– На одном из столбов?
– Да. Она с виду смахивает на иероглиф. И не загорается, когда к ней притрагиваешься. Я даже пыталась сунуть стул в канал, но это не сработало. Но по-моему. Макс, они именно так приводили яхту на место откуда угодно.
– Прости, но в такое я нипочем не поверю, – покачал головой Макс. – Уж больно это смахивает на научную фантастику. «Скотти, перешли-ка меня на планету».
Они посидели молча, прислушиваясь к завыванию ветра.
– Макс, я считаю, что все это на самом деле.
– Ну что ж, желаю тебе успешно доказать это. Для чего бы эти пиктограммы ни были предназначены, срабатывают они только по одному разу. Что толку от системы транспортировки на дальние расстояния, срабатывающей только раз?
Эйприл забралась в кресло с ногами и обняла колени.
– По-моему, они срабатывают лишь по разу, потому что хлам, который мы туда посылаем, загромождает приемную решетку. Кто-нибудь должен убрать его с той стороны. А иначе система спотыкается.
– Таких необоснованных догадок я еще не слыхал.
– Макс, мы же видели, как стул тает. Он таял, а не взрывался. Он не разрушился. Он куда-то отправился. Весь вопрос в том, куда именно?
– Сдается мне, что это полнейшая белиберда, – тряхнул головой Макс.
– Возможно. – Эйприл набрала полную грудь воздуха и медленно-медленно выдохнула его. – Мне кажется, было бы лучше сообщить Арки все, что нам известно.
– То бишь заявить ему, что у нас есть дверь в иное измерение? Или на Марс? Он подумает то же, что и я: это чушь собачья.
В глазах Эйприл плескалось отчаяние.
– Но он не станет так думать, если мы продемонстрируем ему это на практике.
– И каким же образом мы это продемонстрируем? Мы умеем только отправлять вещи в небытие. Это ровным счетом ничего не доказывает.
Ни Максу, ни Эйприл не хотелось вслух констатировать очевидное.

19

Радостно пускаемся мы по морям, не хранящим следа,
Без страха стремимся к неведомым берегам.
Уолт Уитмен, «Поездка в Индию»

Неутихающие степные ветры мчали над прерией, напирали на стены, сотрясали оконные стекла. Эйприл изо всех сил зажмурилась. Ей было явно не по себе, но уверенность в собственной правоте придавала ей сил.
У мотеля остановилась машина, хлопнула дверь, и оживленный гомон переместился с улицы в коридор.
Будь в запасе немного времени, можно было бы измыслить какой-нибудь эксперимент, способный устранить риск хоть отчасти. Но времени не было. Эйприл вздохнула.
Сквозь тонкую стенку доносилось невнятное бормотание телевизора Макса.
Итак, что ей может грозить?
Есть опасность аннигилировать. Но от стула не осталось ни щепочки, не было и никаких признаков его истребления. Стул просто утратил свою материальность. Он куда-то отправился.
Есть опасность оказаться во враждебной среде – к примеру, в метановой атмосфере. Но, судя по всему, пришельцам Северная Дакота пришлась весьма по душе – значит, в том месте, куда отправит ее Портал, царят практически земные условия.
Есть опасность застрять. Но где это слыхано, чтобы Портал пропускал только в одну сторону?
В полночь она наполнила термос, сунула в полиэтиленовый пакет пару сандвичей и немного фруктов, зарядила фотоаппарат, натянула куртку «Миннесотские Близнецы» и осталась вполне довольна собой. Сорок минут спустя она уже миновала полицейский пост у въезда на извилистую дорогу, ведущую к гребню. Купол, углубленный в скалу, отсюда был не виден, но сегодня его сияние казалось более ярким, чем прежде. Эйприл пришло в голову, что, возможно, он все еще заряжает свои батареи, и мысленно отметила необходимость начать регулярные замеры интенсивности его свечения.
Было холодно, температура упала ниже минус десяти. Остановив машину у самых ворот, Эйприл открыла бардачок и вытащила оттуда блокнот. Потратив на раздумья минут пять, она наконец сформулировала послание, записала его и оставила открытый блокнот на переднем сиденье. Потом взяла фонарик и вышла из машины.
В дверях сторожки показался охранник Генри – мужчина среднего возраста, которого Эйприл знала лишь по имени.
– Добрый вечер, доктор Кэннон. Что-нибудь забыли?
– Нет, Генри. – Вырывающиеся из ее рта облачка пара казались желтыми от света недавно установленных натриевых газонаполненных ламп. – Просто не спится. Вот и решила заехать – может, смогу поработать.
Он с нескрываемым неодобрением взглянул на часы:
– Ладно уж. Тут больше никого нет. Я имею в виду, из персонала.
– Спасибо, – кивнула Эйприл.
Генри удалился в сторожку, а Эйприл прошла сквозь ворота и направилась прямиком в Купол, закрыв дверь, чтобы не впускать холод.
По ночам в Куполе воцарялась таинственная атмосфера, порожденная сплетением света и тьмы, загадочным свечением ниш. Свет двигался вместе с Эйприл, освещая ей дорогу и угасая у нее за спиной. Когда она приблизилась к решетке, та тоже озарилась лучом света, будто Купол знал, что вознамерилась предпринять Эйприл.
Она вдруг замялась. Хорошо, что здесь нет Макса, иначе пойти на попятную было бы просто невозможно. До этой самой секунды Эйприл пребывала в уверенности, что непременно пойдет на попятную. Но страх вдруг бесследно испарился. Неведомое ждало ее за этим порогом, освещенная решетка выглядела не только безопасной, но даже какой-то призывно манящей. Пора трогаться в путь.
Включив фонарик, Эйприл подошла к пиктограммам. Точнее, к выключателям.
Стоит коснуться одного из них, и у тебя будет двадцать три секунды, чтобы подойти к решетке и встать на нее.
Она переводила взгляд со стрелки на кольца и скрипичный ключ.
Итак, стрелка.
Символы призрачно мерцали в полумраке. Эйприл прикоснулась к стене самыми кончиками пальцев. Затем надавила.
Стрелка осветилась.
Набрав полную грудь воздуха, Эйприл решительно приблизилась к решетке и ступила на нее. Канава, некогда служившая каналом, уходила во тьму. Противоположная стена Купола терялась во мраке, словно свет уступал дорогу раскинувшейся над землей бескрайней ночи. Эйприл поправила ремешок фотоаппарата на плече – это обыденное движение подействовало на нее успокоительно – и застегнула «молнию» куртки под самое горло, борясь с внезапно нахлынувшим желанием соскочить с решетки.

* * *

За окнами еще царила непроглядная темень, когда резкая телефонная трель вырвала Макса из глубин сна. Перевернувшись с боку на бок, он на ощупь отыскал трубку и поднял ее.
– Алло.
– Мистер Коллингвуд? Это Генри Коротыш. Из охраны ворот.
Макса охватили недобрые предчувствия. Сон с него как рукой сняло.
– Слушаю, Генри. Что стряслось?
– Мы не можем найти докторшу Кэннон.
У Макса будто камень с души свалился.
– Она спит в соседнем номере.
– Нет, сэр. Она приехала сюда около половины первого и пошла в Купол. Но сейчас ее там нету.
Макс бросил взгляд на часы. Четверть четвертого.
– Мы посмотрели во всех зданиях. Ее нигде нет. Мы ничего не можем понять.
– А ее машина на месте?
– Да, сэр. Через ворота она не выходила.
Макс пребывал в полнейшем недоумении. Он-то думал, что разговор, состоявшийся вечером, носил чисто гипотетический характер.
– Генри, а вы посмотрели в дальних комнатах Купола?
– Мы во все углы заглянули.
– Ладно. Звоните в полицию. Я выезжаю.
Макс дал отбой и набрал номер Эйприл. На звонок никто не ответил. Воззрившись на телефон, Макс вынужден был в конце концов признать, что она вполне могла воспользоваться решеткой. Охваченный сильнейшим беспокойством, Макс торопливо оделся, сел в машину и погнал к гребню Джонсона. Следовало сказать Генри, чтобы заглянул в канал. Может, она упала и лежит там без чувств, а охрана просто-напросто проглядела ее.
Взяв сотовый телефон, он набрал номер ворот. Ответил другой голос – Джордж Чистый Родник.
– Как дела? – осведомился Макс.
– Пока ничего нового. Полицейские выехали. – Последовала долгая пауза. – Макс, если она под открытым небом, долго ей не выдержать. Очень холодно.
– Знаю. Вы смотрели в канале?
Джордж обменялся с кем-то парой фраз и снова взял трубку.
– Да, в канале смотрели. Послушайте, мистер Коллингвуд, мы тут еще кое-что нашли. Записку, адресованную вам. Лежала на переднем сиденье ее автомобиля.
– Мне? – У Макса в груди похолодело. – И что там?
– Вы хотите, чтобы я ее прочел?
– Да, Джордж, будь так добр.
– Ладно. В ней написано... Секундочку, тут темновато. В ней написано: «Дорогой Макс, я иду по стрелке. Раз ты это читаешь, значит, возникли непредвиденные осложнения. Очень жаль. Мне нравилось работать с тобой вместе». – Джордж хмыкнул. – О чем это она пишет?
Свет фар упирался во тьму над дорогой, будто тщетно тужился ее разогнать.
– Толком не знаю, – отозвался Макс, покривив душой. На самом деле он уже понял, в чем дело.

* * *

«Мужчина в белом» жив и здоров. Те, кто помнит классический английский фильм с Алеком Гиннессом в главной роли, играющим изобретателя немнущейся и непачкающейся ткани, сумеют понять, что сегодня творится в легкой промышленности. Капиталовложения в нее катастрофически снижаются с того самого момента, когда возникли первые слухи о возможности создания ткани, по своим свойствам весьма схожей с показанной в фильме. Многочисленные специалисты в один голос утверждают, что это лишь вопрос времени. Рано или поздно технология Купола с гребня Джонсона, создавшая сверхустойчивые материалы, станет доступной повсеместно. К чему это приведет, предсказать невозможно. Но сейчас десятки тысяч человек внезапно лишились работы, в промышленности царит полнейший хаос. Наша газета никогда не одобряла вмешательства правительства. Но в данном случае момент для такого вмешательства настал.
(Передовица «Уолл-стрит джорнэл»)


* * *

Входя в Купол, Макс кипел от негодования. Он сердился на Эйприл Кэннон, поставившую его в дурацкое положение, и осыпал ругательствами себя, не сумевшего догадаться, куда она клонит, и отвести беду.
Что же теперь делать?
На сей раз Купол произвел на Макса весьма гнетущее впечатление.
Генри Коротыш был внутри с двумя полицейскими.
Один из них – молодой, едва достигший совершеннолетия, светловолосый, рослый, с острым подбородком и крупным носом – заглядывал в канал. Его партнер, лысый и раздражительный, при появлении Макса прервал разговор с Джорджем Чистым Ручьем.
– Вы мистер Коллингвуд, сэр?
– Да.
– Я помощник шерифа Ремиров, – сообщил тот, извлекая блокнот. Макс с первого взгляда опознал в нем блокнот Эйприл. – Что это означает?
«Я иду по стрелке».
– Что это за стрелка? – поинтересовался младший полицейский.
– Не знаю, – помявшись, ответил Макс.
– Вы даже не имеете представления, что она пытается вам сказать? – с неудовольствием осведомился Ремиров.
– Ни малейшего.
– С какой же стати она написала вам послание, которого вы не поймете? – сердито спросил полицейский, не поверивший ни единому слову Макса.
Макс поморщился. За всю свою жизнь он так и не научился непринужденно лгать. Да и водить полицейских за нос было ему не по вкусу. Он редко сталкивался с ними и потому всякий раз нервничал, когда ему приходилось общаться с блюстителями порядка.
– Просто не представляю, – вымолвил он.
Ремиров раздраженно повернулся обратно к Джорджу:
– А вы уверены, что она не могла незаметно выйти через ворота?
– У нас над воротами установлена телекамера, – возразил тот.
– Это не ответ на мой вопрос.
– Полагаю, такое не исключено. Но у нас всегда кто-нибудь следит за мониторами.
– Значит, полной уверенности у вас нет, – резюмировал Ремиров.
– Нет, пока не просмотрим записи.
– Так почему бы нам не просмотреть записи? – с преувеличенной вежливостью осведомился помощник шерифа.
Макс отошел в сторону, чтобы взглянуть на решетку. По ее виду не угадаешь, воспользовалась ли ею Эйприл на самом деле или нет. На решетке не осталось ни отпечатков подошв, ни каких-либо других следов.
Тут в Купол вошел Рыжий Папоротник в куртке из буйволовой кожи и ботинках на толстой подошве. Перебросившись парой слов с Джорджем и полицейскими, он наконец заметил Макса и сообщил:
– Они собираются организовать поисковую партию.
– Хорошо, – согласился Макс.
Последовала долгая неловкая пауза.
– Джордж сказал мне, что она оставила тебе записку. Макс, где она?
– Полагаю, она погибла, – отозвался Макс. Теперь, когда он произнес вслух то, о чем подумал, как только услышал о записке, это предположение показалось ему менее реальным.
У Рыжего Папоротника на скулах заиграли желваки.
– Каким образом?
Макс с удовольствием провел бы демонстрацию, но его останавливало то, что каждая пиктограмма срабатывает лишь один раз. Поэтому он просто указал на решетку и набор выключателей и объяснил, что произошло.
– А это, – он начертил пальцем в воздухе круг перед верхним символом во второй колонке, – и есть та самая стрелка.
– То есть ты хочешь сказать, что это прибор для исчезновения предметов, и она испробовала его действие на себе?! – поразился Рыжий Папоротник.
– Именно этого я и боюсь.
– Сукин ты сын! У вас что, вообще никакого здравого смысла нет, что ли?!
– Слушай, – примирительно отозвался Макс, – у меня даже в мыслях не было, что она на это пойдет.
– Ага. А может, следовало получше за ней приглядывать?
Макс было запротестовал, но Арки лишь отмахнулся:
– Ладно, виноватых мы можем найти и после. Она считала, что отправляется куда-то в другое место. Как же она собиралась вернуться?
– Не знаю. На эту тему она со мной не распространялась. Насколько я понимаю, она надеялась, что с той стороны найдется аналогичное устройство. Если только другая сторона существует.
Арки повернулся к подошедшему к ним Джорджу:
– Когда, ты говоришь, это было?
– Она вошла в ворота в половине первого.
Арки посмотрел на часы. Десять минут пятого.
– Пожалуй, можно считать, что своим ходом она уже не вернется. – Скрестив руки на груди, он укоризненным тоном поинтересовался: – Итак, куда мы направим стопы?
Макс чувствовал себя круглым идиотом. «Ну тебя к черту, Кэннон!»
Арки мрачно взирал в пространство. В уголках его глаз и рта играли тени, выдавая душевную борьбу.
– Может, оно будет и к лучшему, если племя продаст землю. Что-то люди здесь погибают уж чересчур легко. – Выпрямившись, он направился к двери. – Пускай полиция начинает свои поиски. Все-таки есть шанс, что она ушла и заблудилась в горах. – Он замешкался. – Да, Макс...
– Слушаю.
– Дай мне слово, что не последуешь за ней.
Это требование смутило Макса. Уж кто-кто, а он ни за что на свете не выкинул бы подобного фортеля! Это же глупость несусветная! Но в каком-то потаенном уголке души его вспыхнула радость, что Арки заподозрил, будто он на такое способен.
– Не последую, – искренне пообещал Макс. – Ни в коем случае.
По лицу адвоката пробежала тень каких-то неясных чувств.
– Хорошо. Ладно, пусть поиски идут своим чередом. А ты тем временем постарайся все разузнать о ее ближайших родственниках.
О ближайших родственниках? Только сейчас Макс осознал, что не знает об Эйприл Кэннон практически ничего. Надо будет справиться в Институте Колсона.
Арки помедлил в дверях:
– Макс, ты больше ничего не хочешь поведать мне об этой штуковине?
– Нет. Откровенно говоря, я и сам больше ничего не знаю.

* * *

Макс устало выслушивал рапорты поисковых партий о безрезультатных розысках, а за окном уже занимался рассвет, заливший горизонт призрачной бледностью. В окне вагончика Максу снова мерещилась девчушка с каштановыми кудряшками. А он-то думал, что избавился от этого воспоминания, похоронил его на дне памяти.
Эйприл Кэннон нравилась ему, и Маке не мог заставить себя поверить, что ее уже нет, что она исчезла во мраке страны воспоминаний. На всех четырех мониторах пульта застыл стоп-кадр: угасающее изображение стула с вертикальными линиями, просвечивающими сквозь ножки и спинку.
Линии могут оказаться чем угодно – к примеру, дефектом пленки или объектива. Но не исключено, что это кусочек интерьера какого-то другого места – видом они смутно напоминают колонну. Перед мысленным взором Макса рисовался деревянный стул в галерее древнегреческого храма.
Если это действительно средство транспортировки, оно просто обязано работать в обоих направлениях. Тогда почему же Эйприл не вернулась?
Потому что система уже не нова. В конце концов, дым-то не действует! Может, Эйприл просто застряла.
И это можно проверить.
Макс закрыл объектив видеокамеры светофильтром, набрал полную лопату снега и направился в Купол. Там не было ни души – поиски сосредоточились на окрестных холмах. Когда под ногами захрустел земляной пол, Макс вдруг осознал, что впервые оказался здесь в полнейшем одиночестве.
Соорудив из снега посреди решетки небольшую горку, Макс поставил камеру на стул, направил ее на решетку и включил запись.
Затем нажал на стену у стрелки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39