В дверном проеме,
как призраки, появились серебристые фигуры унисолов. Они прыгали на еще
теплый асфальт и сразу переходили на бег. В руках у них поблескивали
стальным голубоватым отливом "хеклеры".
Освещенный неоновыми огнями вывесок мотель был хорошо виден уже отсю-
да.
Первым в растянувшейся по шоссе цепочке солдат бежал Джи-эр'1З.
Он чувствовал, как воздух заполняет легкие и вырывается из них ровным
дыханием. Его сердце билось, словно работал хорошо отлаженный механизм.
И Джиэр'13 испытывал... радость. Удовольствие, которое дает предвкушение
боя. Возбуждение, подогревающее его. Наполняющее рот густой слюной.
Ноздри чуть подрагивали. Унисолу казалось, что он уже различает проявив-
шийся в воздухе пороховой дым и запах разогретого оружейного масла. Ла-
дони дрожали, словно "хеклер и кох" не молчал в его руках, а бился хищ-
ным зверьком, изрыгая из своего короткого корпуса потоки пламени и свин-
ца. Глаза сверкали тусклым красноватым блеском.
Джи-эр'13 радовался еще и потому, что знал, КОГО им предстоит зажать
в кольцо, уничтожить, пристрелить, как бешеное животное.
Лягушатник. Предатель. Человек, которого он считал своим боевым това-
рищем.
Память услужливо заменила реальное восприятие мира на более яркую, но
чуть размытую иллюзию прошлого.
Сержант Эндрю Скотт подцепил на поднос тарелку с чем-то, отдаленно
напоминающим суп, и вторую, наполненную какой-то пахучей бурдой.
Этот урод повар оскалился: "Сержант, бобовая каша полезна для желуд-
ка. Прочищает".
Ему захотелось влепить тарелку в рыгающую смехом морду, но он сдер-
жался, только оглянулся на сидящих за длинным столом ребят и медленно и
спокойно сказал:
- Слушай-ка меня, толстый индюк. Может быть, тебе и полезно жрать это
дерьмо, но у меня во взводе педиков нет и задницу им прочищать не от че-
го. Ты понял?
Лицо повара вытянулось, и он собрался было что-то пискнуть, но креп-
кий кулак сержанта опустился на стол так, что тарелки, расставленные на
нем, подпрыгнули и жалобно звякнули.
- Теперь слушай меня дальше и раскрой-ка пошире уши. Как я уже гово-
рил, у меня во взводе настоящие мужики, и они, в отличие от "голубых",
жрущих разное дерьмо, едят мясо. Так вот, мне бы очень хотелось увидеть
в следующий раз на столе мясо. Ты понял меня?
- Но, сержант...
- Я что-то непонятно объяснил, толстяк? - сержант взял со своего под-
носа тарелку с кашей и легонько швырнул ее в грудь повару.
Она ударилась чуть ниже ключиц и перевернулась, забрызгав толстяка
густой коричневой смесью.
- Любой из этих ребят, - палец сержанта указал себе за плечо, - рис-
кует погибнуть завтра ради того, чтобы такая задница, как ты, могла нас-
лаждаться жизнью, ползать по кабакам, трахать баб на "гражданке", - сер-
жант улыбнулся, но глаза у него оставались холодными, и у повара мороз
пробежал по коже, покрыв ее мелкими пупырышками. - Ты ведь не откажешь
им в небольшой любезности? Так мы договорились. Чтобы в следующий раз на
столах было мясо. О'кей?
Толстяк испуганно кивнул.
- Вот и ладненько, - губы сержанта дрогнули, и улыбка слетела с них
так же легко, как и появилась.
Он отвернулся от трясущегося повара и пошел к столу. Поставив на до-
щатую поверхность поднос, Эндрю взял ложку и сделал первый глоток. Суп,
вопреки ожиданиям, оказался вполне сносным.
- Ну что, сержант? - подал голос Дилл Уотсон, прозванный за свою вы-
дающуюся внешность "кингконгом". - Что новенького говорят?
- Новенького? - сержант усмехнулся. - У вас будет хороший шанс зара-
ботать, ребята.
- Да? Интересно, каким образом? - Смолл Бейд, вечно небритый тип,
оторвался от тарелки и стрельнул глазами в его сторону.
- Уши, - коротко ответил Эндрю. - За каждое правое ухо убитого вьет-
конговца - пятнадцать долларов.
- Ого. А за левое? - Бейд отложил ложку и с любопытством уставился на
сержанта.
Поговаривали, что Бейд приторговывал травкой. Снабжал "лошадью"* чуть
ли не весь их батальон. Вообще, Смолл был жаден до денег, это-то знали
все.
Но так все знали, что с дерьмом типа героина нечего делать во взводе
сержанта Эндрю Скотта. Если бы, не дай бог, ему стало известно, что Бейд
толкает что-то своим ребятам, он все ребра пересчитал бы этому парню.
Сейчас сержант спокойно заметил:
- Левые уши не оплачиваются.
- Жаль. А то на каждом мертвом гуке тридцатку бы заработал.
- Дерьмо, - тихо произнес кто-то на другом конце стола.
Глаза Эндрю сузились.
- Кто это сказал?
Над столом повисла тишина. Даже ложки перестали стучать о тарелки.
- Я спросил, кто это сказал? - еще тише произнес сержант.
- Я, сержант, - из-за стола поднялся молодой парень. Двадцать пять,
не больше.
- А, рядовой Девро, - заметил сержант. - Люк Девро. Я так и думал.
Ему нравился этот парень. Хотя бы тем, что он был слишком молод для
этой войны, но умудрился при этом сохранить человеческое лицо, а не
опустился в пучину "травы" и прочей дряни, как это бывает с молодыми
солдатами.
- И что же тебе не нравится, мальчик? - серьезно спросил сержант.
- Мне не нравится то, что надо отрезать уши у вьетконговцев. Это бес-
человечно. А то, что начальство платит за это деньги - безнравственно и
низводит людей до уровня скотов, - Девро смотрел не на ребят, а в тарел-
ку.
Сержант усмехнулся.
- Значит, ты считаешь, что это бесчеловечно, мальчик? А ты никогда не
задавал себе вопроса, почему гуки отрезают уши у наших солдат? И, кста-
ти, не только у мертвых. А?
Люк покачал головой.
- Я тебе скажу. Потому, что им за это платят! Так неужели ты считаешь
бесчеловечным, если твой товарищ заработает несколько лишних баксов тем,
что совершит небольшую операцию над мертвым вьетконговцем? Врагом? Чер-
норубашечником? Хотя бы затем, чтобы, вернувшись с войны, иметь за душой
хоть какие-то деньги. Ведь большинству из нас то самое правительство,
которое засунуло нас сюда, не даст ни гроша.
Девро поднял глаза и увидел, что почти все ребята выжидательно смот-
рят на него.
- То, что делают вьетконговцы, - тихо начал он, - необязательно пов-
торять нам. Если вы, - Девро обвел глазами сидящих за столом людей, -
будете воевать с какими-нибудь людоедами, вы же не станете поедать плен-
ных?
- Да он просто сосунок! - заорал Бейд, поворачиваясь к товарищам. Па-
лец его ткнулся в грудь Люка. - Маменькин выкормыш. И потом, ребята, что
мы слушаем этого говнюка. Всем известно, он - лягушатник! А среди фран-
цузишек нет настоящих мужчин! Это дерьмо! Они там лягушек жрут! - В гла-
зах Бейда загорелся недобрый огонек. Он явно нарывался на драку и подза-
доривал остальных. - Ребята, вы сами слышали, этот урод обозвал нас ско-
тами!
Но никто не поддержал "толкача". Все молчали, не без любопытства наб-
людая за стычкой рядовых.
- Сержант, - обратился к Эндрю Люк, - остановите его.
Тот лишь качнул головой "нет" и добавил:
- Это ваше дело.
- Ну что, ты хочешь сказать, что я дерьмо, а ты - крутой, да? - орал,
продолжая накачивать себя, Бейд. - Скажи, да? Ты это хочешь сказать? Да?
Весь взвод знал, что Бейд не дурак подраться. И весь взвод знал, что
Люк не дерется вообще никогда. Лишь один раз за полтора года, в самом
начале службы, Девро сцепился с одним парнем из взвода А-216. Но тогда
драке помешал Скотт. Теперь же, когда происходили внутривзводные разбор-
ки, никто вмешиваться бы не стал. И не позволили бы никакому посторонне-
му. Это их дело.
- Значит, я - дерьмо, да? Ты считаешь, что я - дерьмо?
- Смолл, я не хочу драться с тобой, - тихо возразил Люк.
- Ты не хочешь? Зато я хочу! Ты ведь только что назвал меня дерьмом.
- Ты сам назвал себя так, - возразил Девро.
- Ну, ладно, - Бейд ухмыльнулся и вытащил из заднего кармана выкидной
нож. - Посмотрим, насколько ты крут, лягушатник.
Люк осторожно попятился из-за стола, не сводя взгляда с напряженно
ухмыляющегося лица Смолла.
- Уууаааоооо... - рука с ножом сделала обманный выпад к животу Девро
и тут же рванулась вверх, к груди. Бейд целил между ребер парня, но тот
лишь слегка уклонился в сторону и ребром ладони ударил по запястью Смол-
ла, проводя удар дальше.
- Ах, ты... - зло прошипел Бейд. - Ты - покойник, парень, понял? Я
пришью тебя.
Он резко развернулся, пытаясь ударить Девро в бок, но в эту секунду в
его уши впился гортанный крик:
- ТАК! - мысок бутсы вышиб нож из его руки, и тот серебряной рыбой
отлетел в сторону.
- ЧЕ-САЙ! - второй удар пришелся в плечо и отбросил Бейда к столу.
Зазвенели посыпавшиеся на пол тарелки.
Рука попала в тиски захвата, а секунду спустя Смолл понял, что не в
состоянии сделать ни одного движения. Его вывернутая рука зажимала лок-
тем его же собственное горло. Бейд хрипел, глаза выкатились, а лицо при-
няло орет перезрелого помидора.
- Я не хочу драться с тобой, Смолл, - спокойно сказал Девро, освобож-
дая захват.
- Все. Закончили, - сержант поднялся из-за стола. - Короче, так. По
поводу ушей пусть каждый поступает так, как хочет, - он повернулся к Лю-
ку. - Если тебе не хочется резать уши гукам, не режь. Оставь их Бейду...
Лишь потом, почти полгода спустя, он понял, почему этот "лягушатник"
так заступался за вьетконговцев. Предатель.
В наушники вплыл голос полковника Перри:
- Джи-эр'13, начинайте операцию по направлениям Б, Ц и Д.
- Да, сэр, - он улыбнулся в темноте.
У самого горизонта небо начало блекнуть, окрашиваясь в темно-голубые
тона с еще более светлыми, сероватыми прожилками. Кое-где виднелись ро-
зоватые проблески новорожденного солнца.
Но унисол знал: НАСТОЯЩЕЕ, РЕАЛЬНОЕ утро наступит только через час -
полтора. У них еще есть время.
Толстый хозяин мотеля с удивлением смотрел на идущую от ресторана де-
вушку. В руках она сжимала десяток пакетиков колотого льда. За последние
двадцать минут Ронни проделала этот путь раз пятнадцать.
У толстяка возникло ощущение, что девушка задалась целью опустошить
холодильную установку.
- Интересно, - задумчиво протянул он, - на кой ей столько льда?
- Может быть, в полицию позвонить? - нерешительно предложила старуш-
ка.
Ее тоже мучила неизвестность. А что, если она отравила этого голого
мужика и теперь засыпает тело льдом, чтобы оно не начало разлагаться под
влиянием теплого воздуха?
- Я, конечно, принимала в молодости холодные души. Но такого... - она
замолчала.
Ронни подошла к ванной, в которой, засыпанный ледяными пакетами, ле-
жал унисол. Глаза его внимательно следили за девушкой.
Она сложила пакетики в ванну и спросила:
- Ну, как ты? - он утвердительно кивнул. - Я принесла весь лед, какой
только смогла найти.
Ронни вытерла пот со лба и посмотрела на торчащие из бело-синего ме-
сива колени солдата.
- С тобой все в порядке? Да, кстати, как твоя рана?
Девушка наклонилась, чтобы посмотреть, не начала ли рана загнивать
и... остолбенела. Там, где час назад было сожженное пятно, белел затя-
нувшийся крохотный рубец.
Ронни почувствовала, как ее мозг начинает медленно заполнять холодная
волна сумасшествия.
"Так, подруга, успокойся. Успокойся, не то у тебя "крыша поедет".
То, что видели глаза, в корне опровергало все познания девушки в об-
ласти физиологии. Теоретически она знала, что существуют какие-то там
филиппинские лекари, якобы способные залечить любые раны чуть ли не за
секунду. Но одно дело далекие Филиппины, и совсем другое - лежащий в
ванне унисол. От таких фокусов действительно можно запросто спятить.
Ронни сглотнула и растерянно пролепетала:
- Я... пойду, э-э... позвоню... врача вызову... или кого-нибудь.
Губы унисола шевельнулись, словно он хотел возразить ей, но девушка
уже выскочила из комнаты.
- НЕ ВЫХОДИ ИЗ КОМНАТЫ. НА УЛИЦЕ ОПАСНО.
Джи-эр'13 осторожно пересек площадку перед рестораном. Он сразу заме-
тил открытый контейнер, предназначенный для хранения льда. Холодные лу-
жицы растеклись по полу, и сержант отметил, что лед забрали отсюда сов-
сем недавно.
Так, так, так, Значит, "лягушатник" отключен. Ну что же. Тем лучше.
Он выглянул из-за бетонной стены в ту самую секунду, когда дверь одного
из номеров распахнулась, и из нее выскользнула девушка.
Беспристрастный объектив зафиксировал ее, передавая изображение в ла-
бораторию-трайлер.
- Он засек ее, - тут же отреагировал голос в наушниках. - Джи-эр'13
засек ее, что делать?
- Пусть подождет, пока они будут вместе.
- О'кей, - отозвался голос. - Джи-эр'13, приказ: не стрелять! Продол-
жать наблюдение!
- Да, сэр, - почти неслышно ответил он.
Девушка быстрым решительным шагом направилась к конторке администра-
тора, толкнула дверь и шагнула внутрь.
Унисол огляделся. Серебристая тень осторожно скользнула в темноту,
под укрытие деревьев. Вторая притаилась у стены конторы. Третья нырнула
к жилому комплексу.
Солдаты занимали исходные позиции.
Да, ему есть отчего быть довольным. Его взвод отлично справлялся со
своей задачей.
Ронни ворвалась в контору, словно ураган.
- Я не хочу ничего слушать, - быстро заявила она, не обращая внимания
на изумленного толстяка. - Меня не интересуют ваши дерьмовые отговорки.
Картонка, запрещающая звонить, полетела в сторону. Девушка схватила
трубку служебного телефона.
- Эй, эй, погоди! - возмутился толстяк. - Что ты делаешь?
- Заткнись, - отреагировала Ронни.
- Эй, да ты что... - взвизгнул хозяин.
- Заткнись, я сказала! - рявкнула девушка. Она секунду держала труб-
ку, а затем швырнула на рычаг. - Черт! Этот тоже не работает!!!
- Чего? - толстяк покраснел и пыхтел, словно паровозный котел. - Вот
мать твою! Эти бабы даже звонить не умеют! - Он схватил трубку, поднес
ее к уху и заорал. - Ты испортила телефон, мать твою!
Но Ронни уже выскочила на улицу. Правда, приглушенный стеклом громо-
подобный голос хозяина догнал ее даже здесь.
- Ты испортила мой телефон!!! Я это вычту из твоего залога в двадцать
долларов! Ясно?
- Да пошел ты, урод, - буркнула девушка. - Все твое заведение столько
не стоит.
Она пересекла площадку и снова вошла в номер, громко хлопнув дверью.
- ОТЛИЧНО, ДЖИ-ЭР'13, МОЖЕТЕ НАЧИНАТЬ ОПЕРАЦИЮ! -
Джи-эр'44 сидел на широкой кровати и смотрел телевизор. На экране
мелькали кадры кинохроники 60-70-х годов. Черно-белые фигуры солдат
бежали через какие-то черно-белые застывшие джунгли. Мелькали чьи-то
перекошенные лица.
Кадр поменялся. Теперь в глубине картинки возникла деревня,
вздымавшаяся черными жирными фонтанами земли - взрывы рвали ее в
клочья. Камера подергивалась, будто кто-то толкал оператора в бок. В
кадре неожиданно возник "джи-ай". Солдат, пригибаясь, бежал к темной
расплывчатой стене пальм. Вдруг он выгнулся дугой, застыв на мысках,
покачнулся и рухнул в траву. К нему рванулись еще двое, но через
секунду они тоже повалились на землю, срезанные автоматной очередью.
Чья-то каска мелькнула в нижнем углу картинки. Затем кадр остановился.
И вместо войны на экране возник Никсон.
- А теперь снова вернемся к Никсону и годам войны, - возвестил дик-
тор. - Часть 7.
Президент ожил. Строгое лицо расплылось в улыбке.
- Америка будет самой сильной страной в мире! - заявил Никсон. - И
эта сила будет сочетаться с твердой дипломатией! Никаких извинений, ни-
каких колебаний.
Унисол повернулся к стоящей у двери девушке.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила она.
- Я функционален, - Джи-эр'44 замолчал на какую-то долю секунды, а
затем осведомился. - Война уже кончилась?
- Да, - кивнула Ронни. - Давно.
Хозяин мотеля обернулся, когда дверь распахнулась, и в контору вошел
плотный коренастый военный с погонами полковника.
- Добрый вечер. Я - полковник Перри. Вооруженные силы.
- Добрый вечер, - толстяк неуверенно улыбнулся, глядя через окно, как
странные серебристые фигуры окружают комплекс. - Чем могу вам помочь?
Военный стянул с головы берет и провел ладонью по темному, с проблес-
ками седины, ежику коротко стриженных волос.
- К нам поступили сведения, что в вашем мотеле прячутся двое преступ-
ников. Молодой человек - дезертир, и девушка, которую разыскивают за
убийство...
... - Знаешь, - Ронни обхватила плечи руками и прошлась по комнате, -
происходит что-то странное. Ни один телефон в этом мотеле не работает...
Внезапно унисол вскочил, обхватил ее поперек тела и повалил на пол.
Это произошло за мгновение до того, как выпущенная из "хеклера" очередь,
прошив стену, прошла над головой девушки. И следом загрохотал второй ав-
томат. К нему присоединил свой голос третий. Вскоре выстрелы звучали уже
со всех сторон. Это был даже не дождь, не ливень, а настоящая стена
свинца. Пули пробивали комплекс, словно он был бумажным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34