Ей нужно было, чтобы ее все любили. И мой отец тоже. Он влюбился в нее вопреки своей воле. Когда влюбляешься вопреки своей воле, становишься злым. Тебе это известно?
– Я не пробовал сопротивляться любви, – серьезно сказал Анджей.
– Я прогнал Ингу и постарался ее разлюбить. Но так и не смог. И я стал очень злым. Она каждую ночь устраивала на крыше эти танцы. Если бы ты видел, как она танцевала… Она переплывала реку, чтоб танцевать на крыше. Для меня, понимаешь? Она думала, я захочу заниматься с ней любовью после танца. Мужчине всегда хочется заниматься любовью с женщиной, когда та для него танцует. Я очень хотел заниматься с Ингой любовью, но я дал себе клятву, что не буду этого делать. Я себе поклялся, понимаешь? Как ты думаешь, почему я себе поклялся?
– Мужчина всегда стремится быть сильнее женщины, – ответил Анджей. – Мы привыкли, женщина отдается нам, а мы ее берем. Мы очень редко отдаемся женщине, хотя нам порой этого хочется.
– Наверное, ты прав… – Парень опустил голову, согнул спину. Потом, резко выпрямившись, спросил, глядя в упор на Анджея: – Как ты думаешь, она на самом деле танцевала на той крыше, или же мне казалось, что она танцует? Знаешь, я так этого хотел… А когда я спал на веранде, мне хотелось, чтоб она ко мне пришла. Она пришла, а я ее не пустил. И очень этим гордился. Я думал, я поступил как настоящий мужчина.
– Папуля, что он тебе говорит? – шепотом спросила девица. – Смотри, не развешивай уши. Эти психи такое несут под балдой. Ну да, я как-то свистнула у одного типчика три сотни баксов, но он ни фига не заметил – у него бумажник был аж круглый от денег. И потом тот тип был блондин…
– Он говорит, что только вчера покрасил волосы. Блондины, говорит он, не могут быть настоящими мужчинами.
– Тоже мне, супермен засратый, – пробормотала девица. – Он не хотел платить. Я же не виновата, что у него… как это называется… Ну, когда эта штуковина стоит только когда он видит, как этим занимаются другие.
– Это называется инфантильностью, – сказал по-русски Анджей. – Настоящих мужчин можно отличить от всех остальных по их инфантильности.
– Я переплыл реку и сломал ее шалаш, – продолжал парень. – Мы с ней занимались в нем любовью. Когда я сломал этот шалаш, я понял, что смогу убить Ингу, и очень испугался. Но меня приласкала женщина с буксира. Она любила меня как собственного сына. И я остался на том буксире. Но домой приходил. Переплывал реку. Нонна кормила меня кашей на топленом молоке. Я очень полюбил манную кашу на топленом молоке.
Парень почмокал своими по-детски пухлыми губами.
– Нонна тоже любила меня как сына, это жена моего настоящего отца. Не того, что жил в Москве, а того, которого я считал своим дядей. Моя настоящая мама уехала в Америку, когда я был маленьким. Если бы она не уехала в Америку, я, наверное, стал бы другим. Но она влюбилась в американца. Женщина, если полюбит, может забыть про все на свете.
– Им это дается гораздо легче, чем нам, – сказал Анджей. – И знаешь почему, а? Да потому, что редко кто из них хвалится тем, что она стопроцентная женщина. Многие женщины наоборот стремятся подражать нам.
– Папуля, я хочу пописать, – захныкала девица. – Я мигом, ладно?
Она ползком добралась до двери и выскользнула в коридор. Анджей слышал, как протопали по коридору ее испуганные шаги.
– В тот вечер я был голодный, хотя мы ели шашлык и пили пиво, – продолжал свой рассказ парень. – Я поплыл домой, когда все заснули. Они подливали в пиво водку, я стал как чумной и сильно болела голова. Нонна накормила меня кашей в летней кухне. Отец спал – в его комнате было темно. Потом мне захотелось подняться в мансарду… Туда ведет узкая лестница из двенадцати крутых ступенек. Оттуда виден шалаш… – Парень вздохнул. – Было темно. Было очень темно. Кажется, отключили электричество. Она поднялась ко мне и легла рядом на полу. У меня так кружилась голова. Наверное, от этой каши… Мне очень ее захотелось. Больше я ничего не помню. Я проснулся, когда уже начало светать. Ее рядом не было. Я надел плавки и спустился вниз. Нонна сидела на лавке под деревом. Она сказала, у нее разболелась голова, и она не может заснуть. Она спросила, приплыву ли я завтра ночью, и я сказал: обязательно.
Женщина что-то пробормотала во сне. Парень посмотрел на нее.
– Знаю, она не Инга, но мне так вдруг захотелось, чтобы она была Ингой. Только у меня трезвые мозги. Это тяжело, когда трезвые мозги… Я приплыл на следующую ночь и все повторилось, как в предыдущую. Потом мне приснился сон… – Парень наморщил лоб, силясь что-то вспомнить. – Да, это был сон. После каши, которую варила Нонна, мне всегда снились сны. Странные сны… Мне снилось, будто это Нонна, а не Инга лежит рядом со мной на полу. Я занимался во сне любовью со своей мачехой. Она была такая ласковая… Думаю, отец знал про этот сон. Я отомстил отцу за Ингу.
Послышался рокот мотора. За рулем сидел неопытный водитель, мотор чихал и захлебывался.
– Сбежала, – констатировал Анджей. – А ведь могла сорвать хороший куш.
– Я переплыл домой и на следующую ночь тоже, – рассказывал парень, не обратив внимания на слова Анджея. – Нонны не оказалось дома. На плите стояла кастрюля с кашей. Я уже жить не мог без этой каши. Потом мы снова занимались любовью. Лодка плыла по течению, в реке отражались звезды, а мы занимались на дне любовью. Мне хотелось заниматься любовью до утра. Но чтобы лодка не плыла, а стояла на месте. Она сказала: брось якорь. Они лежали на корме, два больших чугунных якоря. Она помогла мне бросить эти якоря и прыгнула в воду. Она сказала, что искупается. Она вернулась, и мы опять занимались любовью. Но лодка все равно плыла. Она сказала, ее сорвало с якоря… Я проснулся в кустах возле того места, где был шалаш. Уже рассвело и мне стало холодно. Я пошел на буксир и лег спать в каюте.
– Я не знал, что маленькие дети так любят манную кашу, – заметил Анджей. – Думаю, ты поплыл туда на следующую ночь тоже.
– Да, – глухо ответил парень. – Меня точно за веревочки дергали. Я снова спал с ней и видел сон про то, что занимаюсь любовью с мачехой. В тот раз мне было стыдно во сне перед отцом. Но когда я проснулся, я понял, что снов стыдиться нельзя. Они от человека не зависят. Днем я не помнил про эти сны… А потом я увидел Ингу на дне. Она была такая красивая и совсем живая. Нонна, моя мачеха, плакала. Она думала, Ингу утопил я, и боялась, что меня посадят в тюрьму. А мне очень хотелось той каши, но она сказала, что у нее закончилась манная крупа… Я хочу в дом у реки…
Он качнулся, упал и провалился в сон. Анджей встал, зажег свет и внимательно всмотрелся в лицо парня.
– Мой внук, – пробормотал он. – Бог из машины пришел напомнить Анджею Ковальскому о том, что его семя бессмертно.
HAPPY END
– Умный человек всегда должен соображать, с кем ему выгодней ладить. Для этого нужно жить разумом. Тот, кто предпочитает жить чувствами, всегда остается в проигрыше. В молодости многие этого не понимают и превращаются в жертвы других людей. Чувства… Какая глупость. Испытывать чувства значит жить в постоянной зависимости от того, к кому их испытываешь. Один любит, другой уже разлюбил. Любовь не может длиться вечно. Разум дан человеку для того, чтобы он не зависел от своих чувств.
Одетая в черный кожаный комбинезон Тина сидела на подоконнике узкого окна-бойницы, из которого открывался вид на океан. Внизу торчали острые верхушки скал.
Загасив о подоконник сигарету, Тина встала, подошла к лежавшему на полу Яну, присела перед ним на корточки. Достав из кармана нож, ловко перерезала веревки, которыми были связаны его руки.
– Эти мерзавцы хотели выбить тебе зубы, – сказала она. – У тебя очень красивые зубы. Я заметила это в самый первый день. Я очень люблю мужчин с настоящими зубами. Сандхья скажет спасибо, что я сохранила их тебе. Эта девчонка тоже любит все натуральное. Она так похожа на меня. Я поняла с самого первого дня, что она в тебя влюбится.
– Где она? – спросил Ян, потирая затекшие пальцы. – Ты пообещала, что я увижу ее.
– Не сейчас. – Тина села на пол и обхватила руками колени. – Ты не понравишься ей в таком виде. Она, как и я, любит все красивое. Левый глаз у тебя почти совсем заплыл. Зачем ты затеял драку? Неужели ты не понял, что пролог к этому спектаклю был написан еще тогда, когда тебя подобрали на набережной в Ормаре? Мой слабоумный муж не смог придумать ничего лучшего, как привезти тебя в подарок Сандхье. Она еще совсем ребенок, и чувства в ней преобладают над разумом, хоть у нее и умная головка. Я твердила ему, что дело зашло слишком далеко, но он не торопился принять меры. И тогда их вынуждена была принять я. Сандхья, когда поправится, скажет мне спасибо.
– Она больна? – с тревогой спросил Ян. – Что ты с ней сделала?
– Какой же ты пылкий. Настоящий романтический влюбленный. Удивительно, что жизнь не охладила твои порывы. Я сделала с Сандхьей то, что должна сделать с дочерью любящая мать, чтобы уберечь от разочарований. Сейчас она спит и видит тебя во сне. Девичьи сны так сладки и нежны. Она думает, так же сладки и нежны поцелуи и ласки мужчин. Увы, она заблуждается. И очень скоро поймет это.
Тина поднялась с пола и позвонила в колокольчик. Вошел слуга в белой хламиде и тюрбане. Он остановился на пороге и низко поклонился.
– Али, пускай подают обед. Пришли сюда Ахмеда и Ромеша. Проследи, чтобы господин Чандар побрился и переоделся в приличный костюм. У меня портится настроение, когда я вижу неряшливо одетых мужчин.
Ромеш, молоденький тонкокостный юноша в большом фиолетовом тюрбане и красных шароварах обмыл лицо Яна мягкой губкой. Ахмед принес белую сорочку и синие бриджи. В столовую Яна сопровождали два здоровенных негра.
– Приветствую вас, молодой человек. – Господин Чандар приподнялся ему навстречу и протянул руку. – Очень рад, что вы почти не пострадали. Сожалею, что спектакль прошел на редкость бездарно. Мы замешкались с поднятием занавеса, и потому действие пришлось скомкать до неприличия. Я…
– Помолчи, Роби, – спокойно и властно остановила его Тина. Она успела переодеться в длинное платье из нежно-зеленого шелка. На плоской груди сияли крупные бриллианты. – Твой бывший секретарь интересуется здоровьем госпожи Сандхьи. Разумеется, это не очень тактично с его стороны, однако, думаю, мы простим ему столь досадную неловкость – он почти не знаком с обычаями и традициями нашей древней страны.
– Видите ли, молодой человек, моя дочь пережила потрясение, связанное с…
Послышалось поскрипывание колес и на пороге столовой появилось кресло-каталка, в котором сидел юноша с прямыми черными волосами до плеч и продолговатыми, как миндалины, глазами. Он окинул всех взглядом, на мгновение задержав его на Яне. На его губах играла ироничная улыбка.
Ян обратил внимание, как изменилось с появлением юноши выражение лица Тины – оно стало жалким и растерянным.
– Знакомьтесь – мой сын Ричард, – обратилась Тина к Яну. Господин Чандар открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но Тина опередила его: – Да, он мой, только мой, хоть ты и усыновил его и дал свою фамилию. К счастью, у Дика мой характер. Характер стопроцентного мужчины, а не жалкого безвольного болванчика, который позволяет другим распоряжаться своей жизнью. Господин Ковальски, разве Сандхья не рассказывала вам, что у нее есть брат? О да, она очень скрытная девочка и вряд ли откроет первому встречному тайны своей семьи. Это ваш бывший хозяин любит болтать языком. Таков удел всех мужчин, потерпевших полное фиаско в жизни.
Ян бросил взгляд на господина Чандара. У того было лицо человека, понявшего, что в схватке с жизнью потерпел поражение он.
– Господин Ковальски, надеюсь, вам нравится наш остров? – заговорил юноша высоким ломким голосом. – Ах да, у вас еще не было возможности его осмотреть, но я готов вам ее предоставить. Здесь, в отличие от Европы, никогда не бывает зимы и снега. Ровный, умеренно жаркий климат, вечнозеленая растительность, безбрежный океан и усеянное экваториальными созвездиями небо над головой. Настоящий рай для тех, кто собрался провести остаток жизни в созерцательном покое и медитациях. Я думаю, мистер Ковальски, вы по натуре философ и мудрец. Сандхья пробудила в вас несбыточные надежды и желания. Влияние молодости на человеческий организм подобно действию вина. Однако человек не может прожить всю жизнь в опьянении. Я надеюсь, вам понравится на нашем острове. Я в свою очередь очень рад, что столь незаурядный человек, как вы, господин Ковальски, избрали его своим пожизненным пристанищем. Нет, я не советую вам пытаться изменить то, что в любом случае останется неизменным, – сказал Ричард Чандар, заметив, как сжались кулаки Яна. – Любое насилие уже доказало свою полную беспомощность в этом мире, где в итоге восторжествует разум. Только разум способен обуздать злую разрушительную энергию чувств и восстановить в первозданном виде некогда нарушенную человеком гармонию.
Ричард пустился в философские рассуждения, нить которых Ян быстро потерял. Он думал о Сандхье. Он силился понять суть происшедшего. И был вынужден признаться себе в том, что не в состоянии ее постичь.
…Когда он прыгнул на палубу терпящей бедствие шхуны и бросился на корму, где, как он знал, располагались каюты для пассажиров, ему навстречу выскочила Сандхья – босая, в тонкой ночной рубашке, с всклокоченными волосами. В ее руках был револьвер. «Не подходи! – крикнула она. – Предатель! Я тебя ненавижу!» Зажмурив глаза, она выстрелила. Пуля, пролетев в дюйме от его плеча, сразила бежавшего следом за ним матроса с «Сандхьи». В ту же секунду откуда-то возникшая Тина выбила из ее рук револьвер. Сандхья упала на палубу и стала по ней кататься, посылая проклятья в его адрес. Ян бросился к возлюбленной, но его сшибли с ног громилы в набедренных повязках. Они избивали его босыми ногами, а Тина стояла рядом и следила за тем, чтобы удары не приходились по лицу. Он очнулся на полу в маленькой комнатке с узким окном, похожим на бойницу, со связанными ногами и руками. И увидел перед собой Тину.
– Господин Ковальски, я вижу, вы меня не слушаете, а я, между прочим, говорю о вещах, которые касаются непосредственно вас, – слышал Ян почти срывающийся на визг голос Ричарда Чандара. – Послезавтра состоится ваше бракосочетание с моей дорогой и любимой сестрой Сандхьей. Вы рады? Признайтесь, вы ведь хотели назвать мою сестру своей женой?
– Она обозвала меня предателем, – перебил Ричарда Ян. – Сандхья говорит всегда то, что думает. Я это знаю.
Ричард дернулся, опрокинув на скатерть бокал с вином.
– Ничего ты не знаешь! – крикнул он. – Ты… Кто ты такой? Жалкий оборванец, сдыхавший от голода на набережной в Ормаре! А возомнил себя чуть ли не богом! – Он едва не задохнулся от злости. – Сандхья любит меня, одного меня, ясно тебе?
– Успокойся, Дик, – подала голос Тина. – Разумеется, Сандхья любит только тебя, но ведь господин Ковальски этого не знает. Мы все внушали ему, что Сандхья любит его. Она сама говорила ему об этом. Умная девочка. Сандхья в этой жизни не пропадет.
– Мама, а если он не захочет… – Ричард бросил испуганный взгляд на Яна и откинулся на спинку инвалидной коляски. – Мама, я хочу, чтобы он на ней женился.
– Господин Ковальски обязательно женится на твоей сестре. – Тина встала и, подойдя к Дику, прижала его голову к своей груди. – Не волнуйся. У него нет выхода. Это будет замечательная пара. Жена будет наставлять рога своему дорогому муженьку, а он – предаваться медитациям на тему недолговечности чувств и обманчивости надежд. Думаю, этими размышлениями господин Ковальски доведет себя до такого экстаза, что на нашем острове появится собственный садху. Дик, тебе вредно нервничать, – Тина нежно поцеловала Ричарда в макушку. – Ты не забыл выпить лекарство? Успокойся, пожалуйста, и предоставь все мне.
– Да, мама. Ты сделаешь все, как надо. Только зачем ты заставила отца меня усыновить? Ведь если бы он меня не усыновил, я и Сандхья…
– Дик, возьми себя в руки. – Тина бросила быстрый взгляд на Яна. – Сандхья твоя сестра. Она очень тебя любит.
Еще раз поцеловав Ричарда, Тина вернулась на свое место.
– Господин Ковальски, – в голосе ее звучал металл, – вы поступите так, как распоряжусь я. В противном случае…
Господин Чандар вдруг закашлялся и приложил ко рту салфетку. Она тут же пропиталась кровью.
– Надеюсь, ты наконец понял, что сопротивляться бесполезно, – говорила Яну Тина. Они прогулялись по острову и теперь стояли на смотровой площадке на вершине самой высокой скалы. Они поднялись туда в лифте, представлявшем собой герметично закрывающийся куб с прозрачными стенами. Внизу под их ногами был океан. Ян догадался, что лифт спускается на океанское дно, и Тина подтвердила его догадку. – Под островом расположен подводный замок, – рассказывала она. – Мой сын любит наблюдать за жизнью обитателей морских глубин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Я не пробовал сопротивляться любви, – серьезно сказал Анджей.
– Я прогнал Ингу и постарался ее разлюбить. Но так и не смог. И я стал очень злым. Она каждую ночь устраивала на крыше эти танцы. Если бы ты видел, как она танцевала… Она переплывала реку, чтоб танцевать на крыше. Для меня, понимаешь? Она думала, я захочу заниматься с ней любовью после танца. Мужчине всегда хочется заниматься любовью с женщиной, когда та для него танцует. Я очень хотел заниматься с Ингой любовью, но я дал себе клятву, что не буду этого делать. Я себе поклялся, понимаешь? Как ты думаешь, почему я себе поклялся?
– Мужчина всегда стремится быть сильнее женщины, – ответил Анджей. – Мы привыкли, женщина отдается нам, а мы ее берем. Мы очень редко отдаемся женщине, хотя нам порой этого хочется.
– Наверное, ты прав… – Парень опустил голову, согнул спину. Потом, резко выпрямившись, спросил, глядя в упор на Анджея: – Как ты думаешь, она на самом деле танцевала на той крыше, или же мне казалось, что она танцует? Знаешь, я так этого хотел… А когда я спал на веранде, мне хотелось, чтоб она ко мне пришла. Она пришла, а я ее не пустил. И очень этим гордился. Я думал, я поступил как настоящий мужчина.
– Папуля, что он тебе говорит? – шепотом спросила девица. – Смотри, не развешивай уши. Эти психи такое несут под балдой. Ну да, я как-то свистнула у одного типчика три сотни баксов, но он ни фига не заметил – у него бумажник был аж круглый от денег. И потом тот тип был блондин…
– Он говорит, что только вчера покрасил волосы. Блондины, говорит он, не могут быть настоящими мужчинами.
– Тоже мне, супермен засратый, – пробормотала девица. – Он не хотел платить. Я же не виновата, что у него… как это называется… Ну, когда эта штуковина стоит только когда он видит, как этим занимаются другие.
– Это называется инфантильностью, – сказал по-русски Анджей. – Настоящих мужчин можно отличить от всех остальных по их инфантильности.
– Я переплыл реку и сломал ее шалаш, – продолжал парень. – Мы с ней занимались в нем любовью. Когда я сломал этот шалаш, я понял, что смогу убить Ингу, и очень испугался. Но меня приласкала женщина с буксира. Она любила меня как собственного сына. И я остался на том буксире. Но домой приходил. Переплывал реку. Нонна кормила меня кашей на топленом молоке. Я очень полюбил манную кашу на топленом молоке.
Парень почмокал своими по-детски пухлыми губами.
– Нонна тоже любила меня как сына, это жена моего настоящего отца. Не того, что жил в Москве, а того, которого я считал своим дядей. Моя настоящая мама уехала в Америку, когда я был маленьким. Если бы она не уехала в Америку, я, наверное, стал бы другим. Но она влюбилась в американца. Женщина, если полюбит, может забыть про все на свете.
– Им это дается гораздо легче, чем нам, – сказал Анджей. – И знаешь почему, а? Да потому, что редко кто из них хвалится тем, что она стопроцентная женщина. Многие женщины наоборот стремятся подражать нам.
– Папуля, я хочу пописать, – захныкала девица. – Я мигом, ладно?
Она ползком добралась до двери и выскользнула в коридор. Анджей слышал, как протопали по коридору ее испуганные шаги.
– В тот вечер я был голодный, хотя мы ели шашлык и пили пиво, – продолжал свой рассказ парень. – Я поплыл домой, когда все заснули. Они подливали в пиво водку, я стал как чумной и сильно болела голова. Нонна накормила меня кашей в летней кухне. Отец спал – в его комнате было темно. Потом мне захотелось подняться в мансарду… Туда ведет узкая лестница из двенадцати крутых ступенек. Оттуда виден шалаш… – Парень вздохнул. – Было темно. Было очень темно. Кажется, отключили электричество. Она поднялась ко мне и легла рядом на полу. У меня так кружилась голова. Наверное, от этой каши… Мне очень ее захотелось. Больше я ничего не помню. Я проснулся, когда уже начало светать. Ее рядом не было. Я надел плавки и спустился вниз. Нонна сидела на лавке под деревом. Она сказала, у нее разболелась голова, и она не может заснуть. Она спросила, приплыву ли я завтра ночью, и я сказал: обязательно.
Женщина что-то пробормотала во сне. Парень посмотрел на нее.
– Знаю, она не Инга, но мне так вдруг захотелось, чтобы она была Ингой. Только у меня трезвые мозги. Это тяжело, когда трезвые мозги… Я приплыл на следующую ночь и все повторилось, как в предыдущую. Потом мне приснился сон… – Парень наморщил лоб, силясь что-то вспомнить. – Да, это был сон. После каши, которую варила Нонна, мне всегда снились сны. Странные сны… Мне снилось, будто это Нонна, а не Инга лежит рядом со мной на полу. Я занимался во сне любовью со своей мачехой. Она была такая ласковая… Думаю, отец знал про этот сон. Я отомстил отцу за Ингу.
Послышался рокот мотора. За рулем сидел неопытный водитель, мотор чихал и захлебывался.
– Сбежала, – констатировал Анджей. – А ведь могла сорвать хороший куш.
– Я переплыл домой и на следующую ночь тоже, – рассказывал парень, не обратив внимания на слова Анджея. – Нонны не оказалось дома. На плите стояла кастрюля с кашей. Я уже жить не мог без этой каши. Потом мы снова занимались любовью. Лодка плыла по течению, в реке отражались звезды, а мы занимались на дне любовью. Мне хотелось заниматься любовью до утра. Но чтобы лодка не плыла, а стояла на месте. Она сказала: брось якорь. Они лежали на корме, два больших чугунных якоря. Она помогла мне бросить эти якоря и прыгнула в воду. Она сказала, что искупается. Она вернулась, и мы опять занимались любовью. Но лодка все равно плыла. Она сказала, ее сорвало с якоря… Я проснулся в кустах возле того места, где был шалаш. Уже рассвело и мне стало холодно. Я пошел на буксир и лег спать в каюте.
– Я не знал, что маленькие дети так любят манную кашу, – заметил Анджей. – Думаю, ты поплыл туда на следующую ночь тоже.
– Да, – глухо ответил парень. – Меня точно за веревочки дергали. Я снова спал с ней и видел сон про то, что занимаюсь любовью с мачехой. В тот раз мне было стыдно во сне перед отцом. Но когда я проснулся, я понял, что снов стыдиться нельзя. Они от человека не зависят. Днем я не помнил про эти сны… А потом я увидел Ингу на дне. Она была такая красивая и совсем живая. Нонна, моя мачеха, плакала. Она думала, Ингу утопил я, и боялась, что меня посадят в тюрьму. А мне очень хотелось той каши, но она сказала, что у нее закончилась манная крупа… Я хочу в дом у реки…
Он качнулся, упал и провалился в сон. Анджей встал, зажег свет и внимательно всмотрелся в лицо парня.
– Мой внук, – пробормотал он. – Бог из машины пришел напомнить Анджею Ковальскому о том, что его семя бессмертно.
HAPPY END
– Умный человек всегда должен соображать, с кем ему выгодней ладить. Для этого нужно жить разумом. Тот, кто предпочитает жить чувствами, всегда остается в проигрыше. В молодости многие этого не понимают и превращаются в жертвы других людей. Чувства… Какая глупость. Испытывать чувства значит жить в постоянной зависимости от того, к кому их испытываешь. Один любит, другой уже разлюбил. Любовь не может длиться вечно. Разум дан человеку для того, чтобы он не зависел от своих чувств.
Одетая в черный кожаный комбинезон Тина сидела на подоконнике узкого окна-бойницы, из которого открывался вид на океан. Внизу торчали острые верхушки скал.
Загасив о подоконник сигарету, Тина встала, подошла к лежавшему на полу Яну, присела перед ним на корточки. Достав из кармана нож, ловко перерезала веревки, которыми были связаны его руки.
– Эти мерзавцы хотели выбить тебе зубы, – сказала она. – У тебя очень красивые зубы. Я заметила это в самый первый день. Я очень люблю мужчин с настоящими зубами. Сандхья скажет спасибо, что я сохранила их тебе. Эта девчонка тоже любит все натуральное. Она так похожа на меня. Я поняла с самого первого дня, что она в тебя влюбится.
– Где она? – спросил Ян, потирая затекшие пальцы. – Ты пообещала, что я увижу ее.
– Не сейчас. – Тина села на пол и обхватила руками колени. – Ты не понравишься ей в таком виде. Она, как и я, любит все красивое. Левый глаз у тебя почти совсем заплыл. Зачем ты затеял драку? Неужели ты не понял, что пролог к этому спектаклю был написан еще тогда, когда тебя подобрали на набережной в Ормаре? Мой слабоумный муж не смог придумать ничего лучшего, как привезти тебя в подарок Сандхье. Она еще совсем ребенок, и чувства в ней преобладают над разумом, хоть у нее и умная головка. Я твердила ему, что дело зашло слишком далеко, но он не торопился принять меры. И тогда их вынуждена была принять я. Сандхья, когда поправится, скажет мне спасибо.
– Она больна? – с тревогой спросил Ян. – Что ты с ней сделала?
– Какой же ты пылкий. Настоящий романтический влюбленный. Удивительно, что жизнь не охладила твои порывы. Я сделала с Сандхьей то, что должна сделать с дочерью любящая мать, чтобы уберечь от разочарований. Сейчас она спит и видит тебя во сне. Девичьи сны так сладки и нежны. Она думает, так же сладки и нежны поцелуи и ласки мужчин. Увы, она заблуждается. И очень скоро поймет это.
Тина поднялась с пола и позвонила в колокольчик. Вошел слуга в белой хламиде и тюрбане. Он остановился на пороге и низко поклонился.
– Али, пускай подают обед. Пришли сюда Ахмеда и Ромеша. Проследи, чтобы господин Чандар побрился и переоделся в приличный костюм. У меня портится настроение, когда я вижу неряшливо одетых мужчин.
Ромеш, молоденький тонкокостный юноша в большом фиолетовом тюрбане и красных шароварах обмыл лицо Яна мягкой губкой. Ахмед принес белую сорочку и синие бриджи. В столовую Яна сопровождали два здоровенных негра.
– Приветствую вас, молодой человек. – Господин Чандар приподнялся ему навстречу и протянул руку. – Очень рад, что вы почти не пострадали. Сожалею, что спектакль прошел на редкость бездарно. Мы замешкались с поднятием занавеса, и потому действие пришлось скомкать до неприличия. Я…
– Помолчи, Роби, – спокойно и властно остановила его Тина. Она успела переодеться в длинное платье из нежно-зеленого шелка. На плоской груди сияли крупные бриллианты. – Твой бывший секретарь интересуется здоровьем госпожи Сандхьи. Разумеется, это не очень тактично с его стороны, однако, думаю, мы простим ему столь досадную неловкость – он почти не знаком с обычаями и традициями нашей древней страны.
– Видите ли, молодой человек, моя дочь пережила потрясение, связанное с…
Послышалось поскрипывание колес и на пороге столовой появилось кресло-каталка, в котором сидел юноша с прямыми черными волосами до плеч и продолговатыми, как миндалины, глазами. Он окинул всех взглядом, на мгновение задержав его на Яне. На его губах играла ироничная улыбка.
Ян обратил внимание, как изменилось с появлением юноши выражение лица Тины – оно стало жалким и растерянным.
– Знакомьтесь – мой сын Ричард, – обратилась Тина к Яну. Господин Чандар открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но Тина опередила его: – Да, он мой, только мой, хоть ты и усыновил его и дал свою фамилию. К счастью, у Дика мой характер. Характер стопроцентного мужчины, а не жалкого безвольного болванчика, который позволяет другим распоряжаться своей жизнью. Господин Ковальски, разве Сандхья не рассказывала вам, что у нее есть брат? О да, она очень скрытная девочка и вряд ли откроет первому встречному тайны своей семьи. Это ваш бывший хозяин любит болтать языком. Таков удел всех мужчин, потерпевших полное фиаско в жизни.
Ян бросил взгляд на господина Чандара. У того было лицо человека, понявшего, что в схватке с жизнью потерпел поражение он.
– Господин Ковальски, надеюсь, вам нравится наш остров? – заговорил юноша высоким ломким голосом. – Ах да, у вас еще не было возможности его осмотреть, но я готов вам ее предоставить. Здесь, в отличие от Европы, никогда не бывает зимы и снега. Ровный, умеренно жаркий климат, вечнозеленая растительность, безбрежный океан и усеянное экваториальными созвездиями небо над головой. Настоящий рай для тех, кто собрался провести остаток жизни в созерцательном покое и медитациях. Я думаю, мистер Ковальски, вы по натуре философ и мудрец. Сандхья пробудила в вас несбыточные надежды и желания. Влияние молодости на человеческий организм подобно действию вина. Однако человек не может прожить всю жизнь в опьянении. Я надеюсь, вам понравится на нашем острове. Я в свою очередь очень рад, что столь незаурядный человек, как вы, господин Ковальски, избрали его своим пожизненным пристанищем. Нет, я не советую вам пытаться изменить то, что в любом случае останется неизменным, – сказал Ричард Чандар, заметив, как сжались кулаки Яна. – Любое насилие уже доказало свою полную беспомощность в этом мире, где в итоге восторжествует разум. Только разум способен обуздать злую разрушительную энергию чувств и восстановить в первозданном виде некогда нарушенную человеком гармонию.
Ричард пустился в философские рассуждения, нить которых Ян быстро потерял. Он думал о Сандхье. Он силился понять суть происшедшего. И был вынужден признаться себе в том, что не в состоянии ее постичь.
…Когда он прыгнул на палубу терпящей бедствие шхуны и бросился на корму, где, как он знал, располагались каюты для пассажиров, ему навстречу выскочила Сандхья – босая, в тонкой ночной рубашке, с всклокоченными волосами. В ее руках был револьвер. «Не подходи! – крикнула она. – Предатель! Я тебя ненавижу!» Зажмурив глаза, она выстрелила. Пуля, пролетев в дюйме от его плеча, сразила бежавшего следом за ним матроса с «Сандхьи». В ту же секунду откуда-то возникшая Тина выбила из ее рук револьвер. Сандхья упала на палубу и стала по ней кататься, посылая проклятья в его адрес. Ян бросился к возлюбленной, но его сшибли с ног громилы в набедренных повязках. Они избивали его босыми ногами, а Тина стояла рядом и следила за тем, чтобы удары не приходились по лицу. Он очнулся на полу в маленькой комнатке с узким окном, похожим на бойницу, со связанными ногами и руками. И увидел перед собой Тину.
– Господин Ковальски, я вижу, вы меня не слушаете, а я, между прочим, говорю о вещах, которые касаются непосредственно вас, – слышал Ян почти срывающийся на визг голос Ричарда Чандара. – Послезавтра состоится ваше бракосочетание с моей дорогой и любимой сестрой Сандхьей. Вы рады? Признайтесь, вы ведь хотели назвать мою сестру своей женой?
– Она обозвала меня предателем, – перебил Ричарда Ян. – Сандхья говорит всегда то, что думает. Я это знаю.
Ричард дернулся, опрокинув на скатерть бокал с вином.
– Ничего ты не знаешь! – крикнул он. – Ты… Кто ты такой? Жалкий оборванец, сдыхавший от голода на набережной в Ормаре! А возомнил себя чуть ли не богом! – Он едва не задохнулся от злости. – Сандхья любит меня, одного меня, ясно тебе?
– Успокойся, Дик, – подала голос Тина. – Разумеется, Сандхья любит только тебя, но ведь господин Ковальски этого не знает. Мы все внушали ему, что Сандхья любит его. Она сама говорила ему об этом. Умная девочка. Сандхья в этой жизни не пропадет.
– Мама, а если он не захочет… – Ричард бросил испуганный взгляд на Яна и откинулся на спинку инвалидной коляски. – Мама, я хочу, чтобы он на ней женился.
– Господин Ковальски обязательно женится на твоей сестре. – Тина встала и, подойдя к Дику, прижала его голову к своей груди. – Не волнуйся. У него нет выхода. Это будет замечательная пара. Жена будет наставлять рога своему дорогому муженьку, а он – предаваться медитациям на тему недолговечности чувств и обманчивости надежд. Думаю, этими размышлениями господин Ковальски доведет себя до такого экстаза, что на нашем острове появится собственный садху. Дик, тебе вредно нервничать, – Тина нежно поцеловала Ричарда в макушку. – Ты не забыл выпить лекарство? Успокойся, пожалуйста, и предоставь все мне.
– Да, мама. Ты сделаешь все, как надо. Только зачем ты заставила отца меня усыновить? Ведь если бы он меня не усыновил, я и Сандхья…
– Дик, возьми себя в руки. – Тина бросила быстрый взгляд на Яна. – Сандхья твоя сестра. Она очень тебя любит.
Еще раз поцеловав Ричарда, Тина вернулась на свое место.
– Господин Ковальски, – в голосе ее звучал металл, – вы поступите так, как распоряжусь я. В противном случае…
Господин Чандар вдруг закашлялся и приложил ко рту салфетку. Она тут же пропиталась кровью.
– Надеюсь, ты наконец понял, что сопротивляться бесполезно, – говорила Яну Тина. Они прогулялись по острову и теперь стояли на смотровой площадке на вершине самой высокой скалы. Они поднялись туда в лифте, представлявшем собой герметично закрывающийся куб с прозрачными стенами. Внизу под их ногами был океан. Ян догадался, что лифт спускается на океанское дно, и Тина подтвердила его догадку. – Под островом расположен подводный замок, – рассказывала она. – Мой сын любит наблюдать за жизнью обитателей морских глубин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41