«Ниге! Хоир! Горба!» (Один! Два! Три!) При слове «Горба!» соперники бросались вперед, пытаясь отвлечь внимание противника и подловить его на неправильном движении. Если они обхватывали друг друга руками, начиналась трудная борьба. Они толкали и пихали противника, громко хрюкали и орали от напряжения. Сражение заканчивалось, только когда один из борцов оказывался без сознания на земле.
Монголы не сводили взгляда с борцов. Они вертелись в седлах и неистово вопили:
— Хису! Хису! ( Кровь! Кровь!)
— Неужели они никогда не насытятся кровью? — спросил Уолтер.
Потом начали устанавливать цели для соревнования лучников, и зрители образовали две длинные линии. Было ясно, что стрельба из луков — главное событие соревнований. Всадники не переставали спорить и заключали между собой пари. Тристрам сильно волновался и щелкал тетивой лука.
— Посмотрим, посмотрим, — сказал он. — Они отметили короткую дистанцию. Неужели их маленькие игрушки больше ни на что не способны? Уолт, это же работа для женщин!
Уолтер понимал, что для англичан это действительно короткая дистанция. Но все равно было интересно наблюдать за искусством степных лучников. Они стреляли с седел. Сначала с неподвижного коня. Стук стрел, попавших в цель, походил на звук капель дождя, барабанивших по деревянной крыше.
Когда эти соревнования были закончены и все участники разобрались с заключенными пари, всадники стали стрелять, мчась к цели на полной скорости. Конечно, точность попадания сразу снизилась, но тем не менее лучники проявили высокое мастерство.
Это было потрясающее зрелище. С дикими криками стрелок на ходу пытался развернуть коня, из-под копыт с грохотом сыпались комья замерзшей земли. Если он попадал в цель, вокруг звучали громкие возгласы одобрения. Если промахивался, зрители начинали издеваться над ним.
Когда была выпущена последняя стрела, Тристрам крепко ухватил Уолтера за руку.
— Уолт! — умоляюще сказал он.
— Да?
— Я не могу сдерживаться. Неужели мы позволим этим диким животным, горластым убийцам детей, думать, что они лучшие лучники в мире? Уолт, у меня руки чешутся! Я себе никогда не прощу, если не продемонстрирую большой лук. — Трис тяжело дышал, его обычно спокойные глаза сверкали, руки дрожали. Молодой человек закинул лук на плечо. — Мы должны это сделать ради Англии! — воскликнул он.
Уолт не успел оглянуться, как Тристрам выбежал к стартовой линии, держа большой лук на вытянутой руке в знак того, что он желает принять участие в соревновании.
Зрители уже начали расходиться, но быстро вернулись. Они не ожидали подобного вызова, и на некоторое время монгольские всадники словно застыли в седлах. Потом те, кто был поближе к Тристраму, соскочили с коней и сгрудились вокруг него. Один монгол протянул руку и вырвал лук у англичанина.
Тристрам не стал отнимать лук, но было видно, что он с трудом сдерживается.
Лук передавали из рук в руки, все трогали полированную поверхность и пронзительными голосами удивлялись отсутствию рога и металла. Было ясно, что они считали лук негодной игрушкой.
Один из монголов взял лук и стал его натягивать. Это было очень трудно, и он старался изо всех сил. Сальная морда перестала ухмыляться: дикарь был поражен. Он бросил бы лук на землю, если бы Тристрам не подскочил к нему и не вырвал лук у него из рук. Он толкнул монгола, и тот полетел на песок.
Уолтер сильно волновался. Вдруг он услышал резкий приказ, отданный собравшимся вокруг Тристрама. Он не видел, кто это сделал, но голос был очень властным. Лучники, начавшие теснить Тристрама, отшатнулись от него. Через несколько секунд через толпу к Уолтеру пробрался отец Теодор. Было видно, что священник обеспокоен.
— Высокий парень будет стрелять. Это приказ. Скажи ему об этом.
— Все будет по-честному?
— Ему никто не станет мешать. Но если он выстрелит не лучше остальных, то лук сломают о его голову. Юный сэр, они будут пытаться причинить ему как можно больше вреда! Можете быть уверены, что они постараются выбить ему мозги!
У Уолтера сжалось сердце. Раньше его никогда не охватывал такой ужас. Уже много недель Тристрам не тренировался и, видимо, не сможет так точно поразить цель. Кроме того, тетива ослабела, потому что он ее давно не подтягивал.
До сих пор ветра почти не было, но сейчас он начинал дуть с прежней силой. Тристрам обязательно проиграет. Уолтер был в этом уверен, но прекрасно понимал, что обратного пути уже не было.
— Чем же все это закончится?
Уолтер встал рядом с другом. Что бы им ни грозило, они должны выстоять вместе.
— Постарайся побить их, — сказал он Тристраму.
— Хорошо! — Казалось, Тристрам ничего не боялся. Он был абсолютно спокоен и уверен в себе.
— Не волнуйся, Трис. Ты будешь стрелять ради Англии. Нет! Ради славы и чести всего христианского мира!
Тристрам коснулся перчатки там, где был почти полностью выцветший девиз.
— Иисус, направь мою стрелу в цель! — взволнованно проговорил он.
— Не забудь о ветре, — предостерег его Уолтер. — Похоже, он начинает крепчать.
Тристрам внимательно посмотрел на цель.
— Я не смогу повторить их трюки, но я покажу им, как далеко может лететь моя стрела.
Он улыбнулся и жестом попросил отодвинуть цель подальше. Цель оттащили примерно на двадцать ярдов. Трис вновь показал, чтобы ее отнесли еще дальше. Так повторялось три раза. Каждый раз мишень отодвигали все дальше и дальше, пока она не оказалась на расстоянии в два раза дальше прежнего. Уолтер в ужасе наблюдал за перемещениями. Он не сомневался, что все закончится очень плохо, но боялся что-либо сказать Трису. Он опасался, что рука друга дрогнет, если Трис станет заранее думать о проигрыше.
Уолтер решил, что сейчас мишень находится от них в трехстах ярдах. Он знал, что сильный лучник может послать стрелу на это расстояние, но точно в цель не попадет. «Он не помешался?» — подумал Уолтер в панике.
Тристрам понял, что творилось в душе друга.
— Все или ничего, — холодно заметил он. — Если мне удастся преподать им урок, он будет очень наглядным. Ну, дружище, готовься.
Длинные ряды наблюдателей шумели от волнения. Монгольские лучники подогнали поближе своих коней. Все ждали чуда.
В воздухе пробегали заряды напряжения. Монголы были поражены смелостью европейца, когда тот попросил подальше отодвинуть мишень, но собирались воспользоваться любой его ошибкой.
— Господь наш на небесах, — тихо молился Уолтер, — обрати внимание на твоего храброго слугу Тристрама Гриф-фена. Пусть руки у него будут крепкими, а глаза — зоркими. Придержи ветер, чтобы его стрела попала в цель!
Трис поставил ногу на отметину и осторожно начал натягивать тетиву. Казалось, лук с радостью узнал верную и знакомую руку. Уолтер видел, что руки у Триса не дрожали.
Ветер раздувал войлочные плащи всадников и шевелил плюмажи на тюрбанах торговцев. Трис решил переждать и сделал шаг назад. Как бы отвечая на тихую мольбу Уолтера, ветерок прекратился. Лучник воспользовался передышкой и снова выступил вперед. Он поднял лук и прицелился. Левая рука отпустила стрелу.
Стрела полетела с громким, свистящим звуком и понеслась прямо туда, куда направил ее Тристрам, а потом стала постепенно забирать вверх, описывая красивую дугу. Стрела неслась с удивительной скоростью. Затаив дыхание, Уолтер наблюдал за ее полетом. Цель казалась такой крохотной и располагалась так далеко, что он не надеялся, что тонкая стрела найдет себе там место для отдыха.
Произошло чудо. Раздался слабый звук «пинт!», и на белой мишени показалась черная черточка.
Толпа разразилась воплями. Уолтер подпрыгнул высоко в воздух. Напряжение разрядилось криками радости:
— Святой Георгий! Святой Георгий поддержал Англию! Он подбежал к другу и крепко его обнял. По щекам Уолтера текли слезы.
— Трис! Старина! Тебе нет равных. Никто не смог бы повторить этот выстрел. Твой отец был бы очень горд за тебя.
Тристрам улыбнулся, и было видно, как напряжение начинает спадать.
— Это был счастливый выстрел, — выдохнул Трис. — Уолт, я не ожидал, что смогу это сделать. Мишень была слишком далеко. Я не знаю, зачем я это сделал. Что-то заставляло меня просить, чтобы ее отнесли подальше. Может, мне в это время вспоминались оскорбления, которые нам пришлось сносить. Я знал, что должен доказать этим дикарям, что англичане кое-чего стоят.
— Ты спас нам жизнь, — сказал Уолтер. У него до сих пор дрожали ноги.
Монгольские всадники окружали их в мрачном молчании. Никто из них не похвалил выстрел.
К ним приблизился высокий мужчина на великолепной черной лошади, и всадники расступились.
Вновь прибывший был просто великолепен. На нем была накидка из черных соболей с длинными рукавами, прихваченная поясом из нефритовых пластин. На голове высокая войлочная шляпа, какую обычно носили монголы, но из нее торчало яркое павлинье перо и были прикреплены золотые украшения. Черный конь красиво смотрелся в красной узде, и, когда он двигался, на нем позвякивали серебряные украшения. Человек приблизился к англичанам и внимательно посмотрел на них блестящими и не такими уж раскосыми глазами. Они были у него круглые и карие, и в них светился ум. Нос у него был изогнутым, как у сокола.
Мужчина подозвал отца Теодора и что-то ему приказал. Тот кивнул головой в знак согласия и подошел к Уолтеру:
— Он спрашивает, можете ли вы изготовить такие же луки? Тристраму перевели вопрос, и он утвердительно кивнул:
— Только нужно подобрать подходящее для этого дерево. Наверно, его будет не так легко найти. Что касается изготовления лука, отец научил меня этому мастерству.
— Баян сказал, что подходящее дерево можно найти на севере, откуда он родом. Он также интересуется, могут ли молодые англичане научить его людей управляться с этими луками?
Кажется, дела стали складываться в их пользу, и Уолтер решил сам дать ответ:
— Да, мы сможем научить лучников. Но он должен понимать, что стрелять из новых луков могут только те воины, у которых такие же сильные руки, как у моего друга. И мало у кого такие острые глаза, как у Триса. Возможно, они не смогут стрелять так же далеко и точно, как Трис.
— Он это понимает. Можно ли с помощью этого лука сделать подряд несколько быстрых выстрелов?
— Можно сделать три выстрела за время, которое потребуется, чтобы подготовить самострел к одному выстрелу. С помощью больших луков можно обстрелять целый отряд воинов с самострелами.
Священник все передал всаднику на черном коне. Казалось, что тому понравились ответы. Он с удовольствием разглядывал длинные ноги и широкие плечи Тристрама. Потом перевел взгляд на Уолтера и что-то спросил у толмача.
— Он хочет знать, можешь ли ты так же стрелять из волшебного лука?
Уолтер отрицательно покачал головой:
— Нет, отец Теодор, скажи ему, что я знаю несколько языков, пишу четким почерком и могу ему пригодиться.
Когда всадник услышал ответ, на лице у него появилась улыбка, и он сказал несколько слов. Священник тоже начал улыбаться.
— Он спрашивает, умеешь ли ты играть в шахматы?
В общежитии колледжа в Англии был неполный набор шахмат, изготовленный из дерева. Студенты иногда играли в них, заменяя пропавшие фигурки кусочками сланца, на которых были написаны названия пропавших фигур. Уолтер вполне прилично играл в шахматы.
— Да, я умею играть в шахматы.
Всадник снова улыбнулся и что-то резко приказал, потом дал инструкции священнику, легким прикосновением руки развернул коня и поскакал в сторону лагеря. Два монгола отошли от мрачных зрителей и поспешили к друзьям, смешно ковыляя на коротеньких кривых ногах.
— Вам повезло, господа студенты, — заявил священник, словно они получили хорошие новости благодаря его усилиям. — Дальше вы отправитесь вместе с караваном. Когда наступит время, вы начнете тренировать отряд лучников. Позаботьтесь о том, чтобы для них был готов волшебный лук. Это приказ. Эти люди сопроводят вас в лагерь.
— Но мы не собираемся никуда удирать! — воскликнул Уолтер.
— У вас все будет новое, — продолжал, как бы не слыша его, священник. — У вас будут кони и молодые сильные верблюды для ваших слуг и поклажи. Вам предоставят просторную и теплую юрту, и вы продолжите путешествие со всеми удобствами.
Один из караульных грубо сказал: «Худелху!», что, видимо, было приказанием трогаться. Тристрам закинул лук на плечо и пошел.
Уолтер поспешил за ним, но сначала задал один вопрос, хотя был полностью уверен в ответе:
— Кто этот человек на черном коне?
— Это Баян Стоглазый, — сказал отец Теодор.
5
— Массер, люди у юрты, — весело доложил Махмуд. — Один сказал, что сотрет меня в порошок, если я попытаюсь удрать! Второй, который позади юрты, грозился прибить меня гвоздями к кресту, потому что я прислуживаю христианам. Но Махмуд их не боится. Великий полководец сказал, Махмуд тоже пойдет. Эти люди у юрт не посмеют коснуться Махмуда.
Новая юрта была просто великолепной. Это было высокое округлое сооружение из войлока с подкладкой из синего шелка. По сравнению со старой блохастой юртой это был настоящий дворец. Махмуд очень гордился новым приобретением и начал все показывать хозяевам.
— Смотри, — сказал он, касаясь руки Уолтера, — на основном шесте не один крюк, а целых шесть. Гляди, какая красивая шелковая подкладка. А вот кольца, чтобы на ночь можно было вешать занавес.
— Махмуд, мы заживем как короли, — заметил Уолтер. Махмуд хотел продолжить показ всяческих чудес новой палатки и приподнял занавес в задней части юрты, где хранились котелки, ящички с приправами и другие кухонные принадлежности. Он взглянул туда, потом быстро отошел, и занавес упал. Мальчишка пошел к выходу, не глядя в глаза Уолтеру, как будто что-то скрывая. Уолтер сразу заподозрил неладное, а потом просто пришел в ужас. Он уселся, прижавшись спиной к центральному шесту, и, глядя на занавес, позвал:
— Мариам! Ответа не было.
— Можешь выйти. Мне кажется, что тебе там не очень удобно.
Занавес качнулся, и в щель показалось лицо девушки. Потом она вышла с видом напроказившего школьника и скромно уставилась в землю.
— Ты не смогла найти тех людей, которые должны были проводить тебя в Марагу? — спросил Уолтер.
Мариам покачала головой.
— Я видела дядю, — грустно ответила она. — Он сам явился за мной. Мы с ним поговорили, и потом… Потом я от него удрала. — Она повысила голос. Было видно, что девушка очень переживает. — Уолтер, я его испугалась! Он очень похож на Антемуса, только старше и более жестокий! Я ни о чем не думала, просто убежала. Это был порыв. Когда я его увидела, то страшно перепугалась и побежала прочь, даже не понимая, что делаю. Я скрылась от него в толпе, но не знала, куда мне идти. И пришла к вам.
— Откуда ты узнала, что это наша юрта?
— Я не могла найти старую юрту и отправилась к одному из слуг Антемуса. Этот старый слуга всегда хорошо ко мне относился и даже иногда помогал. Он сказал, что теперь это ваша юрта.
Уолтер начал размышлять о том, что же им делать дальше. Его охватил ужас из-за внезапного возвращения девушки. Она все поняла и упала перед ним на колени.
— Господин Трис меня не узнал, — робко сказала она. — Всем известно, что у вас два черных мальчишки, и люди подумают, что я один из них. Меня никто не найдет.
— Тебя пока никто не подозревает, но ты ведь пряталась всего один день. Нам дальше не может так везти!
— Да! Да! Нам повезет! — Девушка крепко сжимала Уолтеру руку и умоляюще смотрела ему в глаза. — Пока я пряталась за занавеской, я все время думала об этом. Никому в голову не придет искать меня в караване. Антемус не поедет с караваном, а остальных это не интересует. Уолтер, меня никто не увидит. Этим людям вы не нравитесь, потому что вы — христиане, и они не станут с вами общаться. Вы всегда должны будете ехать позади всего каравана и ставить палатку на ночь за пределами лагеря. Мне будет нетрудно скрываться от людей. Конечно, придется быть очень осторожной. Нельзя разговаривать с другими слугами. И если поблизости появится кто-нибудь, я должна низко наклонять голову.
— Твои синие глаза легко могут тебя выдать.
— Я всегда буду смотреть в землю и надвигать на лицо шапку. Пожалуйста, Уолтер, вы — моя единственная надежда!
В это мгновение появился Тристрам. Увидев Мариам, он буквально превратился в соляной столб. От удивления он открыл рот, потому что, конечно, не ожидал ее здесь снова увидеть. В глазах у Триса засветилась радость, и он начал хохотать и громко хлопать себя по ляжке.
— Мариам! — воскликнул Трис. — Ты у нас! Клянусь святым Кристофером, я очень рад! Мне было не по себе, когда я думал о том, что ты одна отправилась в Марагу! Я так переживал, когда тебе пришлось оставить нас!
Девушка не понимала, о чем говорил Трис, но видела радость в его глазах. Мариам поднялась и подбежала к юноше, взяла его за руку и воскликнула:
— Господин Тристрам, ты мне рад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Монголы не сводили взгляда с борцов. Они вертелись в седлах и неистово вопили:
— Хису! Хису! ( Кровь! Кровь!)
— Неужели они никогда не насытятся кровью? — спросил Уолтер.
Потом начали устанавливать цели для соревнования лучников, и зрители образовали две длинные линии. Было ясно, что стрельба из луков — главное событие соревнований. Всадники не переставали спорить и заключали между собой пари. Тристрам сильно волновался и щелкал тетивой лука.
— Посмотрим, посмотрим, — сказал он. — Они отметили короткую дистанцию. Неужели их маленькие игрушки больше ни на что не способны? Уолт, это же работа для женщин!
Уолтер понимал, что для англичан это действительно короткая дистанция. Но все равно было интересно наблюдать за искусством степных лучников. Они стреляли с седел. Сначала с неподвижного коня. Стук стрел, попавших в цель, походил на звук капель дождя, барабанивших по деревянной крыше.
Когда эти соревнования были закончены и все участники разобрались с заключенными пари, всадники стали стрелять, мчась к цели на полной скорости. Конечно, точность попадания сразу снизилась, но тем не менее лучники проявили высокое мастерство.
Это было потрясающее зрелище. С дикими криками стрелок на ходу пытался развернуть коня, из-под копыт с грохотом сыпались комья замерзшей земли. Если он попадал в цель, вокруг звучали громкие возгласы одобрения. Если промахивался, зрители начинали издеваться над ним.
Когда была выпущена последняя стрела, Тристрам крепко ухватил Уолтера за руку.
— Уолт! — умоляюще сказал он.
— Да?
— Я не могу сдерживаться. Неужели мы позволим этим диким животным, горластым убийцам детей, думать, что они лучшие лучники в мире? Уолт, у меня руки чешутся! Я себе никогда не прощу, если не продемонстрирую большой лук. — Трис тяжело дышал, его обычно спокойные глаза сверкали, руки дрожали. Молодой человек закинул лук на плечо. — Мы должны это сделать ради Англии! — воскликнул он.
Уолт не успел оглянуться, как Тристрам выбежал к стартовой линии, держа большой лук на вытянутой руке в знак того, что он желает принять участие в соревновании.
Зрители уже начали расходиться, но быстро вернулись. Они не ожидали подобного вызова, и на некоторое время монгольские всадники словно застыли в седлах. Потом те, кто был поближе к Тристраму, соскочили с коней и сгрудились вокруг него. Один монгол протянул руку и вырвал лук у англичанина.
Тристрам не стал отнимать лук, но было видно, что он с трудом сдерживается.
Лук передавали из рук в руки, все трогали полированную поверхность и пронзительными голосами удивлялись отсутствию рога и металла. Было ясно, что они считали лук негодной игрушкой.
Один из монголов взял лук и стал его натягивать. Это было очень трудно, и он старался изо всех сил. Сальная морда перестала ухмыляться: дикарь был поражен. Он бросил бы лук на землю, если бы Тристрам не подскочил к нему и не вырвал лук у него из рук. Он толкнул монгола, и тот полетел на песок.
Уолтер сильно волновался. Вдруг он услышал резкий приказ, отданный собравшимся вокруг Тристрама. Он не видел, кто это сделал, но голос был очень властным. Лучники, начавшие теснить Тристрама, отшатнулись от него. Через несколько секунд через толпу к Уолтеру пробрался отец Теодор. Было видно, что священник обеспокоен.
— Высокий парень будет стрелять. Это приказ. Скажи ему об этом.
— Все будет по-честному?
— Ему никто не станет мешать. Но если он выстрелит не лучше остальных, то лук сломают о его голову. Юный сэр, они будут пытаться причинить ему как можно больше вреда! Можете быть уверены, что они постараются выбить ему мозги!
У Уолтера сжалось сердце. Раньше его никогда не охватывал такой ужас. Уже много недель Тристрам не тренировался и, видимо, не сможет так точно поразить цель. Кроме того, тетива ослабела, потому что он ее давно не подтягивал.
До сих пор ветра почти не было, но сейчас он начинал дуть с прежней силой. Тристрам обязательно проиграет. Уолтер был в этом уверен, но прекрасно понимал, что обратного пути уже не было.
— Чем же все это закончится?
Уолтер встал рядом с другом. Что бы им ни грозило, они должны выстоять вместе.
— Постарайся побить их, — сказал он Тристраму.
— Хорошо! — Казалось, Тристрам ничего не боялся. Он был абсолютно спокоен и уверен в себе.
— Не волнуйся, Трис. Ты будешь стрелять ради Англии. Нет! Ради славы и чести всего христианского мира!
Тристрам коснулся перчатки там, где был почти полностью выцветший девиз.
— Иисус, направь мою стрелу в цель! — взволнованно проговорил он.
— Не забудь о ветре, — предостерег его Уолтер. — Похоже, он начинает крепчать.
Тристрам внимательно посмотрел на цель.
— Я не смогу повторить их трюки, но я покажу им, как далеко может лететь моя стрела.
Он улыбнулся и жестом попросил отодвинуть цель подальше. Цель оттащили примерно на двадцать ярдов. Трис вновь показал, чтобы ее отнесли еще дальше. Так повторялось три раза. Каждый раз мишень отодвигали все дальше и дальше, пока она не оказалась на расстоянии в два раза дальше прежнего. Уолтер в ужасе наблюдал за перемещениями. Он не сомневался, что все закончится очень плохо, но боялся что-либо сказать Трису. Он опасался, что рука друга дрогнет, если Трис станет заранее думать о проигрыше.
Уолтер решил, что сейчас мишень находится от них в трехстах ярдах. Он знал, что сильный лучник может послать стрелу на это расстояние, но точно в цель не попадет. «Он не помешался?» — подумал Уолтер в панике.
Тристрам понял, что творилось в душе друга.
— Все или ничего, — холодно заметил он. — Если мне удастся преподать им урок, он будет очень наглядным. Ну, дружище, готовься.
Длинные ряды наблюдателей шумели от волнения. Монгольские лучники подогнали поближе своих коней. Все ждали чуда.
В воздухе пробегали заряды напряжения. Монголы были поражены смелостью европейца, когда тот попросил подальше отодвинуть мишень, но собирались воспользоваться любой его ошибкой.
— Господь наш на небесах, — тихо молился Уолтер, — обрати внимание на твоего храброго слугу Тристрама Гриф-фена. Пусть руки у него будут крепкими, а глаза — зоркими. Придержи ветер, чтобы его стрела попала в цель!
Трис поставил ногу на отметину и осторожно начал натягивать тетиву. Казалось, лук с радостью узнал верную и знакомую руку. Уолтер видел, что руки у Триса не дрожали.
Ветер раздувал войлочные плащи всадников и шевелил плюмажи на тюрбанах торговцев. Трис решил переждать и сделал шаг назад. Как бы отвечая на тихую мольбу Уолтера, ветерок прекратился. Лучник воспользовался передышкой и снова выступил вперед. Он поднял лук и прицелился. Левая рука отпустила стрелу.
Стрела полетела с громким, свистящим звуком и понеслась прямо туда, куда направил ее Тристрам, а потом стала постепенно забирать вверх, описывая красивую дугу. Стрела неслась с удивительной скоростью. Затаив дыхание, Уолтер наблюдал за ее полетом. Цель казалась такой крохотной и располагалась так далеко, что он не надеялся, что тонкая стрела найдет себе там место для отдыха.
Произошло чудо. Раздался слабый звук «пинт!», и на белой мишени показалась черная черточка.
Толпа разразилась воплями. Уолтер подпрыгнул высоко в воздух. Напряжение разрядилось криками радости:
— Святой Георгий! Святой Георгий поддержал Англию! Он подбежал к другу и крепко его обнял. По щекам Уолтера текли слезы.
— Трис! Старина! Тебе нет равных. Никто не смог бы повторить этот выстрел. Твой отец был бы очень горд за тебя.
Тристрам улыбнулся, и было видно, как напряжение начинает спадать.
— Это был счастливый выстрел, — выдохнул Трис. — Уолт, я не ожидал, что смогу это сделать. Мишень была слишком далеко. Я не знаю, зачем я это сделал. Что-то заставляло меня просить, чтобы ее отнесли подальше. Может, мне в это время вспоминались оскорбления, которые нам пришлось сносить. Я знал, что должен доказать этим дикарям, что англичане кое-чего стоят.
— Ты спас нам жизнь, — сказал Уолтер. У него до сих пор дрожали ноги.
Монгольские всадники окружали их в мрачном молчании. Никто из них не похвалил выстрел.
К ним приблизился высокий мужчина на великолепной черной лошади, и всадники расступились.
Вновь прибывший был просто великолепен. На нем была накидка из черных соболей с длинными рукавами, прихваченная поясом из нефритовых пластин. На голове высокая войлочная шляпа, какую обычно носили монголы, но из нее торчало яркое павлинье перо и были прикреплены золотые украшения. Черный конь красиво смотрелся в красной узде, и, когда он двигался, на нем позвякивали серебряные украшения. Человек приблизился к англичанам и внимательно посмотрел на них блестящими и не такими уж раскосыми глазами. Они были у него круглые и карие, и в них светился ум. Нос у него был изогнутым, как у сокола.
Мужчина подозвал отца Теодора и что-то ему приказал. Тот кивнул головой в знак согласия и подошел к Уолтеру:
— Он спрашивает, можете ли вы изготовить такие же луки? Тристраму перевели вопрос, и он утвердительно кивнул:
— Только нужно подобрать подходящее для этого дерево. Наверно, его будет не так легко найти. Что касается изготовления лука, отец научил меня этому мастерству.
— Баян сказал, что подходящее дерево можно найти на севере, откуда он родом. Он также интересуется, могут ли молодые англичане научить его людей управляться с этими луками?
Кажется, дела стали складываться в их пользу, и Уолтер решил сам дать ответ:
— Да, мы сможем научить лучников. Но он должен понимать, что стрелять из новых луков могут только те воины, у которых такие же сильные руки, как у моего друга. И мало у кого такие острые глаза, как у Триса. Возможно, они не смогут стрелять так же далеко и точно, как Трис.
— Он это понимает. Можно ли с помощью этого лука сделать подряд несколько быстрых выстрелов?
— Можно сделать три выстрела за время, которое потребуется, чтобы подготовить самострел к одному выстрелу. С помощью больших луков можно обстрелять целый отряд воинов с самострелами.
Священник все передал всаднику на черном коне. Казалось, что тому понравились ответы. Он с удовольствием разглядывал длинные ноги и широкие плечи Тристрама. Потом перевел взгляд на Уолтера и что-то спросил у толмача.
— Он хочет знать, можешь ли ты так же стрелять из волшебного лука?
Уолтер отрицательно покачал головой:
— Нет, отец Теодор, скажи ему, что я знаю несколько языков, пишу четким почерком и могу ему пригодиться.
Когда всадник услышал ответ, на лице у него появилась улыбка, и он сказал несколько слов. Священник тоже начал улыбаться.
— Он спрашивает, умеешь ли ты играть в шахматы?
В общежитии колледжа в Англии был неполный набор шахмат, изготовленный из дерева. Студенты иногда играли в них, заменяя пропавшие фигурки кусочками сланца, на которых были написаны названия пропавших фигур. Уолтер вполне прилично играл в шахматы.
— Да, я умею играть в шахматы.
Всадник снова улыбнулся и что-то резко приказал, потом дал инструкции священнику, легким прикосновением руки развернул коня и поскакал в сторону лагеря. Два монгола отошли от мрачных зрителей и поспешили к друзьям, смешно ковыляя на коротеньких кривых ногах.
— Вам повезло, господа студенты, — заявил священник, словно они получили хорошие новости благодаря его усилиям. — Дальше вы отправитесь вместе с караваном. Когда наступит время, вы начнете тренировать отряд лучников. Позаботьтесь о том, чтобы для них был готов волшебный лук. Это приказ. Эти люди сопроводят вас в лагерь.
— Но мы не собираемся никуда удирать! — воскликнул Уолтер.
— У вас все будет новое, — продолжал, как бы не слыша его, священник. — У вас будут кони и молодые сильные верблюды для ваших слуг и поклажи. Вам предоставят просторную и теплую юрту, и вы продолжите путешествие со всеми удобствами.
Один из караульных грубо сказал: «Худелху!», что, видимо, было приказанием трогаться. Тристрам закинул лук на плечо и пошел.
Уолтер поспешил за ним, но сначала задал один вопрос, хотя был полностью уверен в ответе:
— Кто этот человек на черном коне?
— Это Баян Стоглазый, — сказал отец Теодор.
5
— Массер, люди у юрты, — весело доложил Махмуд. — Один сказал, что сотрет меня в порошок, если я попытаюсь удрать! Второй, который позади юрты, грозился прибить меня гвоздями к кресту, потому что я прислуживаю христианам. Но Махмуд их не боится. Великий полководец сказал, Махмуд тоже пойдет. Эти люди у юрт не посмеют коснуться Махмуда.
Новая юрта была просто великолепной. Это было высокое округлое сооружение из войлока с подкладкой из синего шелка. По сравнению со старой блохастой юртой это был настоящий дворец. Махмуд очень гордился новым приобретением и начал все показывать хозяевам.
— Смотри, — сказал он, касаясь руки Уолтера, — на основном шесте не один крюк, а целых шесть. Гляди, какая красивая шелковая подкладка. А вот кольца, чтобы на ночь можно было вешать занавес.
— Махмуд, мы заживем как короли, — заметил Уолтер. Махмуд хотел продолжить показ всяческих чудес новой палатки и приподнял занавес в задней части юрты, где хранились котелки, ящички с приправами и другие кухонные принадлежности. Он взглянул туда, потом быстро отошел, и занавес упал. Мальчишка пошел к выходу, не глядя в глаза Уолтеру, как будто что-то скрывая. Уолтер сразу заподозрил неладное, а потом просто пришел в ужас. Он уселся, прижавшись спиной к центральному шесту, и, глядя на занавес, позвал:
— Мариам! Ответа не было.
— Можешь выйти. Мне кажется, что тебе там не очень удобно.
Занавес качнулся, и в щель показалось лицо девушки. Потом она вышла с видом напроказившего школьника и скромно уставилась в землю.
— Ты не смогла найти тех людей, которые должны были проводить тебя в Марагу? — спросил Уолтер.
Мариам покачала головой.
— Я видела дядю, — грустно ответила она. — Он сам явился за мной. Мы с ним поговорили, и потом… Потом я от него удрала. — Она повысила голос. Было видно, что девушка очень переживает. — Уолтер, я его испугалась! Он очень похож на Антемуса, только старше и более жестокий! Я ни о чем не думала, просто убежала. Это был порыв. Когда я его увидела, то страшно перепугалась и побежала прочь, даже не понимая, что делаю. Я скрылась от него в толпе, но не знала, куда мне идти. И пришла к вам.
— Откуда ты узнала, что это наша юрта?
— Я не могла найти старую юрту и отправилась к одному из слуг Антемуса. Этот старый слуга всегда хорошо ко мне относился и даже иногда помогал. Он сказал, что теперь это ваша юрта.
Уолтер начал размышлять о том, что же им делать дальше. Его охватил ужас из-за внезапного возвращения девушки. Она все поняла и упала перед ним на колени.
— Господин Трис меня не узнал, — робко сказала она. — Всем известно, что у вас два черных мальчишки, и люди подумают, что я один из них. Меня никто не найдет.
— Тебя пока никто не подозревает, но ты ведь пряталась всего один день. Нам дальше не может так везти!
— Да! Да! Нам повезет! — Девушка крепко сжимала Уолтеру руку и умоляюще смотрела ему в глаза. — Пока я пряталась за занавеской, я все время думала об этом. Никому в голову не придет искать меня в караване. Антемус не поедет с караваном, а остальных это не интересует. Уолтер, меня никто не увидит. Этим людям вы не нравитесь, потому что вы — христиане, и они не станут с вами общаться. Вы всегда должны будете ехать позади всего каравана и ставить палатку на ночь за пределами лагеря. Мне будет нетрудно скрываться от людей. Конечно, придется быть очень осторожной. Нельзя разговаривать с другими слугами. И если поблизости появится кто-нибудь, я должна низко наклонять голову.
— Твои синие глаза легко могут тебя выдать.
— Я всегда буду смотреть в землю и надвигать на лицо шапку. Пожалуйста, Уолтер, вы — моя единственная надежда!
В это мгновение появился Тристрам. Увидев Мариам, он буквально превратился в соляной столб. От удивления он открыл рот, потому что, конечно, не ожидал ее здесь снова увидеть. В глазах у Триса засветилась радость, и он начал хохотать и громко хлопать себя по ляжке.
— Мариам! — воскликнул Трис. — Ты у нас! Клянусь святым Кристофером, я очень рад! Мне было не по себе, когда я думал о том, что ты одна отправилась в Марагу! Я так переживал, когда тебе пришлось оставить нас!
Девушка не понимала, о чем говорил Трис, но видела радость в его глазах. Мариам поднялась и подбежала к юноше, взяла его за руку и воскликнула:
— Господин Тристрам, ты мне рад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53