Утверждения вроде того, что такой-то народ не готов к демократии, чистая ложь. Не
народ, а правитель, увы, не готов уступить свою власть, потому что желает ее
сохранить до конца своих дней, а потом передать по наследству. И потому он всячески
навязывает людям эту мысль устами беспринципных идеологических холопов.
О толковом правителе можно услышать, что он хорошо, мол, кормил свой народ. Это
чушь, ибо власть никогда не кормила народ, а, напротив, народ своим тяжким трудом
содержал сам себя и своих ненасытных правителей, большинство из которых во все
времена были просто тиранами и дармоедами. Так что он, управляя страной, не
«кормил свой народ», — просто он обирал его меньше других.
Власти обычно принижаются, когда их восхваляют незаслуженно.
Благо тому народу, у которого законно избранный правитель пользуется властью
только для общественного блага, зная, что власть — это не столько право, сколько его
долг перед самим Всевышним, не отдаляется от нравственного восприятия мира, не
считает народ своей собственностью, и не умаляет надменностью величие свои
деяний.
Кто считает себя всемогущим, пусть взглянет на горы, в их грозном величии, и для
начала попробует выровнять горный массив.
Если ты хочешь быть главой государства, нужно понимать: власть не является
свидетельством непогрешимости в глазах народа, потому что испортила много хороших
людей до тебя, и вконец погубила дурных.
Сколько на свете городов — столько и градоначальников. Они есть даже в городах без
жителей.
Глупость людей способна заходить настолько далеко, что, дорвавшись до власти при
помощи силы, обмана, интриг, а порой и убийств, они позже сознательно лгут, а порой
даже искренне верят, что власть им ниспослана свыше.
Все, кто стремились властвовать над человечеством, ныне не в состоянии отогнать
мышей от собственных костей.
Хроники переполнены примерами того, как ссоры глупых и жадных царей обернулись
несчастьем народов. Чтобы подобного не повторялось впредь, неограниченная власть
должна исчезнуть.
Если люди жалеют о том, что всю жизнь были честными, трудолюбивыми и
справедливыми, значит, этой страной управляют глупцы или авантюристы.
В нашу эпоху правящим часто приходится оправдывать свою авторитарность
государственной необходимостью или менталитетом своего народа, ибо
действительных причин для этого не существует.
Быть царедворцем тем трудней, чем в человеке меньше лицемерия и больше разума.
Вот почему достойные, как правило, чураются таких «дворов».
Неограниченная власть всегда обманывает тех, кто ею пользуется.
Для свободных людей, «государь» — производное от «государства», для
пресмыкающихся верноподданных — наоборот. Правы тут первые, ибо на свете много
государств без государей, наоборот же, как известно, не бывает.
Всякая власть, в конечном счете, временна. Мудрые люди, с их стремлением к
вечному, это прекрасно знают, отчего и не стремятся к власти.
Самых лучших людей привлекают к себе убеждением, а не приказом.
Если требовать от подчиненных лишь повиновения без понимания, то не следует
ждать, что они догадаются в сложный момент, что им следует делать.
Власть легитимна только если подавляющее большинство народа искренне желает,
чтобы государство возглавлял именно этот человек, а не другой, и сохраняет
легитимность до того момента, покуда мнение большинства на этот счет не
переменится.
Мудрый руководитель не стыдится обращаться за советами к нижестоящим.
У всякой власти, кроме власти Бога, есть свои пределы.
Всякое воскурение фимиама нужно отнести к особо злостным нарушениям правил
противопожарной безопасности.
Как ни смешно звучит, но многие правители всерьез боятся, что их подданные могут
поумнеть.
Я поражаюсь многим из правителей и прочих высокопоставленных людей, словно
играющих в какую-то нелепую игру с жизнями миллионов тружеников, желающих
простого человеческого счастья и материального достатка.
Пал еще один гнусный режим? Это не повод для вселенского банкета, ибо таких
режимов не должно остаться вовсе.
Мудрые лидеры не принимают никаких решений, без учета последствий для
нравственности.
Люди верят правителям только тогда, когда слова последних не расходятся с делами.
На планете есть множество мест, где власть и деньги ничего не значат.
Авторитарные правители не склонны приближать к себе талантливых людей, опасаясь
"амбиций" последних, разве что только тех, в чьей «бесхребетности» они вполне
уверены. Они более склонны терпеть бюрократов, мошенников и недалеких людей,
лишь бы те были «преданы и исполнительны», пусть бы даже подобный подход был в
ущерб государству и обществу.
Лицемерие власти — источник падения нравов.
Людям не нужно, чтобы их руководители жили плохо. Просто они хотят, чтобы им тоже
было хорошо.
Сильный правитель никогда не станет убивать гонца, принесшего дурные вести. .
Как много глупостей возведено в ранг государственных законов!
Нет никакой возможности искоренить коррупцию, препоручив это занятие продажным
людям.
Большую часть придворных на планете следует украсить бубенцами.
Правитель, думающий о своем народе, будет прославлен им благодаря делам, которые
предпринял ради блага родины. Тот же, кто что-то делал ради самопрославления,
будет забыт народом вскоре после смерти или же утраты власти.
В трудное время мудрые правители за счет казны бесплатно посылают в каждую семью
своей страны мешок муки, делая это ежемесячно и получая всенародную поддержку за
свою заботу. Как в таких случаях поступают глупые правители всем хорошо известно.
Властные полномочия — это, прежде всего, ответственность перед народом.
Когда к тщеславию и суеверию примешивается неограниченная власть, только тогда и
возникают пирамиды.
В мире полно людей, предпочитающих без размышлений следовать «порядку»,
установленному высокопоставленными дураками, да еще полагающих, будто они
приведут их к успеху.
Всякий тиран и душегуб очень боится правды о содеянном, ибо за ней последует
расплата.
Многие из вождей стали могильщиками собственных народов только потому, что
разучились слушать мудрые советы.

О политике
Самая лучшая политика — быть честным со своим народом, поскольку правда,
проступающая сквозь туман времен, в конце концов, разоблачает всех украшенных
фальшивой позолотой, сводя на нет усилия, затраченные ими на обман людей при
жизни.
Если на человека опустить какой-то многотонный груз, от него, несомненно, останется
мокрое место. Так и в политике: тот, кто пытается что-либо сделать в одиночку там, где
требуется энергичное участие множества людей, понявших важность и необходимость
этих перемен, тот вскоре будет вынужден признать свое бессилие и пережить
болезненное разочарование.
Державам, призывающим другие государства к демократии, довольно трудно убедить
народы этих стран в чистосердечии своих намерений, если они в любой момент готовы
поступиться ею, обменяв на выгоды и привилегии, или навязывают свое мнение
насильно.
Очень жаль, но в политике часто случается так, что хорошие, честные люди никак не
решаются сделать что-либо действительно необходимое, в то время как плохие
непременно пользуются этим.
Нечистыми руками чистые дела не делаются. От рук в политике зависит слишком
многое.
Среди политиков полно людей, не признающих никаких разумных доводов. Вот почему,
в конечном счете, все решает сила.
Политический гений не тот, кто способен свои устремления обращать в пресловутую
«волю народа», заставляя последний уверовать в то, что она такова, а только тот, кто
удовлетворяет свои властные амбиции, не предавая интересов и доверия народа.
Общеизвестно выражение, гласящее: «Всякий народ имеет такое правительство, какого
заслуживает». Оно цинично и безнравственно, ибо противоречит высшей
справедливости. Нет рассуждения, которое яснее этого показывало бы неправду тех,
которые его употребляют. (По канве изречения Ж. Местра "Всякий народ имеет такое
правительство, какого заслуживает." )
Тот, кто навязывает людям собственное понимание вещей, тот неизбежно принимает
на себя ответственность за их дальнейшую судьбу.
В демократической стране партии существуют для действительной борьбы за власть,
приобретаемую через волеизъявление избирателей. В авторитарной — для прикрытия
бесправия народа.
«Идея не несет ответственности за тех, кто в нее верит», — высказался Маркис. И это
правильно, ибо ответственность лежит на том, кто первым выдвинул подобную идею, а
также тех, кто подхватил ее и ввел тем самым в заблуждение множество доверчивых
людей.
Непонимание простых людей прочнее каменной стены и потому за ним скрывают
множество крайне невыгодных для них вещей.
Ошибка думать, будто бы ООН — это собрание наиболее достойных представителей
земной цивилизации. Это вполне бюрократическое учреждение, пронизанное паутиной
политических интриг и потому довольно часто поступающее по двойным стандартам.
Жизнеспособность всякой государственной идеологии зависит от того, насколько
принципы, лежащие в ее основе, совместимы с человеческой природой.
Порядочные люди — вечные противники политиков.
Всякая сила и могущество несут в себе зерно своего собственного краха.
Слова политиков полны пустого звона. Оттого люди более верят тому, чьи дела они
знают.
Никто не может долго противостоять реальности.
Любые попытки «сцементировать» общество иначе, как на основе общих интересов и
взаимной выгоды, обречены на неудачу из-за недостаточного качества «цемента». Это
возможно лишь по доброй воле, а не по принуждению.
Низость помыслов «высшего» общества вызывает симпатию к думам простого народа.
Все, что воспитывает в людях правильное понимание свободы, — хорошо. Все, что
приводит к укреплению зависимости личности от государства, — плохо.
Что до молочных рек в кисельных берегах, то самым странным здесь мне
представляется огромное количество людей, искренне ждущих исполнения этого
посула.
Нет ничего глупей стремления безраздельно хозяйничать в мире.
Всякий прохвост в политике мнит самого себя Макиавелли, пользуясь простодушием
неискушенных в этом деле обывателей.
У бесславных начал не бывает достойных концов.
О чувстве долга больше прочих рассуждают те, кто спекулирует на этом в личных
интересах.
Чиновник-бюрократ — это никто иной, как политический хамелеон. Сначала он, ради
благополучия, быстро меняет свою внешнюю окраску, приспособляясь к цвету всякой
государственности, а в результате и она сама с течением времени становится столь же
бесцветной, каков он изнутри.
Листокрылых чиновников можно узнать по полету бумажной фантазии.
Идейная чума ничуть не менее опасна.
Кто не знает пути, тот не выведет к цели других.
В сложное анархическое время многие проблемы могут быть разрешены только лишь с
административной точностью.
Все, что осталось от «великого и нерушимого» Советского Союза к нынешнему дню, —
это воспоминания, да еще плавленый сырок с ностальгическим названием
«Советский». От государств, которые не сделают правильных выводов из этой
поучительной истории, тоже в свой срок останется лишь что-нибудь подобное.
Выход из тупика, в котором оказалось общество, чаще всего, находится внутри
последнего.
Непристойно делить соотечественников на "опальных" и "угодных" ныне действующей
власти, ибо она есть нечто преходящее, тогда как чувство единения со всем, что
связано с родной землей, есть нечто постоянное.
Почти у всех политиков карьера начинается с бодро-оптимистического: «Я за все в
ответе!», и завершается устало-раздраженным: «А причем тут я?»
Политикан — это субъект, твердо уверенный в том, что политика это умение
безнаказанно обманывать других.
Мерой могущества нужно считать не чью-либо способность к причинению большего
вреда, а лишь способность и готовность к принесению большей, по сравнению с
другими, пользы.
Большая часть путей, преподносимых людям как дороги к будущему счастью, это пути
на историческую свалку.
Почти все демагоги считают себя вольнодумцами.
Декларативная демократия — мир полуправды и полусвободы.
Народная дипломатия имеет перед политикой то преимущество, что благодаря ей
отношения между народами обычно улучшаются, поскольку в этом случае срабатывает
коллективное благоразумие простых людей.
Многие почитавшие себя «властителями дум» были на деле исполнителями чужих
задумок.
Если награды раздают кому попало, без заслуг, то они ничего и не стоят.
Правды не существует там, где ее место занимает пропаганда.
Лучше развязывать узлы, чем разрубать. Жизнь вскоре объяснила Александру, что
такое не всегда возможно.
Несправедливость, лицемерие и алчность — вот три столпа нынешней мировой
политики.
Нет никого опаснее безумных идеологов.
М.Горбачев и другие — примеры того, как не следует делать серьезных вещей.
Всякий политик знает, что на свете существует множество людей, на ограниченность
которых можно смело положиться и быть уверенным, что те не подведут.
Люди, уверенные в том, что без насилия не может быть порядка, просто еще не
пострадали от него всерьез.
Если в урочный час, разбрасывая камни, в идейном воодушевлении сильно не
размахиваться, это позволит сэкономить ваши силы, когда наступит время собирать.
Страсть к господству обычно кончается горем.
Сила должна накладывать ответственность, а не служить сигналом к
вседозволенности.
Мир идеологов доверху полон тем, что не заслуживает имени идеи.
Люди во многих странах жили бы гораздо лучше, если не позволяли бы писать и
принимать законы, по которым им придется жить, всякого рода карьеристам,
бюрократам и глупцам.
Сколько народов и людей сгубило глупое стремление казаться более
могущественными, чем на самом деле!
Непрочна сила, опирающаяся лишь на слабость оппонентов.
Всякий режим вынужден прилагать усилия для оправдания существующего строя.
Многие «буревестники», десятилетиями громогласно звавшие людей к борьбе за
изменение существующего мира, ближе к старости встали на путь усталого примирения
с ним.
В "Государстве" Платон заявил, что для пользы людей часто бывает необходимо их
обманывать. Мне очень жаль, что сей великий муж не смог подняться выше столь
сомнительной необходимости.
Честные, но наивные политики, во всеуслышание заявляющие, что они намерены
бороться с автократией в своей стране строго демократическими методами,
напоминают мух, собравшихся сражаться с мухобойкой. Им нужно либо посерьезнее
взглянуть на это дело, либо заняться чем-нибудь другим.
Чем больше чья-либо идеология отдалена от разума и человечности, тем она более
приобретает зоологический характер.
Всякая идеология, вынуждающая человека жить во лжи, лавировать и притворяться
ради собственного выживания, — явная мерзость, каковую нужно упразднить.
Памятники политических вождей — это всего лишь каменные истуканы, вроде тех, что
на острове Пасхи. Только тем даже в шляпах до наших весьма далеко. В СССР всюду
Ленин стоял и рукою указывал путь к коммунизму, понятный ему одному, а теперь там
другие стоят и опять указуют куда-то. А народ, как тогда, так и ныне не может понять,
куда нужно идти, потому, что наследники этих вождей часто ведут его туда, куда им
выгодно.
В СССР никто не ведал, что такое коммунизм. Почти три сотни миллионов человек
строили то, о чем, по сути, не имели ни малейшего понятия. Самое поразительное то,
что этого не знали даже классики марксизма-ленинизма. Все застряло на уровне
первого определения: коммунизм — это, дескать, бесклассовое общество, где от
каждого — по способностям, и каждому — по труду. И еще добавляли, что денег, мол,
при коммунизме не будет. Вышло же все наоборот: деньги по-прежнему в ходу, а
коммунизма не было и нет. В чем же причина? Если вкратце, то она проста. Маркс,
первым выдвинувший вышеупомянутое определение, развивать его глубже не стал,
посчитав, что по мере движения к цели тогдашним вождям пролетариев это будет
сподручней. Ленин мог это сделать, но больше был занят подпольем, потом
революцией, после — гражданской войной, а потом помешала Каплан. Всем же прочим
«марксистам», кто после него приходил к руководству страной, сделать эту работу
мыслителя было уже не под силу. Хотя, конечно, коллективными усилиями членов
Политбюро, ЦК КПСС и пр. можно было развить положение о коммунизме до нужных
масштабов, заодно адаптировав к жизни, однако репрессии, бюрократизм и разъевшее
все изнутри лицемерие к этому сроку уже задушили свободную мысль, отчего
«наверху» в основном собиралась унылая серость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25