— Ложись-ка снова. Давай не упорствуй, а то еще упадешь и лоб расшибешь.Алиса отвернулась от окна, но в кровать не легла.— Что с нами случилось? Как вы меня нашли? Вернее, нас, — добавила она, вспомнив про Гриффита.— Я дожидался вашего прибытия, — ответил Ригисвальд. — От орков пришло известие, что ваш корабль на подходе к Краммсу. У меня есть друзья среди местных орков. Я попросил их известить меня, когда вы появитесь. Дал им словесное описание тебя и Шадамера.Вчера где-то около полуночи ко мне явился незнакомый орк и сказал, что я безотлагательно должен пойти с ним. По его словам, с кем-то из описанных мною людей случилась беда. Этот орк привел меня сюда, на постоялый двор… Ты все-таки не хочешь сесть?— Мне легче, когда я стою. Я же не шатаюсь?Ригисвальд кивнул.— А то мне все время кажется, что подо мною качается пол.— Просто твои ноги отвыкли от суши. Это пройдет, — успокоил ее старик. — Слушай дальше. Придя сюда, я застал четверых оркских матросов. У одного с плеча свисала ты, у другого — эльф. Они громко спорили с хозяином этой дыры, которую он гордо именует «постоялым двором». Орки утверждали, что с ним была договоренность насчет твоего и Гриффита ночлега. Насколько я мог понять, хозяину заплатили вперед. Правда, хозяин кричал, что дело не только в деньгах. У него, мол, приличное заведение и он не желает пускать к себе «пьяных девок»… Сейчас поясню. Орки обмотали голову твоему приятелю Гриффиту шарфом, скрыв его уши. Поэтому эльф вполне мог сойти за женщину.— Боги милосердные! — простонала Алиса.Она с трудом подняла руку, пытаясь откинуть с лица сосульки волос. Волосы не слушались.— Ну и денек. Мне поначалу показалось, что по мне проехалась телега и меня швырнули в придорожную канаву умирать… Надо же: Шадамер исчез, Гриффита нарядили женщиной… Вы, наверное, всю ночь возле меня просидели?Голос Алисы дрогнул.— Я лучше сяду, — сказала она и поковыляла к постели. — Ригисвальд, а что было потом? Вам что-нибудь удалось выведать у этих орков?— Удалось. Они заявили мне, что встретили вас обоих в каком-то портовом трактире, где вы «веселились напропалую». Когда они вас увидели, вы были изрядно пьяны и не держались на ногах. По словам орков, им велели отнести вас сюда. Мне, естественно, захотелось узнать, кто велел, кто заплатил хозяину постоялого двора и все прочее. Вместо ответа они сунули мне одну вещицу и сказали, чтобы я передал ее тебе.Ригисвальд полез в свою кожаную сумку, извлек оттуда кольцо с камнем и подал Алисе. В солнечных лучах сиреневой звездочкой вспыхнул аметист. Алиса дрожащими пальцами взяла кольцо.— И это все, что они вам сказали? — спросила она.— Они сказали, что кольцо принадлежит «женщине Шадамера», — с легкой улыбкой ответил Ригисвальд.По Алисиной щеке покатилась слезинка.— Да, принадлежит, — едва слышно произнесла она. — Очень даже принадлежит.Она плотно зажала кольцо в ладони.— Куда орки могли увезли Шадамера и Дамру? Неужели к… — слова застревали у нее в горле, и Алиса с неимоверным трудом договорила: — к Дагнарусу?— Не знаю, — с всегдашним спокойствием ответил Ригисвальд. — Но вполне это допускаю. Как-никак при каждом из них находилось по части Камня Владычества..Ригисвальд ободряющее похлопал Алису по руке.— Нельзя терять надежду. Все не так уж и мрачно, как кажется. Эти слова насчет кольца… не думаю, чтобы у того, кто их передавал, были дурные намерения.Алиса сделала очередную попытку совладать с волосами.— Кто поймет этих орков? Они точно знали, у кого из нас Камни. Чем еще можно объяснить их поведение, как не намерением выдать Шадамера и Дамру Дагнарусу?Она умолкла и только вздыхала, вцепившись в кольцо.— Какие вести от Улафа? Когда нам ждать его и остальных?— Я не получал от него никаких вестей, — ответил Ригисвальд. — Я даже приблизительно не знаю, когда он должен здесь появиться. Знаю только, что по пути он собирался встретиться с несколькими Владыками.— Сомневаюсь, что кто-то из них приедет сюда, — сказала Алиса.— Я тоже сомневаюсь, — отчеканил Ригисвальд. — Сомневаюсь даже, удастся ли Улафу застать кого-нибудь из них в живых. Дагнарус и его врикили наверняка об этом позаботились.— И что же мы будем делать? — растерянно спросила Алиса.— Для начала подыщем тебе и эльфу место поприличнее, — ответил старик, пренебрежительно оглядывая комнату.— А потом?Алиса невольно улыбнулась. Хоть что-то в ее жизни осталось прежним.— А потом я собираюсь дочитать начатую книгу, — сообщил Ригисвальд таким тоном, словно они сидели в Башне Шадамера. — Поскольку тебе не сидится на одном месте, ты можешь ежедневно наведываться в гавань и пытаться расспрашивать орков. Правда, они тебе ничего не скажут, зато тебя не будет мучить совесть, что ты сидишь сложа руки.— Благодарю за дельный совет, — процедила сквозь зубы Алиса.Головная боль не желала проходить. Алиса потерла лоб рукой.— До сих пор не понимаю, как мы позволили себя опоить? Ведь все было яснее ясного. Чтобы орки отказались от выпивки? А тут… Мы же видели, что они не пьют ничего, кроме своего эля. И где у нас глаза были?— Иногда нам выгоднее делать вид, будто мы ничего не знаем, — многозначительно произнес Ригисвальд.Алиса вспыхнула.— Это как понимать? По-вашему, Шадамер знал, что орки нас опоят, и не сопротивлялся? Но зачем?Ригисвальд ответил не сразу. Какое-то время он внимательно глядел на Алису.— Вспомни, милая девушка, мое послание.— Нет! — взвилась Алиса. — Он бы этого не сделал. Это… это…— Разве он не понял, куда ему надлежит отправиться?— Чепуха! Ваше послание можно было истолковать как угодно, — возразила Алиса.Она с силой тряхнула головой, о чем сразу же пожалела.— Шадамер знал, куда ехать, — повторил Ригисвальд. — Знал, что он один в ответе за Камень Владычества. Думаю, еще в Новом Виннингэле он прекрасно понял, что никто из Владык не приедет в Краммс. А еще Шадамер знал, что не сможет взять тебя туда, куда он отправился. Он не хотел подвергать тебя опасности. И конечно же, он понимал: если тебе сказать всю правду, ты ни за что не отпустишь его.— Он знал это, пятое, десятое! — рассердилась Алиса. — Ничего ваш Шадамер не знает! Он только воображает, будто знает меня. Он не имел права так поступать со мной. Ненавижу его!Она выпрямилась и вытерла глаза.— Да, ненавижу! Ненавижу всем своим существом. Я возненавидела его с самого первого дня нашей встречи. Я ненавидела его в прошлом и впредь тоже буду ненавидеть. Он — самый несносный человек во всей вселенной.Алиса плотно, очень плотно зажала в руке кольцо с аметистом.— Вот сейчас встану, разбужу Гриффита, и мы вдвоем попробуем разобраться в случившемся… разобраться… попробуем.Алиса встала. Комната накренилась. Пол уходил у нее из-под ног. Исполненная решимости выбраться из комнаты, Алиса упала… лицом в подушку.— Шадамер, дурак неисправимый, как ты мог позволить, чтобы орки тебя сцапали? — застонала она.— Я посижу здесь, пока ты не проснешься, — сказал Ригисвальд, доставая из сумки недочитанную книгу.— Передайте Шадамеру… когда его встретите… что я его ненавижу, — пробормотала Алиса, закрывая глаза.— Непременно передам, — пообещал Ригисвальд. *** Капитан-над-Капитанами сидела на корме береговой шлюпки, держа руку на руле. Шлюпка медленно и неслышно плыла по водной глади дельты. Весла были обмотаны тряпками. Шестеро гребцов старались как можно тише опускать весла в воду, дабы ничем не выдать своего присутствия. Под покровом ночи они благополучно миновали крепость, которая доставила им немало хлопот при осаде Краммса.Капитан-над-Капитанами не слишком волновалась, что их обнаружат. Знамения в эту ночь были исключительно благоприятными, как и всю неделю подряд. Жалкий трюк эльфа, решившего подстроить «дурное знамение», не в счет. Вспоминая его «смерч», предводительница орков всякий раз усмехалась. Какой смерч при ясном, безоблачном небе? Только эльфы, не нюхавшие моря, могут верить, что оркн поймаются на их уловки!Вечерние знамения предсказывали облачную ночь с дождем. Лучшей погоды нельзя было и желать. Луна им сегодня ни к чему, а стук дождя поможет заглушить всплески весел. Людям и не снилось, что орки способны проплыть у них под самым носом.Знамения не солгали: вскоре хлынул дождь. На всякий случай один из матросов стоял на носу шлюпки, всматриваясь в ночную тьму. Однако Капитан-над-Капитанами не ожидала встретить никаких препятствий. Орки веками плавали по этой дельте. Они давным-давно нанесли на свои карты каждую подводную корягу и каждый водоворот. Матросы гребли легко и сноровисто, наслаждаясь ночным плаванием. Они тихо, почти шепотом, пели. Пожалуй, это было единственной досадной помехой, а то вся вода сотрясалась бы от раскатов их голосов. Рядом с предводительницей орков сидела ведунья с ее корабля. Возле ног ведуньи лежали два куля, накрытые от дождя парусиной.Один из кулей вдруг начал громко храпеть. Ведунья обеспокоенно взглянула на предводительницу.— Переверни его на живот, — велела ей Капитан-над-Капитанами.Ведунья так и сделала. Храп сразу же прекратился.— Даже одурманенный, он не выпускает своего мешка из рук, — с восхищением сказала ведунья.— Да, барон свое дело знает, — отозвалась предводительница.— Там у него и спрятан Камень Владычества? — спросила ведунья.Капитан-над-Капитанами кивнула.— А другая где свой Камень прячет?— Эта цапля — из эльфийских Владычиц. На ней магические доспехи, так что поди разберись.Ведунья понимающе кивнула.— Сколько они будут спать? — спросила Капитан-над-Капитанами.— Столько, сколько тебе понадобится, — ответила ведунья. — В случае чего я просто повторю заклинание.— Годится, — хмыкнула предводительница орков. — Пусть выспятся как следует. Силы им пригодятся… там, куда мы плывем.Ведунья кивнула и остаток ночи просидела молча. А лодка уходила все дальше от Краммса, поднимаясь вверх по дельте. ГЛАВА 14 От Краммса до Мардуара по воздуху было около пятисот миль. Но по воздуху, как известно, летают лишь птицы и драконы. Путь по земле был длиннее и кружнее. Город рудокопов, Мардуар славился не только своими золотыми и серебряными рудниками, но еще и независимым, бунтарским духом его жителей. Мардуарцы так и именовали себя — независимые. По меркам остального мира они назывались кто изгоями, а кто преступниками.Рудники принадлежали государству и управлялись государственными чиновниками. С одной стороны, назначение на службу в Мардуар считалось большой удачей. Человек, надзиравший за извлечением из земных недр золота и серебра, всегда мог направить (и, разумеется, направлял) часть этого потока на собственное обогащение. С другой — за удачу приходилось платить, и этой платой была жизнь в Mapдуаре со всеми ее особенностями.После Нового Виннингэля, с обилием солнца и мягким климатом, прибывший чиновник сталкивался с совершенно иной погодой. В его речи прочно укоренялись два слова: «холод» и «снег». Снег покрывал Мардуар и окрестности начиная с ранней осени и держался до лета. Затем наступала короткая передышка, после чего все повторялось. Правда, для коренных жителей Мардуара ни снег, ни холода не были помехой. Маги, владевшие магией Земли, очищали перевалы от снежных заносов, и караваны с ценным грузом круглый год тянулись с горных рудников в Мардуар, а оттуда — в Новый Виннингэль. Мардуарцы давно приспособились к передвижению по снегу. Они привязывали к ногам длинные и широкие палки и легко скользили вниз либо запрягали в сани нескольких оленей или стаю собак. Меж тем государственный чиновник отсиживался в своем бревенчатом доме, приказывал беспрестанно топить печи и никак не мог согреться.В Мардуаре нашли себе пристанище многие маги. Их было здесь куда больше, чем в любом другом городе со схожим числом жителей. Большинство рудокопов состояло из магов Земли, направлявших свои способности на добычу золота и серебра из горных недр. Услышав о магах, кто-то мог подумать, что их присутствие способствовало утверждению в городе просвещения и благородных манер.Отнюдь! Здешние маги не были похожи на книжников из Храма в Новом Виннингэле. Среди рудокопов лишь немногие умели читать и писать. Большинство перенимало ремесло от родителей, а те — от своих родителей, и так далее. Рудокопы не вдавались в суть заклинаний; наборы особых слов, зачастую произносимых нараспев, служили им так же, как служили их дедам, прадедам и более отдаленным предкам. Главное — добыть побольше золота или серебра. Рослые, мускулистые, привыкшие много работать и много пить, острые на язык и скорые на потасовку, эти маги считали себя настоящими хозяевами Мардуара, и горе тому, кто осмеливался думать иначе.Иначе думали, прежде всего, солдаты гарнизона королевской армии. Гарнизон находился в Мардуаре по понятным причинам: следить, чтобы богатства горных недр текли в королевскую казну, а не оседали в карманах продажных чиновников и главарей разбойничьих шаек. Гарнизон помещался в крепости, которую маги называли не иначе как «бастионом придурков». Однако солдаты недаром ели казенный хлеб, и кулаки у них были не менее крепкими, чем у рудокопов.Хотя солдаты и рудокопы взаимно ненавидели друг друга, каждая сторона (пусть нехотя) признавала силу противника. Редкий день в Мардуаре проходил без потасовок. Но если на руднике случался обвал, солдаты и рудокопы, забыв вражду, вместе раскапывали завалы, чтобы извлечь погибших и раненых. Беды на рудниках тоже бывали довольно часто, а потому Мардуар не испытывал недостатка во врачевателях. Их ремесло также передавалось по наследству.Помимо рудников Мардуар был знаменит своим Меффельдским перекрестком.Перекресток этот находился в десяти милях от города, на восточном склоне Илланских гор. Здесь дорога, подходившая к Мардуару с востока, пересекалась с другой большой дорогой. Свернув на ту дорогу и поехав вправо, можно было попасть к Меффельдскому перевалу — единственному известному тогда перевалу через Илланские горы, разделявшие Виннингэльскую империю на две половины. Левый отрезок дороги вел в Мардуар. Меффельдский перекресток служил излюбленным местом встреч, вопреки распространенному поверью, что перекрестки — места проклятые. А может, именно этим и объяснялась его притягательность.Местные маги следили, чтобы зимой обе дороги не потонули под снегом. И Каменные Убийцы, о которых Алиса только слышала, были их незаменимыми помощниками. Оживив силой магии Земли груду камней, маги заставляли Каменных Убийц расчищать дороги. Снег беспрестанно летел из-под каменных «рук» и «ног» этих безмозглых великанов. Магам приходилось зорко следить за своими порождениями, ибо ожившие каменные глыбы не зря звались убийцами. Стоило хоть немного ослабить внимание, и Каменный Убийца мог начать с одинаковым упорством и усердием давить и крушить все живое, что попадалось на пути. *** Когда Улаф и его спутники подъезжали к Мардуару, дорогу после недавнего снегопада уже успели очистить. По обеим сторонам от нее тянулись внушительные снежные валы, но сама дорога была ровной и утоптанной. Здешний Каменный Убийца вернулся на свое прежнее место возле Меффельдского перекрестка и вновь превратился в безжизненную и безопасную груду камней. Видом своим эти камни напоминали склеп. Тем, кто попадал сюда впервые, всегда становилось не по себе. Многие считали, что здесь похоронен какой-то самоубийца, и как ни пытались королевские чиновники опровергнуть этот домысел, им почти никто не верил.День клонился к вечеру. Падал легкий снежок, заставлявший лошадей то и дело недовольно шевелить ушами и моргать. Из разрывов облаков иногда выныривало солнце, и снежинки вспыхивали крошечными разноцветными огоньками.У перекрестка Улаф осадил лошадь.— Дальше вы поедете в Мардуар, — сказал он своим друзьям. — Остановитесь в трактире «Молоток и клещи». Я распрощаюсь с Джессаном и Бабушкой и догоню вас.Перекресток быстро опустел. Ускакавшие всадники мысленно уже грелись у жарко пылающего очага в трактире «Молот и клещи» и попивали подогретое вино с пряностями, которым славилось это заведение. Улаф повернулся к молодому тревинису и старухе-пеквейке.— Вот мы и прощаемся, Джессан, — сказал он. — Эта дорога ведет к западным склонам гор, а потом спускается на равнину. Когда достигнешь равнины, сверяй свой путь по заходящему солнцу. Так ты доберешься до Карну. Похоже, у тревинисов не было столкновений с карнуанцами?Джессан покачал головой.— У нас многие служат в армии Карну. Тревинисов там всегда очень ценили и уважали. Думаю, у карнуанцев хватит ума не связываться со мной.— У карнуанцев, возможно, и хватит, — задумчиво произнес Улаф. — Только неизвестно, остались ли они хозяевами в своей стране. Может статься, что уже нет.Улаф в последний раз попробовал убедить Джессана продолжить путешествие вместе с ним и его спутниками, хотя заранее знал, что понапрасну тратит время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61