Пусть будет так. Он отсалютовал Донне.
– Выглядишь ты неплохо, но пару костей в языке тебе бы не помешали, – ухмыльнулась она, кивая ему с нахальным видом.
Развязная девчонка и ничего больше. Барри не стал задерживаться, ему хватило доказательств, что их приятельские отношения, оказывается, не шли дальше коротких шутливых замечаний.
Секретарша Эберхарта кивнула ему, но не остановила.
Он вошел со словами:
– Я только хотел сказать, как сильно я сожалею о своих словах, – Барри произнес это без тени смущения. Ему действительно было очень жаль.
– Принято, – сухо сказал человечек, подписывая бумаги за своим огромным столом, как будто никакого Барри здесь не было.
– Я чувствую себя дураком.
– Ты и есть дурак, – бросил Эберхарт, поднимая глаза. – И очень жаль, потому что конфеты получились интересные и ты очень неплохо работал со своей группой.
Он предлагает ему вернуться на работу? Вряд ли.
Эберхарт опять склонился над своими бумагами. Барри тихо попрощался и быстро пошел по коридору к Райнекеру. С каждым шагом у него было все легче на душе.
– Закрой дверь, – сказал Райнекер с ядом в голосе.
Дерево стояло в углу кабинета. Издеваясь над ним.
– Ты – болван, – начал Райнекер.
– Скорее всего, ты прав, – устало согласился Барри. Ему не хотелось, чтобы его сейчас отчитывали. Перед тем, кому он нахамил, он уже извинился. Он не собирался извиняться за то, что делал свою работу. – Я хочу забрать дерево.
– Нельзя.
– Почему? Вам не понравилась упаковка и вы не собираетесь использовать это дерево. Оно будет просто пылиться в углу – Ему было так легко, что он почти не чувствовал своего веса.
– Упаковка мне нравилась, – заявил Райнекер почти свирепо. – Мы не использовали ее из-за конфликта. Ты что, дитя малое?
Ему было легко и свободно, как никогда, они с Райнекером уже не были звеньями единой цепи.
– Слушай, перед Эберхартом я извинился…
– Сукин ты сын.
– Следи, что говоришь.
– Ты, тупой сукин сын, – заорал Райнекер. – Если бы ты только принял подачу, то мог бы сам диктовать условия.
– Чушь собачья.
Он за этим и пришел? Райнекер был взбешен. На виске у него пульсировала жилка, а шея покраснела и пошла пятнами.
– Значит так, никто здесь тебе помогать не собирается. И думать не смей о том, чтобы работать в будущем с пищевыми продуктами. Никогда. И на твоем месте, – Райнекер угрожающе поднял палец, – я бы не стал просить у Херна рекомендации. Ты его поставишь в очень неловкое положение.
Никаких причин торчать здесь и выслушивать новые оскорбления у Барри не было.
– Ладно, тогда пока, – сказал он и протянул руку. Райнекер машинально ее пожал, обоим стало противно. Дурацкий обычай, ведь на самом деле хочется набить ему морду.
Ну ладно, вот и все. Но когда он вошел в собственный кабинет, его захлестнуло отчаяние. Это была хорошая работа. Он сел за свой стол. Ему стало невероятно тяжело.
Эмили упаковала по коробкам все вещи в своем закутке, она совершенно отчетливо ждала, когда он очистит место. Пласт смотрел на него с того конца коридора. Он не посмеет зайти. Полезно быть парией. Барри начал ссыпать вещи в пластиковый пакет.
– Привет. – В дверях стоял Пласт. Лоб его испещряли морщины. Руки в карманах, плечи подпирают стену. – Я не знаю, что тебе сказать.
– Я тоже.
– Что собираешься делать?
– Понятия не имею. Позвонил агенту по найму.
– Рэю Баджеру? Не надейся на него. Подумай про агентства, – осторожно посоветовал Пласт. – Ни одно из наших тебя никогда не возьмет, но есть другие.
– Это хороший совет.
– Или подумай про косметику. Там более творческий подход.
– Спасибо. – Вот теперь Барри почувствовал себя по-настоящему ужасно. – С тобой было приятно работать, – вздохнул он, даже не зная точно, солгал ли из чувства вины, или сказал то, чего просто раньше не осознавал. Они пожали друг другу руки. Пласт ушел, а он остался один посреди беспорядка.
Вошла мисс Эмили Кинг, закрыла дверь и села, скрестив руки на груди. Только этого не хватало.
– Круто, – изрекла она. Сейчас эта мышка-повитушка добавит свою щепотку соли на его раны.
Убирайся.
– Что?
– Я только хотела тебе сказать, – серьезно начала она, – на меня твой поступок произвел огромное впечатление. На такое нужно настоящее мужество.
Вот куда это мужество его привело. Ему бы придумать какой-нибудь умный ответ, но не получилось.
– Мне пора, – бросил он и вышел со своим жалким пластиковым пакетиком.
Полное отсутствие какого-либо сочувствия на лицах, когда он выходил из здания, будет, наверное, преследовать его до конца жизни. Он вернул пропуск посетителя и сел в машину.
И что дальше?

ГЛАВА 14
Происхождение
Через две недели после появления в «Уоллстрит джорнал» объявления о закрытии «Мингус Ресник» Винса пригласили на финальное собеседование в «Грубер-Стенк».
– Тебе нужно только произвести впечатление на парочку вождей, – дружелюбно подбодрил его Рик Эрли. – Это будет несложно, учитывая твое происхождение, твое резюме и твое природное обаяние.
Эрлих подвел его к пожилому человеку с глазами без век и парой седых волосков на лысине, усеянной старческими пятнами.
– Джарвис, – буркнул человек, не улыбаясь. Это был партнер-управляющий.
Эрлих исчез. Винс пошел за Джарвисом в его кабинет. Комната была пуста. Лампа отбрасывала желтый свет на голый стол с аккуратным, но старым на вид ежедневником. На стенах не было ни диаграмм, ни бумаг. Этот человек все держал в голове.
Джарвис посмотрел на него не мигая, как будто говоря: «Ну и?»
Винс тут же вспотел. Скорей бы это кончилось.
– Очень рад с вами познакомиться, сэр. У вас тут немаленькое учреждение, впечатляет.
Джарвис откинулся на спинку стула и сказал, почти не шевеля губами:
– Чему вас научила сделка с Ван Лейером?
– Терпению. – Винс попробовал улыбнуться.
– И все? Вы сидели и ждали?
Винс ненавидел таких людей. Он набрал в грудь воздуха.
– Ну, не совсем. Мы вели себя достаточно активно. – Ты дай мне эту долбаную работу, а я тебе ее сделаю. Не заставляй меня рассказывать, почему я ее заслуживаю. – Но им всегда было нужно, чтобы мы проанализировали еще что-то. – Джарвис смотрел на него, не двигаясь. – С начала работы над сделкой и до последней подписи прошло какое-то время, случалось всякое: заканчивался срок действия контрактов, принимались новые законы. И все исследования, все переговоры каждый раз приходилось начинать по-новой.
У Винса не было ни таланта, ни каких-то особых навыков. Вот эта ситуация – крайнее напряжение нервной системы и лишенный всякого энтузиазма взгляд собеседника – была квинтэссенцией всех его прошлых собеседований. А их у него было немного – он обычно получал работу, на которую претендовал. Сюрприз!
– Почему понадобилось столько времени? Слава тебе господи, нейтральный вопрос.
– Ну, нельзя же убедить людей продать нечто, если они не хотят ничего продавать.
– Чушь, – просто сказал Джарвис, переплетая пальцы. – Все продается. У каждого есть своя цена. Возьмем, например, вашего отца, – продолжал он. – У него есть цена. Выше, чем у многих других, конечно, но и у него есть цена.
Винс ничего не сказал. Он уже давно перестал спрашивать людей, которые настойчиво приплетали к разговору его отца, откуда они его знают. Он подумал, какова, интересно, его собственная цена. Полтора доллара. Серьезно. Он бы выбежал сейчас из этой комнаты за полтора доллара.
– Спасибо, что нашли для меня время, – сказал Винс в конце. Джарвис безразлично пожал ему руку и вернулся к своей настоящей работе.
Винс отправился в кабинет Эрлиха, где на столе лежали бумаги, на стенах чего только не висело и под лампами дневного света кипела жизнь.
– У тебя есть какие-то дела или контакты на прошлой работе, которые ты мог бы принести к нам? – с надеждой спросил Эрлих. Винс понял: если он принесет сюда хоть одну сделку, Эрлих будет разочарован, а Джарвис – удивлен.
– У меня устойчивые взаимоотношения со значительной частью моих клиентов, но последуют ли они за мной, я не знаю.
– Твоя скромность тебе идет, – усмехнулся Эрлих и сделал ему более щедрое предложение, чем Винс ожидал. Он согласился. Вот так просто. Какая-то опасность была совсем близко, но прошла стороной. Наверное, недостаточно близко. Он знал, почему ему предложили работу.
Лучший период в твоей жизни
Стояла роскошная, пышная майская погода, а Пиппа писала очередной реферат в душных недрах библиотеки, разрываясь от желания сбежать. Там, снаружи, люди играли в тарелочку и влюблялись. Она писала о зиггуратах, но души в эту работу не вложила. Пиппа смотрела, как один за другим выползают из принтера готовые листы, и ощущала, что сама себя подвела. Все равно: ей надо выбираться отсюда.
Она шагала по университетскому городку, воздух был великолепен. Все разлеглись на ступеньках, как большая стая морских львов, загорелые плечи сияли на солнце. На этот год она все закончила. Пиппа направилась вдоль по Бродвею.
Каждый раз, как она встречалась с Винсом, случалось что-нибудь постыдное, и было понятно, что больше она с ним никогда не встретится. Она принималась за свои дела, уверенная в этом. Но Винс продолжал ей звонить, а она продолжала с ним встречаться. Это, наверное, была самая зрелая часть ситуации – что они продолжали встречаться, хотя все было плохо. Все.
Она заметила потрясающую пару черных туфель на платформе. Она тут же купила их и вышла из магазина уже в обновке, очень довольная. Через два квартала ремешки начали впиваться в пятки. Пока она добралась до Барри, она натерла кожу до пузырей. Абсурд.
Барри стоял на кухне в грязной одежде, огромный и несчастный.
– Я стараюсь, – сказал он, обводя жестом конверты, резюме, файл-пакеты и газетные объявления.
Она присела поиграть с собакой.
– На улице прекрасная погода.
– Я знаю! – Он прошелся по комнате. – Но каждый раз, как я выхожу прогуляться, я думаю о том, что должен бы сейчас пытаться найти работу.
Он включил телевизор. Женский голос произнес:
– А он, он содрал с меня юбку, налег на меня и схватил за горло, я начала задыхаться…
– Как ты думаешь, это изнасилования участились, – спросила она, – или просто люди чаще стали об этом рассказывать?
– Они все врут, – заверил он, переключая пультиком программу. Вместо «Опры» на экране теперь появились культуристы в малюсеньких плавках, они поигрывали мышцами перед лицами довольных дам среднего возраста.
– Что ты на это скажешь! – вопил ведущий.
– Это начало конца нашей цивилизации, – сказал Барри. В следующей программе дозвонившийся телезритель спрашивал бывшего заключенного трансвестита, что о нем думает его отец. Барри выключил телевизор. – Послеобеденные телепрограммы превратились в эквивалент павлиньих перьев, которыми древние римляне вызывали у себя рвоту. – Он прошел по комнате, бросая об пол мячик.
– Кстати, я опоздала в Рим.
– Рим – вечный город, туда невозможно опоздать. Просто поезжай.
– То есть сама?
– Как угодно. Езжай в Рим, езжай в Париж. Я думаю, тебе уже осточертела эта фраза, но сейчас действительно лучший период в твоей жизни.
У нее болели ноги.
– Это меня ужасно угнетает. Как я могу жить в свое удовольствие, если не могу отделаться от мысли, что мне сейчас лучше бы заняться чем-нибудь еще?
– Я тебя очень хорошо понимаю. – Все руки у него были в типографской краске от постоянного перелистывания газет.
Она поужинала с Винсом в японском ресторане в Ист-Виллидж, и они пошли прогуляться, так как погода стояла все такая же прекрасная. Ноги болели невыносимо. У всех была или татуировка, или кольцо в пупке, или интересная обувь. Ее вдруг все начало раздражать. Какое это имеет ко всему отношение? Ты покупаешь новые туфли, а они делают тебя калекой. Прокалываешь нос, прокалываешь пупок: от этого не изменится то, чего тебе удалось достичь за день.
– Мне стоит переселиться сюда, – сказал Винс, кивая. – Столько интересных людей.
– Почему тебе необходимо окружать себя интересными людьми? – спросила Пиппа. – Ты чувствуешь себя скучным?
Он бросил на нее пустой взгляд. Они прошли мимо парочки, оживленно спорившей по-гречески. На женщине была облезлая шубка, мужчина казался подвыпившим. Он обнимал ее за талию, женщина плакала. Пиппу захлестнула всепоглощающая грусть. Винс шел рядом с ней. Но она здесь все равно что одна.
– Хочешь в кино? – спросил он.
Она не хотела сейчас возвращаться домой одна, но и с ним ей быть не хотелось. Ей было с ним одиноко.
Решение проблем
Второго июня, в бывшую годовщину свадьбы своих родителей, Барри стоял в очереди на биржу труда в «Уайт Плейнс». Две толстые славянки с волосатыми родинками на лицах напирали на него сзади. Каждый раз, как он чуть-чуть пододвигался вперед, чтобы отстраниться от запаха пота и корнеплодов, они тоже делали шаг вперед. Он читал «Таймс» и старался стоять так, чтобы они не могли подойти еще ближе.
Он уже четвертую неделю без работы. Джастин постоянно хотела секса. Ему же казалось, что он никак не может перестать тратить деньги, а ведь он теперь уже ничего не зарабатывает. Женщина, которая убиралась у него в квартире, заплакала, когда он ее уволил; он почти ожидал увидеть ее в той же очереди.
Наконец подошел его черед. Он представился у окошка, оставив позади комиссарш из «Волжской стали».
– Они не заплатят вам полного пособия, – предупредил клерк, найдя в компьютере файл Барри. – Они заявляют, что вы выполняли работу неудовлетворительно.
– Что-о?
– Они часто так делают, чтобы не платить пособия полностью.
Кто-то позади него собирался харкнуть.
– Если я неудовлетворительно выполнял свою работу, почему они меня повысили и прибавили мне зарплату? Мало прибавили, но все-таки.
– Вы можете это оспорить. В суде.
Он отправился в спортзал, кипя от ярости. Заметив парня из отдела контроля качества на одном из тренажеров, он ушел.
Проезжая по 9W – живописная дорога, боже, у него никогда не хватало времени! – Барри подсчитал, что без полноценного пособия он может продержаться четыре месяца, если будет не слишком много есть и внимательно подсчитывать все свои траты. И как дальше платить Пиппе? Дома он позвонил Джастин, но она была занята и не взяла трубку. Отправил по факсу резюме в «Леди люкс» и «Фландерс соап». Позвонил в компании, куда уже отправлял резюме раньше, – «Промасил», «Кленсбар», «Рита Дориа», – ничего.
Черчиллю случалось надолго оставаться не у дел. Хотя, конечно, маловероятно, чтобы Черчиллю приходилось рассылать свои резюме.
Нужно подходить к делу стратегически. Его работа не была трудной. Она требовала, наверное, тридцати процентов его способностей и занимала много времени. И когда в последний раз ему в «Акрс» попадалась сложная, интересная, захватывающая задача? Барри позвонил Айрис.
– Может быть, ничего не получается, потому что я не хочу работать с розничной продажей упакованной потребительской продукции, – предположил он.
– У одного моего знакомого были трудности с карьерой, – сказала Айрис, принимая его всерьез, чего Джастин никогда не делала. – Он купил себе программу для решения проблем. Она задает вопросы и выдаст блок-схему. Вопросы довольно общие, но помогает начать думать. – Айрис добавила, что есть компьютерный каталог, по которому можно в любое время суток заказать эту программу и ее принесут на следующий день.
Он пришел в радостное возбуждение.
– Там есть несколько типов программ, так что давай я скажу тебе, какие вопросы задавать. – И она объяснила, что спрашивать по поводу графического оформления. Он был приятно удивлен. «Какие вопросы задавать?» – это уже сам по себе неплохой вопрос. Барри стало стыдно, что он даже ни разу не похвалил ее в свое время.
Неожиданно перед ним появилась цель. Он позвонил и поинтересовался отличием разных типов программ для решения проблем.
– Что вы имеете в виду под решением проблем? – спросили его.
– Решение, – он растерялся, – проблем. Программа задает вопросы и помогает начать думать о проблемах.
– Личные проблемы?
– Нет, связанные с работой. Э-э, она составляет блок-схемы, – мямлил Барри, поеживаясь от унижения. Он не знает, кем хочет стать, когда вырастет.
– У нас есть диагностические программы, которые помогают найти причину неполадок в компьютере, – предложили ему. – Это все, что у нас есть в этом роде.
Барри повесил трубку и взял в руки каталог «Шарпер имидж». Подумать только, он поверил, что один звонок в службу доставки и кредитная карта могут изменить его жизнь. Айрис – глупая тетеря. Стоя на кухне, он съел яичный салат. Послушал «Нью-Йорк вьюз» по радио. Заказал шагомер из «Шарпер имидж». Тренировка начинается с сегодняшнего дня. Шесть километров в день.
Стелла сидя ползла по ковру.
– Прекрати, – сказал он. – Ты глупо выглядишь.
Она потупила глаза, будто ее поймали на чем-то недостойном.
Барри похлопал себя по коленям, собака встала на ноги и застыла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39