больше здесь течь нечему».
За мостом стояли несколько телег, на которых сидели зрители, встретившие бегунов громкими криками. Дорога здесь заметно сужалась, прижимаясь к обрывистому берегу, и когда Тарас пробегал по самому узкому месту, кто-то сзади резко ударил его по ногам. Едва не захлебнувшись от такой подлости, Тарас не растянулся, а успел сгруппироваться и, сделав кувырок через голову, вновь оказался на ногах. Он сильно ободрал себе спину о камни, но, резко развернувшись, увидел лицо своего обидчика. Незнакомое лицо, на котором застыло выражение крайнего удивления. Этот парень явно не ожидал больше увидеть Тараса, которому полагалось давно плавать в водах Эврота.
– Ах ты, чмо, – выругался разъяренный боец по-русски, нисколько не стесняясь присутствия горожан, – в чемпионы хочешь на моем горбу выехать?
Подлый спартанец при звуках странного языка даже остановился. Впрочем, Тарас не дал ему много времени, чтобы прийти в себя.
– Получи гнида, за неспортивное поведение, – и с разворота въехал в челюсть своему обидчику.
Тот удар пропустил, но не упал. Тренированный оказался, лишь откинулся назад. И все же Тарас добил его. Ударом в живот заставил согнуться, а ударом ноги в лицо отправил в полет с моста. Спартанец проломил хлипкое ограждение и рухнул вниз. А Тарас, ничуть не заботясь о его дальнейшей судьбе, возобновил гонку, сожалея лишь о том, что его за время короткой драки все же обогнали еще трое бегунов.
Он напряг все свои силы, от ярости их только прибавилось, и к дромосу обогнал пять человек, включая тех троих, которые обошли его во время прыжка через козу. Снова обгоняя, Тарас рассмеялся им в лицо, заставив побагроветь от ярости. Но сил у него было больше. Открылось второе дыхание. А когда дорога вновь пошла через центр города, то он сумел обогнать еще шестерых одного за другим, так он разошелся. Среди этой группы были и Механид с Деметрием, немного сдавшие свои позиции к концу гонки. Тарас же, наоборот, только прибавлял темп.
Как он ни рвался стать первым, но, увы, на Хорос вбежал только пятым под вой трибун, приветствовавших его как победителя. Да он и оказался среди них. За пятое место его тоже наградили венком из лавровых листьев Лавр – священное дерево Аполлона.
, а вручали его победителям сами цари, исполнявшие здесь должности жрецов Аполлона.
Глава шестнадцатая
На прощание победителям и Аполлону еще раз спели обнаженные девы, чем вновь привели в восторг Тараса, все еще ошарашенного новым для него подходом к соревнованиям. А после этого впервые петь пришлось всем участникам забега. И Тарас пел, даже старался как мог, хотя устал ужасно и очень хотел растянуться где-нибудь в тени. Как вскоре выяснилось, в лагерь они не вернутся до самого окончания игр. Элой сказал, что разместит все три агелы здесь же, в Спарте, поскольку кто-нибудь из их состава должен был ежедневно принимать участие в соревнованиях. Вот Тарас, например, и завтра и послезавтра обязан был появляться на стадионе.
– Молодец, Гисандр, – похвалил его Механид, добежав до финиша.
А Деметрий только скрипнул зубами от ярости, но промолчал. Тарас не стал его задирать – и без того устал. Главное, он утер нос гордому командиру агелы. Только Эгор с Архелоном добрались до финиша в первой тридцатке. Остальные парни из его агелы пришли еще позже.
На этом первый день празднества закончился. Все участники забега, выстроившись по агелам, промаршировали круг почета по стадиону и под рев ликующей толпы покинули Хорос. С площади надзиратели уводили своих питомцев разными дрогами в места отдыха, видимо, заранее оговоренные с организаторами соревнований. На улицах их продолжала приветствовать ликующая толпа горожан, и волей-неволей приходилось махать в ответ руками.
– Смотри, какие девы, – подтолкнул Архелон в бок Тараса, когда они в третий раз за сегодняшний день проходили мимо Скиаса. Тарас проследил за его пальцем и увидел четырех молодых горожанок, одетых в такие короткие хитончики, что дух захватывало. И спецназовец поймал себя на мысли, что женщина в одежде сейчас выглядела для него даже странно, хотя и не менее привлекательной.
– Да вы назад посмотрите, – оторвал их от созерцания одетых спартанок Эгор.
Оба друга повернулись и увидели, что с Хороса вышла колонна голых гимнасток и направилась вслед за ними под руководством своих надзирателей.
– Вот это да, – проговорил Тарас, который едва не свернул шею, оборачиваясь назад, – интересно, а где они будут ночевать?
– Хорошо бы рядом с нами, – мечтательно произнес Архелон.
– Это было бы здорово, – согласился Тарас, но потом вспомнил про надзирателей и добавил, погрустнев: – Да только нас все равно никто от места ночлега далеко не отпустит.
– А кто тебя сторожить будет? – удивился Эгор. – Ты же не сбежать собрался. Ты на Гимнопедии пришел, славу искать.
– Думаешь, получится? – переспросил Тарас, размышляя совсем не о славе.
«Главное, чтобы они ночевали где-нибудь поблизости, – мечтал Тарас, – а там можно и в гости сходить». От таких мыслей усталость после многокилометрового забега как рукой сняло.
Вскоре оказалось, что их ведут тем же путем, каким они бежали. И вечером того же дня, миновав несколько улиц, эфебы вновь оказались на большом холмистом пустыре. Надзиратели уверенно вели агелы к одному из двух прямоугольных зданий с колоннами, между которыми виднелась статуя античного героя.
– Мы что, будем ночевать прямо здесь, на дромосе? – поинтересовался Тарас.
– Похоже, – откликнулся Архелон, – это ведь гимнасии; наверное, в одном из них и разместимся на ночлег.
– В одном из них, – повторил Тарас, оглядываясь на неотстающую колонну голых спартанок, тела которых приятно освещало вечернее солнце, – а они, значит, в другом, за статуей… это чья статуя?
– Хорошо, что тебя не слышит Элой, – раскрыл глаза от удивления Архелон, – а то высек бы тебя за богохульство. Это же предок наших царей, Геракл. Оба рода спартанских царей возводили свою родословную непосредственно к Гераклу.
Предположения Тараса полностью подтвердились. Элой привел агелы из своего лагеря в один из гимнасиев и приказал размещаться на ночлег.
– Сейчас вас накормят, – сообщил он им перед тем, как распустить, – а потом можете умыться. Источник находится позади здания гимнасия. И отдыхайте. Завтра вас ждет новый день соревнований. Все, кто участвует в метании копья и диска, должны провести вечернюю разминку, а на рассвете – утреннюю. Остальным – заниматься вдвое дольше.
– Гисандр, поздравляю с первой победой, – скупо похвалил его на прощание Элой, – агела Деметрия может гордиться тобой.
И, получив разрешение на «отбой», усталый, но счастливый Тарас поплелся в дальнюю комнату, где разместили походную столовую. На длинных столах были выложены сухие лепешки, огурцы, сыр, оливки и вода в кувшинах. В общем, пища богов.
Внутри здание гимнасия было разбито на несколько залов с деревянным полом. В некоторых помещениях молодые спартанцы обнаружили приспособления для гимнастических тренировок, напомнившие Тарасу о шведской стенке и турниках, но в большинстве комнат было абсолютно пустынно. Спать предполагалось на полу.
– Неплохо для начала, – кивнул Тарас, осмотрев место для ночлега по дороге в столовую.
Быстро насытившись, – есть хотелось ужасно, но больше хотелось пить, – Тарас раньше всех отправился к указанному источнику. Источник оказался не просто расщелиной в земле, откуда вытекает вода, а мраморной амфорой, выложенной понизу камнями. Вода, наполнив амфору, вытекала из нее и заполняла резервуар внизу, в котором можно было даже омыть ноги.
У источника царило оживление. Несколько десятков молодых спартанок мыли друг дружку, весело смеясь. Они окатывались водой и скреблись пальцами. «Может, им спинку потереть?» – промелькнула у спецназовца шаловливая мысль. Подойти незаметно было очень трудно, и Тарас в недоумении остановился в нескольких шагах, осторожно прикрыв свое мужское достоинство.
– Ты боишься нас, победитель? – немедленно обратилась к нему одна из длинноволосых дев, только что умывшая лицо и теперь выпрямившаяся перед ним в полный рост.
Девушка была не очень высокая – где-то по плечо ему, – светловолосая, зеленоглазая, со спортивной фигурой. Под восхищенным взглядом Тараса она ничуть не смутилась, словно была с ног до головы закутана в простыню. Даже напротив. Выжав свои длинные волосы, она просто предложила:
– Если ты пришел омыться, давай я помогу тебе.
От такого предложения Тарас впал в ступор. Но отступать было поздно. Сзади уже подошли и наблюдали за ними другие спартанцы, включая Деметрия. Кроме того, он действительно был «победителем» в Гимнопедиях, а и им полагались почести. Правда, какие именно, кроме лаврового венка, до сих пор украшавшего его голову, голый спецназовец до конца еще не представлял.
– Ну попробуй, – пробубнил Тарас и бочком протиснулся к источнику.
Положив лавровый венок на камень, он умылся. А девушка вдруг окатила его спину водой, зачерпнув ее ладонями из амфоры, и принялась осторожно скрести ее пальцами, стараясь не задеть ссадины от падения и порки. Тарас против воли испытал блаженство. Натруженная и разогретая солнцем спина мгновенно расслабилась. При этом все было так просто и естественно, что эротического возбуждения он не испытал, словно действительно находился в массажном салоне или общей бане.
– Спасибо, – сказал Тарас, осторожно поворачиваясь к девушке, по-прежнему задорно смотревшей на него, – позволь узнать, как тебя зовут?
– Елена, – просто ответила та, – дочь Автония. Он учит эфебов биться на мечах в Амиклах.
– Елена Прекрасная Из-за Елены Прекрасной, жены спартанского царя Менелая, бежавшей в Трою, и началась троянская война, продлившаяся около 12 лет.
, – проговорил Тарас, усвоив информацию о ее отце, и зачарованно глядя в зеленые глаза стоявшей перед ним прелестницы.
– Так меня еще никто не называл, – ответила девушка, отвернувшись в сторону и выказав тем самым странную скромность.
– Ты будешь еще выступать на празднике? – спросил Тарас, стремясь продолжить разговор и размышляя о том, что предложение «пойти вместе прогуляться на закате» может быть неверно истолковано. Да и к тому же Элой приказал провести еще какую-то дурацкую разминку. В общем, никакой личной жизни.
– Конечно, мы все будем, и не только петь гимны, – бодро ответила Елена, обернувшись к своим подружкам и не слишком торопясь уходить, – я даже буду выступать завтра на состязаниях.
– Ты будешь состязаться? – переспросил удивленный Тарас.
– Да, – почти обиделась Елена, – я метаю диск дальше всех из равных мне по возрасту спартанок.
И она даже продемонстрировала свои упругие мускулы, сжав руку в локте.
– Так ты гимнастка, – догадался Тарас, обреченно вздохнув.
Впрочем, девушка ему понравилась и без отцовского наказа.
– Да, – гордо ответила Елена. – Менандр говорил нам, для того чтобы родить здорового ребенка для своей родины, надо быть гибкими и сильными. А я хочу родить героя.
– Менандр, – выдохнул Тарас, припомнив имя главного педонома Спарты, – ясно. Значит, это он вас обучает премудростям жизни?
– Нет, – ответила Елена, тряхнув волосами, – у нас хватает надзирателей и без него. Ну мне пора идти, победитель.
И, уходя, улыбнулась, исчезнув в толпе таких же голых прелестниц. Тарасу показалось, будто рядом кто-то скрипнул зубами от злости.
– Прощай, – нехотя кивнул он и, обернувшись, заметил в двух шагах Деметрия, которому никто из дев не предложил помощи, – надеюсь, еще увидимся на празднике.
Снова надев венок и бросив на Деметрия снисходительный взгляд, Тарас гордо направился к зданию гимнасия. Перед сном, сделав положенную разминку, ему еще раз удалось мельком увидеть Елену, которая вместе с подругами тоже выполняла вечернюю гимнастику чуть в стороне, закончив пробежкой по дромосу. Вид этих молодых кобылиц долго не давал ему заснуть, и Тарас без конца ворочался с боку на бок на деревянном полу, но все же смог упорхнуть в объятия Гипноса Гипнос – сон (греч.).
на несколько полновесных часов. Этого оказалось достаточно, чтобы полностью восстановиться для новых подвигов, которых он теперь хотел даже больше, чем вчера.
На следующий день Элой поднял их ни свет ни заря и заставил провести общую тренировку под руководством одного из своих помощников. Затем их немного покормили – до вечера ведь никто сюда не вернется – и вновь повели на Хорос.
Причем всех, несмотря на то что состязаться из агелы Деметрия должны были только лучшие. А это были: он сам, Гисандр, Эвридамид, Тимофей, Архелон и Эгор. Остальным Элой приказал занять места на трибунах и «болеть» за своих, оглашая окрестности неистовыми криками.
Услышав этот приказ на утреннем «разборе полетов», Тарас даже позавидовал тем, кто особо не выделялся спортивными достижениями. Он-то сюда попал против воли, можно сказать, исключительно из-за стойкого нежелания танцевать и петь, которое его, впрочем, не избавило от этой тяжкой доли. И сейчас с удовольствием посидел бы со всеми на трибунах. Но, как говорится, попал – служи.
Но этим «разбор полетов» не ограничился.
– Где Эгис? – поинтересовался вдруг главный надзиратель, посмотрев на шеренги своих воспитанников.
– В гимнасие, – ответил Деметрий, – вчера во время бега он вывихнул ногу. Эгор ему вправил кость, но ходить пока не может.
– Та-а-ак, – произнес нараспев главный надзиратель тоном, не предвещавшим ничего хорошего, – значит, мы остались без одного метателя копий.
Он помолчал.
– Гисандр, – произнес он вдруг, и боец даже вздрогнул от неожиданности при звуках своего имени, – у тебя тоже неплохо получалось метать копье, ты его заменишь. Тем более что сектора метателей дисков и копий рядом. Все, выступаем.
Тарас вздохнул, но возражать не стал. Бесполезно.
Пройдя на Хорос в этот ранний час, спартанцы обнаружили перед воротами все ту же толпу, которая радостно приветствовала агелы, подтягивавшиеся с разных концов города к стадиону. Взрослые спартиаты, разбившись на компании, бойко обсуждали что-то, но едва рядом показывались обнаженные эфебы, как они прекращали все разговоры и вскидывали руку вверх, приветствуя своих любимцев. В общем, толпа бурлила, предвкушая новый день праздника.
Проходя мимо очередной группы бородатых мужиков в гиматиях, сладострастно пялившихся на голых мальчиков, Тарас поймал себя на мысли, что после разговора с Еленой стал ощущать себя немного раскованнее в обнаженном виде, но в педерасты все равно не собирался. Кроме них попадались среди спартанцев и нормальные мужики, и, что самое приятное, красивые девчонки.
Войдя на стадион, агелы разделились – часть молодых спартанцев, оказавшихся «не при делах», отправилась на трибуны под руководством надзирателей, а остальных Элой привел в сектор для метания диска. Рядом находился сектор для метателей копья. Ни тот, ни другой не были огорожены, как привык видеть Тарас по телевизору в прошлой жизни. При желании диск мог улететь на трибуны, искалечив там кого-нибудь, но зрителей это, похоже, не пугало. А сектор для метания копья заканчивался несколькими десятками столбов – плотно обвязанными снопами сена, – изображавшими мишени, больше напоминавшие вражеских солдат, которых требовалось сразить. Тут соревнования шли и на дальность, и на меткость.
Народу вокруг было меньше, чем вчера, на общем торжественном построении, но все равно хватало. Сотни эфебов, разобравшись на группы согласно жеребьевке, готовились к выступлению, разминаясь. Тарас тоже лениво потянулся, ожидая команды.
Перед началом состязаний один из эфоров вновь произнес речь, которую продолжили оба царя, пожелавшие эфебам быть достойными Спарты и не опозорить своих отцов. Потом девушки спели новый гимн Аполлону, после чего некоторые из них сами рассредоточились по секторам метателей, вызвав там оживление. Трибуны тотчас подняли рев и свист, призывая эфебов показать свою ловкость. Состязания начались.
Оказалось, что молодые спартанки будут выступать в «женском зачете», но одновременно с мужчинами. Присмотревшись, Тарас увидел среди двадцати спартанок, пришедших метать диск, и Елену, но подходить у всех на виду не решался. Да и девушка не стремилась продолжить знакомство. Она была сосредоточена и с серьезным видом делала разминку, словно собиралась взять все призы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
За мостом стояли несколько телег, на которых сидели зрители, встретившие бегунов громкими криками. Дорога здесь заметно сужалась, прижимаясь к обрывистому берегу, и когда Тарас пробегал по самому узкому месту, кто-то сзади резко ударил его по ногам. Едва не захлебнувшись от такой подлости, Тарас не растянулся, а успел сгруппироваться и, сделав кувырок через голову, вновь оказался на ногах. Он сильно ободрал себе спину о камни, но, резко развернувшись, увидел лицо своего обидчика. Незнакомое лицо, на котором застыло выражение крайнего удивления. Этот парень явно не ожидал больше увидеть Тараса, которому полагалось давно плавать в водах Эврота.
– Ах ты, чмо, – выругался разъяренный боец по-русски, нисколько не стесняясь присутствия горожан, – в чемпионы хочешь на моем горбу выехать?
Подлый спартанец при звуках странного языка даже остановился. Впрочем, Тарас не дал ему много времени, чтобы прийти в себя.
– Получи гнида, за неспортивное поведение, – и с разворота въехал в челюсть своему обидчику.
Тот удар пропустил, но не упал. Тренированный оказался, лишь откинулся назад. И все же Тарас добил его. Ударом в живот заставил согнуться, а ударом ноги в лицо отправил в полет с моста. Спартанец проломил хлипкое ограждение и рухнул вниз. А Тарас, ничуть не заботясь о его дальнейшей судьбе, возобновил гонку, сожалея лишь о том, что его за время короткой драки все же обогнали еще трое бегунов.
Он напряг все свои силы, от ярости их только прибавилось, и к дромосу обогнал пять человек, включая тех троих, которые обошли его во время прыжка через козу. Снова обгоняя, Тарас рассмеялся им в лицо, заставив побагроветь от ярости. Но сил у него было больше. Открылось второе дыхание. А когда дорога вновь пошла через центр города, то он сумел обогнать еще шестерых одного за другим, так он разошелся. Среди этой группы были и Механид с Деметрием, немного сдавшие свои позиции к концу гонки. Тарас же, наоборот, только прибавлял темп.
Как он ни рвался стать первым, но, увы, на Хорос вбежал только пятым под вой трибун, приветствовавших его как победителя. Да он и оказался среди них. За пятое место его тоже наградили венком из лавровых листьев Лавр – священное дерево Аполлона.
, а вручали его победителям сами цари, исполнявшие здесь должности жрецов Аполлона.
Глава шестнадцатая
На прощание победителям и Аполлону еще раз спели обнаженные девы, чем вновь привели в восторг Тараса, все еще ошарашенного новым для него подходом к соревнованиям. А после этого впервые петь пришлось всем участникам забега. И Тарас пел, даже старался как мог, хотя устал ужасно и очень хотел растянуться где-нибудь в тени. Как вскоре выяснилось, в лагерь они не вернутся до самого окончания игр. Элой сказал, что разместит все три агелы здесь же, в Спарте, поскольку кто-нибудь из их состава должен был ежедневно принимать участие в соревнованиях. Вот Тарас, например, и завтра и послезавтра обязан был появляться на стадионе.
– Молодец, Гисандр, – похвалил его Механид, добежав до финиша.
А Деметрий только скрипнул зубами от ярости, но промолчал. Тарас не стал его задирать – и без того устал. Главное, он утер нос гордому командиру агелы. Только Эгор с Архелоном добрались до финиша в первой тридцатке. Остальные парни из его агелы пришли еще позже.
На этом первый день празднества закончился. Все участники забега, выстроившись по агелам, промаршировали круг почета по стадиону и под рев ликующей толпы покинули Хорос. С площади надзиратели уводили своих питомцев разными дрогами в места отдыха, видимо, заранее оговоренные с организаторами соревнований. На улицах их продолжала приветствовать ликующая толпа горожан, и волей-неволей приходилось махать в ответ руками.
– Смотри, какие девы, – подтолкнул Архелон в бок Тараса, когда они в третий раз за сегодняшний день проходили мимо Скиаса. Тарас проследил за его пальцем и увидел четырех молодых горожанок, одетых в такие короткие хитончики, что дух захватывало. И спецназовец поймал себя на мысли, что женщина в одежде сейчас выглядела для него даже странно, хотя и не менее привлекательной.
– Да вы назад посмотрите, – оторвал их от созерцания одетых спартанок Эгор.
Оба друга повернулись и увидели, что с Хороса вышла колонна голых гимнасток и направилась вслед за ними под руководством своих надзирателей.
– Вот это да, – проговорил Тарас, который едва не свернул шею, оборачиваясь назад, – интересно, а где они будут ночевать?
– Хорошо бы рядом с нами, – мечтательно произнес Архелон.
– Это было бы здорово, – согласился Тарас, но потом вспомнил про надзирателей и добавил, погрустнев: – Да только нас все равно никто от места ночлега далеко не отпустит.
– А кто тебя сторожить будет? – удивился Эгор. – Ты же не сбежать собрался. Ты на Гимнопедии пришел, славу искать.
– Думаешь, получится? – переспросил Тарас, размышляя совсем не о славе.
«Главное, чтобы они ночевали где-нибудь поблизости, – мечтал Тарас, – а там можно и в гости сходить». От таких мыслей усталость после многокилометрового забега как рукой сняло.
Вскоре оказалось, что их ведут тем же путем, каким они бежали. И вечером того же дня, миновав несколько улиц, эфебы вновь оказались на большом холмистом пустыре. Надзиратели уверенно вели агелы к одному из двух прямоугольных зданий с колоннами, между которыми виднелась статуя античного героя.
– Мы что, будем ночевать прямо здесь, на дромосе? – поинтересовался Тарас.
– Похоже, – откликнулся Архелон, – это ведь гимнасии; наверное, в одном из них и разместимся на ночлег.
– В одном из них, – повторил Тарас, оглядываясь на неотстающую колонну голых спартанок, тела которых приятно освещало вечернее солнце, – а они, значит, в другом, за статуей… это чья статуя?
– Хорошо, что тебя не слышит Элой, – раскрыл глаза от удивления Архелон, – а то высек бы тебя за богохульство. Это же предок наших царей, Геракл. Оба рода спартанских царей возводили свою родословную непосредственно к Гераклу.
Предположения Тараса полностью подтвердились. Элой привел агелы из своего лагеря в один из гимнасиев и приказал размещаться на ночлег.
– Сейчас вас накормят, – сообщил он им перед тем, как распустить, – а потом можете умыться. Источник находится позади здания гимнасия. И отдыхайте. Завтра вас ждет новый день соревнований. Все, кто участвует в метании копья и диска, должны провести вечернюю разминку, а на рассвете – утреннюю. Остальным – заниматься вдвое дольше.
– Гисандр, поздравляю с первой победой, – скупо похвалил его на прощание Элой, – агела Деметрия может гордиться тобой.
И, получив разрешение на «отбой», усталый, но счастливый Тарас поплелся в дальнюю комнату, где разместили походную столовую. На длинных столах были выложены сухие лепешки, огурцы, сыр, оливки и вода в кувшинах. В общем, пища богов.
Внутри здание гимнасия было разбито на несколько залов с деревянным полом. В некоторых помещениях молодые спартанцы обнаружили приспособления для гимнастических тренировок, напомнившие Тарасу о шведской стенке и турниках, но в большинстве комнат было абсолютно пустынно. Спать предполагалось на полу.
– Неплохо для начала, – кивнул Тарас, осмотрев место для ночлега по дороге в столовую.
Быстро насытившись, – есть хотелось ужасно, но больше хотелось пить, – Тарас раньше всех отправился к указанному источнику. Источник оказался не просто расщелиной в земле, откуда вытекает вода, а мраморной амфорой, выложенной понизу камнями. Вода, наполнив амфору, вытекала из нее и заполняла резервуар внизу, в котором можно было даже омыть ноги.
У источника царило оживление. Несколько десятков молодых спартанок мыли друг дружку, весело смеясь. Они окатывались водой и скреблись пальцами. «Может, им спинку потереть?» – промелькнула у спецназовца шаловливая мысль. Подойти незаметно было очень трудно, и Тарас в недоумении остановился в нескольких шагах, осторожно прикрыв свое мужское достоинство.
– Ты боишься нас, победитель? – немедленно обратилась к нему одна из длинноволосых дев, только что умывшая лицо и теперь выпрямившаяся перед ним в полный рост.
Девушка была не очень высокая – где-то по плечо ему, – светловолосая, зеленоглазая, со спортивной фигурой. Под восхищенным взглядом Тараса она ничуть не смутилась, словно была с ног до головы закутана в простыню. Даже напротив. Выжав свои длинные волосы, она просто предложила:
– Если ты пришел омыться, давай я помогу тебе.
От такого предложения Тарас впал в ступор. Но отступать было поздно. Сзади уже подошли и наблюдали за ними другие спартанцы, включая Деметрия. Кроме того, он действительно был «победителем» в Гимнопедиях, а и им полагались почести. Правда, какие именно, кроме лаврового венка, до сих пор украшавшего его голову, голый спецназовец до конца еще не представлял.
– Ну попробуй, – пробубнил Тарас и бочком протиснулся к источнику.
Положив лавровый венок на камень, он умылся. А девушка вдруг окатила его спину водой, зачерпнув ее ладонями из амфоры, и принялась осторожно скрести ее пальцами, стараясь не задеть ссадины от падения и порки. Тарас против воли испытал блаженство. Натруженная и разогретая солнцем спина мгновенно расслабилась. При этом все было так просто и естественно, что эротического возбуждения он не испытал, словно действительно находился в массажном салоне или общей бане.
– Спасибо, – сказал Тарас, осторожно поворачиваясь к девушке, по-прежнему задорно смотревшей на него, – позволь узнать, как тебя зовут?
– Елена, – просто ответила та, – дочь Автония. Он учит эфебов биться на мечах в Амиклах.
– Елена Прекрасная Из-за Елены Прекрасной, жены спартанского царя Менелая, бежавшей в Трою, и началась троянская война, продлившаяся около 12 лет.
, – проговорил Тарас, усвоив информацию о ее отце, и зачарованно глядя в зеленые глаза стоявшей перед ним прелестницы.
– Так меня еще никто не называл, – ответила девушка, отвернувшись в сторону и выказав тем самым странную скромность.
– Ты будешь еще выступать на празднике? – спросил Тарас, стремясь продолжить разговор и размышляя о том, что предложение «пойти вместе прогуляться на закате» может быть неверно истолковано. Да и к тому же Элой приказал провести еще какую-то дурацкую разминку. В общем, никакой личной жизни.
– Конечно, мы все будем, и не только петь гимны, – бодро ответила Елена, обернувшись к своим подружкам и не слишком торопясь уходить, – я даже буду выступать завтра на состязаниях.
– Ты будешь состязаться? – переспросил удивленный Тарас.
– Да, – почти обиделась Елена, – я метаю диск дальше всех из равных мне по возрасту спартанок.
И она даже продемонстрировала свои упругие мускулы, сжав руку в локте.
– Так ты гимнастка, – догадался Тарас, обреченно вздохнув.
Впрочем, девушка ему понравилась и без отцовского наказа.
– Да, – гордо ответила Елена. – Менандр говорил нам, для того чтобы родить здорового ребенка для своей родины, надо быть гибкими и сильными. А я хочу родить героя.
– Менандр, – выдохнул Тарас, припомнив имя главного педонома Спарты, – ясно. Значит, это он вас обучает премудростям жизни?
– Нет, – ответила Елена, тряхнув волосами, – у нас хватает надзирателей и без него. Ну мне пора идти, победитель.
И, уходя, улыбнулась, исчезнув в толпе таких же голых прелестниц. Тарасу показалось, будто рядом кто-то скрипнул зубами от злости.
– Прощай, – нехотя кивнул он и, обернувшись, заметил в двух шагах Деметрия, которому никто из дев не предложил помощи, – надеюсь, еще увидимся на празднике.
Снова надев венок и бросив на Деметрия снисходительный взгляд, Тарас гордо направился к зданию гимнасия. Перед сном, сделав положенную разминку, ему еще раз удалось мельком увидеть Елену, которая вместе с подругами тоже выполняла вечернюю гимнастику чуть в стороне, закончив пробежкой по дромосу. Вид этих молодых кобылиц долго не давал ему заснуть, и Тарас без конца ворочался с боку на бок на деревянном полу, но все же смог упорхнуть в объятия Гипноса Гипнос – сон (греч.).
на несколько полновесных часов. Этого оказалось достаточно, чтобы полностью восстановиться для новых подвигов, которых он теперь хотел даже больше, чем вчера.
На следующий день Элой поднял их ни свет ни заря и заставил провести общую тренировку под руководством одного из своих помощников. Затем их немного покормили – до вечера ведь никто сюда не вернется – и вновь повели на Хорос.
Причем всех, несмотря на то что состязаться из агелы Деметрия должны были только лучшие. А это были: он сам, Гисандр, Эвридамид, Тимофей, Архелон и Эгор. Остальным Элой приказал занять места на трибунах и «болеть» за своих, оглашая окрестности неистовыми криками.
Услышав этот приказ на утреннем «разборе полетов», Тарас даже позавидовал тем, кто особо не выделялся спортивными достижениями. Он-то сюда попал против воли, можно сказать, исключительно из-за стойкого нежелания танцевать и петь, которое его, впрочем, не избавило от этой тяжкой доли. И сейчас с удовольствием посидел бы со всеми на трибунах. Но, как говорится, попал – служи.
Но этим «разбор полетов» не ограничился.
– Где Эгис? – поинтересовался вдруг главный надзиратель, посмотрев на шеренги своих воспитанников.
– В гимнасие, – ответил Деметрий, – вчера во время бега он вывихнул ногу. Эгор ему вправил кость, но ходить пока не может.
– Та-а-ак, – произнес нараспев главный надзиратель тоном, не предвещавшим ничего хорошего, – значит, мы остались без одного метателя копий.
Он помолчал.
– Гисандр, – произнес он вдруг, и боец даже вздрогнул от неожиданности при звуках своего имени, – у тебя тоже неплохо получалось метать копье, ты его заменишь. Тем более что сектора метателей дисков и копий рядом. Все, выступаем.
Тарас вздохнул, но возражать не стал. Бесполезно.
Пройдя на Хорос в этот ранний час, спартанцы обнаружили перед воротами все ту же толпу, которая радостно приветствовала агелы, подтягивавшиеся с разных концов города к стадиону. Взрослые спартиаты, разбившись на компании, бойко обсуждали что-то, но едва рядом показывались обнаженные эфебы, как они прекращали все разговоры и вскидывали руку вверх, приветствуя своих любимцев. В общем, толпа бурлила, предвкушая новый день праздника.
Проходя мимо очередной группы бородатых мужиков в гиматиях, сладострастно пялившихся на голых мальчиков, Тарас поймал себя на мысли, что после разговора с Еленой стал ощущать себя немного раскованнее в обнаженном виде, но в педерасты все равно не собирался. Кроме них попадались среди спартанцев и нормальные мужики, и, что самое приятное, красивые девчонки.
Войдя на стадион, агелы разделились – часть молодых спартанцев, оказавшихся «не при делах», отправилась на трибуны под руководством надзирателей, а остальных Элой привел в сектор для метания диска. Рядом находился сектор для метателей копья. Ни тот, ни другой не были огорожены, как привык видеть Тарас по телевизору в прошлой жизни. При желании диск мог улететь на трибуны, искалечив там кого-нибудь, но зрителей это, похоже, не пугало. А сектор для метания копья заканчивался несколькими десятками столбов – плотно обвязанными снопами сена, – изображавшими мишени, больше напоминавшие вражеских солдат, которых требовалось сразить. Тут соревнования шли и на дальность, и на меткость.
Народу вокруг было меньше, чем вчера, на общем торжественном построении, но все равно хватало. Сотни эфебов, разобравшись на группы согласно жеребьевке, готовились к выступлению, разминаясь. Тарас тоже лениво потянулся, ожидая команды.
Перед началом состязаний один из эфоров вновь произнес речь, которую продолжили оба царя, пожелавшие эфебам быть достойными Спарты и не опозорить своих отцов. Потом девушки спели новый гимн Аполлону, после чего некоторые из них сами рассредоточились по секторам метателей, вызвав там оживление. Трибуны тотчас подняли рев и свист, призывая эфебов показать свою ловкость. Состязания начались.
Оказалось, что молодые спартанки будут выступать в «женском зачете», но одновременно с мужчинами. Присмотревшись, Тарас увидел среди двадцати спартанок, пришедших метать диск, и Елену, но подходить у всех на виду не решался. Да и девушка не стремилась продолжить знакомство. Она была сосредоточена и с серьезным видом делала разминку, словно собиралась взять все призы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38