А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Мистер Салмон! Как образовался нынешний политический
порядок после Эпохи Смуты? И в чем его нравственное основание?
Салли начал рассказывать. В принципе никто не может толком объяснить,
как сформировалась нынешняя Федерация. Словно она выросла сама собой. В
конце XX века национальные правительства всех крупнейших государств
полностью дискредитировали себя. Что-то должно было заполнить вакуум, и в
результате во многих странах к власти пришли вернувшиеся с войны ветераны.
Они проиграли войну, у них не было работы, но они знали, как прийти к
поставленной цели. Происшедшее не было революцией, события больше походили
на 1917 год в России: система развалилась, образовался тот самый вакуум.
Как утверждают историки, движение ветеранов зародилось в Шотландии.
Бывшие вояки собрались, чтобы прекратить волнения и беспорядки. Позже они
решили никого, кроме ветеранов, в свой комитет не принимать: доверяли
только друг Другу. Постепенно чрезвычайная мера стала конституционной
практикой.
Возможно, те самые шотландские ветераны и решили первыми, что не стоит
подпускать к управлению государством слабых, продажных, алчных и тому
подобных штатских. "Они вертятся, как флюгеры на ветру, а мы можем
повернуть общественное развитие в нужную сторону", - так, наверное,
говорили о штатских ветераны. Историки утверждают, что тогда антагонизм
между штатскими людьми и вернувшимися с войны солдатами был гораздо глубже,
чем можно сейчас себе представить,
Салли пересказывал все это, пока Райд его не остановил:
- К завтрашнему дню приготовьте краткое изложение событий, в три
тысячи слов... Мистер Салмон, не могли бы вы мне назвать причину - не
историческую, не теоретическую, а чисто практическую, - почему в наше время
статус гражданства предоставляется только отслужившим в армии ветеранам?
- Э-э... потому, что эти люди прошли отбор, сэр. Они способнее.
- Это надо же!
- "Сэр?
- Вам не понятно? Я хотел сказать, что вы сообщили нам абсолютно
нелепую вещь. Армейцы отнюдь не умнее штатских. Часто штатские превосходят
нас интеллектуально. Этот факт, кстати, лег в основу попытки переворота
перед принятием Договора в Нью-Дели. Так называемое "восстание ученых";
дайте бразды правления интеллектуалам, и вы получите рай на земле.
Переворот не удался. Развитие науки само по себе не есть благо, несмотря на
все те импульсы, которые она придает движению общества по пути прогресса.
Ученые - и теоретики, и практики - зачастую настолько эгоцентричны, что у
них просто отсутствует чувство социальной ответственности. Ну, я дал
подсказку, мистер.
Салли немного подумал, потом сказал:
- Значит, те, кто отслужил в армии, более дисциплинированны, сэр.
С третьей своей жертвой майор был мягок:
- Простите, но вашу теорию трудно подтвердить фактами. И вы, и я, пока
мы находимся на службе, не имеем права голосовать. А когда человек
увольняется, влияние армейской дисциплины явно ослабевает. Уровень
преступности среди ветеранов почти такой же, как и среди штатских. К тому
же вы забыли, что в мирное время большинство служит в небоевых видах войск,
где весьма мягкие дисциплинарные обязательства...
Майор улыбнулся.
- Я задал вам коварный вопрос, мистер Салмон. На самом деле реальная
причина столь продолжительной деятельности существующей системы та же,
что у любой другой долгоиграющей структуры. Она хорошо работает. Все
политические системы в истории человечества пытались добиться совершенного
общественного порядка, предоставляя право управления ограниченному числу
лиц. В надежде, что они будут достаточно мудры, чтобы пользоваться своим
правом для общего блага. Даже так называемые "неограниченные демократии"
отстраняли от голосования и управления более четверти своего населения - по
возрасту, месту рождения, отношениям с полицией и т.д.
Майор саркастически ухмыльнулся:
- Я никогда не мог понять, почему тридцатилетний дурак проголосует
лучше пятнадцатилетнего гения... Но так уж у них было устроено. И они за
это поплатились.
И вот на протяжении очень долгого времени существует наша политическая
система... и работает хорошо. Многие недовольны, но никто никогда всерьез
не восставал против. Каждому обеспечена величайшая в истории личная
свобода. Юридических ограничений мало, налоги низки, уровень жизни высок -
насколько позволяет уровень производства. Преступности почти нет. Почему?
Не потому вовсе, что те, кто голосует, лучше остальных. Это мы уже
выяснили. Мистер Тамману, не объясните ли вы нам, почему же нынешняя
система политического устройства работает лучше, чем у наших предков?
Я не знал, откуда у Клайда Тамману такая странная фамилия. Кажется, он
был из Индии.
- Э-э... насколько мне кажется, потому, что избиратели - сравнительно
малая группа. Они отвечают за свои решения и стараются учесть возможные
последствия...
- Не будем гадать, мы занимаемся точной наукой. К тому же вам кажется
неправильно. Облеченных властью всегда было немного при всех предшествующих
политических системах. Еще одно замечание: на разных планетах люди,
получившие статус гражданина, составляют разный процент в общем числе
населения - от восьмидесяти на Искандере до трех на некоторых других
планетах Федерации. Так в чем разница между нашими избирателями и
избирателями прошлого? Мы тут много думали да гадали, так что я позволю
себе высказать суждение, которое, на мой взгляд, является очевидным и
объективным. При нашей политической системе каждый голосующий и каждый
государственный чиновник - это человек, который тяжелой добровольной
службой доказал, что интересы группы, коллектива он ставит выше интересов
собственных. Это чрезвычайно важное отличие. Человек может быть не таким
уж умным, мудрым, он может ошибаться. Но в целом его деятельность будет во
сто крат полезнее для общества, чем деятельность любого класса или
правителя в прошлом.
Майор притронулся к специальным часам на руке.
- Может ли кто сказать, почему против нашей политической системы
никогда не совершалось революций? Хотя раньше на Земле не было ни одного
правительства, которое бы не сталкивалось с восстаниями. Ведь мы довольно
часто слышим громкие жалобы тех или иных жителей Федерации?
Один из кадетов постарше решился ответить.
- Сэр, революции просто невозможны.
- Так. Но почему?
- Потому что революции, то есть вооруженные восстания, требуют не
только недовольства, но и прямой агрессивности. Революционер (если он
настоящий революционер) - это человек, который желает драться и даже
умереть за свое дело. Но если вы отделите наиболее агрессивных и сделаете
из них сторожевых псов, овечки никогда не доставят вам беспокойства.
- Неплохо сказано. Аналогии всегда условны, но эта близка к
фактическому состоянию дел... Теперь время ваших вопросов. Кто хочет
спросить?
- Гм... сэр, а почему бы не сделать... почему не отменить ограничения,
сделать службу обязательной для всех? И тогда все смогут голосовать и
избираться...
- Молодой человек, вы можете вернуть мне зрение?
- Что, сэр? Но... конечно, нет, сэр...
- Я думаю, что это было бы даже легче, чем внедрить какие-то моральные
ценности - например, ответственность перед обществом - в сознание человека,
который этих ценностей не признает, не хочет их знать и вообще не хочет
нести никакой социальной ответственности. Именно поэтому так трудно
поступить на Службу и так легко с нее уйти. Ответственность перед обществом
- не перед семьей или какой-нибудь группой - требует воображения, потому
что требует преданности некой идее, долгу и другим высоким ценностям. Если
же все это впихивать в человека насильно, то его, извините за выражение,
просто стошнит, и он окажется таким же пустым, как был до этого...
Майор Райд держал нас в черном теле, постоянно забрасывая срочными
заданиями. Но неожиданно для себя я заинтересовался его предметом. Уже в
конце курса решил записать свои размышления, и вот, что у меня вышло.
Требуется доказать: войны и общественная мораль имеют в своей основе
одни и те же генетические причины.
Краткое доказательство: причиной всех войн является демографическое
давление.
В основе общественной морали, всех известных входящих в нее правил
лежит инстинкт самосохранения. Соответствие морали - залог выживания на
неиндивидуальном уровне. Так отец жертвует своей жизнью, чтобы спасти своих
детей. Но поскольку демографическое давление повышается в результате
выживания все большего числа людей, постольку можно утверждать, что войны,
порождаемые этим давлением, проистекают из тех же глубинных человеческих
инстинктов, что и общественная мораль.
Проверка доказательства: есть ли возможность избежать войн путем
уничтожения демографического давления? Возможно ли снизить демографическое
давление путем создания такого морального кодекса, который приводил бы
численность населения в соответствие с имеющимися ресурсами?
Не обсуждая эффективность и нравственность планирования рождаемости,
укажем сразу, что любая популяция, ограничивающая свой рост, рано или
поздно вытеснялась и уничтожалась другим видом, который увеличивал
численность и стремился занять новые территории.
Тем не менее предположим, что человеческой расе удалось создать баланс
между уровнем рождаемости и смертности так, чтобы численность населения
соответствовала территории занятых планет. Все ли будет тихо и спокойно?
Очень скоро на арене появятся баги, которые начнут безжалостно убивать
не желающее больше воевать племя, и через некоторое время Вселенной
придется о нас забыть. Кстати, этот вариант никто пока еще не отменял. Или
мы будем размножаться и разрастаться и уничтожим багов, или они займут
наше место. Потому что оба племени достаточно сообразительны, решительны и
претендуют на одну и ту же территорию.
А если мы победим и не будем ограничивать рост населения? Как быстро
демографическое давление заставит нас заселить всю Вселенную так, что и
яблоку негде будет упасть? Ответ может многих удивить, но произойдет это
очень быстро - за период, который можно считать мигом на фоне всей истории
человеческой расы.
Но есть ли у человека право заселять Вселенную? Человек есть то, что
он есть, - дикое животное с могучим инстинктом выживания и самосохранения.
К тому же довольно хитрое, способное успешно конкурировать с другими
разумными видами. Если принять этот факт, то все разговоры о морали,
войнах, политике кажутся чепухой. Истинная мораль проистекает из четкого
сознания того, что собой представляет человек. Что он есть на самом деле, а
не в воображении сюсюкающих о добродетели профанов.
Вселенная сама даст нам знать - имеем ли мы право на ее освоение или
нет.
А пока Мобильная Пехота должна быть на своем месте - на переднем крае
боя за выживание расы.
Накануне выпуска каждого из нас прикомандировали к боевому кораблю для
прохождения короткого срока службы под надзором опытного офицера. Это была
как бы промежуточная проверка перед тем, как допустить нас к последней
экзаменационной сессии. Проверка считалась очень важной: офицеринструктор
имел полномочия "резать". Оставалось право подать на апелляцию и собрать
комиссию из других инструкторов, но подобных случаев за всю историю
Кадетского корпуса не бывало. Ребята, которых по той или иной причине
"зарезали", больше в корпусе не появлялись.
Иногда они пропадали и по другой причине. Кадеты гибли не так уж редко
- ведь нас прикрепляли к кораблям, которые готовились идти в бой. Однажды
после ланча всем офицерам-кадетам из нашей роты приказали собрать вещи и
через полчаса отбыть. Я не успел дообедать, как оказался командиром роты.
Как и капральские шевроны новобранцев, эта должность приносила только
лишние хлопоты, но через два дня пришел и мой вызов.
Я прибежал к кабинету начальника корпуса с вещевым мешком за спиной,
начиная чувствовать знакомое возбуждение. Я вдруг остро ощутил, как мне
надоело до боли в глазах зубрить по ночам уроки, выглядеть дурачком в
классе при свете дня. Несколько недель в компании боевых ребят, в бодрящей
обстановке - вот что так не хватало Джонни!
Меня обогнал строй недавно набранных в корпус кадет с сержантом,
бегущих рысью. Сплошь угрюмые лица - такое выражение появляется у каждого
кадета примерно через неделю после прибытия в корпус, когда он понимает,
что допустил ошибку, решив стать офицером. А я вдруг поймал себя на том,
что напеваю веселый мотивчик, и оборвал мелодию только у дверей начальника.
Двое других были уже там - кадеты Хассан и Берд. Хассан считался у нас
в классе самым старым, а я, глядя на него, всегда вспоминал древнюю сказку
о волшебном (и, кажется, не очень добром) существе, выпущенном рыбаком из
бутылки. Зато невысокий Берд походил на воробья - внушительности в нем не
было никакой.
Мы наконец вошли в святая святых Кадетского корпуса. Начальник сидел в
своей неизменной коляске, в которой обычно разъезжал по корпусу. Он
вставал с нее только на субботних парадах, что, наверное, причиняло
сильнейшую боль, но никак не отражалось на его лице.
Полковник Нельсон долго разглядывал нас, потом сказал:
- Доброе утро, джентльмены, устраивайтесь поудобнее.
Я уселся в одно из мягких кресел, но комфорта не почувствовал.
Полковник подъехал к агрегату у стены, который оказался кофеваркой. Одну
чашку он взял себе, остальные предложил нам. Кофе мне не хотелось, но не
может же кадет нарушить традиции гостеприимства.
Прихлебывая из чашки, полковник завел неспешную беседу. Он что-то
рассказывал сам, что-то спрашивал у нас. Оказывается, нам предстояло занять
должности временно исполняющих обязанности лейтенантов третьего ранга.
Звание, нужное нам как собаке пятая нога. В табели о рангах оно стояло
где-то между сержантом флота и нормальным офицером. Если кто-нибудь
когда-нибудь и отдавал честь третьему лейтенанту, то это всего-навсего
означало, что в данном отсеке корабля не все в порядке с освещением.
- ...В вашем патенте будет значиться "третий лейтенант", - продолжил
Нельсон, - но практически ваш статус не изменится. К вам будут обращаться
"мистер", и единственной переменой в форме станут небольшие - даже немного
меньше, чем у кадет, - погоны со звездочкой. Вы полностью подчиняетесь
инструктору...
...Максимум, что вы можете делать в бою, - выполнять приказы. Если
погибнет командир отряда и вы решитесь отдать приказ рядовому, пусть даже
прекрасный, разумный и нужный приказ, то совершите ошибку, и рядовой может
быть потом наказан, если послушается вас. Кадет не только не имеет
отношения к командованию, он как бы вообще не солдат. Он - студент,
которому еще только предстоит стать солдатом - или в ранге офицера, или в
звании, которое у него было до кадетского корпуса. Кадет подчиняется
армейской дисциплине, но он не в армии. Вот почему...
Пустота. Пришедшая мне в голову мысль так потрясла меня, что я
перестал его слушать. Если считается, что кадет вне армии, то...
- Полковник! - Я, кажется, перебил его, но мне было все равно.
- Э, говорите, молодой человек. Мистер Рико.
Удивляя самого себя, я продолжил:
- Но... если мы не в армии... значит, мы не принадлежим к Мобильной
Пехоте? Сэр.
Он внимательно посмотрел на меня.
- Это вас беспокоит?
- Ну... похоже, мне это не нравится, сэр. - На самом деле я просто не
мог об этом подумать. Такое чувство, как будто тебя раздели.
- Я понимаю вас. - Мое трепыхание, кажется, его только порадовало. -
Но вам лучше не утруждать себя, оставьте все на моей совести. В том числе и
вопросы космического законодательства.
- Но...
- Это приказ, формально вы не относитесь к Мобильной Пехоте, но она не
забыла вас. В Мобильной Пехоте никогда не забывают своих, где бы они ни
находились. Если вас прямо сейчас, в данный момент, настигнет смерть, вы
умрете как второй лейтенант Джон Рико, Мобильная Пехота... - Полковник
остановился. - Мисс Кендрик, с какого корабля мистер Рико?
- С "Роджера Янга", - последовал немедленный ответ секретарши.
- Спасибо. - И он продолжил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26