У нее и так достаточно хлопот
с родными и с самой собой.
Он кивнул, словно понял и признал мою правоту. Но глаза его жили
собственной жизнью и искали выход из создавшейся ситуации. Он казался мне
одним из тех несчастных юношей, которые, когда юность минует, сразу
переходят в пожилой возраст, минуя стадию мужской зрелости.
- Кто вы, собственно, такой?
- Я частный детектив по имени Лью Арчер. Баймееры наняли меня для
поисков своей картины. Где она, Фред?
- Не знаю...
Он растерянно покачал головой. На его лбу появились капельки пота,
словно выдавленные мощными руками, стиснувшими ему виски.
- Что же с ней случилось, Фред?
- Я действительно взял ее домой. У меня и в мыслях не было красть ее!
Я хотел только исследовать картину...
- Когда ты принес ее к себе?
- Вчера.
- И где она теперь?
- Я не знаю. Честное слово! Кто-то, должно быть, украл ее из моей
комнаты...
- В доме на Олив-Стрит?
- Да, сэр. Кто-то влез в дом и украл ее, когда я спал. Она была там,
когда я ложился в постель, но, проснувшись, я не нашел ее...
- Ты, должно быть, большая соня...
- Наверное...
- Или большой лжец.
Худенький юнец внезапно весь задрожал от стыда или от гнева. Я
подумал, что он попытается ударить меня, и приготовился к этому. Но он
бросился в сторону лестницы. Догнать его мне не удалось, когда я выбежал
на улицу, он уже выводил свой голубой "Форд" на середину проезжей части.
Я купил диетический гамбургер, попросил положить его в бумажный пакет
и снова поднялся лифтом на четвертый этаж. Дорис впустила меня в комнату,
хотя выглядела явно разочарованной при виде моей персоны.
Я вручил ей гамбургер.
- Здесь есть кое-что съестное...
- Я не голодна. Да и Фред обещал мне привезти что-нибудь...
- Лучше съешь это, Фред сегодня может и не появиться.
- Он говорил, что заскочит...
- У него могут быть некоторые хлопоты в связи с этой картиной, Дорис.
Она сжала пальцы, смяв лежащий в пакете гамбургер.
- Что, мои родственнички намерены прикончить его?
- Я не стал бы говорить так однозначно.
- Вы не знаете моих родных! Они добьются того, что он потеряет место
в музее. И никогда не окончит учебу. И все потому, что он пытался помочь
им!
- Я не вполне понимаю...
Она резко тряхнула головой.
- Он хотел проверить подлинность их картины. Хотел определить возраст
краски. Если она свежая, это наверняка значит, что картина фальшивая.
- Что она нарисована не Хантри?
- Вот именно. Когда Фред впервые увидел ее, он счел, что это
подделка. Во всяком случае, не был уверен в ее подлинности. Вдобавок он не
доверяет человеку, у которого мои родные купили картину.
- Граймсу?
- Ну да. Фред говорил, что в близких к искусству кругах у него
скверная репутация.
Мне было интересно, какую репутацию обретет сам Фред теперь, после
кражи картины. Но волновать этим девушку было бессмысленно. Ее лицо
оставалось непроницаемым, словно скрытым за облаком. Я оставил ее наедине
с помятым гамбургером и вернулся вдоль автострады в нижний город.
Двери магазина Пола Граймса были заперты решеткой. Я постучал, но
никто не ответил. Тогда я принялся дергать ручку и кричать -
безрезультатно. Всматриваясь в темноту за стеклами, я видел только пустоту
и мрак.
Зайдя в винную лавочку, я спросил чернокожего продавца, не видал ли
он Паолу.
- С час назад она была возле магазина, укладывала какие-то картины в
автофургончик. Я даже помогал ей, мистер.
- Что это были за картины?
- Всякая мазня в рамах. Такие странные картинки, все в цветных
пятнах. Мне нравятся картины, на которых что-то видно. Ничего
удивительного, что эти они не смогли продать.
- А откуда вы знаете, что они не смогли?
- Так это же яснее ясного! Она сказала мне, что магазин закрывается.
- А был с нею Пол Граймс, этот тип с бородкой?
- Нет, его видно не было. Я его не видел с той поры, как вы вышли
отсюда.
- А Паола не говорила, куда она уезжает?
- Я не спрашивал. Уехала она в сторону Монтевисты, - он указал
пальцем на юго-запад.
- Что из себя представляет этот ее автофургончик?
- Старый "Фольксваген". У нее какие-то неприятности?
- Нет. Просто я хотел бы поговорить с ней об одной картине.
- Вы хотите купить ее?
- Возможно.
Он недоверчиво глянул на меня.
- Вам нравится эта мазня, сэр?
- По-разному.
- А жаль... Если бы они знали, что подвернется клиент, может, не
закрывали бы фирму и ударили бы с вами по рукам, сэр...
- Все может быть... Вы не продадите мне две четвертушки
теннессийского виски?
- Лучше купите пол-литра, сэр, это обходится дешевле.
- Мне нужны две четвертушки.

7
Двинувшись в сторону центра, я остановился возле музея, намереваясь
расспросить о Фреде. Но здание было уже закрыто.
Я поехал на Олив-Стрит. Сумерки, будто ветвистое дерево, нависали над
газонами и палисадниками, в старых домах уже зажигали лампы. Клиника
напоминала огромный сияющий кристалл. Я остановился возле увенчанного
острой кровлей дома Джонсонов и поднялся по выбитым ступенькам к двери.
Видимо, отец Фреда подслушивал под дверью, так как он подал голос
прежде, чем я успел постучать.
- Кто там?
- Арчер. Я уже сегодня был здесь в поисках Фреда.
- Верно. Я помню, - казалось, он задумался над этим фактом.
- Не могу ли я войти и немного поговорить с вами, мистер Джонсон?
- Мне очень жаль, но ничем не могу помочь вам. Жена заперла дверь.
- А где ключ?
- Сара взяла его с собой в клинику. Она боится, что я выйду на улицу
и под что-нибудь попаду. Хотя я сейчас абсолютно трезв. Настолько, что
даже плохо себя чувствую. Она сестра милосердия, но ей на это наплевать! -
его голос дрожал от жалости к самому себе.
- Вы не можете как-то впустить меня? Может, через окно?
- Она меня убьет!
- Но она может ничего и не узнать. У меня есть немного виски. Вы не
хотите капельку выпить?
- Я бы выпил, конечно, - заявил он, явно оживившись. - Но как вы
попадете внутрь?
- У меня с собой есть несколько ключей...
Это был обычный старый замок и я открыл его вторым же ключом. Потом
запер дверь за собой, с трудом передвигаясь в тесной заставленной
прихожей. Джонсон напирал на меня своим массивным животом. В свете слабой
лампочки, висящей под самым потолком, я увидел воодушевление, написанное
на его лице.
- Вы говорили, что у вас есть для меня немного виски, сэр...
- Потерпите еще минутку, сэр.
- Но я болен. Вы что не видите, как мне плохо?
Я откупорил одну из двух моих бутылок. Он высосал ее единым духом и
облизал горлышко.
Я чувствовал себя преступником. Но, казалось, большая доза виски ему
ничуть не повредила. Он не только не стал пьянее, наоборот, его дикция
явно улучшилась, а фразы стали более четкими.
- Я пил теннессийское виски, когда хорошо себя чувствовал. Пил
теннессийское виски и ездил на теннессийских лошадях... Ведь это
теннессийское виски, правда?
- Так точно, мистер Джонсон.
- Ты можешь говорить мне Джерри. Я могу распознать участливого
человека, - он отставил пустую бутылку на первую ступеньку лестницы,
положил ладонь мне на плечо и всей тяжестью оперся на меня. - Я никогда не
забуду, что вы для меня сделали, сэр. Как ваше имя?
- Арчер.
- А чем вы занимаетесь, мистер Арчер?
- Я частный детектив, - я открыл бумажник и показал ему копию
лицензии, выданной властями штата. - Одна семья, проживающая в этом
городе, наняла меня, чтобы я нашел их пропавшую картину. Это портрет
женщины, нарисованный известным местным художником по имени Ричард Хантри.
Я думаю, вы слышали о нем...
Он нахмурился, стараясь собраться с мыслями.
- Не уверен... Вам нужно поговорить об этом с моим сыном Фредом. Это
его парафия.
- Это я уже сделал. Фред взял эту картину и принес ее домой...
- Сюда?
- Так он сказал мне сегодня днем.
- Я в это не верю! Фред никогда не поступил бы так. Это порядочный
мальчик, всегда был таким. Он никогда в жизни ничего не украл! В музее ему
доверяют. Его все уважают...
Я прервал его пьяный монолог.
- Он говорит, что не крал картину. Он взял ее домой, чтобы провести
определенное исследование.
- Какое исследование?
- Точно я не знаю. Если верить Фреду, он хотел определить возраст
этой картины. Художник, который якобы нарисовал ее, исчез уже очень давно.
- Кто это был?
- Ричард Хантри.
- Да, я, кажется, слышал о нем. В музее очень много его картин, - он
почесал свою седую голову, словно желая оживить память. - Но он, вроде бы,
умер?
- Умер или пропал. Так или иначе, его нет здесь уже двадцать пять
лет. Если бы краски на картине были достаточно свежими, это означало бы,
что ее наверняка рисовал не он.
- Простите, но я не совсем понимаю...
- Это не важно. Важно то, что Фред принес эту картину сюда и прошлой
ночью она, похоже, была украдена из его комнаты. Вам ничего об этом
неизвестно?
- Нет, черт побери! - его лицо покрылось морщинами, словно внезапно
постарев. - Вы думаете, что это я ее взял?
- Разумеется, я так не думаю.
- Надеюсь... Фред прибил бы меня, если бы я прикоснулся к
какой-нибудь из его святынь! Я не могу даже зайти в его комнату!
- Мне хотелось бы знать, не говорил ли Фред, что прошлой ночью из его
комнаты украдена какая-то картина?
- Я об этом ничего не слыхал.
- А вы видели его сегодня утром?
- Разумеется. Я разогревал ему овсянку...
- И он ничего не говорил о пропавшей картине?
- Нет, сэр, он ничего не говорил.
- Мне бы хотелось осмотреть комнату Фреда. Это возможно?
Эта мысль явно испугала его.
- Не знаю... Пожалуй, нет... _О_н_а_ не терпит, когда в ее дом входят
посторонние... Если бы это было возможно, она и от меня избавилась бы!
- Но ведь вы сказали, что она в госпитале...
- Да, она пошла на работу.
- Так откуда же она узнает?
- Не знаю, откуда, но она всегда обо всем узнает. Может, как-то
вытаскивает это из меня, что ли... Это вредно для меня, вредно для моих
нервов... - он кокетливо хохотнул. - А у вас, мистер, нет еще глоточка
того теннессийского виски?
Я показал ему вторую бутылку. Когда он протянул к ней руку, я убрал
бутылку так, что он не мог до нее дотянуться.
- Пойдем наверх, Джерри. А потом я оставлю ее тебе, - я сунул бутылку
обратно в карман.
- Я даже не знаю...
Он глянул вверх вдоль лестницы так, словно его жена могла нас
подслушивать. Разумеется, это было невозможно, но ее невидимое
присутствие, казалось заполняло собой весь дом. Джерри весь дрожал от
страха перед ней, а может, от желания получить виски.
Искушение победило. Он включил свет и проводил меня на лестницу.
Второй этаж был в еще более запущенном состоянии, чем первый. Старые
рваные обои почти выцвели. На полу я насчитал несколько выбоин. В двери,
ведущей в одну из комнат, недоставало доски, ее заменяла крышка картонной
коробки.
Я видывал и худшие жилища в трущобах и городских предместьях: норы,
выглядевшие так, словно в них происходил бой пехотинцев. Разрушение в доме
Джонсонов не бросалось в глаза настолько ярко. Но внезапно мне показалось
возможным, что этот дом был источником преступления: быть может, Фред
украл картину в надежде поправить таким образом условия своей жизни...
Я начал сочувствовать Фреду. Трудно возвращаться в этот дом из
резиденции Баймееров или из музея.
Джонсон открыл дверь, в которой не хватало дощечки, и зажег лампу,
свисающую с потолка на шнуре.
- Это комната Фреда.
Стояла в комнате узкая железная койка, прикрытая солдатским одеялом,
письменный стол, кресло с прорванным сидением и этажерка, забитая книгами.
В углу, возле завешенного окна, я увидел старый кухонный стол, заваленный
всевозможными инструментами: молотками разного размера, ножницами,
напильниками, иглами и нитками, баночками с краской и клеем.
Лампа, висящая над кроватью, тихо покачивалась, бросая сноп света на
противоположную стену. Внезапно мне показалось, что весь дом покачивается
в такт этим движениям. Я протянул руку и придержал лампу. На стенах висели
работы великих иностранных художников, таких как Моне и Модильяни,
преимущественно, это были скверные репродукции, должно быть, вырезанные из
журналов. Я открыл дверцу шкафа. Там висели на плечиках пиджак и несколько
рубашек и стояли начищенные высокие черные ботинки. Для человека после
тридцати лет недвижимости у Фреда было маловато.
Просмотрев ящики стола, я нашел в них немного белья, носовых платков
и носков, а также групповую фотографию выпускников средней школы 1961
года. Фреда я на ней отыскать не смог.
- Вот он, - сказал Джонсон, заглянув мне через плечо. Он ткнул
пальцем в долговязого подростка, лицо которого сквозь время казалось
трогательно исполненным надежды.
Я просмотрел книги, стоящие на полках. В большинстве своем это были
дешевые издания, касающиеся культуры, искусства и технологии, было там
также несколько книг по психиатрии и психоанализу. Из них я читал лишь
две: "Психопатология в обычной жизни" и "Правда Ганди" - достаточно
необычный подбор для преступника, если Фред являлся таковым.
Я повернулся к Джонсону.
- Мог ли кто-нибудь войти в дом и взять картину из этой комнаты?
Он пожал тяжелыми плечами.
- Думаю, все возможно... Я никого не слыхал, но я обычно сплю как
убитый...
- А может, ты сам взял эту картину, Джерри?
- Что вы, сэр?! Ни в коем случае... - он резко закрутил головой. - Я
не такой дурак, чтобы лезть в дела Фреда! Возможно, я старый бездельник,
но я не обокрал бы собственного сына! Он один из всех нас, у кого есть
какое-то будущее...
- Здесь живете только вы втроем - ты, Фред и миссис Джонсон?
- Да, только мы. Когда-то у нас были квартиранты, но это уже давно.
- Так что же случилось с картиной, которую Фред принес домой?
Джонсон опустил голову и покачивал ею из стороны в сторону, словно
старый больной бык.
- Я эту картину вообще не видел. Вы не понимаете, что у меня за
жизнь, сэр. Лет шесть-семь после войны я просидел в госпитале для
ветеранов. Был не совсем в своем уме, да и сейчас не лучше... Время течет,
а я часто не знаю, какой нынче день недели - и знать не хочу! Я человек
больной. Не могли бы вы оставить меня в покое, сэр?
Я оставил его в покое и бегло просмотрел другие комнаты на этом
этаже. Только одна из них была жилой - спальня с двуспальной кроватью,
которую Джонсон, по всей, видимости делил со своей женой. Я не нашел ни
картины под матрасом, ни чего-либо подозрительного в шкафу и ящиках
комода, ни следа какого-либо преступления за исключением бедности. Узкие
двери в конце коридора были заперты на большой засов с замком. Я
остановился перед ними.
Джонсон сопел за моей спиной.
- Это выход на крышу. У меня нет ключа от засова. Сара всегда боится,
что я упаду с лестницы. Но так или иначе, там ничего нет. Как у меня
здесь, - он тупо постучал по своей груди. - Наверху абсолютно пусто.
Он улыбнулся широкой улыбкой идиота. Я сунул ему вторую бутылку. Это
была скверная сделка, и я оставил его с радостью. Он закрыл за мной
входную дверь, словно образцовый заключенный, закрывающийся в собственной
тюрьме. Я повернул ключ в замке.

8
Остановив машину, я двинулся пешком в сторону клиники. У меня была
надежда, что миссис Джонсон даст мне какую-нибудь дополнительную
информацию о Фреде. Было уже почти совсем темно, среди деревьев слабо
светились редкие уличные фонари. Перед собой на тротуаре я увидел
несколько пятен, словно кто-то разлил масло. Двигаясь дальше, я заметил,
что расстояние между следами падающих капель постепенно уменьшается.
Я коснулся пальцем одного из пятнышек и поднес его к свету. Жидкость
была красной, запах не напоминал масло.
Впереди меня, на идущем вдоль тротуара газоне, кто-то громко
захрипел. Это был мужчина, лежащий лицом на земле. Я подбежал к нему и
опустился рядом на траву. На затылке мужчины было большое кровавое пятно.
Я слегка приподнял его, чтобы осмотреть лицо. Оно также было окровавлено.
Он охнул и попытался приподняться, жалко и комично отжавшись от
земли, а потом снова рухнул лицом вниз. Я слегка повернул ему голову,
чтобы он мог легче дышать.
Он приоткрыл один глаз и пробормотал:
- Хантри?.. Оставь меня в покое...
Потом снова нервно засопел, как сопят люди с искалеченным лицом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30