— Рад, что ты сохраняешь оптимизм, — покивал директор. — Однако мы убедились, что командовать тебе пока рано.
— А я никогда и не утверждал обратного, — буркнул я.
— Рад, что ты трезво оцениваешь свои способности. Ты должен научиться отдавать команды коротко и настолько ясно, чтобы даже идиот не смог бы их понять неправильно, даже если бы захотел. Тем не менее, с этим надо что-то делать. Научиться командовать людьми можно только наблюдая за настоящим командиром. И я рад, что майор Линьков согласился взять тебя в свою команду. Отныне ты назначаешься его заместителем. Обязанности он тебе объяснит сам, однако, зная майора, могу сказать, что спокойных деньков у тебя не будет. А сейчас отправляйся в душ и переодевайся.
В чем директор не ошибся, так это в том, что спокойных дней у меня действительно не стало. Зато именно теперь и начались настоящие занятия. И если раньше я готов был Леонида Львовича растерзать, то сейчас уже начал его уважать. Он умел объяснить сложную ситуацию простыми словами, умел интересно рассказывать, всегда отвечал на все мои вопросы и часто делился опытом, почерпнутым из командировок. Причем, как я подозревал, многое из этих рассказов до сих пор проходило под грифом «совершенно секретно».
— Это вам генерал велел ничего не скрывать от меня? — поинтересовался я однажды.
— А тебе зачем это знать? — хмыкнул Линьков. — В общем, ты прав, конечно, но твое любопытство совершенно не в тему.
Ясно. Очередной урок. Самое интересное, что эти месяцы, когда я находился в отряде майора, дали мне больше, чем все предыдущие занятия. Да, меня научили сражаться, подготовили к руководству, но все это были разрозненные сведения, лишенные какой-либо основы. Зато сейчас ничего кроме практики. Как заместитель командира, я должен был быть посредником между ним и бойцами. Я узнал характер каждого солдата, узнал, когда у кого день рождения и какие у них проблемы, готовил карты маршрутов походов, отвечал за вооружение.
— Вот что, кажется, с основными обязанностями ты неплохо освоился, — заявил мне однажды Линьков. — Пора их расширять. С этого момента ты отвечаешь за готовность снаряжения группы. У нас на следующей неделе ожидается учебный бой со здешней охраной. Как только уточнится цель учений, подготовишь список необходимого и получишь его на складе.
Дело показалось мне не очень сложным. Сами учения проходили с особым оружием: пневматическим, стреляющим красящими шариками, похожим на пейнтбольное. Отличие в том, что в каждое монтировалась простейшая электрическая схема, которая имитировала звук выстрела того оружия, которое эта пневматика изображала. Как мне пояснили, для привыкания к звуку, а также, чтобы научить бойцов распознавать оружие по выстрелам. Ну и соответствующее защитное снаряжение, включая маски с плексигласовыми забралами.
Просто, ага. В первый же раз я умудрился забыть спальные мешки. Линьков явно видел мою ошибку, но ничего не сказал. Зато когда пришло время отдыха… тут мне её и припомнили. Пришлось изворачиваться. Так с тех пор и шло. При этом Линьков считал, что самый быстрый способ обучения — учеба на собственных ошибках. Потому никакой помощи никогда мне не оказывал и никогда не советовал. Зато если где я ошибался…
«А подайте-ка мне сюда капитана (директор после моего неудачного командования снизил мне временное звание с майора до капитана) Старинова Владимира Викторовича. Итак, товарищ капитан, вы отвечали за подготовку группы и почему же вы не позаботились об альпинистском снаряжении? Что значит, не думали, что оно пригодиться? Вы карту маршрута внимательно изучали? Горы там видели? Что? Думали, они тут не очень высокие? Да… Тут либо безответственность, либо явная диверсия. Да еще и полнейшее неумение читать карту. В боевой обстановке я бы приказал вас расстрелять, сейчас же ищите спуск, где можно преодолеть обрыв. По возращении займемся тактической подготовкой с картой».
И вот пока все отдыхают, я как проклятый лазил по буеракам и кустам, выискивая безопасную возможность спуска и подъема. В одном майор прав, такое вот исправление собственных ошибок напрочь отбивает желание их совершать в будущем. Но и излишняя предусмотрительность тоже не одобрялась. После того, как задание выполнялось, Линьков велел собирать все, что нам не пригодилось.
— Итак, господин Старинов, — вещал он в этом случае, — вы видимо полагаете, что мои солдаты мулы, которых надо нагрузить всем, чем можно в надежде, что авось пригодиться. Что ж, полагаю, вам нужно объяснить, насколько важно в походе брать ровно столько груза, сколько необходимо, и что каждый лишний грамм может оказаться опасным для задания. Будьте добры весь этот неиспользованный инвентарь упакуйте и совершите путешествие по штрафному маршруту. Может быть, тогда вы поймете, как важно правильно рассчитывать полезный груз.
Штрафной маршрут — изобретение Линькова. Он сам лично излазил окрестности и проложил его на карте. Не очень большой, всего лишь десять километров, но вел он по таким буеракам… даже налегке я его проходил только за сутки. С грузом времени тратилось много больше. Тащить ведь приходилось не только штрафной груз, но и запасы еды. Вот уж действительно тест на умение правильно выбрать необходимые вещи. Тащить же придется и полезное и бесполезное. И не дай бог что-либо из бесполезного потерять по дороге. Такое со мной еще ни разу не случалось, но что в этом случае придумает майор, я примерно догадывался. И эта догадка мне сильно не нравилась.
— Некоторые умники полагают, что война зависит от мужества солдат, — заявил мне однажды майор.
— А разве не так? Вот если бы не мужество людей под Москвой в сорок первом…
— Ты путаешь. Я сказал война, а ты говоришь о сражении. Сражение действительно зависит от солдат, а вот война… Никакое мужество не поможет, если снабженцы не смогут вовремя подвезти боеприпасы, новую одежду, съестные припасы. Патовая ситуация в первой мировой во многом связана не с системой защиты, а именно с проблемой снабжения. Прорыв Брусилова, Юго-Западный фронт, но войска смогли наступать ровно столько, насколько хватило их запасов. Потом они закончились, тылы отстали, грузовиков мало, а подводы не успевают за наступлением. И так на всех фронтах. Вот и проиграна война с выигранным сражением. Наполеон вел лучшую армию Европы, выиграл до Москвы почти все сражения, но Кутузов перехватил коммуникации и очень скоро эта лучшая армия превратилась в сброд. Потому войны ведут полководцы, а выигрывают их снабженцы. Вот и изучай эту истину на собственном опыте. Пригодится.
Я и изучал. Задумавшись над словами майора, я потряс преподавателя военной истории, и мы с ним занялись изучением того, как эту проблему решали в древности. Хорошо иметь транспортную авиацию, тысячи километров железных дорог, десятки тысяч шоссейных. А как быть, если из всех возможных средств снабжения — телега и раскисшая дорога, которая весной и осенью превращается в месиво? Похоже, из всех в истории серьезно проблемой снабжения озадачивались только римляне, для чего и строили свои дороги, которые верой и правой служили в любое время года, обеспечивая легионы всем необходимым в любой точке империи. Ну, естественно, еще водный транспорт.
Потом майор решил заняться индивидуальной подготовкой… своей. Заключалась она в том, что ему давалась фора в четыре часа, а потом весь отряд под моим командованием выходил в погоню. Опыт я уже имел и потому в болото больше никого не загонял, да и остальные бойцы помогали мне по мере сил. Однажды Линьков подошел ко мне:
— Ну что, суть игры уяснил?
— Уяснил, — согласился я, потирая бок, по которому меня хлестнула ветка ловушки, подготовленной майором. Привяжи он к ней колья и все могло бы закончиться не только ушибом.
— В таком случае теперь твоя очередь убегать. Фору тебе дадим побольше — пять часов.
Меня поймали через три часа после истечения времени форы. А я то думал, что хорошо спрятался… считал себя уже подготовленным в плане выживания. Оказалось, что просто выжить в лесу и выжить, когда за тобой ведут охоту профессионалы, совершенно разные вещи. Линьков при разборе занятия был безжалостен и язвителен. По его словам, единственное, что я могу — играть в песочнице. А в конце совет:
— Ты допускаешь одну ошибку дилетанта. Пойми, твоя задача не уничтожить всех преследователей, а уйти от погони. Твои ловушки рассчитаны, чтобы убить, но смерть товарищей может заставить удвоить усилия по твоей поимке, и ты добьешься обратного желаемому. Раненный же отвлечет как минимум двоих от погони — самого раненого и того, кто должен будет помочь ему выбраться. К тому же, раны могут быть опасны… многие спокойно смотрят в лицо смерти, но испугаются стать инвалидами. Глядя на раненых, они станут осторожнее, а тебе легче уйти…
Я разозлился и в следующий раз подготовился получше, разработав план заранее. Сама наша База находилась в довольно пустынной части тайги, ближайшее жилье на расстоянии четырехсот километров. Все это давало нам огромную возможность для тренировок, не беспокоясь о встрече с посторонними.
Как с самого начала и говорил майор, дело не в хитрых планах, а в опыте, который приобретается на тренировках. К концу занятий мне удалось скрываться от поисковых групп почти три недели — это был мой рекорд, который побить мне так и не удалось. Как потом признался директор, если бы я еще продержался день, он бы отдал команду на возвращение. Обидно. Зато эта тренировка имела несколько неожиданные последствия. Виталий Дмитриевич встретил меня у входа лично. Я сделал краткий доклад и теперь ждал, когда меня отпустят, наконец, в горячий душ и мягкую кровать. Директор же оглядел те лохмотья, в которые превратилась моя одежда, хмыкнул:
— Хорош. А как обувь? Обувка прочнее, но… Александр Петрович, наша недоработка. Надо нам с вами заняться набором одежды для мальчика. Ему ведь там не три недели предстоит жить. Подберите материал и форму одежды. Также не помешает запасной материал, и надо бы научить нашего молодого друга шить.
Вот уж не думал, что вместо похвалы мне подбросят новые предметы для изучения. Подумать только, шитье! Бррр.
После всех совместных тренировок Леонид Львович стал настоящим другом для Володи наравне с Александром Петровичем. Неудивительно, что он обрадовался, когда тот появился на Базе, хотя мальчик уже и не рассчитывал с ним увидеться. Линькова вместе с отрядом за месяц до этого вызвали в очередную командировку, а сколько она продлится и какой сложности… кто знает.
— Я уже и не думал, что вас увижу! — так и сообщил мальчик.
— Нет. На этот раз дело в другом, — признался Линьков. — Занимались местными разборками с бандой. Знаешь, у меня такое ощущение, что если мы завтра арестуем дьявола, то и его некоторые личности объявят борцом с режимом.
— Опять политика? — хмыкнул Володя.
— Она самая. Разбирались с одной группировкой, которая решила, что ей не помешают собственные боевые отряды.
— А вы…
— У нас никто не пострадал, не волнуйся.
— Ну и слава богу.
К сожалению, эта встреча действительно оказалась последней — через три часа Леониду Львовичу нужно было лететь в Москву получать очередное задание. Как он объяснил, ему с трудом удалось добиться небольшого выходного, чтобы попрощаться с Володей. Мальчик пожелал ему удачи, а потом еще долго стоял у стекла, глядя на закрытую дверь, через которую ушел майор Линьков. Провел рукой по глазам, но те были совершенно сухи. Мальчик вздохнул. Сейчас ему хотелось броситься на кровать и разреветься. Или хотя бы просто поплакать, быть не разведчиком в чужом мире, а обычным тринадцатилетним мальчишкой. Психологи говорят, что после того, как поплачешь — становится легче. Увы, он лишен возможности проверить это утверждение.
За несколько дней до окончания карантина к нему пришел Александр Петрович. Нет, он и раньше к нему приходил каждый день, но на этот раз явился лично.
— Вы? — удивился Володя, когда Александр Петрович вышел из дезинфекционной камеры. — А как же карантин?
Полковник оглядел предоставленный ему костюм и поморщился.
— Ну и воняет от него, — заметил он, вытаскивая большую и явно тяжелую сумку. — А карантин… медики перестраховываются, как обычно. Собственно, карантин уже можно прекращать, только наши умники еще не подобрали подходящий мир.
— Меня всегда интересовало, как они это делают, если не могут туда заглянуть, кроме как с помощью робота. А это ведь не самый быстрый способ.
— Как они мне объяснили, — полковник с облегчением сунул сумку в угол комнаты, а сам плюхнулся в кресло. Володя сел на кровать, приготовившись слушать, — все дело в параметрах мира, которые можно снимать и отсюда. Давление там и еще что-то, чему даже название не придумали. Как я понял, совокупность всех этих данных позволяет оценивать мир и степень развития цивилизации, если таковая есть.
— Это как? — Володя нахмурился, пытаясь понять, по каким показателям можно оценить степень развития цивилизации. Ну можно уровень CO2 снимать, но это же не показатель, на Земле в разные эпохи он отличался.
— Понятия не имею, — честно ответил Александр Петрович. — Я пытался разобраться, но запомнилось плохо. Сам принцип прокола «окна» настолько сложен, что до сих пор его механизм до конца не ясен — эффект открыли совершенно случайно. Мы сейчас как те обезьяны, которым показали, на какие кнопки нажимать. Ну а что нашим умникам удалось узнать в процессе экспериментов — тем и пользуемся. Они говорят, что точно смогут определить необходимый мир, и я им верю. Тем более первым все равно пойдет робот и подтвердит или опровергнет их выводы.
— Логично, — согласился Володя.
— Я, собственно, не по этому вопросу, как ты понимаешь. Ты как себя чувствуешь?
— Не очень. Боль усиливается и приступы все чаще… но вопреки угрозам врачей пока терпимо.
— Ясно. Они тебе какой-то новый препарат вводят, надеюсь, все будет хорошо. И раз ты в порядке, то… — Полковник подтащил к себе сумку и раскрыл молнию. — В оставшуюся неделю ты должен выучить легенду.
— Легенду? — нахмурился Володя. — Какую еще легенду?
— Самую обычную. Раз ты решил отправиться в мир мечей, надо подумать, кем ты в нем будешь. Если основываться на тех выводах, которые сделали наши умники на основе уже изученных миров…
— Они же общество не изучали.
— Ну воздушные шары в примитивных мирах подвешивали, так что кое-какие фотографии есть… да ты же их видел. И вообще, не перебивай, а? Потом вопросы задашь.
Мальчик сел по стойке смирно и шутливо козырнул.
— Угу. К пустой голове руку не прикладывают. Так вот, каким бы мир ни был, но человеческое общество всегда строится по типу социальной лестницы.
— И чем менее развит мир, тем более четкая граница между социальными слоями…
— Ну глупость же сморозил и сам об этом знаешь, — поморщился Александр Петрович. — Даже я об этом знаю, хоть и не специалист.
— Просто слова неверно подобрал, — поправился Володя. — Скажем… чем старше социальная система, и чем больше она устоялась, тем прочнее границы.
— Вот так точнее. Кстати, не поэтому ли ты выбрал такой мир? Ведь в ранее средневековья граница между дворянством и остальными слоями очень зыбкая… Впрочем нет, ты скорее всего и не думал об этом… В общем, ты, конечно, если захочешь, сможешь там быть фермером или купцом, но стоит побеспокоиться о том, чтобы иметь возможность занять и более высокое положение. Зря, что ли, ты получал образование? Итак, — полковник достал из сумки небольшой тубус-пенал, судя по всему прочный и герметичный. Отвинтил крышку и достал оттуда несколько свитков, взял тот, который выглядел самым новым. — Вот. Здесь генеалогическое древо семьи Стариновых. Кое-что мы восстановили, поэтому вплоть до твоего прапрадедушки все достоверно. А дальше мы немного сочинили.
Мальчик с интересом взял лист и стал изучать древо… князей???
— Российской империи??? Князь??? Смахивает на самозванство.
— Почему сразу самозванство? — хмыкнул полковник. — Все законно. Вот патент на присвоение тебе титула князя от русского дворянского собрания.
— И сколько вы за него заплатили?
— Немного. Тем более, патент все равно останется здесь, ибо по легенде твоему роду уже около четырехсот лет и он все это время верой и правдой служил Российской империи. Вот тут, — полковник протянул еще один лист, — история твоего рода. Естественно и генеалогию, и историю ты должен будешь выучить наизусть.
— За неделю?
— Не обязательно. В другом мире тебя постараются выбросить в стороне от жилья. Я очень тебя прошу, хотя бы годик поживи в стороне. Подрасти немного. Договорились?
Мальчик неопределенно пожал плечами.
— Ну в любом случае, ты не сразу отправишься к людям, так что время у тебя будет.
— Но почему Российская империя, а не федерация?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139