Она покачала головой, не зная, что думать. Никогда, даже в самых смелых мечтах, Джорджина не представляла, что Джон захочет жениться на ней или сделает выбор между ней и чем-то еще.
«Да ладно», – возразила она себе, направляясь к Лекси, которая стояла в окружении невесты, жениха и нескольких крепких ребят из числа гостей. Может, в своих самых смелых мечтах она и представляла, как Джон предлагает ей нечто большее, чем одна ночь безудержного секса, но это были только мечты. Да, она любит его, и иногда, когда он смотрит на нее, в его взгляде появляется что-то похожее на страстное желание, однако это вовсе не значит, что он тоже любит ее. Это не значит, что он готов предложить ей что-то большее, чем ночь любви. Это не значит, что он не покинет ее утром, не оставит ее одинокой и опустошенной.
Когда Джорджина проходила мимо сцены, где рассаживались музыканты, ее мысли снова вернулись к Вирджилу. Она встретилась с ним лицом к лицу и сбросила с себя груз прошлого, и теперь в ее душе царят мир и покой.
– Как дела? – спросила она, останавливаясь возле Мей.
– Замечательно. – Мей, счастливая и красивая, улыбнулась ей. – Сначала я немного нервничала из-за того, что придется находиться в одном помещении с тридцатью хоккеистами. А сейчас, познакомившись с некоторыми из них, я обнаружила, что они вполне милые люди. Жаль, что здесь нет Рея. Он был бы в восторге от этого изобилия накачанных мышц и крепких ягодиц.
Джорджина рассмеялась и взяла с тарелки Лекси клубничину в глазури. Оглядев зал в поисках Джона, она увидела, что он смотрит на нее поверх толпы. Она откусила кусочек от ягоды и отвела взгляд.
– Эй! – возмутилась Лекси. – В следующий раз бери овощи.
– Ты уже познакомилась с друзьями Хью? – спросила Мей.
– Нет еще, – ответила Джорджина и отправила в рот остатки клубничины.
Хью представил им с Лекси двух мужчин в дорогих шерстяных костюмах с шелковыми галстуками. У одного из них того, которого звали Марк Батчер, под глазом сиял роскошный синяк.
– Ты, наверное, помнишь Дмитрия, – сказал Хью представляя ей другого. – Он был у Джона дома, когда ты приезжала к нему.
Джорджина посмотрела на мужчину со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами. Она совсем не помнила его.
– То-то мне ваше лицо показалось знакомым, – солгала она.
– А я вас запомнил, – сказал Дмитрий с сильным акцентом. – Вы были в красном.
– Разве? – Джорджине польстило, что он запомнил цвет ее платья. – Удивительно, что вы это так хорошо запомнили.
Дмитрий улыбнулся, и в уголках его глаз появилась сеточка морщин.
– Очень хорошо. А я перестал носить золотые цепочки.
Джорджина вопросительно посмотрела на Мей, но та лишь пожала плечами и устремила взгляд на ухмыляющегося Хью.
– Это верно. Мне пришлось объяснить Дмитрию, что американкам не нравится, когда мужчины носят украшения.
– Это ваша дочка? – спросил Марк у Джорджины.
– Да.
– А что с вашим глазом? – Лекси отдала Джорджине свою тарелку и зажатой в пальцах клубничиной указала на Марка.
– Игрок «Аваланша» зажал его в угол и хорошенько врезал, – ответил из-за спины Джорджины Джон. Одной рукой он подхватил Лекси и поднял ее вверх. – Не расстраивайся, он это заслужил.
Джорджина посмотрела на Джона. Ей хотелось поговорить с ним насчет Вирджила, однако она понимала, что придется ждать, когда они останутся одни.
– Ему не следовало подгонять Риччи своей клюшкой, – добавил Хью.
Марк беспечно пожал плечами.
– В прошлом году Риччи сломал мне запястье, – сказал он, и разговор перешел на то, кто получил самые серьезные увечья.
Лекси обхватила ладонями голову Джона и повернула к себе его лицо.
– Папа, а ты вчера поранился?
– Я? Нет.
– Папа? – Дмитрий кивнул на Лекси. – Твоя?
– Да – Джон перевел взгляд на товарищей по команде. – Вот эта маленькая непоседа – моя дочка, Лекси Ковальская.
Джорджина ожидала, что он сейчас сообщит всем, что узнал о существовании дочери только недавно, однако Джон не стал этого делать. Он не стал объяснять внезапное появление дочери в его жизни. Он просто поудобнее усадил ее на своей руке как будто это всегда было ее привычным местом.
Дмитрий посмотрел на Джорджину, затем опять на Джона. И вопросительно поднял бровь.
– Да, – подтвердил Джон, предоставив Джорджине гадать насчет темы этого безмолвного разговора.
– Лекси, сколько тебе лет? – спросил Марк.
– Шесть. У меня уже был день рождения, и я сейчас в первом классе. И еще у меня теперь есть щенок, мне его купил папа. Его зовут Понго, но он не очень большой.
В этот момент музыканты взяли несколько аккордов, и все переключили внимание на сцену.
– Добрый вечер! – приветствовал собравшихся солист. – Сейчас Мей и Хью станцуют свой первый танец и приглашают всех гостей присоединиться к ним.
– Папа! – Лекси пыталась перекричать зазвучавшую музыку. – Можно мне торта?
– А мама разрешила?
– Да.
Джон повернулся к Джорджине и проговорил ей в самое ухо:
– Мы идем к банкетному столу. Хочешь с нами?
Джорджина покачала головой. Джон заглянул ей в глаза:
– Никуда не уходи.
Прежде чем она успела что-либо ответить, Джон с Лекси на руках уже отошел от нее.
– Я хочу большой кусок, – заявила Лекси. – Чтобы было много глазури.
– У тебя заболит живот.
– Не заболит.
Джон опустил дочь на пол и потом несколько томительных минут ждал, пока она выберет кусок торта с алой розой. Затем нашел ей вилку и усадил за круглый стол рядом с одной из племянниц Хью. Собираясь присоединиться к Джорджине, он вдруг обнаружил, что она танцует с Дмитрием. Молодой русский всегда нравился Джону. Всегда, но не сегодня. Особенно когда Дмитрий смотрел на нее с таким же вожделением, как на белужью икру.
Джон протолкался через танцующие пары и тяжело опустил руку на плечо Дмитрия. Слов не потребовалось. Дмитрий взглянул на него, пожал плечами и отошел.
– Вряд ли это была хорошая идея, – заметила Джорджина.
– Почему? – Джон прижал ее к себе и почувствовал, как плавно движется под музыку ее соблазнительное тело.
«У тебя будет либо карьера в «Чинуках», либо Джорджина. Иметь и то и другое тебе не удастся». Джон вспомнил предупреждение Вирджила и подумал о женщине, которую сейчас обнимал. Он уже принял решение. Он принял его несколько дней назад в Детройте.
– Уже хотя бы потому, что пригласил меня на танец Дмитрий.
– Я видел, как ты разговаривала с Вирджилом. О чем вы говорили?
– Я сказала ему, что сожалею о случившемся семь лет назад, но он не захотел принять мои извинения. – Джорджина нахмурилась. – Ты сказал, что он переболел, но он все еще переживает.
Джон поднял ее голову за подбородок.
– Не волнуйся за него.
Секунду он всматривался ей в глаза, затем нашел взглядом Вирджила и обнаружил, что тот наблюдает за ними. Джон оглядел зал и увидел, что и Дмитрий, и еще с десяток мужчин пялятся на грудь Джорджины. Тогда он наклонился и поцеловал ее в губы. Он завладел ее ртом и языком, а его рука опустилась со спины на ее ягодицы. Он целовал ее неспешно, долго, властно. Джорджина приникла к нему, и когда он наконец оторвался от нее, она учащенно дышала.
– Чтоб мне провалиться, – прошептала она.
– Так, а теперь расскажи мне о Чарлзе.
Взгляд Джорджины все еще был слегка затуманенным. Страсть, отражавшаяся в ее глазах, напомнила Джону о сбитых простынях и горячем теле.
– Что ты хочешь знать о Чарлзе?
– Лекси сказала мне, что ты подумываешь о том, чтобы выйти за него.
– Я уже отказала ему.
Джон почувствовал огромное облегчение. Он крепко обнял Джорджину и ткнулся носом ей в макушку.
– Сегодня ты выглядишь потрясающе, – сказал он ей на ухо. Отстранив Джорджину от себя, он заглянул ей в глаза и предложил: – А может, поищем укромное местечко, где я мог бы понаслаждаться тобой?
Джон успел заметить в ее глазах искорку интереса, прежде чем Джорджина отвернулась, чтобы скрыть улыбку.
– Джон Ковальский, ты что, обкололся?
– Сегодня – нет, – рассмеялся Джон. – Послушав Нэнси Рейган, я сказал наркотикам «нет». А ты?
– Тоже нет, естественно, – хмыкнула Джорджина.
Музыка стихла, и через секунду зазвучала более быстрая мелодия.
– А где Лекси? – перекрикивая шум, спросила Джорджина.
Джон оглядел зал и указал Джорджине на стол, за который перед танцами усадил дочь. Лекси сидела, подперев рукой щеку, и покачивалась. Глаза у нее слипались.
– Она вот-вот заснет.
– Я отвезу ее домой.
Джон придержал Джорджину за плечо:
– Я отнесу ее в твою машину.
Джорджина, подумав, согласилась.
Джон на мгновение сжал ее руку и направился к Лекси. Джорджина секунду смотрела ему вслед, а потом пошла искать Мей.
Сегодня Джон казался ей каким-то другим. Он и обнимал ее по-другому, и целовал иначе. Ему словно не хотелось отпускать ее. Джорджина приказала себе не делать из этого никаких выводов, однако в ее душу все же проникла крохотная искорка надежды.
Она забрала свою сумку и попрощалась с Мей и Хью. На улице уже стемнело, и стоянку слабо освещали уличные фонари. Джорджина сразу заметила Джона, который стоял, прислонившись к ее машине. Его белая рубашка ярко выделялась в темноте. Лекси, завернутую в пиджак, он держал на руках и о чем-то негромко разговаривал с ней.
Джорджина открыла машину, и Джон усадил Лекси на пассажирское сиденье. Свет от лампочки на потолке упал на его темные волосы.
– Увидимся завтра на хоккейном матче.
Лекси вытянула ремень безопасности и пристегнулась.
– Папа, угости меня сахарочком. – Она подставила ему вытянутые губы.
Джорджина улыбнулась, подходя к водительской дверце. То, как Джон общается с Лекси, пробуждало у нее в душе теплые чувства к нему. Он замечательный отец, и не важно, что произошло между ними, она всегда будет любить его уже за то, что он любит Лекси.
– Эй, Джорджи! – Звук его голоса подействовал на нее, как теплый воздух на продрогшего человека.
Джорджина посмотрела на него поверх машины. Лицо было скрыто в тени, и она не могла видеть его выражения.
– Ты куда едешь? – спросил он.
– Естественно, домой.
Джон усмехнулся:
– А ты не хочешь угостить папочку сахарочком?
Искушение подтачивало слабую волю Джорджины. Черт, кого она пытается обмануть? Если дело касается Джона, ее самообладание исчезает напрочь. Особенно когда он целует ее. Не дав себе времени даже подумать, Джорджина решительно открыла водительскую дверцу.
– Не сегодня, жеребец.
– Ты назвала меня жеребцом?
– Это прогресс по сравнению с тем, как я называла тебя в прошлом месяце, – заявила она и юркнула в машину.
Джорджина завела двигатель и под хохот Джона, нарушавший ночную тишину, уехала прочь.
По дороге домой Джорджина размышляла о переменах, произошедших в Джоне. В глубине души ей хотелось верить в то, что это является признаком чего-то хорошего. Однако ее опыт общения с Джоном говорил о другом. Да, она знала, что нельзя искать в его действиях скрытые мотивы. Она сойдет с ума, если будет пытаться расшифровать каждое его слово и увидеть какой-то смысл в его прикосновениях. Она не должна забывать, что всякий раз, когда она теряла осторожность при общении с Джоном, он причинял ей боль.
Уложив Лекси в кровать, Джорджина повесила пиджак Джона на спинку кухонного стула и сбросила туфли. Начался дождь. Она поставила кипятить воду, чтобы заварить себе травяной чай, подошла к стулу и провела рукой по пиджаку Джона, вспоминая каким импозантным он в нем сегодня выглядел. Она вспоминала запах его одеколона, звук его голоса и то, как он сказал: «А может, поищем укромное местечко, где я мог бы понаслаждаться тобой?»
Понго залаял за секунду до того, как раздался звонок в дверь. Джорджина встала и, подхватив по дороге щенка, подошла к двери. Она не удивилась, когда увидела на крыльце Джона. На его темных волосах блестели капли дождя.
– Я забыл отдать тебе билеты на завтрашний матч, – сказал он и протянул ей конверт.
Джорджина взяла конверт и, не слушая возражений здравого смысла, пригласила Джона войти.
– Я как раз собиралась заварить чай. Тебе налить?
– Горячего?
– Да.
– А у тебя есть охлажденный чай?
– Конечно, я же из Техаса.
Джорджина вернулась в кухню и спустила Понго на пол. Щенок подбежал к Джону и лизнул его ботинок.
– Понго превращается в отличную сторожевую собаку, – сказала Джорджина, доставая из холодильника кувшин с чаем. – Как ни странно, но с ним я чувствую себя в безопасности. – Она положила конверт на стол и налила чай в стакан.
– В следующий раз я куплю тебе настоящую собаку. – Джон подошел и взял стакан. – Лед не клади. Спасибо.
– Никакого следующего раза.
– Следующий раз будет всегда, Джорджи, – возразил Джон, поднес стакан ко рту и стал пить, глядя на Джорджину. Поставив стакан, он оглядел Джорджину с головы до ног.
– Это платье весь день сводило меня с ума. Оно напомнило мне то маленькое розовое подвенечное платье, в котором я впервые увидел тебя.
Джорджина опустила глаза.
– В нем нет ничего от того платья.
– Оно тоже розовое.
– То платье было короче, без бретелек и такое обтягивающее, что я едва могла дышать.
– Я помню, – Джон улыбнулся. – Всю дорогу до Копалиса ты пыталась поддернуть его вверх и натянуть на колени. Это было чертовски обольстительно, очень напоминало эротический поединок. Я все гадал, какая же часть победит.
Джорджина прислонилась плечом к холодильнику и скрестила на груди руки.
– Удивительно, что ты все это помнишь. По-моему, я не очень-то тебе понравилась.
– А по-моему, ты нравилась мне больше, чем того требовал здравый смысл.
– Только когда я была голой. Все остальное время ты был чертовски груб.
Джон нахмурился, опустил взгляд на стакан, затем снова посмотрел на Джорджину.
– Те события помнятся мне несколько иначе, но если я и был груб, то это не из-за тебя. Моей жены уже не было в живых, а я пил по-черному и изо всех сил пытался погубить себя и свою карьеру. – Помолчав, Джон тяжело вздохнул. – Ты же помнишь, что я был женат?
– Конечно – Разве она могла забыть о Ди-Ди и Линде.
– Ну вот только я не рассказал тебе, что Линда покончила с собой. Я нашел ее мертвой в ванне. Она бритвой перерезала себе вены, и многие годы я винил в этом себя.
Джорджина была настолько потрясена, что лишилась дара речи. Она лишь молча смотрела на Джона, не зная, что сказать. Первым ее порывом было обнять его и утешить, но она удержалась.
Джон сделал еше глоток и вытер губы тыльной стороной ладони.
– Дело в том, что я не любил ее. Я был никчемным мужем. Женился я на ней только потому, что она забеременела. После того как ребенок умер, нас уже ничего не связывало. Я хотел освободиться от брака. А она нет.
У Джорджины болезненно сжалось сердце. Она знала Джона и понимала, как он был опустошен и подавлен. Только почему он все это рассказывает ей? Почему вдруг решил открыться, доверить ей то, что причиняет ему боль?
– Так у тебя был ребенок?
– Да. Он родился недоношенным и умер через месяц. Сейчас Тоби было бы восемь.
– Я сожалею, – произнесла Джорджина единственное, что сочла уместным. Ей было страшно даже подумать, что она могла бы лишиться Лекси.
Джон поставил стакан на стол и взял Джорджину за руку.
– Иногда я спрашиваю себя, каким бы он стал, если бы выжил.
Она заглянула ему в глаза, и в ней снова вспыхнула искорка надежды. Она не безразлична ему. Возможно, доверие и интерес со временем перерастут в нечто большее?
– Я рассказал тебе о Линде и Тоби по двум причинам. Во-первых, я хотел, чтобы ты знала о них, а во-вторых, чтобы ты поняла: хотя я и был женат дважды, я не собираюсь повторять те же ошибки. Я не женюсь из-за ребенка или из-за примитивной похоти. Я женюсь, только если буду сходить с ума от любви.
Его слова обрушились на Джорджину как ушат холодной воды и затушили искорку. Она выдернула руку. У них есть общий ребенок, и ни для кого не секрет, что Джона физически влечет к ней. Но он никогда ничего не обещал ей. Так почему она надеется на то, чего у нее никогда не будет?
– Спасибо за откровенность, Джон, но вряд ли я могу в должной мере оценить ее, – сказала Джорджина и направилась к входной двери. – Думаю, тебе лучше уйти.
– Что? – Джон, последовавший за ней, не поверил своим ушам. – Я думал, мне это зачтется.
– Я знаю, что ты так думал. Но не жди, что каждый раз, когда тебе захочется секса, я буду принимать тебя, срывать с себя одежду и оказывать тебе услуги.
У Джорджины задрожал подбородок. Ей хотелось, чтобы Джон ушел до того, как она потеряет над собой контроль, и она поспешно распахнула входную дверь.
– Значит, вот как ты все это воспринимаешь? Ты считаешь себя просто подстилкой?
Джорджину едва не передернуло.
– Да.
– Да что такое, черт побери, происходит? – взорвался Джон и, отодвинув Джорджину, захлопнул дверь. – Я выворачиваюсь перед тобой наизнанку, а ты топчешь мои внутренности! Я откровенен с тобой, а ты считаешь, будто я хочу залезть тебе под юбку.
– Откровенен? Ты бываешь откровенным, только когда тебе что-то нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
«Да ладно», – возразила она себе, направляясь к Лекси, которая стояла в окружении невесты, жениха и нескольких крепких ребят из числа гостей. Может, в своих самых смелых мечтах она и представляла, как Джон предлагает ей нечто большее, чем одна ночь безудержного секса, но это были только мечты. Да, она любит его, и иногда, когда он смотрит на нее, в его взгляде появляется что-то похожее на страстное желание, однако это вовсе не значит, что он тоже любит ее. Это не значит, что он готов предложить ей что-то большее, чем ночь любви. Это не значит, что он не покинет ее утром, не оставит ее одинокой и опустошенной.
Когда Джорджина проходила мимо сцены, где рассаживались музыканты, ее мысли снова вернулись к Вирджилу. Она встретилась с ним лицом к лицу и сбросила с себя груз прошлого, и теперь в ее душе царят мир и покой.
– Как дела? – спросила она, останавливаясь возле Мей.
– Замечательно. – Мей, счастливая и красивая, улыбнулась ей. – Сначала я немного нервничала из-за того, что придется находиться в одном помещении с тридцатью хоккеистами. А сейчас, познакомившись с некоторыми из них, я обнаружила, что они вполне милые люди. Жаль, что здесь нет Рея. Он был бы в восторге от этого изобилия накачанных мышц и крепких ягодиц.
Джорджина рассмеялась и взяла с тарелки Лекси клубничину в глазури. Оглядев зал в поисках Джона, она увидела, что он смотрит на нее поверх толпы. Она откусила кусочек от ягоды и отвела взгляд.
– Эй! – возмутилась Лекси. – В следующий раз бери овощи.
– Ты уже познакомилась с друзьями Хью? – спросила Мей.
– Нет еще, – ответила Джорджина и отправила в рот остатки клубничины.
Хью представил им с Лекси двух мужчин в дорогих шерстяных костюмах с шелковыми галстуками. У одного из них того, которого звали Марк Батчер, под глазом сиял роскошный синяк.
– Ты, наверное, помнишь Дмитрия, – сказал Хью представляя ей другого. – Он был у Джона дома, когда ты приезжала к нему.
Джорджина посмотрела на мужчину со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами. Она совсем не помнила его.
– То-то мне ваше лицо показалось знакомым, – солгала она.
– А я вас запомнил, – сказал Дмитрий с сильным акцентом. – Вы были в красном.
– Разве? – Джорджине польстило, что он запомнил цвет ее платья. – Удивительно, что вы это так хорошо запомнили.
Дмитрий улыбнулся, и в уголках его глаз появилась сеточка морщин.
– Очень хорошо. А я перестал носить золотые цепочки.
Джорджина вопросительно посмотрела на Мей, но та лишь пожала плечами и устремила взгляд на ухмыляющегося Хью.
– Это верно. Мне пришлось объяснить Дмитрию, что американкам не нравится, когда мужчины носят украшения.
– Это ваша дочка? – спросил Марк у Джорджины.
– Да.
– А что с вашим глазом? – Лекси отдала Джорджине свою тарелку и зажатой в пальцах клубничиной указала на Марка.
– Игрок «Аваланша» зажал его в угол и хорошенько врезал, – ответил из-за спины Джорджины Джон. Одной рукой он подхватил Лекси и поднял ее вверх. – Не расстраивайся, он это заслужил.
Джорджина посмотрела на Джона. Ей хотелось поговорить с ним насчет Вирджила, однако она понимала, что придется ждать, когда они останутся одни.
– Ему не следовало подгонять Риччи своей клюшкой, – добавил Хью.
Марк беспечно пожал плечами.
– В прошлом году Риччи сломал мне запястье, – сказал он, и разговор перешел на то, кто получил самые серьезные увечья.
Лекси обхватила ладонями голову Джона и повернула к себе его лицо.
– Папа, а ты вчера поранился?
– Я? Нет.
– Папа? – Дмитрий кивнул на Лекси. – Твоя?
– Да – Джон перевел взгляд на товарищей по команде. – Вот эта маленькая непоседа – моя дочка, Лекси Ковальская.
Джорджина ожидала, что он сейчас сообщит всем, что узнал о существовании дочери только недавно, однако Джон не стал этого делать. Он не стал объяснять внезапное появление дочери в его жизни. Он просто поудобнее усадил ее на своей руке как будто это всегда было ее привычным местом.
Дмитрий посмотрел на Джорджину, затем опять на Джона. И вопросительно поднял бровь.
– Да, – подтвердил Джон, предоставив Джорджине гадать насчет темы этого безмолвного разговора.
– Лекси, сколько тебе лет? – спросил Марк.
– Шесть. У меня уже был день рождения, и я сейчас в первом классе. И еще у меня теперь есть щенок, мне его купил папа. Его зовут Понго, но он не очень большой.
В этот момент музыканты взяли несколько аккордов, и все переключили внимание на сцену.
– Добрый вечер! – приветствовал собравшихся солист. – Сейчас Мей и Хью станцуют свой первый танец и приглашают всех гостей присоединиться к ним.
– Папа! – Лекси пыталась перекричать зазвучавшую музыку. – Можно мне торта?
– А мама разрешила?
– Да.
Джон повернулся к Джорджине и проговорил ей в самое ухо:
– Мы идем к банкетному столу. Хочешь с нами?
Джорджина покачала головой. Джон заглянул ей в глаза:
– Никуда не уходи.
Прежде чем она успела что-либо ответить, Джон с Лекси на руках уже отошел от нее.
– Я хочу большой кусок, – заявила Лекси. – Чтобы было много глазури.
– У тебя заболит живот.
– Не заболит.
Джон опустил дочь на пол и потом несколько томительных минут ждал, пока она выберет кусок торта с алой розой. Затем нашел ей вилку и усадил за круглый стол рядом с одной из племянниц Хью. Собираясь присоединиться к Джорджине, он вдруг обнаружил, что она танцует с Дмитрием. Молодой русский всегда нравился Джону. Всегда, но не сегодня. Особенно когда Дмитрий смотрел на нее с таким же вожделением, как на белужью икру.
Джон протолкался через танцующие пары и тяжело опустил руку на плечо Дмитрия. Слов не потребовалось. Дмитрий взглянул на него, пожал плечами и отошел.
– Вряд ли это была хорошая идея, – заметила Джорджина.
– Почему? – Джон прижал ее к себе и почувствовал, как плавно движется под музыку ее соблазнительное тело.
«У тебя будет либо карьера в «Чинуках», либо Джорджина. Иметь и то и другое тебе не удастся». Джон вспомнил предупреждение Вирджила и подумал о женщине, которую сейчас обнимал. Он уже принял решение. Он принял его несколько дней назад в Детройте.
– Уже хотя бы потому, что пригласил меня на танец Дмитрий.
– Я видел, как ты разговаривала с Вирджилом. О чем вы говорили?
– Я сказала ему, что сожалею о случившемся семь лет назад, но он не захотел принять мои извинения. – Джорджина нахмурилась. – Ты сказал, что он переболел, но он все еще переживает.
Джон поднял ее голову за подбородок.
– Не волнуйся за него.
Секунду он всматривался ей в глаза, затем нашел взглядом Вирджила и обнаружил, что тот наблюдает за ними. Джон оглядел зал и увидел, что и Дмитрий, и еще с десяток мужчин пялятся на грудь Джорджины. Тогда он наклонился и поцеловал ее в губы. Он завладел ее ртом и языком, а его рука опустилась со спины на ее ягодицы. Он целовал ее неспешно, долго, властно. Джорджина приникла к нему, и когда он наконец оторвался от нее, она учащенно дышала.
– Чтоб мне провалиться, – прошептала она.
– Так, а теперь расскажи мне о Чарлзе.
Взгляд Джорджины все еще был слегка затуманенным. Страсть, отражавшаяся в ее глазах, напомнила Джону о сбитых простынях и горячем теле.
– Что ты хочешь знать о Чарлзе?
– Лекси сказала мне, что ты подумываешь о том, чтобы выйти за него.
– Я уже отказала ему.
Джон почувствовал огромное облегчение. Он крепко обнял Джорджину и ткнулся носом ей в макушку.
– Сегодня ты выглядишь потрясающе, – сказал он ей на ухо. Отстранив Джорджину от себя, он заглянул ей в глаза и предложил: – А может, поищем укромное местечко, где я мог бы понаслаждаться тобой?
Джон успел заметить в ее глазах искорку интереса, прежде чем Джорджина отвернулась, чтобы скрыть улыбку.
– Джон Ковальский, ты что, обкололся?
– Сегодня – нет, – рассмеялся Джон. – Послушав Нэнси Рейган, я сказал наркотикам «нет». А ты?
– Тоже нет, естественно, – хмыкнула Джорджина.
Музыка стихла, и через секунду зазвучала более быстрая мелодия.
– А где Лекси? – перекрикивая шум, спросила Джорджина.
Джон оглядел зал и указал Джорджине на стол, за который перед танцами усадил дочь. Лекси сидела, подперев рукой щеку, и покачивалась. Глаза у нее слипались.
– Она вот-вот заснет.
– Я отвезу ее домой.
Джон придержал Джорджину за плечо:
– Я отнесу ее в твою машину.
Джорджина, подумав, согласилась.
Джон на мгновение сжал ее руку и направился к Лекси. Джорджина секунду смотрела ему вслед, а потом пошла искать Мей.
Сегодня Джон казался ей каким-то другим. Он и обнимал ее по-другому, и целовал иначе. Ему словно не хотелось отпускать ее. Джорджина приказала себе не делать из этого никаких выводов, однако в ее душу все же проникла крохотная искорка надежды.
Она забрала свою сумку и попрощалась с Мей и Хью. На улице уже стемнело, и стоянку слабо освещали уличные фонари. Джорджина сразу заметила Джона, который стоял, прислонившись к ее машине. Его белая рубашка ярко выделялась в темноте. Лекси, завернутую в пиджак, он держал на руках и о чем-то негромко разговаривал с ней.
Джорджина открыла машину, и Джон усадил Лекси на пассажирское сиденье. Свет от лампочки на потолке упал на его темные волосы.
– Увидимся завтра на хоккейном матче.
Лекси вытянула ремень безопасности и пристегнулась.
– Папа, угости меня сахарочком. – Она подставила ему вытянутые губы.
Джорджина улыбнулась, подходя к водительской дверце. То, как Джон общается с Лекси, пробуждало у нее в душе теплые чувства к нему. Он замечательный отец, и не важно, что произошло между ними, она всегда будет любить его уже за то, что он любит Лекси.
– Эй, Джорджи! – Звук его голоса подействовал на нее, как теплый воздух на продрогшего человека.
Джорджина посмотрела на него поверх машины. Лицо было скрыто в тени, и она не могла видеть его выражения.
– Ты куда едешь? – спросил он.
– Естественно, домой.
Джон усмехнулся:
– А ты не хочешь угостить папочку сахарочком?
Искушение подтачивало слабую волю Джорджины. Черт, кого она пытается обмануть? Если дело касается Джона, ее самообладание исчезает напрочь. Особенно когда он целует ее. Не дав себе времени даже подумать, Джорджина решительно открыла водительскую дверцу.
– Не сегодня, жеребец.
– Ты назвала меня жеребцом?
– Это прогресс по сравнению с тем, как я называла тебя в прошлом месяце, – заявила она и юркнула в машину.
Джорджина завела двигатель и под хохот Джона, нарушавший ночную тишину, уехала прочь.
По дороге домой Джорджина размышляла о переменах, произошедших в Джоне. В глубине души ей хотелось верить в то, что это является признаком чего-то хорошего. Однако ее опыт общения с Джоном говорил о другом. Да, она знала, что нельзя искать в его действиях скрытые мотивы. Она сойдет с ума, если будет пытаться расшифровать каждое его слово и увидеть какой-то смысл в его прикосновениях. Она не должна забывать, что всякий раз, когда она теряла осторожность при общении с Джоном, он причинял ей боль.
Уложив Лекси в кровать, Джорджина повесила пиджак Джона на спинку кухонного стула и сбросила туфли. Начался дождь. Она поставила кипятить воду, чтобы заварить себе травяной чай, подошла к стулу и провела рукой по пиджаку Джона, вспоминая каким импозантным он в нем сегодня выглядел. Она вспоминала запах его одеколона, звук его голоса и то, как он сказал: «А может, поищем укромное местечко, где я мог бы понаслаждаться тобой?»
Понго залаял за секунду до того, как раздался звонок в дверь. Джорджина встала и, подхватив по дороге щенка, подошла к двери. Она не удивилась, когда увидела на крыльце Джона. На его темных волосах блестели капли дождя.
– Я забыл отдать тебе билеты на завтрашний матч, – сказал он и протянул ей конверт.
Джорджина взяла конверт и, не слушая возражений здравого смысла, пригласила Джона войти.
– Я как раз собиралась заварить чай. Тебе налить?
– Горячего?
– Да.
– А у тебя есть охлажденный чай?
– Конечно, я же из Техаса.
Джорджина вернулась в кухню и спустила Понго на пол. Щенок подбежал к Джону и лизнул его ботинок.
– Понго превращается в отличную сторожевую собаку, – сказала Джорджина, доставая из холодильника кувшин с чаем. – Как ни странно, но с ним я чувствую себя в безопасности. – Она положила конверт на стол и налила чай в стакан.
– В следующий раз я куплю тебе настоящую собаку. – Джон подошел и взял стакан. – Лед не клади. Спасибо.
– Никакого следующего раза.
– Следующий раз будет всегда, Джорджи, – возразил Джон, поднес стакан ко рту и стал пить, глядя на Джорджину. Поставив стакан, он оглядел Джорджину с головы до ног.
– Это платье весь день сводило меня с ума. Оно напомнило мне то маленькое розовое подвенечное платье, в котором я впервые увидел тебя.
Джорджина опустила глаза.
– В нем нет ничего от того платья.
– Оно тоже розовое.
– То платье было короче, без бретелек и такое обтягивающее, что я едва могла дышать.
– Я помню, – Джон улыбнулся. – Всю дорогу до Копалиса ты пыталась поддернуть его вверх и натянуть на колени. Это было чертовски обольстительно, очень напоминало эротический поединок. Я все гадал, какая же часть победит.
Джорджина прислонилась плечом к холодильнику и скрестила на груди руки.
– Удивительно, что ты все это помнишь. По-моему, я не очень-то тебе понравилась.
– А по-моему, ты нравилась мне больше, чем того требовал здравый смысл.
– Только когда я была голой. Все остальное время ты был чертовски груб.
Джон нахмурился, опустил взгляд на стакан, затем снова посмотрел на Джорджину.
– Те события помнятся мне несколько иначе, но если я и был груб, то это не из-за тебя. Моей жены уже не было в живых, а я пил по-черному и изо всех сил пытался погубить себя и свою карьеру. – Помолчав, Джон тяжело вздохнул. – Ты же помнишь, что я был женат?
– Конечно – Разве она могла забыть о Ди-Ди и Линде.
– Ну вот только я не рассказал тебе, что Линда покончила с собой. Я нашел ее мертвой в ванне. Она бритвой перерезала себе вены, и многие годы я винил в этом себя.
Джорджина была настолько потрясена, что лишилась дара речи. Она лишь молча смотрела на Джона, не зная, что сказать. Первым ее порывом было обнять его и утешить, но она удержалась.
Джон сделал еше глоток и вытер губы тыльной стороной ладони.
– Дело в том, что я не любил ее. Я был никчемным мужем. Женился я на ней только потому, что она забеременела. После того как ребенок умер, нас уже ничего не связывало. Я хотел освободиться от брака. А она нет.
У Джорджины болезненно сжалось сердце. Она знала Джона и понимала, как он был опустошен и подавлен. Только почему он все это рассказывает ей? Почему вдруг решил открыться, доверить ей то, что причиняет ему боль?
– Так у тебя был ребенок?
– Да. Он родился недоношенным и умер через месяц. Сейчас Тоби было бы восемь.
– Я сожалею, – произнесла Джорджина единственное, что сочла уместным. Ей было страшно даже подумать, что она могла бы лишиться Лекси.
Джон поставил стакан на стол и взял Джорджину за руку.
– Иногда я спрашиваю себя, каким бы он стал, если бы выжил.
Она заглянула ему в глаза, и в ней снова вспыхнула искорка надежды. Она не безразлична ему. Возможно, доверие и интерес со временем перерастут в нечто большее?
– Я рассказал тебе о Линде и Тоби по двум причинам. Во-первых, я хотел, чтобы ты знала о них, а во-вторых, чтобы ты поняла: хотя я и был женат дважды, я не собираюсь повторять те же ошибки. Я не женюсь из-за ребенка или из-за примитивной похоти. Я женюсь, только если буду сходить с ума от любви.
Его слова обрушились на Джорджину как ушат холодной воды и затушили искорку. Она выдернула руку. У них есть общий ребенок, и ни для кого не секрет, что Джона физически влечет к ней. Но он никогда ничего не обещал ей. Так почему она надеется на то, чего у нее никогда не будет?
– Спасибо за откровенность, Джон, но вряд ли я могу в должной мере оценить ее, – сказала Джорджина и направилась к входной двери. – Думаю, тебе лучше уйти.
– Что? – Джон, последовавший за ней, не поверил своим ушам. – Я думал, мне это зачтется.
– Я знаю, что ты так думал. Но не жди, что каждый раз, когда тебе захочется секса, я буду принимать тебя, срывать с себя одежду и оказывать тебе услуги.
У Джорджины задрожал подбородок. Ей хотелось, чтобы Джон ушел до того, как она потеряет над собой контроль, и она поспешно распахнула входную дверь.
– Значит, вот как ты все это воспринимаешь? Ты считаешь себя просто подстилкой?
Джорджину едва не передернуло.
– Да.
– Да что такое, черт побери, происходит? – взорвался Джон и, отодвинув Джорджину, захлопнул дверь. – Я выворачиваюсь перед тобой наизнанку, а ты топчешь мои внутренности! Я откровенен с тобой, а ты считаешь, будто я хочу залезть тебе под юбку.
– Откровенен? Ты бываешь откровенным, только когда тебе что-то нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34