Нагнувшись, он
зачерпнул пригоршню пыли и пустил ее струйками меж пальцев. Пылинки падали
вниз плавно, словно погружались в воду.
- Я стар и помню еще "Аполлон-11", - сказал Готтбаум, спрыгнувший со
скалы, и мягко приземляясь подле Бейли. - Знаете, тогда принято было
воображать, что к двадцать первому веку на Луне будет постоянная колония.
- До смены общественных приоритетов, - сказал Бейли, едва слыша
Готтбаума. Он рассматривал ландшафт, невольно попав под впечатление. Луна
была полностью картографирована, данные по ней - всем доступны, и MAPHIS
без труда мог воссоздать ее в себе. То же самое - с Марсом, Венерой,
спутниками Юпитера...
- Общественные приоритеты, - с отвращением сказал Готтбаум. - То
есть, скармливание беднякам семенной кукурузы, вместо того, чтобы научить
их посадить эти семена и вырастить собственную. Вот почему этот клятый мир
впал в стагнацию по окончании двадцатого века. Вот почему будущее
обернулось уцененной версией прошлого. Но не будем вдаваться в это.
Закройте глаза, Бейли. Закройте - закройте!
Бейли повиновался.
- Теперь открывайте.
Вес сделался нормальным, отчего Бейли покачнулся и едва не потерял
равновесия. Моргнув от неожиданности, он увидел, что снова находится на
Земле - высоко в горах. Его окружали заснеженные вершины, окутанные
одеялом из белых мягких туч, скрывавшим долины внизу. Он стоял рядом с
Готтбаумом на скальном выступе. Они были совершенно одни среди абсолютного
спокойствия. Воздух был беден кислородом и ужасно холоден.
- Надо бы подогреть немного, - сказал Готтбаум. Едва он выговорил
это, температура поднялась, от минусовой - градусов до семнадцати. - Все,
что хотите, Бейли, не забывайте! Все, что угодно! Вы когда-нибудь хотели
летать. - С этими словами он, оттолкнувшись от скалы, устремился в
пространство.
Это, хотя и было всего лишь симуляция, выглядело не менее реально,
чем все, прежде виданное Бейли в MAPHISe. Со слабым, абстрактным
удивлением от смотрел, как Готтбаум несется вниз, рассекая разряженный,
чистый воздух. Но тут его тело, точно подхваченное восходящим потоком,
взмыло вверх. Раскинув руки, как парашютист, он пошел по спирали, набирая
высоту.
- Попробуйте! - крикнул он, проплывая мимо Бейли. Схватил его за
ворот, дернул. - Прыгайте!
Черная, в прожилках снега, скала пронеслась мимо Бейли. Тучи внизу
начали надвигаться на него. Шок, казалось, прорвал глушители эмоций, и на
секунду его охватил панический ужас - все существо его было уверено, что
несется к смерти. Но тут же его словно подхватила чья-то рука, он взмыл -
прочь от утеса под ним - закрутился, полетел! Он распростер руки и
обнаружил, что может контролировать высоту, держит свой вес, точно на
крыльях. Ужас сменился восторгом; он почувствовал трепет от способности
скользить в воздухе без всяких громоздких приспособлений - и без малейшего
риска.
- Но, если вам не по душе такие удовольствия, вы, может быть,
предпочтете пляж?! - крикнул Готтбаум, поравнявшись с ним.
Горы исчезли. Тело Бейли вмялось в мягкий песок. Окружающий мир,
сменившийся, как картинка в калейдоскопе, ударил по эмоциям. Он лежал на
животе, глядя прямо вперед и тяжело дыша. Он увидел чистый белый песок и
нетронутый, незамусоренный бирюзовый залив под голубым без единого
облачка, небом. Медленно перекатившись на бок, он понял, что одежда его
пропала - на нем не было ничего, кроме плавок. Осмотрев свое тело, он
обнаружил, что вдруг сделался моложе, мускулистее, и кожа его покрыта
глубоким темным загаром.
Он медленно поднялся на ноги. Он стал тяжелее, но свежие силы с
избытком компенсировали это. Он испытывал странное, соблазнительное
чувство собственного могущества.
- В тридцать лет я просто-таки мечтал выглядеть подобным образом, -
сказали сзади.
Обернувшись, он увидел стоящего позади Готтбаума, сделавшегося таким
же накачанным, как и он сам.
- Все, чего мне было нужно, - продолжил тот, - это тело, которое
пустоголовые женщины сочли бы неотразимым. Довольно распространенная
фантазия. Я перерос ее, едва лишь осознав, что есть в жизни вещи гораздо
важнее гормонов. Но теперь, имея время и свободу действий, Бейли, мне,
должен признать, нравится предаваться ощущениям, отвергнутым в те дни. А
как вы?
Часть воображения Бейли все еще была занята горными вершинами, а
другая - пыльными Лунными морями.
- То, о чем вы говорите, - сказал он, стараясь сосредоточиться на
текущем окружении, - было бы в своем роде приятно, если бы не так
заковыристо.
- Все это может быть "заковыристым" ровно настолько, насколько вы
захотите, - сказал Готтбаум. - Посмотрите-ка на девушек. - Он кивнул в
сторону двух девушек в бикини. Тем было лет по семнадцать. Сидя на одеяле,
они натирали друг дружку лосьоном для загара. - Могут только глянуть и
упасть в обморок, могут отшивать до последнего - как вам будет угодно. А
можете просто подойти, сорвать купальники и делать с ними, что пожелаете.
MAPHIS будет счастлив услужить.
- А если они - инфоморфы? - возразил Бейли.
- В таком случае, вам воспрепятствуют вредить им. Существуют две
категории информационных существ. Псевдоморфы, которых мы можем создавать,
стирать, вознаграждать либо наказывать по собственному произволу, и
инфоморфы - люди со всеми неотъемлемыми правами. Включая право на
одиночество.
- А также вы, - добавил Бейли. - Готтбаум, властитель вселенной.
Готтбаум пожал плечами.
- Смотрите на это, как вам больше нравится. Но я - гораздо более
великодушное божество, чем все, во что бы ни верили люди во внешнем мире.
Я уже дал вам вечную жизнь, иммунитет ко всем болезням, неограниченное
богатство и способность менять тела и индивидуальности, как перчатки. Вам
бы, Бейли, не обижаться, а молиться на меня...
Бейли взглянул на девушек. Ему все еще с трудом удавалось
согласиться, что это - просто комбинация электронов, не более настоящие,
чем овечки из "Фермы старого Макдональда".
- Пока думаете, идемте прогуляемся к морю, - сказал Готтбаум. Бейли
пошел за ним по песчаному пляжу. Песок под ногами был рассыпчатым и теплым
- точно таким, каким и должен быть песок. Солнце горячо припекало голову и
плечи, и переклики чаек прорезались сквозь мерный рокот прибоя.
- Все это очень... достоверно.
- Да, Джереми неплохо поработал. Он сделал большую часть программы,
которую мы назвали "Environment Manager". Конечно, статический сценарий
достаточно прост - всего лишь цифровое видео, пропущенное через конвертер,
подстраивающей информацию под вашу личную нервную систему. Звук, вкус,
запах, осязание, в общем, идут тем же путем. Но все становится сложнее с
движущимися сложными объектами - особенно, когда таковых много. Вот это
действительно требует мощных процессоров. Например, трава возле моего
купола. Нельзя проследить за движением каждого стебелька. И то же с этим
океаном. Вы заметили, что, когда волны разбиваются о берег, пена выглядит
не так? Приблизительно то, что требуется, но детали теряются и
огрубляются.
Бейли заметил о чем говорил Готтбаум. Вздымаясь волны казались
вязкими, разбиваясь же - словно ворсистыми и расплывчатыми.
- Но не будем предаваться обсуждению деталей, - сказал Готтбаум. -
Думаю, вы не можете не согласиться - в конце концов, я продемонстрировал
вам внушительные преимущества пребывания здесь.
У Бейли появилось странное ощущение. Казалось, Готтбаум пытается
навязать ему свой товар.
- Возможности впечатляют, - осторожно сказал он.
- Не могут не впечатлять. Господи, Бейли, да знай только люди об этих
возможностях!.. Знаете, мне вовсе не хотелось заниматься всем этим
подпольно. Но человечество имеет скверную привычку: уничтожать
изобретения, долженствующие улучшить его жизнь. Если помните, в 1812-м, на
заре индустриальной революции, толпы луддитов крушили текстильные машины.
И с тех пор положение дел не изменилось. Вы сам - имей только возможность
- положили бы конец нашей работе.
- Только потому, что вы растратили двадцать миллиардов народных
денег, - заверил его Бейли...
Готтбаум отмахнулся:
- Я полностью согласен поделиться результатами, кои чертовски ценнее
для народа, чем любое новое оружие, кстати сказать. Все, чего я добивался
- возможности вести исследования без вмешательств со стороны. И даже
теперь мне, помимо этого, ничего не нужно.
- Что ж, я теперь не у дел, и помешать вам некому. Я не успел даже
составить отчет.
- Да, - согласился Готтбаум. - С вами мы справились вполне успешно.
Но теперь возникла новая проблема. В лице вашей супруги. - Широким жестом
он обвел идиллический карибский пейзаж. Солнце начало меркнуть; пляж,
казалось, начал размываться, теряя резкость изображения. - Давайте
вернемся в вашу квартиру, Бейли.
ТАКТИКА ЗАПУГИВАНИЯ
Готтбаум в буквальном смысле - снова обрел свое старческое естество:
пушистые седые волосы, мятый костюм, выказывающий полное пренебрежение
модой, глубокие и мрачные морщины на лице. Он оглядел меблировку гостиной
с легким флером презрения, словно аристократ, посетивший скромный
крестьянский домик, и устроился на краю дивана.
Бейли оказался прямо в центре комнаты. Он опустил глаза - теперь его
тело снова стало таким же, как раньше, и одежда была на месте.
Выключились и эмоции - мертвенная пустота в сознании пропала. Он был
ошеломлен, полон противоречий, потрясен калейдоскопической сменой
ощущений. В то же время он чувствовал и облегчение - оттого, что снова мог
чувствовать.
- MAPHIS сохранил ваши упражненьица в компьютерном дизайне, - сказал
Готтбаум, обводя комнату взмахом руки. - Просто на тот случай, если
пожелаете когда-нибудь вернуться сюда.
- Вижу. - Бейли устало опустился в кресло напротив.
- Также сохранена и разработанная вами модель вашей супруги. Лично я
считаю, что вы рано сдались - есть еще возможности для доработки.
- Вероятно, вы за этим наблюдали.
- Да, именно так.
Бейли приказал себе не сосредоточиваться на этом. Сознание могущества
Готтбаума все еще тревожило его; какой смысл в противоборстве?
- Так что же вы говорили о Шерон? - спросил он. - Она стала проблемой
для вас?
Он не верил в это, но если, тем не менее, это так - что ж, он будет
рад и горд.
Готтбаум откинулся назад, вытянулся и положил ногу на ногу.
- Позвольте мне объяснить вам ситуацию. Как вы возможно, помните, в
реальном мире мы устроили все так, что вы, якобы попали в аварию.
- Помню, Розалинда Френч упоминала об автокатастрофе.
- Правильно. Кое-какие повреждения головы следовало скрыть с помощью
сильного пожара, дабы уничтожить большинство физических улик. Согласно
полицейским документам, ваша жена посетила место катастрофы, якобы в
поисках вашего кейса. Также посетила она кое-кого в вашем отделе ФБР, хотя
мы не в курсе сказанного ею там. Мы уверены, что она пыталась убедить свое
начальство в необходимости создания сюжета о "Лайфскан". Был звонок в
"Крионик Лайф Системс" с целью - убедиться, что мое тело содержится там.
Бейли подумал о Шерон, борющейся с тоской, но все же пытающейся
докопаться до фактов, едва ли не с боем выясняя, что произошло на самом
деле. Опять накатила волна печали: смелость и преданность были частью
того, за что он любил ее.
- Совсем недавно, - продолжал Готтбаум, - она начала следить за
Розалиндой Френч. Поздно. Розалинда сама вот-вот перейдет в статус
инфоморфа; ей, в общем, плевать. Импульсивно она бросала вызов вашей жене,
отрицая, что вы мертвы, и обязавшись доказать это, если она согласиться
оставить нас в покое.
Бейли невольно улыбнулся. Хотелось бы ему видеть это!
- Это вовсе не так смутило нас, как вы полагаете, - резко сказал
Готтбаум. - Только не забывайте: если вашей жене удастся-таки привлечь к
нам всеобщее внимание, как она того хочет, поднимется жуткий вой. Ученые
убивают людей и шкурят их мозги в свободное от работы время... Можете
вообразить заголовки в газетах?
Политикам всегда до боли в зубах нужна возможность попугать людей и
собрать толпу линчевателей. Это отвлекает народ от более важных предметов.
Они объявят крестовый поход против сих богохульных исследований. Да-да, и
бога приплетут! Найдут MAPHIS, отключат энергию... И дело не в том, что
они уничтожат нас с вами, а также пойдут псу под хвост тридцать лет
работы. Они повернут рубильник без всяких колебаний и угрызений совести.
Слушая эту "лекцию", Бейли чувствовал себя очень некомфортно и
неудобно, но понимал, что выводы Готтбаума скорее всего верны?
- Вы ведь говорили, что существуют копии наших "я".
- Да, и надежно хранятся в стабильных средствах. Но без
специализированной архитектуры MAPHISa они бесполезны. Тридцать лет ушло
не просто на программы и сканирующую технику. Оборудование тоже
потребовало времени. Думаете, они позволят уцелеть хоть части? Можете за
это поставить свою жизнь?
Бейли был загнан в угол. Он доверял Шерон, но вынужден был
согласиться, что ее действия могут угрожать его инфоморфскому
существованию.
- Ладно. Значит, нам обоим нужно, чтобы полиция и пресса держалась
подальше от MAPHISa. Что же мне, по-вашему, делать? Сказать Шерон, чтобы
была хорошей девочкой, возвращалась к своим репортажам из мэрии и забыла
думать про "Лайфскан"? Черт, вы даже не позволили мне поговорить с ней по
телефону...
Готтбаум встал, подошел к Бейли и склонился над ним, хмуро глядя в
его глаза.
- Вам будет позволено поговорить с ней. И вы очень точно описали, что
должны ей сказать. Потому что, выставив нас на обозрение публике, она
имеет замечательную возможность убить вас. Навсегда.
- Он выпрямился и отвернулся. - Когда зазвонит, возьмите трубку. - Он
указал на телефон возле кресла Бейли и вышел из квартиры, крепко хлопнув
дверью.
ЗАЛОЖНИК
Бейли ждал у телефона. А трудно, ч-черт, сосредоточиться... Тоска по
Шерон разрушала логические настроения и напрочь забивала все соображения
стратегии. До какой степени можно верить Готтбауму? Наверняка Бейли знал
только одно: ему нужна Шерон.
Он решил было приказать MAPHISy еще раз отключить его эмоции, чтобы в
мыслях прояснилось. Однако возвращаться к мертвенности чувств тоже не
хотелось. Ему необходимо было чувствовать свою любовь к ней.
Телефон зазвонил. Он подпрыгнул в кресле, от неожиданного звонка и
схватил трубку. Вначале не было слышно ничего - даже шорохов на линии. Ну
да, симуляция, как и все прочее. Некий отдельный канал MAPHISa передает
ему звуковой сигнал, конвертируя его на непосредственное восприятие
реплики его сознания.
- Алло?
Голос ее звучал очень неуверенно. Однако это была Шерон; Бейли тут же
убедился, что это действительно она. Он вообразил реальную Шерон в этой же
самой комнате, сидящую на краешке кресла, как всегда при важном,
долгожданном звонке, упершись локтями в колени, глядя прямо вперед.
- Алло! Есть там кто? - В голосе ее появились нотки тоски и страха.
Он понял, что сосредоточился на своих эмоциях до потери дара речи.
- Шерон, - сказал он. - Шерон, не вешай трубку.
На том конце долго молчали.
- Джим? - Судя по голосу, ее обуревали сомнения.
- Да, я, - сказал он. - Действительно я. Господи, как бы мне
хотелось...
Только сейчас он полностью прочувствовал меру своего одиночества, всю
глубину разделявшей их пропасти. Что толку хотеть, когда все желания - из
разряда невозможных.
- Откуда мне знать, что это ты? - Голос ее дрожал, но в нем ясно
слышалось дерзкое недоверие.
- Могу доказать. Я помню, как ты была одета, когда мы познакомились.
Зеленая футболка и белые штаны. И ты ела сандвич с молодыми бобами. И у
тебя был кот по имени Маркус, и когда ты в первый раз поцеловала меня "на
сон грядущий, то хотела поцеловать в щеку - потом сказала, что боялась
слишком поддаться чувствам, не хотела торопиться и желала контролировать
ситуацию. И мы не занимались любовью до того вечера, когда поехали в кино
на один заграничный фильм, но кинотеатр был закрыт на ремонт после
сильного землетрясения, и...
- Хватит. - Теперь она плакала. Он слышал всхлипывания в трубке. -
Пожалуйста, хватит. Я верю. Хватит.
Он представлял ее себе - совсем одну, без всякой поддержки...
- Шерон...
- Где ты, Джим?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
зачерпнул пригоршню пыли и пустил ее струйками меж пальцев. Пылинки падали
вниз плавно, словно погружались в воду.
- Я стар и помню еще "Аполлон-11", - сказал Готтбаум, спрыгнувший со
скалы, и мягко приземляясь подле Бейли. - Знаете, тогда принято было
воображать, что к двадцать первому веку на Луне будет постоянная колония.
- До смены общественных приоритетов, - сказал Бейли, едва слыша
Готтбаума. Он рассматривал ландшафт, невольно попав под впечатление. Луна
была полностью картографирована, данные по ней - всем доступны, и MAPHIS
без труда мог воссоздать ее в себе. То же самое - с Марсом, Венерой,
спутниками Юпитера...
- Общественные приоритеты, - с отвращением сказал Готтбаум. - То
есть, скармливание беднякам семенной кукурузы, вместо того, чтобы научить
их посадить эти семена и вырастить собственную. Вот почему этот клятый мир
впал в стагнацию по окончании двадцатого века. Вот почему будущее
обернулось уцененной версией прошлого. Но не будем вдаваться в это.
Закройте глаза, Бейли. Закройте - закройте!
Бейли повиновался.
- Теперь открывайте.
Вес сделался нормальным, отчего Бейли покачнулся и едва не потерял
равновесия. Моргнув от неожиданности, он увидел, что снова находится на
Земле - высоко в горах. Его окружали заснеженные вершины, окутанные
одеялом из белых мягких туч, скрывавшим долины внизу. Он стоял рядом с
Готтбаумом на скальном выступе. Они были совершенно одни среди абсолютного
спокойствия. Воздух был беден кислородом и ужасно холоден.
- Надо бы подогреть немного, - сказал Готтбаум. Едва он выговорил
это, температура поднялась, от минусовой - градусов до семнадцати. - Все,
что хотите, Бейли, не забывайте! Все, что угодно! Вы когда-нибудь хотели
летать. - С этими словами он, оттолкнувшись от скалы, устремился в
пространство.
Это, хотя и было всего лишь симуляция, выглядело не менее реально,
чем все, прежде виданное Бейли в MAPHISe. Со слабым, абстрактным
удивлением от смотрел, как Готтбаум несется вниз, рассекая разряженный,
чистый воздух. Но тут его тело, точно подхваченное восходящим потоком,
взмыло вверх. Раскинув руки, как парашютист, он пошел по спирали, набирая
высоту.
- Попробуйте! - крикнул он, проплывая мимо Бейли. Схватил его за
ворот, дернул. - Прыгайте!
Черная, в прожилках снега, скала пронеслась мимо Бейли. Тучи внизу
начали надвигаться на него. Шок, казалось, прорвал глушители эмоций, и на
секунду его охватил панический ужас - все существо его было уверено, что
несется к смерти. Но тут же его словно подхватила чья-то рука, он взмыл -
прочь от утеса под ним - закрутился, полетел! Он распростер руки и
обнаружил, что может контролировать высоту, держит свой вес, точно на
крыльях. Ужас сменился восторгом; он почувствовал трепет от способности
скользить в воздухе без всяких громоздких приспособлений - и без малейшего
риска.
- Но, если вам не по душе такие удовольствия, вы, может быть,
предпочтете пляж?! - крикнул Готтбаум, поравнявшись с ним.
Горы исчезли. Тело Бейли вмялось в мягкий песок. Окружающий мир,
сменившийся, как картинка в калейдоскопе, ударил по эмоциям. Он лежал на
животе, глядя прямо вперед и тяжело дыша. Он увидел чистый белый песок и
нетронутый, незамусоренный бирюзовый залив под голубым без единого
облачка, небом. Медленно перекатившись на бок, он понял, что одежда его
пропала - на нем не было ничего, кроме плавок. Осмотрев свое тело, он
обнаружил, что вдруг сделался моложе, мускулистее, и кожа его покрыта
глубоким темным загаром.
Он медленно поднялся на ноги. Он стал тяжелее, но свежие силы с
избытком компенсировали это. Он испытывал странное, соблазнительное
чувство собственного могущества.
- В тридцать лет я просто-таки мечтал выглядеть подобным образом, -
сказали сзади.
Обернувшись, он увидел стоящего позади Готтбаума, сделавшегося таким
же накачанным, как и он сам.
- Все, чего мне было нужно, - продолжил тот, - это тело, которое
пустоголовые женщины сочли бы неотразимым. Довольно распространенная
фантазия. Я перерос ее, едва лишь осознав, что есть в жизни вещи гораздо
важнее гормонов. Но теперь, имея время и свободу действий, Бейли, мне,
должен признать, нравится предаваться ощущениям, отвергнутым в те дни. А
как вы?
Часть воображения Бейли все еще была занята горными вершинами, а
другая - пыльными Лунными морями.
- То, о чем вы говорите, - сказал он, стараясь сосредоточиться на
текущем окружении, - было бы в своем роде приятно, если бы не так
заковыристо.
- Все это может быть "заковыристым" ровно настолько, насколько вы
захотите, - сказал Готтбаум. - Посмотрите-ка на девушек. - Он кивнул в
сторону двух девушек в бикини. Тем было лет по семнадцать. Сидя на одеяле,
они натирали друг дружку лосьоном для загара. - Могут только глянуть и
упасть в обморок, могут отшивать до последнего - как вам будет угодно. А
можете просто подойти, сорвать купальники и делать с ними, что пожелаете.
MAPHIS будет счастлив услужить.
- А если они - инфоморфы? - возразил Бейли.
- В таком случае, вам воспрепятствуют вредить им. Существуют две
категории информационных существ. Псевдоморфы, которых мы можем создавать,
стирать, вознаграждать либо наказывать по собственному произволу, и
инфоморфы - люди со всеми неотъемлемыми правами. Включая право на
одиночество.
- А также вы, - добавил Бейли. - Готтбаум, властитель вселенной.
Готтбаум пожал плечами.
- Смотрите на это, как вам больше нравится. Но я - гораздо более
великодушное божество, чем все, во что бы ни верили люди во внешнем мире.
Я уже дал вам вечную жизнь, иммунитет ко всем болезням, неограниченное
богатство и способность менять тела и индивидуальности, как перчатки. Вам
бы, Бейли, не обижаться, а молиться на меня...
Бейли взглянул на девушек. Ему все еще с трудом удавалось
согласиться, что это - просто комбинация электронов, не более настоящие,
чем овечки из "Фермы старого Макдональда".
- Пока думаете, идемте прогуляемся к морю, - сказал Готтбаум. Бейли
пошел за ним по песчаному пляжу. Песок под ногами был рассыпчатым и теплым
- точно таким, каким и должен быть песок. Солнце горячо припекало голову и
плечи, и переклики чаек прорезались сквозь мерный рокот прибоя.
- Все это очень... достоверно.
- Да, Джереми неплохо поработал. Он сделал большую часть программы,
которую мы назвали "Environment Manager". Конечно, статический сценарий
достаточно прост - всего лишь цифровое видео, пропущенное через конвертер,
подстраивающей информацию под вашу личную нервную систему. Звук, вкус,
запах, осязание, в общем, идут тем же путем. Но все становится сложнее с
движущимися сложными объектами - особенно, когда таковых много. Вот это
действительно требует мощных процессоров. Например, трава возле моего
купола. Нельзя проследить за движением каждого стебелька. И то же с этим
океаном. Вы заметили, что, когда волны разбиваются о берег, пена выглядит
не так? Приблизительно то, что требуется, но детали теряются и
огрубляются.
Бейли заметил о чем говорил Готтбаум. Вздымаясь волны казались
вязкими, разбиваясь же - словно ворсистыми и расплывчатыми.
- Но не будем предаваться обсуждению деталей, - сказал Готтбаум. -
Думаю, вы не можете не согласиться - в конце концов, я продемонстрировал
вам внушительные преимущества пребывания здесь.
У Бейли появилось странное ощущение. Казалось, Готтбаум пытается
навязать ему свой товар.
- Возможности впечатляют, - осторожно сказал он.
- Не могут не впечатлять. Господи, Бейли, да знай только люди об этих
возможностях!.. Знаете, мне вовсе не хотелось заниматься всем этим
подпольно. Но человечество имеет скверную привычку: уничтожать
изобретения, долженствующие улучшить его жизнь. Если помните, в 1812-м, на
заре индустриальной революции, толпы луддитов крушили текстильные машины.
И с тех пор положение дел не изменилось. Вы сам - имей только возможность
- положили бы конец нашей работе.
- Только потому, что вы растратили двадцать миллиардов народных
денег, - заверил его Бейли...
Готтбаум отмахнулся:
- Я полностью согласен поделиться результатами, кои чертовски ценнее
для народа, чем любое новое оружие, кстати сказать. Все, чего я добивался
- возможности вести исследования без вмешательств со стороны. И даже
теперь мне, помимо этого, ничего не нужно.
- Что ж, я теперь не у дел, и помешать вам некому. Я не успел даже
составить отчет.
- Да, - согласился Готтбаум. - С вами мы справились вполне успешно.
Но теперь возникла новая проблема. В лице вашей супруги. - Широким жестом
он обвел идиллический карибский пейзаж. Солнце начало меркнуть; пляж,
казалось, начал размываться, теряя резкость изображения. - Давайте
вернемся в вашу квартиру, Бейли.
ТАКТИКА ЗАПУГИВАНИЯ
Готтбаум в буквальном смысле - снова обрел свое старческое естество:
пушистые седые волосы, мятый костюм, выказывающий полное пренебрежение
модой, глубокие и мрачные морщины на лице. Он оглядел меблировку гостиной
с легким флером презрения, словно аристократ, посетивший скромный
крестьянский домик, и устроился на краю дивана.
Бейли оказался прямо в центре комнаты. Он опустил глаза - теперь его
тело снова стало таким же, как раньше, и одежда была на месте.
Выключились и эмоции - мертвенная пустота в сознании пропала. Он был
ошеломлен, полон противоречий, потрясен калейдоскопической сменой
ощущений. В то же время он чувствовал и облегчение - оттого, что снова мог
чувствовать.
- MAPHIS сохранил ваши упражненьица в компьютерном дизайне, - сказал
Готтбаум, обводя комнату взмахом руки. - Просто на тот случай, если
пожелаете когда-нибудь вернуться сюда.
- Вижу. - Бейли устало опустился в кресло напротив.
- Также сохранена и разработанная вами модель вашей супруги. Лично я
считаю, что вы рано сдались - есть еще возможности для доработки.
- Вероятно, вы за этим наблюдали.
- Да, именно так.
Бейли приказал себе не сосредоточиваться на этом. Сознание могущества
Готтбаума все еще тревожило его; какой смысл в противоборстве?
- Так что же вы говорили о Шерон? - спросил он. - Она стала проблемой
для вас?
Он не верил в это, но если, тем не менее, это так - что ж, он будет
рад и горд.
Готтбаум откинулся назад, вытянулся и положил ногу на ногу.
- Позвольте мне объяснить вам ситуацию. Как вы возможно, помните, в
реальном мире мы устроили все так, что вы, якобы попали в аварию.
- Помню, Розалинда Френч упоминала об автокатастрофе.
- Правильно. Кое-какие повреждения головы следовало скрыть с помощью
сильного пожара, дабы уничтожить большинство физических улик. Согласно
полицейским документам, ваша жена посетила место катастрофы, якобы в
поисках вашего кейса. Также посетила она кое-кого в вашем отделе ФБР, хотя
мы не в курсе сказанного ею там. Мы уверены, что она пыталась убедить свое
начальство в необходимости создания сюжета о "Лайфскан". Был звонок в
"Крионик Лайф Системс" с целью - убедиться, что мое тело содержится там.
Бейли подумал о Шерон, борющейся с тоской, но все же пытающейся
докопаться до фактов, едва ли не с боем выясняя, что произошло на самом
деле. Опять накатила волна печали: смелость и преданность были частью
того, за что он любил ее.
- Совсем недавно, - продолжал Готтбаум, - она начала следить за
Розалиндой Френч. Поздно. Розалинда сама вот-вот перейдет в статус
инфоморфа; ей, в общем, плевать. Импульсивно она бросала вызов вашей жене,
отрицая, что вы мертвы, и обязавшись доказать это, если она согласиться
оставить нас в покое.
Бейли невольно улыбнулся. Хотелось бы ему видеть это!
- Это вовсе не так смутило нас, как вы полагаете, - резко сказал
Готтбаум. - Только не забывайте: если вашей жене удастся-таки привлечь к
нам всеобщее внимание, как она того хочет, поднимется жуткий вой. Ученые
убивают людей и шкурят их мозги в свободное от работы время... Можете
вообразить заголовки в газетах?
Политикам всегда до боли в зубах нужна возможность попугать людей и
собрать толпу линчевателей. Это отвлекает народ от более важных предметов.
Они объявят крестовый поход против сих богохульных исследований. Да-да, и
бога приплетут! Найдут MAPHIS, отключат энергию... И дело не в том, что
они уничтожат нас с вами, а также пойдут псу под хвост тридцать лет
работы. Они повернут рубильник без всяких колебаний и угрызений совести.
Слушая эту "лекцию", Бейли чувствовал себя очень некомфортно и
неудобно, но понимал, что выводы Готтбаума скорее всего верны?
- Вы ведь говорили, что существуют копии наших "я".
- Да, и надежно хранятся в стабильных средствах. Но без
специализированной архитектуры MAPHISa они бесполезны. Тридцать лет ушло
не просто на программы и сканирующую технику. Оборудование тоже
потребовало времени. Думаете, они позволят уцелеть хоть части? Можете за
это поставить свою жизнь?
Бейли был загнан в угол. Он доверял Шерон, но вынужден был
согласиться, что ее действия могут угрожать его инфоморфскому
существованию.
- Ладно. Значит, нам обоим нужно, чтобы полиция и пресса держалась
подальше от MAPHISa. Что же мне, по-вашему, делать? Сказать Шерон, чтобы
была хорошей девочкой, возвращалась к своим репортажам из мэрии и забыла
думать про "Лайфскан"? Черт, вы даже не позволили мне поговорить с ней по
телефону...
Готтбаум встал, подошел к Бейли и склонился над ним, хмуро глядя в
его глаза.
- Вам будет позволено поговорить с ней. И вы очень точно описали, что
должны ей сказать. Потому что, выставив нас на обозрение публике, она
имеет замечательную возможность убить вас. Навсегда.
- Он выпрямился и отвернулся. - Когда зазвонит, возьмите трубку. - Он
указал на телефон возле кресла Бейли и вышел из квартиры, крепко хлопнув
дверью.
ЗАЛОЖНИК
Бейли ждал у телефона. А трудно, ч-черт, сосредоточиться... Тоска по
Шерон разрушала логические настроения и напрочь забивала все соображения
стратегии. До какой степени можно верить Готтбауму? Наверняка Бейли знал
только одно: ему нужна Шерон.
Он решил было приказать MAPHISy еще раз отключить его эмоции, чтобы в
мыслях прояснилось. Однако возвращаться к мертвенности чувств тоже не
хотелось. Ему необходимо было чувствовать свою любовь к ней.
Телефон зазвонил. Он подпрыгнул в кресле, от неожиданного звонка и
схватил трубку. Вначале не было слышно ничего - даже шорохов на линии. Ну
да, симуляция, как и все прочее. Некий отдельный канал MAPHISa передает
ему звуковой сигнал, конвертируя его на непосредственное восприятие
реплики его сознания.
- Алло?
Голос ее звучал очень неуверенно. Однако это была Шерон; Бейли тут же
убедился, что это действительно она. Он вообразил реальную Шерон в этой же
самой комнате, сидящую на краешке кресла, как всегда при важном,
долгожданном звонке, упершись локтями в колени, глядя прямо вперед.
- Алло! Есть там кто? - В голосе ее появились нотки тоски и страха.
Он понял, что сосредоточился на своих эмоциях до потери дара речи.
- Шерон, - сказал он. - Шерон, не вешай трубку.
На том конце долго молчали.
- Джим? - Судя по голосу, ее обуревали сомнения.
- Да, я, - сказал он. - Действительно я. Господи, как бы мне
хотелось...
Только сейчас он полностью прочувствовал меру своего одиночества, всю
глубину разделявшей их пропасти. Что толку хотеть, когда все желания - из
разряда невозможных.
- Откуда мне знать, что это ты? - Голос ее дрожал, но в нем ясно
слышалось дерзкое недоверие.
- Могу доказать. Я помню, как ты была одета, когда мы познакомились.
Зеленая футболка и белые штаны. И ты ела сандвич с молодыми бобами. И у
тебя был кот по имени Маркус, и когда ты в первый раз поцеловала меня "на
сон грядущий, то хотела поцеловать в щеку - потом сказала, что боялась
слишком поддаться чувствам, не хотела торопиться и желала контролировать
ситуацию. И мы не занимались любовью до того вечера, когда поехали в кино
на один заграничный фильм, но кинотеатр был закрыт на ремонт после
сильного землетрясения, и...
- Хватит. - Теперь она плакала. Он слышал всхлипывания в трубке. -
Пожалуйста, хватит. Я верю. Хватит.
Он представлял ее себе - совсем одну, без всякой поддержки...
- Шерон...
- Где ты, Джим?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30