— Мой бедный одинокий сынок! — тихонько проговорила Мариам.
Почему это случилось именно сейчас? Почему Чи не мог прожить подольше, пока… пока они наконец не доберутся до Лондона и малыш не станет жить, как положено маленьким мальчикам?
Мариам слышала, как устало вошел в комнату Махмуд. Он пришел вовремя, потому что запас ее сил иссяк и она без памяти упала на пол.
Прошло некоторое время, прежде чем Мариам снова пришла в себя. Она была слишком слаба и не сразу смогла собраться с мыслями и вспомнить, что же произошло. Солнце уже не заглядывало в окна, и ставни были открыты, чтобы впустить свежий воздух. Казалось, что в комнате собралось много народу. Там был Махмуд, хозяин гостиницы, который к ней так хорошо относился, и торговец кожей. Вдруг Мариам увидела еще одного человека. Он был высок ростом, в серой одежде пилигрима. Лицо крупное и круглое. Сначала Мариам решила, что видит перед собой подсолнух. Рыжеватая бородка придавала лицу еще большее сходство с подсолнухом. Сынок тихо сидел в углу. Он больше не плакал, но она видела, какой он печальный.
Толстые губы незнакомца произносили какие-то громкие звуки. Он говорил по-французски, и, конечно, Мариам его не понимала.
— Это жуткое мошенничество, скажу я вам. Люди заполонили весь корабль. Не хватало места, чтобы нормально сесть. Мало кто из них выживет и доберется до Святой Земли. Кроме того, многие были вынуждены остаться на берегу, хотя они заплатили за проезд.
— Это обычная история, — вздохнул Пьер. — Мы пытаемся сделать все, чтобы их не грабили. Но капитаны! Они хуже морских пиратов!
— Я дважды был в Иерусалиме, — продолжал пилигрим, — и оба раза мне приходилось сталкиваться с вещами, от которых в венах стынет кровь. Эти бедняжки мрут тысячами, как осенние мухи. Но все они ищут спасения, и, может быть, после таких мучений, перед смертью, перед ними широко раскроются врата рая. Возможно, они терпят страдания по воле Божьей. — Он плотнее запахнулся в серый плащ. — Как я буду счастлив вновь увидеть белые скалы Дувра! Там закончатся мои скитания.
— Вы — англичанин, — сказал хозяин гостиницы, — и именно поэтому я пригласил вас сюда. Эта больная женщина хочет добраться до Лондона. Одной ей этого не сделать, но ее сын должен увидеть своего отца-англичанина. Я подумал, может, вы немного подождете, пока Господь решит, как распорядиться судьбой этой бедняжки. Мне было бы спокойнее, если бы вы забрали ее с собой, или, если с ней что-то случится… возьмите с собой хотя бы мальчика. — Хозяин вздохнул. — Я никогда не отправлялся в паломничество, но то, что я делаю, дает мне возможность надеяться, что таким образом мне, Пьеру Маркусу, удастся заслужить милость Божью.
Мариам встрепенулась, услышав слово «англичанин», и подумала:
«Этот пилигрим из Лондона, и он может нам помочь». Она слабым жестом подозвала к себе Махмуда. Он повиновался, и Мариам приказала ему подпороть подкладку ее платья, висевшего на спинке постели. Он нашел там маленькую жемчужину — последнюю из зашитых там сокровищ.
— Пожалуйста, — прошептала она купцу, — это все, что у меня есть. Хватит ли этого, чтобы я, мой сын и наш слуга доплыли до Лондона?
Купец положил жемчужину на ладонь и принялся ее внимательно рассматривать. Потом он отдал жемчужину хозяину гостиницы, передав ему слова Мариам.
— Мы должны постараться, чтобы женщина получила за нее хорошие деньги, — с сомнением сказал Пьер Маркус. — Если мы сможем это сделать, то отправиться в Лондон смогут все трое. Но им придется очень экономить.
— Господь им поможет, — проговорил пилигрим.
Купец все объяснил Мариам, и она вздохнула с облегчением. Она смотрела на пилигрима, и его лицо казалось ей добрым. Было видно, что он желает ей помочь.
— Скажите им, — тихо произнесла Мариам. — что мне, наверно, не удастся поехать. Я страшно слаба. Речь идет не обо мне, но наш сын должен отправиться к своему отцу. Его отец — высокий англичанин, он из очень знатной семьи. Его имя Уолтер из Герни, он не живет в Лондоне, но я больше ничего не могу о нем рассказать. Попросите доброго пилигрима, чтобы он проследил за моим сыном.
Она чувствовала, что теряет сознание.
«Так лучше, — подумала Мариам. — У моего Уолтера не будет жены, которой все чуждо в его стране, я не стану ему мешать. Может, он… доволен существующим положением вещей. Моего сына воспитают, как любого английского мальчика, и он вскоре обо мне забудет. Я очень старалась найти моего Уолтера, но так будет гораздо лучше».
Глава 18. ЗАМОК ЛИДС

1
Разговор между королем и Уолтером продолжался три часа без перерыва. Серьезные глаза короля постоянно смотрели Уолтеру в лицо. Он задавал ему множество вопросов.
В основном его величество интересовала война и ее результаты. Но с не меньшим интересом он расспрашивал Уолтера о его браке с Мариам.
— Клянусь честью, я никогда не слышал более романтической истории, — заявил король. — Вы должны пересказать королеве ваши приключения. Жаль, что у истории нет счастливого конца, потому что моя дорогая королева желает, чтобы все любящие сердца соединялись и жили счастливо. Увы, ваша жена далеко, поэтому хорошо, что так легко разорвать скрепляющие вас узы.
— Мой король, наша разлука очень меня печалит.
— Но вам придется к этому привыкнуть. — Король покачал головой. — Мой вам совет — найдите себе другую жену, и чтобы она была настоящей англичанкой. У вас должно быть много сыновей и дочерей. Мне бы не хотелось, чтобы вы продолжали жить без жены.
Король вернулся к истории путешествия в Китай. Он хлопнул себя по мускулистой ляжке и громко захохотал.
— Две птицы с золотым плюмажем! Это поразительная история, Уолтер из Герни, и вам никто бы не поверил, если бы тому не было бесчисленных доказательств. Например, вот это. — Он указал на кольцо с изумрудом, которое ему преподнес Уолтер сразу, как только ему была дарована аудиенция. Кольцо лежало на бархатной подушке, вышитой крестами и фантастическими птицами. — Кольцо явно восточной работы. Но для меня ценны многие подробности ваших странствий. Я внимательно вас выслушал, думая, что смогу найти какие-то несоответствия в вашем рассказе обо всех этих чудесах. Клянусь честью, я ничего такого не заметил. Ваша история такая же прочная, как сицилианская кольчуга.
— Мой король, я не выдумал ни единого слова.
— Я вам верю.
Они сидели в зале замка — самого прекрасного из всех королевских замков. Тем не менее это было обычное помещение, скромно обставленное дубовой мебелью, и ничто не указывало на то, что здесь жили короли, если не считать висевшего над очагом герба Англии и комода с пятью полками, на котором стояла высокая шкатулка для хранения пряностей. Стены были окрашены в приятный зеленый цвет, никаких драпировок, поэтому солнечный свет свободно проникал сквозь решетчатые окна. Стол и кресла также были очень простыми.
Одеяние короля было столь же простым — накидка без рукавов, доходившая до колен, с красным крестом крестоносцев и серые панталоны, которые плотно облегали длинные стройные ноги. Башмаки были из мягкого серого же бархата без украшений. Единственной уступкой был удивительно крупный золотистый топаз, висевший на шее короля на золотой цепочке.
— Меня очень заинтересовало, — продолжил монарх, — как использовались против китайского флота железные трубки, изрыгавшие пламя. Эти трубки могут сильно помочь во время сражения!
Рядом с ними стояли несколько придворных высокого ранга. Один из них, молодой человек, одетый в неприлично яркие красные одежды, которые только подчеркивали скромный наряд короля, с сомнением покачал головой.
— Могу ли я высказаться, мой король и повелитель? — вмешался молодой человек. — Мне не верится, что эти приспособления обладают такой силой. Может быть, наш доблестный путешественник видел драконов? Всем известно, что в Китае множество драконов и они могут поглотить целые города, изрыгая пламя!
Некоторые из придворных были с ним согласны. Король взглядом приказал Уолтеру ответить на выпад. Уолтер не колебался.
— Англия не так сильно отличается от Китая. Разве что у нас различные привычки да разный цвет кожи и образ жизни. Вы когда-нибудь встречали дракона по дороге в Черинджи? Драконы существуют лишь в воображении рассказчиков сказок и легенд. Но я видел хуа-пао!— воскликнул Уолтер. — Я собственными глазами видел это приспособление для уничтожения противника. Я видел, как суда китайцев разлетались на кусочки. Я внимательно изучил эти железные трубки и могу объяснить, как они изготовлены. Надеюсь, что монголы не захватят их с собой, когда Баян Стоглазый покончит со страной маньчжу.
Тот же самый недоверчивый придворный громко захохотал:
— Этот языческий военачальник, о котором вы очень высокого мнения, кажется, считает, что покорить Европу так же легко, как сыграть в камешки. Он запоет другую песню, когда его коснется сталь настоящих рыцарей.
— Хэл, вы просто удивительный олух, — резко заметил король. — Я не собираюсь недооценивать мощь монголов. Когда они наводнили Польшу и Венгрию под водительством хана Сабутая, то разгромили храбрых рыцарей Европы. Я их видел в действии и абсолютно уверен, что они прекрасно владеют искусством ведения войны. — Король покачал головой и добавил: — Но, кажется, их нападение пока нам не грозит. Я слышал, что страна маньчжу очень велика и богата. Пройдет несколько лет, прежде чем будет налажено управление этой страной и народ немного успокоится. К этому времени у монголов несколько снизится аппетит к дальнейшему покорению стран. Жажда сражения легко утоляется, если есть возможность наслаждаться плодами победы.
— Мой король, — сказал Уолтер, — есть великий англичанин, которому известен состав удивительного зажигательного порошка, несущего смерть и разрушения. Я слышал, как он рассказывал об этом открытии на своей лекции в Оксфорде еще до того, как я отправился в Китай.
Уолтеру показалось, что король смутился.
— Вы имеете в виду монаха Бэкона? Я слышал о его деятельности в Оксфорде. О нем очень плохо отзываются.
— Он — самый мудрый человек в мире! — воскликнул Уолтер. — Он предсказал множество такого, что я потом видел в Китае. Если ему оказать помощь, он может изменить весь мир!
— Вы считаете, что будет хорошо, если действительно жизнь сильно переменится?
Уолтер посмотрел королю прямо в глаза:
— Да, мой король. Следует изменить жизнь, которую ведут сейчас многие люди.
— Монах Бэкон занимается черной магией, — вмешался один из придворных.
Король заерзал в кресле.
— До моих ушей доходили разные слухи. Монах хорошо ладил с прежним Папой, но наш новый Святой Отец весьма плохо к нему относится, и именно поэтому он сейчас в тюрьме.
— Но он — английский подданный, — запротестовал Уолтер. — Вам стоит только промолвить слово, и францисканцы его освободят. Невозможно держать этого великого человека в темной камере. Помогите ему вернуться в Англию, сир, и его открытия прославят вас!
— Уолтер из Герни, все не так просто, как вам кажется. Члены святых орденов подчиняются приказам высшей церковной власти. Эти власти не терпят даже намека на покушение на их права, и если это произойдет, они могут поднять страшный шум. Вы знаете, что вам может грозить отлучение от церкви только за то, что вы высказывались в поддержку монаха Бэкона?
— Мне известно только одно, — заявил Уолтер, — что единственный светоч в мире может угаснуть.
Король о чем-то молча раздумывал.
— В вас горит огонь фанатика. Мне нужно подумать. Может, удастся кое-что сделать для брата Бэкона.
В комнату вошел слуга с большим кувшином мальвазии. Король отказался от вина, на остальные придворные радостно смотрели, как им наполняли кубки. Попивая вино, они с интересом следили за продолжением разговора. Понимая, что им не нравится то, в каком направлении потекла беседа, король встал и отозвал Уолтера в нишу окна.
— Нет необходимости вам объяснять, что мы живем во время, которому ненавистны изменения, — тихо произнес король. — Все эти надменные придворные ненавидят вводимые мною новые законы. Они плохо обо мне думают, хотя, глядя мне в лицо, улыбаются и без конца мне льстят. — Король перешел на шепот. — Мой храбрый путешественник в неизведанные миры, вы возбудили во мне новые мысли. Но изменения должны проводиться постепенно, и не надо ожидать чудес. Я обещаю подумать о будущем.
С места, где они стояли, были видны каменные стены, спускавшиеся в небольшое озеро, служившее рвом. С другой стороны на фоне полуденного солнца простирались зеленые, поросшие лесом холмы Кента. Здесь было так красиво, это место идеально подходило для прелестного дома, который король недавно подарил своей жене.
— Англия так прекрасна! — восхищенно воскликнул король. Уолтер обратил внимание, что он говорил по-английски с небольшим акцентом. Никто не мог сомневаться, что он был искренне предан стране, которую его нормандские предки покорили и которой они так сурово правили. — Теперь я понимаю, что слишком много времени прожил вдали от родины. Но каждый раз, возвращаясь на этот зеленый остров, я думал, как был щедр наш Бог, когда он его создавал. Уолтер из Герни, только одно неладно в Англии, и все дело в этих благородных бездельниках, которые сейчас с удовольствием пьют вино. Я должен постараться встряхнуть их и излечить от апатии и эгоизма. — Король долго смотрел на леса, лежавшие за полоской земли, и заговорил вновь: — Должен сказать, что мне о вас плохо отзывались. До того как вы отправились в путешествие, вы дурно обо мне думали и не пожелали поступить ко мне на службу.
Уолтер колебался.
— Мне казалось, что со мной поступили несправедливо, — наконец промолвил он. — Для некоторых это не имеет значения, но для меня отсутствие честного имени, мой король, всегда было как удар кнута по обнаженной израненной плоти. Я тогда был молод, и меня возмутило, что меня хотели, как крестьянина, отдать — и тело мое и душу — вам на службу и надеть мне на шею железный ошейник.
— Вы мне все честно объяснили. — Король внимательно посмотрел на молодого человека. — А что вы теперь думаете?
— Я уверен, мой король, что вы настоящий английский монарх, именно такой, какой нам так необходим. Мне стыдно за свои слова, сказанные сгоряча, потому что теперь я вижу, как ошибался. Мне бы хотелось показать, насколько я с тех пор изменился.
— У вас будет такой шанс, — кивнул король. — Мне нужны люди, подобные вам. Люди, не боящиеся предпринимать новые и смелые шаги. Я поддерживаю рыцарские законы, но должен сказать: то, что вы сейчас делаете — я имею в виду изготовление бумаги, — может сильно помочь моей стране, и даже больше, чем любые рыцарские подвиги, о которых мечтают эти люди. Что касается отсутствия у вас честного имени, из-за чего вы так сильно переживаете, для этого существует несложное лекарство. Он повернулся и приказал: — Подать мне меч.
Один из придворных взял королевский меч со столика у очага и принес его королю.
— Встань на колени, Уолтер из Герни, — велел король.
Уолтер повиновался. Сердце у него бешено билось, и колени резко коснулись каменного пола. Этот жест короля мог означать только одно, но Уолтер никак не мог в это поверить. Ему никогда не приходило в голову, что король может наградить его подобным образом. «Может, это сон?» — спросил он себя.
Нет, все это было явью. Уолтер был вне себя от счастья, когда почувствовал, как король легко коснулся плеча кончиком меча и проговорил:
— Вы доказали, что являетесь человеком удивительной храбрости, и мне приятно отметить, что у вас есть дар предвидения и упорство в достижении цели. Я посвящаю вас в рыцари. Поднимайся, сэр Уолтер Фицрауф!
2
Наконец у него было собственное законное имя! Он перестал быть Уолтером, Ублюдком из Герни. Его теперь прекратят оскорблять, о нем перестанут сплетничать досужие языки. Он стал сэром Уолтером Фицрауфом, и его посвятил в рыцари сам король. Уолтер поклялся служить этому справедливому и мудрому монарху.
Конечно, новая приставка к имени была нормандской, но с такой приставкой появилось достаточно много фамилий, и к ним уже стали привыкать. Уолтер не сомневался: даже дед, будь он жив, не стал бы придираться к нему.
Уолтер покинул Глориетт, как называлась малая часть замка, где жили король с королевой, и прошел по подъемному мосту к главному замку. Он был так взволнован, что даже не замечал окружавшей его красоты.
Но когда он ступил на зеленую траву внутреннего двора, молодой человек поразился. Перед ним была стена с укрепленными башнями и, кроме того, отдельно стояло пять высоких башен. Он подумал, что внутренний двор был назван так неправильно, потому что оказался просторным садом с чудесными зелеными газонами, лужайками и множеством красивых кустарников и деревьев. Наступали сумерки, и слуги укрепляли на стенах бесчисленные факелы, чтобы вокруг стало светло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53