И занял свое место в строю, не обращая внимания на вопли умирающего бойца, который выронил оружие, схватившись за окровавленный живот.
– Держать строй! – крикнул Тарас, быстро осмотревшись и заметив, что аргивцы кое-где потеснили его солдат.
Но в этот момент на него налетел воин с мечом, и Тарасу пришлось вновь отражать нападение. На этот раз бой оказался короче. Меченосец сумел отбить копье спартанца и, поднырнув под него, нанес удар клинком в корпус, который командир эномотии отвел щитом в сторону. Аргивца, вложившего всю силу в этот удар, развернуло, и Тарас не дал ему второго шанса. Отскочив на шаг назад, он перехватил копье и вонзил его между ребер противника. Острие с чавканьем вошло в плоть, разорвав панцирь. Тарас выдернул копье и стал ждать. Пораженный насмерть аргивец упал на колени, выронив меч и щит, а затем завалился на бок, да так и остался лежать с остекленевшими глазами.
Тарас принял боевую стойку, прикрылся щитом, приподнял копье и вновь был готов к отражению атаки. И даже сам бы пошел в нее, если бы от пентекостера, бившегося рядом, словно лев, и уложившего уже пятерых, последовал такой приказ. Но его не было, и спартанцы продолжали стоять на месте и биться на небольшом клочке земли, уже усеянном телами поверженных врагов.
Спартанцы бились умело, и груда трупов вскоре усеяла обочины дороги, но с лесистых склонов оврага на них продолжали сыпаться все новые солдаты Аргоса, которых, на первый взгляд, и так уже было вдвое больше, чем их противников. Впрочем, несмотря на численное превосходство, Тарас ощутил, что вчерашние эфебы, прошедшие курс выживания в Лаконии, бьются не хуже бородатых мужиков из Аргоса, возможно, вчерашних пахарей. Количество потерь с каждой стороны говорило само за себя. Аргивцы накатывались волна за волной и оставались лежать у ног спартиатов, так и не пробив их оборону. За все время этой короткой, но ожесточенной схватки эномотия Тараса потеряла едва ли трех человек убитыми. Были, конечно, раненые, но они оставались в строю, продолжая разить противника своими смертоносными копьями, а красные плащи скрывали кровь.
Наконец бой затих. Последние аргивцы, попытавшиеся уничтожить передовой отряд, были уничтожены. А те, кто выжил, бросив оружие, убежали в лес. Никто из находившихся в арьергарде бойцов не пришел разведчикам на помощь, справедливо полагая, что те и сами справятся. И Тарас, приученный в прошлой жизни к огромным армиям, понемногу начал привыкать к мысли, что и один в поле воин, если очень надо.
– Может, догоним их и накажем? – предложил Креонту вошедший во вкус Тарас.
– Нет, – отрезал тот, – преследовать не будем. Хватит с них и того, что почти все они здесь и остались. Не думаю, что их скрылось много. А те, кто бежал, нам не опасны. Они только раздуют слухи о нашем количестве.
Тарас нехотя подчинился, сдержав порыв.
– Пересчитай потери, – приказал пентекостер, оглядывая своих солдат.
– Четверо убиты, – доложил Тарас спустя пять минут, – и шестеро ранены.
– Ясно, – кивнул пентекостер, немного переведя дух после схватки, – мертвых похоронить в общей могиле. После того, как вернемся назад.
Тарас кивнул. Похоже, не видать этим несчастным фамильного склепа. Но родители все равно будут рады – их дети погибли как герои.
Вскоре к ним приблизился сам Хрисид, держа обагренный меч в правой руке. Перебросившись парой фраз с пентекостером, он приказал двигаться дальше.
И вновь вытянувшись вдоль дороги, спартанцы устремились дальше в лес. Минут через двадцать осторожного продвижения они вышли из рощи, оказавшись в поле, на дальнем конце которого виднелась деревня из десятка домов. Дым, столбом поднимавшийся над домами, ясно говорил о том, что отступившие аргивцы не оставили спартанцам никакого имущества. Обследовав деревню и ее окрестности, где еще недавно стояли солдаты Аргоса, Хрисид приказал отправить гонца к Леонту.
– Скажите ему, путь через лес свободен, – сообщил он Креонту, – аргивцы разбиты, и я жду его здесь.
Гонцом стал Эвридамид, а вслед за ним Тарас отправил еще и похоронную команду, в которую вошли Книд, Архелон, Халкидид и Эгис.
– Выкопайте могилу и похороните павших, – приказал командир эномотии, – да возвращайтесь побыстрее сюда. И осторожнее там, в лесу.
– Да там теперь нет ни одного проклятого аргивца, – усмехнулся Архелон, вскидывая копье на плечо, – они уже наверняка добежали до стен самого Аргоса.
– Может, и так, – кивнул Тарас, бежали оставшиеся в живых действительно быстро, – но все равно смотрите по сторонам. Мне каждый человек дорог.
– Все сделаем, – подтвердил Архелон.
В ожидании основных сил Хрисид приказал выставить дозоры, а затем разрешил отдохнуть всем участникам боя, выслав вперед разведку. Креонт повторил приказ, Тарас сделал это снова, и, только услышав звук его голоса, дисциплинированные спартанцы опустились на траву, сложив рядом оружие.
– Молодцы, – похвалил их пентекостер, – прогуливаясь между уставшими бойцами, – это ваше первое сражение, и вы выдержали его с честью. А погибших на родине будут чтить как героев. Мы пришли сюда, чтобы освободить Кинурию, и мы это сделаем.
Тарас вытер пот с лица, провел рукой по разорванному на плече доспеху. Плечо слегка побаливало, но больше от пропущенного удара, чем от царапины, кровь на которой уже запеклась. Он прищурился на солнце, втянул носом горячий воздух, к которому примешивался запах гари, долетавший сюда от деревни. Вскоре со стороны леса показался марширующий строй красных плащей и блестевших на солнце шлемов.
– Я доволен разведкой, Хрисид. Многих сегодня недосчитались наши враги, да пошлет Зевс разящие молнии на их головы, – заявил полемарх, едва приблизился к догоравшей деревне, и, посмотрев на рухнувший на его глазах остов дома, добавил: – Аргивцы подожгли?
– Да, Леонт, – ответил командир лоха, первым принявшего бой.
– Немедленно двигаемся дальше, – приказал он, – как только похоронят убитых. До заката солнца мы сможем достичь границы с Аркадией, и я хочу знать, сколько аргосских солдат скрывается в этих местах.
– Да, Леонт, – снова ответил Хрисид.
Однако вскоре полемарх изменил свое решение, едва к месту сбора прибыл обоз в сопровождении илотов. Леонт так рвался в бой, что оставил у догоравшей деревни дозор из одной эномотии дожидаться прибытия похоронной команды, а остальным приказал выступать. Тотчас все отдыхавшие спартанцы построились и зашагали дальше на запад.
Местность постепенно менялась. Поросшие лесом холмы плавно превратились в поля, а поля в изрезанное оврагами плоскогорье, которое на горизонте оканчивалось новой горной грядой.
– Это все Кинурия? – поинтересовался Тарас, взбивавший пыль своими сандалиями рядом с пентекостером.
Креонт поднял голову и посмотрел в сторону выраставших гор.
– Нет, горы – это уже Аркадия, – отрицательно мотнул он головой и поднял руку. – Если вон от той вершины двигаться все дальше на запад, то попадешь в богатый город Тегею.
– Но мы туда не пойдем? – предположил Тарас.
– Пока нет, – усмехнулся пентекостер, – думаю, царь Леонид сначала окончательно вернет Спарте Кинурию. А там посмотрим.
Тарас со своими бойцами опять оказался на передней линии, готовый броситься в атаку, но до самых сумерек им больше нигде не было оказано сопротивления. Мора Леонта беспрепятственно прошагала километров пятнадцать, обнаружив еще десяток сожженных деревень, но не найдя противника. И лишь у переправы через реку, которая протекала вдоль границы с Аркадией через узкое ущелье, авангард вновь угодил в засаду. Но на этот раз, помня об утренней схватке, на прямой контакт аргивцы не пошли. Едва спартанцы вступили на узкий мост, который отступавшие солдаты врага еще не успели уничтожить, как в них с нависавшей с противоположного берега скалы полетели стрелы. Почти десять человек из эномотии Теламона были мгновенно убиты. Остальные, прикрываясь щитами, отошли назад. Но стрелы продолжали свистеть, втыкаясь в плотный грунт даже на этом берегу.
– Прекратить переправу! – приказал полемарх, раздосадованный такими потерями среди опытных бойцов. – Хрисид, отправь солдат в обход. Пусть переплывут речку и обойдут эту гору. Никто из аргивцев не должен уйти.
Хрисид так и сделал, отправив на этот раз в бой молодых солдат Креонта, среди которых старшим был Тарас. Деметрий тоже рвался в бой, но ему было приказано оставаться на этом берегу.
Речка была хоть и горной, но довольно полноводной и широкой, с поросшими кустарником берегами. Здесь простиралось плоскогорье. Прикинув, как добраться до воды, чтобы не попасть под обстрел лучников, Тарас приказал своим бойцам снять шлемы, плащи, оставить щиты и копья у переправы и пробежать метров триста вдоль отрывистого берега, прячась за кустами. Когда Тимофей первым нашел спуск к воде, который обнаружился как раз за излучиной реки, где они были не видны противнику, Тарас дождался остальных, и, держа мечи в руках, спартанцы переправились на другой берег. Вода была очень холодной, а течение бурным, но, к счастью, здесь было не так глубоко, поскольку река делала поворот и разливалась, немного замедляя свое течение. Вода доходила спартанцам только до груди.
– Кажется, нас никто не видел, – предположил Тарас.
Выбравшись на берег, он выжал подол хитона, намокший и вылезавший теперь из-под панциря.
– Да, вроде бы так, – согласился Эгор, присевший рядом на камень и окинувший взором быстро темнеющий воздух над рекой.
– Тогда вперед, – приказал командир эномотии, поднимая меч.
Не тратя ни секунды, три десятка спартанцев, пригнувшись, бросились бежать вдоль берега, прячась за валунами. Сгущавшаяся темнота была им только на руку, ведь каждый из вчерашних эфебов был обучен воевать и в кромешной тьме, чего нельзя было сказать об аргивцах. Прячась в складках местности, спартиаты смогли приблизиться к переправе и даже зайти в тыл к ее защитникам. Оказавшись на расстоянии нескольких десятков метров от охраны моста, Тарас приказал своим воинам залечь, чтобы наскоро изучить дислокацию врагов. Как ни крути, а щиты и копья они оставили на той стороне, и попадать под огонь лучников было никак нельзя. Им нужен был только близкий контакт.
Судя по всему, это был заградительный отряд аргивцев, который ставил себе целью не столько остановить, сколько хотя бы чуть затормозить продвижение спартанцев. Спрятавшись в овраге, Тарас смог насчитать человек тридцать солдат, вооруженных луками и копьями, отдыхавших с этой стороны горы. У подножия паслись кони – видимо, на случай внезапного бегства. Еще человек тридцать с луками на конях перекрывали дорогу, огибавшую скалу и уходившую на север. И в руках у них командир эномотии вскоре заметил горящие факелы.
«Запалить мост решили, – подумал Тарас, вновь переводя взгляд на вершину скалы, до которой отсюда было рукой подать. – Значит, наверняка еще человек двадцать наверху держат под прицелом мост. Придется атаковать сразу по двум направлениям, ничего не поделаешь».
– Эгор, – подозвал он своего друга, – бери пятнадцать солдат и атакуй вон тех бойцов у моста. Пробирайся справа, по ложбине, там темнее. А я с остальными рвану наверх, сниму лучников с вершины холма.
– Хорошо, – кивнул Эгор, не сказав больше ни слова.
Выждав еще минут десять, пока темнота станет чуточку гуще, Тарас наконец отдал приказ, крикнув громким шепотом:
– Вперед, спартанцы!
И бойцы, приготовив мечи и кинжалы к схватке, ринулись короткими перебежками сразу по двум направлениям. Очень быстро преодолев расстояние, отделявшее его от привязанных внизу коней, Тарас столкнулся с одним из аргивских охранников, вынырнув, словно из ниоткуда. И прежде, чем тот успел сообразить, что происходит, Тарас метнул кинжал. Раздался сдавленный хрип. Охранник рухнул на камни, схватившись руками за горло, из которого торчала массивная рукоять. Рядом Архелон и Эвридамид так же разделались с остальными.
– Наверх, – вскинул руку Тарас.
И первым бросился в указанном направлении, подхватив с земли копье поверженного противника. Темнота была им на руку. Спартиатам удалось преодолеть большую часть склона, прежде чем находившиеся «в запасе» лучники распознали угрозу и потянулись за стрелами. Но спартанцы оказались проворнее. Метнув копье, Тарас поразил ближнего лучника, который уже натягивал тетиву. Другого, который держал в руках лук, пронзил броском трофейного копья Халкидид. Сделав несколько прыжков и чудом увернувшись от просвистевшей над ухом стрелы, Тарас вонзил острие меча в живот лучнику, с треском пробивая его легкий кожаный панцирь. Следующим движением он ударил по голове другого, – обливаясь кровью, аргивец упал, – потом третьего. Спартанцы рубили захваченных врасплох лучников и копьеносцев одного за другим, быстро уменьшив почти вдвое число своих противников.
Однако не все аргивские лучники оказались столь неповоротливы. Несколько человек успели натянуть тетиву и свалить наповал троих спартанцев. А еще двоих ранить в руку и ногу. Стиснув зубы, оба раненых обломали стрелы и с засевшими в телах наконечниками продолжили бой.
Прорвавшись сквозь второй эшелон, Тарас обнаружил на краю скалы лишь дюжину лучников, которые смотрели больше в сторону неизвестного источника шума, чем на почти утонувший в темноте мост. Завидев спартанцев, которые бежали к ним по скале, они открыли стрельбу почти в упор и сразили еще одного из бойцов. Но расстояние было слишком мало, да и темнота уже сгустилась настолько, что было трудно разглядеть, где свой, а где чужой. Спартанцы, прыгая и уклоняясь от пущенных стрел, настигли оборонявшихся лучников и быстро закололи всех, кто находился на краю скалы. Один из аргивцев даже спрыгнул в реку сам, бросив оружие. А другого Тарас отправил вслед за ним ударом кулака в челюсть.
– Ну здесь, похоже, все, – облегченно вздохнул командир эномотии и посмотрел вниз, где тоже шла жаркая драка.
Вскоре и там стихли крики, а на берегу появился Эгор, размахивая факелом. Мост остался цел, и переправа была свободна. Тотчас с другого берега по мосту устремились вооруженные до зубов бойцы, чьи плащи развевались в свете факелов, как тени посланников Аида.

Глава седьмая

Все защитники переправы были вскоре уничтожены. Сбежать под покровом ночи удалось немногим. Перебравшись на другой берег, Леонт приказал разбить лагерь и становиться на ночлег.
– Сегодня нас никто больше не побеспокоит, – заявил полемарх, – а если завтра попытаются напасть, мы никого не пропустим по этому мосту на юг. Выставляйте дозоры и разбивайте лагерь. Можно отдыхать.
Выстроившиеся перед ним лохаги, получив приказание, разошлись. А едва подошел обоз, как у подножия скалы, где недавно кипело сражение, вырос палаточный лагерь. Рядом в ложбинках загорелись костры, на которых походные повара готовили мясную похлебку. Выполнив свои обязанности по организации ночлега солдат, Тарас вместе с пентекостером явился к Леонту, который пожелал видеть бравого командира эномотии, захватившего мост.
– Я доволен тобой, Креонт, и особенно тобой, Гисандр, – похвалил его полемарх, стоявший у костра, завернувшись в красный плащ, – ты отлично справился со своей задачей, хотя еще слишком молод. Это твой первый бой?
– Второй, – похвастался Тарас, положив ладони на рукоять меча, – первый был сегодня утром. Там я убил двоих.
– Ты убьешь еще многих, – довольно наклонил голову многоопытный Леонт, и на отполированной боковине его шлема заиграли отблески костра, – если будешь драться так же умно, как сегодня.
– Я буду стараться, – поклонился Тарас, – на благо родины.
– Ты воспитал неплохих солдат, – на этот раз похвалил полемарх Креонта, – пожалуй, завтра я снова пошлю их вперед.
– У меня есть еще эномотия Деметрия, – вставил слово пентекостер, давая понять Тарасу, что не стоит слишком гордиться первой победой, – там тоже служит неплохая молодежь.
– Хорошо, пошлем их, – согласился Леонт и, вновь обернувшись к спецназовцу, указал на разорванный наплечник. – Скажи своему илоту, чтобы к утру починил панцирь. Не пристало спартанцу ходить в испорченных доспехах.
– К утру все будет в порядке, – заверил его Тарас, немного раздосадованный упоминанием о Деметрии, но про себя подумал: «Да и пусть повоюет, я не гордый, могу и поделиться славой. Тем более что я уже прогнулся перед начальством».
Вернувшись к костру, он первым делом скинул свой панцирь и вручил его Этоклу, которого взял с собой оруженосцем в первый заграничный поход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38