Но это сейчас. Стоит произойти малейшему сбою, и
все. Газеты сбросят со щита так же легко, как и вознесли на него. Рас-
топчут, кряхтя от усердия и избытка чувств. О, он знает, как надо дер-
жаться за свое место под солнцем. Место, завоеванное потом и кровью. Да
уж. Знает, и будет бороться за него. Если понадобится, он выжжет из это-
го ублюдка его поганые мысли. Выбьет вместе с мозгами. Но сперва нужно
убедиться, что это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВОСПОМИНАНИЯ. Будет жаль, если придется
вывести из игры хотя бы одного из унисолов. Такое не пройдет незамечен-
ным. Тут же поднимется вой.
Перри заложил руки за спину, продолжая пристально вглядываться в лицо
солдата, ожидая, не возникнет ли на нем хоть малейшее подобие эмоций.
Их разделяло толстое защитное стекло, предохраняющее отсек управления
от холода, постоянно поддерживаемого в солдатском отделении.
- Температура опускается до минус шестидесяти градусов, - произнес за
его спиной Вудворт.
- Вам удалось выяснить, что произошло? - медленно, почти не разжимая
губ, спросил Перри.
Вудворт хмыкнул.
- Он как будто замер, сэр. Мы пытаемся установить причину неполадки,
но пока, к сожалению, безрезультатно.
- Что значит замер? - резко спросил полковник.
- Остановился, перестал двигаться и отвечать на наши запросы. При
этом у него усилилась частота сердцебиения и активности мозга.
- Он перегрелся?
Перри любил конкретные, точные вопросы и такие же конкретные, точные
ответы.
- Он даже не вспотел, полковник, - вздохнул Вудворт.
"Додж" съехал с дороги и, мягко шурша колесами по песку, покатил
вдоль аэродрома. Хью вглядывался в сияющие огни прожекторов, пытаясь ра-
зобрать, сколько охранников сторожит этот лагерь, а, соответственно, и
каковы их шансы на успех. Он успел заметить по меньшей мере четверых,
вооруженных М-16 солдат, когда Ронни направила машину к стоящему в
дальнем конце полосы "локхиду". Громада самолета повергла Хью в дрожь.
- Ух, ты, - прошептал он, - вот это да. Такого гиганта я вижу первый
раз в жизни.
"Додж" миновал смотровую будку - деревянное строение, передняя стена
которого состояла из стекла, стоящие штабелями бочки из-под горючего, и
покатил к "джипам", замершим группой на взлетно-посадочной полосе. Чуть
глубже, за "джипами" и "локхидом", пряталась в темноте огромная стальная
коробка - кузов грузовика-трайлера.
- Да, эти ребята любят все большое, - прошептала Ронни.
Массивная кабина выступила из мрака, словно оскалившаяся морда злоб-
ного животного. Решетки радиатора блестели никелировкой, подобно длинным
острым клыкам. Фары поблескивали, улавливая свет прожекторов, и, каза-
лось, эти круглые глаза неведомой твари внимательно и настороженно сле-
дят за незваными гостями.
Хью ощутил новый прилив тревоги. Его пугал этот "динозавр" - трайлер
со своей, затянутой бронепластинами, кабиной. В нем чувствовалась злая
непонятная сила. Тревога в груди оператора уступила место страху. Он на-
катывал, словно прибой, становясь сильнее, и отступал, но не уходил сов-
сем, а оставлял после себя серую грязную пену.
Налетевший из пустыни ветер швырнул в стекло "доджа" горсть песка.
Хью вздрогнул и испуганно оглянулся. Ему показалось, что за толстой
портьерой ночи спрятался кто-то страшный, костлявый, наблюдавший за ним
тускло светящимися провалами глаз. Ветер поскребся в дверцу машины,
словно просил пустить его внутрь.
"Уааааоооо..." - стонал он на улице умирающим пустынным зверем, за-
кукливаясь в паутину темноты.
Оператора затрясло. Теперь он был уверен - их ждет что-то очень пло-
хое. Все его реалии рухнули, уступив место тому, что он называл предрас-
судками.
ЭТО было настолько сильно, что Хью начал успокаивать себя, шепча од-
ними губами:
- Господи, парень, что ты дергаешься? Все нормально. Ты же цивилизо-
ванный человек, живешь в цивилизованном мире. Перестань нервничать.
Ронни не думала ни о чем подобном. В ней проснулся инстинкт охотника.
Так случалось всегда, когда она подбиралась достаточно близко к объекту
своего репортажа. Щекочущее острое чувство, будоражащее не хуже, чем бо-
кал хорошего вина. Ронни обожала такие моменты. Ноздри ее начинали тре-
петать, словно она действительно шла по свежему, еще не успевшему остыть
следу.
"Додж" продолжал настойчиво ползти вперед.
- Ронни, Ронни, - торопливо зашептал Хью, - что ты делаешь? Мы и так
слишком близко! Нас заметят!
Машина остановилась у зыбкой границы, очерченной светом прожекторов.
На той самой грани, где электрический день переходит в настоящую ночь.
- Нам здесь нечего делать!
- Сколько охранников! Ты видишь? Смотри, а? - восторженно прошептала
девушка. - Ты видишь?
Теперь, когда они подобрались достаточно близко, Хью смог оценить ре-
альные размеры трайлера.
- Ничего себе домик на колесах, - выдавил он.
В его голосе не было восхищения или удивления. В нем был только
страх. Страх и почти инстинктивное поклонение большому, а значит, очень
сильному противнику.
- Отлично. Просто здорово! - из Ронни так и била энергия.
Похоже, ее совершенно не трогало то, что через несколько минут она
может оказаться лицом к лицу с вооруженными солдатами.
"О, боже! Они ведь запросто могут пристрелить нас", - с ужасом поду-
мал Хью. Шутка насчет "пули в затылок" оборачивалась дурной страшной
стороной.
- Если увидишь что-нибудь подозрительное, заводи машину, О'кей? -
сказала ему девушка.
О'кей, - неохотно буркнул оператор.
Он хотел объяснить этой "дымящейся красотке", что уже увидел много
подозрительного и с удовольствием "смотал бы удочки" прямо сейчас, но,
увидев лицо Ронни, промолчал.
Черт! Она, похоже, не представляет, в какое дерьмо мы влипли. Она да-
же не догадывается!
Хью тяжело вздохнул и покачал головой, глядя, как девушка навинчивает
телескопическую насадку на объектив своего "кэнона".
- Джи-эр'44! - четко произнес в микрофон Перри.
Его голос, искаженный динамиком, заполнил холодильную камеру, словно
скрип старой, давно несмазываемой двери. Веки унисола дрогнули и подня-
лись. Светлые глаза пусто и бессмысленно смотрели в потолок. Грудь мето-
дично вздымалась, накачивая ледяной ВОЗДУХ в легкие.
- Джи-эр'44, сесть.
Солдат одним тягучим движением сел в кресло. Вудворт внимательно сле-
дил за зрачками унисола.
Нет, все нормально. Они ни разу не дрогнули, не расширились. Реакций
на внешние раздражители нет. Все в порядке.
Мускулистые плечи чуть подались вперед. Руки соскользнули с подлокот-
ников кресла и мягко опустились на колени. Кисти расслабленны.
Нет, положительно, ничего, что напоминало бы об утреннем сбое. Похо-
же, он в норме.
- Джи-эр'44, почему ты не отвечал на вопросы? - спросил Перри. - Что
произошло?
Тело солдата чуть напряглось. Губы дрогнули, но ответа не последова-
ло. Глаза 44-го тупо, безразлично глядели прямо перед собой. Они не ви-
дели людей за стеклом, хотя и смотрели в их сторону. Где-то в мозгу уни-
сола шла напряженная работа. Искра сознания металась по тайникам памяти,
отыскивая ответ на заданный вопрос.
- Джи-эр'44, отвечай! Что произошло?
Это уже был не вопрос, а приказ. Унисол всегда выполняет приказы.
Вудворт увидел, как вдруг за какую-то неуловимую долю секунды, глаза
солдата потемнели. В них появилась тревога. Безразличное лицо дернулось,
словно он увидел что-то, произошедшее давным-давно.
- Отвечай!!! - рявкнул Перри, глядя на сидящего солдата.
- ОНИ НЕ ВИНОВНЫ.
Шепот, сорвавшийся с губ 44-го, был страшен. В нем слышался вызов,
таящееся в самой глубине души бешенство, перемешанное с отчаянием.
Люди, стоящие по другую сторону стеклянной перегородки, замерли.
- Не виновны? - Перри взял себя в руки. - Что ты хочешь сказать? Кто
не виновен? Что ты имеешь в виду?
Унисол молчал. Губы его застыли. На них серебрилась тонкая пленка
инея.
- Кто не виновен? Отвечай!!! - приказал полковник, косясь на стоящих
рядом работников лаборатории.
- В ДЕРЕВНЕ ПРОТИВНИКА НЕ БЫЛО. ЭТИ ЛЮДИ НЕ ВИНОВНЫ, СЕРЖАНТ.
- Сержант? - Перри обернулся к Вудворту. - С кем он разговаривает?
Тот пожал плечами.
- Видимо, это старые воспоминания. Я думаю, - он отвернулся от окна,
- его нужно срочно снять с программы и провести полный анализ мозговой
деятельности и перепрограммацию. При необходимости - лоботомию. Правда,
боюсь, тогда он уже станет ни на что не годен, но это лучше, чем иметь
под рукой такую вот "бомбу с часовым механизмом".
Полковник прищурился.
- Вы думаете, возможны осложнения?
Вудворт еще раз пожал плечами.
- Трудно сказать что-нибудь определенно, но... Видите ли, полковник.
Его HАСТОЯЩИЕ воспоминания могут вернуться в любой момент, и тогда...
невозможно сказать, КАК он себя поведет. Вы же знаете, КТО эти люди. От
них можно ожидать чего угодно, - он на мгновение замолчал, а затем про-
должил: - Меня тревожит сам факт ВОЗВРАЩЕHИЯ ВОСПОМИHАHИЙ. Это может
оказаться гораздо хуже, чем нам представляется сейчас. Кто даст гаран-
тию, что воспоминания не вернутся и к остальным? Так что, полковник, я
думаю, лучше изолировать 44-го от группы. И сделать это следует по-воз-
можности быстрее.
Перри лихорадочно размышлял.
Какова вероятность того, что унисол взбесится? Какие последствия это
может повлечь? Ладно, 44-й пока достаточно безобиден, а остальные унисо-
лы? Как поведут себя они, если и им в голову полезет разная дрянь? Не
дай бог, произойдет что-нибудь серьезное, газетчики сожрут его с потро-
хами... С другой стороны, унисола всегда можно уничтожить. Для этого
достаточно повредить ему мозг. Хм. Два-три выстрела, и все будет конче-
но. Хотя, конечно, его ребята созданы для ведения боевых действий, и их
не так просто прижать, но ведь есть лаборатория, а, следовательно, воз-
можность контролировать деятельность солдат, их местонахождение, и, в
случае чего, всегда существует способ УБИТЬ любого унисола. Нужно просто
HИЧЕГО не предпринимать. Через двенадцать часов любой универсальный сол-
дат перестанет функционировать, если его не охладить.
Что он потеряет, если придется вывести 44-го из программы? Ну,
во-первых, все ту же прессу, которая рано или поздно вцепится ему в заг-
ривок, во-вторых, правительственные испытания отложатся на неопределен-
ный срок, а это означает, что все его золотые перспективы развеются, как
дым. И потом, один-единственный сбой еще ничего не значит. Возможно,
этим все и закончится.
- Джи-эр'44, - скомандовал он. - Лечь!!!
Солдат спокойно откинулся в кресле. Руки снова легли на высокие под-
локотники. Глаза закрылись.
Перри обернулся к Вудворту и медленно произнес:
- Джи-эр'44 остается в программе.
- Но, полковник... - лицо Вудворта вытянулось.
- Я сказал, он остается в программе, - веско процедил полковник. -
Был ОДИН сбой. Все нормально. Сделайте ему укол, и он забудет обо всем,
что происходило утром.
Перри развернулся на каблуках и зашагал к выходу.
- Но, полковник, - сказал в спину военного Вудворт, - начав вспоми-
нать, он уже не остановится. Это не зависит от того, сделаем мы ему
уко...
- Док, - Перри обернулся и уставился на начальника лаборатории, - ру-
ковожу этим проектом я. И, если вы еще не поняли, Я принимаю здесь реше-
ния. Так вот, повторю специально для вас: джи-эр сорок четвертый остает-
ся в программе.
Не дожидаясь ответа, Перри вышел.
Вудворт вздохнул и, взглянув на растерянного Гарпа, махнул рукой,
прошептав:
- Слепец.
Негр улыбнулся и, наклонившись к микрофону, бодро скомандовал:
- О'кей, ребята! Начинаем очистку памяти!
Девять пальцев вдавили узкие выступы на подлокотниках кресел, девять
плоских крышечек откинулись, сдвинутые невидимыми пружинами. В небольших
нишах уютно спрятались две кнопки - зеленая и красная.
- Приготовились!
Пальцы коснулись зеленых кнопок, и тотчас из спины кресел выползли
тонкие стальные "лапы" с укрепленными на концах пластиковыми шприцами.
Когда над изголовьями зажглись маленькие лампочки, показывая, что все
шприцы заняли нужное положение, Гарп отдал следующую команду:
- Начали! Включить систему!
Девять рук дернулись, вжимая в подлокотники красные клавиши.
Девять игл вонзились в шеи наискосок, снизу вверх, под основанием че-
репа.
Поршни автоматически впрыснули препарат, и, щелкнув, "лапы" отошли
назад, извлекая из мозга длинные четырехдюймовые иглы.
Через пять-семь минут унисолы забудут то, что происходило сегодня ут-
ром. Все, кроме одного. Этот один будет помнить и то, что произошло се-
годня, и то, что произошло давным-давно.
Он помнил все. Его организм, в отличие от организмов девяти остальных
унисолов, не воспринимал этот препарат. Но он предпочитал молчать об
этом. Пока с ним его взвод, они не просто группа, а настоящий боевой
расчет, способный продолжать выполнять возложенную на него задачу. Свой
долг. Уничтожать вьетконговских ублюдков, защищая граждан своей страны
от смертельной опасности желтой чумы. Самое страшное в этой войне было
то, что вьетконговские шпионы внедрились в ряды военных и мирного насе-
ления. Никогда невозможно было понять, КТО настоящий, стопроцентный аме-
риканец, а кто - вражеский лазутчик. Но он научился определять их. Да,
научился. И убивал без всякой жалости. Иногда это мог быть седой старик,
а иногда ребенок. Он гордился собой. Его рука не дрогнула ни разу. Даже
когда обнаруживалось, что шпион - один из солдат его взвода. Да, да.
Случалось и такое. Например, он начал подозревать, что один из них -
предатель. Ловкий, маскирующийся под его товарища оборотень. Еще ТАМ он
понял это и попытался сделать то, что должен был сделать, но ТОГДА ниче-
го не вышло.. Этот ублюдок, "лягушатник"*, деревенщина, чуть не убил
его. Теперь же предатель прикидывался потерявшим память. И ему ничего не
оставалось, кроме как ждать, пока вьетконговский выродок проявит себя.
Ничего нет хуже, чем знать, что рядом с тобой враг, и бездействовать. Но
рано или поздно - он ни секунды не сомневался в этом - враг выдаст себя.
И тогда правосудие свершится. Его рукой.
До сих пор, правда, он не особенно беспокоился. Полковник Перри ка-
зался ему умным толковым командиром, умеющим принимать решения, соот-
ветствующие обстановке, но...
Сегодня у него появилось страшное подозрение. Похоже, полковник Перри
тоже вьетконговский агент. Иначе, чем объяснить, что он не пристрелил
44-го и даже оставил его в группе? Не схватил и не отдал под трибунул!
Может быть, у полковника кишка тонка, чтобы убить самому, но хоть это-то
он мог сделать? Да, скорее всего, полковник - вражеский диверсант. Его
план ясен. Он попытается разложить их взвод изнутри. Может быть, зама-
нить во вьетконговскую засаду.
Губы унисола тронула слабая улыбка.
Тут полковник ошибся. ОН этого не позволит. Его взвод не погибнет
из-за двоих ублюдков. Но... сперва надо подождать, пока они проявятся в
бою. Может оказаться, что Перри просто выжидает, так же, как он. В таком
случае, они вместе прикончат предателя. Да. Это будет самое лучшее. ОНИ
ВМЕСТЕ сохранят жизнь ребятам из ЕГО взвода. Спасут их от врага, прове-
дут через ад войны без потерь. В конце концов, это их обязанность.
Но если только выяснится, что Перри... Нет, он будет очень внимате-
лен. Не ради себя. Ради СВОЕГО взвода.
... В свете прожекторов двое людей в белых халатах катили тележку с
установленным на ней длинным стальным ящиком. Со стороны он очень напо-
минал гроб, хотя настоящее его предназначение Ронни не понимала. Она
приникла к видоискателю камеры, наблюдая за действиями "санитаров". Так
она окрестила этих двоих за белые халаты. Парочка подкатила тележку к
трайлеру и остановилась, о чем-то разговаривая. Несмотря на ночную тиши-
ну, расстояние было слишком велико, и до "доджа" не долетало ни слова.
Мимо не спеша прошел часовой, сжимая в руках автомат М-16. Через те-
лескопический объект девушка увидела, что охранник курит. Огонек вспыхи-
вал, и в эти мгновения над ним поднималась тонкая струйка темного дыма.
Ронни безумно захотелось закурить. Чтобы подавить в себе это желание,
она повернулась к напряженно замершему в кресле оператору и тихо сказа-
ла:
- Там что-то еще, видишь? Только отсюда я никак не могу понять, что
это.
Она торопливо скрутила насадку с камеры и вылезла из машины.
- Ты что, спятила? - яростным шепотом накинулся на нее Хью. - Это же
секретная военная операция! Тебе и близко не удастся подойти. Только ис-
портишь все.
- Я скоро вернусь, - прошептала Ронни и шагнула в темноту.
"Черт!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34