Как вот теперь глядеть на гордый этот профиль, в анналы истории несущийся на взмыленном коне? Иной, конечно, может возразить: тоже ведь человек был, а значит, и человеческое ничто не чуждо. Но я так скажу: если вот это все, что выше — человеческое, так я лучше в другой какой зоологический вид запишусь.
Одно только и могу сказать величайшему полководцу в относительное оправдание. Потому как Мендель-монах меня еще с юности в кое-каких истинах убедил. И тут не только стручочки всякие да мушки-дрозофилы. Оно и в нашем двуногом сообществе невооруженным глазом видно, как закон имени яблони и яблока работает. Неплохо работает, статистически говоря.
И чего бы там папанька Александров, Филипп-царь, про возможную измену жены своей Олимпиады не плел, какие бы сомнения насчет Сашиного происхождения не имел, а по всему похоже, что плод был от того самого дерева.
Тоже тот еще фрукт был папаня-то. С этикой весьма своеобразной — но на решение насущных практических задач нацеленной точнехонько. Да вот такой хоть случай.
Как— то два братца-царька из Фракии все никак свои микровладения поделить не могли. Ну, и решили Филиппа на помощь кликнуть, третейским то есть судьей, чтобы все-таки братской крови понапрасну не лить. Ну, Филипп поклялся, конечно, что судить будет по самой что ни на есть совести (уж сколько бы там ее у него ни было), на встречу приехал, дары положенные -за труды — принял, и засел тяжущиеся стороны выслушивать. Слушал, и так себе думал, что как ни поверни — а непорядок. И в том, главное, что царей да царьков развелось в Греции как собак нерезаных. Да и куда ж еще их фракийское царствишко переполовинивать? Проще его целиком так в Македонию и влить. Ну и влил. Царькам доверчивым под зад коленом наподдав и за пределы их же собственной державки вытурив. (Дары, понятно, возвращать не стал — на кой им ляд в дороге лишняя тяжесть?)
Ну, тут, положим, сказать можно, что совесть совестью, а при всем том проявил Филипп государственный ум. Однако же под такую статью не одну гадость провести можно. Хотя бы вот и историю с Филипповым собственным шурином.
Он этого Александра, брата жены своей, Олимпиады, наряду с Олимпиадой и употреблял. В том самом смысле. Кто говорит, силой взял, кто — угрозами, а по мне так то на то и выходит. Но употреблял опять-таки не из каких-то там низменных побуждений, а из самых что ни на есть государственных. Потому что имел в этом деле далеко идущий интерес. Было у Филиппа на примете еще царствишко, эпирское. Очень ему хотелось таковое в вассалах поиметь. А посадить туда мечталось человека не просто послушного, а чтобы вообще — ни-ни. Покорности, то есть, необыкновенной.
С каковой целью вся содомская игра и затеяна была. Ибо рассчитал Филипп — и правильно рассчитал, замечу — что из чувства стыда Александр этот тише воды и ниже травы с царем Македонским будет. А то ведь всегда во всеуслышание заявить можно: да что ты, дескать, за царек эдакий? да не тебя ли мы — ну и так далее. И посадив шуряка на царствие тамошнее, ничуть не прогадал. Потому что тот молчком так на троне и протрясся. (Филипп, однако, все равно подстраховался, повязав шурина еще и династическими узами: выдал за него свою же дочь Клеопатру. Ну и что, что муженек — маме брат, а папе полюбовник? Главное, чтобы кругом одни наши были. Такое — во все времена главное — государственное соображение.)
Так что понятно, отчего и сынок моральными всякими дилеммами себя не перегружал. Да и пил-гулял папаня так, что было что и передать по наследству. И дамы, конечно, водились, и не дамы. В общем, как в те времена было — все, что шевелится. А когда приспичило ему жену поменять на новую, Клеопатру (я тут, слава Богу, не о дочери его, но однако же и не о царице египетской, которая много позже случилась), так быстренько сообразил историю о гулящей Олимпиаде и о том, что сынок-де, может статься, вовсе и не его. Ну, понятно, развод, свадьба новая.
На которой Филипп так нажрался, что кинулся было с сыном, Александром, драться. Да не добежавши даже, чтобы Сашке в ухо врезать, так и ляпнулся посередь залы пиршественной. На что Саня не без остроумия заметил: «Смотрите, люди! Человек, собиравшийся переправиться из Европы в Азию, растянулся, перебираясь из одной кровати в другую!»
Хорошо сказал. Хотя, может, историки и досочинили. За ними, честно скажу, водится.
Ну, конечно, жизни Филиппа лишили. Из них вообще — по доброму обычаю прежних времен — мало кто своей тихой смертью помирал. Это нынче, в эпоху глобального и обязательного гуманизма, подкрепленного гораздо более мощной охраной, они счастливо до полного омаразмения доживают (за исключением, конечно, совсем уж отдельных случаев). А тогда обиженный народ пороги судов — конституционных там и всяких прочих — не обивал. Кинжал обидчику в пузо — и квиты. Как оно с Филиппом и вышло.
После чего Олимпиада, мама великого нашего Македонца, статус кво восстановила также в манере веков минувших. Сперва дочь своей соперницы, Клеопатры, на коленях матери велела убить, а потом уж и саму ее повесила. Именно в таком порядке. В педагогических, видимо, целях.
Так что, выходит, в плане генетическом Саше кое-какая скидка все-таки полагается, потому что было в кого. И я тут, как видите, не о папе только.
Но, сдается, подзасиделись мы с вами в затхлой этой древности. И ведь все из-за читателя того зловредного, что так и норовил свои две копейки в каждую дискуссию всупонить. Вы мне, дескать, докажите вот то, а теперь еще и вот это. Всегда из-за одного такого вот умника большое количество народу страдает. Потому что всем-то прочим, книжку купившим или там, скажем, в библиотеке свистнувшим (в приступах мегаломании мне и такие мерещатся), а равно и самому автору хотелось-то просто порезвиться, попрыгать, действительно, кузнечиком из страны в страну да из эпохи в эпоху. С легкостью чтобы. А какая уж тут легкость, когда идет почти хронологическое занудство типа «после садюги А. воцарился засранец Б., которого, в свою очередь, сменил педераст В.». И, честно говоря, уж больно оно как-то кроваво в веках тех отдаленных. В наше время оно не в пример благонравнее. Нынешний правитель такого себе не позволяет. То есть, позволяет, конечно — но интеллигентно, все больше за кадром (где кровь ежели не видна, так как бы нет ее и вовсе). А так разве что по приходу или по совету дружескому бомбанет современный нам владыка тот или иной народишко, или своих каких недовольных опять же то с воздуха, а то танками уму-разуму поучит, но это, как мы с вами хорошо понимаем, никакое не буйство, а обычные серые будни государственной службы. О которых здесь речь не идет.
Но прежде, чем обратиться к современным нам демократически избранным вождям народных масс, никак не могу я не поделиться собственным недоумением по поводу одного предмета.
Ведь до чего, казалось бы, просвещенный атеистический век наступил. И тебе наука религию расчихвостила с присущей ей, науке, утонченностью доводов («Гагарин вон летал, а Бога никакого не видел»), и гуманизм повымел повсеместно замшелую любовь к ближнему, заменив ее куда как более удобной любовью к дальнему и абстрактному (которого особенно приятно за чашкой чаю через стекло телеэкрана наблюдать). Кругом выходит, что никто иной как человек так-таки и заделался кузнецом собственного счастья. (С этим не спорю, заделался. То-то его, счастья, кругом все прибывает.)
Но тут— то, зараза, и парадокс. Потому что новых божков да богинек наплодили -любой индуист позавидует. И те же упомянутые выше Наука с Гуманизмом, а еще ведь божки Плюрализм, Суверенитет, Феминизм, Консенсус (до чего, кстати, имена-то красивые) да богиньки Толерантность, Политическая Корректность, Глобализация — ну и так далее, едва не до бесконечности. (С таким количеством физиономий на каждое божество, что никакому Янусу не снилось.)
Но над всем этим пантеоном царственно возвышается богинька, которая нас тут интересует особо. Оттого она нас интересует, что подревнее многих других получается, но и потому также, что тех, кто противу данной особы покушается — или даже выглядит так, что вот-вот покусится — тех по башке бьют нещадно, а иногда и с самолетов да ракетоносцев поучат, чтобы алтари оной богиньки стояли повсеместно. Поскольку без того Бога, что раньше, мы уже прекрасно научились — а вот без нее, без Демократии, нам тут же и смерть.
А богинька она, Демократия, и есть, потому что культ ее никаких рациональных аргументов как не требовал, так и не требует. И жертвы человеческие ей приносились и приносятся преобильно. Но мы тут ни в какие теории вдаваться не будем. Ни насчет того, что само слово «демократия» означало «власть демоса», народа, то есть. Ни насчет того, что «демосом» на заре демократии в Греции назывался не всяк босяк, а серьезный, никакими пороками не отмеченный гражданин, с числом обязанностей поболее чем прав. Ни насчет того, что уже и в той древней Элладе очень быстро демократия в охлократию незаметно превратилась («охлос» по-ихнему — «тупая толпа», или в переводе более вольном «быдло», так что тут что-то вроде «быдлократии» получается). Ну их к чертовой матери, все эти теории. Потому что теории теориями, а за них действительно по башке бьют. Образом самым что ни на есть практическим.
Но вот почему еще — среди упомянутого прочего — богинька эта интересует нас особо. Потому что далее — на некоторое, понятно, время — речь пойдет конкретно о ее детишках. Тех самых, всем нашим планетарным охлосом — тьфу, черт, демосом, конечно же, демосом — избранных. Калибра большого, среднего и даже почти микроскопического. Но от того не менее занятных, это уж я вас уверяю.
А в одном плане подстраховаться все-таки хочется. А то ведь всегда найдутся люди с негнущимся от рождения указательным пальцем, да начнут пальцем этим в бедолагу-автора тыкать с воплями: антигуманизм, дескать! антидемократизм! анти хрен его знает какой изм! Вот этим профессионалам я сразу со всей вежливостью хочу сказать, что не их это собачье дело, чему я там в своей черепной коробке про-, а чему контра. Это моя с моей же черепной коробкой забота. Я лишь о том ратую, чтобы за меня тут никто и ничего не додумывал. А то ведь сплошь и рядом такая неприятность случается, как оно и выражено с присущей народу яркостью в небезызвестном анекдоте. Что, неужто и этот не знаете?
Ну, это когда муж с женой сидят на диване, а теща на кухне жарит там что-то — может, и грибочки. И жена, в окно глядючи, говорит: дождь, наверное, будет. А муж мягко так: да может, и не будет еще. И жена так себе это анализирует: «Что значит, не будет? Я что же, неправду сказала? Я что, выходит, вру? Брешу я, получается? Брешу как собака?» И с воплем в сторону кухни:
— Мама, он меня СУКОЙ назвал!!!
Так вот этого пожалуйста — не надо.
ВСЕ МОГУТ КОРОЛИ…
II
Демократия — это живучее суеверие, основанное на предположении, что более 50% людей право в более чем 50% случаев.
Э.Б.УАЙТ
Я распахну ворота этой страны для демократии, а всех, кто будет мешать, посажу и уничтожу.
Генерал ЖОАО БАТИСТА ФИГЕЙРЕДО после своего избрания президентом Бразилии в 1979 г.
Я не вполне понимаю, что такое демократия, но нам ее надо больше!
Студент— демонстрант во время событий на пекинской площади Тянь Ань Мынь.
Худшая форма неравенства — пытаться уравнять все.
АРИСТОТЕЛЬ
Раб начинает с требований свободы, а кончает тем, что хочет корону.
АЛЬБЕР КАМЮ
Нет больших снобов, чем профессиональные апологеты равноправия.
МАЛЬКОЛЬМ МАГГЕРИДЖ
Все скоты равны, но некоторые скоты более равны, чем другие.
ДЖОРДЖ ОРУЭЛЛ
Люди ценят в этом мире не права, а привилегии.
Г.Л.МЕНКЕН
Чем больше народных избранников я встречаю, тем больше люблю моих собак.
АЛЬФОНС ДЕ ЛАМАРТИН, президент Франции, ХIХ в.
У нас слишком много конгрессменов-демократов, слишком много конгрессменов-республиканцев — и слишком мало конгрессменов-американцев.
ЛОУРЕНС ДЖ.ПИТЕР
Патриотизм — последнее прибежище негодяя.
СЭМЮЭЛ ДЖОНСОН
Патриотизм — последнее прибежище скульптора.
АНОНИМ
Когда доктор Джонсон определил патриотизм как последнее прибежище негодяя, он забыл о гигантских возможностях в этом плане слова «реформа».
РОСКО КОНКЛИНГ, американский сенатор, ХIХ в.
Государственный пост — последнее прибежище невежды.
БУАЙЕ ПЕНРОУЗ, американский политик
Бюрократия — это гигантский механизм, управляемый пигмеями.
ОНОРЕ ДЕ БАЛЬЗАК
«Отче наш» содержит 66 слов, Геттигсбергское Обращение — 286, в Декларации Независимости их 1322. В правительственном регламенте, регулирующем продажу капусты, 26911 слов.
«НЕЙШНЛ РИВЬЮ»
Вручить деньги и власть правительству — это то же самое, что вручить подростку бутылку виски и ключи от машины.
П.ДЖ.О'РУРК
Любое правительство — как младенец. Сплошной пищеварительный тракт на одном конце и никакой ответственности на другом.
РОНАЛЬД РЕЙГАН в 1965 г.
Честный политик так же обычен, как честный взломщик.
Г.Л.МЕНКЕН
Позвольте людям думать, что правят они, и тогда править ими будет очень легко.
УИЛЬЯМ ПЕНН, основатель штата Пенсильвания
Вы можете дурачить каких-то людей все время, вы можете дурачить всех людей как-то время — но вам не удастся дурачить всех людей все время.
АВРААМ ЛИНКОЛЬН
Вы можете дурачить всех людей все время, если реклама поставлена как надо и если позволяет бюджет.
ДЖОЗЕФ Э.ЛЕВИН, американский ТВ-продюссер
Клинтон и Буш: живые доказательства того, что идиоты не должны иметь права голоса.
АНОНИМ
Разница между демократией и диктатурой заключается в том, что при демократии вы сначала голосуете, а потом выполняете приказы — а при диктатуре вам не надо тратить время на голосование.
ЧАРЛЗ БУКОВСКИ
Демократия — это правительство людей не владеющих землей, низкого происхождения и самых вульгарных профессий.
АРИСТОТЕЛЬ
При капитализме человек эксплуатирует человека. При коммунизме — наоборот.
ДЖОН КЕННЕТ ГЭЛБРАЙТ
Есть ли на свете существо более самоуверенное, исполненное презрения к другим, глубокомысленное, надутое и серьезное, чем осел?
МИШЕЛЬ ДЕ МОНТЕНЬ
Я думаю, американская общественность хочет иметь президентом напыщенного осла, и я готов пойти ей навстречу.
КЭЛВИН КУЛИДЖ, американский президент
На следующей неделе никакого мирового кризиса не будет. Мое расписание уже заполнено.
ГЕНРИ КИССИНДЖЕР
Быть политиком — это как быть футбольным тренером. Ты должен быть достаточно сообразительным, чтобы понимать игру, и достаточно идиотом, чтобы принимать ее всерьез.
ЮДЖИН МАККАРТИ, американский политик
Читатель, представим, что ты идиот; представим также, что ты член Конгресса… Но я, кажется, повторяюсь.
МАРК ТВЕН
А где же Бастилия?
МИХАИЛ ГОРБАЧЕВ в 1989 г., прибыв на площадь Бастилии в Париже
Каждый народ имеет такое правительство, которого он заслуживает.
ЖОЗЕФ ДЕ МЕСТР
ВОПРОС: Что в действительности думает Пьер Трюдо о проблемах канадской экономики, лежа ночью в постели?
ОТВЕТ: Лежа ночью в постели, Пьер Трюдо о проблемах канадской экономики не думает.
ПЬЕР ТРЮДО, премьер-министр Канады, в ТВ интервью
Оно бы можно и дальше в том же духе. Но и так, я думаю, уже понятно, что политика — занятие для души и тела полезное, приятное и необременительное. С одной, конечно, оговоркой: «необременительное» вовсе не значит «не требующее определенных человеческих качеств» — ну да об этом мы с вами, сдается, уже говорили. Правда, в одном довольно-таки конкретном плане. С предстоящим переходом ко всем остальным.
Что до подборки афоризмов выше — никаких тут красных нитей искать не надо. Никакая тенденция не протаскивалась, никакие намеки не делались, никому автор не подмигивал втихую и локтем понимающе никого не толкал. И вообще, мамаша: чтоб я вашу родную дочку — да сукой?
Насчет, кстати, приятности да полезности политической профессии иной идеалист может и усомниться. Дескать, что уж приятного, когда люди эти ежечасно жизни свои на алтарь Отечества кладут, ни сна, ни отдыха не ведая. Ну, сказавший такое, по-моему и не идеалист даже, а марсианин — не может быть, чтобы аж такое доверчивое существо на вот этой вот планете и произросло. Я уж как-то выше писал вскользь, что профессия политика — из медом намазанных, почему и конкурс-то на одно место такой. Но могу мысль эту и глубже развить, хоть для того же самого пришельца.
Ну, во— первых, от того она, такая жизнь, сладкая, что при ней я сам всему хозяин -и казне, и закону. И хотя для всех прочих закон неукоснителен, для меня он в таковом положении как то самое дышло, которое я для себя лично и для ближнего (который в данном случае именно в старом добром смысле понимается, как наисердечнейший приятель или еще лучше член семьи) разворотить в любом на данный момент приятном мне направлении могу. А иначе на хрена она мне и была бы, эта власть, ежели я как все прочие под своим же законом ходить обязан?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49