Она махнула рукой, и почетный караул дематериализовался.
Пропали и гости, и золотые блюда. В несколько секунд храм опустел.
- Сюда, - сказала она, зайдя за трон и отворив небольшую дверцу в
стене. Бейли осторожно последовал за ней.
Комната была примерно такой же, в какую поместил его MAPHIS в первый
раз. Глубокие мягкие кресла, писаные маслом картины в золоченых рамах,
маятниковые часы на полке над громадным камином, в котором горят настоящие
поленья. За окном лежала улочка маленького городишки в Новой Англии. С
тяжелого серого неба падал снег.
Бейли оглянулся. Беломраморный храм был на листе, и позади - зеленый
луг. Диссонанс. Разрыв непрерывности. Он захлопнул дверь.
Повернувшись к Розалинде, он увидел, что ее облик нормализовался.
Теперь она выглядела точно такой, какой он помнил ее после визита в
лабораторию и пребывания в качестве ее пленника: высокая женщина с
серьезным интеллигентным лицом, волосы гладко забраны назад, серые глаза
холодно, изучающе взирают на него. Вместо белого халата на ней был бежевый
кашемировый свитер и безупречно выглаженные черные брючки.
Переход был столь резок, что Бейли не смог сдержать удивления. Она
заметила, что он сбит с толку.
- Извините, - сказала она с небрежной улыбкой. - Я и забыла - у вас
не было времени привыкнуть к этим трансформациям. Я не подумала об этом.
Он медленно опустился в кресло, пристроившись на краю сиденья.
- Насколько я понимаю, я здесь гораздо дольше вашего.
Она кивнула. Лицо ее выражало что-то трудноуловимое. Извиняется, что
ли?
- Да, вы именно так и понимаете. - Она села напротив - быстро, но в
то же время двигаясь напоказ. Закинув ногу на ногу, сложила руки на
колене. - Возможно, я должна вам объяснить.
Он молча смотрел на нее и ждал продолжения. Часы на каминной полке
медленно, размеренно тикали. Взглянув на циферблат, Бейли отметил, что
стрелки показывают четверть шестого. Свет на улице потихоньку мерк;
снежный вечер медленно, но верно перетекал в ночь. Значит, время дня в
MAPHISe с реальным не имеет ничего общего. Для каждого - свое.
Заметив его взгляд, она покачала головой.
- Это гораздо обманчивее, чем вы полагаете. Скажите: как по-вашему,
сколько времени в общей сложности вы провели в MAPHISe?
Бейли почувствовал приближение некоего очень неприятного откровения,
хотя даже представить себе не мог, сколько же времени находится здесь. Он
тщательно восстановил в уме последовательность событий с того момента, как
он впервые обрел, сознание на голой бетонной площади.
- Дней пять, семь. Плюс интервалы, когда был без сознания. Простои,
или как еще их назвать...
И снова на лице ее появилось загадочное - сожалеющее, что ли? -
выражение.
- Эти интервалы длились куда дольше, чем вы думаете. А внутреннего
времени в MAPHISe вы провели - почти тридцать пять лет. Я - относительно
новенькая, всего-то десятилетие здесь. Но я, в отличие от вас, была в
сознании все время.
Он изумленно воззрился на нее. Цифры были приняты, но не имели
смысла.
- Но я... Я же только что говорил с женой! Со внешним миром. Или
"реальным" по-вашему! Она не стала старше на тридцать пять лет! Голос
был...
- Я ведь сказала "внутреннего", - перебила она. - Вы, наверное, не
задумывались над этим. Да вам и незачем - вы ведь не ученый. - Это она
сказала с неким неистовым чувством превосходства. - В человеческом
организме нервные импульсы поступают в мозг относительно медленно.
Изменения химизма требуют времени. Но вы больше не человек. Вы - инфоморф,
мысли ваши - лишь электроток, и первые импульсы движутся почти со
скоростью света. Конечно, существуют некоторые факторы воплощения в
практику: MAPHIS должен снабжать вашу "первую сигнальную" данными, и
устройство этой сенсорной подгрузки ограничивает скорость работы системы.
Но тем не менее вы оперируете мыслями в тысячу раз быстрее, нежели при
биологическом мозге. А часы, изображаемые MAPHISом, ускорены, чтобы
совпадать с нашим представлением о времени, и поэтому нам кажутся верными.
Согласно тем, на каминной доске, мы пребываем в этой комнате около пяти
минут. Реально же времени вся наша беседа заняла - менее половины секунды.
Бейли медленно вникал в услышанное. Все это было похоже на правду. Он
чувствовал себя глупцом: почему сам об этом не подумал?
- Но... Я же общался с Шерон, со внешним миром! Даже если она живет в
тысячу раз медленнее...
- Когда кто-нибудь из нас общается с реальным миром, MAPHIS временно
замедляет его тайм-бейз. У вас не было точки отсчета, поэтому вы не
заметили перемены.
- Понимаю...
Бейли кивнул, сел обратно в кресло и прижал пальцы к вискам.
- Если я поверю вам, - сказал он, - а поверить, по моему разумению,
придется, то выходит, я за все время пребывания в MAPHISe был активен
менее одного процента от всего срока. Ладно, пусть даже просто один
процент. Но - почему? Почему меня держали без сознания?
- Боюсь, за это вам нужно благодарить доктора Готтбаума.
- Готтбаума? - Он искоса взглянул на нее.
Она кивнула.
Вы ведь знаете его историю? Старый радикал. Ненавидит правительство,
а пуще всего - полицию. Знаете, как они кричали на демонстрациях? "Кончай
свиней!" То есть, "Бей копов!".
Он глубоко презирает вас, мистер Бейли. И не только за то, что вы
работали в ФБР. Вы поставили под угрозу дело всей его жизни.
Бейли горько рассмеялся.
- Чудесно. Грандиозно. - Он встал и прошелся по комнате - мимо буфета
в углу, наполненного посудой резного хрусталя, мимо большого зеркала в
золоченой раме, виктролы на столике красного дерева. Остановившись у окна,
он отдернул багровую штору и выглянул наружу. Они находились примерно на
третьем этаже. Мимо протрюхала старинная машина - "студебеккер" из 1930-х.
Улица состояла из викторианских особняков; нарядные фасады окаймлены
белым. Двое мальчишек играли в снежки. Прямо-таки с картины Нормана
Ронуэлла...
- Так что же еще Готтбаум сделал для меня? Можете посвятить в
подробности.
- Как хотите. Помните пробуждение на бетонной площади и погоню?
Бейли коротко хохотнул.
- Я бы сказал - да.
- Лео хотел посмотреть, что случится, если инфоморф подвергнется
сильному стрессу. Вы ведь помните, у нас не было достоверных
экспериментальных данных. Животные выживали, но ведь они могут и не иметь
сознания - в нашем понимании. Было вполне вероятно, что шок после
трансформации может оказаться выше сил человеческого разума.
Бейли отвернулся от окна.
- Значит, я выполнил задачу подопытного и...
- И после того, как мы установили жизнеспособность процесса,
понадобилось посмотреть, как подействует более долгий срок. Будут ли
возбудители действительно действенными? Не сойдет ли кто-нибудь с ума от
скуки либо одиночества? - Она опустила взгляд, стараясь не встречаться с
ним глазами. - Я наблюдала за вашими попытками реконструировать жену. Это
было... крайне печально.
- Спасибо за соболезнование.
Она подошла к нему, остановившись в нескольких футах.
- Если это может послужить утешением - скорее всего, нет, но я все
равно скажу - то, как с вами обращались, вызывало у меня много возражений.
Конечно, сказать все можно, но это так. У меня было время, чтобы подумать.
Он молча смотрел на нее, ожидая, когда она приведет в порядок мысли.
- Не знаю, поймете ли вы, что с нами творилось, - продолжала она. -
Мы тридцать лет провели в исследованиях, буквально открыли секрет
бессмертия - и тут появляется человек с бляхой и угрожает уничтожить все,
чего мы добились. Вас не один Лео возненавидел - я тоже. Прогрессирующая
болезнь разрушала мое тело не по дням, а по часам, и очень скоро я должна
была умереть. "Лайфскан" был единственной надеждой. Я теперь все думаю:
был ли другой способ справиться с вами, когда вы нас рассекретили? Лео
хотел просто, без затей, убить вас, Но Джереми, Ганс и я были против.
Тогда Лео сказал: "Ладно, извлечем из него пользу. Будет подопытным". И
это показалось вполне достойным компромиссом. - Она засмеялась и покачала
головой. - Все так логично получалось, и вы по идее должны были чуть ли не
благодарить нас.
- Понятно. - Он, не торопясь, прошел обратно к своему креслу. - Ценю
вашу прямоту. - Он уставился на языки пламени, пляшущего в камине. -
Значит, когда я отыграл роль морской свинки, старик решил меня прикончить.
Не потому ли в лондонском сценарии та заминка вышла?
- Нет, это просто сбой в системе. Но произошел он в подходящий
момент. Лео готов был загрузиться сам и сказал, что с копом систему делить
не станет. Он знал, что мы откажемся стирать вас, и понимал, что вас можно
использовать в будущем, а потому поместил вас на хранение. До тех пор,
пока вы ему не понадобились. Как он вам сказал, в реальном мире ваша жена
заставила нас понервничать. Похоже, хотела организовать расследование. Мы
ускорили темпы, проводили сканирование с минимальной скоростью и ужасно
боялись, что нас накроют в последний момент. Я четыре ночи не спала,
наблюдала за подгрузкой Лео, Джереми и Ганса. В последнюю ночь в реальном
мире, как раз когда я приготовилась подгрузиться, я обнаружила, что ваша
жена следит за мной. Я... пришла в ярость. И наговорила лишнего. Потом
меня подгрузили в MAPHIS, и Лео вытащил вас из хранилища чтобы убедить
повлиять на жену. Вот почему он устроил вам тур по системе - хотел
доказать, что MAPHIS стоит реального мира, дабы вы более убедительно
просили жену отступиться под страхом смерти всех нас.
Бейли устало кивнул.
- Ладно, - со вздохом сказал он. - Все понятно. Выпить бы сейчас...
Это возможно? Можем мы выпить и... получить интоксикацию?
Она иронически взглянула на него.
- Интоксикация - последнее, что для этого нужно. Для инфоморфа есть
множество различных способов поднять настроение.
На секунду в глазах ее появилось нечто такое, чего Бейли не замечал
раньше в ней - чувственность, похоть. Но тут же самоконтроль взял вверх, и
от проявленной слабости не осталось и следа.
- Спиртное - в буфете, внизу, - сказала она.
Он отыскал бутылку "бурбона", добыл бокал и наполнил его до половины.
Наливаемая жидкость выглядела странновато; Бейли снова вспомнилась
маленькая лекция Готтбаума о трудностях создания симуляторов жидкостей в
движении.
Он отпил немного - да, и вкус не совсем тот. Однако оказалось, можно
пить, сколько угодно, и протрезветь, когда захочешь, и - никакого тебе
похмелья.
Он вернулся в свое кресло.
- Значит, виноват во всем герр Готтбаум. А вы только подчинялись
приказам? Верно?
Щеки ее слегка покраснели, губы едва заметно зашевелились, точно она
не знала, что сказать.
- Вы не совсем верно охарактеризовали ситуацию, - сказала она с
прежним достоинством.
Бейли пожал плечами.
- Впрочем, не все ли теперь равно? Что действительно интересно -
зачем было утруждать снова вынимать меня?
- Очень просто. - Она несколько расслабилась, видя, что он больше не
делает попыток к нападению. - Я просто вне себя от скуки, мистер Бейли.
Мне просто хотелось с кем-нибудь поговорить.
Он невесело рассмеялся.
- Помнится, Готтбаум говорил то же самое.
- Может быть, - поколебавшись, ответила она. - Но... Не забывайте, я
здесь уже десять субъективных лет. Вы видели фантазию, в которой я живу
теперь. Были и другие. Некоторое время они были забавны. Я развлекалась,
как только могла. Но после десяти лет...
Бейли смотрел на нее, удивленный тем, как говорит она о своей личной
жизни.
А она словно прочла его мысли:
- Вы еще привыкаете к тому, что в MAPHISe ничего нельзя скрыть. Лео
со своим привилегированным допуском может в любой момент рассмотреть все,
что происходит с нами. И потом, когда начинаешь воплощать в жизнь свои
фантазии, они далеко не так уж шокирующи. Начинаешь даже недоумевать:
отчего же раньше их так стеснялась?
Он кивнул.
- Разумно. Хотя, увидев вас в греческом храме, я подумал только, что
все это слишком слащаво.
- Может, и так. - Она, судя по всему, приготовилась к защите. - Может
быть, таковы почти все фантазии. Но... какого хрена, отчего нет? Отчего не
наслаждаться мужчинами, целующими ноги и ублажающими меня четыре дня без
передыха?
Теперь она говорила точь-в-точь как раньше: вызывающе, приготовившись
к спору.
- Вы и на самом деле воображали, что я приму участие в этих играх? -
спросил он.
Она пренебрежительно пожала плечами.
- В общем, нет. Просто хотела принять вас в таком облике. Тщеславие,
если хотите. Я ведь не всегда такой суровый "синий чулок", как вы,
вероятно, полагаете, мистер Бейли. У меня есть даже чувство юмора.
Он сделал еще глоток из бокала. Внутри понемногу становилось тепло.
Быстро однако, подумал он. Еще бы, алкоголь на голодный желудок... Но тут
же Бейли вспомнил: нет у него теперь никакого желудка, симуляция это все.
И опьянеет он в любую секунду, когда захочет.
- Вполне возможно, - сказал он, - что вы, в своем роде, женщина
прекрасная. Наверное, именно это вы и хотели объяснить. Но, знаете ли,
если даже я смогу забыть и простить все, что со мной сделали, не думаю,
что мы когда-нибудь станем друзьями.
- Замечательно! - Она резко встала и развела руками. - Меня это
совершенно устраивает. Господи, Бейли, да понимаете ли вы, как давно я в
последний раз по-настоящему спорила? Да я ради этого согласна на что
угодно. Даже эта беседа для меня - роскошь.
Он поднял на нее взгляд и рассмеялся. Забавно: сидит человек в своей
собственной фантазии, пьян от секса и симуляторов наркотиков, развлекается
семь дней в неделю - и на все готов ради того чтобы кто-нибудь с ним
поспорил!
- А браниться со своими друзьями вы не можете? С Фоссом, с
Портером...
- Ганс так и не пришел в сознание. - Она внезапно помрачнела. - Мы до
сих пор бьемся, но... Операция и сканирование были сделаны как полагается;
сознание не повреждено... Но - не оживает, и все тут. Беда в том, что мы
так и не знаем, что есть сознание. Скопировали пять человеческих мозгов,
знаем, как снабжать их ощущениями и интерпретировать их реакции, но даже
теперь, когда нам полностью доступны электронные симуляторы, все еще
расшифровываем их внутренние функции. - Она со вздохом опустилась в
кресло. - Бедный Ганс...
- Просто сердце щемит, - прибавил Бейли, до сих пор помнивший, как
Фосс отнял у него пистолет и угрожал убить его.
- А я и не прошу у вас сочувствия! - рявкнула она.
- Ну ладно, пусть его. А Портер?
- С Джереми все в порядке. Но он, знаете, совершенно никакой
собеседник. По-моему, предел его мечтаний - быть частью компьютера, чтобы
машина была как бы продолжением его самого. И он добился своего. Последние
пятнадцать лет он писал софт для MAPHISa, жил только этим. Он убежден, что
это - хаккерский рай.
Бейли отставил опустевший бокал.
- Ну, а Баттеруорт?
- Майкл решил остаться снаружи. Он присматривает за системой.
- Интересно. Ладно, но остается еще сам Лео Готтбаум.
- Да, какое-то время компания Лео меня устраивала. Но... понимаете, я
вошла в этот проект таким образом... Он взял нас к себе сразу по окончании
институтов. Меня, Джереми и Майкла. Мы его боготворили! Он был героем в
наших глазах. Иллюзия рухнула, когда - довольно поздно - я поняла, что он
просто использует нас. Едва мы построили MAPHIS и сканировали его,
превратив в инфоморфа, он как-то забросил нас. Удалился к себе, в ЛДП и
выходил лишь изредка. Мы даже не знали, над чем он работает. Знали лишь,
что он, пользуясь привилегированным допуском, занял громадный блок MAPHISa
под свои личные цели.
- Значит, так вот взял и... бросил? И вы не знаете, чем он с тех пор
занимается?
- Верно.
В странном каком-то ключе рассказывала она свою историю. Ага, подумал
Бейли, в прошедшем времени обо всем говорит, точно все, что описывает,
прошло и кончилось, и положение теперь изменилось.
- И где же Готтбаум теперь? - спросил он. - Хотя - подождите,
попробую сам. Портер наконец нашел лазейку, поглядел, чем он там
занимается и сказал вам, верно? И вам это не понравилось. И, может быть,
последовало что-то вроде драки.
- Весьма проницательно, мистер Бейли, - сказала она после недолгой
паузы. Звучало это не иронично, она смотрела на него с уважением. -
Изнутри мы, инфоморфы, не в силах изменить структуру - то есть, влиять на
оборудование - MAPHISa. Это все равно, как если б магнитофонная запись
попыталась изменить структуру ленты, на которой хранится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30