Вы испортили мне
прием.
- Мне очень жаль. Но это не моя вина. Ваш прием испортил убийца Пола
Граймса. Я лишь посланец, принесший дурные вести...
Она на минуту подняла глаза к моему лицу.
- Вы умный человек.
- Вы не хотели бы поговорить со мной?
- Мне кажется, я этим и занимаюсь.
- Я имел в виду откровенный разговор.
Она покачала головой.
- Но у меня гости...
- Пока хватает выпивки, они разберутся с собой сами.
- Но я в самом деле не могу, - она встала с кресла.
- Пол Граймс должен был присутствовать на вашем сегодняшнем приеме?
- Но с какой стати?
- У него было с собой приглашение. Разве не вы ему его посылали?
Она смотрела на меня, прислонившись к двери.
- Не исключено. Я разослала много приглашений. Некоторые были посланы
другими членами моего комитета.
- Но вы должны знать, был ли он в списке гостей.
- Мне кажется, нет...
- Но вы не уверены?
- Нет.
- Он когда-нибудь бывал в вашем доме?
- Нет, насколько мне известно. Я не понимаю, к чему все это?
- Пытаюсь узнать хоть что-то о ваших отношениях с Полом Граймсом.
- Я не поддерживала с ним отношений.
- Ни плохих, ни хороших. Сегодня днем вы, в сущности, обвинили его в
подделке баймееровской картины. А вечером пригласили его на прием...
- Приглашения рассылались вначале прошлой недели.
- Значит, вы признаете, что послали его?
- Возможно. Наверное, я сделала это. А то, что я о нем говорила
сегодня днем, не предназначалось для всеобщего ведома. Признаться, он
действовал мне на нервы!
- Теперь уже не будет...
- Я понимаю. Мне жаль, что его убили, - она склонила свою гордую
седую голову. - Я послала ему это приглашение. Я надеялась, что мы сможем
поправить отношения. С определенного времени они оставляли желать лучшего.
Я надеялась, что, может, он оценит мой жест доброй воли...
Она глянула на меня сквозь упавшие на лоб волосы. Глаза ее были
холодны и внимательны. Я не верил ни одному ее слову и, наверное, это было
заметно.
- Я ненавижу терять друзей! - продолжала она горячо. - Особенно тех,
кто был дружен с моим мужем! Их все меньше. Тех, с кем мы дружили в
Аризоне... А Пол был один из них. Он был рядом с нами, когда Ричард достиг
первых больших успехов. Знаете, это, собственно, Пол все устроил. Но сам
он так и не смог добиться известности.
- Между ними были напряженные отношения?
- Между моим мужем и Полом? Что вы! Пол был одним из учителей Ричарда
и очень радовался его успехам!
- А что о нем думал ваш муж?
- Он был благодарен Полу. Они всегда были в самых теплых отношениях,
покуда Ричард был среди нас, - она бросила на меня долгий подозрительный
взгляд. - Я не понимаю, чего вы хотите?
- Простите, но я тоже.
- Тогда зачем же говорить об этом? Мы тратим впустую мое и ваше
время.
- В этом я не уверен. Пожалуйста, миссис, скажите мне, ваш муж жив?
Она покачала головой.
- Я не смогу ответить на этот вопрос. Я не знаю, честное слово, не
знаю.
- Когда вы видели его в последний раз?
- Он ушел летом 1950 года. С тех пор я не видела его.
- Не было ли каких-либо обстоятельств, указывающих на то, что с ним
что-то случилось?
- Скорее наоборот. Он написал мне прекрасное письмо. Вы хотите его
видеть?
- Я его видел. Значит, вы допускаете, что он жив до сих пор?
- Я надеюсь, молюсь об этом и верю, что он жив.
- Он не связывался с вами с момента своего исчезновения?
- Никогда.
- Вы не ждали вестей от него?
- Не знаю... - она слегка склонила голову, мышцы на ее шее
натянулись. - Этот разговор тяжел для меня.
- Мне очень жаль.
- Так зачем же вы продолжаете его?
- Пытаюсь понять, возможно ли, что убийцей Пола Граймса является ваш
муж.
- Это безумная мысль! Безумная и мерзкая!
- Кажется, Граймс так не думал. Перед смертью он произнес фамилию
вашего мужа, миссис.
Она не упала в обморок, но, казалось, была к этому близка. Ее лицо
под слоем косметики побелело, и она упала бы на пол, если бы я ее не
поддержал за плечи. Тело ее было гладким, словно мрамор и почти таким же
холодным.
Рико открыл дверь, толкнув ее плечом, и вошел в комнату. Я мгновенно
оценил его весьма крепкое телосложение - в маленькой комнатке он помещался
с трудом.
- Что происходит?
- Ничего, - ответила миссис Хантри. - Прошу тебя, Рико, выйди.
- Он не обидел вас, госпожа?
- Нет-нет. Но я прошу вас обоих выйти...
- Вы слышали, что было сказано, мистер? - обернулся ко мне Рико.
- Вы также слышали. Я должен поговорить с миссис Хантри об одном
деле, - я глянул в ее сторону. - Вы не хотите узнать, что сказал Граймс?
- Наверное, я должна выслушать это. Рико, пожалуйста, оставь нас
одних. Все в порядке.
Судя по всему, Рико не был в этом уверен. Он глянул на меня грозно и
обиженно, словно маленький мальчик, поставленный в угол. Лакей был очень
высок и в глазах женщин, любящих мужчин с весьма яркой внешностью, должен
был выглядеть красивым. Невольно я задал себе вопрос, принадлежит ли
миссис Хантри к числу таких женщин.
- Прошу тебя, Рико... - она говорила тоном хозяйки дикого сторожевого
пса или ревнивого жеребца.
Рико выдвинулся из комнаты, я закрыл за ним дверь.
- Он уже давно работает у меня, - пояснила миссис Хантри, - был очень
привязан к моему мужу, а когда Ричард покинул нас, перенес это чувство на
меня.
- Это заметно, - сказал я.
Она слегка покраснела, но не поддержала эту тему.
- Вы хотели рассказать мне, что сказал перед смертью Пол Граймс.
- Разумеется. Скорей всего, он принял меня за вашего мужа. Сказал:
"Хантри? Оставь меня в покое", а потом: "Я знаю тебя, сукин сын".
Естественно, из этого можно сделать вывод, что человек, смертельно
избивший его, был ваш муж.
Она опустила ладони, открыв бледное измученное лицо.
- Это невозможно... Ричард не был агрессивен... Пол Граймс был его
близким другом...
- Я не похож на вашего мужа?
- Нет. Ричард был значительно моложе... - она вдруг смолкла. - Но
ведь теперь он был бы намного старше, да?..
- Мы все стареем. Он был бы старше на двадцать пять лет.
- Да... - она склонила голову, словно внезапно ощутив тяжесть этих
лет. - Но Ричард действительно ничуть не походил на вас. Разве что его
голос несколько напоминал ваш.
- Но Граймс принял меня за Ричарда Хантри раньше, чем я заговорил. Я
не сказал ему ни слова.
- И что же это доказывает? Я прошу вас уйти, мистер. Мне очень тяжело
все это. И я должна снова вернуться к ним...
Она вернулась в столовую, через минуту и я отправился за ней следом.
Миссис Хантри и Рико стояли, склонившись друг к другу, и о чем-то
вполголоса говорили у заставленного свечами стола. Я почувствовал себя
соглядатаем и прошел к окну. Вдали лежала пристань, путаница мачт и рей
напоминала полный суровой красоты белый зимний лес. Отраженные в стекле
огни свечей мигали вокруг далеких мачт, словно огни святого Эльма.

10
Я вернулся в зал. Артур Плантер, знаток искусства, стоял у одной из
стен и всматривался в висящую на ней картину. Когда я обратился к нему, он
не повернул головы и не ответил, но вся его худая фигура еще более
вытянулась.
Я повторил его имя:
- Мистер Плантер?
Он неохотно отвел глаза от портрета какого-то мужчины.
- Чем могу служить?
- Я частный детектив...
- В самом деле? - ни на его худом лице, ни в выцветших узких глазах я
не заметил ни тени интереса.
- Вы знали Пола Граймса?
- Я не могу сказать, что знал его. Мы вместе провели несколько
сделок, очень немного, - губы его кривились, словно это воспоминание было
горьким на вкус.
- Больше вы не сможете заключать с ним сделки, - произнес я в
надежде, что встряска сделает его более общительным. - Сегодня вечером он
был убит.
- Я в числе подозреваемых? - спросил он равнодушным усталым тоном.
- Скорей всего, нет. В его машине найдено несколько картин. Вы не
хотели бы взглянуть на одну из них?
- С какой целью?
- Возможно, вы смогли бы сказать, кто ее автор...
- Хорошо... - принужденно сказал он. - Хотя я предпочел бы смотреть
вот на это, - он указал на висящий на стене портрет мужчины.
- А кто это такой?
- Неужели вы не знаете? Это Ричард Хантри... его единственный
автопортрет.
Я внимательней взглянул на картину. Голова мужчины несколько
напоминала голову льва, у него были густые прямые темные волосы и густая
борода, почти скрывающая скорее женские, тонкого рисунка губы. Глаза были
красноватыми и глубоко посаженными. Складывалось впечатление, что весь он
излучает силу.
- Вы были с ним знакомы? - спросил я Плантера.
- Более чем. В определенном смысле, я был одним из его
первооткрывателей.
- Не думаете ли вы, что он все еще жив?
- Не знаю. Я искренне надеюсь, что это так. Но если он жив и
продолжает работать, то не обнародует своих картин.
- Какие у него могли быть причины для такого исчезновения?
- Не знаю, - повторил Плантер. - Мне кажется, что он был человеком,
подобно Луне, проходящим различные фазы. Возможно, предыдущая фаза
кончилась, - он оглядел переполненный зал, несколько свысока окидывая
взглядом остальных гостей. - А картина, которую вы хотите показать мне, -
это его вещь?
- Понятия не имею. Возможно, вы мне об этом скажете.
Я провел его к своей машине и при свете прожектора показал ему
маленький морской пейзаж, вытащенный мною из машины Пола Граймса. Он взял
его из моих рук осторожно, словно демонстрируя мне, как нужно обращаться с
картинами.
- К сожалению, это весьма скверная картина, - проговорил он в конце
концов. - Наверняка она написана не Хантри, если вы хотели узнать это.
- Вы не могли бы определить, кто ее автор?
С минуту он думал над моим вопросом.
- Это может быть Джейкоб Витмор. Если так, то это очень старый Витмор
- абсолютно и непоколебимо реалистичный. К сожалению, бедняга Джейкоб в
своем творчестве шел в ногу с мировым искусством, но на поколение отставал
от него. Додумался до сюрреализма, а перед самой смертью начал постигать
символизм.
- Когда он умер?
- Вчера, - Плантер явственно забавлялся столь шокирующим характером
этой информации. - Я слышал, что он отправился поплавать в море неподалеку
от Сикамор-Пойнт, и в воде его хватил сердечный приступ, - он задумчиво
посмотрел на картину в своих руках. - Интересно, что Граймс намеревался с
этим делать? Цены на хорошего художника часто идут в гору после его
смерти. Но Джейкоб Витмор не был хорошим художником.
- А его картины похожи на вещи Хантри?
- Нет. Абсолютно, - он испытующе глянул на меня. - А почему вы
спрашиваете об этом?
- Мне говорили, что Граймс был не из тех, кто неспособен продать
подделку под Хантри...
- Понимаю. Но эту картину ему трудновато было бы продать в качестве
вещи Хантри. Это даже для Витмора слишком паршиво. Кроме того, вы сами
видите, он и половины работы не сделал. Словно отомстил морю, так
отвратительно рисуя его, - добавил Плантер с тонким, сознательно
скрываемым чувством юмора.
Я поглядел на грязные полосы голубого и зеленого, перечеркивающие
неоконченный морской пейзаж и подумал, что даже если бы это была худшая в
мире картина, тот факт, что ее творец утонул в этом самом море, прибавляет
ей глубины и выразительности.
- Значит, он жил неподалеку от Сикамор-Пойнт?
- Да, на пляже, к северу от университетского городка.
- У него была семья?
- Жил с девушкой, - ответил Плантер. - Она даже сегодня звонила мне,
хотела, чтобы я приехал и посмотрел оставшиеся после него картины.
Насколько я знаю, она потихоньку распродает их, но, честно говоря, я бы их
и даром не взял.
Он отдал мне картину и объяснил, как доехать до места. Я сел в машину
и, направившись на север, миновал университет и оказался в Сикамор-Пойнт.
Девушка, оставленная Джейкобом Витмором, оказалась угрюмой
блондинкой, несколько засидевшейся в девичьем возрасте. Жила она в одном
из нескольких бараков и лачуг, разбросанных по песчаной полоске у края
вдающейся в море материковой плиты. Она всматривалась в меня сквозь
приотворенную дверь, приподняв брови, с таким видом, словно я был
вестником грядущей катастрофы.
- Что вам угодно?
- Меня интересуют картины...
- Их осталось уже не так много. Я собираюсь уезжать. Джейк вчера
утонул, разве вы не знаете? А я осталась, как черт знает что...
Ее угрюмый голос дышал горечью и печалью. Грустные мысли, казалось,
переполняли ее голову. Она смотрела над моей головой вдаль, на море, по
которому перекатывались едва заметные волны, будто дозированные отрезки
вечности.
- Нельзя ли мне войти и посмотреть?
- Да, разумеется...
Она открыла дверь и захлопнула ее за мной, борясь с ветром. В комнате
стоял запах моря, вина, марихуаны и плесени. Немногочисленные предметы
меблировки были старыми и поломанными. Создавалось впечатление, что домик
с трудом пережил начальный этап той самой баталии, что прокатилась потом
через дом Джонсонов на Олив-Стрит.
Девушка на минуту скрылась в соседней комнате и, вернувшись со
стопкой необрамленных картин, положила их на погнутый дощатый стол.
- Я хочу за них по десять долларов за штуку или сорок пять за все
пять. Джейк обычно брал больше - он продавал их на распродажах картин по
субботам на пляже в Санта-Терезе. Недавно всучил одну картину за
кругленькую сумму одному антиквару. Но я не могу ждать.
- Этот антиквар был Пол Граймс?
- Сходится, - она глянула на меня слегка подозрительно. - А вы тоже
торгуете картинами, мистер?
- Нет.
- Но вы знаете Пола Граймса?
- Немного.
- Он порядочный человек?
- Не знаю. А почему вы спрашиваете?
- Мне он не показался порядочным. Играл жуткую комедию, притворяясь,
как ему нравятся картины Джейка. Он должен был всячески их
разрекламировать, чтобы мы заработали на этом. Я думала, что мечты Джейка,
наконец, сбудутся, антиквары начнут стучаться в нашу дверь, цены
возрастут... Но Граймс купил пару скверных картинок и на этом все
кончилось. Одна из этих картинок даже не была вещью Джейка... это кто-то
другой писал...
- Кто?
- Не знаю. Джейк не говорил со мной о делах. Думаю, он получил эту
картину у кого-то из своих дружков на пляже.
- Вы не могли бы описать ее?
- Изображена там была какая-то женщина, может, это был портрет,
может, автор рисовал по воображению. Красивая, с волосами как у меня... -
она коснулась своей короткой стрижки и это движение словно бы пробудило в
ней подозрения или страх. - Почему все так интересуются этой картиной? Она
что, очень ценная?
- Понятия не имею.
- Думаю, да. Джейк не хотел говорить мне, сколько он за нее получил,
но я знаю, что на эти деньги мы жили последние два месяца. Вчера они
кончились... И Джейк тоже, - добавила она бесцветным тоном.
Она повернулась и разложила на столе полотна без рам. Большинство из
них показались мне оконченными. Это были небольшие морские пейзажи вроде
того, который я показывал Артуру Плантеру и который теперь лежал в моей
машине. Видимо, их автор был слегка завернут на море и я не мог избавиться
от мысли, что, возможно, его гибель была не просто делом случая.
- Вы не думаете, что Джейк утопился сам? - задал я вопрос.
- Нет. В общем-то нет... - она быстро сменила тему. - Я отдам вам все
пять за сорок долларов. Сами полотна этого стоят. Вы должны это понимать,
если вы художник.
- Я не художник.
- Иногда я думаю, был ли художником Джейк. Рисовал все последние
тридцать лет - и вот все, чего он достиг, - она обвела широким жестом
лежащие на столе картины, дом со всем содержимым и смерть Джейка. - Только
вот это и я.
Она усмехнулась, вернее, частью лица исполнила невыразительную
гримасу. Глаза ее, всматривавшиеся в туманное и унылое прошлое, оставались
холодными, как глаза морской птицы.
Заметив, что я присматриваюсь к ней, она взяла себя в руки.
- Я не такая плохая, как вы думаете, мистер. Вам интересно, почему я
все это продаю? Я должна купить ему гроб. Мне бы не хотелось, чтобы его
похоронили на средства округа в одном из этих сосновых ящичков. И я не
могу допустить, чтобы он продолжал лежать в морге окружной больницы.
- Хорошо, я куплю эти пять картин.
Я вручил ей две бумажки по двадцать долларов, подумав при этом,
отдадут ли мне когда-нибудь Баймееры эту сумму.
Она брезгливо взяла деньги и держала их в руке.
- Это не рекламная кампания. Вы не должны покупать эти картины только
потому, что знаете, зачем мне нужны деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30