Этот офицер был майор Дэйд.
Вышло так, что майору Дэйду представился случай показать
свою воинскую доблесть, хотя под его командой находился не
только один сержант. Однако на деле вышло совсем не то, что
сулили его необдуманные, хвастливые речи.
Чтобы понять, как случилось это злополучное происшествие,
надо немного познакомиться с картой местности.
На западном берегу полуострова Флорида есть бухта, которую
индейцы называют "Тампа", а испанцы -- "Эспириту Санто". Возле
этой бухты англичанами был когда-то построен форт Брук. Эта
крепость похожа на форт Кинг в расположена на девяносто миль
южнее последнего.
Форт Брук был вторым из военных укреплений, построенных
вблизи индейской резервации; в нем сосредоточивались войска и
боеприпасы. Он также служил пересыльным пунктом для тех войск,
которые прибывали из портов Мексиканского залива. В форте Брук
к моменту начала военных действий находилось около двухсот
солдат, главным образом артиллеристов. Пехоты там было очень
немного.
Вскоре после бесплодного совещания в форте Кинг эти
войска, или, вернее, часть их по приказу генерала Клинча должна
была присоединиться к главному корпусу.
Выполняя этот приказ, сто солдат с соответственным
количеством офицеров двинулись к форту Кинг. Отрядом командовал
майор Дэйд.
В сочельник перед рождеством 1835 года отряд выступил из
форта Брук в приподнятом настроении, воодушевленный надеждой
стяжать победные лавры в битвах с противником. Солдаты
надеялись, что это будет первая боевая схватка в этой войне и
поэтому победа принесет им большую славу. О поражении они и не
думали.
Развевались знамена, лихо били барабаны, гремели фанфары и
трубы, возвещая наступление. Сопровождаемый салютом из орудий и
одобрительными возгласами товарищей, отряд выступил в поход --
в роковой поход, из которого ему не суждено было вернуться.
Ровно через неделю после этого, 31 декабря, к воротам
форта Брук на четвереньках еле подполз человек. Одежда его была
изодрана в клочья, промокла в ручьях, запачкалась грязью болот,
покрылась пылью и кровью, и с трудом удалось определить, что
это мундир рядового из отряда Дэйда. У солдата было пять ран --
на правом бедре, на голове, возле виска, на левой руке и спине.
Он был бледен, истощен, изнурен и похож на скелет. Его старые
товарищи с трудом узнали его, когда он слабым и дрожащим
голосом назвал себя: "рядовой Кларк, 2-го артиллерийского
полка". Вскоре после этого два других солдата, рядовые Спрэг и
Томас, появились в таком же плачевном виде. Они рассказали то
же самое, что и Кларк. Отряд Дэйда был атакован индейцами,
разгромлен и уничтожен почти до последнего человека. Только
трое остались в живых из всех тех, кто выступил в поход,
гордясь собственной мощью и надеясь на победу и славу. Их
рассказ был верен до последнего слова. Из всего отряда уцелели
только эти люди. Остальные сто шесть человек нашли себе могилу
на берегах Амазуры. Вместо лавров они получили в награду
могильный крест.
Трое уцелевших упали под ударами томагавков, и им удалось
притвориться мертвыми. Благодаря этому после боя им удалось
уползти и добраться до форта. Кларк прополз на четвереньках
более шестидесяти миль, делая по миле в час.
Глава LXVI. ПОЛЕ БИТВЫ
Разгром отряда Дейда не имеет себе равного во всей истории
войн с индейцами. Никогда ни одно столкновение не оказывалось
столь роковым для белых, участвовавших в нем. Отряд Дэйда был
уничтожен целиком -- даже из трех солдат, доползших до форта,
впоследствии двое умерли от ран.
И, однако, индейцы вовсе не имели решающего превосходства
в силах над своим противником. Но они оказались гораздо хитрее
и искуснее в военной тактике.
Отряд майора Дэйда подвергся нападению при переходе через
реку Амазуру(75). Это была открытая местность, где росли тонкие
и редкие сосны, так что индейцы не имели большого преимущества
в позиции или в укрытиях. По количеству их было не больше, чем
два на одного белого, а среди участников войн против индейцев
это считалось "нормальным соотношением сил". К незначительному
превосходству индейцев белые всегда относились
пренебрежительно.
Многие из индейцев примчались верхом, но всадники
держались вдали от оружейного огня, и только пехота принимала
участие в битве. Победа индейцев была столь мгновенной, что
помощь всадников даже не понадобилась.
Первый залп был настолько убийственным, что отряд Дэйда
пришел в полное расстройство. Солдаты не могли отступить --
конные индейцы обошли их с фланга и отрезали им путь к
отступлению.
Сам Дейд и большинство его офицеров были убиты первым
залпом, а оставшимся в живых не оставалось ничего другого, как
отстреливаться. Они попытались построить бруствер в виде
треугольника из поваленных стволов, но жестокий огонь индейцев
вскоре прекратил начатую работу, и укрепление удалось возвести
лишь до половины. В это ненадежное укрытие отступили уцелевшие
от первой атаки, но и они один за другим быстро пали под
меткими выстрелами врагов. Скоро был убит последний солдат, и
побоище закончилось.
Когда немного позже войска прибыли к этому месту,
треугольное укрепление было сплошь завалено мертвыми телами.
Солдаты лежали один на другом, вдоль и поперек, застывшие в
страшных позах.
Впоследствии много кричали о том, что индейцы бесчеловечно
пытали раненых и увечили убитых. Это неверно. Раненых не
пытали, потому что их не было. Кроме трех бежавших, никто не
остался в живых. А несколько трупов изувечили беглые негры,
которыми руководило чувство личной мести.
Правда, некоторые трупы оказались скальпированными, но
таков уж военный обычай у индейцев. А белые потом переняли у
них этот обычай и часто делали то же самое, особенно в минуты
яростного ожесточения.
По приказанию генерала я вместе с несколькими офицерами
посетил место сражения. Официальный отчет об этом посещении
будет лучшим свидетельством поведения победителей:
"Отряд майора Дэйда был уничтожен утром 28 декабря в
четырех милях от лагеря, где он провел ночь. Он следовал
походной колонной по дороге, когда был внезапно атакован
многочисленными силами противника. Индейцы поднялись из
пальметто и высокой травы и мгновенно оказались в
непосредственной близости от отряда. В ход были пущены мушкеты,
ножи и штыки, и завязался смертельный бой. При вторичной атаке
индейцы уже пользовались мушкетами наших раненых и убитых
солдат. Все артиллеристы погибли под перекрестным огнем врага,
орудия были захвачены, лафеты сломаны и сожжены, а сами орудия
сброшены в пруд. В схватке принимало участие много негров.
Индейцы не сняли ни одного скальпа. Негры же, напротив, с
дьявольской жестокостью перерезали горло тем, чьи крики и стоны
показывали, что жизнь еще теплится в них".
А вот другое официальное донесение:
"Мы подошли к месту сражения с тыла. Наш авангард уже было
миновал его, как вдруг командир и офицеры штаба увидели самую
страшную картину, какую только можно себе представить. Сначала
мы заметили несколько сломанных и разбросанных ящиков, затем
повозку и двух мертвых волов, которые как будто спали под
ярмом. Правее, в стороне, лежали две-три лошади. Через
несколько шагов мы увидели нечто вроде треугольного бруствера.
Внутри этого треугольника -- с северной и западной стороны --
находилось около тридцати трупов. Это были уже почти скелеты,
хотя на них еще болтались мундиры. Они лежали в тех позах, в
каких их застигла смерть во время сражения. Умирая, некоторые
падали на тела убитых товарищей, но большинство лежали возле
самых бревен, головой к брустверу, из-за которого они вели
огонь; их распростертые тела с ужасающей правильностью
образовывали параллельные прямые. Индейцы, по-видимому, не
трогали убитых, лишь с нескольких человек были сняты скальпы.
Как указывалось, это было делом рук союзников индейцев --
негров. Офицеров легко можно было различить: дорогие булавки в
галстуках, золотые кольца на пальцах и деньги в карманах
остались в целости. Мы похоронили восемь офицеров и девяносто
восемь солдат.
Следует отметить, что нападение было совершено не из-за
скал, но на местности, поросшей редким лесом, где индейцы
скрывались в пальметто и высокой траве".
Из этих донесений видно, что индейцы напали на отряд Дэйда
не с целью грабежа или коварной мести. Нет, ими руководило
более возвышенное и бескорыстное побуждение -- защита своей
земли, своих очагов и домов.
Преимущество, которое у них было перед отрядом Дэйда,
заключалось лишь в том, что они скрывались в засаде и сумели
напасть неожиданно. Майор был, несомненно, храбрый офицер, но
ему недоставало качеств, необходимых хорошему командиру,
особенно в борьбе против такого неприятеля. Он знал войну
только теоретически, по книгам, как и большинство американских
офицеров. Майор был лишен способности, которой обладают великие
военные полководцы, -- быстро примеряться к обстоятельствам
боя. Он вел свой отряд как будто на парад. Тем самым он подверг
отряд страшной опасности и в конце концов привел его к гибели.
Но если у командира белых в этом роковом бою недоставало
качеств, необходимых полководцу, то вождь индейцев обладал ими
в полной мере. Вскоре стало известно, что засада, план атаки и
успешное выполнение ее -- все это было делом молодого вождя
племени Красные Палки -- Оцеолы.
Он не мог долго оставаться на месте сражения, наслаждаясь
своим торжеством. В тот же самый вечер в форте Книг, в сорока
милях от места разгрома отряда Дэйда, правительственный агент
Томпсон пал жертвой мести Оцеолы.
Глава LXVII. БИТВА ПРИ УИТЛАКУТЧИ
Убийство правительственного агента требовало немедленного
отмщения. Сразу же несколько гонцов были отправлены в форт
Дрэйн. Некоторые из них попали в руки врагов, но остальным
удалось благополучно достичь места назначения. На следующее
утро на рассвете войско, насчитывающее более тысячи человек,
выступило в поход по направлению к реке Амазуре. Было решено
напасть на семейства индейцев -- на их отцов, матерей, жен,
сестер, детей... Они ютились на огромных пространствах
флоридских лагун и болот, и это стало известно генералу. Он
хотел захватить их в плен и держать заложниками до тех пор,
пока индейцы не покорятся.
Все войска, какие только можно было освободить от защиты
форта, были отправлены в поход. Я получил приказ сопровождать
экспедицию. Из разговоров, которые я слышал, я вскоре понял
настроение солдат. Их ожесточили события в форте Кинг, а
разгром отряда Дэйда вызвал еще большую ярость. Я понимал, что
они не собираются брать пленников: старики и молодые, женщины и
дети -- все должны быть убиты. Никакой пощады ни одному
индейцу!
С тяжелым чувством думал я о возможности массового
истребления невинных. Места, где скрывались несчастные семьи,
были теперь точно установлены, наши проводники прекрасно знали,
как попасть туда; казалось, неудачи быть не могло. Однако нас
ожидало разочарование. Разведчики донесли нам, что большинство
индейских воинов ушли далеко, в неизвестном направлении, во
всяком случае, туда, где мы никак не могли с ними встретиться.
Нам предстояло напасть на гнездо, когда орлов там не было.
Поэтому войска получили распоряжение двигаться в глубоком
молчании по тайным тропинкам.
За день до этого наша экспедиция могла бы показаться
многим просто развлекательной прогулкой, где нам не грозила ни
малейшая опасность. Но весть о разгроме отряда Дэйда произвела
на солдат чуть ли не магическое впечатление. С одной стороны,
она разъярила их, с другой -- заставила насторожиться. В первый
раз в жизни они начали смотреть на индейцев с чувством уважения
и даже страха. Значит, индейцы умели сражаться и уничтожать
врага. Это чувство укрепилось, когда еще прибыли вестники с
места гибели Дэйда, рассказавшие нам новые подробности этого
кровавого события. И поэтому теперь солдаты не без опасения
вступали в самое сердце страны, занятой неприятелем. Даже
отчаянные добровольцы не нарушали строевого порядка, и солдаты
молча двигались вперед.
К полудню мы достигли берегов Амазуры. Чтобы проникнуть в
район обширной сети лагун и болот, надо было перебраться через
реку. Проводники пытались найти брод, но никак не могли его
отыскать. Река текла перед нами широкая, черная и глубокая.
Переправиться через нее вплавь, даже на лошадях, не было
никакой возможности.
Не изменили ли нам проводники? Нет, этого не могло быть!
Хотя проводники были индейцами, но они доказали свою
преданность белым. Кроме того, они уже были опорочены в глазах
своих соплеменников и обречены на смерть устами собственного
народа. Наше поражение для них было бы равносильно гибели.
Как выяснилось впоследствии, наши подозрения не имели
оснований: измены тут не было. Проводники сами сбились с пути.
И это оказалось счастьем для нас. Не будь этой ошибки, с
войском генерала Клинча могла бы повториться та же трагедия,
которая произошла с отрядом майора Дэйда, только в более
широких масштабах.
Если бы мы нашли брод, который был в двух милях ниже по
течению, то мы как раз наткнулись бы на засаду, искусно
устроенную молодым вождем. Он превосходно знал тактику лесного
боя. Слух о том, что индейцы отправились в дальний поход, был
просто военной хитростью, прелюдией к ряду стратегических
маневров, задуманных Оцеолой.
В это время индейцы находились там, куда мы должны были бы
прийти, если бы проводники не сбились с дороги. Индейцы заняли
обе стороны брода. Воины притаились в траве, как змеи, и были
готовы ринуться на нас в тот момент, когда мы подошли бы к
переправе. Большое счастье для войск генерала Клинча, что у
него оказались такие негодные проводники!
Генерал не знал этих обстоятельств. Если бы он получил
сообщение об опасной близости врага, то, вероятно, стал бы
действовать иначе. Теперь последовал приказ остановиться. Было
решено переправиться через реку в этом месте.
В тростниках нашлось несколько старых лодок и индейских
челноков. На них легко могли переправиться пехотинцы, а
кавалеристы должны были переплыть реку на лошадях.
Были сколочены плоты из бревен, и началась переправа. Этот
маневр мы провели довольно ловко, так что менее чем через час
половина солдат была уже на том берегу. Я находился в их числе,
но не радовался нашим удачам. Мне было тяжело принимать участие
в избиении беззащитных женщин и детей. И я почувствовал
настоящее облегчение, чуть ли не радость, когда услышал из
глубины леса военный клич семинолов: "Ио-хо-эхи!" Вслед за тем
загремели ружейные залпы, пули засвистели в воздухе, ломая
ветки на ближних деревьях. Мы увидели, что нас осаждают
многочисленные войска индейцев.
Часть отряда, успевшая переправиться, укрылась между
большими деревьями на берегу реки, и поэтому первый залп
индейцев не причинил нам особого вреда. Все же некоторые
солдаты упали, а остальным угрожала серьезная опасность.
Наши войска дали ответный залп, индейцы снова ответили
нам, и солдаты не остались в долгу, то ведя непрерывный огонь,
то давая беспорядочные залпы или отдельные выстрелы. Иногда мы
совсем прекращали стрельбу.
В течение некоторого времени ни одна из сторон не понесла
серьезного ущерба. Однако было ясно, что индейцы, укрывшиеся в
перелеске, заняли более выгодную позицию и окружают нас. Мы не
могли тронуться с места, пока не переправится как можно больше
наших солдат, и только тогда собирались перейти в штыковую
атаку, чтобы заставить противника принять открытый бой.
Итак, переправа продолжалась под защитой нашего огня. Но
скоро положение ухудшилось. Как раз против нашей позиции в реку
врезалась узкая отмель, образуя небольшой полуостров. Он
находился ниже береговой отмели, кроме той своей оконечности,
где образовался маленький островок. Этот островок густо порос
вечнозелеными деревьями -- пальмами, дубами и магнолиями.
С нашей стороны было бы весьма благоразумно захватить его
во время переправы, но генерал упустил из виду такую
возможность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Вышло так, что майору Дэйду представился случай показать
свою воинскую доблесть, хотя под его командой находился не
только один сержант. Однако на деле вышло совсем не то, что
сулили его необдуманные, хвастливые речи.
Чтобы понять, как случилось это злополучное происшествие,
надо немного познакомиться с картой местности.
На западном берегу полуострова Флорида есть бухта, которую
индейцы называют "Тампа", а испанцы -- "Эспириту Санто". Возле
этой бухты англичанами был когда-то построен форт Брук. Эта
крепость похожа на форт Кинг в расположена на девяносто миль
южнее последнего.
Форт Брук был вторым из военных укреплений, построенных
вблизи индейской резервации; в нем сосредоточивались войска и
боеприпасы. Он также служил пересыльным пунктом для тех войск,
которые прибывали из портов Мексиканского залива. В форте Брук
к моменту начала военных действий находилось около двухсот
солдат, главным образом артиллеристов. Пехоты там было очень
немного.
Вскоре после бесплодного совещания в форте Кинг эти
войска, или, вернее, часть их по приказу генерала Клинча должна
была присоединиться к главному корпусу.
Выполняя этот приказ, сто солдат с соответственным
количеством офицеров двинулись к форту Кинг. Отрядом командовал
майор Дэйд.
В сочельник перед рождеством 1835 года отряд выступил из
форта Брук в приподнятом настроении, воодушевленный надеждой
стяжать победные лавры в битвах с противником. Солдаты
надеялись, что это будет первая боевая схватка в этой войне и
поэтому победа принесет им большую славу. О поражении они и не
думали.
Развевались знамена, лихо били барабаны, гремели фанфары и
трубы, возвещая наступление. Сопровождаемый салютом из орудий и
одобрительными возгласами товарищей, отряд выступил в поход --
в роковой поход, из которого ему не суждено было вернуться.
Ровно через неделю после этого, 31 декабря, к воротам
форта Брук на четвереньках еле подполз человек. Одежда его была
изодрана в клочья, промокла в ручьях, запачкалась грязью болот,
покрылась пылью и кровью, и с трудом удалось определить, что
это мундир рядового из отряда Дэйда. У солдата было пять ран --
на правом бедре, на голове, возле виска, на левой руке и спине.
Он был бледен, истощен, изнурен и похож на скелет. Его старые
товарищи с трудом узнали его, когда он слабым и дрожащим
голосом назвал себя: "рядовой Кларк, 2-го артиллерийского
полка". Вскоре после этого два других солдата, рядовые Спрэг и
Томас, появились в таком же плачевном виде. Они рассказали то
же самое, что и Кларк. Отряд Дэйда был атакован индейцами,
разгромлен и уничтожен почти до последнего человека. Только
трое остались в живых из всех тех, кто выступил в поход,
гордясь собственной мощью и надеясь на победу и славу. Их
рассказ был верен до последнего слова. Из всего отряда уцелели
только эти люди. Остальные сто шесть человек нашли себе могилу
на берегах Амазуры. Вместо лавров они получили в награду
могильный крест.
Трое уцелевших упали под ударами томагавков, и им удалось
притвориться мертвыми. Благодаря этому после боя им удалось
уползти и добраться до форта. Кларк прополз на четвереньках
более шестидесяти миль, делая по миле в час.
Глава LXVI. ПОЛЕ БИТВЫ
Разгром отряда Дейда не имеет себе равного во всей истории
войн с индейцами. Никогда ни одно столкновение не оказывалось
столь роковым для белых, участвовавших в нем. Отряд Дэйда был
уничтожен целиком -- даже из трех солдат, доползших до форта,
впоследствии двое умерли от ран.
И, однако, индейцы вовсе не имели решающего превосходства
в силах над своим противником. Но они оказались гораздо хитрее
и искуснее в военной тактике.
Отряд майора Дэйда подвергся нападению при переходе через
реку Амазуру(75). Это была открытая местность, где росли тонкие
и редкие сосны, так что индейцы не имели большого преимущества
в позиции или в укрытиях. По количеству их было не больше, чем
два на одного белого, а среди участников войн против индейцев
это считалось "нормальным соотношением сил". К незначительному
превосходству индейцев белые всегда относились
пренебрежительно.
Многие из индейцев примчались верхом, но всадники
держались вдали от оружейного огня, и только пехота принимала
участие в битве. Победа индейцев была столь мгновенной, что
помощь всадников даже не понадобилась.
Первый залп был настолько убийственным, что отряд Дэйда
пришел в полное расстройство. Солдаты не могли отступить --
конные индейцы обошли их с фланга и отрезали им путь к
отступлению.
Сам Дейд и большинство его офицеров были убиты первым
залпом, а оставшимся в живых не оставалось ничего другого, как
отстреливаться. Они попытались построить бруствер в виде
треугольника из поваленных стволов, но жестокий огонь индейцев
вскоре прекратил начатую работу, и укрепление удалось возвести
лишь до половины. В это ненадежное укрытие отступили уцелевшие
от первой атаки, но и они один за другим быстро пали под
меткими выстрелами врагов. Скоро был убит последний солдат, и
побоище закончилось.
Когда немного позже войска прибыли к этому месту,
треугольное укрепление было сплошь завалено мертвыми телами.
Солдаты лежали один на другом, вдоль и поперек, застывшие в
страшных позах.
Впоследствии много кричали о том, что индейцы бесчеловечно
пытали раненых и увечили убитых. Это неверно. Раненых не
пытали, потому что их не было. Кроме трех бежавших, никто не
остался в живых. А несколько трупов изувечили беглые негры,
которыми руководило чувство личной мести.
Правда, некоторые трупы оказались скальпированными, но
таков уж военный обычай у индейцев. А белые потом переняли у
них этот обычай и часто делали то же самое, особенно в минуты
яростного ожесточения.
По приказанию генерала я вместе с несколькими офицерами
посетил место сражения. Официальный отчет об этом посещении
будет лучшим свидетельством поведения победителей:
"Отряд майора Дэйда был уничтожен утром 28 декабря в
четырех милях от лагеря, где он провел ночь. Он следовал
походной колонной по дороге, когда был внезапно атакован
многочисленными силами противника. Индейцы поднялись из
пальметто и высокой травы и мгновенно оказались в
непосредственной близости от отряда. В ход были пущены мушкеты,
ножи и штыки, и завязался смертельный бой. При вторичной атаке
индейцы уже пользовались мушкетами наших раненых и убитых
солдат. Все артиллеристы погибли под перекрестным огнем врага,
орудия были захвачены, лафеты сломаны и сожжены, а сами орудия
сброшены в пруд. В схватке принимало участие много негров.
Индейцы не сняли ни одного скальпа. Негры же, напротив, с
дьявольской жестокостью перерезали горло тем, чьи крики и стоны
показывали, что жизнь еще теплится в них".
А вот другое официальное донесение:
"Мы подошли к месту сражения с тыла. Наш авангард уже было
миновал его, как вдруг командир и офицеры штаба увидели самую
страшную картину, какую только можно себе представить. Сначала
мы заметили несколько сломанных и разбросанных ящиков, затем
повозку и двух мертвых волов, которые как будто спали под
ярмом. Правее, в стороне, лежали две-три лошади. Через
несколько шагов мы увидели нечто вроде треугольного бруствера.
Внутри этого треугольника -- с северной и западной стороны --
находилось около тридцати трупов. Это были уже почти скелеты,
хотя на них еще болтались мундиры. Они лежали в тех позах, в
каких их застигла смерть во время сражения. Умирая, некоторые
падали на тела убитых товарищей, но большинство лежали возле
самых бревен, головой к брустверу, из-за которого они вели
огонь; их распростертые тела с ужасающей правильностью
образовывали параллельные прямые. Индейцы, по-видимому, не
трогали убитых, лишь с нескольких человек были сняты скальпы.
Как указывалось, это было делом рук союзников индейцев --
негров. Офицеров легко можно было различить: дорогие булавки в
галстуках, золотые кольца на пальцах и деньги в карманах
остались в целости. Мы похоронили восемь офицеров и девяносто
восемь солдат.
Следует отметить, что нападение было совершено не из-за
скал, но на местности, поросшей редким лесом, где индейцы
скрывались в пальметто и высокой траве".
Из этих донесений видно, что индейцы напали на отряд Дэйда
не с целью грабежа или коварной мести. Нет, ими руководило
более возвышенное и бескорыстное побуждение -- защита своей
земли, своих очагов и домов.
Преимущество, которое у них было перед отрядом Дэйда,
заключалось лишь в том, что они скрывались в засаде и сумели
напасть неожиданно. Майор был, несомненно, храбрый офицер, но
ему недоставало качеств, необходимых хорошему командиру,
особенно в борьбе против такого неприятеля. Он знал войну
только теоретически, по книгам, как и большинство американских
офицеров. Майор был лишен способности, которой обладают великие
военные полководцы, -- быстро примеряться к обстоятельствам
боя. Он вел свой отряд как будто на парад. Тем самым он подверг
отряд страшной опасности и в конце концов привел его к гибели.
Но если у командира белых в этом роковом бою недоставало
качеств, необходимых полководцу, то вождь индейцев обладал ими
в полной мере. Вскоре стало известно, что засада, план атаки и
успешное выполнение ее -- все это было делом молодого вождя
племени Красные Палки -- Оцеолы.
Он не мог долго оставаться на месте сражения, наслаждаясь
своим торжеством. В тот же самый вечер в форте Книг, в сорока
милях от места разгрома отряда Дэйда, правительственный агент
Томпсон пал жертвой мести Оцеолы.
Глава LXVII. БИТВА ПРИ УИТЛАКУТЧИ
Убийство правительственного агента требовало немедленного
отмщения. Сразу же несколько гонцов были отправлены в форт
Дрэйн. Некоторые из них попали в руки врагов, но остальным
удалось благополучно достичь места назначения. На следующее
утро на рассвете войско, насчитывающее более тысячи человек,
выступило в поход по направлению к реке Амазуре. Было решено
напасть на семейства индейцев -- на их отцов, матерей, жен,
сестер, детей... Они ютились на огромных пространствах
флоридских лагун и болот, и это стало известно генералу. Он
хотел захватить их в плен и держать заложниками до тех пор,
пока индейцы не покорятся.
Все войска, какие только можно было освободить от защиты
форта, были отправлены в поход. Я получил приказ сопровождать
экспедицию. Из разговоров, которые я слышал, я вскоре понял
настроение солдат. Их ожесточили события в форте Кинг, а
разгром отряда Дэйда вызвал еще большую ярость. Я понимал, что
они не собираются брать пленников: старики и молодые, женщины и
дети -- все должны быть убиты. Никакой пощады ни одному
индейцу!
С тяжелым чувством думал я о возможности массового
истребления невинных. Места, где скрывались несчастные семьи,
были теперь точно установлены, наши проводники прекрасно знали,
как попасть туда; казалось, неудачи быть не могло. Однако нас
ожидало разочарование. Разведчики донесли нам, что большинство
индейских воинов ушли далеко, в неизвестном направлении, во
всяком случае, туда, где мы никак не могли с ними встретиться.
Нам предстояло напасть на гнездо, когда орлов там не было.
Поэтому войска получили распоряжение двигаться в глубоком
молчании по тайным тропинкам.
За день до этого наша экспедиция могла бы показаться
многим просто развлекательной прогулкой, где нам не грозила ни
малейшая опасность. Но весть о разгроме отряда Дэйда произвела
на солдат чуть ли не магическое впечатление. С одной стороны,
она разъярила их, с другой -- заставила насторожиться. В первый
раз в жизни они начали смотреть на индейцев с чувством уважения
и даже страха. Значит, индейцы умели сражаться и уничтожать
врага. Это чувство укрепилось, когда еще прибыли вестники с
места гибели Дэйда, рассказавшие нам новые подробности этого
кровавого события. И поэтому теперь солдаты не без опасения
вступали в самое сердце страны, занятой неприятелем. Даже
отчаянные добровольцы не нарушали строевого порядка, и солдаты
молча двигались вперед.
К полудню мы достигли берегов Амазуры. Чтобы проникнуть в
район обширной сети лагун и болот, надо было перебраться через
реку. Проводники пытались найти брод, но никак не могли его
отыскать. Река текла перед нами широкая, черная и глубокая.
Переправиться через нее вплавь, даже на лошадях, не было
никакой возможности.
Не изменили ли нам проводники? Нет, этого не могло быть!
Хотя проводники были индейцами, но они доказали свою
преданность белым. Кроме того, они уже были опорочены в глазах
своих соплеменников и обречены на смерть устами собственного
народа. Наше поражение для них было бы равносильно гибели.
Как выяснилось впоследствии, наши подозрения не имели
оснований: измены тут не было. Проводники сами сбились с пути.
И это оказалось счастьем для нас. Не будь этой ошибки, с
войском генерала Клинча могла бы повториться та же трагедия,
которая произошла с отрядом майора Дэйда, только в более
широких масштабах.
Если бы мы нашли брод, который был в двух милях ниже по
течению, то мы как раз наткнулись бы на засаду, искусно
устроенную молодым вождем. Он превосходно знал тактику лесного
боя. Слух о том, что индейцы отправились в дальний поход, был
просто военной хитростью, прелюдией к ряду стратегических
маневров, задуманных Оцеолой.
В это время индейцы находились там, куда мы должны были бы
прийти, если бы проводники не сбились с дороги. Индейцы заняли
обе стороны брода. Воины притаились в траве, как змеи, и были
готовы ринуться на нас в тот момент, когда мы подошли бы к
переправе. Большое счастье для войск генерала Клинча, что у
него оказались такие негодные проводники!
Генерал не знал этих обстоятельств. Если бы он получил
сообщение об опасной близости врага, то, вероятно, стал бы
действовать иначе. Теперь последовал приказ остановиться. Было
решено переправиться через реку в этом месте.
В тростниках нашлось несколько старых лодок и индейских
челноков. На них легко могли переправиться пехотинцы, а
кавалеристы должны были переплыть реку на лошадях.
Были сколочены плоты из бревен, и началась переправа. Этот
маневр мы провели довольно ловко, так что менее чем через час
половина солдат была уже на том берегу. Я находился в их числе,
но не радовался нашим удачам. Мне было тяжело принимать участие
в избиении беззащитных женщин и детей. И я почувствовал
настоящее облегчение, чуть ли не радость, когда услышал из
глубины леса военный клич семинолов: "Ио-хо-эхи!" Вслед за тем
загремели ружейные залпы, пули засвистели в воздухе, ломая
ветки на ближних деревьях. Мы увидели, что нас осаждают
многочисленные войска индейцев.
Часть отряда, успевшая переправиться, укрылась между
большими деревьями на берегу реки, и поэтому первый залп
индейцев не причинил нам особого вреда. Все же некоторые
солдаты упали, а остальным угрожала серьезная опасность.
Наши войска дали ответный залп, индейцы снова ответили
нам, и солдаты не остались в долгу, то ведя непрерывный огонь,
то давая беспорядочные залпы или отдельные выстрелы. Иногда мы
совсем прекращали стрельбу.
В течение некоторого времени ни одна из сторон не понесла
серьезного ущерба. Однако было ясно, что индейцы, укрывшиеся в
перелеске, заняли более выгодную позицию и окружают нас. Мы не
могли тронуться с места, пока не переправится как можно больше
наших солдат, и только тогда собирались перейти в штыковую
атаку, чтобы заставить противника принять открытый бой.
Итак, переправа продолжалась под защитой нашего огня. Но
скоро положение ухудшилось. Как раз против нашей позиции в реку
врезалась узкая отмель, образуя небольшой полуостров. Он
находился ниже береговой отмели, кроме той своей оконечности,
где образовался маленький островок. Этот островок густо порос
вечнозелеными деревьями -- пальмами, дубами и магнолиями.
С нашей стороны было бы весьма благоразумно захватить его
во время переправы, но генерал упустил из виду такую
возможность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45