Он был сильным и уверенным в себе, и она знала, что очень талантливым. Почему, ну почему он все загубил?– Придется все переделать, – твердо сказал Билл.– Боже, – простонал Колин.– Что именно? – прозвучал вопрос Дерена.Роб беспомощно рассмеялся, но Леони молчала и лишь улыбалась. Она полностью полагалась на Билла.– Забудьте о вашем злодее, он совершенно вам не нужен, – продолжал Билл. – Выводите его из картины, от него никакого толку.– Что?! – воскликнул Роб. Билл раздраженно отмахнулся от него. – У вас есть герой, влюбленный в героиню, и злодей-соперник, который пытается ее соблазнить, так ведь?Все согласно закивали.– О'кей, итак, герой влюблен в героиню. Введите злодейку, которая влюбляется в героя и уговаривает вашего злодея соблазнить героиню. Герой сражается со злодеем, защищая честь своей возлюбленной, и тяжело ранит его. Теперь опять на сцене – злодейка, которая соблазняет героя и успешно претворяет свой замысел опорочить героиню. В отчаянии героиня кончает с собой. Ваш герой, думая, что виноват в случившемся соперник, опять вызывает его на дуэль. И тут в третий раз появляется злодейка, которая маскируется под вашего злодея и принимает вызов. Идет смертельная схватка – злодейка погибает. Конец истории. Повисло долгое молчание.– До последнего выхода злодейки мне все было более или менее понятно, – сказал Колин.– А мне нравится, – удивленным голосом произнес Дерек.Леони взглянула на Роба. Новый сценарий, разумеется, отводил главную роль не ему, и Робу теперь предстояло поделить свое экранное время с ней, Леони. Как он отнесется к этому?Роб откинулся в кресле; по лицу его невозможно было угадать, о чем он думает. Но он и сам не мог до конца разобраться в своих мыслях. Он отчетливо сознавал, что означает такая перекройка сценария. Для него это, несомненно, было тяжелым ударом. Но в глубине души он испытал некоторое облегчение – это был словно дарованный свыше шанс хотя бы отчасти загладить свою вину перед Леони – вину за Аманду. Леони больше не говорила с ним о дочери, но Роб был уверен, что она что-то заподозрила. Так что ему ничего не оставалось, кроме как унять гордыню и смириться. В конце концов, признался Роб самому себе, идея Билла была чертовски хороша.– По-моему, блестяще, – сказала Леони. Билл улыбнулся ей.– Я знал, что тебе понравится, Леони. – Жгучая ревность пронзила Роба, внимательно наблюдавшего за обоими.– Идея отличная, – вмешался он в их молчаливый диалог.Леони обернулась к нему.– Ты в самом деле так думаешь, дорогой? – тихо спросила она.Роб слегка пожал ее руку и ответил:– Идея прекрасная, Лео, во всех отношениях.Леони с глубокой нежностью смотрела на своего возлюбленного. Она знала, чего стоило ему принять такое решение, и гордилась тем, что он смог проявить такое великодушие. Может быть, в конце концов все и обернется удачей.Идеей Билла загорелись все. Робу начинала нравиться новая сюжетная линия в отношении его героя: роль получалась гораздо интереснее. Леони уже воображала себя в роскошных шелках и кружевных платьях семнадцатого века, глаза ее блестели, она была охвачена радостным волнением. Судьба снова дарила ей шанс добиться триумфа.– Я словно возвращаюсь к дням своей молодости, – задумчиво пробормотал Колин. – Я работал помощником оператора в похожей картине… Называлась она "Дьявольская"… – что-то в этом роде. Как точно, ты не помнишь, Дерек?– "Бухта дьявола"? – пришел на помощь Дерек.– Да, похоже… "Бухта дьявола", "Мыс дьявола", "Утес дьявола"?.. Что-то про контрабандистов, так ведь?– Да, контрабанда… там еще снимался этот актер – Ли какой-то, по-моему. – Дерек отчаянно силился вспомнить.– Ли? – недоверчиво спросил Колин.– Да, Ли, австралиец.– Знаешь, по-моему, ты прав. А что с ним потом стало?– Он уехал в Голливуд. Больше я о нем ничего не слышал.Остальные трое не обращали внимания на болтовню старых приятелей. Леони все смотрела на Роба, пытаясь угадать его настроение. Он, казалось, с энтузиазмом воспринял предложенные изменения сценария. Она надеялась, что порыв его не угаснет.– Билл, я действительно нахожу твою идею превосходной, – искренне сказал Роб. – Может, мы сегодня вечером выпьем, а заодно и обсудим все в деталях? – Леони внутренне улыбнулась; Роб пытался взять бразды правления в свои руки.– С удовольствием, – вежливо, но, пожалуй, с некоторой недоверчивостью ответил Билл.– Может, встретимся попозже у тебя в отеле? – предложил Роб. Леони с удивлением отметила, что ее в числе приглашенных не упомянули; впрочем, она не имела ничего против того, чтобы ее бывший муж и нынешний любовник встретились в непринужденной обстановке. Во всяком случае, это гораздо лучше, чем если бы между ними возникла неприязнь.– Ну и когда ты думаешь воплотить на бумаге свой гениальный замысел, дружище? – спросил Билла Колин.– Дайте мне время до конца недели. К понедельнику у меня все будет готово, – ответил Билл.– Я думаю, нам всем придется попотеть, если мы намерены сдать картину в срок, – заметил Дерек. Все посмотрели на него. – Но, – добавил он бодро, – у нас подобралась идеальная команда, так что есть надежда.– Тогда давайте начнем, – согласился Колин. – У тебя, может, готово что-нибудь из трепотни?– Он имеет в виду диалоги, – подсказала Биллу Леони.– О'кей, дорогая, я еще не забыл киношного жаргона. – Билл улыбнулся.От Роба не ускользнуло, что они обменялись многозначительными взглядами, и он резко встал.– Почему бы тебе не отправиться пока в отель, Билл? Отдохнешь с дороги. Лео, а мы, пожалуй, пригласим всех сегодня к себе на рабочий ужин, а?– Хорошая идея, – согласилась Леони, довольная его энтузиазмом.– Как ты думаешь, сможешь ты нас чем-нибудь порадовать к тому времени? – спросил Билла Дерен.– Черт возьми, а чем, по-твоему, я занимался в самолете? – ответил Билл.
Берил сидела на кровати в своем гостиничном номере. Что она наделала? Совсем рехнулась. Только что согласилась провести год в компании Джованни – юноши, которого едва знала. Она брала его на содержание: должна была оплачивать его расходы, отели, покупать ему одежду, кормить. Целый год. Да, сомневаться в этом не приходилось: она просто сошла с ума. Берил сидела неподвижно, словно остолбенев от собственной выходки. Пора было собираться в дорогу. Они с Джованни отправлялись в Вену.Проблемы с включением Джованни в их туристическую группу не возникло. Еще перед самым началом поездки двое туристов выбыли по болезни, и организаторам тура так и не удалось укомплектовать группу полностью. Так что для Джованни как раз нашлось место, за которое Берил и заплатила; теперь в автобусе у нее появился сосед. О том, как отнесутся к этому остальные, она не смела и думать. Волновало ли это ее? Она не могла сказать с уверенностью. Выглядеть дурой, конечно, не хотелось; да и в глубине души она знала, что Джованни просто-напросто использует ее. Хотя в то же время, и это она тоже знала, он был явно увлечен ею, ему нравилась ее компания. Что ж, это вполне весомый довод.И тем не менее все это было полнейшим безумием. Что будет потом, когда пройдет год? Расстанутся ли они? А предположим, она влюбится в него? Тогда это будет катастрофой. Берил хорошо знала, что к его заверениям в любви следует относиться с легкостью, шутя и наслаждаясь. И она решила не заглядывать в будущее. Пусть будет то, что будет. В конце концов, она хоть развлечется за это время и утолит свой сексуальный голод, который преследовал ее все унылые годы жизни с Арнольдом. С Джованни было весело, к тому же он умело льстил ей, и это придавало уверенности. Берил, правда, подозревала, что у него капризный, переменчивый нрав, но, по крайней мере, жизнь с ним не обещала быть скучной.Она покидала Рим, покидала и Аманду. Когда они с Джованни увидели в газетах заголовки о la figlia inglesa и ее знаменитой матери, Берил ужаснулась. Она тут же позвонила на виллу ван дер Вельтов в надежде поговорить с Амандой, но ей вежливо ответили, что мисс Уиллоуби там больше не работает и найти ее можно в "Отель д'Умберто". Когда же она наконец связалась с Амандой в отеле, разговор получился кратким и совсем не таким, как хотелось бы Берил. Она очень надеялась убедить Аманду воздержаться от дальнейших разоблачений в прессе, но Аманда была непреклонна. "Иди к черту, мать… о, извини, я хотела сказать Берил. И не лезь в мою жизнь, поняла?" – вот все, что сказала Аманда, прежде чем бросить трубку, так и не дав Берил рта раскрыть.Больше Берил уже и не пыталась поговорить с ней. Это была опять та, прежняя Аманда, и возобновлять знакомство с такой негодяйкой ей не хотелось. И снова Берил с горечью думала о том, что, несмотря на все свои старания и заботу о дочери, в чем-то она все-таки промахнулась. Так же как промахнулась и с Арнольдом. И трудно было найти ответ на это мучительное "почему?". Содрогнувшись от горестных мыслей, Берил взяла себя в руки и начала собираться в дорогу. Пора уже было отвлечься от прошлого. Впереди было такое заманчивое будущее. Отныне она будет жить только для себя. Уже с этой минуты.
В половине девятого утра Леони уже была одета и готова к репетиции. Она внимательно оглядела себя в зеркале своей уборной и осталась довольна. В белоснежном шелковом платье, отделанном воздушным кружевом и искусственным жемчугом, оттенявшим тронутую легким загаром кожу, с ниспадающими каскадом роскошными каштановыми прядями, Леони выглядела превосходно. Ее туалет выгодно подчеркивал великолепную фигуру: тонкую талию, полную грудь и крутые бедра. Зеленые глаза сверкали от возбуждения и радостного ожидания."Неужели это я, – думала Леони, – всего несколько дней назад такая удрученная болью и печалью, снедаемая ненавистью и отвращением к самой себе?" Теперь с этим было покончено, все осталось в прошлом. Девятнадцать лет назад она поступила так, как сочла разумным, принесла в жертву свои материнские чувства ради блага собственного ребенка. Это стоило ей неимоверных мук и терзаний, которые она пронесла через всю жизнь. Но за совершенную ошибку пришлось платить дважды. Ее личная трагедия, личная боль стали объектом публичного внимания, обсуждения и осуждения. Но, как это ни казалось невероятным, она все-таки выстояла. И победила.В необычайном волнении Леони вновь и вновь повторяла про себя строчки текста, нервными движениями в который раз подправляя грим. В дверь постучали.– Мисс О'Брайен, мы вас ждем на площадке, – позвал Джим, второй помощник режиссера.– Иду, – крикнула она, бросая последний взгляд на свое отражение в зеркале. Резко распахнув дверь, чуть не сбив Джима с ног, она вышла. Джим, весьма впечатлительный юноша, уставился на нее с нескрываемым восхищением.– Ух, ты! Мисс О'Брайен, вы бесподобны.Леони была польщена.– Спасибо, Джим. Ты очень любезен.– Нет, я не преувеличиваю. Все наши молоденькие красотки рядом с вами просто померкнут.У Леони как-то вылетело из головы, что она намного старше тех актрис, что снимались в ее фильме, и реплика Джима несколько поубавила в ней уверенности. Они направились по коридору к студийному павильону; подойдя к двери, они услышали звонок, возвещавший о начале репетиции. Джим распахнул дверь, и в павильон вошла Леони. Тишина, воцарившаяся при ее появлении, и изумленные лица коллег с лихвой искупили бестактное замечание Джима, и Леони вновь обрела пошатнувшуюся веру в себя.Колин Скотт поднялся со своего парусинового стула и шагнул ей навстречу.– Ну, выглядишь ты что надо, – тихо произнес он. Оглядев знакомые лица – со многими из этих людей она работала уже не один год, – Леони отметила, что на нее смотрят с нежностью и восхищением. Она счастливо улыбнулась всем и была тронута, когда ей предложили стул, на спинке которого было написано ее имя. Стул был явно подобран специально для нее – из черной парусины, с хромированным каркасом, в то время как все остальные были деревянные, обтянутые зеленым полотном. Ее имя было выведено ослепительно белыми буквами. Леони почувствовала, как подступают к глазам слезы, и, обернувшись к своим друзьям, сказала:– Дорогие мои, вы не представляете, как я тронута вашим вниманием и как я счастлива. – Леони вдруг испугалась, что может и вправду разреветься. Чтобы скрыть смущение, она быстро прошла к своему стулу и села, чувствуя себя и впрямь правящим монархом семнадцатого вена.Дэйв Келли отпустил пару минут на трогательную церемонию и вернулся к своим обязанностям.– О'кей, тишина, приготовиться к репетиции, – выкрикнул он даже громче, чем обычно. Вновь прозвенел репетиционный звонок, и Леони, поднявшись со стула, подошла к ярко освещенной площадке, которая выделялась ослепительным пятном в полумраке павильона.Все с интересом наблюдали, как она входит в роль. В ее игре сразу же угадывался большой сценический опыт: она держалась уверенно, техника ее была безупречна, она легко двигалась по сцене. Ее первая встреча с кардиналом была сыграна блестяще. Диалоги лились гладко, и Колин был восхищен, хотя единственным свидетельством этого было его решение снимать сцену немедленно. Первый дубль оказался испорченным – упала тень от операторского крана, но Леони даже обрадовалась – она чувствовала, что может сыграть еще лучше. Второй дубль получился безупречным, и все вздохнули с облегчением: картина вновь оживала, в нее словно вдохнули свежую струю. К тому времени как подошли к съемкам крупным планом, Леони уже была в своей стихии и только удивлялась, как она могла уйти со сцены. Единственное, что огорчало ее, было то, что Роб не мог увидеть ее триумфа. Хотя потом, за чашкой кофе во время перерыва, она подумала, что его отсутствие было, может, и к лучшему. Не стоит пока акцентировать внимание на своих успехах, надо дать возможность и Робу блеснуть своей игрой.К полудню сцену отсняли полностью; на площадке царило настроение небывалого оптимизма. Леони вернулась в свой фургончик, взволнованная и довольная собой. Костюмер помог ей раздеться, и она облачилась в шелковое платье-халат. Днем предстояло играть сцену в спальне, где ее героиню будет одевать служанка; диалогов в ней было мало. Времени до начала репетиции оставалось достаточно, и Леони решила пойти в буфет перекусить. Она как раз проходила мимо кабинета Дерека, когда сквозь приоткрытую дверь до нее донеслись обрывки разговора.– Жаль, Роб не видел ее сегодня, она выглядела потрясающе, правда? Дай-ка мне этот график, Дэйв, будь добр. Спасибо. Нда, у меня в голове не укладывается, как он мог таращиться на ту девчонку – как ее звали?– Не знаю, – раздраженно ответил Дэйв. – Ты имеешь в виду ту рыжеволосую девку, что была на вечеринке? – Леони застыла на месте, сердце бешено забилось.– Да. Они же вдвоем куда-то исчезли в самом разгаре вечера. Дурак, она же в подметки Лео не годится.– Это уж точно, – согласился Дэйв. – Ладно, хватит об этом. У меня тут исправлено, проверь.– Что это?– Не знаю. По-моему, идея Колина.– Он свихнулся. Нам не успеть к этому сроку.– Ну, если мы будем двигаться такими темпами, как сегодня утром, можем уложиться. Она в отличной форме, ты не находишь?– Она же профессионал, – как бы между прочим заметил Дерек.– Да. А этот мальчишка не знает тормозов. И чего он нашел в той девчонке? – презрительно сказал Дэйв.– А то и нашел, что она девчонка. Вообще, если подумать, в ней есть что-то от О'Брайен. Мне кажется, она могла напомнить ему Леони в молодости, – ответил Дерек. Леони словно приросла к полу.– Наверняка, – сказал Дэйв. – Интересно, получится у них что-нибудь?– Кто знает, мой дорогой друг, – философски ответил Дерек.Леони было довольно того, что она услышала. Пройдя на цыпочках мимо двери, она бегом бросилась в буфет. Мысли путались. Она не могла сосредоточиться. Неужели они говорили об Аманде? Действительно ли Роб увлекся ею? Неужели, ужаснулась она, неужели он был с ней близок?За завтраком Леони отчаянно пыталась держать себя в руках, чересчур оживленно беседуя с актером, исполнявшим роль кардинала, но едва притронулась к салату. Вернувшись к себе, она прилегла и попыталась успокоиться. Но разум отказывался повиноваться. В три часа пора было репетировать следующую сцену. Леони взглянула на себя в зеркало – лицо пылало, глаза горели – и усилием воли взяла себя в руки. "Не позволяй эмоциям мешать работе, – приказала она самой себе. – Ты выбросишь все это из головы и будешь играть. Ты профессионал и должна вести себя подобающе".И она вышла на площадку, стараясь следовать своим же советам. Это было нелегко, поскольку обрывки подслушанного разговора всплывали в памяти в самые неподходящие моменты, но она, стиснув зубы, продолжала играть, и никто не заподозрил бушевавшей в ней бури. Покидая вечером студию, Леони думала лишь об одном: она должна объясниться с Робом, и как можно скорее. 11 В тревоге и смятении возвращалась Шейла в свой крохотный коттедж в деревушке Уайтвуд, что находилась в шести милях от Саут Молдинга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38