И тут все мои ведуны и ведуньи начали чесать в затылках. Чтобы знамения одновременно были благоприятными и дурными — такого никто из них еще не видел.Предводительница орков презрительно поморщилась.— Они ломали головы, пытаясь растолковать знамения в моем сне. Те, кто видел благоприятные знамения, утверждали, что я должна послушаться Гарета, иначе всему конец. Другие твердили мне обратное: если только я сюда отправлюсь, беды не оберешься. Кончилось тем, что они передрались.Мой прапрадед — а он тоже был Капитаном-над-Капитанами — получил от короля Тамароса нашу часть Камня Владычества. И потом, когда Виннингэлю пришлось туго и люди попросили у нас нашу часть, он нарушил клятву, которую сам же давал. После этого для орков наступили тяжелые времена. Прапрадед долго не хотел верить, что все наши беды были связаны с нарушенной клятвой, но жизнь заставила его убедиться. С тех пор лучше она для нас не стала. Карнуанцы захватили нашу священную гору. Тысячи орков погибли, тысячи стали рабами. Настало время выполнить клятву и вернуть Камень. Как видите, мысли у меня были вполне складные. Но мне не давали покоя дурные знамения.Предводительница орков тяжело вздохнула.— Не зная, что делать, я снова села в лодку и вышла в море. Я надеялась, что засну и опять увижу того человека. Сон мне не шел, и, чтобы скоротать время, я стала забрасывать сеть. Несколько раз я вытягивала ее пустой. Это меня очень удивило — с ловлей мне всегда везет. Я даже испугалась: а вдруг боги повернулись ко мне спиной? Я решила забросить сеть в последний раз, и она не вернулась пустой.Капитан-над-Капитанами указала на Сильвита.— Я поймала этого эльфа.— Не верю, — пробормотала Дамра. — Это какая-то оркская сказка.— Но разве вы не видите, насколько Сильвит умен? — шепотом спросил Шадамер.— Даже слишком умен, — ответила Дамра.— В историях про Даннера встречается какой-то Сильвит, — сказал Вольфрам, включаясь в их разговор. — «Змей Сильвит» — так называл его Даннер. И еще Даннер утверждал, что этот Сильвит с детских лет Дагнаруса отирался возле него. В общем, помогал принцу стать тем, кем тот потом стал.— Тише, ведь он следит за нами, — предостерегла дворфа Дамра. — Взгляните на его лицо. Сколько там самодовольства. Он как будто слышит каждое наше слово.Трудно сказать, что на самом деле выражало высохшее, изборожденное морщинами лицо эльфа. Он неотступно следил глазами за четырьмя носителями Камня. Глаза Сильвита блестели, но о чем говорил их блеск? О самодовольстве эльфа, знающего все заранее? О наслаждении игрока, видящего, что игра идет в желаемом для него направлении? Или о затаенной злобе, которой он не позволял выплеснуться наружу? Этого не знал никто.— Вы по-прежнему доверяете ему? — спросил Шадамер.— Не знаю, — с тревогой в голосе ответила Дамра. — Даже не знаю, что теперь и думать.Предводительница орков, насупившись, глядела на них, ожидая, когда они замолчат и дадут ей продолжить рассказ.— Простите, — спохватился Шадамер. — Мы не собирались вас прерывать. Так уж получилось. Прошу вас, продолжайте.— Да, я поймала этого эльфа, — продолжала Капитан-над-Капитанами. — Вылез весь мокрый, залил мне лодку. Сказал, что его послали боги и что его волнует судьба Камня Владычества. Я рассказала ему о противоречивых знамениях, и эльф сумел мне их растолковать.— Я этому ничуть не удивляюсь, — прошептала Дамра.Шадамер осторожно толкнул ее в бок.— Он сказал, что для орков это будет и хорошо, и плохо, но хорошее перевесит плохое. Так оно и случилось, — сообщила Капитан-над-Капитанами. — Когда я вернулась, то узнала, что ведуны, которые говорили о благоприятных знамениях, побили тех, кто предсказывал дурные. Тогда я решила отвезти Камень в Старый Виннингэль и исполнить клятву, нарушенную моим прапрадедом.Эльф говорил мне, что мой корабль вполне дойдет до Сумрачной Речки. Я так и хотела, но эти жабьи дети в Краммсе не пропустили меня.— И тогда вы устроили им осаду! — засмеялся Шадамер.— Разумеется, — сказала Капитан-над-Капитанами, и ее лицо просветлело при воспоминании о тех днях. — Потом приплыл Кал-Га и рассказал, что везет с собой людей и эльфов, сбежавших из Нового Виннингэля от Дагнаруса. Эльф говорил мне, что, кроме меня, свои части Камня должны будут вернуть эльфы, дворфы и люди и что нам стоит ехать сюда всем вместе. После разговора с Кал-Га я справилась о знамениях. Они были хорошими. Я поняла: и ты, и она несете свои части Камня. Поэтому я решила взять вас с собой.Насчет этого дворфа я ничего не знала, — добавила предводительница орков. — Но сегодня утром эльф снова явился ко мне и сказал, что ему нужна помощь. Сюда, сказал он, приближается дворф и несет последнюю часть Камня. Эльф говорил, что этот дворф — Владыка, и только другой Владыка сможет убедить его. Вот так ты здесь и оказался, Вольфрам.Вольфрам потирал шишку на голове.— И ты называешь это убеждением?— У меня не было времени на долгие разговоры, — невозмутимо ответила Капитан-над-Капитанами. — Река была готова вот-вот взбунтоваться.Вольфрам что-то пробурчал, снова потер голову, а затем почесал подбородок. Он внимательно и оценивающе глядел на собравшихся. Снаружи доносился шум, который орки называли «бунтом реки». Ее воды с грохотом неслись по ущелью.— Однажды я видел «бунт реки», — сказал Шадамер. — Потрясающее зрелище, правда только с берега. Оказаться в это время в лодке никому не пожелаю. Река стремглав несется к морю. Вода кипит и бурлит. Но дважды в день «бунт» затихает, поскольку приливные воды уравновешивают ее течение. И тогда река становится судоходной. А это значит, что мы заперты здесь до тех пор, пока река не успокоится. Ну и каковы будут мысли моих уважаемых спутников?— Гриффит должен был бы отправиться сюда вместе со мной, — с плохо скрываемым недовольством сказала Дамра.— Он — не Владыка, — спокойно возразил Сильвит. — Старый Виннингэль погубил бы его.Дамра посмотрела сначала на него, потом на Шадамера и отвернулась.Запас баронского красноречия иссяк.Установилось тягостное молчание. Его нарушил Вольфрам. Он говорил так тихо, что за ревом реки его слов почти не было слышно.— Твой виннингэльский друг без конца повторял, что это ловушка.— Кто? — встрепенулся Шадамер. — Мой друг? Вы имеете в виду Улафа?— Потому-то он и хотел тебя предостеречь. Он подслушал разговор врикиля с командиром наемников. Врикиль говорил, что Дагнарус готовит в Старом Виннингэле ловушку для носителей Камня.— И все же вы сюда отправились.— У меня на то были свои основания, — твердо заявил Вольфрам.Он не хотел называть имени Гильды и говорить, что сестра никогда бы не послала его в ловушку.— Но это действительно ловушка, — подтвердил Сильвит. — Причем такая, которая находится внутри другой ловушки, а та — внутри третьей. Чтобы приманить льва, охотник привязывает к дереву козу. Лев это видит и подкрадывается к охотнику. А за всеми ними наблюдает голодный дракон.— Вот откуда у меня ощущение, что мы служим приманкой, — почти шепотом произнес Шадамер.— И вы намеревались объявить нам об этом? — обратилась к Сильвиту Дамра.— Ты и так знала об этом, Дамра из Дома Гвайноков, — ответил Сильвит. — Мои слова тебе не нужны.Шум реки начал понемногу стихать. Капитан-над-Капитанами прислушалась и встала.— Бунт реки заканчивается. Надо двигаться дальше. Тех, кто намерен плыть в Старый Виннингэль, я буду ждать на берегу.Вольфрам поднялся и вызывающе поглядел на остальных.— Я поплыву. Даже если мне бы пришлось добираться туда пешком, я все равно бы пошел.Он направился к выходу из пещеры. Дамра встала.— И я поплыву, — сказала она. — Вы правы, Сильвит. Я с самого начала знала, что это ловушка. Вам, наверное, знакомы слова из старой баллады о неверной возлюбленной: «Я ей не верил, но она доверием опутала меня»?— Да пребудут Отец и Мать с тобою, Дамра из Дома Гвайноков, — сказал Сильвит.— Я могла бы пожелать того же и вам, Сильвит из Дома Киннотов, — хмуро сказал Дамра. — Только не знаю, будут ли мои слова для вас благословением или проклятием.Она вышла из пещеры.Шадамер хлопнул себя по коленям и встал.— Что ж, и мне не остается ничего иного, как…Барон удивленно замолчал. Что такое? Мгновение назад Сильвит сидел на камне. Теперь же эльф стоял у края пещеры, загораживая своим посохом проход.— Никак вы решили устроить прощальную церемонию лично для меня? — небрежным тоном спросил Шадамер.— Вы не имеете права ехать туда, барон Шадамер, — сказал Сильвит. — Вы не являетесь Владыкой.— Знаете, жаль расставаться с приятным обществом и…Шадамер оборвал свою фразу. Эльф не шутил. Барон в отчаянии поглядел на него.— Но у меня находится часть Камня Владычества, принадлежащая людям. Если не я, то кто ее повезет?Сильвит покачал головой.— Вы не имеете соизволения богов. У вас нет благословленных богами доспехов. Без них вам не выдержать опасностей, подстерегающих вас в Старом Виннингэле. Вы погибнете и погубите всех.— И что прикажете мне делать? Нестись галопом в Новый Виннингэль и умолять Дагнаруса сделать меня Владыкой? Когда прикажете: перед тем, как он меня убьет, или после?Внутри Шадамера закипал гнев.— Мне приходилось сражаться с бааками, драконами, троллями, великанами. Я воевал с клоберами, синюшниками и прочей мразью, порожденной Пустотой, и я победил их всех.— Всех, кроме одного, — сказал Сильвит.— И кто же этот один? — заносчиво спросил барон.— Вы знаете своего врага. Вы неоднократно встречались с ним на поле боя, и он всегда опрокидывал вас наземь.Глаза Шадамера метали молнии. От его недавней веселости не осталось и следа.— Подумайте о ваших спутниках, — сказал Сильвит, оглядываясь на спускавшихся к реке Владык. — Несомненно, они постараются сделать все, чтобы защитить вас от превратностей Старого Виннингэля, но это может дорого им обойтись. И их миссии — тоже.— Я не хочу, чтобы они тратили на меня силы, — резко сказал Шадамер. — Мне не требуется их помощь.— Если вы готовы сражаться, противник ждет вас, — улыбнулся Сильвит.— Убирайся-ка ты в Пустоту! — крикнул ему барон.Он выбил из рук эльфа посох и покинул пещеру. ГЛАВА 2 Выбравшись из пещеры, Шадамер не пошел на берег. Он стал карабкаться вверх, перелезая через валуны. Барон поднимался все выше по склону отвесного ущелья, через которое протекала Сумрачная Речка.— Барон — хороший человек, и у него доброе сердце, — сказала Дамра, обращаясь к Сильвиту.Они вдвоем следили за упрямо лезущим вверх Шадамером.— Однажды я упрекнула его за отказ стать Владыкой. Тогда я посчитала, что он струсил или, быть может, решил над нами посмеяться. Но, узнав барона поближе, я понимаю его доводы.— Он сам не понимает собственных доводов, — возразил Сильвит, не отрывая глаз от одинокой фигурки среди камней. — В мире не так-то много тех, у кого доброе сердце. Я не допущу, чтобы он погиб из-за своей беспечности.— Вы всерьез считаете, что он пострадает? — спросила Дамра.— Я в этом уверен, Дамра из Дома Гвайноков, — ответил Сильвит.— Я слышала множество домыслов об опасностях Старого Виннингэля. Но домыслы есть домыслы. А вы там бывали?— Бывал, — ответил Сильвит.— И остались живы, — заметила Дамра. — А вы ведь тоже не являетесь Владыкой.— Я остался жив, потому что знаю их, — тихо произнес Сильвит. — И они знают меня.— Кто «они»?— Мертвые, — ответил старый эльф.Дамра испуганно взглянула на него.— Вы знакомы с магией Пустоты?— В развалинах этого, когда-то величественного и славного города переплелись все виды магии, — сказал Сильвит. — Вы должны быть готовы к встрече с ними, иначе они подчинят вас себе и обрекут на смерть, а то и на более тяжкие страдания. Благословение богов — вот что охраняет вас. Оно поможет вам не сгинуть.— Вы тоже отправитесь с нами? — без обиняков спросила Дамра.— Я встречу вас там, — ответил Сильвит. — Меня беспокоит известие о ловушке, которое привез этот дворф. Я должен узнать, что затевает Шакур. Итак, до встречи, Дамра из Дома Гвайноков.— Постойте, Сильвит. Скажите: если мы вернем все четыре части Камня Владычества в Портал Богов, наши беды и испытания на этом кончатся? Страна эльфов вновь обретет мир?— Спросите у орков, — улыбнулся Сильвит. — Знамения — это по их части.Дамра глянула вниз. Орки собрались возле лежащей на берегу лодки. Они о чем-то спорили. Одни показывали вперед, другие качали головами и, по-видимому, требовали возвращения назад.— Сильвит!Эльфа рядом не было. Дамра отправилась его искать, хотя и не слишком надеялась, что найдет Сильвита спрятавшимся за грудой валунов или в тени низкорослых деревьев. Она вспоминала слова старика о грядущих опасностях, которые таили развалины Старого Виннингэля. Потом мысли Дамры перенеслись на родину, где опасностей тоже хватало. Снизу доносились громкие голоса отчаянно спорящих орков. Шадамер сидел на краю уступа и бросал камешки.Дамра направилась к нему. *** — Вы не будете возражать против моего общества? — спросила она, достигнув уступа.Шадамер сощурился, прикрывая глаза от позднего солнца.— Против вашего — ни в коем случае. Буду вам даже благодарен.Барон швырнул несколько камешков подряд и смотрел, как они, подпрыгивая и ударяясь о скалы, несутся вниз.— А вот общество, которое мне приходилось выносить до сих пор, — оно чудовищно.— Это вы о ком? — улыбнувшись, спросила Дамра.Шадамер подвинулся, освобождая ей часть уступа. Дамра села рядом, тоже набрала камешков и начала по одному бросать их в воду.— О своем враге, — с печальной усмешкой ответил Шадамер. — О противнике, которого я так и не сумел победить.Он высыпал камешки обратно и сел, упершись локтями в колени и опустив голову.— Когда врикиль ударил меня кровавым ножом, Алиса чуть не погибла, пытаясь меня спасти, — сдавленно произнес Шадамер. — Вы знаете об этом?— Нет. Ни вы, ни она мне не рассказывали.— Я бы и сейчас не стал рассказывать. Просто тот случай переплетается с моими мыслями.Барона пробрала сильная дрожь.— Когда я очнулся, Алиса лежала рядом. Полуживая. Или, если хотите, полумертвая. Ее лицо и тело покрывали отвратительные язвы Пустоты. Она спасла меня, а я — недостойная скотина — ничего не мог сделать для ее спасения. Я не смог уберечь Башэ. В те жуткие минуты я думал: будь я Владыкой, они оба были бы живы и здоровы. И события тогда развивались бы совсем по-иному.— Глупо так думать, — нахмурилась Дамра. — Избери вы путь Владыки, еще неизвестно, куда бы он вас завел. Возможно, очень далеко от тех, кто нуждался в вашей помощи.— Возможно, — повторил барон, хотя чувствовалось, что сам он сомневается в этом. — Тогда я искренне сожалел, что не стал Владыкой. Я думал, что второго случая мне уже не представится, однако…— Однако… что? — тихо спросила Дамра, подталкивая его к признанию.— Однако… как всегда, я был недостаточно серьезен в своих мыслях.Шадамер уперся взглядом в носы своих башмаков. Смотреть на Дамру он избегал.— А зачем вы сейчас рассказываете мне об этом?— Затем, что мне представляется второй случай.— И…— И я, похоже, опять его упускаю… До чего же я провонял рыбой! — вдруг добавил он.— Мы все благоухаем ею, — сказала Дамра.— У меня есть настойчивое желание пойти и выкупаться. Не хотите составить мне компанию?— Так что мешает вам стать Владыкой? — спросила Дамра. — Я слышала ваши прежние доводы, но мне показалось, что вы стремились одурачить самого себя.— Ну до чего же вы проницательны! — восхищенно произнес Шадамер. — И вы, и Сильвит. Я и не знал, что привожу какие-то доводы. Только сейчас об этом услышал. А вы, оказывается, давно уже знали.— И к какому выводу вы пришли? — не отставала Дамра.— Не к очень лестному, — предупредил ее барон.— Ничего. У меня хватит выдержки.Шадамер умолк, потом набрал в грудь побольше воздуха, будто собирался прыгнуть отсюда в воду. Медленно выпуская его из себя, барон сказал:— Не люблю, когда меня вынуждают произносить слова благодарности.Дамра непонимающе глядела на него.— Все очень просто, — пожимая плечами, сказал Шадамер. — От меня ведь ждут, что всякий раз, когда боги вмешаются, дабы спасти мою дурную голову, я буду смиренно склонять ее и говорить: «Благодарю вас, боги». А я не хочу этого говорить. Не хочу, чтобы они вмешивались в мою жизнь. Я сам управляю своей судьбой. Не скрою, в ней было полно неразберихи и разной мешанины. Но это дело моих рук. Я устроил эту мешанину, я в ней и разберусь. Я не хочу, чтобы кто-то лез в мою жизнь и пытался навести там порядок на свой манер. И это не все…Сейчас с барона слетела его всегдашняя бравада; он был мрачен и предельно искренен.— Если в темном переулке на меня нападет какой-нибудь разбойник, я не хочу, чтобы на мне тут же появились эти вычурные доспехи и я бы стал похож на… Владыку Серебряных Горшков. Я хочу сам расправляться с подобным отродьем, в честном поединке. С кем бы я ни сражался, я всегда предпочитал честный поединок, а мне пришлось повоевать со всеми расами, не только с людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61