Нюрнбергскими законами 1935 года проводится различие между имперскими гражданами немецкого происхождения и инородцами. Германские предложения создать еврейское государство в Восточной Африке или на Мадагаскаре были сорваны западными державами и еврейскими организациями, а затем потеряли свою актуальность в результате начавшейся второй мировой войны. Позднее евреев в рейхе и оккупированных областях заключают в концлагеря. Относительно методов и масштабов "окончательного решения" еврейского вопроса в военные годы, в частности относительно числа убитых в концлагерях, мнения резко расходятся. С уверенностью можно сказать, что на земле германского рейха не было лагерей смерти и не применялись удушающие газы. (А Майданек, Дахау, Освенцим? А свидетельства жертв - советских военнопленных, на которых врачи-изуверы ставили опыты? А показания французов, поляков, немецких антифашистов? А решение Нюрнбергского трибунала, наконец?! - Ю. С.)
...Сделанное Гитлером предложение Польше добровольно передать Германии в качестве последней ревизии Версальского договора Данциг и предоставить свободную автомагистраль и железную дорогу в направлении Восточной Пруссии отклоняется Варшавой. Усиливается преследование немцев в Польше, сопровождающееся убийствами и заключением в польские концлагеря.
Из-за этого германский вермахт вступает в Польшу. Гитлер надеется, что это будет ограниченная кампания. Однако Англия и Франция объявляют Германии войну. Причастен к началу трагедии также президент США Рузвельт, который уже давно науськивал Англию на рейх.
...Польша завоевана в течение трех недель.
Сделанное Гитлером 6 октября 1939 года мирное предложение западным державам отклоняется. 9 апреля 1940 года германские войска вступили в Данию и Норвегию.
10 мая 1940 года германские части вступают в Нидерланды и Бельгию. После взятия Роттердама Нидерланды капитулируют 14 мая, Бельгия - 28 мая.
Очередное мирное предложение, сделанное Гитлером Англии, 19 июля 1940 года вновь отклоняется.
25 марта 1941 года Югославия присоединяется к пакту трех держав. Спустя два дня в результате путча к власти в Белграде приходит дружественное России правительство. Вслед за этим германские поиска вступают в Югославию, которая капитулирует.
10 мая Рудольф Гесс, как заместитель фюрера, летит в Англию, чтобы достигнуть мира. Его не выслушивают, а арестовывают. 22 июня начинается атака Германии на Россию. Атака лишь упреждает запланированное русское нападение на Германию..."
Достаточно?
Вот он - нацизм в белых рубашках! Легальный, "демократический" фашизм, представители которого свободно выступают со своей программой в прессе и по телевидению.
Там, на съезде неонацистов, мне стало до конца ясно, отчего не только бывшие узники концлагерей, но и другие люди так часто отказывались от встреч с красным журналистом, помогающим Георгу Штайну...
Глава,
в которой рассказывается об операциях израильской и американской разведок, о нацистском генерале Гелене и о том, что умные и дальновидные люди на Западе не намерены слепо следовать рецептам зоологических антисоветчиков
1
...Возвращаясь мыслью к тому злополучному звонку анонима, я заново пересмотрел свои записи, сделанные в связи с одним из феноменальных маневров западных разведок.
Если здешние спецслужбы хотят "разыграть" человека, то его "разыграют" по абсолютным рецептам, сбоя не будет, все взвешено до сотых долей миллиграмма, понятие "мелочь" исключается абсолютно. (Естественно, употребляя слово "розыгрыш", я имею в виду отнюдь не веселую новогоднюю шутку; слово это в данном случае идет от некоего холодного, механического отношения к личности как "блохе", "детали" задуманной впрок и сугубо тщательно проверенной на ЭВМ комбинации.)
История, которой я занимался, началась не сегодня, и все ее воистину змеиные извивы не могут не поражать изощренностью ума и коварством замысла.
Дело в том, что в свое время в мире широко комментировалась история с пропажей 200 тонн урана, похищенных в Западной Европе израильской секретной службой. Однако непосредственное знакомство с обстоятельствами дела, посещение мест событий, беседы с некоторыми участниками этой аферы привели меня к несколько иной оценке всей этой операции.
...В Висбадене на главном почтамте я взял телефонный справочник и начал исследовать его в поисках координат фирмы "Асмара". Данных в справочнике не оказалось,
- Начинайте поиски следов "Асмары" в Брюсселе, - посоветовали мне в Бонне, - так будет вернее...
Брюссель. Рю де Маро, чуть ли не в самом центре столицы; здесь расположена штаб-квартира мощной корпорации СЖМ, "Сосьете женераль дю миньор": тихие коридоры, тяжелые двери; тишина, чинность. Именно тут месье Дени Девез и встретил одного из руководителей "Асмары", химической фирмы ФРГ, - Герберта Шульцена. "Будет небольшой прием у меня в особняке, - сказан Шульцен, - это в Хетенхайне, десять километров от Висбадена, я был бы счастлив, найди вы время посетить меня".
Девез, заместитель начальника управления по добыче и распределению урана в гигантской корпорации СЖМ, был приглашен в Висбаден в связи с обстоятельством нимало не странным: "Унион Миньер", сестринская компания СЖМ, после изгнания ее из Конго искала новые рынки, новых клиентов, а в этом деле медлить нельзя, пассивность наказуется банкротством, успевай поворачиваться. Поэтому предложение, с которым пришел Шульцен, не могло не заинтересовать бельгийских урановых дельцов: "Асмара" предлагала выгодный контракт на покупку двухсот тонн урановой руды, что хранилась близ Антверпена, на берегу канала в небольшом городе Олене.
- Мы намерены, - объяснял Шульцен бельгийскому урановому : боссу, наладить массовый выпуск нефтехимикатов. Для этого нам - необходим уран как катализатор. Понятно, перед тем как мы начнем его употреблять в этом качестве, товар следует соответствующим образом обработать. Мы это сделать не в состоянии, но фирма "Чимагар" в Марокко готова выполнить наш заказ. Мы отправим туда уран, купленный у вас, на судне; потом получим его готовым и пустим в работу в цехах нашего концерна.
- Мне хотелось бы посмотреть цеха вашей "Асмары", - сказан Девез, все-таки, знаете ли, уран в центре Европы - штука опасная.
Шульцен неторопливо закурил, подвинул к себе пепельницу, - дело, ради которого он приехал в Брюссель, оказалось на грани провала: не показывать же бельгийцу фанерный сарай, называемый складом "Асмары", - туда не то что уран, бочку пороха не завезешь, разнесет в щепы.
- Хорошо, - ответил Шульцен, - приезжайте к нам в Хетенхайм, там все посмотрим и обсудим...
Смотрели, однако, не "цех", а роскошный особняк Шульцена; любовались искусственным штормом, который он устроил в своем бассейне; приглашенные "инженеры" не говорили по-французски; Девез не понимал по-немецки; объяснялись на английском; обед был изысканным; собеседники - весьма интеллигентные люди; времени на осмотр "цехов" не осталось, однако Девез уехал вполне удовлетворенный знакомством с умными и престижными компаньонами, которые не мелочились, цену приняли максимальную; выгоды очевидны.
Однако когда Девез начал оформлять сделку, пути его пересеклись с "Евратомом", подразделением Европейского Экономического Сообщества.
"Евратом" поначалу отказался санкционировать сделку СЖМ с "Асмарой".
- Поскольку, - разъяснили месье Девезу, - химическое предприятие ФРГ не в состоянии само обработать уран и намерено отправить его в Марокко, которое не является членом ЕЭС, мы не вправе разрешить вам этот бизнес, очень сожалеем.
Девез позвонил в Висбаден. Шульцен, посоветовавшись со своим компаньоном и основателем "Асмары" Гербертом Шарфом, срочно вылетел в Милан. Здесь он встретился с синьором Серторио, одним из руководителей итальянской компании СИАКА. После окончания второй мировой войны компания влачила жалкое существование, ее доходы составляли смехотворную сумму - полторы тысячи долларов в год. Однако, поскольку Серторио числился одновременно директором компании "Чемиталиа", которая имела некое подобие заводишка, Шульцен позвонил из Милана Девезу:
- Мой друг, в Милане находится крупнейшее предприятие химической индустрии "Сиака-Чемиталиа". Оно готово принять наш уран к обработке, Италия - член ЕЭС, так что теперь я не вижу никаких затруднений с "Евратомом".
Серторио, присутствовавший при этом телефонном разговоре, заметил:
- Вы думаете, у нас хоть кто-нибудь знает, как обрабатывать этот самый уран?
- Мы пришлем инструкции вместе с грузом, - ответил Шульцен, тяжело глядя в надбровье собеседника.
- Люди не хотят работать...
- Разве выгоды, которые вы получите от нашего заказа, не побудят их к активности?
Выгода была, и притом немалая. Что называется, деньги были положены на бочку, много денег, поди откажись от них...
- А если Девез потребует наш финансовый отчет? - спросил Серторио. - Мы же на грани банкротства, мы - пшик, а не фирма.
- У меня же он этого не потребован! - Шульцен пожал плечами. - А если и потребует, придумаем, как ответить.
Ночью, перед отлетом в Кельн, Шульцен сделал несколько звонков. Следствием одного из них явился немедленный приказ, отправленный анонимным боссом швейцарскому юристу Герду Ланцу: "Срочно организуйте судоходную корпорацию с филиапом в Цюрихе, но базирующуюся на Либерию".
На следующий день, когда Шульцен, вернувшись в Висбаден, начал подготовку к встрече с людьми "Евратома", Ланц посетил здание в Цюрихе на Пеликанштрассе, где находилась либерийская посредническая корпорация. Он представил необходимые документы о своей кредитоспособности, оплатил связь с Монровией, столицей Либерии, и через двадцать четыре часа получил оттуда ответ: "Согласны с вашим предложением". Еще через двенадцать часов было провозглашено создание новой судоходной "Бискайн трэйдерс шиппинг корпорейшн". В течение суток директорами этой корпорации числились некие либерийские бизнесмены Сатиа, Бойд и Нгуба. Их новый офис был зарегистрирован на Брод-стрит, 80, Монровиа. Однако по этому адресу три новоявленных директора так и не появились. Это были "либерийские зицпредседатели Фунты", подобные тому, которого описали Ильф и Петров, - подставные фигуры, они жили за счет того, что соглашались на то или иное "зицпредседательство". Через сутки, получив солидное вознаграждение, они лишились своих постов, передав управление корпорацией некоему "турецкому подданному" - это не шутка и не параллель с Остапом Бендером, это констатация факта: человек без родины, имеющий квартиры и офисы по всему миру, Бурхом Ярисаль, новый владелец корпорации, действительно шестьдесят лет назад родился под Стамбулом. Коротышка, налит мускулами, изысканно одет, непьющий и некурящий, с пронзительными черными глазами-буравчиками, Ярисаль ведет жизнь воистину таинственную. (Уже после описываемых мной событий он, например, создал в Генуе очередную судоходную "Фалкен шиппинг корпорейшн", однако, как выяснилось, в это время он вовсе и не проживал в Италии, а находился в Женеве. По-английски "Женева" и "Генуя" очень близки в произношении, на этом можно и г р а т ь; Ярисаль играл умело. Несмотря на то что он жил в Швейцарии, его имя было занесено кем-то в телефонные книги Генуи того периода. Телефон функционировал на квартире человека, занимающегося снабжением судов "Фалкен корпорейшн". Звади этого человека Жузепина Милена Герра. Но найти даму - тоже весьма таинственную - нелегко, ибо она работала под другим именем - Кроко.
- Я не имела и не имею никакого отношения к корпорации "Фалкен", - таков был ее ответ. - Ярисаль? Не помню, мало ли людей приходится встречать по делам, бизнес есть бизнес.)
Вот этот-то человек, владевший разного рода судоходными компаниями, человек без адреса, но с многими адресами, позвонил в Гамбург посреднику по продаже судов Уве Мюллеру:
- Мне нужен - весьма срочно - хороший, не очень большой корабль, стоимость которого не превышала бы 175 тысяч фунтов.
- Каких фунтов? - уточнил Мюллер.
Действительно, каких? Есть ведь и английские и еще бог весть какие.
- У меня нет бизнеса с Израилем, - словно бы поняв собеседника, отрезал Ярисаль, - я имею в виду единственно возможные, английские.
Через три недели владелец "либерийской судоходной корпорации" Ярисаль приобрел западногерманское судно "Шееренберг". Фирма Августа Болтена запросила полтора миллиона марок. Ярисаль не торговался, деньги были переведены немедленно. Такая стремительность, столь некоммерческий подход к сделке (как не проторговаться?) привели одного из владельцев гамбургской фирмы к мысли: "Видимо, наше судно приобрели неспроста, нелегальная торговля оружием или что-то в этом духе". Однако эта мысль так и осталась мыслью западногерманского бизнесмена, - зачем ею делиться, так недолго и потерять выгодного клиента!
Сразу же после купчей судно было передислоцировано из Гамбурга в порт Роттердама, но уже под новым именем - "Шееренберг-А"; при этом Ярисаль успел исключить его из списка кораблей ФРГ и поднял на корме флаг Либерии. Зачем это было ему нужно? Дело понятное: в отличие от западногерманских законов порядки Либерии позволяют хозяину набирать такую команду и в таком составе, какая ему подходит, - никаких тебе регистраций и формальностей. Прежний капитан был уволен, команда списана на берег, Ярисаль набрал в порту Роттердама марокканцев, испанцев и моряков из Лиссабона - вполне разноязычная команда, никто никого не знает. Ярисаль позвонил своему знакомцу, инженеру Кернеру, и предложил ему взять на себя высокооплачиваемую должность старшего механика. Тот согласился. Следом за Кернером прибыл капитан.
Ранним утром 10 октября Шульцен подписан в Брюсселе контракт с Девезом на приобретение двухсот тонн урана за 190 миллионов бельгийских франков.
Сразу же из своего офиса Девез отправился в "Евратом", к юристу атомного пула Феликсу Обусье, причем на этот раз не один, а с "человеком престижа".
Обусье внимательно выслушал Девеза - как-никак один из главных урановых специалистов Западной Европы - и, поглядывая на молчавшего спутника Девеза, поинтересовался одним лишь:
- Какие мы получим гарантии, что с ураном ничего не случится на пути следования из Бельгии в Италию? В конечном счете, море не подвластно юрисдикции "Евратома", не так ли?
Сидевший рядом с Девезом "человек престижа" - месье Жан Миколайчик, сын одного из создателей концерна "Сосьете женераль дю миньор", являвшийся при этом президентом "Уранового департамента" корпорации, заметил рассеянно:
- Пусть "Асмара" господина Шульцена даст вам гарантию, пришлет официальное письмо в "Евратом". Разве этого недостаточно? Только, пожалуйста, сделайте все это конфиденциально - как с его, так и с вашей стороны; мы гарантируем все остальное.
Рассчитано было верно: гарантия Миколайчика - весомая гарантия; "Евратом", получив филькину грамоту "Асмары", даже не поинтересовался, насколько серьезна фирма, претендующая на 200 тонн урана. Санкция на продажу была получена; а через час рация на "Шееренберге-А" приняла команду: "Немедленно возвращайтесь в порт Антверпена".
Через несколько дней судно было загружено ураном. Никто из экипажа - а Ярисаль снова поменял его - не знал, что везут, когда и кому. Отплыли ночью. Взяли курс на юг, потом повернули на восток, миновали Гибралтар, миновали Сицилию, взяли курс на Кипр. Ночью к "Шееренбергу-А" пристало военное судно. Ящики с ураном были в полной тишине перегружены. Корабли разошлись в ночи, не обменявшись положенными по морской этике приветствиями. Уран был доставлен, как писали на Западе, в Израиль.
...Теперь исследуем, кто же был создателем "Асмары", фирмы, сыгравшей ключевую роль в этом деле.
Во время нацистской тирании Герберт Шарф был офицером генерального штаба вермахта, то есть работал бок о бок с Кейтелем и Йодлем, с теми, кто готовил приказы о поголовном расстреле комиссаров, об уничтожении в лагерях смерти "недочеловеков" - русских, поляков, украинцев, сербов, евреев; когда Гитлер приезжал в генштаб, он приветствовал его воинственным "Зиг хайль!". Поражение бесноватого лишило Шарфа всего, а он - при Гитлере - имел много. Чтобы "избежать неприятностей", в 1945 году Шарф уехал из поверженного третьего рейха в Африку, получив кое-какие контакты от старых знакомцев - итальянских фашистов, часто приезжавших в штаб Кейтеля. Здесь Шарф приобрел новые с в я з и, заработал деньги и осенью 1948 года вернулся в Висбаден, открыв под американским покровительством свой офис. Его свели с Гербертом Шульценом. сыном одного из текстильных магнатов. Шульцен тоже служил Гитлеру, был летчиком Люфтваффе, свирепствовал на Восточном фронте; переучился в конце войны на пилота первых реактивных самолетов, однако рывок Красной Армии лишил Гитлера возможности бросить свои реактивные "Мессершмитт-262" на Лондон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
...Сделанное Гитлером предложение Польше добровольно передать Германии в качестве последней ревизии Версальского договора Данциг и предоставить свободную автомагистраль и железную дорогу в направлении Восточной Пруссии отклоняется Варшавой. Усиливается преследование немцев в Польше, сопровождающееся убийствами и заключением в польские концлагеря.
Из-за этого германский вермахт вступает в Польшу. Гитлер надеется, что это будет ограниченная кампания. Однако Англия и Франция объявляют Германии войну. Причастен к началу трагедии также президент США Рузвельт, который уже давно науськивал Англию на рейх.
...Польша завоевана в течение трех недель.
Сделанное Гитлером 6 октября 1939 года мирное предложение западным державам отклоняется. 9 апреля 1940 года германские войска вступили в Данию и Норвегию.
10 мая 1940 года германские части вступают в Нидерланды и Бельгию. После взятия Роттердама Нидерланды капитулируют 14 мая, Бельгия - 28 мая.
Очередное мирное предложение, сделанное Гитлером Англии, 19 июля 1940 года вновь отклоняется.
25 марта 1941 года Югославия присоединяется к пакту трех держав. Спустя два дня в результате путча к власти в Белграде приходит дружественное России правительство. Вслед за этим германские поиска вступают в Югославию, которая капитулирует.
10 мая Рудольф Гесс, как заместитель фюрера, летит в Англию, чтобы достигнуть мира. Его не выслушивают, а арестовывают. 22 июня начинается атака Германии на Россию. Атака лишь упреждает запланированное русское нападение на Германию..."
Достаточно?
Вот он - нацизм в белых рубашках! Легальный, "демократический" фашизм, представители которого свободно выступают со своей программой в прессе и по телевидению.
Там, на съезде неонацистов, мне стало до конца ясно, отчего не только бывшие узники концлагерей, но и другие люди так часто отказывались от встреч с красным журналистом, помогающим Георгу Штайну...
Глава,
в которой рассказывается об операциях израильской и американской разведок, о нацистском генерале Гелене и о том, что умные и дальновидные люди на Западе не намерены слепо следовать рецептам зоологических антисоветчиков
1
...Возвращаясь мыслью к тому злополучному звонку анонима, я заново пересмотрел свои записи, сделанные в связи с одним из феноменальных маневров западных разведок.
Если здешние спецслужбы хотят "разыграть" человека, то его "разыграют" по абсолютным рецептам, сбоя не будет, все взвешено до сотых долей миллиграмма, понятие "мелочь" исключается абсолютно. (Естественно, употребляя слово "розыгрыш", я имею в виду отнюдь не веселую новогоднюю шутку; слово это в данном случае идет от некоего холодного, механического отношения к личности как "блохе", "детали" задуманной впрок и сугубо тщательно проверенной на ЭВМ комбинации.)
История, которой я занимался, началась не сегодня, и все ее воистину змеиные извивы не могут не поражать изощренностью ума и коварством замысла.
Дело в том, что в свое время в мире широко комментировалась история с пропажей 200 тонн урана, похищенных в Западной Европе израильской секретной службой. Однако непосредственное знакомство с обстоятельствами дела, посещение мест событий, беседы с некоторыми участниками этой аферы привели меня к несколько иной оценке всей этой операции.
...В Висбадене на главном почтамте я взял телефонный справочник и начал исследовать его в поисках координат фирмы "Асмара". Данных в справочнике не оказалось,
- Начинайте поиски следов "Асмары" в Брюсселе, - посоветовали мне в Бонне, - так будет вернее...
Брюссель. Рю де Маро, чуть ли не в самом центре столицы; здесь расположена штаб-квартира мощной корпорации СЖМ, "Сосьете женераль дю миньор": тихие коридоры, тяжелые двери; тишина, чинность. Именно тут месье Дени Девез и встретил одного из руководителей "Асмары", химической фирмы ФРГ, - Герберта Шульцена. "Будет небольшой прием у меня в особняке, - сказан Шульцен, - это в Хетенхайне, десять километров от Висбадена, я был бы счастлив, найди вы время посетить меня".
Девез, заместитель начальника управления по добыче и распределению урана в гигантской корпорации СЖМ, был приглашен в Висбаден в связи с обстоятельством нимало не странным: "Унион Миньер", сестринская компания СЖМ, после изгнания ее из Конго искала новые рынки, новых клиентов, а в этом деле медлить нельзя, пассивность наказуется банкротством, успевай поворачиваться. Поэтому предложение, с которым пришел Шульцен, не могло не заинтересовать бельгийских урановых дельцов: "Асмара" предлагала выгодный контракт на покупку двухсот тонн урановой руды, что хранилась близ Антверпена, на берегу канала в небольшом городе Олене.
- Мы намерены, - объяснял Шульцен бельгийскому урановому : боссу, наладить массовый выпуск нефтехимикатов. Для этого нам - необходим уран как катализатор. Понятно, перед тем как мы начнем его употреблять в этом качестве, товар следует соответствующим образом обработать. Мы это сделать не в состоянии, но фирма "Чимагар" в Марокко готова выполнить наш заказ. Мы отправим туда уран, купленный у вас, на судне; потом получим его готовым и пустим в работу в цехах нашего концерна.
- Мне хотелось бы посмотреть цеха вашей "Асмары", - сказан Девез, все-таки, знаете ли, уран в центре Европы - штука опасная.
Шульцен неторопливо закурил, подвинул к себе пепельницу, - дело, ради которого он приехал в Брюссель, оказалось на грани провала: не показывать же бельгийцу фанерный сарай, называемый складом "Асмары", - туда не то что уран, бочку пороха не завезешь, разнесет в щепы.
- Хорошо, - ответил Шульцен, - приезжайте к нам в Хетенхайм, там все посмотрим и обсудим...
Смотрели, однако, не "цех", а роскошный особняк Шульцена; любовались искусственным штормом, который он устроил в своем бассейне; приглашенные "инженеры" не говорили по-французски; Девез не понимал по-немецки; объяснялись на английском; обед был изысканным; собеседники - весьма интеллигентные люди; времени на осмотр "цехов" не осталось, однако Девез уехал вполне удовлетворенный знакомством с умными и престижными компаньонами, которые не мелочились, цену приняли максимальную; выгоды очевидны.
Однако когда Девез начал оформлять сделку, пути его пересеклись с "Евратомом", подразделением Европейского Экономического Сообщества.
"Евратом" поначалу отказался санкционировать сделку СЖМ с "Асмарой".
- Поскольку, - разъяснили месье Девезу, - химическое предприятие ФРГ не в состоянии само обработать уран и намерено отправить его в Марокко, которое не является членом ЕЭС, мы не вправе разрешить вам этот бизнес, очень сожалеем.
Девез позвонил в Висбаден. Шульцен, посоветовавшись со своим компаньоном и основателем "Асмары" Гербертом Шарфом, срочно вылетел в Милан. Здесь он встретился с синьором Серторио, одним из руководителей итальянской компании СИАКА. После окончания второй мировой войны компания влачила жалкое существование, ее доходы составляли смехотворную сумму - полторы тысячи долларов в год. Однако, поскольку Серторио числился одновременно директором компании "Чемиталиа", которая имела некое подобие заводишка, Шульцен позвонил из Милана Девезу:
- Мой друг, в Милане находится крупнейшее предприятие химической индустрии "Сиака-Чемиталиа". Оно готово принять наш уран к обработке, Италия - член ЕЭС, так что теперь я не вижу никаких затруднений с "Евратомом".
Серторио, присутствовавший при этом телефонном разговоре, заметил:
- Вы думаете, у нас хоть кто-нибудь знает, как обрабатывать этот самый уран?
- Мы пришлем инструкции вместе с грузом, - ответил Шульцен, тяжело глядя в надбровье собеседника.
- Люди не хотят работать...
- Разве выгоды, которые вы получите от нашего заказа, не побудят их к активности?
Выгода была, и притом немалая. Что называется, деньги были положены на бочку, много денег, поди откажись от них...
- А если Девез потребует наш финансовый отчет? - спросил Серторио. - Мы же на грани банкротства, мы - пшик, а не фирма.
- У меня же он этого не потребован! - Шульцен пожал плечами. - А если и потребует, придумаем, как ответить.
Ночью, перед отлетом в Кельн, Шульцен сделал несколько звонков. Следствием одного из них явился немедленный приказ, отправленный анонимным боссом швейцарскому юристу Герду Ланцу: "Срочно организуйте судоходную корпорацию с филиапом в Цюрихе, но базирующуюся на Либерию".
На следующий день, когда Шульцен, вернувшись в Висбаден, начал подготовку к встрече с людьми "Евратома", Ланц посетил здание в Цюрихе на Пеликанштрассе, где находилась либерийская посредническая корпорация. Он представил необходимые документы о своей кредитоспособности, оплатил связь с Монровией, столицей Либерии, и через двадцать четыре часа получил оттуда ответ: "Согласны с вашим предложением". Еще через двенадцать часов было провозглашено создание новой судоходной "Бискайн трэйдерс шиппинг корпорейшн". В течение суток директорами этой корпорации числились некие либерийские бизнесмены Сатиа, Бойд и Нгуба. Их новый офис был зарегистрирован на Брод-стрит, 80, Монровиа. Однако по этому адресу три новоявленных директора так и не появились. Это были "либерийские зицпредседатели Фунты", подобные тому, которого описали Ильф и Петров, - подставные фигуры, они жили за счет того, что соглашались на то или иное "зицпредседательство". Через сутки, получив солидное вознаграждение, они лишились своих постов, передав управление корпорацией некоему "турецкому подданному" - это не шутка и не параллель с Остапом Бендером, это констатация факта: человек без родины, имеющий квартиры и офисы по всему миру, Бурхом Ярисаль, новый владелец корпорации, действительно шестьдесят лет назад родился под Стамбулом. Коротышка, налит мускулами, изысканно одет, непьющий и некурящий, с пронзительными черными глазами-буравчиками, Ярисаль ведет жизнь воистину таинственную. (Уже после описываемых мной событий он, например, создал в Генуе очередную судоходную "Фалкен шиппинг корпорейшн", однако, как выяснилось, в это время он вовсе и не проживал в Италии, а находился в Женеве. По-английски "Женева" и "Генуя" очень близки в произношении, на этом можно и г р а т ь; Ярисаль играл умело. Несмотря на то что он жил в Швейцарии, его имя было занесено кем-то в телефонные книги Генуи того периода. Телефон функционировал на квартире человека, занимающегося снабжением судов "Фалкен корпорейшн". Звади этого человека Жузепина Милена Герра. Но найти даму - тоже весьма таинственную - нелегко, ибо она работала под другим именем - Кроко.
- Я не имела и не имею никакого отношения к корпорации "Фалкен", - таков был ее ответ. - Ярисаль? Не помню, мало ли людей приходится встречать по делам, бизнес есть бизнес.)
Вот этот-то человек, владевший разного рода судоходными компаниями, человек без адреса, но с многими адресами, позвонил в Гамбург посреднику по продаже судов Уве Мюллеру:
- Мне нужен - весьма срочно - хороший, не очень большой корабль, стоимость которого не превышала бы 175 тысяч фунтов.
- Каких фунтов? - уточнил Мюллер.
Действительно, каких? Есть ведь и английские и еще бог весть какие.
- У меня нет бизнеса с Израилем, - словно бы поняв собеседника, отрезал Ярисаль, - я имею в виду единственно возможные, английские.
Через три недели владелец "либерийской судоходной корпорации" Ярисаль приобрел западногерманское судно "Шееренберг". Фирма Августа Болтена запросила полтора миллиона марок. Ярисаль не торговался, деньги были переведены немедленно. Такая стремительность, столь некоммерческий подход к сделке (как не проторговаться?) привели одного из владельцев гамбургской фирмы к мысли: "Видимо, наше судно приобрели неспроста, нелегальная торговля оружием или что-то в этом духе". Однако эта мысль так и осталась мыслью западногерманского бизнесмена, - зачем ею делиться, так недолго и потерять выгодного клиента!
Сразу же после купчей судно было передислоцировано из Гамбурга в порт Роттердама, но уже под новым именем - "Шееренберг-А"; при этом Ярисаль успел исключить его из списка кораблей ФРГ и поднял на корме флаг Либерии. Зачем это было ему нужно? Дело понятное: в отличие от западногерманских законов порядки Либерии позволяют хозяину набирать такую команду и в таком составе, какая ему подходит, - никаких тебе регистраций и формальностей. Прежний капитан был уволен, команда списана на берег, Ярисаль набрал в порту Роттердама марокканцев, испанцев и моряков из Лиссабона - вполне разноязычная команда, никто никого не знает. Ярисаль позвонил своему знакомцу, инженеру Кернеру, и предложил ему взять на себя высокооплачиваемую должность старшего механика. Тот согласился. Следом за Кернером прибыл капитан.
Ранним утром 10 октября Шульцен подписан в Брюсселе контракт с Девезом на приобретение двухсот тонн урана за 190 миллионов бельгийских франков.
Сразу же из своего офиса Девез отправился в "Евратом", к юристу атомного пула Феликсу Обусье, причем на этот раз не один, а с "человеком престижа".
Обусье внимательно выслушал Девеза - как-никак один из главных урановых специалистов Западной Европы - и, поглядывая на молчавшего спутника Девеза, поинтересовался одним лишь:
- Какие мы получим гарантии, что с ураном ничего не случится на пути следования из Бельгии в Италию? В конечном счете, море не подвластно юрисдикции "Евратома", не так ли?
Сидевший рядом с Девезом "человек престижа" - месье Жан Миколайчик, сын одного из создателей концерна "Сосьете женераль дю миньор", являвшийся при этом президентом "Уранового департамента" корпорации, заметил рассеянно:
- Пусть "Асмара" господина Шульцена даст вам гарантию, пришлет официальное письмо в "Евратом". Разве этого недостаточно? Только, пожалуйста, сделайте все это конфиденциально - как с его, так и с вашей стороны; мы гарантируем все остальное.
Рассчитано было верно: гарантия Миколайчика - весомая гарантия; "Евратом", получив филькину грамоту "Асмары", даже не поинтересовался, насколько серьезна фирма, претендующая на 200 тонн урана. Санкция на продажу была получена; а через час рация на "Шееренберге-А" приняла команду: "Немедленно возвращайтесь в порт Антверпена".
Через несколько дней судно было загружено ураном. Никто из экипажа - а Ярисаль снова поменял его - не знал, что везут, когда и кому. Отплыли ночью. Взяли курс на юг, потом повернули на восток, миновали Гибралтар, миновали Сицилию, взяли курс на Кипр. Ночью к "Шееренбергу-А" пристало военное судно. Ящики с ураном были в полной тишине перегружены. Корабли разошлись в ночи, не обменявшись положенными по морской этике приветствиями. Уран был доставлен, как писали на Западе, в Израиль.
...Теперь исследуем, кто же был создателем "Асмары", фирмы, сыгравшей ключевую роль в этом деле.
Во время нацистской тирании Герберт Шарф был офицером генерального штаба вермахта, то есть работал бок о бок с Кейтелем и Йодлем, с теми, кто готовил приказы о поголовном расстреле комиссаров, об уничтожении в лагерях смерти "недочеловеков" - русских, поляков, украинцев, сербов, евреев; когда Гитлер приезжал в генштаб, он приветствовал его воинственным "Зиг хайль!". Поражение бесноватого лишило Шарфа всего, а он - при Гитлере - имел много. Чтобы "избежать неприятностей", в 1945 году Шарф уехал из поверженного третьего рейха в Африку, получив кое-какие контакты от старых знакомцев - итальянских фашистов, часто приезжавших в штаб Кейтеля. Здесь Шарф приобрел новые с в я з и, заработал деньги и осенью 1948 года вернулся в Висбаден, открыв под американским покровительством свой офис. Его свели с Гербертом Шульценом. сыном одного из текстильных магнатов. Шульцен тоже служил Гитлеру, был летчиком Люфтваффе, свирепствовал на Восточном фронте; переучился в конце войны на пилота первых реактивных самолетов, однако рывок Красной Армии лишил Гитлера возможности бросить свои реактивные "Мессершмитт-262" на Лондон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52