Мы все будем оказы-
вать помощь ФБР, и в таком случае все обвинения против нас снимаются.
— Что-то я вас не понимаю, Джуди!
— Пи-Ти,— сказал профессор.— Главная цель мистера Макбрайда — организация Пикелиса. Вот почему они и внедрили сюда Бута — он должен был собрать неопровержимые улики, чтобы устроить в городе небольшую чистку. С материалами, которые собрали мы,— магнитофонные записи, фотографии, кинопленки и прочее — Ма-кбрайд теперь может брать Эшли голыми руками. Эшли сдаст ФБР и Пикелиса, и Мартона, и остальных членов банды, а ФБР достанутся все лавры за уничтожение одиозного преступного синдиката, к которому не могли подступиться другие правоохранительные органы.
— А мы-то что получим?
— Благодарность Бюро и мой совет покинуть округ Джефферсон в сорок восемь часов, а лучше раньше,— ответил Макбрайд.— Исчезните быстро и без шума и поблагодарите судьбу за то, что профессор Уиллистон обладает непревзойденным красноречием первоклассного
коммивояжера.
— А со мной что будет? — спросил Сэмюэль Рузвельт Клейтон.
— Мы уладим все ваши проблемы за пару недель,— пообещал начальник отделения ФБР.— А пока вы отправитесь в «одиночку» федеральной колонии в Атланте. До начала процесса вы будете под нашим надзором. При том, что вас защищает Дэвидсон, головой ручаюсь: вас
быстро оправдают.
В наручниках и с печальной думой на лице люди Пикелиса загрузились в машины ФБР — по двое в каждую.
— Вам чертовски повезло, что вы никого не прихлопнули в этой перестрелке,— заметил Макбрайд.— Чертовски повезло!
Уиллистон поглядел на Карстерса: это уж точно! Хотя никто не произнес вслух ни слова, оба вдруг похолодели.
От страха.
— Мы и не собирались никого убивать,— запротестовал Арболино.
— Да, это не было предусмотрено планом операции,— подтвердил Гилман.
Профессор взглянул на него. Он все такой же, несмотря на все, что случилось. Сэмюэль Мордекай Гилман все еще думает о плане.
Федеральные агенты собрались уезжать.
— Позвольте нам воспользоваться одной из машин Пикелиса, чтобы добраться до города? — спросил Карстерс.
Макбрайд удивленно поднял брови.
— Это же частное имущество, мистер Карстерс. Вы и так уже нарушили много законов, так что не добавляйте к своим прегрешениям еще и угон автомобиля,— предупредил он.— К тому же мы заберем эти автомобили как вещественное доказательство.
— Слушайте, у меня назначено свидание с девушкой — очень непростой предстоит разговор в загородном клубе,— стал объяснять миллионер.
— Вы ей все расскажете, .Пи-Ти? — спросила певица.
— У меня нет выбора. Я больше не в силах лгать этой девушке.
Уиллистон испытующе посмотрел на его напряженное лицо.
— Я и не думал, Пи-Ти, что она тебе небезразлична.
— Я и сам не думал — это же не было предусмотрено планом операции. Но, кажется, это так: да, небезразлична. В моем-то возрасте... Я, пожалуй, и впрямь повзрослел.
— А как же пистолеты, Пи-Ти? Карстерс пожал плечами и вздохнул.
— Взрослому мужчине не нужны эти игрушки, эти ужасные игрушки, мне кажется,— ответил он.
— Я надеюсь,— добавил он после паузы. Откуда-то со стороны шоссе номер 121 послышался вой полицейской сирены, и Макбрайд опять вступил в беседу со своим переговорником.
— Но что же я ей скажу? — недоумевал Карстерс.— То есть как ей все это рассказать, и как она это воспримет? Как она это воспримет? — он махнул рукой на простреленный «кадиллак».
— Не мы же стреляли в ее отца,— рассудительно заметил Гилман,— хотя он заслуживает быть застреленным, повешенным и еще многократно казненным за все свои ужасные преступления. Просто расскажи ей правду — что в него стреляли ребята из ФБР.
Пользующийся успехом у женщин миллионер посмотрел на Гилмана с недоумением. Чего же удивляться, что человек из Лас-Вегаса всю жизнь так и остается бобылем: он и впрямь верит, что в человеческих взаимоотношениях все строится на фактах, логике и математических расчетах.
— А ты что думаешь, Тони? — спросил миллионер. Каскадер тяжело вздохнул, вспомнив о жене. — Тут нет правил, ты же сам знаешь, Пи-Ти. Поезжай к ней и обними покрепче. Вот что бы я сделал — и сделаю, как только встречусь со своей женой. Хороший парень, подумала Джуди Барринджер. Сирена завыла ближе. Со стороны шоссе примчались санитарный фургон и набитая агентами ФБР легковушка и остановились около покореженного «кадиллака». Аген- ты поприветствовали Макбрайда и остались молча сидеть с автоматами на коленях в своем «шевроле», глядя на санитаров в белых халатах.
— Эс-дэ-пэ,— заявил рыжий врач-практикант будничным тоном, быстро осмотрев лежащего на земле шофера.
Он оглядел вооруженных людей и благоговейно покачал головой.
— Вы, ребята, тут вволю постреляли? — восторженно сказал он.
— Там внутри человек, который, должно быть, еще не совсем умер,— грубовато заявил Уиллистон.
Практикант фыркнул, шагнул к «кадиллаку» и заглянул внутрь.
Потом он открыл заднюю левую дверцу, сунул голову в салон и узнал распростертого там человека.
— Да это же Пикелис! — воскликнул он с таким видом, точно только что открыл новый чудодейственный дезодорант.— Малыш Джонни Пикелис! Так его
все-таки сцапали!
Затем профессиональный интерес рыжего практиканта возобладал над обывательским любопытством, и он приказал водителю «санитарки» вынести носилки. Водитель побежал исполнять поручение, а врач начал предварительный осмотр. Он озабоченно качал головой.
— Два пулевых ранения. По крайней мере два,— спокойно говорил он.— Неизвестно, что мы там найдем внутри. Большая потеря крови — это несомненно. Да, дело плохо... Скажите, а что случилось, позвольте полюбопытствовать?
— Не позволю,— отрезал Макбрайд.
— Э, перестань, Марти! — строго заметил бывший бармен.
Их стычка со стороны выглядела забавной.
— Он попытался прорвать кордон ФБР на шоссе,— коротко объяснил Уиллистон,— и они открыли по машине огонь из пулеметов. Самое обычное дело, в полном
соответствии с инструкциями; в полном соответствии с законом.
Макбрайд передернул плечами.
— Унесите его Отсюда, да побыстрее,— приказал специальный агент.
Раненого рэкетира осторожно положили на носилки и понесли к задним дверцам фургона. После некоторых усилий врач-практикант и водитель вставили колесики носилок в пазы и задвинули тело внутрь. Потом они стали колдовать над трупом Во, засунули его в пластиковый мешок и положили на пол фургона под носилками. Врач забрался внутрь, наклонился над Пикелисом, потом высунул голову наружу.
— Он кое-что сказал. Джон кое-что сказал,— заявил он с нелепой улыбочкой.
— Да? — спросил миллионер.
— Он сказал — цитирую — «сволочи»... «Вы все сволочи»,— вот что он сказал.
— Может, он и прав,— предположил Уиллистон. Певица помотала головой.
Нет, он ошибался.Врач-практикант подождал некоторое время, потом захлопнул дверцы фургона и постучал по стеклу над затылком водителя. Белый фургон тронулся, выехал на шоссе номер 121 и помчался к городу в сопровождении эскорта ФБР чуть позади.
— И что вы думаете? — спросил профессор. Макбрайд, чуть помешкав, ответил:
— Может, сдюжит, а может, и помрет еще по пути в больницу. Это же старый негодяй, знаете, и такой ловкач! Такого разве поймешь.
Может быть, ему лучше умереть.
Так подумали сразу несколько человек, стоявшие вокруг изуродованного «кадиллака», но никто не сказал об этом вслух. После долгого молчания Макбрайд и Бут пошли потолковать с коллегами, и Уиллистон с нескрываемым облегчением зевнул.
— Ну вот и все, надеюсь. Как же я рад, что все закончилось.
Арболино закивал в знак согласия.
— Я тоже. Нам везло все это время, но ведь не может же везти до бесконечности. А то я уже даже начал задумываться об этом деле,— признался он.
— Об этом деле?
— Ты понимаешь, что я имею я виду, Энди. Нужно
ли нам было вообще в это дело ввязываться. Я все пытался вспомнить эту цитату из Джефферсона, ту, что объясняет нашу правоту.
Уиллистон прикрыл глаза и стал вспоминать тот отрывок, который он часто повторял своим друзьям, чтобы морально оправдать операцию «Молот».
— Я, кажется, и сам ее забыл,— признался он.— Но там говорится что-то о праве и обязанности граждан свергать деспотов и тиранов, если в этом есть необходимость.
— В Декларации независимости говорится примерно то же самое,— напомнил им Гилман.— «Когда целый ряд оскорблений и узурпации,— стал цитировать человек, обладавший феноменальной памятью,— неизменно направляясь к одной и той же цели, выявляет замысел правительства — подчинить народ абсолютному деспотизму, правом и обязанностью народа становится свергнуть такое правительство и создать новую систему для обеспечения правопорядка в будущем... 4 июля, 1776 года».
Уиллистон вздохнул.
Как давно это было. Эти слова все еще справедливы в философском смысле, но ведь на те же аргументы можно ссылаться и для оправдания актов терроризма наших маоистов в университетах, и чернокожих боевиков, и вооруженных фанатиков-ультраправых. В конституции говорится о праве граждан на ношение оружия, но где и как тут можно установить разумные пределы? Слава Богу, что в ходе операции «Молот»
они никого не убили.
— Я обязательно сообщу тебе, Тони, как только вспомню,— пообещал профессор каскадеру.
— Да, черкни пару слов,— сказал каскадер.—
А я еду домой. - А ты, Сэм? — В Вегас — ближайшим рейсом.
— Пи-Ти?
— А я еще немного тут поболтаюсь. Надо закончить кое-какие дела.Кэти Пикелис...
Джуди Барринджер улыбнулась и взяла своего любовника за локоть.
— У него такой вид, словно он собирается обсуждать с ней проблемы деторождения мытья пепельниц,— прошептала она.
— Что она там тебе шепчет?
— Ничего особенного, Пи-Ти,— солгал Уиллистон.— Ну пошли, мы сможем доехать до города в фургоне и в трейлере. Я сяду за руль.
Через полторы минуты фургон вывез трейлер из кемпинга «Кроуденз кэрэвэн», и профессор Эндрю Ф. Уиллистон направил его к Пар.адайз-сити. Сидящая с ним рядом женщина тихо напевала себе под нос, но он даже не пытался разобрать мелодию. Он размышлял о том, что сказал ей гинеколог о широком тазе и о способности к деторождению. Может быть, очень может быть. Если уж Карстерс умудрился повзрослеть, то теперь всякое возможно. Уиллистон размышлял над открывшейся ему перспективой, пока движение транспорта на шоссе номер 121 на подступах к Парадайз-сити не усилилось настолько, что заставило его целиком переключить свое внимание на дорогу.
До его слуха по-прежнему доносилось ее тихое пение, и, когда фургон пересек городскую черту и помчался по улицам Парадайз-сити, он и сам незаметно для себя стал ей подпевать.
Во избежание исходящих от возмущенных и сбитых с толку читателей угроз по телефону и попыток подсыпать мне в пищу яд позвольте со всей определенностью заявить, что эта книга целиком и полностью есть плод художественной фантазии и повествует о вымышленных людях, местах и событиях. Более того, я придумал все имена действующих лиц — так, что, пожалуйста, оставьте меня в покое!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
вать помощь ФБР, и в таком случае все обвинения против нас снимаются.
— Что-то я вас не понимаю, Джуди!
— Пи-Ти,— сказал профессор.— Главная цель мистера Макбрайда — организация Пикелиса. Вот почему они и внедрили сюда Бута — он должен был собрать неопровержимые улики, чтобы устроить в городе небольшую чистку. С материалами, которые собрали мы,— магнитофонные записи, фотографии, кинопленки и прочее — Ма-кбрайд теперь может брать Эшли голыми руками. Эшли сдаст ФБР и Пикелиса, и Мартона, и остальных членов банды, а ФБР достанутся все лавры за уничтожение одиозного преступного синдиката, к которому не могли подступиться другие правоохранительные органы.
— А мы-то что получим?
— Благодарность Бюро и мой совет покинуть округ Джефферсон в сорок восемь часов, а лучше раньше,— ответил Макбрайд.— Исчезните быстро и без шума и поблагодарите судьбу за то, что профессор Уиллистон обладает непревзойденным красноречием первоклассного
коммивояжера.
— А со мной что будет? — спросил Сэмюэль Рузвельт Клейтон.
— Мы уладим все ваши проблемы за пару недель,— пообещал начальник отделения ФБР.— А пока вы отправитесь в «одиночку» федеральной колонии в Атланте. До начала процесса вы будете под нашим надзором. При том, что вас защищает Дэвидсон, головой ручаюсь: вас
быстро оправдают.
В наручниках и с печальной думой на лице люди Пикелиса загрузились в машины ФБР — по двое в каждую.
— Вам чертовски повезло, что вы никого не прихлопнули в этой перестрелке,— заметил Макбрайд.— Чертовски повезло!
Уиллистон поглядел на Карстерса: это уж точно! Хотя никто не произнес вслух ни слова, оба вдруг похолодели.
От страха.
— Мы и не собирались никого убивать,— запротестовал Арболино.
— Да, это не было предусмотрено планом операции,— подтвердил Гилман.
Профессор взглянул на него. Он все такой же, несмотря на все, что случилось. Сэмюэль Мордекай Гилман все еще думает о плане.
Федеральные агенты собрались уезжать.
— Позвольте нам воспользоваться одной из машин Пикелиса, чтобы добраться до города? — спросил Карстерс.
Макбрайд удивленно поднял брови.
— Это же частное имущество, мистер Карстерс. Вы и так уже нарушили много законов, так что не добавляйте к своим прегрешениям еще и угон автомобиля,— предупредил он.— К тому же мы заберем эти автомобили как вещественное доказательство.
— Слушайте, у меня назначено свидание с девушкой — очень непростой предстоит разговор в загородном клубе,— стал объяснять миллионер.
— Вы ей все расскажете, .Пи-Ти? — спросила певица.
— У меня нет выбора. Я больше не в силах лгать этой девушке.
Уиллистон испытующе посмотрел на его напряженное лицо.
— Я и не думал, Пи-Ти, что она тебе небезразлична.
— Я и сам не думал — это же не было предусмотрено планом операции. Но, кажется, это так: да, небезразлична. В моем-то возрасте... Я, пожалуй, и впрямь повзрослел.
— А как же пистолеты, Пи-Ти? Карстерс пожал плечами и вздохнул.
— Взрослому мужчине не нужны эти игрушки, эти ужасные игрушки, мне кажется,— ответил он.
— Я надеюсь,— добавил он после паузы. Откуда-то со стороны шоссе номер 121 послышался вой полицейской сирены, и Макбрайд опять вступил в беседу со своим переговорником.
— Но что же я ей скажу? — недоумевал Карстерс.— То есть как ей все это рассказать, и как она это воспримет? Как она это воспримет? — он махнул рукой на простреленный «кадиллак».
— Не мы же стреляли в ее отца,— рассудительно заметил Гилман,— хотя он заслуживает быть застреленным, повешенным и еще многократно казненным за все свои ужасные преступления. Просто расскажи ей правду — что в него стреляли ребята из ФБР.
Пользующийся успехом у женщин миллионер посмотрел на Гилмана с недоумением. Чего же удивляться, что человек из Лас-Вегаса всю жизнь так и остается бобылем: он и впрямь верит, что в человеческих взаимоотношениях все строится на фактах, логике и математических расчетах.
— А ты что думаешь, Тони? — спросил миллионер. Каскадер тяжело вздохнул, вспомнив о жене. — Тут нет правил, ты же сам знаешь, Пи-Ти. Поезжай к ней и обними покрепче. Вот что бы я сделал — и сделаю, как только встречусь со своей женой. Хороший парень, подумала Джуди Барринджер. Сирена завыла ближе. Со стороны шоссе примчались санитарный фургон и набитая агентами ФБР легковушка и остановились около покореженного «кадиллака». Аген- ты поприветствовали Макбрайда и остались молча сидеть с автоматами на коленях в своем «шевроле», глядя на санитаров в белых халатах.
— Эс-дэ-пэ,— заявил рыжий врач-практикант будничным тоном, быстро осмотрев лежащего на земле шофера.
Он оглядел вооруженных людей и благоговейно покачал головой.
— Вы, ребята, тут вволю постреляли? — восторженно сказал он.
— Там внутри человек, который, должно быть, еще не совсем умер,— грубовато заявил Уиллистон.
Практикант фыркнул, шагнул к «кадиллаку» и заглянул внутрь.
Потом он открыл заднюю левую дверцу, сунул голову в салон и узнал распростертого там человека.
— Да это же Пикелис! — воскликнул он с таким видом, точно только что открыл новый чудодейственный дезодорант.— Малыш Джонни Пикелис! Так его
все-таки сцапали!
Затем профессиональный интерес рыжего практиканта возобладал над обывательским любопытством, и он приказал водителю «санитарки» вынести носилки. Водитель побежал исполнять поручение, а врач начал предварительный осмотр. Он озабоченно качал головой.
— Два пулевых ранения. По крайней мере два,— спокойно говорил он.— Неизвестно, что мы там найдем внутри. Большая потеря крови — это несомненно. Да, дело плохо... Скажите, а что случилось, позвольте полюбопытствовать?
— Не позволю,— отрезал Макбрайд.
— Э, перестань, Марти! — строго заметил бывший бармен.
Их стычка со стороны выглядела забавной.
— Он попытался прорвать кордон ФБР на шоссе,— коротко объяснил Уиллистон,— и они открыли по машине огонь из пулеметов. Самое обычное дело, в полном
соответствии с инструкциями; в полном соответствии с законом.
Макбрайд передернул плечами.
— Унесите его Отсюда, да побыстрее,— приказал специальный агент.
Раненого рэкетира осторожно положили на носилки и понесли к задним дверцам фургона. После некоторых усилий врач-практикант и водитель вставили колесики носилок в пазы и задвинули тело внутрь. Потом они стали колдовать над трупом Во, засунули его в пластиковый мешок и положили на пол фургона под носилками. Врач забрался внутрь, наклонился над Пикелисом, потом высунул голову наружу.
— Он кое-что сказал. Джон кое-что сказал,— заявил он с нелепой улыбочкой.
— Да? — спросил миллионер.
— Он сказал — цитирую — «сволочи»... «Вы все сволочи»,— вот что он сказал.
— Может, он и прав,— предположил Уиллистон. Певица помотала головой.
Нет, он ошибался.Врач-практикант подождал некоторое время, потом захлопнул дверцы фургона и постучал по стеклу над затылком водителя. Белый фургон тронулся, выехал на шоссе номер 121 и помчался к городу в сопровождении эскорта ФБР чуть позади.
— И что вы думаете? — спросил профессор. Макбрайд, чуть помешкав, ответил:
— Может, сдюжит, а может, и помрет еще по пути в больницу. Это же старый негодяй, знаете, и такой ловкач! Такого разве поймешь.
Может быть, ему лучше умереть.
Так подумали сразу несколько человек, стоявшие вокруг изуродованного «кадиллака», но никто не сказал об этом вслух. После долгого молчания Макбрайд и Бут пошли потолковать с коллегами, и Уиллистон с нескрываемым облегчением зевнул.
— Ну вот и все, надеюсь. Как же я рад, что все закончилось.
Арболино закивал в знак согласия.
— Я тоже. Нам везло все это время, но ведь не может же везти до бесконечности. А то я уже даже начал задумываться об этом деле,— признался он.
— Об этом деле?
— Ты понимаешь, что я имею я виду, Энди. Нужно
ли нам было вообще в это дело ввязываться. Я все пытался вспомнить эту цитату из Джефферсона, ту, что объясняет нашу правоту.
Уиллистон прикрыл глаза и стал вспоминать тот отрывок, который он часто повторял своим друзьям, чтобы морально оправдать операцию «Молот».
— Я, кажется, и сам ее забыл,— признался он.— Но там говорится что-то о праве и обязанности граждан свергать деспотов и тиранов, если в этом есть необходимость.
— В Декларации независимости говорится примерно то же самое,— напомнил им Гилман.— «Когда целый ряд оскорблений и узурпации,— стал цитировать человек, обладавший феноменальной памятью,— неизменно направляясь к одной и той же цели, выявляет замысел правительства — подчинить народ абсолютному деспотизму, правом и обязанностью народа становится свергнуть такое правительство и создать новую систему для обеспечения правопорядка в будущем... 4 июля, 1776 года».
Уиллистон вздохнул.
Как давно это было. Эти слова все еще справедливы в философском смысле, но ведь на те же аргументы можно ссылаться и для оправдания актов терроризма наших маоистов в университетах, и чернокожих боевиков, и вооруженных фанатиков-ультраправых. В конституции говорится о праве граждан на ношение оружия, но где и как тут можно установить разумные пределы? Слава Богу, что в ходе операции «Молот»
они никого не убили.
— Я обязательно сообщу тебе, Тони, как только вспомню,— пообещал профессор каскадеру.
— Да, черкни пару слов,— сказал каскадер.—
А я еду домой. - А ты, Сэм? — В Вегас — ближайшим рейсом.
— Пи-Ти?
— А я еще немного тут поболтаюсь. Надо закончить кое-какие дела.Кэти Пикелис...
Джуди Барринджер улыбнулась и взяла своего любовника за локоть.
— У него такой вид, словно он собирается обсуждать с ней проблемы деторождения мытья пепельниц,— прошептала она.
— Что она там тебе шепчет?
— Ничего особенного, Пи-Ти,— солгал Уиллистон.— Ну пошли, мы сможем доехать до города в фургоне и в трейлере. Я сяду за руль.
Через полторы минуты фургон вывез трейлер из кемпинга «Кроуденз кэрэвэн», и профессор Эндрю Ф. Уиллистон направил его к Пар.адайз-сити. Сидящая с ним рядом женщина тихо напевала себе под нос, но он даже не пытался разобрать мелодию. Он размышлял о том, что сказал ей гинеколог о широком тазе и о способности к деторождению. Может быть, очень может быть. Если уж Карстерс умудрился повзрослеть, то теперь всякое возможно. Уиллистон размышлял над открывшейся ему перспективой, пока движение транспорта на шоссе номер 121 на подступах к Парадайз-сити не усилилось настолько, что заставило его целиком переключить свое внимание на дорогу.
До его слуха по-прежнему доносилось ее тихое пение, и, когда фургон пересек городскую черту и помчался по улицам Парадайз-сити, он и сам незаметно для себя стал ей подпевать.
Во избежание исходящих от возмущенных и сбитых с толку читателей угроз по телефону и попыток подсыпать мне в пищу яд позвольте со всей определенностью заявить, что эта книга целиком и полностью есть плод художественной фантазии и повествует о вымышленных людях, местах и событиях. Более того, я придумал все имена действующих лиц — так, что, пожалуйста, оставьте меня в покое!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33