До того несладкая, что некоторых она доводит до
самоубийства. Вы про Валерия Пака слышали? Тоже из Одессы, в сыновья
мне годился. В последний раз видел его, когда он шел на очень
серьезный разговор в сионистский "Джойнт" и американское консульство.
С ним так мило поговорили, что после этого он покончил с собой. Да,
долго мучиться в Остии ни у кого не хватает сил. И все же, когда мне
шепнули, что моей семье помогут как следует зацепиться за Западный
Берлин, но для этого надо пойти на махинации с документами, я сначала
сопротивлялся. И тогда один наш адвокат - в Италии он занимался,
конечно, не юриспруденцией, а вывозкой мусора - сказал мне: "Вам
намекают на Западный Берлин, а вы такой чистюля, что боитесь фальшивых
документов. Тогда мучайтесь в Остии и ждите, пока итальянская полиция
депортирует вас с вашими чистыми документами в Израиль. Лично я, пусть
даже мне в отличие от вас никто не поможет, сам проберусь туда по
"нечистым" документам. Если потребуют, сумею доказать свою
причастность не то что к немецкой, а к готтентотской культуре". И у
меня таки хватило ума поступить так, как рассудила хитрая адвокатская
голова. Нас переправили сюда. И вместе с нами семью одного человека из
Литвы. Он оказался умнее меня. Хотя у него в Израиле имеются не
придуманные, а настоящие родичи, он и не думал тащиться туда с женой,
дочкой и сыном, а сразу остался в Вене. Каким образом мы сюда попали -
пусть на всякий случай останется при мне. Главное, что здешняя
еврейская община немедленно нам помогла...
Помогла? Немедленно? Кому? Презренному йордим, изменившему
"родине отцов", бежавшему из государства, где правят сионисты?
Это никак не увязывалось в моем представлении с практикой всех
без исключения еврейских общин западноевропейских городов.
Безоговорочно подчиняясь идеологии и практике международного сионизма,
они видят в каждом беглеце из Израиля чужака. Его, по их убеждению,
надо преследовать. Ему надо ставить палки в колеса. Им в лучшем случае
следует издевательски пренебречь. С не меньшей неприязнью относится
повсюду сионизм и к йошрим вроде "человека из Литвы", предпочевшего не
реализовывать визу на проживание в Израиле, полученную для
"воссоединения семьи". Таких, как он, сионистская пресса негодующе
именует "прямиками" за их стремление, минуя Израиль, прямо пробраться
в другую страну.
Почему же в Западном Берлине сионисты неожиданно отважились
помочь и бежавшему из Израиля "изменнику", и "прямику"? Откуда такой
резкий поворот? Причем не со стороны какой-нибудь рядовой еврейской
общины, а именитой западноберлинской! Ведь ее возглавляет популярный в
кругах международного сионизма Хейнц Галински, член руководства
центрального совета евреев в ФРГ, баловень военной администрации США,
Англии и Франции в Западном Берлине, частый и желанный гость
правительственных кругов и сионистской верхушки в Тель-Авиве и т.д. и
т.п.
Кто же объяснит мне истинную причину такого неожиданного (но явно
продуманного!) кульбита? Уж, конечно, никто из руководителей общины.
Нетрудно было догадаться, что они и словечком не пожелают обмолвиться
на сей счет.
Действительно, когда я встретился с господином Галински, он с
мастерством лоцмана, обходящего опасный для судна риф, всячески
уклонялся от этой щекотливой темы. А я, правду сказать, не настаивал
на возвращении к ней, дабы не сорвать чрезвычайно интересную для меня
беседу с одним из заправил международного сионизма.
Что же предпринять.
Бывший одессит не скажет правды. И без того его откровенность
оказалась весьма неоткровенной. Он скрыл от меня самые существенные
детали, связанные с проникновением его семьи в Западный Берлин.
Например, почему ему, человеку самой заурядной профессии, еще в Остии
"дали понять", что он может устроиться в Западном Берлине, а, скажем,
пронырливого бывшего адвоката, бойко афишировавшего свой антисоветизм,
удостоили "невниманием". Не сказал, кто же фактически отбирает из
сотен, а иногда и тысяч беженцев достойных кандидатов на нелегальный
переезд в Западный Берлин. Трудно поверить, что право отбора
предоставлено "шейлокам", для которых превыше всего выгодный
заработок. Чья же властная рука их направляет? Каковы основные
критерии отбора? Почему одних западноберлинские сионисты заставляют
убираться восвояси, а другим протягивают руку помощи, хотя и те и
другие отвергли "родину отцов"?
Кого же в конце концов отбирают для переезда в Западный Берлин?
Даже не переезда, а переброски!
Разумеется, я не мог уехать из Западного Берлина, не получив
ответа на эти вопросы. И самое главное, мне нужно было понять, на
каком основании местные сионисты позволяют себе доброжелательно
встречать осуждаемых международным сионизмом "изменников".
Разъяснение я, представьте, получил. Подробное,
аргументированное. От человека, прекрасно осведомленного о
деятельности правления общины и местных сионистских организаций.
Короче, от... сионистского функционера.
Людской "ресурс" и людская "пыль"
Странно, правда?
"Но жизнь - я убеждался в этом неоднократно - очень грубый
драматург, чрезвычайно приверженный к приемам совпадений и всем тем
натяжкам, нарочитостям, которых, по мнению театральных критиков, "не
бывает в жизни". Это меткое наблюдение Юрия Нагибина (из его очерков о
путешествии по Америке "Летающие тарелочки") я неизменно вспоминаю,
когда удачное совпадение помогает мне, как принято говорить,
неожиданно войти в контакт с кем-либо из сионистских функционеров,
обычно не рвущихся беседовать с советским литератором.
В тот день у подъезда шикарного особняка западноберлинской
еврейской общины в доме № 79-80 на Фазанерштрассе, как раз и
получилась такая благоприятная "натяжка".
Экспансивный и вместе с тем вполне солидный, приземистый человек
с длиннющим зонтиком и узкополой шляпы не вполне современной
конфигурации, часом ранее видевший, как в кабинет господина Галински
понесли для двух гостей чай, да еще с печеньем, выходя из правления
общины, в вестибюле приметил, как меня и переводчика Хейнц Галински
любезно провожал к выходу.
Мы вышли на улицу. Переводчик уехал. Я же задержался на
ступеньках портала. Хотел справиться у дежурившего полицейского, как
пройти к городскому информационному центру. И человек со старомодным
зонтиком и узкополой черной шляпой счел своим долгом прийти мне на
помощь.
Мы пошли вместе. Только спустились на тротуар, с моим спутником
подобострастно поздоровались два пожилых человека. Холодно ответив на
их приветствия, он сообщнически подмигнул мне:
- Из новых, из "фальшаков"! Вас, возможно, удивляет, почему мы не
поворачиваемся спиной к этим шнорерам. - Таким словцом выражаются на
идиш о проходимцах, мелких людишках, ловкачах. - И я могу-таки понять
вас. Но и вы можете мне поверить, что еще несколько месяцев назад я бы
лишний раз не плюнул в их сторону. Вот из этих двоих проходимцев один
относится к йордим, другой - к йошрим. Тот, что в темном макинтоше,
тайком убежал из Хайфы, а второй паршивец расплевался с Эрец-Исроэл,
не соизволив пробыть там ни одного дня. И вот с такими "патриотами"
приходится цацкаться, беседовать с ними как с настоящими евреями, хотя
у них на лбу написано, что они "вус ун дер курт". - Такая идиома на
идиш имеет в виду самых отпетых, способных на все.
Мой разгорячившийся собеседник шумно вздохнул и сделал паузу, как
бы ожидая от меня слов сочувствия. Таковых не последовало, и он
продолжал:
- Что поделаешь! Мы идем на это ради молодежи. Может быть, вы это
уже сами заметили. А если помогаем превратиться в "фольксдойче"
старому мошеннику, то лишь такому, кто, на свое счастье, притащился
сюда с сыновьями или хотя бы с дочками. Ради них мы и со стариками
возимся. Пренебрегать сегодня молодежью, даже если она палец о палец
не хочет ударить ради нас, мы не имеем права, не так ее много у нас.
Из Эрец-Исроэл она бежит, как от чумы... Вы, наверное, заметили, как
сегодня расстроен господин Галински? А почему? Он утром информировал
своих сотрудников о паршивых делах в Эрец-Исроэл, недавно вернулся
оттуда. Можете себе представить, как его огорчило, что за полгода туда
не вернулись из командировок, с учебы, из путешествий больше тридцати
тысяч мерзавцев! Самое печальное - большинство молодых. Как же после
этого мы можем не оставить здесь у себя и не поддержать молодого бугая
или молодую кобылу, даже если нам хорошо известно, что жизнь в Израиле
для них хуже горькой редьки.
Настало время принести читателям искренние извинения за то, что я
вынужден иногда дословно приводить базарные речения и пошлые словеса
моего развязанного собеседника. Но я, поймите, действительно вынужден
пойти на это, дабы читатели могли воочию убедиться, насколько
сионистский "покровитель молодежи" в душе презирает, третирует тех,
чьи фальшивые документы он в интересах сионистских служб выдает
местным властям за подлинные, чьи судьбы "великодушно" устраивает в
Западном Берлине. Впрочем, извиниться мне следует за неприятный
речевой колорит, присущий высказываниям и некоторых других, о ком
говориться в моих записях.
- Но потеряны ли они для нас насовсем, навсегда? - возвращается
сионистский филантроп к судьбе "облагодетельствованных" им молодых
людей. - Надеемся, нет. Знаете, почему прежде всего? Благодаря пожилым
родственникам. Те будут долбить молодому, что если хочешь кушать, то
не противься общине, не восстанавливай ее против себя. И парень
начинает понемногу понимать, что не за красивые глаза его признали и
городские власти, и военная администрация англичан, французов и, самое
главное, американцев. А уж если мы очень постараемся, то на молодых
"фальшаков" посмотрят сквозь пальцы и в Шенебергской ратуше.
Человек со старомодным зонтиком испытующе поглядел на меня сбоку,
словно хотел убедиться, какое впечатление на меня произвело небрежное
упоминание резиденции сената Западного Берлина, и продолжал:
- А если парень все-таки отобьется от стада и поведет себя не как
настоящий еврей, - в медоточивом голосе впервые зазвенел металл, - так
это не понравится не только нам, но и, наверно, американской
администрации - ведь подыскать ему гешефт мы сможем скорее всего в
американском секторе. И уж как-нибудь с помощью американцев мы
устроим, чтобы строптивого бугая вышвырнули не в Ган-Эйдем! - Мой
собеседник имел в виду библейский рай - Эдемский сад.
- И уж, конечно, заставим убраться отсюда их папочек и мамочек.
Мы же потратили на них средства. Вы можете сказать, что за
какую-нибудь мамуню со вставленными зубами и лысого папуню с сотней
болячек и прямой дорогой на биржу труда нет смысла выкладывать и пять
марок. Но если такая парочка привозит вам первоклассный, как бы вам
сказать... - мне показалось, что я услышу "товар", - ...первоклассный
людской ресурс, то не переживайте, будьте любезны, из-за лишней тысячи
марок! Пусть уже ими подавятся дряхлые беженцы из Эрец-Исроэл!
Не могу забыть, с какой гримасой отвращения и каким презрительным
тоном произносились эти сентенции о ненужных сионизму старых и больных
людях. Что ж, такова сионистская традиция. Еще в годы кровавого
разгула гитлеровского антисемитизма, когда сионизм договаривался с
нацистскими главарями о вывозе в Палестину нужного ему для выселения
арабов "людского ресурса", прозвучало бесчеловечное заявление
тогдашнего руководителя всемирной сионистской организации Хаима
Вейцмана: "Из бездны трагедии я хочу спасти два миллиона молодежи.
Старики должны исчезнуть. Они - пыль, экономическая и моральная пыль".
И почти полвека спустя рядовой сионистский функционер из Западного
Берлина говорит почти теми же словами, демонстрируя во всей ее
неприглядности сионистскую мораль.
Рассуждения не расходятся с делами. В этом я убедился через
несколько дней, узнав о трагической судьбе оказавшихся в Западном
Берлине двух старух. Им за семьдесят - Циле Яковлевне Кигель и Марии
Яковлевне Моисеевой. Больным, бездомным, полунищим, им указали на
дверь и в правлении еврейской общины, и в сионистском комитете
вспомоществования. Да еще фарисейски аргументировали:
- Не проявили еврейского национального патриотизма. Не сумели
осознать идеалы сионизма, хотя пробыли в Израиле несколько месяцев.
Зато за несколько недель пребывания в Западном Берлине несчастные
старухи с лихвой сумели осознать печальную истину: окажись они там в
сопровождении нужного сионизму "людского ресурса", та же община и тот
же комитет встретили бы их совсем по-иному.
Уместно вспомнить в связи с этим хитроумного адвоката,
работавшего в Остии мусорщиком. Помните, он продекларировал полную
готовность ради переезда в Западный Берлин доказать свою
принадлежность даже к готтентотской культуре. Не пришлось. Никто из
изготовителей фальшивых документов и перевозчиков живой контрабанды
так и не шепнул ему в Остии обнадеживающее словечко о возможности
"зацепиться" за еврейскую общину Западного Берлина. Не возымели
должного действия и многочисленные петиции неразборчивого адвоката к
самым именитым западноберлинским сионистам. В азарте он на собственный
страх и риск пробрался в Западный Берлин на товарном поезде. Увы,
пришлось повернуть обратно: руководители общины и пальцем не
шевельнули, чтобы заступиться за него перед полицией. А ведь не так уж
он стар, да и супруга еще не перешла грань бальзаковского возраста. Но
почтенные супруги сионистам не нужны: бездетны! Короче - пыль...
Кстати, весной 1982 года девять ранее просочившихся в Западный Берлин
"пылинок" (средний возраст - 69 лет) оттуда вышвырнули.
Родина... про запас
А ниспосланный мне случаем хитроумный борец за "людской ресурс"
все говорил, говорил, говорил.
- Пройдет время - и парень из "фальшаков" кем-нибудь да станет.
Кем? Деловым человеком или аферистом, а может быть, будет
околачиваться на вокзале Цоо? - Упоминание о районе, где гнездятся
многочисленные притоны преступников, напомнило мне, что эти притоны за
короткий срок поглотил несколько молодых подопечных еврейской общины.
- Но кем бы он ни стал, одно он здесь обязательно испытает на
собственной шкуре: ан-ти-се-ми-тизм! Обязательно. Вы можете сказать,
что в Западном Берлине антисемиты не так разгулялись, как в ФРГ. А я
вам скажу, и можете мне поверить, что скоро все сравняется, и у нас
станут малевать свастики на еврейских окнах не реже и такой же густой
коричневой краской как, допустим, в Кельне. Уже сейчас город
забрасывают антисемитской литературой. Последние недели - форменный
потоп!
В этом сравнении не было преувеличений. Хейнц Галински тоже
говорил мне о растущем (стараниями неонацистов и... сионистов) потоке
антисемитских книжонок и брошюрок из Канады, Швеции, США. И бороться с
таким потоком, по словам представителя правления общины, невмоготу:
официально вроде бы такую "литературу" не продают, ее рассылают и
всучивают "в частном порядке", притом бесплатно. Следовательно, нет
нарушений буквы закона. Галински, правда, все же обратился в сенат по
поводу антисемитских акций. Но сионистская печать и радио Израиля
предпочитают говорить не об этом, а об антисионистских выступлениях
общественности... ГДР, которые, дескать, доказывают "непреодоление
нацистских настроений" в этом государстве. Каково?
А человек с немодным зонтиком продолжал:
- Сегодня мы слышим: неонацизм, неонацисты. А ведь идет к тому,
что это самое "нео" понемногу отбросят. И каждый еврей здесь, и в
Мюнхене, и в Лондоне, и в Марселе, если он не из ротшильдов, скажет
себе: наступает такое время, когда надо иметь про запас... Что? - Он
остановился и вопрошающе, даже скорее торжествующе заглянул мне в
глаза: - Думаете, бомбоубежище? Собственную базуку? Нет, родину.
Какую? Конечно, Эрец-Исроэл!
Родина про запас?! Не ослышался ли я? Разве может нормальный
человек произнести такое?
Месяц-другой спустя у меня появилась возможность убедиться, что
мой собеседник ничего не придумал: "родина про запас", "родина на
крайний случай" - эти кощунственные слова замелькали в устной и
печатной пропаганде сионистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
самоубийства. Вы про Валерия Пака слышали? Тоже из Одессы, в сыновья
мне годился. В последний раз видел его, когда он шел на очень
серьезный разговор в сионистский "Джойнт" и американское консульство.
С ним так мило поговорили, что после этого он покончил с собой. Да,
долго мучиться в Остии ни у кого не хватает сил. И все же, когда мне
шепнули, что моей семье помогут как следует зацепиться за Западный
Берлин, но для этого надо пойти на махинации с документами, я сначала
сопротивлялся. И тогда один наш адвокат - в Италии он занимался,
конечно, не юриспруденцией, а вывозкой мусора - сказал мне: "Вам
намекают на Западный Берлин, а вы такой чистюля, что боитесь фальшивых
документов. Тогда мучайтесь в Остии и ждите, пока итальянская полиция
депортирует вас с вашими чистыми документами в Израиль. Лично я, пусть
даже мне в отличие от вас никто не поможет, сам проберусь туда по
"нечистым" документам. Если потребуют, сумею доказать свою
причастность не то что к немецкой, а к готтентотской культуре". И у
меня таки хватило ума поступить так, как рассудила хитрая адвокатская
голова. Нас переправили сюда. И вместе с нами семью одного человека из
Литвы. Он оказался умнее меня. Хотя у него в Израиле имеются не
придуманные, а настоящие родичи, он и не думал тащиться туда с женой,
дочкой и сыном, а сразу остался в Вене. Каким образом мы сюда попали -
пусть на всякий случай останется при мне. Главное, что здешняя
еврейская община немедленно нам помогла...
Помогла? Немедленно? Кому? Презренному йордим, изменившему
"родине отцов", бежавшему из государства, где правят сионисты?
Это никак не увязывалось в моем представлении с практикой всех
без исключения еврейских общин западноевропейских городов.
Безоговорочно подчиняясь идеологии и практике международного сионизма,
они видят в каждом беглеце из Израиля чужака. Его, по их убеждению,
надо преследовать. Ему надо ставить палки в колеса. Им в лучшем случае
следует издевательски пренебречь. С не меньшей неприязнью относится
повсюду сионизм и к йошрим вроде "человека из Литвы", предпочевшего не
реализовывать визу на проживание в Израиле, полученную для
"воссоединения семьи". Таких, как он, сионистская пресса негодующе
именует "прямиками" за их стремление, минуя Израиль, прямо пробраться
в другую страну.
Почему же в Западном Берлине сионисты неожиданно отважились
помочь и бежавшему из Израиля "изменнику", и "прямику"? Откуда такой
резкий поворот? Причем не со стороны какой-нибудь рядовой еврейской
общины, а именитой западноберлинской! Ведь ее возглавляет популярный в
кругах международного сионизма Хейнц Галински, член руководства
центрального совета евреев в ФРГ, баловень военной администрации США,
Англии и Франции в Западном Берлине, частый и желанный гость
правительственных кругов и сионистской верхушки в Тель-Авиве и т.д. и
т.п.
Кто же объяснит мне истинную причину такого неожиданного (но явно
продуманного!) кульбита? Уж, конечно, никто из руководителей общины.
Нетрудно было догадаться, что они и словечком не пожелают обмолвиться
на сей счет.
Действительно, когда я встретился с господином Галински, он с
мастерством лоцмана, обходящего опасный для судна риф, всячески
уклонялся от этой щекотливой темы. А я, правду сказать, не настаивал
на возвращении к ней, дабы не сорвать чрезвычайно интересную для меня
беседу с одним из заправил международного сионизма.
Что же предпринять.
Бывший одессит не скажет правды. И без того его откровенность
оказалась весьма неоткровенной. Он скрыл от меня самые существенные
детали, связанные с проникновением его семьи в Западный Берлин.
Например, почему ему, человеку самой заурядной профессии, еще в Остии
"дали понять", что он может устроиться в Западном Берлине, а, скажем,
пронырливого бывшего адвоката, бойко афишировавшего свой антисоветизм,
удостоили "невниманием". Не сказал, кто же фактически отбирает из
сотен, а иногда и тысяч беженцев достойных кандидатов на нелегальный
переезд в Западный Берлин. Трудно поверить, что право отбора
предоставлено "шейлокам", для которых превыше всего выгодный
заработок. Чья же властная рука их направляет? Каковы основные
критерии отбора? Почему одних западноберлинские сионисты заставляют
убираться восвояси, а другим протягивают руку помощи, хотя и те и
другие отвергли "родину отцов"?
Кого же в конце концов отбирают для переезда в Западный Берлин?
Даже не переезда, а переброски!
Разумеется, я не мог уехать из Западного Берлина, не получив
ответа на эти вопросы. И самое главное, мне нужно было понять, на
каком основании местные сионисты позволяют себе доброжелательно
встречать осуждаемых международным сионизмом "изменников".
Разъяснение я, представьте, получил. Подробное,
аргументированное. От человека, прекрасно осведомленного о
деятельности правления общины и местных сионистских организаций.
Короче, от... сионистского функционера.
Людской "ресурс" и людская "пыль"
Странно, правда?
"Но жизнь - я убеждался в этом неоднократно - очень грубый
драматург, чрезвычайно приверженный к приемам совпадений и всем тем
натяжкам, нарочитостям, которых, по мнению театральных критиков, "не
бывает в жизни". Это меткое наблюдение Юрия Нагибина (из его очерков о
путешествии по Америке "Летающие тарелочки") я неизменно вспоминаю,
когда удачное совпадение помогает мне, как принято говорить,
неожиданно войти в контакт с кем-либо из сионистских функционеров,
обычно не рвущихся беседовать с советским литератором.
В тот день у подъезда шикарного особняка западноберлинской
еврейской общины в доме № 79-80 на Фазанерштрассе, как раз и
получилась такая благоприятная "натяжка".
Экспансивный и вместе с тем вполне солидный, приземистый человек
с длиннющим зонтиком и узкополой шляпы не вполне современной
конфигурации, часом ранее видевший, как в кабинет господина Галински
понесли для двух гостей чай, да еще с печеньем, выходя из правления
общины, в вестибюле приметил, как меня и переводчика Хейнц Галински
любезно провожал к выходу.
Мы вышли на улицу. Переводчик уехал. Я же задержался на
ступеньках портала. Хотел справиться у дежурившего полицейского, как
пройти к городскому информационному центру. И человек со старомодным
зонтиком и узкополой черной шляпой счел своим долгом прийти мне на
помощь.
Мы пошли вместе. Только спустились на тротуар, с моим спутником
подобострастно поздоровались два пожилых человека. Холодно ответив на
их приветствия, он сообщнически подмигнул мне:
- Из новых, из "фальшаков"! Вас, возможно, удивляет, почему мы не
поворачиваемся спиной к этим шнорерам. - Таким словцом выражаются на
идиш о проходимцах, мелких людишках, ловкачах. - И я могу-таки понять
вас. Но и вы можете мне поверить, что еще несколько месяцев назад я бы
лишний раз не плюнул в их сторону. Вот из этих двоих проходимцев один
относится к йордим, другой - к йошрим. Тот, что в темном макинтоше,
тайком убежал из Хайфы, а второй паршивец расплевался с Эрец-Исроэл,
не соизволив пробыть там ни одного дня. И вот с такими "патриотами"
приходится цацкаться, беседовать с ними как с настоящими евреями, хотя
у них на лбу написано, что они "вус ун дер курт". - Такая идиома на
идиш имеет в виду самых отпетых, способных на все.
Мой разгорячившийся собеседник шумно вздохнул и сделал паузу, как
бы ожидая от меня слов сочувствия. Таковых не последовало, и он
продолжал:
- Что поделаешь! Мы идем на это ради молодежи. Может быть, вы это
уже сами заметили. А если помогаем превратиться в "фольксдойче"
старому мошеннику, то лишь такому, кто, на свое счастье, притащился
сюда с сыновьями или хотя бы с дочками. Ради них мы и со стариками
возимся. Пренебрегать сегодня молодежью, даже если она палец о палец
не хочет ударить ради нас, мы не имеем права, не так ее много у нас.
Из Эрец-Исроэл она бежит, как от чумы... Вы, наверное, заметили, как
сегодня расстроен господин Галински? А почему? Он утром информировал
своих сотрудников о паршивых делах в Эрец-Исроэл, недавно вернулся
оттуда. Можете себе представить, как его огорчило, что за полгода туда
не вернулись из командировок, с учебы, из путешествий больше тридцати
тысяч мерзавцев! Самое печальное - большинство молодых. Как же после
этого мы можем не оставить здесь у себя и не поддержать молодого бугая
или молодую кобылу, даже если нам хорошо известно, что жизнь в Израиле
для них хуже горькой редьки.
Настало время принести читателям искренние извинения за то, что я
вынужден иногда дословно приводить базарные речения и пошлые словеса
моего развязанного собеседника. Но я, поймите, действительно вынужден
пойти на это, дабы читатели могли воочию убедиться, насколько
сионистский "покровитель молодежи" в душе презирает, третирует тех,
чьи фальшивые документы он в интересах сионистских служб выдает
местным властям за подлинные, чьи судьбы "великодушно" устраивает в
Западном Берлине. Впрочем, извиниться мне следует за неприятный
речевой колорит, присущий высказываниям и некоторых других, о ком
говориться в моих записях.
- Но потеряны ли они для нас насовсем, навсегда? - возвращается
сионистский филантроп к судьбе "облагодетельствованных" им молодых
людей. - Надеемся, нет. Знаете, почему прежде всего? Благодаря пожилым
родственникам. Те будут долбить молодому, что если хочешь кушать, то
не противься общине, не восстанавливай ее против себя. И парень
начинает понемногу понимать, что не за красивые глаза его признали и
городские власти, и военная администрация англичан, французов и, самое
главное, американцев. А уж если мы очень постараемся, то на молодых
"фальшаков" посмотрят сквозь пальцы и в Шенебергской ратуше.
Человек со старомодным зонтиком испытующе поглядел на меня сбоку,
словно хотел убедиться, какое впечатление на меня произвело небрежное
упоминание резиденции сената Западного Берлина, и продолжал:
- А если парень все-таки отобьется от стада и поведет себя не как
настоящий еврей, - в медоточивом голосе впервые зазвенел металл, - так
это не понравится не только нам, но и, наверно, американской
администрации - ведь подыскать ему гешефт мы сможем скорее всего в
американском секторе. И уж как-нибудь с помощью американцев мы
устроим, чтобы строптивого бугая вышвырнули не в Ган-Эйдем! - Мой
собеседник имел в виду библейский рай - Эдемский сад.
- И уж, конечно, заставим убраться отсюда их папочек и мамочек.
Мы же потратили на них средства. Вы можете сказать, что за
какую-нибудь мамуню со вставленными зубами и лысого папуню с сотней
болячек и прямой дорогой на биржу труда нет смысла выкладывать и пять
марок. Но если такая парочка привозит вам первоклассный, как бы вам
сказать... - мне показалось, что я услышу "товар", - ...первоклассный
людской ресурс, то не переживайте, будьте любезны, из-за лишней тысячи
марок! Пусть уже ими подавятся дряхлые беженцы из Эрец-Исроэл!
Не могу забыть, с какой гримасой отвращения и каким презрительным
тоном произносились эти сентенции о ненужных сионизму старых и больных
людях. Что ж, такова сионистская традиция. Еще в годы кровавого
разгула гитлеровского антисемитизма, когда сионизм договаривался с
нацистскими главарями о вывозе в Палестину нужного ему для выселения
арабов "людского ресурса", прозвучало бесчеловечное заявление
тогдашнего руководителя всемирной сионистской организации Хаима
Вейцмана: "Из бездны трагедии я хочу спасти два миллиона молодежи.
Старики должны исчезнуть. Они - пыль, экономическая и моральная пыль".
И почти полвека спустя рядовой сионистский функционер из Западного
Берлина говорит почти теми же словами, демонстрируя во всей ее
неприглядности сионистскую мораль.
Рассуждения не расходятся с делами. В этом я убедился через
несколько дней, узнав о трагической судьбе оказавшихся в Западном
Берлине двух старух. Им за семьдесят - Циле Яковлевне Кигель и Марии
Яковлевне Моисеевой. Больным, бездомным, полунищим, им указали на
дверь и в правлении еврейской общины, и в сионистском комитете
вспомоществования. Да еще фарисейски аргументировали:
- Не проявили еврейского национального патриотизма. Не сумели
осознать идеалы сионизма, хотя пробыли в Израиле несколько месяцев.
Зато за несколько недель пребывания в Западном Берлине несчастные
старухи с лихвой сумели осознать печальную истину: окажись они там в
сопровождении нужного сионизму "людского ресурса", та же община и тот
же комитет встретили бы их совсем по-иному.
Уместно вспомнить в связи с этим хитроумного адвоката,
работавшего в Остии мусорщиком. Помните, он продекларировал полную
готовность ради переезда в Западный Берлин доказать свою
принадлежность даже к готтентотской культуре. Не пришлось. Никто из
изготовителей фальшивых документов и перевозчиков живой контрабанды
так и не шепнул ему в Остии обнадеживающее словечко о возможности
"зацепиться" за еврейскую общину Западного Берлина. Не возымели
должного действия и многочисленные петиции неразборчивого адвоката к
самым именитым западноберлинским сионистам. В азарте он на собственный
страх и риск пробрался в Западный Берлин на товарном поезде. Увы,
пришлось повернуть обратно: руководители общины и пальцем не
шевельнули, чтобы заступиться за него перед полицией. А ведь не так уж
он стар, да и супруга еще не перешла грань бальзаковского возраста. Но
почтенные супруги сионистам не нужны: бездетны! Короче - пыль...
Кстати, весной 1982 года девять ранее просочившихся в Западный Берлин
"пылинок" (средний возраст - 69 лет) оттуда вышвырнули.
Родина... про запас
А ниспосланный мне случаем хитроумный борец за "людской ресурс"
все говорил, говорил, говорил.
- Пройдет время - и парень из "фальшаков" кем-нибудь да станет.
Кем? Деловым человеком или аферистом, а может быть, будет
околачиваться на вокзале Цоо? - Упоминание о районе, где гнездятся
многочисленные притоны преступников, напомнило мне, что эти притоны за
короткий срок поглотил несколько молодых подопечных еврейской общины.
- Но кем бы он ни стал, одно он здесь обязательно испытает на
собственной шкуре: ан-ти-се-ми-тизм! Обязательно. Вы можете сказать,
что в Западном Берлине антисемиты не так разгулялись, как в ФРГ. А я
вам скажу, и можете мне поверить, что скоро все сравняется, и у нас
станут малевать свастики на еврейских окнах не реже и такой же густой
коричневой краской как, допустим, в Кельне. Уже сейчас город
забрасывают антисемитской литературой. Последние недели - форменный
потоп!
В этом сравнении не было преувеличений. Хейнц Галински тоже
говорил мне о растущем (стараниями неонацистов и... сионистов) потоке
антисемитских книжонок и брошюрок из Канады, Швеции, США. И бороться с
таким потоком, по словам представителя правления общины, невмоготу:
официально вроде бы такую "литературу" не продают, ее рассылают и
всучивают "в частном порядке", притом бесплатно. Следовательно, нет
нарушений буквы закона. Галински, правда, все же обратился в сенат по
поводу антисемитских акций. Но сионистская печать и радио Израиля
предпочитают говорить не об этом, а об антисионистских выступлениях
общественности... ГДР, которые, дескать, доказывают "непреодоление
нацистских настроений" в этом государстве. Каково?
А человек с немодным зонтиком продолжал:
- Сегодня мы слышим: неонацизм, неонацисты. А ведь идет к тому,
что это самое "нео" понемногу отбросят. И каждый еврей здесь, и в
Мюнхене, и в Лондоне, и в Марселе, если он не из ротшильдов, скажет
себе: наступает такое время, когда надо иметь про запас... Что? - Он
остановился и вопрошающе, даже скорее торжествующе заглянул мне в
глаза: - Думаете, бомбоубежище? Собственную базуку? Нет, родину.
Какую? Конечно, Эрец-Исроэл!
Родина про запас?! Не ослышался ли я? Разве может нормальный
человек произнести такое?
Месяц-другой спустя у меня появилась возможность убедиться, что
мой собеседник ничего не придумал: "родина про запас", "родина на
крайний случай" - эти кощунственные слова замелькали в устной и
печатной пропаганде сионистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40