Начался мучит
ельный поиск модели, адэкватной объекту познания. Он, собственно, началс
я в 1956 году и с перерывами длился полвека, завершившись в 2007 году изданием кн
иги “ Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы ч
еловечества ”.
Не знаю, сколько в Союзе было таких, как я, но могу сказать, что потрясение п
осле ознакомления с материалами доклада Н.Хрущева на ХХ съезде было серь
езным, а кризис глубоким.
Наряду с общей теорией политэкономии надо было вырабатывать научное по
нимание природы социализма, существовавшего в СССР. И эту работу предсто
яло начинать с нуля и на развалиных официальной версии.
На втором курсе, после каникул, проведенных на целине в Казахстане, конфл
икт с факультетом обострился и к весне 1957 года я уже вполне созрел для прин
ятия бесповоротного решения об уходе с очного отделения факультета на з
аочный. Мне удалось оформить необходимые документы благодаря проректо
ру университета Горбунову и с осени 1957 года я уже был заочником ЛГУ.
Здесь необходимо сделать еще одно пояснение о причи
нах моего ухода с очного отделения н
а заочный. Дело в том, что в начале 1957 года я и еще некоторые мои товарищи по
учебе в ы ступили в
защиту нашего сокурсника Ц
румына (его фамилию, к сожалению, забыл), которого хоте
ли отправить на родину за крамольные разговоры о порядках в Румынии, где
в то время правил Чаушеску. О нашем протесте стало
известно с помощью “стукача” в КГБ (кроме того, в ор
ганы пошло, наверняка, соответствующее сообщение
и по линии де к аната). Вокруг мо
ей фигуры стали сгущаться тучи. Я это почу в
ствовал по многим косвенным признакам.
Кстати, мои подозрения оказались впо
лне реальными, в чем я смог через несколько месяцев
убедиться, когда в зимнюю сессию
1958 года, учась уже на заочном отделении, я случайно вст
ретил в коридоре университета декан
а очного отделения экономического ф
акультета Воротилова, который от неожиданности, увидев меня,
выдохнул : “ И Вы
разве не в тюрьме?
” Вернувшись в Таллинн, я уже был под к
онтролем не Ленинградского, а Эстонского управления КГБ. А здесь хорошо
знали моего отца, авторитет которого, я думаю, спас меня от «дальнейшей ра
зработки». Тем более, что все это происходило уже после ХХ съезда КПСС. Я д
о сих пор не знаю, ведал ли Горбунов об этой истории с румыном или нет, но я б
лагодарен ему за то, что он дал мне возможность закончить обучение в ЛГУ.

И еще несколько слов о поездке на целину, которая также внесла свой вклад
в сокровищницу моего жизненного опыта. Целину Н.Хрущев стал осваивать в
1955 году, а наш отряд студентов университета (около 2 тысяч человек) отправи
ли отдельным эшелоном в Казахстан летом 1956 года. Добирались мы туда довол
ьно долго Ц около двух недель. Ехали мы не в пассажирских вагонах, а в «те
плушках». Долго стояли на различных станциях, где нас кормили горячей пи
щей. Длительная остановка по каким-то причинам была в Свердловске. Мы усп
ели побродить по городу и даже поесть в столовой настоящих сибирских пел
ьменей, которые по своему вкусу и виду значительно отличались от тех пел
ьменей, которые мы ежедневно вынуждены были покупать в ленинградских ма
газинах.
После приезда в «наш район» - сравнительно недалеко от Атбасара, мы были р
аспределены по совхозам и бригадам. Нас, человек тридцать студентов, выс
адили в чистом поле на взгорке на берегу какого-то озера, заросшего камыш
ами. Затем привезли три вагончика, где разместился наш отряд и механизат
оры из города Горького, с которыми весь сезон мы и отработали. Первым дело
м вырыли колодец на берегу озера. Вода в нем была соленая из-за большой кон
центрации различных солей, в том числе глауберовой. На большинство из на
с эта вода действовала положительно, ибо мы не ведали запоров. А вот некот
орым пришлось вскоре покинуть лагерь, так как они беспрерывно сидели в ч
истом поле, как суслики, из-за мучившего их поноса. Однако и я понес потери
от этой соли, так как она разрушала эмалевое покрытие зубов. На целине я вп
ервые в жизни узнал, что такое зубная боль и после возвращения с целины мн
е выдрали аж шесть пораженных зубов сразу.
Сначала мы заготовляли сено. Работа эта не из самых приятных, особенно в и
юльскую жару. В августе мы приступили к уборке пшеницы. Работа была орган
изована следующим образом. Часть механизаторов посменно жала хлеб комб
айнами (экипаж состоял из двух человек Ц комбайнера и его помощника). А ст
уденты работали при автомашине в качестве грузчиков. Мы были прикреплен
ы по двое к определенной машине. Нашим шофером был солдат из специальной
автомобильной колонны Министерства обороны, которая дислоцировалась н
еподалеку. Его звали Виктор и родом он был из Ленинграда Ц чудесный паре
нь. После пребывания на целине их сразу же демобилизовали, а новенькие ав
томашины за три месяца работы были превращены в металлолом. В нашу задач
у входило подбирать с земли зерно, которое комбайнеры сваливали прямо на
стерню, вместо того, чтобы дожидаться автомашины и ссыпать его из бункер
а в кузов. Собирали мы зерно и швыряли его в кузов специальными совками. Вн
ачале на заполнение кузова с наращенными бортами уходило примерно час, а
к концу сезона наши мускулы окрепли и мы справлялись с этой задачей уже з
а двадцать - тридцать минут. Собранное зерно мы везли на зерносклад. Работ
али посменно: сутки «вкалывали», а затем сутки отсыпались и отдыхали. Пом
ню, что особенно трудно было работать на самой заре, где-то в районе 4-5 часов
утра. Мы, когда ехали на зерносклад, засыпали, несмотря на то, что машина вс
е время подпрыгивала на ухабах, ибо никаких асфальтированных дорог на це
лине тогда не было. Огромные поля были разбиты на квадраты: 2х2 км. И эти квад
раты окаймляли так называемые дороги, хотя шофера далеко не всегда по ни
м ездили, а мчались напрямик по стерне. Такой способ передвижения привел
однажды к трагедии, когда грузовик, мчавшийся ночью по сжатому полю, наех
ал на сваленную комбайном кучу соломы, в которой спали двое студентов. И е
ще один человек в нашей небольшой бригаде погиб в этот уборочный сезон
Ц помощник комбайнера по имени Виктор, который ночью задремал на мостик
е комбайна и его стряхнуло на хедер, который отрезал ему полноги. Пока чер
ез несколько часов прилетел самолет из Алма-Аты с бригадой скорой помощи
, парень истек кровью и скончался.
Во время жатвы у нас случилось еще одно ЧП. Видимо, от искры, вылетевшей из
выхлопной трубы грузовика, загорелась стерня и воспламенились кучи раз
бросанной по полю соломы. Из-за сильного ветра пожар быстро распространя
лся и загорелось несжатое поле пшеницы. Фронт огня достигал нескольких с
от метров. Произошло это как раз в обеденное время. И мы все, кто находился
в лагере, на грузовиках отправились тушить пожар. Механизаторы распахив
али пшеничное поле полосой метров пятьдесят, а мы рубахами, снятыми с себ
я, тушили очаги возгорания уже по другую сторону полосы, так как ветер нес
с бешеной скоростью искры и горящие стебли, несмотря на приличную ширину
вспаханного поля. В этот день я спалил половину своей шикарной бороды, ко
торую растил с момента приезда на целину и под звонкий смех девушек из на
шей бригады пришлось сбрить и другую ее половину.
Кстати, питались мы за счет заработанных денег. С нас высчитывали ежемес
ячно определенную сумму, в зависимости от того, сколько продуктов мы со с
клада завозили. У нас в бригаде была своя кухня и питались мы сообща, т.е. жи
ли коммуной (механизаторы и студенты вместе). Одно время я был назначен от
ветственным за покупку и завоз продуктов со склада. В ту злосчастную пое
здку на продовольственный склад я с одним товарищем кроме продуктов для
общего пользования, купил и пачку печенья, естественно, за свои деньги. Пр
иехали мы в лагерь, отдали продукты на кухню и стали есть печенье. Девочки
страшно обрадовались, что на этот раз мы привезли и что-то вкусненькое. Но
каково было их справедливое возмущение, когда мы сказали, что купили печ
енье только для себя. Само собой разумеется, мы девочек угостили. Но это не
сняло их обвинения в том, что мы поступили не по-товарищески, что мы жутки
е эгоисты. И вообще надо было привезти не только всем печенья, но и конфет.
На общем собрании бригады нас как следует «пропесочили» и отстранили от
снабжения кухни продуктами. Это был для меня урок на всю жизнь:
думай не только о себе, но и о других, когда совершаешь тот
или иной поступок .
Возвращались мы с целины, убрав не только пшеницу, но и кукурузу, уже в кон
це сентября. Но на этот раз нам на железнодорожную станцию в Атбасаре под
али не «теплушки», а поезд с новенькими пассажирскими вагонами междунар
одного класса. Доставили нас в Ленинград буквально за несколько дней. И н
е только потому, что мы были «целинниками», но, видимо, в силу того, что были
при деньгах и многие из нас пили водку и пиво беспробудно (на целине был «с
ухой» закон; работяги, которые не могли жить без выпивки, уничтожили весь
одеколон, который продавали в местном магазине, а также пудру, которая, ок
азывается, изготовляется с применением этилового спирта). Наш поезд прак
тически без остановок гнали до Ленинграда. Как бы то ни было, но в один пре
красный день мы очутились на Балтийском вокзале, а ленинградцы, которые
в тот момент, когда мы вываливали из вагонов «экстра-люкс» загоревшие и в
обносках, были, наверняка, сражены видом и воплями одичавших молодцов. Эк
зотику дополняли шокирующие публику надписи на вагонах, написанные мел
ом: «А ты ежа барал!» или «Закон Ц тайга». Кстати, среди студентов были и та
кие, которые отсидели срок по так называемому Ленинградскому делу, набра
вшись в лагерях ГУЛАГА блатных привычек, песенок и жаргона.
Хотя до ордена и медали я не дотянул, однако в моем семейном архиве я с гор
достью храню до сих пор почетную грамоту Акмолинского ОК ВЛКСМ Казахста
на, выданную мне за отличную работу по уборке урожая целинных земель в зе
рносовхозе «Днепропетровский» летом 1956 года.
О том, что привело меня к уходу с очного отделения, знали только мои близки
е друзья. Остальные однокурсники ничего не понимали. Ведь я учился на пят
ерки, получал повышенную стипендию, входил в состав общеуниверситетско
го Совета студентов. И вдруг Ц уход. В семье, когда я вернулся домой, также
сначала начали меня ругать за глупый поступок. Для родителей мое решение
было серьезным ударом. Но отец после длительных бесед, в конце концов, все
-таки одобрил мой переход на заочное отделение. А вот мама так и не смогла
понять причин случившегося. Правду сказать, отец не мог согласиться с мо
ими сверх радикальными оценками окружающего нас общества и мы многие го
ды вели на эту тему длительные дискуссии. Споры порой принимали довольно
острые формы. Одно время отец даже отрекся от меня и мы не разговаривали с
ним несколько месяцев. Думаю, до самой смерти отец не разделял моих взгля
дов на природу социализма, в котором мы жили. К счастью, он скончался еще д
о горбачевской перестройки и не дожил до
тех дней, когда все знаки в политической жизни поменялись местами. Особе
нно в Эстонии. Те, кто освобождал Эстонию от фашистов, стали называться ок
купантами, а те, кто воевал на стороне гитлеровских войск, именуются сего
дня защитниками родины.
Университет я закончил, как и мои друзья, в 1960 году, сдав экзамены за
V и VI курсы одним махом. Два года, прожитых в Ленинграде, прив
ели меня к полной переоценке всех ценностей. Я сумел вырваться из болота
официальной политэкономии, сделав первый серьезный поступок в своей жи
зни.
Но Ленинград, переименованный “демократами” в Санкт-Петербург, сыграл е
ще одну важнейшую роль в моей жизни: я познакомился в университетском об
щежитии на Мытне со своей будущей супругой Ц Галиной Федоровной Спаско
вой, которая училась на историческом факультете. Влюбились мы друг в дру
га с первого взгляда и на всю жизнь. Поженились мы в 1961 году после того, когд
а она закончила ЛГУ и год проработала на Алтае директором школы. Это собы
тие стало пятой узловой точкой в моей жиз
ни.
Мы с Галиной Федоровной прожили все эти годы, поддерживая друг друга, вме
сте испытав все превратности судьбы. Но все это Ц в будущем. А пока шел 1957 г
од. Было лето, я проводил его на хуторе у деда Ивана (Юхана) и бабушки Лийзи,
который располагался на полдороге между Кехра и Алавере.
Это было лето раздумий и поисков истины в одиночку. Друзья мои остались в
Ленинграде.
Мятежные мысли терзали мою душу.
В то лето я сделал первую попытку как-то систематизировать свои умозакл
ючения, осмыслить проблему сущности социализма во всей ее полноте и мног
ообразии, найти верный метод ее разрешения. Итог был, как и следовало ожид
ать, весьма прозаичным: научный анализ этой громадной системы, существую
щей в СССР, займет годы и годы и впереди Ц огромный труд. А пока Ц одни без
ответные вопросы на каркасе нечетких контуров рабочей гипотезы. Содерж
ание ее было вкратце таково.
Мы имеем дело с естественно-историческим процессом
, суть которого надо еще понять и объяснить. Замечу, между п
рочим, что этот методологический подход оказался единственно верным и к
ардинально отличался от выводов, к которым впоследствии пришли мои друз
ья Ц Владимир Бубнов и Марат Качалкин, считающие, что социализм Ц это ту
пиковая ветвь в истории человечества. Владимир Бубнов даже написал книг
у “ Антимарксизм ”, в которой он раскритик
овал теорию прибавочной стоимости К.Маркса. Я уже тогда понимал, что попы
тки оправдать сталинизм или же, напротив, заклеймить существовавший в СС
СР общественный социалистический строй, т.е все, что было и есть, Ц соверш
енно бесплодны с позиции научного понимания
исторического процесса.
Хотя корни всех явлений и уходят в конечном счете в экономику, тем не мене
е своеобразие данного исторического процесса состояло в том, что радика
льные трансформации в сфере экономических отношений предопределялись
политическими решениями и действиями партии большевиков, т.е. организов
анным коллективным разумом и волей людей. И военный коммунизм, и НЭП, и пят
илетние планы Ц все это результат действия политических сил. Именно поэ
тому надо было в первую очередь понять природу политических процессов, п
ротекавших на территории СССР, начиная с октября 1917 года. Именно здесь над
о было искать ключ к пониманию многих существенных граней экономически
х явлений, а, следовательно, нужен был п о л и т и к о Ц экономический анализ.

Но политика может влият
ь на экономику только в рамках определенных объективных границ. Они Ц а
бсолютны. Короче говоря, пространство для волюнтаризма очерчено жестки
ми рамками. Выход за эти границы приводит к экономической катастрофе. И б
ольшевики, реализуя свою политику военного коммунизма, столкнувшись с э
тим объективным законом, были вынуждены в 1921 году после восстаний в Кронш
тадте и на Тамбовщине внести в экономическую политику кардинальные кор
рективы. Недаром военный коммунизм был сменен НЭПом, а волевое
централизованное планирование, как показал большой
скачок в начале 30-х годов, привело к диспропорциям и карточной системе. И с
овершенно не случайно, что именно в Советском Союзе впервые в истории бы
л разработан метод баланса народного хозяйства, который позднее был пол
ожен в основу системы национальных счетов и межотраслевого баланса.
Большевики пр
ишли к власти не случайно. Я имел возможность благодаря отцу Владимира Б
убнова Ц Александру Петровичу, старому большевику Ц прочитать в 1956 году
подшивки газет за 1917 год, запрещенную при Сталине книгу Джона Рида “
10 дней, которые потрясли мир ”, а также истп
артовскую литературу, в частности, стенограммы съездов, конференций и пл
енумов ВКП(б), которую он, рискуя жизнью, долгие годы хранил в куче опилков
на чердаке дома на Невском проспекте. Он извлек эту литературу уже после
ХХ съезда партии. Кроме этой информации, я использовал для анализа в свои
х размышлениях воспоминания живых очевидцев и участников тех великих с
обытий в Петрограде, которыми они охотно делились, а также опирался на ло
гический анализ книг и статей В.Ленина того периода.
Большевики взяли власть, воспользовавшись всей совокупностью противор
ечий, которые раздирали тогда Россию. За ними шли массы рабочих и крестья
н, многие из которых были одеты в солдатскую форму.
И гражданская война не была спровоцирована большевиками. Она была прост
о неизбежна, когда решался вопрос о власти, о собственности на землю, на пр
оизводственный и финансовый капитал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20