Этот парень разговаривал со мной как со взрослым и действительно интересовался моим мнением.
— А потом папа и мама придут за мной? — поинтересовался я на всякий случай.
Парень вздохнул, встал и отряхнул брюки, чище они от этого, впрочем, не стали. Он снова глянул на меня, хотел что-то сказать, нахмурился.
— Наверное, да.
— Тогда пойду.
— В таком случае давай знакомиться, — парень протянул руку. — Гвоздь.
Я хихикнул. С его ростом и в этой кепке мой новый знакомый и правда походил на гвоздь.
— Володя.
— Что ж, идем, Володя, в нашу берлогу.
Так началась моя жизнь в роли беспризорника.
Володя вдруг неуловимо быстрым и плавным движением перетек с кровати на пол и вот уже стоял на руках. Прошелся немного по комнате, кувырнулся вперед и встал. Небольшого роста, расслабленный, но… было что-то в его расслабленной позе такое, из-за чего любой опытный боец, возникни у него такая мысль, трижды подумал бы, прежде чем напасть. Теперь становилось ясным обманчивое первое впечатление — не мальчик, а скорее уже юноша лет тринадцати, только не очень высокого роста, худощавый. Он привычно осмотрел комнату с прямо-таки спартанской обстановкой. Ничего лишнего: кровать, тумбочка рядом, стул, в углу компьютер, а рядом книжный шкаф. Шифоньер у двери. На полу никакого ковра, только ламинат. Светлые обои.
Мальчик подошел к стене, и её часть вдруг отъехала в сторону, открыв сейф. Набрав код, он открыл тяжелую дверь и задумчиво оглядел содержимое, совершенно не вписывающееся в комнату подростка: два меча в ножнах и две кобуры с какой-то хитрой системой ремней. Привычным движением он взял с полки пистолеты, застегнул ремень, подтянул два ремешка. Теперь пистолеты оказались у него за спиной, располагаясь под небольшим углом друг к другу. Отработанным жестом он завел руки за спину, большими пальцами отстегнул ремешки с кобур и выхватил оружие, проверяя, как взводится курок. Снова поставил оружие на предохранители и вернул обратно, после чего достал из сейфа мечи — не очень длинные, чуть изогнутые, в темных деревянных ножнах, которые мальчик пристегнул к поясу. Выхватил клинки длиной сантиметров шестьдесят, сделанные из темного, отливающего синевой материала. В основании мечи имели ширину примерно в три пальца взрослого человека, потом клинки плавно сужались и изгибались. И если у рукояти заточка была только с одной стороны, то уже где-то на расстоянии ладони от гарды она становилась обоюдной. По внешнему виду эти мечи предназначались скорее для режущих ударов, но острый кончик с одинаковым успехом позволял и колоть.
Крутанув пару раз мечи, Володя, словно продолжая движение, вбросил их в ножны, хлопнул дверцей сейфа и направился к выходу из комнаты. Можно было бы посчитать, что он просто рисуется, но все его движения были настолько отточено-привычны, что сразу становилось ясно — с оружием он имеет дело каждый день и оно давно уже стало дополнением его самого.
Последний раз оглядев себя и убедившись, что все на месте, он вышел в коридор и аккуратно прикрыл дверь в комнату, неторопливо зашагал в сторону лестницы.
— Володя! Володь, подожди!
Мальчик чуть сбавил ход, но останавливаться не стал, только обернулся. Его догонял молодой парень лет двадцати, в белом халате и с растрепанной шевелюрой выглядевший как ученый, у которого только что крайне неудачно прошел эксперимент, но возбуждение от которого еще не улеглось. Вот он, наконец, догнал мальчика и зашагал рядом.
— Ты куда сейчас? Хотя чего я спрашиваю, и так ясно, что в спортзал тренироваться, раз во всеоружии.
Володя с очевидным спорить не стал.
— А ты все такой же говорун, — вздохнул парень. — Порой хочется дать тебе хорошенько по шее, чтобы встряхнуть.
Мальчик улыбнулся, остановился и раскинул руки в стороны.
— Давай.
Парень чуть попятился.
— Ни-ни. Для начала напою тебя снотворным, хорошенько свяжу и тогда… нет, еще ноги придавлю чем-нибудь тяжелым и вот тогда уж попинаю.
Володя задумчиво рассмотрел потолок.
— Надо в одежду иголки отравленные зашить, — наконец решил он. — Как только кто-нибудь захочет попинать, то царапается и…
Парень озадаченно глянул на мальчика.
— Это ведь шутка была? — на всякий случай уточнил он.
— Да, — кивнул Володя. — О такие иголки сам раньше оцарапаешься.
— Понятно… Извини, но я не всегда понимаю, когда ты шутишь, а когда серьезен. Шутки твои… специфические. Слушай, я чего тебя догнал? Ты слышал, что мы начинаем поиск подходящего «окна»?
— Да. Александр Петрович мне уже сказал.
— Хорошо. Тебя приглашают сегодня в шесть на заседание. Будут решать, куда тебя отправить.
— Я же ведь уже говорил, что хочу, — удивился мальчик.
— Да-да, я помню. Все равно куда, лишь бы без пороха. Извини, но это очень расплывчато. Мы, ученые, всегда хотим точности…
— Виктор! Что б тебя!!! — Из-за угла неожиданно вышел еще один человек в таком же халате, что и на парне. Он чуть кивнул Володе, поправил большие роговые очки и сквозь них сердито посмотрел на собеседника мальчика. Тот даже съежился под этим взглядом. — Я тебя еще полтора часа назад отправил за результатами испытаний! Где тебя черти носят?!
— Простите, Николай Петрович, я… меня Антонина Николаевна попросила ей помочь, а потом меня просили разыскать Володю, — Виктор лихорадочно зашарил по карманам и, наконец, из одного извлек флешку. — Вот предварительные результаты. Еле упросил аналитиков…
Еще раз для проформы обругав лаборанта, Николай Петрович забрал флешку и отправился обратно. Виктор облегченно вздохнул.
— Опять забыл? — с интересом спросил у него мальчик. Виктор убито кивнул.
— Да все из-за Антонины, — попытался оправдаться он. — Пока ей там помогал, забыл про флешку.
— В конце концов, тебя выгонят.
— Ага. Тебе-то легко говорить, с твоей памятью. Ты хоть раз чего-нибудь забывал?
— Я не родился с ней. Меня учили.
Учили. Ну да. Конечно, не сразу как очутился на базе. Первоначально просто подгоняли школьную программу. Еще бы, ведь почти полтора года не ходил в школу с тех пор, как погибли родители. Даже и то, что знал, забыл — для жизни на улице эти знания совершенно не нужны. Правда, сразу же начались и весьма специфические предметы: обязательно спорт с боевыми искусствами, причем такими, о которых я ни разу и не слышал. Потом фехтование и… тренировка памяти и внимания. Делали просто — сажали в кресло, пристегивали к нему, подводили провода, а потом на экране демонстрировали разные геометрические фигуры. Как только показывалась определенная, заранее названная фигура, требовалось нажать кнопку под правой рукой. Если не успевал или не замечал, било током. Не больно, но неприятно. Первое время было просто, но потом скорость смены фигур возрастала, я стал чаще ошибаться, а током било сильнее… Хочешь не хочешь, но внимательности научишься. С тренировкой памяти почти так же: выводился на экран текст, который надо прочитать и запомнить, а потом начинали мелькать слова и требовалось указать те, которые встречались в тексте. Еще упражнение с разными фигурами, которые нужно расставить в первоначальном порядке… никакие просьбы на мучителей не действовали. Дело даже не столько в сложности, сколько в боли, которая стала моим постоянным спутником, ибо ошибок первое время было намного больше, чем правильных ответов.
После одного такого сеанса ко мне подошел Александр Петрович — человек, который и привел меня на базу.
— Ты же ведь мужчина, а значит должен стойко бороться с трудностями, — он присел рядом со мной прямо на пол.
Я угрюмо посмотрел на него.
— Вам бы так. Я готов учиться…
— Неправда. Ты так думаешь, но по-настоящему тебя может заставить учиться только стимул.
— Ага. Вам бы так.
— А я тоже через такое проходил, — Александр Петрович улыбнулся воспоминаниям. — Неужели ты думаешь, что этот тренажер создали специально для тебя? Скажу откровенно, меня током било намного сильнее. Из-за возраста тебе сделали скидку.
— Вас тоже так учили? — удивился я так, что и про все обиды забыл, и про недавнюю боль.
— Да. И вот смотри… — Александр Петрович поднялся, взял с полки первую попавшуюся тетрадь и протянул мне. — Открой на любой странице.
Я выполнил просьбу. Наставник забрал тетрадь и секунд пять внимательно просматривал текст. Закрыл и вернул мне, после чего отправился к столу, достал чистый лист и принялся быстро писать. Закончил и протянул листок мне.
— Сравни.
Я недоверчиво открыл тетрадь, положил рядом исписанный листок и старательно зашевелил губами, читая текст там и там, проверяя каждую буковку в формулах, правильность указанных размеров в чертеже.
— Вот это да!
— Вот видишь. Такая память очень сильно поможет тебе в дальнейшей учебе.
Дальнейшая учеба меня мало интересовала, но умение Александра Петровича настолько меня восхитило, что я даже попросил не делать мне никаких скидок на возраст. Но тут наставник оказался непреклонным.
— Эти параметры выбирал не я, а врачи. Большее напряжение может оказаться опасным для тебя. Да ты еще и от улицы не отошел — организм ослаблен. Тебя кормить и кормить.
Это да. Кормили на базе очень хорошо и очень сытно. И никогда не отказывали в добавке. Но меня убедили не столько слова наставника, сколько его тон. Он не сюсюкал со мной, как многие взрослые на базе, а разговаривал как с самостоятельным человеком, действительно стараясь убедить, а не заставить. А сюсюканье… оно задевало сильнее всего. После полутора лет жизни на улице я был опытнее многих из здешних так называемых взрослых, которым никогда не приходилось голодать и добывать себе пропитание в жестокой борьбе. Тогда я еще не знал о своем диагнозе и не понимал, почему взрослые порой смотрели на меня с такой жалостью, принимая это на то, что лишился родителей…
И вот за это уважение к себе я относился к Александру Петровичу лучше, чем к остальным. Он стал для меня вторым близким другом после Гвоздя… Гвоздь… Мой спаситель и учитель жизни в этом жестоком мире, который мне еще предстояло познать. И четвертый близкий человек после родителей и сестры, которого я потерял, и воспоминание о котором все еще отзывалось в груди глухой болью. Только много позже я по-настоящему оценил, как много он для меня сделал. Именно благодаря ему я остался человеком, а не превратился в зверька — маугли каменных джунглей. И он же уберег меня от многих соблазнов. И на базе я оказался во многом из-за него — когда он запретил нам, ничего еще не знавшим и не понимавшим соплякам, над которыми по какой-то причине решил взять шефство, пробовать всякие «колеса», траву и другую наркоту. Сам курил и употреблял героин, но нас от этого защитил. Надеюсь, ему сейчас хорошо на небесах…
— Это всё понятно, — Виктор хмыкнул. — Но знаешь, кто-то умеет анекдоты рассказывать, а кто-то нет.
Мальчик чуть склонил голову набок, подумал.
— Это была шутка? Извини, но я не всегда понимаю, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно. Шутки твои… специфические.
Виктор откровенно заржал.
— Ну, ты даешь. Ладно, туше. Сразил. А я думал, у тебя чувство юмора отсутствует напрочь. Ни разу не видел, что бы ты как-то отреагировал на мои шутки.
— На твои шутки не реагировал, — поправил Володя.
— Ха! Хочешь сказать… нет-нет, не хочу даже знать, что ты хочешь сказать. Ладно, удачи тебе.
Виктор махнул рукой и умчался куда-то по коридору.
На входе в спортзал мальчик столкнулся с инструктором, который обучал его довольно специфическому предмету. Мальчик насторожился, когда тот дружески похлопал его по плечу.
— Слышал-слышал. Скоро уйдешь? — инструктор задумчиво поглядел на него. — Жаль, что так получилось…
— Я уже смирился с этим, Константин Павлович.
— Не обманывай. Тебе тоже не очень хорошо. — Инструктор задумчиво покачал головой. — Мир несправедлив…
— Он такой, каков есть.
— В твоем возрасте такой взгляд необычен… Ладно, извини, Володя, мне сейчас некогда. Надо написать отчет по расходованию средств за этот месяц. Сегодня вечером обязательно увидимся.
Наставник сделал два шага, но вдруг обернулся.
— Да, кстати, будь так добр, верни мое удостоверение. Без него у нас тут не очень походишь.
Мальчик разочарованно вздохнул, достал из кармана брюк пластиковую карточку и кинул ее учителю. Тот поймал на лету и убрал обратно во внутренний карман пиджака.
— Растешь, — похвалил он. — Честно говоря, я не заметил, как ты его достал, но после разговора решил на всякий случай проверить все карманы. За это держи награду. — Константин Павлович достал потертую записную книжку и протянул её мальчику. Володя удивленно распахнул глаза и лихорадочно зашарил по карманам.
— Я ведь следил за вами, — с некоторой обидой заметил он, забирая книжечку.
— Мы уже говорили на этот счет. Помнишь? Ладно, до вечера. Извини, действительно спешу.
Володя сердито посопел, но понимал, что обижаться глупо и потому отправился дальше, на ходу анализируя произошедшую встречу, пытаясь сообразить, в какой миг наставник вытащил у него блокнот и как это проделал.
Спортзалом на Базе называли не один большой зал, как в школе, а целый комплекс помещений, предназначенных для разных занятий. Спортзалом тут была и беговая дорожка, и зал для фехтования, и даже тир, расположенный на два яруса ниже, куда вел большой лифт. Мальчик миновал тренажеры, кивая знакомым, встречающимся по пути. Лязгало железо, слышалось чье-то хриплое дыхание.
Вообще с этими людьми мальчик мало общался. Это были охранники базы — профессионалы, прошедшие ни одну войну. Как знал Володя, некоторым приходилось не раз выезжать за рубеж в весьма специфические командировки. В некотором роде они тоже были его учителями. Правда, все их преподавание заключалось в том, что они рассказывали ему о своих операциях. Весьма подробно, даже несмотря на то, что на некоторых из них все еще лежал гриф секретности. Даже его куратор Александр Петрович частенько не имел права присутствовать при таких разговорах.
Однако, несмотря на это Володя ни с кем из охраны так и не сблизился. А может быть, именно из-за этого и не сблизился. Они ведь получили приказ ничего не скрывать, а многие операции проводились… в общем, не каждому понравится быть настолько откровенным с каким-то мальчишкой.
Пройдя зал, Володя попал в широкий коридор, миновал несколько дверей и вошел в одну из них, внешне ничем не примечательную. На этот раз зал был совершенно пуст, если не считать развешанного по стенам холодного оружия и простеньких скамеек вдоль стен. Мальчик пересек помещение и вошел в раздевалку, прислушался к шуму воды в душе — похоже, кто-то только что закончил заниматься. Интересно, кто бы это мог быть? Володя быстро переоделся в спортивный костюм и снова нацепил пояс с мечами и закрепил пистолеты. Конечно, без всего этого тренироваться удобнее, но надо привыкать.
Мальчик вышел в центр зала, достал из кожаных петель мечи в ножнах и положил рядом с собой, легко согнувшись в поясе. Прикрыл глаза и начал разминку. После нее сделал сальто вперед, пересек зал колесом, закончив его двойным переворотом в прыжке, и пошел крутить колесо в обратную сторону. Перекатившись рядом с лежащими мечами, он встал уже с ними и тут же развернулся, резко взмахнув руками. Сорвавшиеся ножны со свистом пересекли зал и пронзили фанерный щит-мишень, застряв в нем.
— На твоем месте, я бы не очень злоупотреблял таким приемом.
Володя обернулся. Из раздевалки вышел небольшой щуплый мужчина, на ходу вытирающий голову полотенцем. В старом мешковатом спортивном костюме, лысоватый. Володе он напоминал Сан Саныча из недавно просмотренного фильма «Не бойся, я с тобой». Такой же небольшого росточка мужичок, неприметный, одетый кое-как и… смертоносный. Инструктор спецподразделений по рукопашному бою. И учил он не тем восточным единоборствам с руконогомашеством, а реально тому, что поможет победить и уцелеть. Когда он еще только начинал тренировать Володю три с половиной года назад, мальчик ожидал что-то типа занятий в стиле Шаолине, как это показывали в фильмах. Ага. Первые занятия вообще оказались скучны до ужаса. Надо было просто замереть и стоять. Сначала так, потом вот этак. Потом бег, пока не начнешь падать от усталости, а после снова занятия на тренажерах.
— А когда вы будете меня учить драться? — праведно возмутился я. От былого энтузиазма, когда мне сказали, что этот человек будет учить меня рукопашному бою, не осталось и следа.
— Драться? — деланно удивился инструктор. — Я не собираюсь тебя учить драться. Я собираюсь учить тебя выживать. И побеждать.
— Как в фильмах показывают?
— Там показывают цирк. А я в цирке не выступаю, и потому ныть перестал и делай, что говорят. В бою главное не победить врага.
— Да? А что главное? — заинтересовался я.
— Главное победить его максимально быстро! Понял? Там нет времени на оценку его сил и всякие правила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139