– И Ник шаловливо прикусил ее нижнюю губу. Он слышал ее прерывистое дыхание, чувствовал ее податливое тело. Как она обольстительна! Неужели эта женщина больше никогда не влюбится?
Решить этот вопрос ему помешал звук чьих-то шагов. Холли напряглась – значит, она тоже его услышала.
На миг они застыли в напряженном молчании. Холли нашлась первой и, сходя с табуретки, произнесла легким, беззаботным тоном:
– Спасибо, мистер Донохью, вы так хорошо мне все объяснили.
– Всегда к вашим услугам, мисс Веббер! – Ник взял ее руку. – Ведь мысли о ценных бумагах лишают нас сна.
– Еще бы! – поддакнула Холли, стараясь не расхохотаться.
За его спиной появилась женщина и села у компьютера.
– Так рано с ленча, Рут? – мимоходом поинтересовался Ник, провожая Холли из хранилища.
– Это мое обычное время, – ответила женщина и, чуть смутившись, бросила взгляд на часы.
Дойдя до стола Ника, Холли, все еще с трудом удерживаясь от смеха, повторила, что ей пора уходить. В сторону хранилища она старалась не смотреть – да и вряд ли когда-либо сможет смотреть спокойно. Разве можно забыть то, что произошло всего минуту назад!
И тут в поле ее зрения попала афиша торгового комплекса, вмиг погасившая улыбку на ее губах. Надпись на афише гласила: «В субботу торговый комплекс устраивает для вас праздник с показом сказочных чудовищ. Угощение, аттракционы, фейерверк с наступлением темноты. Ждем вас в 11 часов утра». Текст окружали изображения Дракулы, Фредди, Годзиллы, черепашек-ниндзя.
– О Господи! – вырвалось у Холли. – Когда же это успело появиться?
– Сегодня утром, – поморщился Ник. – Ты, я думаю, захочешь пойти на праздник, посмотреть, что задумал депутат Колби со своей бандой.
– А как же! Нет такой силы, которая смогла бы меня удержать!
– Праздник состоится в ближайшую субботу. А в следующую, в День поминовения, мой брат устраивает барбекю. Как ты думаешь… если ты не против… я бы хотел… – Неожиданно для себя самого Ник почему-то вдруг смешался, запутался в словах, начал запинаться, но на сей раз это не вызвало у него раздражения, а, скорее, позабавило. Значит, выпадают такие минуты, когда он теряет самообладание, но зато в остальное время он держится молодцом, за примером далеко ходить не надо, сегодня в хранилище, скажем, он вел себя просто прекрасно. Пора понять, что хоть он и заикается иногда, но происходит это все реже. Прежнего Ника не стало.
Он откашлялся и начал фразу заново:
– Если у тебя нет иных планов, не хочешь ли ты пойти со мной?
– О-о, звучит весьма привлекательно!
Итак, несмотря на недавний неприятный разговор, он снова пригласил ее. У Холли на душе сразу стало легко, и она поняла, как ей на самом деле хотелось быть приглашенной. А если бы он решил больше с ней не встречаться? Холли Веббер, очередная девушка на один вечер… Она даже не хотела думать об этом.
Среда началась веселым солнечным утром. Холли проснулась в прекрасном настроении: Ник опять пригласил ее; спала она сегодня крепко. В пятницу появится интервью газете «Кроникл». А впереди замечательный день.
Она выгуляла Санни и привела во двор – тренироваться. Над головой оглушительно щебетала пара ласточек – они носились взад и вперед, опекая свое гнездо на кусте в дальнем углу двора. Поначалу птицы отвлекали Санни, но он быстро привык к ним и стал хорошо выполнять команды, даже новые для него «сидеть» и «встать», а по приказанию «за мной» ходил точно по пятам Холли. «Хороший пес, умница!» – хвалила его Холли и трепала золотистую спину Санни.
Холли оставила Санни бегать во дворе, а сама вошла в дом позавтракать – горячий тост с маслом и корицей и чашка чая, – просмотрела набросанный ею план проведения благотворительного банкета, одобренный опекунским советом. Это не будет наспех собранная солянка, какую устраивают хозяева комплекса. Сотрудники приюта самым тщательным образом продумают свое мероприятие с начала до конца, чтобы угодить людям с самым изысканным вкусом, и пригласят на него всех тех, кто хоть что-нибудь значит в политической и хозяйственной жизни Алленбурга.
Холли вымыла посуду, сунула бумаги в висящий у двери портфель и вышла во двор за Санни.
Двор, однако, был пуст, калитка – широко распахнута, а пса нигде не видно.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Холли выскочила за калитку и побежала сперва вверх по улице, затем вниз, заглядывая по дороге во все дворы, но напрасно. Наученная опытом – ведь Санни уже однажды убегал, – Холли, оставляя его надолго во дворе без присмотра, теперь запирала калитку на щеколду. Так она поступила и сегодня. Как получилось, что калитка оказалась открыта? Как такое возможно? Если только…
– Что случилось, Холли? – окликнула ее соседка напротив – Джейн.
– Санни сбежал, – ответила девушка, с трудом переводя дух. – Вы его не видели?
– К сожалению, нет. Я тороплюсь с ребенком к врачу, иначе помогла бы его искать. Но буду смотреть из окна машины по сторонам – может, увижу.
Холли поблагодарила ее и помчалась дальше. Санни, бывало, любил останавливаться на прогулках у одной живой изгороди в нескольких кварталах отсюда и обнюхивать ее. Может, он там что-то не донюхал и сегодня отправился туда для дальнейших исследований?
Там его не оказалось, но женщина, работавшая по другую сторону изгороди на клумбе с розами, сказала, что видела золотистого ритривера, бегущего по направлению к Элм-стрит, и указала в ту сторону своей лопаткой.
– Спасибо, – уже на ходу крикнула Холли и стремглав бросилась к своему дому – за машиной. Она влетела в переднюю, схватила сумку и поводок Санни, но тут вспомнила о назначенном на утро свидании с корреспондентом «Кроникл» и потратила драгоценные секунды на то, чтобы дозвониться Трине и предупредить, что опоздает.
Сев за руль, Холли решила прежде всего осмотреть школьный двор в конце Элм-стрит: Санни однажды уже там побывал, и ему весьма понравилось. Естественно предположить, что он мог отправиться туда снова.
Навстречу ей шли школьники, вполне возможно, что такой общительный пес, как Санни, остановился там, где есть с кем поиграть.
К счастью, она оказалась права. Санни прыгал по школьной площадке с маленькими девочками. За ними наблюдала стоящая поблизости учительница Элис Тарлтон, уже знакомая Холли.
Услышав зов хозяйки, Санни рванулся к ней, а она схватила его за ошейник.
– О Санни! Скверный пес, но я рада, что ты нашелся.
– Я была уверена, что вы вот-вот появитесь, – сказала, подходя к ним, миссис Тарлтон.
– Вы, должно быть, считаете, что мне не следует иметь собаку, но кто-то открыл калитку и выпустил ее, – сказала Холли, пристегивая поводок к ошейнику.
– Это скверно. Санни милый пес, кто-то из детей, скорее всего, хотел с ним поиграть и потому открыл калитку, не думая о последствиях. Мы уже встречались с вами, я помню. Но ваше имя, увы, вылетело у меня из головы.
Холли еще раз представилась, и женщина, заулыбавшись, кивнула.
– Я так и предполагала. Ведь это вы собираете средства для расширения приюта? Желаю вам удачи. Моя покойная тетка работала в приюте медсестрой. Она ушла на пенсию, но, когда ее разбил паралич, пожелала жить именно в этом приюте. Если бывшие сотрудники выбирают такое заведение для постоянного жительства, это верный признак того, что там все в порядке.
В иное время слова миссис Тарлтон прозвучали бы сладкой музыкой для слуха Холли, но сегодня у нее совсем не было времени выслушивать комплименты. Она была рада, что прозвенел звонок, – они с учительницей тепло распрощались.
– Пошли, Санни! – позвала она, направляясь к машине.
Пес послушно засеменил рядом. Вот что значит тренировка! Вот бы научить его команде «сядь и сиди во дворе, что бы ни случилось!».
Времени в обрез, корреспондент «Кроникл» и фоторепортер, наверное, уже ждут ее в приюте. Так не поехать ли прямо туда, не заезжая домой? Она сэкономит время, да и Санни пора там показать. Правда, везти его без клетки довольно опасно, что-что, а уж это она знала. И тут ее осенило.
Со словами «Прыгай, Санни!» она открыла заднюю дверь машины, и он вскочил на сиденье, где обычно стояла клетка. На этот раз ее не было, но это не помешало псу свернуться калачиком.
– Перемена декораций, малыш! – заметила Холли, лаская его. Затем она захлопнула свободный конец поводка дверцей машины. Вот так! Собака устроена как нельзя более удобно, но и безопасность движения обеспечена. Гордая своей изобретательностью, Холли села за руль и поехала.
В приют Холли не вошла, а вбежала с собакой на поводке и остановилась лишь на миг для того, чтобы поздороваться с мистером Спорлеем. Он сидел на своем обычном месте у окна и ничего ей не ответил, мурлыкая что-то себе под нос. Это было нечто новое, и Холли обрадовалась: а вдруг это свидетельство того, что ему стало лучше? У входа в северное крыло, где находился ее кабинет, Холли чуть не сбила с ног Грейс, направляющуюся на занятия по рукоделию.
– Где тебя носит? – воскликнула Грейс. – Корреспондентом оказалась милейшая девочка, я долго занимала ее разговорами, но ее интересуешь ты, и никто другой.
– Она еще здесь?
– Да, сидит в кабинете Питера. Ах, и собака с тобой! – Грейс нагнулась и почесала Санни за ухом. Санни взвизгнул от удовольствия и радостно помахал поднятым вверх хвостом. – Ты иди к своей корреспондентке, а мы с ним тут прекрасно проведем время. Правда, милый?
Грейс склонилась к Санни и потерлась носом о его морду, а Холли пошла на встречу. Ди – репортер – оказалась молодой чернокожей, с короткой стрижкой и в больших очках женщиной, а фотокорреспондент – молодым человеком с мечтательным взглядом и длинными, как и полагается истинному художнику, волосами. Тонкой рукой с длинными пальцами Кевин прижимал к груди фотоаппарат так, словно это был цветок.
– А вот и дама, которую вы ждете, – сказал, улыбаясь, Питер и представил их друг другу.
– Ваше заведение выше всяких похвал, – горячо начала Ди, размахивая для вящей убедительности своим блокнотом, когда они вышли из директорского кабинета и зашагали по приютскому коридору, оставив далеко позади погруженного в задумчивость Кевина. – Я обошла его сверху донизу и, смею сказать, ожидала увидеть совсем иное, если не считать одного-единственного мужчину с бессмысленным взглядом, сидящего в холле. Я не переставая спрашивала себя, где же эти старики и старухи, прикованные к своим каталкам, тупо глядящие перед собой? Даже медицинский центр оборудован великолепно. Моя бабушка провела свои последние дни в совсем иной обстановке.
Питер успел до прихода Холли показать Ди карты участка Чемберса и чертежи нового здания, включенные стараниями Холли в пресс-релиз, так что она была уже в курсе дела.
– Планами предусмотрены даже салон красоты и парикмахерская, – продолжала восторгаться Ди. – А ведь моя бабушка чувствовала себя гораздо лучше и вела иначе, когда ей удавалось привести себя в порядок. Эти нововведения окупятся, нисколько в этом не сомневаюсь.
Они подошли к кабинету, в котором обычно проходили занятия рукоделием, и Ди заметила Грейс.
– О Грейс, давно не виделись. Где вы взяли собаку?
– Это Санни. – Грейс с гордостью вывела ритривера в холл. – Он будет приютской собакой, но пока живет у Холли – она его обучает. Она сама расскажет вам о нем.
Вечером Холли позвонила Нику.
– Фотографу я была совершенно неинтересна, – смеясь, сообщила она, – но, увидев Санни, он необычайно оживился. Мы пошли смотреть участок Чемберса – мне казалось, что это поможет гостям уяснить ситуацию, – так он не пожалел извести на пса две пленки.
Холли беседовала, раскинувшись после ванны в ночной рубашке на своей кровати и безмятежно наблюдая за колыханием оконных занавесок – дул легкий ветерок. Интересно, чем был занят до этого момента Ник и где сидит сейчас? – подумала она.
– Я немного опоздала на интервью. Очень боялась, как все получится, но все прошло замечательно.
– О Чемберсе сказала что-нибудь?
– Ничего оскорбительного, но факты изложила, – сообщила она с нескрываемым удовлетворением. – Зная, какую ложь распространяет Чемберс, опровергнуть его заявления не составляет особого труда. Интервью прошло настолько хорошо, что я и думать забыла о пережитых волнениях, которые, впрочем, оказались напрасными.
– Что за волнения?
Холли живописала побег Санни.
– Пришлось взять Санни в приют, но это оказалось самым правильным шагом. Он всех очаровал и вел себя превосходно.
Одно ее огорчило – мистер Спорлей никак не реагировал на появление Санни.
– Обездоленные люди обычно тянутся к домашним животным, – со вздохом сказала Холли. – А тут Санни положил голову мистеру Спорлею на колени, повизгивая в ожидании ласки, а тот – никакого внимания. Между тем он начал напевать себе под нос, я обрадовалась, наконец, думаю, лед тронулся, но он по-прежнему ни с кем не общается. Я так надеялась, что Санни растопит лед, но нет, этого не произошло.
На следующий день Холли выкроила время между совещанием у районного санитарного врача и беседой с новой дамой, желающей поработать на общественных началах, чтобы навестить в медицинском центре выздоравливающую миссис Викерс. Во второй половине дня она заскочила к Флосси Эллен. Обычно та источала невероятную для ее возраста энергию, но сейчас, утомленная коллективной поездкой в приютском автобусе за покупками, мешком лежала в кресле у себя в комнате.
– Вот откроется новый комплекс, не придется так далеко ездить, – проговорила Холли.
Девушка уселась рядом, положила ноги Флосси на скамеечку с подушкой, развязала шнурки ее тяжелых ортопедических ботинок и осторожно стащила их с отекших ступней.
Флосси блаженно вздохнула.
– А я думала, что вы противница нового комплекса, – сказала она.
– Нет, почему же, иметь поблизости все нужные магазины очень удобно. Плохо лишь то, что затевает Колби Чемберс.
– Эта девушка, корреспондент «Кроникл», спросила, слышали ли мы о предстоящем празднике с грандиозным шоу. Она, видно, полагает, что мы сборище выживших из ума незнаек, но я вправила ей мозги. Во всяком случае, относительно себя. Пусть не считает меня старой курицей. И я сказала, что среди чудовищ будет огромный хряк. Догадается, верно, в кого я метила.
– Догадается? – Холли не знала, что Ди общалась с ее подопечными.
– Без труда. Хряк Чемберс! Ах, как хорошо без этих колод на ногах. Спасибо большое.
– Не за что! – Холли, улыбаясь, встала. – Вы, Флосси, натура удивительно деятельная, надеюсь, вам не составит труда поговорить с обитателями приюта – может, они согласятся помочь мне? Надо написать приглашения на благотворительный банкет, а у многих дам, по моим наблюдениям, красивый почерк. И у вас в том числе.
– Еще бы! – хмыкнула Флосси. – В наше время школьников учили чистописанию, не то что сейчас. – Неожиданно она переменила тему: – Говорят, вы встречаетесь с молодым Ником. Так почему бы вам не привести его сюда?
– Откуда вам известно, что мы встречаемся?
– Слухом земля полнится, а я не слепая и не глухая. В воскресенье вас двоих видела племянница мисс Крайсак.
– О да, точно! – Значит, и в самом деле нет ничего тайного, что не стало бы явным? Холли поставила ботинки Флосси под этажерку, забитую книгами – пожилая женщина посещала клуб книжных новинок. – Мы возили Санни на тренировку. Так удобно иметь под рукой мужчину, который поможет поставить тяжелую клетку в машину.
– Еще бы! – Флосси понимающе кивнула. – Скажите, Холли, а вы вправду пришли лишь для того, чтобы попросить меня о помощи?
– Да, конечно. А почему вы сомневаетесь?
– Я решила, что вы намерены отчитать меня за то, что я учинила. Помните? Полоскание для рта. Но оно ведь и гроша ломаного не стоит. После него такое ощущение, будто полоскаешь рот средством для мытья посуды.
– Вот как! – рассмеялась Холли. – Да нет же, я пока в своем уме, но кое-что скажу вам. Наш торговый агент старается подыскать полоскание наподобие прежнего, так что вы своевременно обратили на это его внимание, но ругать его ни к чему. И совсем незачем посылать письма на бланках Питера без его разрешения. Кстати, откуда они у вас?
– Один человек снабдил меня ими. А кто именно – догадайтесь сами.
– Сдается мне, это дело рук мистера Леонарда, – сказала Холли вечером Нику.
Они встретились после работы и решили поужинать вместе где-нибудь в городе.
– У него была фирма по сбору долгов, ему нравится проявлять былую сноровку. Предложение Флосси пробраться на его инвалидном кресле в кабинет Питера и выкрасть из сейфа несколько бланков пришлось ему, наверное, по душе.
Ник усмехнулся.
– Я рад, что ты познакомила меня с людьми из приюта. Мои родители еще достаточно молоды, ты сама в этом убедишься, когда поедем в воскресенье к моему брату. Приютские старики могут заменить мне двоюродных бабушек и дедушек – их-то у меня и нет.
– Я не уверена, что Флосси Эллен захочет иметь тебя внучатым племянником, – вслух произнесла Холли, а про себя подумала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Решить этот вопрос ему помешал звук чьих-то шагов. Холли напряглась – значит, она тоже его услышала.
На миг они застыли в напряженном молчании. Холли нашлась первой и, сходя с табуретки, произнесла легким, беззаботным тоном:
– Спасибо, мистер Донохью, вы так хорошо мне все объяснили.
– Всегда к вашим услугам, мисс Веббер! – Ник взял ее руку. – Ведь мысли о ценных бумагах лишают нас сна.
– Еще бы! – поддакнула Холли, стараясь не расхохотаться.
За его спиной появилась женщина и села у компьютера.
– Так рано с ленча, Рут? – мимоходом поинтересовался Ник, провожая Холли из хранилища.
– Это мое обычное время, – ответила женщина и, чуть смутившись, бросила взгляд на часы.
Дойдя до стола Ника, Холли, все еще с трудом удерживаясь от смеха, повторила, что ей пора уходить. В сторону хранилища она старалась не смотреть – да и вряд ли когда-либо сможет смотреть спокойно. Разве можно забыть то, что произошло всего минуту назад!
И тут в поле ее зрения попала афиша торгового комплекса, вмиг погасившая улыбку на ее губах. Надпись на афише гласила: «В субботу торговый комплекс устраивает для вас праздник с показом сказочных чудовищ. Угощение, аттракционы, фейерверк с наступлением темноты. Ждем вас в 11 часов утра». Текст окружали изображения Дракулы, Фредди, Годзиллы, черепашек-ниндзя.
– О Господи! – вырвалось у Холли. – Когда же это успело появиться?
– Сегодня утром, – поморщился Ник. – Ты, я думаю, захочешь пойти на праздник, посмотреть, что задумал депутат Колби со своей бандой.
– А как же! Нет такой силы, которая смогла бы меня удержать!
– Праздник состоится в ближайшую субботу. А в следующую, в День поминовения, мой брат устраивает барбекю. Как ты думаешь… если ты не против… я бы хотел… – Неожиданно для себя самого Ник почему-то вдруг смешался, запутался в словах, начал запинаться, но на сей раз это не вызвало у него раздражения, а, скорее, позабавило. Значит, выпадают такие минуты, когда он теряет самообладание, но зато в остальное время он держится молодцом, за примером далеко ходить не надо, сегодня в хранилище, скажем, он вел себя просто прекрасно. Пора понять, что хоть он и заикается иногда, но происходит это все реже. Прежнего Ника не стало.
Он откашлялся и начал фразу заново:
– Если у тебя нет иных планов, не хочешь ли ты пойти со мной?
– О-о, звучит весьма привлекательно!
Итак, несмотря на недавний неприятный разговор, он снова пригласил ее. У Холли на душе сразу стало легко, и она поняла, как ей на самом деле хотелось быть приглашенной. А если бы он решил больше с ней не встречаться? Холли Веббер, очередная девушка на один вечер… Она даже не хотела думать об этом.
Среда началась веселым солнечным утром. Холли проснулась в прекрасном настроении: Ник опять пригласил ее; спала она сегодня крепко. В пятницу появится интервью газете «Кроникл». А впереди замечательный день.
Она выгуляла Санни и привела во двор – тренироваться. Над головой оглушительно щебетала пара ласточек – они носились взад и вперед, опекая свое гнездо на кусте в дальнем углу двора. Поначалу птицы отвлекали Санни, но он быстро привык к ним и стал хорошо выполнять команды, даже новые для него «сидеть» и «встать», а по приказанию «за мной» ходил точно по пятам Холли. «Хороший пес, умница!» – хвалила его Холли и трепала золотистую спину Санни.
Холли оставила Санни бегать во дворе, а сама вошла в дом позавтракать – горячий тост с маслом и корицей и чашка чая, – просмотрела набросанный ею план проведения благотворительного банкета, одобренный опекунским советом. Это не будет наспех собранная солянка, какую устраивают хозяева комплекса. Сотрудники приюта самым тщательным образом продумают свое мероприятие с начала до конца, чтобы угодить людям с самым изысканным вкусом, и пригласят на него всех тех, кто хоть что-нибудь значит в политической и хозяйственной жизни Алленбурга.
Холли вымыла посуду, сунула бумаги в висящий у двери портфель и вышла во двор за Санни.
Двор, однако, был пуст, калитка – широко распахнута, а пса нигде не видно.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Холли выскочила за калитку и побежала сперва вверх по улице, затем вниз, заглядывая по дороге во все дворы, но напрасно. Наученная опытом – ведь Санни уже однажды убегал, – Холли, оставляя его надолго во дворе без присмотра, теперь запирала калитку на щеколду. Так она поступила и сегодня. Как получилось, что калитка оказалась открыта? Как такое возможно? Если только…
– Что случилось, Холли? – окликнула ее соседка напротив – Джейн.
– Санни сбежал, – ответила девушка, с трудом переводя дух. – Вы его не видели?
– К сожалению, нет. Я тороплюсь с ребенком к врачу, иначе помогла бы его искать. Но буду смотреть из окна машины по сторонам – может, увижу.
Холли поблагодарила ее и помчалась дальше. Санни, бывало, любил останавливаться на прогулках у одной живой изгороди в нескольких кварталах отсюда и обнюхивать ее. Может, он там что-то не донюхал и сегодня отправился туда для дальнейших исследований?
Там его не оказалось, но женщина, работавшая по другую сторону изгороди на клумбе с розами, сказала, что видела золотистого ритривера, бегущего по направлению к Элм-стрит, и указала в ту сторону своей лопаткой.
– Спасибо, – уже на ходу крикнула Холли и стремглав бросилась к своему дому – за машиной. Она влетела в переднюю, схватила сумку и поводок Санни, но тут вспомнила о назначенном на утро свидании с корреспондентом «Кроникл» и потратила драгоценные секунды на то, чтобы дозвониться Трине и предупредить, что опоздает.
Сев за руль, Холли решила прежде всего осмотреть школьный двор в конце Элм-стрит: Санни однажды уже там побывал, и ему весьма понравилось. Естественно предположить, что он мог отправиться туда снова.
Навстречу ей шли школьники, вполне возможно, что такой общительный пес, как Санни, остановился там, где есть с кем поиграть.
К счастью, она оказалась права. Санни прыгал по школьной площадке с маленькими девочками. За ними наблюдала стоящая поблизости учительница Элис Тарлтон, уже знакомая Холли.
Услышав зов хозяйки, Санни рванулся к ней, а она схватила его за ошейник.
– О Санни! Скверный пес, но я рада, что ты нашелся.
– Я была уверена, что вы вот-вот появитесь, – сказала, подходя к ним, миссис Тарлтон.
– Вы, должно быть, считаете, что мне не следует иметь собаку, но кто-то открыл калитку и выпустил ее, – сказала Холли, пристегивая поводок к ошейнику.
– Это скверно. Санни милый пес, кто-то из детей, скорее всего, хотел с ним поиграть и потому открыл калитку, не думая о последствиях. Мы уже встречались с вами, я помню. Но ваше имя, увы, вылетело у меня из головы.
Холли еще раз представилась, и женщина, заулыбавшись, кивнула.
– Я так и предполагала. Ведь это вы собираете средства для расширения приюта? Желаю вам удачи. Моя покойная тетка работала в приюте медсестрой. Она ушла на пенсию, но, когда ее разбил паралич, пожелала жить именно в этом приюте. Если бывшие сотрудники выбирают такое заведение для постоянного жительства, это верный признак того, что там все в порядке.
В иное время слова миссис Тарлтон прозвучали бы сладкой музыкой для слуха Холли, но сегодня у нее совсем не было времени выслушивать комплименты. Она была рада, что прозвенел звонок, – они с учительницей тепло распрощались.
– Пошли, Санни! – позвала она, направляясь к машине.
Пес послушно засеменил рядом. Вот что значит тренировка! Вот бы научить его команде «сядь и сиди во дворе, что бы ни случилось!».
Времени в обрез, корреспондент «Кроникл» и фоторепортер, наверное, уже ждут ее в приюте. Так не поехать ли прямо туда, не заезжая домой? Она сэкономит время, да и Санни пора там показать. Правда, везти его без клетки довольно опасно, что-что, а уж это она знала. И тут ее осенило.
Со словами «Прыгай, Санни!» она открыла заднюю дверь машины, и он вскочил на сиденье, где обычно стояла клетка. На этот раз ее не было, но это не помешало псу свернуться калачиком.
– Перемена декораций, малыш! – заметила Холли, лаская его. Затем она захлопнула свободный конец поводка дверцей машины. Вот так! Собака устроена как нельзя более удобно, но и безопасность движения обеспечена. Гордая своей изобретательностью, Холли села за руль и поехала.
В приют Холли не вошла, а вбежала с собакой на поводке и остановилась лишь на миг для того, чтобы поздороваться с мистером Спорлеем. Он сидел на своем обычном месте у окна и ничего ей не ответил, мурлыкая что-то себе под нос. Это было нечто новое, и Холли обрадовалась: а вдруг это свидетельство того, что ему стало лучше? У входа в северное крыло, где находился ее кабинет, Холли чуть не сбила с ног Грейс, направляющуюся на занятия по рукоделию.
– Где тебя носит? – воскликнула Грейс. – Корреспондентом оказалась милейшая девочка, я долго занимала ее разговорами, но ее интересуешь ты, и никто другой.
– Она еще здесь?
– Да, сидит в кабинете Питера. Ах, и собака с тобой! – Грейс нагнулась и почесала Санни за ухом. Санни взвизгнул от удовольствия и радостно помахал поднятым вверх хвостом. – Ты иди к своей корреспондентке, а мы с ним тут прекрасно проведем время. Правда, милый?
Грейс склонилась к Санни и потерлась носом о его морду, а Холли пошла на встречу. Ди – репортер – оказалась молодой чернокожей, с короткой стрижкой и в больших очках женщиной, а фотокорреспондент – молодым человеком с мечтательным взглядом и длинными, как и полагается истинному художнику, волосами. Тонкой рукой с длинными пальцами Кевин прижимал к груди фотоаппарат так, словно это был цветок.
– А вот и дама, которую вы ждете, – сказал, улыбаясь, Питер и представил их друг другу.
– Ваше заведение выше всяких похвал, – горячо начала Ди, размахивая для вящей убедительности своим блокнотом, когда они вышли из директорского кабинета и зашагали по приютскому коридору, оставив далеко позади погруженного в задумчивость Кевина. – Я обошла его сверху донизу и, смею сказать, ожидала увидеть совсем иное, если не считать одного-единственного мужчину с бессмысленным взглядом, сидящего в холле. Я не переставая спрашивала себя, где же эти старики и старухи, прикованные к своим каталкам, тупо глядящие перед собой? Даже медицинский центр оборудован великолепно. Моя бабушка провела свои последние дни в совсем иной обстановке.
Питер успел до прихода Холли показать Ди карты участка Чемберса и чертежи нового здания, включенные стараниями Холли в пресс-релиз, так что она была уже в курсе дела.
– Планами предусмотрены даже салон красоты и парикмахерская, – продолжала восторгаться Ди. – А ведь моя бабушка чувствовала себя гораздо лучше и вела иначе, когда ей удавалось привести себя в порядок. Эти нововведения окупятся, нисколько в этом не сомневаюсь.
Они подошли к кабинету, в котором обычно проходили занятия рукоделием, и Ди заметила Грейс.
– О Грейс, давно не виделись. Где вы взяли собаку?
– Это Санни. – Грейс с гордостью вывела ритривера в холл. – Он будет приютской собакой, но пока живет у Холли – она его обучает. Она сама расскажет вам о нем.
Вечером Холли позвонила Нику.
– Фотографу я была совершенно неинтересна, – смеясь, сообщила она, – но, увидев Санни, он необычайно оживился. Мы пошли смотреть участок Чемберса – мне казалось, что это поможет гостям уяснить ситуацию, – так он не пожалел извести на пса две пленки.
Холли беседовала, раскинувшись после ванны в ночной рубашке на своей кровати и безмятежно наблюдая за колыханием оконных занавесок – дул легкий ветерок. Интересно, чем был занят до этого момента Ник и где сидит сейчас? – подумала она.
– Я немного опоздала на интервью. Очень боялась, как все получится, но все прошло замечательно.
– О Чемберсе сказала что-нибудь?
– Ничего оскорбительного, но факты изложила, – сообщила она с нескрываемым удовлетворением. – Зная, какую ложь распространяет Чемберс, опровергнуть его заявления не составляет особого труда. Интервью прошло настолько хорошо, что я и думать забыла о пережитых волнениях, которые, впрочем, оказались напрасными.
– Что за волнения?
Холли живописала побег Санни.
– Пришлось взять Санни в приют, но это оказалось самым правильным шагом. Он всех очаровал и вел себя превосходно.
Одно ее огорчило – мистер Спорлей никак не реагировал на появление Санни.
– Обездоленные люди обычно тянутся к домашним животным, – со вздохом сказала Холли. – А тут Санни положил голову мистеру Спорлею на колени, повизгивая в ожидании ласки, а тот – никакого внимания. Между тем он начал напевать себе под нос, я обрадовалась, наконец, думаю, лед тронулся, но он по-прежнему ни с кем не общается. Я так надеялась, что Санни растопит лед, но нет, этого не произошло.
На следующий день Холли выкроила время между совещанием у районного санитарного врача и беседой с новой дамой, желающей поработать на общественных началах, чтобы навестить в медицинском центре выздоравливающую миссис Викерс. Во второй половине дня она заскочила к Флосси Эллен. Обычно та источала невероятную для ее возраста энергию, но сейчас, утомленная коллективной поездкой в приютском автобусе за покупками, мешком лежала в кресле у себя в комнате.
– Вот откроется новый комплекс, не придется так далеко ездить, – проговорила Холли.
Девушка уселась рядом, положила ноги Флосси на скамеечку с подушкой, развязала шнурки ее тяжелых ортопедических ботинок и осторожно стащила их с отекших ступней.
Флосси блаженно вздохнула.
– А я думала, что вы противница нового комплекса, – сказала она.
– Нет, почему же, иметь поблизости все нужные магазины очень удобно. Плохо лишь то, что затевает Колби Чемберс.
– Эта девушка, корреспондент «Кроникл», спросила, слышали ли мы о предстоящем празднике с грандиозным шоу. Она, видно, полагает, что мы сборище выживших из ума незнаек, но я вправила ей мозги. Во всяком случае, относительно себя. Пусть не считает меня старой курицей. И я сказала, что среди чудовищ будет огромный хряк. Догадается, верно, в кого я метила.
– Догадается? – Холли не знала, что Ди общалась с ее подопечными.
– Без труда. Хряк Чемберс! Ах, как хорошо без этих колод на ногах. Спасибо большое.
– Не за что! – Холли, улыбаясь, встала. – Вы, Флосси, натура удивительно деятельная, надеюсь, вам не составит труда поговорить с обитателями приюта – может, они согласятся помочь мне? Надо написать приглашения на благотворительный банкет, а у многих дам, по моим наблюдениям, красивый почерк. И у вас в том числе.
– Еще бы! – хмыкнула Флосси. – В наше время школьников учили чистописанию, не то что сейчас. – Неожиданно она переменила тему: – Говорят, вы встречаетесь с молодым Ником. Так почему бы вам не привести его сюда?
– Откуда вам известно, что мы встречаемся?
– Слухом земля полнится, а я не слепая и не глухая. В воскресенье вас двоих видела племянница мисс Крайсак.
– О да, точно! – Значит, и в самом деле нет ничего тайного, что не стало бы явным? Холли поставила ботинки Флосси под этажерку, забитую книгами – пожилая женщина посещала клуб книжных новинок. – Мы возили Санни на тренировку. Так удобно иметь под рукой мужчину, который поможет поставить тяжелую клетку в машину.
– Еще бы! – Флосси понимающе кивнула. – Скажите, Холли, а вы вправду пришли лишь для того, чтобы попросить меня о помощи?
– Да, конечно. А почему вы сомневаетесь?
– Я решила, что вы намерены отчитать меня за то, что я учинила. Помните? Полоскание для рта. Но оно ведь и гроша ломаного не стоит. После него такое ощущение, будто полоскаешь рот средством для мытья посуды.
– Вот как! – рассмеялась Холли. – Да нет же, я пока в своем уме, но кое-что скажу вам. Наш торговый агент старается подыскать полоскание наподобие прежнего, так что вы своевременно обратили на это его внимание, но ругать его ни к чему. И совсем незачем посылать письма на бланках Питера без его разрешения. Кстати, откуда они у вас?
– Один человек снабдил меня ими. А кто именно – догадайтесь сами.
– Сдается мне, это дело рук мистера Леонарда, – сказала Холли вечером Нику.
Они встретились после работы и решили поужинать вместе где-нибудь в городе.
– У него была фирма по сбору долгов, ему нравится проявлять былую сноровку. Предложение Флосси пробраться на его инвалидном кресле в кабинет Питера и выкрасть из сейфа несколько бланков пришлось ему, наверное, по душе.
Ник усмехнулся.
– Я рад, что ты познакомила меня с людьми из приюта. Мои родители еще достаточно молоды, ты сама в этом убедишься, когда поедем в воскресенье к моему брату. Приютские старики могут заменить мне двоюродных бабушек и дедушек – их-то у меня и нет.
– Я не уверена, что Флосси Эллен захочет иметь тебя внучатым племянником, – вслух произнесла Холли, а про себя подумала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22