Она глядела на
него так, словно не узнавала его и сама не понимала, что с нею происходит.
Холлоран направил на нее дуло револьвера, подчиняясь импульсивному желанию
убить ее - и избавиться от своих страданий, своей слабости. Рука его
дрожала. Он проклинал себя за близость с этой женщиной, пробудившей в нем
глубокие чувства и так больно ранившей его.
Кора растянула губы в идиотской ухмылке. Затем на ее лице появилась
гримаса ужаса - страх оказался сильнее, чем наркотический дурман.
Холлоран опустил руку, сжимающую револьвер, и закрыл глаза, не в
силах более глядеть на это страшное и жалкое зрелище.
Толстые пальцы схватили его за горло; он почувствовал, как потная
рука стиснула его запястье. Монк навалился на него сзади всей тяжестью
своего грузного тела, и он почувствовал, как земля уходит у него из-под
ног.
Его дыхательное горло было крепко сжато; он знал, что потеряет
сознание через несколько секунд, поэтому надо было собрать все силы для
мгновенного ответного удара. Он разжал пальцы, выпуская оружие из рук -
сейчас он никак не мог им воспользоваться. Монк все так же крепко сжимал
его запястье. Свободная рука Холлорана скользнула вдоль обнаженного бедра
противника, поднимаясь все выше, к паху; нащупав что-то мягкое, Холлоран
прищемил мясистую плоть между большим пальцем и сжатым кулаком. Он стиснул
пальцы так сильно, что Монк издал резкий, пронзительный вопль, похожий на
женский визг, и ослабил хватку, стараясь перехватить свободную руку
Холлорана.
Он вывернулся и вцепился в горло Монка обеими руками. Борющиеся
соперники начали медленно оседать на пол, когда Холлоран сжал глотку
противника еще сильнее. Американец пытался ослабить стальную хватку
жестких пальцев, но гнев придавал Холлорану нечеловеческую силу. Маленькие
глазки Монка начали наливаться кровью и вылезать из орбит. Лица двух
мужчин, медленно опускавшихся на колени, почти соприкасались - между ними
оставалось не более нескольких дюймов. Монк хрипел, его широкая, плоская
физиономия побагровела. Выпятив толстые губы, он высунул кончик языка
между зубами и вдруг плюнул прямо в глаза Холлорану.
Ослепший, пораженный таким неожиданным приемом, Холлоран слегка
разжал руки на шее Монка. Сильный удар в живот заставил его согнуться от
боли; пальцы скользнули вниз по волосатой груди противника. Следующий удар
по голове сбил его с ног, и он покатился по полу в сторону от широкой
кровати.
Телохранитель Клина выпрямился и, тяжело ступая огромными, толстыми
ногами, двинулся к распростертому на полу Холлорану. Последние несколько
шагов он пронесся в стремительном прыжке, бросившись на грудь противника,
чтобы раздавить ее своими согнутыми коленями. Но к тому времени Холлоран
уже протер глаза от липкой слизи и заметил движение Монка. Резко отпрянув
назад, обрушив и разметав по полу кучу книг, он увидел, как голая фигура
неуклюже приземлилась на пустое место.
Оба вскочили на ноги почти одновременно, но Холлоран все же успел
опередить Монка на долю секунды. Носок ботинка Холлорана сильно ударил в
пах Монка. Телохранитель Клина упал на колени, и Холлоран, подойдя к нему
сзади, опять схватил его за волосы, поворачивая его голову направо.
Короткая вспышка молнии превратила две фигуры в застывшие изваяния.
Холлоран поднял другую руку для последнего решающего удара, сжав кулак с
чуть выступающим суставом среднего пальца. Словно тяжкий молот, кулак
обрушился на один из шейных позвонков Монка.
Гром заглушил треск ломающейся кости.
Холлоран ухватился за подпорку полога кровати, чтобы удержать
равновесие. Коленопреклоненная фигура тяжело повалилась на пол лицом вниз.
Холлоран глубоко вздохнул. Голова его чуть закружилась от резкого
запаха ладана. Чувствуя, что его сейчас стошнит от всех мерзостей, которые
он увидел за этот день, Холлоран провел по лицу ладонью. В глубине его
души разгорался гнев на Клина, на атмосферу испорченности и разложения,
окружавшую этого человека.
В таком смятении чувств он не заметил, как у двери шевельнулась
невысокая фигура. Человек, притаившийся в коридоре, уже давно наблюдал за
тем, что происходило в комнате. Он услышал - а вернее, почувствовал -
осторожные крадущиеся шаги за своей спиной. Но повернуться лицом к новому
противнику не успел.
Януш Палузинский, замахнувшись тяжелым металлическим ломиком, ударил
его в висок. Обморок, последовавший за ударом, был для Холлорана почти
облегчением.
41. ТВАРИ ИЗ ОЗЕРА
Они никогда еще не попадали под такой сильный дождь.
Он обрушился на них сверху, промочив одежду на плечах и спинах; они
сразу ощутили тяжесть огромных масс воды. Ливень затруднял их движение
вперед - ноги скользили по мокрой траве. Однако дождь в конечном счете был
им на руку - он делал их менее заметными, как сказал их командир, чтобы
немного подбодрить свою пятерку.
- Что это еще за чертовы штучки, Дэнни? - воскликнул Мак-Гаир возле
самого уха командира. - Я такое впервые в жизни вижу!
И верно, более точного слова нельзя было подобрать. Тот, кого звали
Дэнни, посмотрел на озеро и вздрогнул - но не от холода.
Воды озера были столь же неспокойными, как канал святого Георгия в
суровые зимние месяцы - одно из самых неприятных путешествий, в которые
ему часто приходилось отправляться. Но, помилуй Боже, сейчас там
действительно творилось что-то ужасное.
Они видели, как несколько молний ударила в воду, и волны засветились
призрачным зеленовато-серебристым сияньем. Даже пена у самой кромки
берега, казалось, излучала свет. От оглушительных раскатов грома у них
зазвенело в ушах. Все пятеро бросились ничком на землю, словно под
артиллерийским огнем. Люди были напуганы, больше всего им сейчас хотелось
повернуть назад. Однако еще больше, чем грозы, больше, чем призрачных
фигур в лесу, больше всяких неожиданностей, поджидающих их впереди, они
боялись своего командира. Этот страх заставлял их беспрекословно
подчиняться приказам и думать только об одном - о выполнении поставленной
перед ними задачи.
Ливень обрушился на них с новой силой, когда насквозь промокшая,
напуганная пятерка выбралась на крутой берег озера. Они ежеминутно
оскальзывались, оступались, спотыкаясь о древесные корни. Двое начали
спускаться к самой воде, опускаясь на четвереньки и цепляясь руками за
траву и выступающие корни, когда склон небольшого холма, у подножья
которого раскинулось озеро, становился чересчур крутым и скользким. Дэнни
изрыгнул проклятие капризам погоды, в то же время благословляя сильный
дождь, укрывший их от глаз возможных наблюдателей.
Они зашли уже так далеко, что отсюда не было пути назад. Человек,
которого они искали, их "объект", был в особняке - они мельком видели это
тяжеловесное сооружение, объезжая поместье. До особняка оставалось не
более нескольких сотен метров. Теперь этот ублюдок заплатит самой дорогой
ценой за все, что он сделал. Ему придется испытать на собственной шкуре те
страдания, которые он причинил другим людям. Им нельзя упустить этот шанс,
нельзя повернуть вспять.
Совсем рядом раздался чей-то тревожный крик. Один из пятерых, видимо,
оступившись, погружался все глубже в воду, подняв свой "Армлайт" как можно
выше над головой. Его товарищ вошел по колено в воду и протянул руку,
чтобы помочь упавшему подняться.
Изогнутая, ветвистая молния ударила прямо в озеро, и тотчас же вода
начала светиться, словно кто-то зажег в глубине серебристый фонарь. Удар
грома заставил содрогнуться стоящих на берегу людей, и в белом сиянье
зарницы командир увидел, как лица двоих, стоящих в воде, застыли в гримасе
ужаса, словно обоих поразил шок.
Они начали медленно погружаться в воду.
Командир пятерки начал быстро спускаться с холма, крича остальным,
чтобы они помогли своим товарищам. Когда он достиг кромки воды, его
башмаки увязли в иле, а куртка была перепачкана грязью.
Он с ужасом глядел на озеро. Там, над поверхностью волн,
вырисовывались какие-то призрачные фигуры - мутно-белые, как пена морского
прибоя. Их неясные, расплывчатые очертания нельзя было как следует
разглядеть за плотной завесой дождя; тем не менее он знал, что они там,
что они выходят из воды. Может быть, сами эти создания были порождением
бури.
Это было настолько необычно, что сперва он не поверил собственным
глазам. Проведя по мокрому лицу рукой, словно желая отогнать наваждение,
он снова посмотрел на волны - призраки не исчезли, наоборот, они заметно
увеличились в размерах, приближаясь к берегу. Гигантские аморфные серые
тела чудовищ покачивались на гребнях волн.
Что-то толкнуло его в спину; он вздрогнул и обернулся. Мак-Гаир - ему
"показалось", что это был Мак-Гаир: во мгле нельзя было разглядеть лица
стоявшего на холме человека - тоже смотрел на воду; его рот беззвучно
открывался и закрывался, словно он вдруг потерял дар речи.
Раздался пронзительный вопль, и они увидели, что вода дошла уже до
плеч двоих стоящих внизу людей.
- Помогите же им! - вскричал Дэнни, первым кинувшись вперед и
поскользнувшись на илистом дне. Он увидел, как упал в воду "Армлайт", и
выругался на своего охваченного ужасом подчиненного, выпустившего оружие
из рук. Еще один человек из его команды подошел ближе к воде и нагнулся,
протянув руку двоим товарищам, которых уже чуть не с головой накрывали
волны.
Все как один замерли на месте, когда тучи снова озарились серебристой
вспышкой молнии, ударившей в озеро. Люди застыли, глядя в воду, пораженные
фантастическим зрелищем.
Вода кишела странными амебообразными существами. Туманные,
расплывчатые формы неясно вырисовывались в освещенной глубине, они
двигались неровными толчками, быстро поднимаясь на поверхность, спешили
навстречу друг другу, соединялись, собирались в кучу, их тонкие,
спиральные конечности извивались, сплетаясь в один клубок. Казалось, за
считанные мгновения озеро превратилось в сплошную массу водянистых,
полупрозрачных тел.
Внезапно на двоих мужчин, барахтавшихся в вязком иле у берега,
налетел водяной смерч. Поднявшийся среди пенистых волн, словно гигантское
искривленное щупальце, он утащил отчаянно кричащих людей на глубину, и
вскоре их вопли затихли, только пена колыхалась у берега. Тем, кто смотрел
на эту ужасную сцену с высокого холма, показалось, что тысячи тонких
змееподобных конечностей вцепились в тела их тонущих товарищей, прежде чем
их головы исчезли под водой.
Командир вздрогнул; он все еще не мог до конца поверить в реальность
происходящего. Вдруг он почувствовал, как что-то обвилось вокруг его
лодыжки. Вскрикнув от испуга, он резко вытащил ногу из воды, доходившей
ему до колен, и поглядел вниз: водянистая конечность потянулась из воды
вслед за его стопой, но тут же с плеском упала обратно в бурлящее озеро.
Он решил, что привидевшееся ему среди пенистых волн аморфное щупальце было
плодом разыгравшегося воображения.
Двое человек погибли, вне всякого сомнения. Ничто уже не могло их
спасти.
Он начал медленно взбираться обратно на холм, цепляясь пальцами рук и
носками обуви за мокрую, оползающую землю, содрогаясь от ужаса при мысли о
том, что он может поскользнуться и упасть обратно в озеро, и его тело
будет плавать в воде среди этих мерзких тварей, копошащихся в иле. Двое
оставшихся в живых парней проворно карабкались вверх по склону, стремясь
отползти как можно дальше от озера, где колыхалась белая пена и кружились
небольшие водовороты, издалека напоминающие огромных медуз.
Волны обрушились на берег, словно желая затянуть на глубину троих
мужчин, но они упорно цеплялись за малейшие неровности глинистой почвы и
за выступающие корни деревьев, радуясь, когда им удавалось хоть на дюйм
продвинуться вверх.
Наконец они выбрались на самый верх прибрежного холма и повалились на
мокрую траву, обессилевшие и напуганные до полусмерти. Однако, несмотря на
усталость и страх, все трое тут же покатились вниз, под защиту густого
кустарника. Только оказавшись в лесу, под пологом шуршащей мокрой листвы,
они перевели дух. Все трое тряслись, как в лихорадке, и тяжело дышали,
словно им только что пришлось пробежать добрый десяток километров. Дождь
слегка утих, а может быть, густая листва деревьев укрывала их от холодного
ливня.
- "Ради Бога, уйдем скорее отсюда!"
Дэнни узнал голос Мак-Гаира, прозвучавший непривычно глухо, дрожащий
от пережитого ужаса.
- Нет, - ответил он твердо и достаточно громко, чтобы спутники
услыхали его сквозь шум грозы. - Что бы там ни осталось позади, оно теперь
не сможет причинить нам зла.
Командир не меньше двух своих парней был напуган и ошеломлен тем, что
приключилось с его маленьким отрядом на озере. Больше всего его огорчала
потеря двух крепких, умелых людей. Но Дэнни Шей был решительным и упрямым
человеком. Именно он пытал захваченного пленника, чтобы напасть на след
намеченной жертвы.
Он встал и поднял на ноги своих измученных, дрожащих от холода и
страха людей, поочередно встряхивая их за плечи.
- Не останавливаться! Не отставать! - послышался его короткий и
резкий приказ. - Дом уже совсем близко. А тот ублюдок заслуживает
уготованной ему смерти.
42. ГРОБНИЦА
Словно в знакомом сне, приснившемся ему вчера, Холлоран увидел перед
собой большие немигающие глаза, пристально глядящие на него. Чудовищные
глаза. Каменные глаза.
Холлоран задержал дыхание, когда наступил очередной приступ сильной
головной боли. Он поднял непослушную, налившуюся свинцовой тяжестью руку и
осторожно сжал пальцами лоб и ноющий висок. Это почти не принесло ему
облегчения. Боль не утихала. Он крепко зажмурил глаза и снова открыл их,
оглядывая статуи. Их было не меньше тридцати. Они застыли в неподвижных
монументальных позах всего в нескольких шагах от него, широко раскрыв
неестественно огромные глаза. Несколько скульптур стояли рядом, словно
собравшаяся вместе семья - мужчина, женщина и ребенок. Здесь были каменные
изваяния самых разных размеров; некоторые достигали более двух метров в
высоту. Куда ни кинь взгляд - отовсюду пристально смотрели эти каменные
глаза; Холлорану казалось, что они настороженно наблюдают за каждым его
движением.
Среди статуй в старинном кресле с высокой спинкой сидел человек. Этот
был из плоти и крови, ибо он шевельнулся, когда Холлоран приподнялся,
опираясь на локоть. Сидящий в кресле откинулся назад, и теперь его фигура
стала нечеткой бесформенной тенью, прячущейся между высоких скульптур.
Холлоран лежал на мокром полу - грязная вода просачивалась сквозь
трещины в каменных плитах. От этой застоявшейся воды в воздух поднимался
легкий пар, пахнущий гнилью. Этот противный запах смешивался со
сладковатым и душным запахом тающего воска. В этом помещении горело
множество черных свечей. Чуть колышущиеся язычки пламени немного оживляли
сумрачную комнату.
- Поставь его на колени, - произнес чей-то голос. Он мог бы
принадлежать Клину, если бы не его хриплый, режущий ухо тембр, напомнивший
Холлорану голос старого сторожа-привратника.
Холлорана грубо схватили и встряхнули. У него сильно болела голова, а
сознание все еще не прояснилось до конца, поэтому он даже не пытался
сопротивляться. Чьи-то руки помогли ему подняться на колени, и Холлоран
почувствовал, как вокруг его шеи обвилась удавка. Тугой ошейник натянулся,
причиняя ему резкую боль, и Холлоран был вынужден вытянуть шею и застыть в
напряженной, неестественной позе. Он попытался повернуть голову, но при
первой слабой попытке сопротивления удавка впилась в его горло еще
сильнее. Он ощупал руками то место, где его шея болела сильнее всего, но,
к своему удивлению, не нашел ничего, за что можно было ухватиться.
- Если будешь сопротивляться, проволока вопьется еще глубже, -
предупредил его все тот же голос.
Холлоран не видел того, кто стоял за его спиной, наклонившись над ним
и затягивая удавку на его шее, но чувствовал острый запах пряностей,
исходящий от его тела.
- Юсиф настоящий маэстро гарроты, - добавил хриплый голос; теперь
Холлоран был уверен, что это говорит Клин, что это его клиент сидит на
старинном кресле в тени высоких каменных идолов, хотя его голос очень
сильно изменился - казалось, он принадлежал пожилому, утомленному
человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
него так, словно не узнавала его и сама не понимала, что с нею происходит.
Холлоран направил на нее дуло револьвера, подчиняясь импульсивному желанию
убить ее - и избавиться от своих страданий, своей слабости. Рука его
дрожала. Он проклинал себя за близость с этой женщиной, пробудившей в нем
глубокие чувства и так больно ранившей его.
Кора растянула губы в идиотской ухмылке. Затем на ее лице появилась
гримаса ужаса - страх оказался сильнее, чем наркотический дурман.
Холлоран опустил руку, сжимающую револьвер, и закрыл глаза, не в
силах более глядеть на это страшное и жалкое зрелище.
Толстые пальцы схватили его за горло; он почувствовал, как потная
рука стиснула его запястье. Монк навалился на него сзади всей тяжестью
своего грузного тела, и он почувствовал, как земля уходит у него из-под
ног.
Его дыхательное горло было крепко сжато; он знал, что потеряет
сознание через несколько секунд, поэтому надо было собрать все силы для
мгновенного ответного удара. Он разжал пальцы, выпуская оружие из рук -
сейчас он никак не мог им воспользоваться. Монк все так же крепко сжимал
его запястье. Свободная рука Холлорана скользнула вдоль обнаженного бедра
противника, поднимаясь все выше, к паху; нащупав что-то мягкое, Холлоран
прищемил мясистую плоть между большим пальцем и сжатым кулаком. Он стиснул
пальцы так сильно, что Монк издал резкий, пронзительный вопль, похожий на
женский визг, и ослабил хватку, стараясь перехватить свободную руку
Холлорана.
Он вывернулся и вцепился в горло Монка обеими руками. Борющиеся
соперники начали медленно оседать на пол, когда Холлоран сжал глотку
противника еще сильнее. Американец пытался ослабить стальную хватку
жестких пальцев, но гнев придавал Холлорану нечеловеческую силу. Маленькие
глазки Монка начали наливаться кровью и вылезать из орбит. Лица двух
мужчин, медленно опускавшихся на колени, почти соприкасались - между ними
оставалось не более нескольких дюймов. Монк хрипел, его широкая, плоская
физиономия побагровела. Выпятив толстые губы, он высунул кончик языка
между зубами и вдруг плюнул прямо в глаза Холлорану.
Ослепший, пораженный таким неожиданным приемом, Холлоран слегка
разжал руки на шее Монка. Сильный удар в живот заставил его согнуться от
боли; пальцы скользнули вниз по волосатой груди противника. Следующий удар
по голове сбил его с ног, и он покатился по полу в сторону от широкой
кровати.
Телохранитель Клина выпрямился и, тяжело ступая огромными, толстыми
ногами, двинулся к распростертому на полу Холлорану. Последние несколько
шагов он пронесся в стремительном прыжке, бросившись на грудь противника,
чтобы раздавить ее своими согнутыми коленями. Но к тому времени Холлоран
уже протер глаза от липкой слизи и заметил движение Монка. Резко отпрянув
назад, обрушив и разметав по полу кучу книг, он увидел, как голая фигура
неуклюже приземлилась на пустое место.
Оба вскочили на ноги почти одновременно, но Холлоран все же успел
опередить Монка на долю секунды. Носок ботинка Холлорана сильно ударил в
пах Монка. Телохранитель Клина упал на колени, и Холлоран, подойдя к нему
сзади, опять схватил его за волосы, поворачивая его голову направо.
Короткая вспышка молнии превратила две фигуры в застывшие изваяния.
Холлоран поднял другую руку для последнего решающего удара, сжав кулак с
чуть выступающим суставом среднего пальца. Словно тяжкий молот, кулак
обрушился на один из шейных позвонков Монка.
Гром заглушил треск ломающейся кости.
Холлоран ухватился за подпорку полога кровати, чтобы удержать
равновесие. Коленопреклоненная фигура тяжело повалилась на пол лицом вниз.
Холлоран глубоко вздохнул. Голова его чуть закружилась от резкого
запаха ладана. Чувствуя, что его сейчас стошнит от всех мерзостей, которые
он увидел за этот день, Холлоран провел по лицу ладонью. В глубине его
души разгорался гнев на Клина, на атмосферу испорченности и разложения,
окружавшую этого человека.
В таком смятении чувств он не заметил, как у двери шевельнулась
невысокая фигура. Человек, притаившийся в коридоре, уже давно наблюдал за
тем, что происходило в комнате. Он услышал - а вернее, почувствовал -
осторожные крадущиеся шаги за своей спиной. Но повернуться лицом к новому
противнику не успел.
Януш Палузинский, замахнувшись тяжелым металлическим ломиком, ударил
его в висок. Обморок, последовавший за ударом, был для Холлорана почти
облегчением.
41. ТВАРИ ИЗ ОЗЕРА
Они никогда еще не попадали под такой сильный дождь.
Он обрушился на них сверху, промочив одежду на плечах и спинах; они
сразу ощутили тяжесть огромных масс воды. Ливень затруднял их движение
вперед - ноги скользили по мокрой траве. Однако дождь в конечном счете был
им на руку - он делал их менее заметными, как сказал их командир, чтобы
немного подбодрить свою пятерку.
- Что это еще за чертовы штучки, Дэнни? - воскликнул Мак-Гаир возле
самого уха командира. - Я такое впервые в жизни вижу!
И верно, более точного слова нельзя было подобрать. Тот, кого звали
Дэнни, посмотрел на озеро и вздрогнул - но не от холода.
Воды озера были столь же неспокойными, как канал святого Георгия в
суровые зимние месяцы - одно из самых неприятных путешествий, в которые
ему часто приходилось отправляться. Но, помилуй Боже, сейчас там
действительно творилось что-то ужасное.
Они видели, как несколько молний ударила в воду, и волны засветились
призрачным зеленовато-серебристым сияньем. Даже пена у самой кромки
берега, казалось, излучала свет. От оглушительных раскатов грома у них
зазвенело в ушах. Все пятеро бросились ничком на землю, словно под
артиллерийским огнем. Люди были напуганы, больше всего им сейчас хотелось
повернуть назад. Однако еще больше, чем грозы, больше, чем призрачных
фигур в лесу, больше всяких неожиданностей, поджидающих их впереди, они
боялись своего командира. Этот страх заставлял их беспрекословно
подчиняться приказам и думать только об одном - о выполнении поставленной
перед ними задачи.
Ливень обрушился на них с новой силой, когда насквозь промокшая,
напуганная пятерка выбралась на крутой берег озера. Они ежеминутно
оскальзывались, оступались, спотыкаясь о древесные корни. Двое начали
спускаться к самой воде, опускаясь на четвереньки и цепляясь руками за
траву и выступающие корни, когда склон небольшого холма, у подножья
которого раскинулось озеро, становился чересчур крутым и скользким. Дэнни
изрыгнул проклятие капризам погоды, в то же время благословляя сильный
дождь, укрывший их от глаз возможных наблюдателей.
Они зашли уже так далеко, что отсюда не было пути назад. Человек,
которого они искали, их "объект", был в особняке - они мельком видели это
тяжеловесное сооружение, объезжая поместье. До особняка оставалось не
более нескольких сотен метров. Теперь этот ублюдок заплатит самой дорогой
ценой за все, что он сделал. Ему придется испытать на собственной шкуре те
страдания, которые он причинил другим людям. Им нельзя упустить этот шанс,
нельзя повернуть вспять.
Совсем рядом раздался чей-то тревожный крик. Один из пятерых, видимо,
оступившись, погружался все глубже в воду, подняв свой "Армлайт" как можно
выше над головой. Его товарищ вошел по колено в воду и протянул руку,
чтобы помочь упавшему подняться.
Изогнутая, ветвистая молния ударила прямо в озеро, и тотчас же вода
начала светиться, словно кто-то зажег в глубине серебристый фонарь. Удар
грома заставил содрогнуться стоящих на берегу людей, и в белом сиянье
зарницы командир увидел, как лица двоих, стоящих в воде, застыли в гримасе
ужаса, словно обоих поразил шок.
Они начали медленно погружаться в воду.
Командир пятерки начал быстро спускаться с холма, крича остальным,
чтобы они помогли своим товарищам. Когда он достиг кромки воды, его
башмаки увязли в иле, а куртка была перепачкана грязью.
Он с ужасом глядел на озеро. Там, над поверхностью волн,
вырисовывались какие-то призрачные фигуры - мутно-белые, как пена морского
прибоя. Их неясные, расплывчатые очертания нельзя было как следует
разглядеть за плотной завесой дождя; тем не менее он знал, что они там,
что они выходят из воды. Может быть, сами эти создания были порождением
бури.
Это было настолько необычно, что сперва он не поверил собственным
глазам. Проведя по мокрому лицу рукой, словно желая отогнать наваждение,
он снова посмотрел на волны - призраки не исчезли, наоборот, они заметно
увеличились в размерах, приближаясь к берегу. Гигантские аморфные серые
тела чудовищ покачивались на гребнях волн.
Что-то толкнуло его в спину; он вздрогнул и обернулся. Мак-Гаир - ему
"показалось", что это был Мак-Гаир: во мгле нельзя было разглядеть лица
стоявшего на холме человека - тоже смотрел на воду; его рот беззвучно
открывался и закрывался, словно он вдруг потерял дар речи.
Раздался пронзительный вопль, и они увидели, что вода дошла уже до
плеч двоих стоящих внизу людей.
- Помогите же им! - вскричал Дэнни, первым кинувшись вперед и
поскользнувшись на илистом дне. Он увидел, как упал в воду "Армлайт", и
выругался на своего охваченного ужасом подчиненного, выпустившего оружие
из рук. Еще один человек из его команды подошел ближе к воде и нагнулся,
протянув руку двоим товарищам, которых уже чуть не с головой накрывали
волны.
Все как один замерли на месте, когда тучи снова озарились серебристой
вспышкой молнии, ударившей в озеро. Люди застыли, глядя в воду, пораженные
фантастическим зрелищем.
Вода кишела странными амебообразными существами. Туманные,
расплывчатые формы неясно вырисовывались в освещенной глубине, они
двигались неровными толчками, быстро поднимаясь на поверхность, спешили
навстречу друг другу, соединялись, собирались в кучу, их тонкие,
спиральные конечности извивались, сплетаясь в один клубок. Казалось, за
считанные мгновения озеро превратилось в сплошную массу водянистых,
полупрозрачных тел.
Внезапно на двоих мужчин, барахтавшихся в вязком иле у берега,
налетел водяной смерч. Поднявшийся среди пенистых волн, словно гигантское
искривленное щупальце, он утащил отчаянно кричащих людей на глубину, и
вскоре их вопли затихли, только пена колыхалась у берега. Тем, кто смотрел
на эту ужасную сцену с высокого холма, показалось, что тысячи тонких
змееподобных конечностей вцепились в тела их тонущих товарищей, прежде чем
их головы исчезли под водой.
Командир вздрогнул; он все еще не мог до конца поверить в реальность
происходящего. Вдруг он почувствовал, как что-то обвилось вокруг его
лодыжки. Вскрикнув от испуга, он резко вытащил ногу из воды, доходившей
ему до колен, и поглядел вниз: водянистая конечность потянулась из воды
вслед за его стопой, но тут же с плеском упала обратно в бурлящее озеро.
Он решил, что привидевшееся ему среди пенистых волн аморфное щупальце было
плодом разыгравшегося воображения.
Двое человек погибли, вне всякого сомнения. Ничто уже не могло их
спасти.
Он начал медленно взбираться обратно на холм, цепляясь пальцами рук и
носками обуви за мокрую, оползающую землю, содрогаясь от ужаса при мысли о
том, что он может поскользнуться и упасть обратно в озеро, и его тело
будет плавать в воде среди этих мерзких тварей, копошащихся в иле. Двое
оставшихся в живых парней проворно карабкались вверх по склону, стремясь
отползти как можно дальше от озера, где колыхалась белая пена и кружились
небольшие водовороты, издалека напоминающие огромных медуз.
Волны обрушились на берег, словно желая затянуть на глубину троих
мужчин, но они упорно цеплялись за малейшие неровности глинистой почвы и
за выступающие корни деревьев, радуясь, когда им удавалось хоть на дюйм
продвинуться вверх.
Наконец они выбрались на самый верх прибрежного холма и повалились на
мокрую траву, обессилевшие и напуганные до полусмерти. Однако, несмотря на
усталость и страх, все трое тут же покатились вниз, под защиту густого
кустарника. Только оказавшись в лесу, под пологом шуршащей мокрой листвы,
они перевели дух. Все трое тряслись, как в лихорадке, и тяжело дышали,
словно им только что пришлось пробежать добрый десяток километров. Дождь
слегка утих, а может быть, густая листва деревьев укрывала их от холодного
ливня.
- "Ради Бога, уйдем скорее отсюда!"
Дэнни узнал голос Мак-Гаира, прозвучавший непривычно глухо, дрожащий
от пережитого ужаса.
- Нет, - ответил он твердо и достаточно громко, чтобы спутники
услыхали его сквозь шум грозы. - Что бы там ни осталось позади, оно теперь
не сможет причинить нам зла.
Командир не меньше двух своих парней был напуган и ошеломлен тем, что
приключилось с его маленьким отрядом на озере. Больше всего его огорчала
потеря двух крепких, умелых людей. Но Дэнни Шей был решительным и упрямым
человеком. Именно он пытал захваченного пленника, чтобы напасть на след
намеченной жертвы.
Он встал и поднял на ноги своих измученных, дрожащих от холода и
страха людей, поочередно встряхивая их за плечи.
- Не останавливаться! Не отставать! - послышался его короткий и
резкий приказ. - Дом уже совсем близко. А тот ублюдок заслуживает
уготованной ему смерти.
42. ГРОБНИЦА
Словно в знакомом сне, приснившемся ему вчера, Холлоран увидел перед
собой большие немигающие глаза, пристально глядящие на него. Чудовищные
глаза. Каменные глаза.
Холлоран задержал дыхание, когда наступил очередной приступ сильной
головной боли. Он поднял непослушную, налившуюся свинцовой тяжестью руку и
осторожно сжал пальцами лоб и ноющий висок. Это почти не принесло ему
облегчения. Боль не утихала. Он крепко зажмурил глаза и снова открыл их,
оглядывая статуи. Их было не меньше тридцати. Они застыли в неподвижных
монументальных позах всего в нескольких шагах от него, широко раскрыв
неестественно огромные глаза. Несколько скульптур стояли рядом, словно
собравшаяся вместе семья - мужчина, женщина и ребенок. Здесь были каменные
изваяния самых разных размеров; некоторые достигали более двух метров в
высоту. Куда ни кинь взгляд - отовсюду пристально смотрели эти каменные
глаза; Холлорану казалось, что они настороженно наблюдают за каждым его
движением.
Среди статуй в старинном кресле с высокой спинкой сидел человек. Этот
был из плоти и крови, ибо он шевельнулся, когда Холлоран приподнялся,
опираясь на локоть. Сидящий в кресле откинулся назад, и теперь его фигура
стала нечеткой бесформенной тенью, прячущейся между высоких скульптур.
Холлоран лежал на мокром полу - грязная вода просачивалась сквозь
трещины в каменных плитах. От этой застоявшейся воды в воздух поднимался
легкий пар, пахнущий гнилью. Этот противный запах смешивался со
сладковатым и душным запахом тающего воска. В этом помещении горело
множество черных свечей. Чуть колышущиеся язычки пламени немного оживляли
сумрачную комнату.
- Поставь его на колени, - произнес чей-то голос. Он мог бы
принадлежать Клину, если бы не его хриплый, режущий ухо тембр, напомнивший
Холлорану голос старого сторожа-привратника.
Холлорана грубо схватили и встряхнули. У него сильно болела голова, а
сознание все еще не прояснилось до конца, поэтому он даже не пытался
сопротивляться. Чьи-то руки помогли ему подняться на колени, и Холлоран
почувствовал, как вокруг его шеи обвилась удавка. Тугой ошейник натянулся,
причиняя ему резкую боль, и Холлоран был вынужден вытянуть шею и застыть в
напряженной, неестественной позе. Он попытался повернуть голову, но при
первой слабой попытке сопротивления удавка впилась в его горло еще
сильнее. Он ощупал руками то место, где его шея болела сильнее всего, но,
к своему удивлению, не нашел ничего, за что можно было ухватиться.
- Если будешь сопротивляться, проволока вопьется еще глубже, -
предупредил его все тот же голос.
Холлоран не видел того, кто стоял за его спиной, наклонившись над ним
и затягивая удавку на его шее, но чувствовал острый запах пряностей,
исходящий от его тела.
- Юсиф настоящий маэстро гарроты, - добавил хриплый голос; теперь
Холлоран был уверен, что это говорит Клин, что это его клиент сидит на
старинном кресле в тени высоких каменных идолов, хотя его голос очень
сильно изменился - казалось, он принадлежал пожилому, утомленному
человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55