Стена, обращенная к морю была вся стеклянная. Миссис Сэмпсон, напоминавшая большую куклу, сидела в мягком кресле возле гигантского окна. На ней было шелковое платье лимонного цвета. Ее бронзовые загорелые ноги покоились на низкой подставке. Ни один волосок не выбивался из ее прически. Кресло-каталка находилось возле двери.Неподвижная и молчаливая, она являла собой живописную картину, которая вскоре стала казаться мне смешной. Молчание длилось с минуту.— Очень мило, — не выдержал я. — Вы хотели видеть меня?— Могли бы прийти и раньше, — раздраженно заметила она.— Я не виноват. Мне пришлось изрядно потрудиться по вашему делу: я просил передать вам свои оценки. Вы одобряете?— Отчасти. Подойдите поближе, мистер Арчер, и присаживайтесь. Не бойтесь меня.Она указала на кресло возле себя. Я подошел и сел.— Берт Грэйвс собирает деньги.— Он был в полиции?— Еще нет. Я хотела посоветоваться с вами, но сначала почитайте письмо.Она взяла со стоящего рядом столика конверт и протянула его мне. Я вынул из кармана пустой конверт, найденный в ящике Фэй Эстабрук, и сравнил их. Совпадали лишь штемпели — Санта-Мария. Письмо Сэпмсона было адресовано жене и зарегистрировано на почте в половине пятого.— Когда вы его получили?— Примерно в девять часов. Как вы видите, это срочное письмо. Читайте же!Письмо было написано синими каракулями на листе гладкой белой бумаги:"Дорогая Элен! Мне случайно подвернулось одно дельце, поэтому срочно нужны деньги. Некоторая сумма находится в банке. Элберт Грэйвс может получить их и достать остальные. Мне нужно сто тысяч, желательно банкнотами не крупнее пятидесяти долларов. Не разрешайте банку помечать их или записывать номера, так как это сугубо конфиденциальное и очень важное дело. Положи деньги в мой сейф, пока я снова не свяжусь с тобой или не пришлю кого-нибудь с письмом. Дело очень важное, и ты, кроме Грэйвса, никому о нем не говори. В противном случае, я много на нем потеряю, быть может, даже окажусь по ту сторону закона. Держи все в полном секрете. Я закончу дело в течение недели, и мы скоро увидимся.Не грусти, моя дорогая. Ральф"— Тщательно сработано, но не убедительно, — произнес я. — Причина, которая мешает ему обратиться в банк, явно придумана. А что думает об этом Грэйвс?— Он тоже это заметил. Берт полагает, что это обман. Я тоже так считаю.— Вы абсолютно уверены, что это почерк вашего мужа?— В этом нет сомнений. Вы заметили, как аккуратно, но неправильно написано слово «очень»? Это его любимое слово, и он его всегда неправильно пишет и даже неправильно произносит. Ральф не очень-то образованный человек.— Вопрос в том, жив ли он еще?Она недовольно посмотрела на меня своими спокойными голубыми глазами.— Вы действительно считаете, что все это так серьезно, мистер Арчер?— Обычно ведь он устраивает свои дела иначе, не так ли?— Понятия не имею. Практически он отошел от дел сразу же, как только мы поженились. Во время войны он купил и продал несколько ранчо, но не посвящал меня в подробности.— Была ли у него еще какая-нибудь нелегальная сделка?— Я просто не знаю. Вообще-то, он способен на все. Это одна из причин, которая связывает мне руки.— А каковы другие причины?— Я не доверяю ему, — тихо прошептала она. — У меня нет возможности разузнать, что он собирается делать. С такими деньгами он может отправиться в кругосветное путешествие. А, может, он собирается оставить меня. Не знаю.— Я тоже точно не знаю. Однако следует предположить, что ваш муж оказался жертвой бандитов. Он написал это письмо под диктовку, с пистолетом у виска. Если бы это было связано с бизнесом, он не стал бы писать вам, а сразу же обратился к Грэйвсу. У того имеются все юридические права. Но похитители предпочитают иметь дело с женами жертв. Это облегчает им задачу.— Что же мне теперь делать? — спросила она дрожащим голосом.— Следовать инструкции, содержащейся в письме. Но мы должны ознакомить с ним полицию. Не для того, чтобы это получило огласку, просто полицию необходимо поставить в известность. Видите ли, миссис Сэмпсон, обычно похитители избавляются от жертвы после того, как получают деньги. Убивают и прячут. Его нужно найти до того, как это случится, и мне одному с этим не справиться.— Вы, кажется, уверены, что его похитили? Вы что-нибудь уже узнали?— Кое-что. Есть данные, что ваш муж был связан с дурной компанией.— Это мне известно.Ее лицо на мгновение вышло из-под контроля и выразило торжество.— Он обожал прикидываться примерным семьянином и хорошим отцом, но меня трудно провести.— С очень плохой компанией, — мрачно повторил я. — С самой плохой во всем Лос-Анджелесе. Хуже быть не может.— Его всегда тянуло к дурным людям.Она вдруг смолкла и подняла глаза на дверь позади меня. Там стояла Миранда в сером габардиновом костюме, подчеркивающем ее высокий рост. С медными волосами, уложенными на затылке, она казалась старшей сестрой вчерашней Миранды. Ее глаза горели гневом, а слова лились безудержным потоком.— Как ты смеешь так говорить о моем отце! Он, может быть, убит, а ты стараешься очернить его!— Разве это все, о чем я забочусь, дорогая?Смуглое лицо опять стало непроницаемым. Подвижными были лишь тусклые глаза и аккуратно очерченные губы.— Не смей называть меня так!Миранда решительно приблизилась ко мне. Даже в гневе ее тело обладало кошачьей грацией. Она показывала свои когти.— Все, о чем ты действительно заботишься, так это о себе. Если я когда-нибудь в жизни и видела самовлюбленного человека, так это только тебя, Элен, с твоим тщеславием, твоим мнимым превосходством, твоими завитками, парикмахером. Ты все делаешь только для своего удовольствия, только для себя! Можешь любить себя сколько угодно, но не жди от кого-нибудь ответной любви!— Уж, конечно, не от тебя, — холодно процедила миссис Сэмпсон. — Эта мысль вызывает у меня отвращение. Но о ком заботишься ты, моя дорогая? Вероятно, в данный момент об Алане Тэггерте? Предполагаю, что прошлую ночь ты провела с ним, Миранда.— Я этого не делала! Ты лжешь!Девушка встала перед мачехой, спиной ко мне. Я был смущен, но оставался на месте. Мне не раз доводилось видеть и слышать словесные кошачьи схватки, заканчивающиеся рукоприкладством.— Так Алан опять тебя надул? Когда он собирается на тебе жениться?— Никогда! Я не намерена выходить за него замуж.Голос девушки сорвался. Она была слишком юной и ранимой, и слишком уязвимой для таких сцен.— Тебе легко смеяться надо мной. Ты никогда ни о ком не заботилась. Ты холодна, как рыба, вот что. Мой отец не уехал бы бог знает куда, если бы ты хоть немножко любила его. Ты заставила его переехать сюда и бросить всех друзей, а теперь ты выжила его из дома.— Чепуха! — миссис Сэмпсон тоже показала свой нрав. — Я хочу, чтобы ты обдумала это, Миранда. Ты ненавидишь меня с самого начала и все делаешь мне назло, независимо от того, права я или нет. Твой брат относился ко мне гораздо лучше.— Оставь Боба в покое! Я знаю, что ты держала его в руках, но это не делает тебе чести. Этим ты тешила свое тщеславие, не правда ли? Заставила пасынка плясать под свою дудку.— Достаточно, — прохрипела Элен. — Убирайся вон, мерзкая девчонка!Миранда не сдвинулась с места, но замолчала. Я отвернулся и стал смотреть в окно. Мое внимание неожиданно привлекло какое-то движение за белой пеной прибоя. Небольшой черный диск шлепнулся на поверхность воды, перескочил с одной волны на другую и исчез из поля зрения. Секундой позже появился другой. Источник скачущих дисков находился на берегу и был скрыт от моего взора крутым обрывом. Шесть или семь дисков поскакали по воде и исчезли. Затем все прекратилось. Я нехотя повернулся к объятой молчанием комнате.Миранда все еще стояла перед креслом мачехи, но поза ее изменилась, тело обмякло, одну руку она почти миролюбиво протянула мачехе.— Я прошу прощения, Элен.Я не видела лица Миранды, но физиономия миссис Сэмпсон оставалась непроницаемой.— Ты обидела меня. Я не прощаю тебя.— Ты тоже сделала мне больно, — всхлипнув, возразила девушка. — Ты не должна была говорить так про Алана.— А ты не вешайся на него. Нет, я на самом деле не это имела в виду, и ты это знаешь, но я думаю, что тебе следует выйти за него замуж. Ты ведь этого хочешь, не так ли?— Хочу. Но ты ведь знаешь, и причем отлично знаешь, как отнесется к этому отец. Не говори ему про Алана.— Ты заботишься об Алане, — почти развеселилась миссис Сэмпсон, — а я забочусь о твоем отце.— В самом деле?— Даю слово. А теперь, пожалуйста, уйди, Миранда. Я ужасно устала.Затем она взглянула на меня.— Все это может быть очень интересно для мистера Арчера.— Прошу прощения, я любовался видом из окна.— Останься, если хочешь, дорогая. Я собираюсь к себе.Она позвонила в серебряный колокольчик, стоявший возле нее на столике. Его звон прозвучал, словно удар грома. Миранда довершила картину. Она уселась в дальнем углу комнаты и отвернулась.— Извините нас за эту сцену, — произнесла миссис Сэмпсон. — И, пожалуйста, не осуждайте нас за это. Я решила поступить, как вы сказали.— Надо ли мне звонить в полицию?— Это сделает Берт. Он знает всех в городе. Сейчас сюда он прибудет.Миссис Кромберг вошла в комнату и покатила по ковру каталку. Без особых усилий она подняла на руки миссис Сэмпсон и пересадила ее туда. Затем, молча, покинула комнату. Вскоре где-то в глубине дома заворчал электромотор. Глава 14 Я уселся возле Миранды в углу комнаты. Она смущенно взглянула на меня.— Вы, наверное, думаете, что мы ужасные люди, так как ссоримся при посторонних.— У вас, вероятно, для этого были основания.— Не уверена. Элен временами бывает очень доброй, но она всегда меня ненавидела. Ее любимцем был Боб. Это мой брат.— Он погиб на войне?— Да. Он был всем, а я ничем. Сильный, выдержанный, и все у него получалось, за что ни брался. Ему посмертно воздали воинские почести. Элен благотворила землю, по которой он ступал. Я бы не удивилась, если бы он стал ее любовником. Но мы все, конечно, любили его. Наша семья была совершенно другой до того, как мы переехали сюда, то есть до его гибели. Отец расклеился, у Элен появился этот мнимый паралич, а у меня ум за разум зашел. Я не слишком разболталась?Поворот ее головки очаровал меня своим изяществом. Ее нежные губки дрожали, глаза светились.— Вовсе нет.— Спасибо, — улыбнулась она. — Я никому об этом не рассказывала, понимаете? Я думала, что буду счастлива, имея деньги отца. Я была высокомерной молодой сучкой и, может быть, осталась ею. Мы не дружим со здешними людьми, у нас нет тут друзей, но я не должна была упрекать Элен, хотя именно она настояла на нашем переезде сюда. Моей ошибкой было то, что я забросила учебу.— В Рэдклифе. Училась я неплохо, у меня были друзья в Бостоне. В прошлом году старики уговорили меня не слушаться друзей и не возвращаться в колледж. Потом я об этом пожалела, но была слишком высокомерной и гордой, чтобы исправить свою ошибку. Я надеялась, что смогу жить с отцом, да и он старался хорошо ко мне относиться, но из этого ничего не вышло. Он не мог оставаться наедине с Элен. В доме постоянно чувствовалась напряженность. А теперь с ним что-то случилось.— Мы найдем его, — успокоил я ее. — Но у вас есть и другие друзья, Алан и Берт, например.— Алану нет до меня дела. Одно время я думала... нет, не хочу говорить о нем. И Берт Грэйвс мне не друг. Он хочет на мне жениться, но это совсем иное дело. Нельзя свободно чувствовать себя с человеком, который хочет на тебе жениться.— По всему видно, что он любит вас.— Я знаю, что любит.Миранда вздернула круглый гордый подбородок.— Именно поэтому я не могу свободно чувствовать себя с ним. Поэтому он и надоел мне.— Вы страшно требовательны, Миранда.— Ну и наболтала же я здесь.— В жизни никогда не получается все так, как хочется, сколько ни прилагай усилия. Вы романтик и эгоистка. Когда-нибудь вы шлепнитесь на землю так, что можете сломать себе шею. Но я надеюсь, что вы изменитесь.— Я уже сказала вам, что была высокомерной сучкой, — произнесла она более легко и весело. — Будут дополнения к диагнозу?— Не будьте самонадеянны со мной. Вы однажды уже пытались.Она широко раскрыла глаза в притворной застенчивости.— Это вы про вчерашний поцелуй?— Не стану вас уверять, что мне это не понравилось. Понравилось, но я разозлился. Я не привык, чтобы меня использовали в своих целях.— И какие же это преступные цели?— Не преступные. Просто уловки студентки-второкурсницы. Могли бы придумать способ получше, чтобы завлечь Тэггерта.— Оставим его в покое, — отрезала она, но затем смягчилась. — Это очень рассердило вас?— Страшно! Примерно вот так!Я обнял ее за плечи и поцеловал в губы. Ее рот был приоткрыт, тело было холодное и твердое. Она не сопротивлялась, но и не ответила.Я заглянул в ее дикие зеленые глаза. Они были искренни и прямодушны, но вместе с тем какие-то мрачно-глубокие. Я поразился тому, что скрывалось в этой глубине.— Я вознагражден.Она рассмеялась.— По крайней мере, ваши губы. На них помада.Я вытер рот носовым платком.— Сколько вам лет?— Двадцать. Достаточно для ваших преступных целей. Вы считаете, что я веду себя, как ребенок?— Вы — женщина.Я медленно обвел взглядом ее тело, округлые груди, бедра, мягкие волосы и прямые стройные ноги, пока она не стала проявлять неудовольствие.— А это налагает определенные обязательства, — добавил я.— Знаю, — осуждающе согласилась она. — Знаю, но не могу взять себя в руки. Вы многое повидали в своей жизни, не правда ли?Это был вопрос девочки, но я ответил вполне серьезно.— Очень многое. Я посвятил себя познанию человеческой жизни, поступков, людей.— А я мало что видела. Мне жаль, что я так рассердила вас.Она неожиданно потянулась ко мне и поцеловала меня в щеку. Я почувствовал разочарование. Таким поцелуем обычно награждают дядюшку. Ладно, я старше ее на пятнадцать лет, но Берт Грэйвс на целых двадцать. Разочарование не проходило. Внезапно послышался шум приближающейся машины, потом шаги в доме.— Это, наверное, Берт, — прошептала Миранда.Когда он вошел, мы находились достаточно далеко друг от друга, но он посмотрел на меня обиженно и вопросительно, а затем сразу же овладел собой. Но и после этого у него между бровями сохранились три морщинки, выражавшие неосознанную тревогу. У него был вид невыспавшегося человека, однако двигался он быстро, решительно и необычно мягко для грузного мужчины.— Хэлло! — кивнул он Миранде и сразу же обратился ко мне: — Ты что-то сказал, Лью?— Ты достал деньги?Он поднял туго набитый портфель из темной кожи, открыл его ключом и вывалил содержимое на кофейный столик — множество прямоугольных пачек, обернутых в бумагу.— Сто тысяч! — объявил он. — Тысяча пятидесятидолларовых банкнот и пять сотен сотенных. Один бог знает, что мы будем с ними делать.— Пока положим в сейф. Здесь в доме есть сейф?— Да, — ответила Миранда, — в кабинете отца.— Кроме того, необходимо организовать их охрану в этом доме.Берт резко повернулся ко мне.— А ты?— Я не собираюсь оставаться тут. Вызови одного из помощников шерифа. Для этой цели они и существуют.— Миссис Сэмпсон не позволит пригласить мне их.— Позволит. Она хочет, чтобы дело передали в полицию.— Боже, она сошла с ума! Я не могу всерьез принять всю эту чепуху, но позвоню туда.— Сходи туда сам, Берт.— Почему?— Потому что есть основания утверждать, что это дело рук кого-то из домашних. Кое-кто в доме может заинтересоваться твоим разговором.— Понял. Из письма следует, что они знакомы с положением дел. «Они» могли узнать это от Сэмпсона, но, может быть, и от кого-то другого. Вывод: «они» существуют, а Сэмпсон похищен.— Я понял. А где будешь ты, Лью?— На конверте стоит штемпель Санта-Марии, — я не стал сообщать ему про другой конверт, лежащий у меня в кармане. — Есть шанс, что Сэмпсон занимается там бизнесом, законным или незаконным. И я поеду туда.— Я никогда не слышал, чтобы у него были там какие-то дела. Но, пожалуй, туда стоит наведаться.— Ты не пытался связаться с ранчо? — спросила Берта Миранда.— Сегодня утром я звонил управляющему. Они ничего не слышали о нем.— Что это за ранчо?— У отца есть ранчо под Бейкерсфилдом. Там разводят овощи. Вряд ли он сейчас там, учитывая тамошние беспорядки.— Сейчас там бастуют сельскохозяйственные рабочие, — пояснил Берт. — Они бастуют уже несколько месяцев. Скверная история. В общем, ситуация там не из приятных.— Это может иметь отношение к нашему делу?— Сомневаюсь.— Знаете, он может находиться в «Храме», — предположила Миранда. — Когда он бывал там раньше, его письма шли через Санта-Марию.— В «Храме»?Мне приходилось и раньше ловить себя на том, что я из реального мира переношусь в сказку. Такова особенность работы в Калифорнии, и она раздражала меня.— "Храм в облаках" — это место, которое он подарил Клоду. Отца можно было застать там ранней весной. В это время он проводил там несколько дней. Это в горах возле Санта-Марии.— А кто такой Клод? — поинтересовался я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19