- Ее имя звучало в Аризоне рядом с вашим.
- Меня там ненавидят, - вздохнул он. - Когда-то я был вынужден
закрыть шахту и половина Копер-Сити осталась без работы. Я знаю, что они
чувствовали, сам выходец из Копер-Сити... Перед войной моя семья не имела
ни цента. Я был вынужден работать, чтобы оплатить учебу в средней школе, а
институт закончил благодаря футболу. Но вы, наверное, все это уже знаете?
Я глянул на него так, словно и в самом деле знал все это, что удалось
мне без особого труда. Ведь теперь я действительно это знал.
- Вы говорили с Милдред? - спросил он.
- Нет, я не видел ее.
- Это уже старая женщина, но некогда ее стоило увидеть. Красавица! -
он махнул рукой и отхлебнул из своего бокала. - Когда я, наконец, получил
ее, все на какое-то время обрело смысл - и работа, и чертовы футбольные
матчи, во время которых мне чуть не переломали все кости! А теперь она
стара, состарилась, наконец...
- Она находится в городе?
- Вы сами знаете, что это так, иначе не задавали бы мне этого
вопроса. Во всяком случае, была здесь, - свободной рукой он обхватил мои
плечи. - Только не говорите об этом Рут, мистер, она ужасно ревнива, как и
все женщины, вы же знаете...
Я заметил движение света за открытой дверью кабинета, на пороге
остановилась Рут Баймеер.
- Это неправда, что я ужасно ревнива, - заявила она. - Возможно, я и
ревновала иногда, но ты не имеешь права так говорить обо мне!
Баймеер встал и повернулся к жене, которая, благодаря высоким
каблукам, выглядела чуть выше него. На лице его впервые появилось
определенное выражение - гримаса презрительной ненависти.
- Да ты бесилась от ревности! Всю свою жизнь. Ты не могла дать мне
нормальную сексуальную жизнь, но не могла и примириться с тем, что я
получил это у другой женщины! Ты из кожи лезла, чтобы я порвал с ней, а
когда это тебе не удалось, выжила ее из города!
- Я стыдилась за тебя, - с притворной ласковостью сказала она, - ты
преследовал эту бедную пожилую женщину, настолько уставшую и больную, что
она на ногах едва держалась...
- Милдред не так стара! Да в ее мизинце больше сексуальности, чем во
всем твоем теле!
- Что ты знаешь о сексе?! Да тебе нужна была мамочка, а не жена!
- Жена?! - он оглядел комнату. - Я не вижу здесь жену, я вижу
женщину, отравившую лучшие годы моей жизни!
- Потому что ты хотел эту старую ведьму!
- Не смей говорить о ней так!
Их спор с самого начала был поразительно театральным. Оба краем глаза
поглядывали на меня, будто я был судьей, призванным оценить их игру. Я
подумал о Дорис и спросил себя, не была ли и она зрительницей их споров?
Я вспомнил ее рассказ о сцене между ними, когда она пряталась в
ванной, в корзине с грязным бельем, и почувствовал прилив бешенства. Но на
сей раз я скрыл свои чувства. Родители Дорис сообщали мне множество
необходимых сведений. В эту минуту оба смотрели на меня, словно боясь, что
потеряли зрителя.
- Зачем вы купили эту картину и повесили ее на стену, миссис? -
спросил я Рут Баймеер.
- Я не знала, что это Милдред Мид. Портрет весьма идеализирует ее, а
сейчас она - сморщенная старая баба! Как я могла догадаться, что это она?!
- И все-таки ты догадалась! - вмешался Баймеер. - Да она и тогда была
лучше, чем ты в свои самые лучшие времена! Этого ты и не могла вынести!
- Я тебя не могла вынести!
- По меньшей мере, теперь ты откровенно признаешь это. Когда-то ты
говорила, что все конфликты возникали по моей вине. Я был Кинг Конгом из
Копер-Сити, а ты нежной девочкой! Но на самом-то деле ты вовсе не так
чертовски нежна, да и девочкой я тебя не назвал бы!
- Да, - признала она, - я стала толстокожей. Иначе я бы с тобой не
выдержала!
С меня хватило. Подобные сцены я уже проходил во времена собственной
семейной жизни. В конце концов, это приводит к тому, что ни одно сказанное
слово не является вполне честным и не приносит надежды на лучшее.
Я ощущал звериную злость, исходящую от их тел, слышал прерывистое
дыхание, а потому встал между ними, повернувшись лицом к Баймееру.
- Где сейчас Милдред? Мне нужно поговорить с ней.
- Не знаю, честное слово...
- Он врет! - сообщила его жена. - Привез ее в Санта-Терезу и нанял
для нее жилье неподалеку от пляжа. У меня в этом городе пока еще есть
друзья, и я знаю, что вокруг происходит. Я видела, как он топчет дорожку к
ее дверям, как ходит к ней каждый день! - она повернулась к мужу. - О
Господи, что же ты за подонок, если из порядочного дома ходишь спать к
старой выжившей из ума бабе!
- Я с ней не спал...
- И что же вы делали?
- Мы говорили. Немного выпили и вспоминали - вот и все...
- Просто-напросто невинная дружба!
- Вот именно!
- И так было всегда! - иронично бросила она.
- Этого я не говорю.
- А что ты говоришь?
Какое-то время он старался взять себя в руки.
- Я любил ее, - произнес он наконец.
Она смотрела на него беспомощно. Кажется, до этой минуты он ни разу
ей этого не говорил. Зарыдав, она опустилась в его кресло, склонив мокрое
от слез лицо к самым коленям.
Баймеер выглядел подавленным и не совсем соображающим, что
происходит. Я взял его под руку и отвел в противоположный конец комнаты.
- Где сейчас Милдред?
- Я уже неделю не видел ее. И не знаю, куда она перебралась. Мы
разругались по поводу денег. Конечно, я помогал ей, но она хотела
большего. Хотела, чтобы я подарил ей дом со слугами и сестрой милосердия,
которая могла бы ухаживать за ней. Она всегда хотела очень многого.
- А вы не хотели финансировать ее желания?
- Да. Сколько-то я был готов дать всегда. Нужды она не знала. А она
старалась... Ей семьдесят с лишним, я ей сказал, что женщина ее возраста
должна приспосабливаться к обстоятельствам... Не может же она рассчитывать
на то, что и дальше будет жить как королева!
- Куда она перебралась?
- Понятия не имею. Она съехала несколько недель назад, не оставив мне
адреса. Говорила, что намерена переехать к какой-то родне...
- В этом городе?
- Не знаю.
- И вы не пытались найти ее?
- Зачем? - спросил Баймеер. - На кой черт мне это нужно?! Между нами
уже давно ничего нет. Продав дом в Каньоне, она получила деньги, которых
ей хватит до конца жизни. Я ей ничего не должен. Честно говоря, она начала
раздражать меня.
Он меня также, но уйти я все еще не мог.
- Я должен связаться с ней, а вы можете помочь мне в этом. У вас нет
знакомых в отделении "Саутвестерн Сэвинг" в Копер-Сити?
- Я знаком с управляющим, его зовут Делберт Кнапп.
- Вы не могли бы узнать у него, где были оплачены чеки, полученные
Милдред Мид за дом?
- Могу попробовать.
- Вы должны сделать нечто большее, мистер Баймеер. Мнеесьма неудобно
давить на вас, но, возможно, речь идет о жизни и смерти.
- Чьей смерти? Милдред?
- Быть может. Но в данную минуту я озабочен судьбой Бетти Сиддон. И
пытаюсь через Милдред найти ее. Не могли бы вы поговорить с этим Делбертом
Кнаппом?
- Я не уверен, что мне удастся еще сегодня поймать его. Так или
иначе, у него дома нет нужных документов...
- С кем общалась Милдред здесь? Вы можете помочь мне найти этих
людей?
- Попытаюсь... Но я прошу вас помнить, что мне бы не хотелось, чтобы
моя фамилия появилась в газетах. Я вообще не хочу, чтобы обо мне упоминали
в связи с Милдред Мид. Чем дольше я об этом думаю, тем меньше у меня
желания влезать во все это!
- Возможно, от вас зависит жизнь женщины...
- Все мы умрем, - ответил он.
Я встал с кресла и посмотрел на него сверху.
- Я вернул вам вашу дочь. А сейчас прошу вас помочь мне. Если вы не
сделаете этого, а с мисс Сиддон случится что-нибудь плохое, я вас
уничтожу.
- Это что, угроза?
- Вот именно. В вашей жизни достаточно грязи для того, чтобы вас с
нею смешать.
- Но я ваш клиент...
- Я работаю для вашей жены.
Собственный голос звучал в моих ушах спокойно и отстраненно. Но мне
казалось, что глаза мои внезапно сузились и я не мог справиться с дрожью.
- Вы что, тронулись?! Да я могу вас купить и продать тысячу раз!
- Я не продаюсь. Да и все это глупости. Возможно, у вас есть деньги,
но вы слишком скупы, чтобы пустить их в дело. Еще вчера вы бесились из-за
несчастных пятидесяти долларов, за которые я вернул вам дочь. Порой вам
кажется, что вы повелитель мира, но порой вы поступаете как нищий
попрошайка!
Он медленно поднялся с кресла.
- Я буду жаловаться на вас в Сакраменто! Вы меня шантажировали, вы
угрожали мне! Вы до конца жизни станете жалеть об этом!
Я об этом уже пожалел, но был слишком взбешен, чтобы стараться его
успокоить. Я вышел из кабинета и направился к входной двери. По дороге
меня задержала миссис Баймеер.
- Вы не должны были этого говорить, мистер...
- Я знаю и мне очень жаль. Я могу воспользоваться телефоном?
- О, не звоните в полицию! Я не хочу, чтобы они приехали сюда!
- Да нет же, мне нужно поговорить с другом.
Она проводила меня в большую обложенную кирпичом кухню, попросила
присесть к столу у окна и принесла мне телефон на длинном шнуре. Окно
выходило на отдаленный залив. Чуть ближе, у подножья горы, стоял сияющий
огнями дом миссис Хантри. Набирая номер, который дала мне Фэй Брайтон, я
глянул на него еще раз и заметил, что оранжерея ярко освещена.
Номер был занят, я снова набрал его. На этот раз миссис Брайтон
ответила уже после первого сигнала.
- Алло?
- Это Арчер. Ну как, вам посчастливилось?
- Не слишком. Все дело в том, что все эти люди оказались
подозрительными. Возможно, в моем голосе есть что-то такое, что будит их
подозрения. Понимаете, мне немного страшно тут одной... Словом, ничего мне
не удалось.
- Вам еще далеко до конца списка?
- Еще половина, пожалуй. Но мне кажется, что из этого ничего не
выйдет. Вы не разрешите мне на сегодня это оставить?

30
Я погасил кухонную лампу и еще раз посмотрел в направлении дома
миссис Хантри. В оранжерее заметно было какое-то движение, но я не видел,
что именно двигается.
Выйдя к своей машине за биноклем, я снова наткнулся на миссис
Баймеер.
- Вы не видели Дорис? - спросила она. - Я начинаю слегка волноваться.
У меня сложилось впечатление, что она очень обеспокоена, голос ее
дрожал, глаза, отражающие свет стоящих перед домом фонарей, были темны и
глубоки.
- Она вышла из дома?
- Наверное, если не прячется где-нибудь. Может, она сбежала с Фредом
Джонсоном?
- Это невозможно, Фред в тюрьме.
- Был, - ответила она. - Но сегодня мой адвокат велел его освободить.
Наверное, я совершила ошибку. Не говорите Джеку, мистер, хорошо? Он мне
этого до смерти не простит!
Передо мной стояла взволнованная женщина, все глубже уходящая в свои
проблемы. Она утратила свободу и уже почти утратила надежду.
- Я скажу вашему мужу только то, что обязан буду сказать, и ни слова
больше. Где сейчас Фред? Мне хотелось бы поговорить с ним.
- Мы подвезли его к дому родителей. Я сделала глупость, да?
- Мы оба совершаем глупость, - сказал я, - стоя тут, в свете фонарей.
На вилле Хантри происходят какие-то странные вещи.
- Я знаю. Это происходит почти весь день. Днем они уничтожали
растения в оранжерее, а когда стемнело, начали копать яму.
- Какую яму?
- Можете сами посмотреть, они все еще копают.
Я спустился к ограждению, знакомому мне по прошлому разу. Пылающие за
моей спиной огни погасли. Я облокотился об изгородь и навел бинокль на
оранжерею. Там трудились темноволосый мужчина и седая женщина - Рико и
миссис Хантри. Кажется, они засыпали яму, беря лопатами землю из
находящейся между ними кучи.
Рико сполз в полузасыпанную яму и принялся подпрыгивать, уминая
верхний сыпучий слой земли. Стоя прямо, он периодически пропадал под
землей, будто несчастная душа, добровольно спускающаяся в ад. Миссис
Хантри стояла рядом, глядя на него.
Я перевел бинокль на ее лицо, оно показалось мне раскрасневшимся,
суровым и грозным, щеки были испачканы землей, а волосы прилипли к вискам,
будто серые блестящие крылья ястреба.
Потом она протянула Рико руку и помогла ему выбраться наверх. С
минуту они постояли у края и принялись деловито засыпать яму. Земля
беззвучно падала с их лопат.
Черная мысль поднялась из глубин моего воображения и постепенно
полностью овладела им: там, в оранжерее, выкопали могилу, а теперь
зарывают ее. Это казалось не слишком правдоподобным, но если это так, то,
возможно, под землей лежит тело Бетти Сиддон...
Я вернулся к машине за револьвером и уже держал его в руке, когда за
моей спиной раздался голос Рут Баймеер:
- Что вы собираетесь с этим делать?
- Хочу посмотреть, что там происходит.
- Ради Бога, сэр, не берите с собой оружие! От пуль всегда гибнут
невинные люди. А я еще не нашла мою дочь...
Спорить с нею я не стал, сунув автоматический револьвер среднего
калибра в карман пиджака. Потом вернулся к ограждению, перелез через него
и двинулся по склону вниз, в сторону ущелья. Склон зарос густыми
растениями с мясистыми листьями, я шагал по ним, как по резиновому ковру.
Чуть пониже их сменил низкий кустарник. Между ветвей я увидел
поблескивающую, словно гигантское золотое яйцо, голову какой-то блондинки.
Дорис, сжавшись среди кустов, наблюдала за происходящим в оранжерее.
- Дорис? - шепнул я. - Не бойся...
Несмотря на предупреждение, она подпрыгнула, точно молодая серна, и с
криком побежала вниз по склону. Я догнал ее и велел успокоиться. Девушка
вся дрожала, тяжело дыша и пытаясь инстинктивно высвободиться из моих рук.
Я сжал ее плечи.
- Не бойся, Дорис, я не сделаю тебе ничего плохого...
- Мне больно! Пустите меня!
- Пообещай не двигаться и сохранять спокойствие.
Девушка слегка успокоилась, но я все еще слышал ее тревожное дыхание.
Рико и миссис Хантри прекратили засыпать яму и стояли рядом,
прислушиваясь и вглядываясь в темный склон. Я лег на землю среди кустов и
потянул девушку за собой. Прошла долгая напряженная минута, прежде чем они
продолжили свою работу. Вид у них был как у пары грабителей.
- Ты видела, что они закапывают, Дорис?
- Нет, когда я пришла, яма была уже засыпана.
- Откуда ты здесь взялась?
- Я заметила свет в оранжерее, а потом спустилась вниз и увидела эту
огромную кучу земли. Вы думаете, они зарыли труп?
Голос ее срывался от страха, но я уловил в нем оттенок
рассудительности, словно она говорила о сбывшихся ночных кошмарах.
- Не знаю, - ответил я.
Мы поднялись наверх, к изгороди, и, двигаясь вдоль нее, дошли до
дороги, ведущей к дому ее родителей. На площадке ждала Рут Баймеер.
- Как вы думаете, что мы должны сделать?
- Я позвоню капитану Маккендрику.
Она оставила меня в кухне одного. Через окно я посмотрел на
оранжерею, но увидел лишь свет в перекрестьях рам да временами какие-то
мелькающие тени.
Маккендрика не было в кабинете, и полицейская телефонистка какое-то
время пыталась его найти. Ожидая, я вспомнил, что в молодости капитан знал
Хантри, и подумал, не появится ли у него возможность снова встретиться с
пропавшим художником.
Маккендрик оказался дома. Трубку подняла какая-то женщина, чей
полуофициальный тон выдавал нетерпеливое пренебрежение. После недолгих
препирательств мне удалось добиться у нее разрешения поговорить с мужем.
Ему я рассказал, что творится в оранжерее миссис Хантри.
- Копание в собственной оранжерее не является криминалом, - сказал
он. - Я не имею права официально вмешиваться в это. Черт побери, вы можете
подать жалобу местным властям.
- А если они зарыли труп?
- Вы видели, как они это делали?
- Нет.
- Так что же, по-вашему, должен делать я?
- Подумайте об этом сами. Люди не копают таких ям и не засыпают их
потом ради забавы.
- Люди совершают множество странных поступков. Может, они чего-то
ищут?
- Например?
- Поломку в канализации. Я знавал людей, перекапывавших весь свой
участок в поисках поврежденного куска провода.
- Люди типа миссис Хантри?
Он задумался над ответом.
- Думаю, будет лучше, если мы закончим этот разговор. Если вы
намерены что-то предпринять, то я не хочу ни о чем знать.
- Есть еще одна вещь, о которой вы не хотите знать, но я хочу вам о
ней сообщить.
Маккендрик вздохнул или зевнул от скуки.
- Только побыстрее, ладно? У меня еще много дел, а уже поздно.
- Вы знаете молодую женщину по имени Бетти Сиддон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30