Но под действием наркотиков люди
меняются. Их становится легко склонить к различным действиям...
- Меня никто не может ни к чему склонить! Я признаю, что взяла
несколько таблеток и дала их Джерарду. И вот расплачиваюсь за это! Я
теперь до конца жизни вынуждена работать в подозрительных домах призрения
- и то если счастье улыбнется мне и я получу хоть какое-то место...
Она погрузилась унылое молчание и больше не произнесла ни слова
практически всю дорогу до "Ла Палома". Прежде, чем она вышла из машины, я
рассказал ей о двух разыскиваемых женщинах - Милдред Мид и Бетти Сиддон.
Она выслушала меня с понурым выражением лица.
- Я сделаю все, что смогу. Во время ночной смены у меня не будет
много времени на звонки, но я дам знать знакомым медсестрам из других
домов призрения, - потом она прибавила с таким видом, словно ей было
трудно выражать кому-либо свою благодарность: - Фред рассказал мне, как вы
отнеслись к нему в Аризоне, мистер Арчер, я ценю это. В конце концов, я
его мать, - последнее слово она произнесла с долей удивления.
Выйдя из машины, она тяжело поплелась по асфальту к слабо освещенному
домику. За низкой стеной, отделяющей подъездную площадку от шоссе, с
шелестом шин проносился поток гнавшихся друг за другом автомобилей. Миссис
Джонсон подошла к входной двери и, открыв ее, помахала мне рукой.
Через минуту она вновь появилась в дверях с двумя полицейскими за
спиной, один из них был в форме, вторым оказался капитан Маккендрик. Когда
они приблизились, я услыхал, как она резко выкрикивает, что, мол, они
права не имеют преследовать ее в этой темноте, что она - невинная женщина,
спешащая на работу.
Маккендрик бросил взгляд на ее злое и перепуганное лицо.
- Вы миссис Джонсон, не так ли? Вы являетесь матерью Фреда Джонсона?
- Да, это так, - холодно ответила она. - Но это еще не дает вам права
запугивать меня!
- Мне очень жаль, мы вовсе не хотели пугать вас...
- Еще бы вы не жалели! - она мгновенно использовала свою минутную
победу. - Вы не имеете права издеваться на до мной и применять силу! У
меня есть прекрасный юрист, и он вами займется, если вы и дальше будете
поступать так!
Маккендрик беспомощно поднял глаза к небу, а потом глянул на меня.
- Ну, скажите, мистер, разве мы сделали что-то дурное? В темноте мы
нечаянно толкнулись с женщиной и попросили прощения. Мне что, на колени
встать?!
- Миссис Джонсон сегодня немного взволнована...
Она кивнула, подтверждая мои слова.
- Разумеется! И вообще, что вы тут делаете, капитан?
- Я ищу одну женщину.
- Миссис Сиддон?
- Да, - Маккендрик внимательно глянул на нее. - Откуда вам известно о
мисс Сиддон?
- От мистера Арчера. Он попросил меня позвонить моим подругам из
других домов презрения. Я обещала ему сделать это, если у меня будет
время, и собиралась сдержать слово. Я могу идти, наконец?
- Ради Бога, - сказал Маккендрик, - никто никоим образом не
ограничивал вашу свободу передвижения, миссис! Но звонки в другие дома
призрения не кажутся мне особо удачной идеей. Мы хотели бы появиться там
неожиданно.
Миссис Джонсон во второй раз вошла в здание и больше уже не
появлялась.
- Трудно найти с этой бабой общий язык, - проворчал Маккендрик.
- Она тоже пережила несколько нелегких дней. Мы не могли бы
поговорить с глазу на глаз, капитан?
Красноречивым кивком он отослал полицейского в форме, тот забрался в
служебную машину, а мы отошли в угол площадки, подальше от домов и от
шоссе. Калифорнийский дуб, каким-то чудом уцелевший среди этой асфальтовой
пустыни, укрыл нас своей кроной от лунного света.
- Что привело вас сюда? - спросил я.
- Донос. Кто-то сообщил по телефону что нам следует поискать здесь
мисс Сиддон. Поэтому я сам сюда приехал. Мы прочесали весь дом, но не
напали на след этой женщины или кого-либо, хоть отдаленно ее
напоминающего.
- А кто вам звонил?
- Звонок был анонимный - скорей всего, какая-то женщина пыталась
переложить на нас свои заботы. Миссис Джонсон легко находит себе недругов.
Из клиники ее выгнали... вы, должно быть, знаете об этом?
- Она мне говорила. Капитан, вы, конечно, не нуждаетесь в моих
советах, но один я все же дам. Боюсь, что предложив обыскать дома
призрения, я вас толкнул на фальшивый след. Я не настаиваю на прекращении
этой акции, но мне кажется, что вам следует сконцентрировать вашу энергию
на чем-то другом.
- Вы думаете о миссис Хантри, не так ли? - спросил Маккендрик после
довольно долгого молчания.
- Мне кажется, что она является центром всего дела.
- Но у нас нет уверенности в этом.
- По-моему, есть.
- Вашего мнения не достаточно, Арчер. Я не могу выступить против этой
женщины, не имея доводов ее вины.

33
Я оставил машину в конце улицы, на которой жила миссис Хантри, и
пешком подошел к ее дому. Из ущелья за домом поднимался туман, дальше, на
вершине холма, стоял освещенный холодным светом дом Баймееров. Но вилла
миссис Хантри была тиха и темна.
Я постучал в парадную дверь. Кажется, подсознательно я боялся не
застать ее или найти мертвой, потому что мгновенная реакция меня поразила.
- Кто это? - раздалось из-за дверей, словно она всю ночь прождала под
ними. - Рико?
Я не ответил. С минуту мы стояли по обе стороны двери в настороженном
молчании. Тишина была наполнена нервным шелестом волн, набегающих на пляж,
будто ступни сумасшедшего великана, и откатывающихся назад, в море.
- Кто это? - спросила она дрожащим и высоким голосом.
- Арчер.
- Я прошу вас уйти!
- Мне привести капитана Маккендрика?
Снова воцарилась тишина, отмеряемая громким эхом морских шагов. Потом
она повернула ключ и открыла дверь.
Ни в холле, ни в видимой мне оттуда части дома лампы не горели. На
фоне царящей в доме темноты лицо миссис Хантри и ее волосы одинаково
отливали серебром. На ней было черное закрытое платье, подчеркивающее ее
вдовство и пробуждающее во мне сомнения в том, действительно ли она вдова.
- Входите, если вам это необходимо, - холодно и тихо произнесла она.
Я вошел следом за ней в гостиную, где вчера состоялся прием. Она
зажгла торшер возле одного из кресел и выжидающе застыла рядом с ним. В
абсолютной тишине мы смотрели друг на друга. Эхо приема уже утихло в
комнате.
- Мне знакомы люди вашего сорта, - наконец, заговорила она. - Вы один
из этаких самозваных экспертов, которые не могут удержаться, чтобы не
совать свой нос в чужие дела! Вы просто не можете спокойно видеть, что
кто-то живет своей жизнью и считаете своей обязанностью в нее вмешаться,
не так ли?
Щеки ее горели, возможно от злости, но гневная отповедь ее
продиктована была какими-то другими чувствами.
- И вы называете это жизнью, миссис? - спросил я. Сокрытие убийства
ради человека, которого вы не видели двадцать пять лет? Постель с таким
взрослым ребенком, как Рико, чтобы быть уверенной в его молчании?
Словно под влиянием внезапной смены освещения, ее лицо утратило
краски, а глаза потемнели.
- Никто не имеет права так разговаривать со мной!
- Будет лучше, если вы начнете привыкать к этому, миссис. Когда люди
окружного прокурора передадут дело в суд, они не будут подбирать слов.
- Это дело никогда не попадет в суд! Нет никакого дела! - однако, в
ее глазах металась тревога и замешательство, словно она пыталась заглянуть
за острый край настоящего.
- Перестаньте претворяться, миссис! Двадцать пять лет назад в этом
доме был убит человек. Я не знаю, кто это был, но вы-то знаете наверняка.
Рико зарыл его в оранжерее. Сегодня, не без вашей помощи, он вырыл его
кости и вложил их в мешок с железом. К несчастью для вас обоих, я его
поймал, прежде чем ему удалось бросить мешок в море. Вы хотите знать, где
он сейчас?
Она отвернулась от меня. Не хотела знать. Внезапно, словно ноги
отказались ей служить, она опустилась в кресло, спрятала лицо в ладонях и,
кажется, попыталась расплакаться.
Стоя неподвижно, я слушал ее растерянные всхлипы. Она была хороша
собой и беспомощна, но я не находил в себе ни следа жалости к ней. Эта
женщина построила свою жизнь на костях погибшего, и смерть составляла
значительную часть ее индивидуальности.
- Где теперь эти кости? - спросила она, словно наши мысли совпадали.
- У капитана Маккендрика. Ваш друг, Рико, тоже там. И начал говорить.
Она взвесила мое сообщение и словно бы сжалась, услышав его. Но глаза
ее блестели все также, живо и собранно.
- Думаю, с Маккендриком мне удастся договориться, - заявила она. - Он
весьма самолюбив. А вот с вами я в этом не уверена. Но ведь вы работаете
ради денег, не так ли?
- Денег у меня столько, сколько мне необходимо.
Она наклонилась вперед, упираясь усеянными перстнями руками в колени.
- Я имею в виду большие деньги. Такую сумму вы не смогли бы
заработать за всю свою жизнь. Вам бы не пришлось работать больше.
- Но я люблю свою работу.
Злость и горечь, отразившиеся на ее лице, практически лишили его
следов красоты. Она ударила себя по коленям сжатыми кулаками.
- Прекратите эти штучки! Я говорю очень серьезно!
- Я тоже. Мне ваши деньги не нужны. Но, возможно, я возьму взятку в
виде некоторой информации.
- И что я получу за эту взятку?
- Шанс выкрутиться из всего этого, если это окажется возможным.
- Вы что, хотите изобразить Господа Бога?
- Не вполне. Мне просто хочется понять, почему такая женщина, как вы,
миссис, имеющая все, чего только можно пожелать, пытается скрыть паршивое
убийство?
- Не убийство! Это был несчастный случай!
- И кто же совершил этот несчастный случай!
- Вы мне не верите?
- Вы не сказали еще ничего, чему можно верить или не верить. Я знаю
только, что вы вдвоем откопали эти кости, и что вы велели Рико утопить их
в море. Вы сделали глупость, нужно было оставить их под землей, в
оранжерее.
- Я с вами не согласна. Ошибкой было то, что я поручила все Рико, я
должна была сделать это сама.
- Чьи это были останки, миссис Хантри?
Она затрясла головой, словно прошлое окружило ее, подобно пчелиному
рою.
- Я не знала этого человека. Он пришел и заявил, что желает видеть
моего мужа. Ричард не должен был принимать его и в нормальных
обстоятельствах этого не сделал бы, но фамилия этого человека, явно что-то
говорила ему. Он велел Рико впустить того в мастерскую, а когда я снова
увидела его, он был уже мертв...
- Как его звали?
- Не помню.
- Вы присутствовали при разговоре этого человека с Рико?
- Какое-то время да.
- А потом, когда Рико закапывал его тело?
- Разумеется, я знала об этом, но не присутствовала?
- Рико утверждает, что это поручили ему вы.
- Наверное, в определенном смысле так и было. Я передала ему указания
моего мужа.
- Где находился ваш муж во время этого погребения?
- Писал в мастерской свое прощальное письмо. Это странно, - прибавила
она, - он часто говорил, что уйдет именно так. Оставляя все, начиная
новую, нескованную жизнь... И как только обстоятельства сложились, он
именно так и поступил...
- Вы знаете, куда он направился?
- Нет. Он не связывался со мной с тех пор. И ни с кем другим,
насколько мне известно.
- Вы думаете он жив?
- Надеюсь, да. Он был... он великий человек, в конце концов!
Она разрешила себе уронить слезу. Пыталась отыскать утраченную почву,
отстраивая трогательный миф Хантри из новых и старых элементов, бывших у
нее под рукой.
- Почему он убил того мужчину, в коричневом?
- Я не знаю, убил ли он его. Это мог быть несчастный случай.
- Ваш муж объяснил это именно так?
- Не знаю. Мы об этом не говорили. Он написал свое письмо и ушел.
- Словом, вы не знаете, каким образом и почему был убит этот мужчина?
- Понятия не имею.
- И ваш муж вам ничего не объяснил?
- Нет. Ричард покинул дом в такой спешке, что времени для объяснений
просто не было...
- Простите, миссис, но я слыхал кое-что другое. Рико утверждает, что
вы оба - вы и ваш муж - какое-то время разговаривали в мастерской с тем
человеком в коричневом. О чем вы говорили?
- Я не припоминаю, чтобы участвовала в разговоре...
- Но Рико помнит.
- Он лжет!
- Большинство мужчин прибегают ко лжи в критической ситуации. Как,
собственно, и большинство женщин...
Она начинала терять уверенность в себе, место которой постепенно
опять занимал гнев.
- Вы не могли бы меня избавить от этих ваших сообщений? Я многое
перенесла за последние двадцать четыре часа и выслушивать этические
максимы жалкого частного детектива выше моих сил!
Она повысила голос, все больше разъяряясь.
- Вы много перенесли за последние двадцать пять лет, - сказал я, - и
ситуация будет ухудшаться, если вы каким-либо образом не положите этому
конец.
Какое-то время она сидела в молчании, всматриваясь в непогребенное
прошлое. Наконец, подняла глаза.
- Как - положить конец?
- Скажите мне правду - что и почему произошло?
- Я уже сделала это.
- Нет, миссис. Вы опустили некоторые весьма важные подробности. Кем
был мужчина в коричневом и зачем он явился сюда? Он приходил дважды и во
второй раз - тогда, когда был убит - привел с собой женщину и маленького
мальчика. Кроме того, вы сказали Рико, что с мужчиной случился удар и он
умер случайно.
Она снова застыла в молчании, переваривая мои слова, словно человек,
проходящий ускоренный процесс старения. Она не старалась закрыть на это
глаза или оттолкнуть от себя этот момент, мне даже показалось, что в
определенном смысле она ждала этой минуты.
- Да, Рико многое вам рассказал...
- Он говорил довольно долго. Вы выбрали себе скверного сообщника,
миссис.
- Я его не выбирала. Он просто оказался рядом, - она внимательно
оглядела меня, словно раздумывая, не смогу ли я занять место Рико. - У
меня не было выхода.
- Какой-то выход есть всегда...
Она склонила свою ухоженную голову и уныло провела рукой по волосам.
- Это легко говорить, воплотить эту максиму в жизнь значительно
трудней...
- У вас ведь и сейчас есть выбор, миссис. Например, вы могли бы
помочь мне...
- Но я ведь делаю это!
- Разумеется. Но вы говорите не всю правду. Вы можете помочь мне
прояснить это дело. Если вы сделаете это, я постараюсь максимально помочь
вам.
- Мне не нужны ваши одолжения! - однако она внимательно всматривалась
в мое лицо, словно стараясь прочесть на нем буквальный смысл моих слов.
- Вы делаете большую ошибку, пытаясь и дальше покрывать своего мужа,
вас могут обвинить в соучастии в убийстве.
- Это было не убийство, а несчастный случай! Этот мужчина был ужасно
болен! Мой муж мог толкнуть или ударить его, но убивать он не хотел!
- Откуда вы знаете?
- Это он сам сказал мне, он не лгал!
- Он вам сказал, кто это такой?
- Да.
- Как его имя?
Она покачала головой быстро и растерянно.
- Но я не помню! Просто какой-то человек, с которым муж познакомился
в армии. Он был ранен на Тихом океане и провел несколько лет в госпитале
для инвалидов войны, а когда его, наконец, выписали, он приехал сюда,
чтобы увидеться с моим мужем. Наверное, узнал, что Ричард стал знаменитым
художником, и приехал, желая погреться в лучах его славы...
- А кто были та женщина и мальчик?
- Его жена и сын. Во второй раз он привел их, чтобы познакомить с
моим мужем.
- Они знали, что ваш муж убил его?
- Не знаю... Я ведь даже не уверена, что это было именно так...
- Но вы придерживаетесь этой версии?
- Да. Я была вынуждена. Я ждала известий от этой женщины, не спала
неделями. Но она больше не появлялась. Иногда я сомневаюсь не в моем ли
воображении все это произошло...
- Кости, выкопанные Рико, не являются плодом воображения...
- Я знаю. Я имела в виду эту женщину с мальчиком...
- Что случилось с ними?
- Они просто ушли... не знаю, куда. А я продолжала жить своей жизнью,
как умела...
В голосе миссис Хантри прозвучала жалость к себе, однако, ее взгляд
оставался холодным и подозрительным. Ввиду моего присутствия, она
старалась держать себя в руках, но ее поза выдавала тревогу и презрение.
Море под нами стонало, гремело и содрогалось, будто покойник, неумело
старающийся вернуться к жизни. Я вздрогнул. Миссис Хантри тронула мое
колено острыми ногтями:
- Вам холодно?
- Пожалуй...
- Я могу включить отопление...
Улыбка, с которой она произнесла это, придала словам двусмысленный
оттенок, но улыбалась она принужденно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30