ум? — риторически вопросила Аня и съела последнюю изюминку. И с чего это они так напустились на изюм?— А что полиция? — пренебрежительно заметила я. — Ну, допустим, я расколюсь, а толку? Сама знаешь, у нас одни умозаключения и личные предположения. Никаких доказательств!— А золотая муха не доказательство?— Чудесно, найдут её у Идуси…— Ещё неизвестно, найдут ли! — буркнул Костик.— Предположим, найдут. И что дальше? Откуда она у неё? Не Идуся же кокнула Франека. Драгоценный отопрётся, дескать, ничего общего с преступниками не имеет, золотая муха с давних пор лежала у Идуси, ещё от Казика осталась, что она с ней делала — ему неизвестно. Никто его при мухе не видел…— Я видела.— Да что ты конкретно видела! А быть хахалем закон не запрещает.— Индус подтвердит, что до убийства она у Франека лежала на полочке.— А если не подтвердит? Его показания сведутся к тому, что в квартире Франека был, по башке получил, а больше ничего не знает, ничего не видел. Может даже о нас с Данусей не упоминать, просто оклемался и ушёл домой.— Нет, так нельзя! — возмутилась Аня. — Хотя в чем-то ты и права. Все должны дать показания.— Может, Валтасар и даст, раз боится, — предположил Костик.Моё воображение стартовало со свистом, я даже со стула вскочила.— Надо заставить полицию пошевеливаться! Где этот их капитан, как его, Бежан? Пусть придёт, послушает и что-то предпримет. Мне он показался порядочным человеком. Позвонить ему?— Опомнись! — удержала меня Аня. — Посмотри на часы! Полицейский тоже человек. * * * Допросить индуса удалось не сразу. Принялись разыскивать, все гостиницы перетряхнули — логично ведь предположить, что индус проживает в отеле. Ничего подобного, оказалось, этот индус снял себе жильё на Мокотове, в частном секторе. Официально — одну комнату, неофициально же — целые апартаменты, владельцы которых на это время переехали пожить к тёте, чтобы поухаживать за старушкой…Поначалу полиция ограничилась формальными вопросами, вплотную же взялись за индуса после того, как лабораторный анализ показал: на львиной лапе в спальне убиенного лежала цветная особа мужского пола, так что индус всплыл сразу. Капитан не стал посылать ему повесток, не было ни времени, ни терпения, прихватил Гурского и сам отправился к свидетелю.Поскольку было раннее утро, индуса застали дома, точнее, в ванной. Двери полиции открыла энергичная молодая дама в элегантном рабочем халатике. Не сразу открыла, не услышала звонка за шумом пылесоса. Пылесос выключила и потребовала предъявить документы. Внимательно с ними ознакомилась, вежливо пригласила полицейских пройти в квартиру и принялась давать необходимые пояснения.— Пока он выйдет из ванной, наверняка захотите узнать, кто я. Пожалуйста, мой паспорт. Уборщица я, или домработница, как хотите. Убираю квартиру, иногда по желанию хозяина готовлю обеды. Английский знаю, так что нет проблем. Двое детей у меня, школьники. С работодателями не сплю, у меня есть муж. Что ещё?— Спасибо, пока достаточно, — поблагодарил капитан деловую женщину. — Когда ваш работодатель выйдет из ванной?— Должен скоро, думаю, минут через пять. Он там уже полчаса сидит.— Может, сообщите ему, что полиция ждёт?— Да вы что! Тогда он и вовсе оттуда не выйдет. Он такой… впечатлительный.— Давно вы у него работаете?— Да уже с полгода будет.— И только по утрам? Вечерами не доводилось?— Как правило, по вечерам я работать не могу, сами понимаете, дети. Но два раза индус попросил, в виде исключения, прийти вечером, он устраивал приёмы. Ну, я помогла, приготовила все, обслуживала гостей. С детьми посидел муж, два раза за полгода не так уж много, а деньги хорошие. У моего-то зарплата не очень-то… Может, кофе приготовить?— Нет, спасибо. Скажите, а не случилось ли чего особенного с вашим хозяином в последнее время?Одёрнув халатик, молодая женщина внимательно глянула на капитана.— Так вот почему Панове здесь… Ну конечно же, могла бы сразу догадаться. И в самом деле, позавчера застала я своего бедолагу в ужасном состоянии. Голова в бинтах, глазки заплыли, сам весь трясётся, языком еле ворочает. Сказал — попал в аварию, доктор прописал постельный режим, так что надо вызвать сиделку, а окровавленную одежду отдать в химчистку. Подробностей не сообщил, говорю вам, еле языком ворочал, и опять одеялом с головой накрылся.Щёлкнула задвижка ванной — по всей вероятности, индус окончил омовения. Уборщица ухватила пылесос и потащила в коридор, бросив на ходу:— Скажу, что вы его ждёте. Беседовать, наверное, будете здесь, в гостиной, так что я с этой тарахтелкой пока в спальне…Прислуга хорошо знала своего хозяина. Первым его побуждением было запереться в ванной, однако он себя пересилил и предложил капитану с подпоручиком располагаться в удобных креслах, сам тоже утонул в глубоком кресле и, похоже, не мог произнести ни слова. Бинтов на голове индуса уже не было, только на лбу, у самых корней волос, прилеплен кусочек пластыря.Из спальни донеслось мощное гудение пылесоса.По знаку капитана подпоручик, у которого английское произношение было лучше, пришёл на помощь хозяину. Вопрос задал в лоб:— Что вы делали в пятницу между шестнадцатью и двадцатью часами?Вздрогнув, индус сделал глубокий вздох и решил говорить правду, и только правду.— Моя все сказать, — начал он. — Моя была… пошла… Один знакомый. Фра… Фра… Франеек…— Франтишек Лежал?— Да.— Вы с ним были знакомы?— Нет.— Тогда зачем же пошли к нему?— Моя хотеть говорить от начала. Можно?— Даже нужно. Пожалуйста, мы слушаем.Ещё раз тяжко вздохнув, экая и бекая, запинаясь на каждом слове, индус принялся знакомить полицию со своими злоключениями. Оказывается, он из древнего рода купцов, именно поэтому к нему обратился раджа Бихара — небольшой, но чрезвычайно богатой провинции, которая продолжает процветать независимо от всех дурацких политических катаклизмов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35