– Здесь что, только эта девка? – Они засмеялись и угрожающе подняли оружие.
Испуганные невольники вместе с Бони наблюдали, как Кортни повернулась к первому из матросов и проткнула его насквозь своей шпагой. Услышав, что он издал булькающий звук, она повернулась к другому. Этот оказался проворнее и отскочил в сторону, когда ее клинок со свистом разрезал воздух в паре дюймов от него.
– Здесь что, только этот тщедушный английский пес? – презрительно произнесла она, насмешливо подражая его интонации.
Моряк закинул голову, разразившись смехом в надежде перехитрить своего хрупкого противника, и резко бросился вперед, умело, сделав выпад шпагой. Не менее искусно Кортни увернулась от его клинка. Затем последовали три быстрых выпада, и она загнала его в угол. Он взмахнул шпагой, но она уклонилась от удара и вонзила клинок ему в грудь, прямо в сердце.
На какой-то момент, казалось, он был потрясен, затем, бросив оружие, потянулся обеими руками к клинку, торчавшему у него из груди. Но не успел он сомкнуть ладони, как Кортни резким движением вытащила клинок. Задыхаясь, он упал лицом вперед и остался лежать в луже собственной крови.
* * *
Рори Макларен чувствовал, как напряглись мускулы в цепях, приковывающих его к холодной стене корабельного трюма. Он сжал кулаки. Эти матросы, хотя и не земляки, были его союзниками. Их победа означала его свободу. И все же он жаждал быть на стороне Кортни и рядом с ней. Боже, она была великолепна! Матросы, с которыми она сразилась, были вдвое крупнее ее, но она переиграла и перехитрила их и, в конце концов, победила.
Как всех мужчин у них в роду, с раннего возраста его обучали искусству фехтования, и он гордился своим мастерством. Но эта девушка была ему ровня.
Впрочем, битва утомила Кортни. Она стояла, опустив голову и съежив плечи, не замечая, что третий матрос готов к атаке.
– Над вами! – прокричал Рори.
Кортни вскинула голову. На долю секунды ее взгляд встретился с взглядом Рори. Повернувшись, она почувствовала острие шпаги у своей груди. Она отскочила в сторону и, вскинув шпагу вверх, ранила матроса в горло. Истекая кровью, он бросился на нее, сбив с ног.
Рори и остальные в полной беспомощности, молча следили за тем, как Кортни и матрос перекатывались по полу в отчаянной схватке. Матросу удалось придавить ее собою. Сжав обе ее руки одной своею, он свободной рукой потянулся за упавшей шпагой. Собрав всю силу, Кортни ударила его коленом в пах. Захрипев от боли, матрос отпустил ее руки. В мгновение ока она выхватила кинжал из-за кушака и вонзила ему в грудь. Он упал, а она выкарабкалась из-под него и, стоя над ним, смотрела, как он корчится от боли.
Кортни была без сил и дрожала, грудь ее вздымалась, словно ей не хватало воздуха. Видя ее состояние, Бони схватил ее за руку и стал тянуть к лестнице, ведущей на палубу. Но едва она ступила на первую ступеньку, как Бони оттолкнул ее в сторону – сверкающий предмет со свистом упал на пол трюма, едва не задев ее.
– Факел! – Старик стал отчаянно забивать пламя, которое заплясало по деревянному настилу.
Кортни в ужасе смотрела, как огонь перекинулся на бочку с дорогими пряностями. Яркий рулон шелка начал тлеть, а затем вспыхнул.
– Уходи отсюда! – закричал старик.
– Отвяжи невольников, – приказала Кортни, стараясь перекричать грохот.
– Ты с ума сошла? – Бони схватил ее за локоть и потянул к лестнице.
Она оттолкнула его.
– Сейчас же освободи невольников!
Рори вместе с остальными наблюдал, как старик мучительно разрывался между преданностью Торнхиллу и чувством справедливости. Прежде чем он на что-либо решился, еще трое матросов спрыгнули в трюм, их шпаги сверкали в отблесках огня. Кортни встретила противника лицом к лицу, а старик повернул ключ в замке и отстегнул цепь, приковывающую узников. Рори Макларен стоял недвижимо среди криков и проклятий. Освобожденные люди карабкались вверх по лестнице вслед за старым Бони, стремясь поскорее уйти в безопасное место. Ни один из них не обратил внимания на то, что противники численно превосходили Кортни.
И снова Рори был вынужден выбирать между собственной свободой и необходимостью быть рядом с этой окаянной женщиной. Неужели он сошел с ума? Или она околдовала его? Подняв упавшую шпагу, Рори мгновенно сделал выбор. С ловкостью человека, всю жизнь проведшего в схватках, он подскочил к ней и принял на себя первого противника. Рядом он слышал лязг клинков – это Кортни дралась с детиной, превосходившим ее вдвое. В считанные минуты Рори пронзил клинком своего врага и обернулся на мучительный крик Кортни – противник ловко выбил шпагу из ее руки. С презрительной усмешкой он поднял клинок, чтобы прикончить ее.
– Кортни!
Услышав свое имя, она обернулась.
Рори кинул ей свою шпагу. Она подхватила ее, уклонилась от удара противника и проткнула своей шпагой его грудь. Закричав от боли, матрос упал рядом со своими сотоварищами на грязный пол трюма.
С торжествующей улыбкой она повернулась к Рори, но тут увидела, как другой матрос занес шпагу над его головой. Улыбка исчезла с ее губ.
– Оглянись!
Он повернулся и отскочил в сторону, затем нагнулся к упавшему матросу и поднял окровавленную шпагу. Противник кинулся в атаку, но Рори сделал прямой выпад, и тот, пронзенный клинком, закричал от боли и, спотыкаясь, стал падать назад.
Но битва еще не закончилась. Хотя сражаться шпагой было уже не с кем, их поджидал более серьезный противник – огонь. Пламя лизало деревянный пол и перекидывалось на рулоны материи, сложенные вдоль одной из стен. Огонь стремительно уничтожал все на своем пути.
Подняв крышку деревянной бочки, Кортни зачерпнула пригоршню бесценного запаса соли и раскидала ее, гася пламя.
Следуя ее примеру, Рори поднял крышку другой бочки и бросил все ее содержимое в огонь. Сельдь и маринованные пряности шипели в огне, который постепенно гас.
С трудом, переведя дух, Кортни прислушалась к жуткой тишине. Даже с палубы больше не доносились звуки битвы, не слышно было звона шпаг и ружейных выстрелов – гробовая тишина, прерываемая редким стоном.
– Вы – замечательная фехтовальщица, сударыня. – Рука Рори все еще сжимала окровавленную шпагу. – Клан Макларенов гордился бы вами.
– А ты – странный, – сказала она, подойдя к нему поближе.
– Почему? – Он следил за ее движениями, ощущая прилив жара, который не имел отношения к только что выигранной битве.
– Ты мог бы выбрать свободу, как другие. А ты остался, чтобы сражаться. – Она почти дотронулась до него, затем остановилась и пристально взглянула ему в лицо. – Ты спас мне жизнь.
– И, возможно, когда-нибудь я потребую плату. – Он смотрел ей прямо в глаза, чувствуя, что охвативший его жар превращается в адское пламя.
Неожиданно он схватил девушку за подбородок и, приподняв ее голову, стал покрывать ее губы неистовыми поцелуями.
Пораженная, Кортни стояла неподвижно, в то время как жар и холод попеременно пробегали у нее по спине. У нее перехватило дыхание, и она не могла пошевелиться. Она была в плену такого острого желания, какого ранее никогда не испытывала.
– Девочка, иди скорее! – Голос Бони, раздавшийся сверху, нарушил колдовские чары. – Капитан ранен.
Вскрикнув, она отпрянула и устремилась к лестнице. На нижней ступеньке она обернулась. Несмотря на лохмотья и окровавленную шпагу, Рори Макларен казался ей прекрасней любого принца.
– Я никогда не забуду, что ты для меня сделал, Рори Макларен. А когда отцу станет лучше, я поговорю с ним, чтобы он освободил тебя.
Сощурив глаза, он смотрел, как она взбирается по лестнице. Влажная малиновая рубашка облегала ее, обрисовывая упругую грудь. Затем его взгляд упал ниже: узкие штаны так обтягивали фигуру, что от ее движения вверх по лестнице у него пересохло в горле.
– Я также никогда не забуду вас, прекрасная владычица морей!
* * *
Кортни уставилась на результаты бойни. Английский корабль, пылающий, без признаков жизни, опускался ко дну по левому борту. Команда «Ястреба», хотя и одержавшая победу, толклась на палубе, израненная и в полном смятении. На их счету были десятки сражений с противниками из многих стран. Но никогда они не несли такого урона. И никогда прежде их капитан не получал ранения столь серьезного.
Быстро оценив ситуацию, Кортни взяла командование на себя.
– Бони! Сейчас же отнесите Торнхилла в его каюту.
– Вы, там, – закричал старик двум матросам, которые вроде уцелели, – отнесите капитана в его каюту.
– А где Симпсон? – Кортни вглядывалась в лица мертвых и раненых, лежавших вперемешку на палубе.
– Ранен, – крикнул кто-то. – Первый помощник потерял много крови.
– Займись им, – приказала Кортни долговязому парню, привалившемуся к поручням. – Все, кто в состоянии стоять, будут помогать раненым, – добавила она. – Раненых перевязать, а убитых зашить в холсты для погребения. Вот ты, там, – крикнула она, указывая на пирата, который все годы, что она его знала, носил повязку на пустой глазнице, – собери все оружие и отнеси в трюм.
– Есть, капитан, – ответил тот.
Его слова были встречены настороженным молчанием. Подобный ответ всегда давался только Торнхиллу, поэтому многие из команды с подозрением и беспокойством поглядывали на Кортни. Хоть она и капитанская дочка и доказала, что умелый матрос, но она – баба.
Кортни тут же почувствовала едва уловимое изменение в настроении команды. Они наблюдали за ней, прищурившись.
– Как мы дойдем до порта? – выкрикнул один из матросов. – Невольники выпрыгнули за борт.
– Где они и утонули, – обрезала его Кортни. Затем, видя вопросительные взгляды команды, твердо добавила: – Дует ветер, и мы поднимем паруса. И каждый на борту будет работать до седьмого пота. Мы изранены, но пока еще живы.
Широко шагая, она ушла, а команда смотрела ей вслед с растущим восхищением.
– Вы слышали капитана? – проворчал Симпсон, прижимая к боку промокшее от крови тряпье.
Команда «Ястреба» приободрилась и занялась делом. Если уж баба не собирается помирать, то они и подавно.
* * *
Было уже совсем темно, когда Кортни вышла из каюты Торнхилла. Хотя он был тяжело ранен и потерял много крови, не возникало сомнений, что он выживет. Оставив его на попечение Бони, она прошла по палубе и остановилась у поручней.
Корабль обыскали с носа до кормы, но, как ей доложили, невольника Рори Макларена не обнаружили. Он исчез. Этот человек в лохмотьях узника так и остался для нее тайной.
Она вгляделась в темные очертания теперь уже далекой земли на горизонте. Шотландия, родина Рори. Подняв голову, она проследила за падающей звездой на бархатном черном небе. Ей не миновать плети Торнхилла, когда он узнает, что невольники сбежали из-за нее. Но даже эта мысль не могла отравить сегодняшнюю ночь. Бурные воды поглотили многих из них. Многих подберут и снова захватят в плен проходящие суда – рабский труд нужен всегда. Но некоторые доплывут до берега. А один из них вернется домой, подумала она.
Плыви же, Рори Макларен, неистово шептала Кортни. Достигни берега, найди свой дом и обрети свободу. Соединись со своим кланом, возвратись к своей самой большой любви – родной земле.
Глава четвертая
Несколько недель «Ястреб» медленно двигался к берегам Франции. Мысли Кортни были заняты пленительным Рори Маклареном. Командуя матросами, работая наравне с ними и стараясь не падать духом, она думала о невольнике, который покорно скреб палубу под горячим солнцем.
Торнхилл приказал публично наказать ее плетьми за то, что она освободила невольников.
В этот унизительный момент она думала о стойкости Рори, эта мысль давала ей силы не кричать и, стиснув зубы, выносить боль от ударов. Потом в каюте она молча терпела, когда старый Бони накладывал свою драгоценную мазь на ее раны.
– Это все лихорадка, – бормотал Бони, морщась при виде следов плети на ее нежной коже. – Лихорадка затуманила ему мозги. Небось раскается, когда поймет, чего натворил.
Кортни промолчала в ответ. Не в ее характере было таить злобу, но в душе и она чувствовала, что на сей раз Торнхилл зашел слишком далеко. Разве она не сражалась так же отважно, как другие? И не рисковала жизнью, чтобы спасти его бесценный груз? Груз. Тут она задумалась – невольники ведь тоже были частью корабельного богатства. И ей доверили сохранить их. А она вместо этого их освободила. Ее сердоболие стоило Торнхиллу целого состояния.
– Мой отец в своем праве, – прошептала она.
– В своем праве? – Рука старика застыла в воздухе. – Выпороть тебя на виду у всей команды?
– Это ведь я приказала освободить невольников. Я подумала, что пускай уж они лучше выплывут, чем сгорят заживо. Морской сноровки у меня хватает, – сказала Кортни, сев и натянув рубашку, – а вот разума маловато. Мне ли быть капитаном «Ястреба»! Я только и умею, что подводить своего отца!
– Послушай меня, девочка. – Бони поставил ведерко с мазью и обнял ее за плечи. Глаза у него горели, что с ним бывало не часто. – Мало у кого хватает мужества подумать о чужих жизнях. – И тихо добавил: – Я гордился тобой тогда в трюме.
Слезы навернулись Кортни на глаза. Раздосадованная собственной слабостью, она резким движением вытерла их тыльной стороной руки и отвернулась. Какое это имеет значение, что она угодила своему старому приятелю, когда не смогла угодить отцу?
Сидя спиной к Бони, она сказала:
– Спасибо за помощь. Мне пора на палубу.
Бони наблюдал, как она застегнула рубашку и вышла из каюты. Он любил ее так сильно, как дед любит внучку, но ничего не мог для нее сделать. Торнхилл добился, чего хотел: превратил девчонку в прожженного пирата, но высокого происхождения не искоренить ничем – Кортни сохранила в глубине души сострадательность и благородство. Устало, покачав головой, старик подумал вот еще о чем. Он видел, как она смотрела на шотландца, когда приказала освободить невольников. Она не хотела это признать, но, видать, он затронул ее сердце. Здесь Бони был беспомощен, как дитя. Он не знал, что посоветовать девушке, мучительно переживавшей первую любовь.
Этой ночью Кортни без сил упала на койку. Рори Макларен заполонил собою ее сны. И это происходило каждую ночь с тех пор, как ему удалось совершить побег. Он стоял около нее в языках пламени, сильный и гордый, поражая одного противника за другим. И в каждом сне он одерживал победу и захватывал ее как трофей. И когда он заключал ее в объятия, она просыпалась взмокшая и дрожащая. Ругая себя за то, что опять дала волю фантазии, Кортни вскочила с койки и подошла к маленькому, круглому окну. Уставившись на луну, она обхватила себя руками, чтобы унять дрожь. Вдалеке виднелись очертания гор.
Где теперь невольник? Думает ли он о ней иногда? Или она уже стала смутным воспоминанием?
* * *
Возвращение «Ястреба» к родным берегам нельзя было назвать триумфальным. Два самых лучших корабля французского флота не вернулись в порт. Ходили слухи, что их захватило английское судно. И, что еще хуже, говорили, что англичане ищут тесных связей с Испанией. Союз между этими двумя странами ослабит положение Франции в Европе.
Единственной хорошей новостью, которой встретили команду «Ястреба», была весть, что ненавистный английский король Яков I заболел – Торнхилл при этом известии не смог удержаться от радостных кликов. Однако, узнав о том, что его сын, принц Уэльский, отправил эмиссаров во Францию разузнать относительно Генриетты Марии, сестры Людовика XIII, капитан снова впал в мрачное настроение.
При дворе перешептывались, что король Людовик XIII собирается выдать свою сестру замуж за принца Уэльского, дабы прекратить войну и укрепить отношения между Англией и Францией. Когда Торнхилл услыхал об этом, то пришел в такую ярость, что слег в постель на несколько дней.
Кортни расхаживала по роскошно обставленной гостиной в парижских покоях, чувствуя себя как птица в клетке. При дворе ее окружали глупые дамочки, усиленно обсуждавшие только что вошедшие в моду платья – свободные, ниспадающие, с низко вырезанными лифами, усаженными драгоценностями, которые подчеркивали пышность груди. Длинные волосы завивались в витиеватые диадемы на макушке или, у более дерзких дам, закручивались в локоны, падающие на обнаженные плечи. Мир вне Парижа их не интересовал, и они ничего о нем не знали. Их единственной заботой было количество покоренных сердец да обрывки сплетен, которые им удавалось собрать.
Придворные кавалеры были не лучше; они важно расхаживали, как павлины, когда не заседали в королевском совете. Многие интересовались юной красавицей, которая так сильно отличалась от всех других дам при дворе. Но Кортни не обращала внимания на их авансы, что оскорбляло тех, кто отваживался добиваться ее благосклонности.
Кортни чувствовала себя при дворе как в изгнании, а эти апартаменты и вовсе напоминали тюрьму. Кроме нее и верного Бони, капитан не желал видеть никого и выражал недовольство, если она оставляла его хоть на час.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26