- Софроныч, камеру! - торопливо прошептала она. - Сделай так, чтобы Елена не поняла, что мы ее снимаем.
- Как я тебе сделаю?! - возмущенно забубнил оператор.
- Как хочешь! Но наш разговор должен остаться на пленке.
Кристина открыла дверцу машины.
- Доброе утро! Вы меня помните?
Елена оглянулась.
- О, это вы? Здравствуйте!
Процокав по асфальту на своих каблучках, она подошла к Кристине.
- Как ваши дела?
- Мы могли бы поговорить?
- Разумеется. А в чем дело?
Хоботова была мила, доброжелательна и улыбчива, и Кристина поймала себя на мысли, что ей стоит большого труда не поддаваться ее обаянию: Елена как-то уж совсем не походила на женщину, виновную в смерти трех человек, и отравившую еще бог весть сколько народу.
- Мне надо уточнить кое-какую информацию насчет того случая на вашей бензоколонке, - начала Кристина.
Услышав слова "тот случай", Елена мгновенно переменилась в лице.
- А... А разве вам еще не все ясно? - проговорила она, запинаясь.
"Она прекрасно знает, что рабочие отравились из-за нее!" окончательно удостоверилась Кристина.
- Меня интересует, кто вам поставлял этиловую жидкость? - сказала она, решив сразу брать быка за рога.
Елена еще сильнее побледнела.
- Какую такую жидкость?
- Ваша АЗС торговала этилированным бензином, запрещенным к продаже. В результате погибли люди.
- Я тут ни при чем! - чуть не взвизгнула Елена. - Я не виновата!
- А я вас ни в чем и не обвиняю, - спокойно, но жестко отозвалась Кристина. - Мне надо знать, кто осуществлял эти поставки.
У Елены затряслись губы.
- Но ведь мне сказали, что уголовное дело закрыто, что в нем нет состава преступления...
- Вы хотите, чтобы я пошла в прокуратуру?
- Нет, но...
- Так кто осуществлял поставки?
Елена в панике смотрела на Кристину. На ее аккуратно подкрашенные глаза навернулись слезы.
- Вы войдите в мое положение! - беспомощно всхлипнула она. - Если брать на реализацию неэтилированный бензин, то наценка получается совсем маленькая... У меня и так вечно денег не хватает, у меня же сын... А если брать этилированный, то тогда хорошая прибыль выходит...
- Последний раз спрашиваю...
Кристина потянула на себя дверцу машины, всем своим видом показывая, что больше не намерена терять время.
- Эдик! - выкрикнула Елена. - Он на "Элементе" работает! Это такой завод в Захолмске. Я у него брала этилку, а потом мы сами разводили бензин.
"Сами разводили! - ужаснулась Кристина. - Идиотка! Вот потому-то у нее все и перемерли! Работали наверняка без противогазов и без спецодежды..."
- Как мне найти этого Эдика? - спросила она.
- Внутренний телефон 25-30.
- Понятно, - бросила Кристина и, не попрощавшись, захлопнула дверцу своего "Фольксвагена".
- Что вы собираетесь делать?! - закричала Елена, колотя кулачками в стекло. - Вы считаете меня виновной? Но я ведь не хотела!
Ее серебристый пуделек отчаянно гавкал.
* * *
- Она, должно быть, страшно жалеет, что вообще связалась с тобой, сказал Софроныч, когда они выехали на дорогу.
Кристина сосредоточено вела машину.
- Ты все заснял?
- Вроде бы все. Может быть, звук будет не совсем идеальный, но ничего, разобрать можно. Да-с, крутая дамочка нам попалась... - усмехнулся Софроныч. - Дура-дурой! А вот из-за таких дураков люди гибнут. "Я не хотела!" - передразнил он. - Ну и куда мы двигаем дальше?
- На "Элемент", - мрачно сообщила Кристина. - Кстати, знаешь что? Насколько мне известно владельцем этого заводика является никто иной, как господин Караваев - стольниковский зять!
Услышав такое, Софроныч аж присвистнул.
- Быть не может! Что ж тогда получается? Стольников запретил использование этилки и подрубил зятю весь бизнес?!
- Дело ясное, что дело темное, - отозвалась Кристина. - Ладно, разберемся на месте.
* * *
В два часа дня в зале для пресс-конференций газеты "Вестник" собрались журналисты почти всех областных средств массовой информации. Выступал Ивар Алтаев, тот самый, жена которого вчера заявила, что безобразные уличные надписи - дело рук Стольникова и его выборщиков.
Ивар говорил жестко, короткими фразами:
- Мы имеем дело с хорошо спланированным заговором. Всем известно, что к подобной агитации прибегают люди, приближенные к криминальной среде. Хоботов три года отсидел на зоне, а теперь желает продолжить свою преступную карьеру, только уже в политической сфере. Вчерашнее заявление, якобы сделанное моей женой, - тоже часть этого заговора. Моя жена в настоящий момент находится в Москве. А люди Хоботова, по всей видимости, полагают, что мне мало одной супруги, и решили подсунуть мне еще одну. Не могу не оценить их заботу!
Ивар делано поклонился в сторону телекамер.
Журналисты внимательно слушали, кое-где даже раздавались смешки.
- Глядишь, этот Алтаев и сможет вытащить Стольникова из дерьма, сказал своему коллеге седенький патриарх - редактор газеты "Наш город".
Коллега кивнул.
- Черт их знает, кто из них врет, а кто говорит правду. Но Алтаев молодец. Хорошо выкручивается. Я бы ему даже поверил.
* * *
Боголюб вел машину, Никитин сидел рядом с ним, а Леденцова с Иваром расположились на заднем сидении. Все избегали смотреть друг на друга и молчали.
Первой не выдержала Леденцова.
- Ив, ты уверен, что ты сделал все правильно? - произнесла она дрогнувшим голосом. - Ты ведь обвинил Хоботова во всех смертных грехах, вплоть до распродажи национального достояния! А у нас нет ни одного доказательства!
Ивар перевел на нее суровый взгляд.
- Кроме того, у нас нет выбора. Спасти репутацию Стольникова можно было только одним способом: объявить, что в области назревает заговор. Мы просто должны были заявить во всеуслышание, что криминал в лице Хоботова рвется во власть. Иначе у нас не было бы ни одно шанса на успех!
- По правилам грязно можно играть только исподтишка, - усмехнулся Никитин. - А мы вынуждены играть грязно в открытую. Мы нанесли свой удар, теперь очередь Синего.
- Но ведь должны быть доказательства! - не унималась Леденцова. - На нас же в суд подадут!
- Ну и черт с ним! - буркнул Боголюб. - Мало, что ли, на нас в суд подавали?
- Завтра последний день агитации, и мы представим все нужные доказательства к десяти утра, - сказал Ивар. - Я уже назначил еще одну пресс-конференцию. И мы должны принести на нее материалы, доказывающие, что Хоботов вор, уголовник и предатель Родины!
- Откуда мы их возьмем?! - воскликнула Леденцова. - Мы даже сфабриковать их не успеем к десяти!
- Если съемки производить позже, то телевизионщики не смогут склеить сюжеты для новостей, - пояснил Никитин. - А больше времени у нас не будет.
Но Леденцова все равно волновалась.
- Ума не приложу, откуда мы возьмем эти доказательства! О Стольникове же можно сказать в два раз больше, чем о Хоботове... Возьми хотя бы дело Караваева, стольниковского зятя! Проб ставить негде!
- Добудем доказательства, добудем... - упрямо прошептал Ивар.
Телефонный звонок вновь вывел всех из состояния анабиоза.
- Спорим, что это "тело"? - усмехнулась Леденцова.
Ивар достал трубку.
- Я знаю. Алло!
Это действительно был губернатор.
- Ты что там наболтал? - как всегда начал орать он. - Ты хоть сам-то понимаешь?!
- Василий Иванович! Заткнитесь и слушайте меня! - рявкнул Ивар. - Мы делаем все, чтобы спасти ситуацию.
- Но ведь вы там наврали черт знает что!
- Победителей никто не спросит, правду они говорили или нет.
- А если победит Хоботов? Он же меня с грязью смешает!
- Так какого черта вы вообще сунулись в выборы, если боитесь грязи?!
- Слушай, я тебя не для того нанимал, чтобы ты...
- Если Хоботов победит, то валите все на меня, - перебил его Ивар на полуслове. - Скажете, что это я сам все придумал, а вы меня предупреждали и все такое... До свидания.
- Орал? - сочувственно спросила Леденцова.
Ивар лишь рукой махнул.
- Да пошел он!
- Ох, поскорей бы все кончилось, - вздохнула она, пряча лицо в ладонях.
* * *
Вернувшись в штаб, Ивар первым делом позвонил Пименову.
- На завтрашней пресс-конференции мне нужны выступления видных людей в городе - кого-нибудь из прокуратуры, УВД, а еще лучше из ФСБ. У них наверняка есть резервные компроматы против Хоботова. Необходимо, чтобы они пришли завтра и озвучили все, что им известно.
Пименов ответил не сразу.
- Ну, есть у меня такие люди... Но ты понимаешь, что они очень рискуют? Ведь в случае победы Хоботова им не жить, если они в открытую выступят против него...
- Мы все очень рискуем! - горячо возразил Ивар. - Но по рейтингам выходит, что наши шансы очень и очень высоки. Мы еще можем прорваться! Главное - не упустить свой последний шанс! Другого у нас не будет! В конечном счете вчерашний скандал не успеет докатиться до наших основных избирателей на селе. Местные телеканалы у них не показывают, а свежие газеты подвезут дня через два, через три. Да и все равно их там почти никто не читает. Нам надо сейчас ударить по горожанам, убедить их в том, что Хоботов - уголовник, а Стольников - спасатель всех угнетенных.
- Ну, хорошо, - отозвался Боря. - Я перезвоню тебе ближе к вечеру. Посмотрим, что можно сделать.
* * *
"Элемент" представлял из себя обширный заводской комплекс, раскинувшийся на берегу грязной речушки. Несколько больших и малых труб, мрачные заводские корпуса с пыльными стеклами, грохот ворот, в которые то и дело заезжали и выезжали грузовики...
Оставив Софроныча сидеть в машине, Кристина направилась к проходной. Внутри за толстыми стеклянными перегородками сидели сотрудники военизированной охраны.
- Где здесь можно позвонить по внутреннему телефону? - спросила Кристина, стараясь ничем не выдавать свое волнение.
Один из охранников кивнул на заброшенный аппарат в углу. Над ним висел пожелтевший список служебных номеров. Номер Эдика соответствовал складу готовой продукции.
"Наверняка он попросту крадет этилку на заводе, а потом продает ее налево", - подумала Кристина.
Если честно, то ей было несколько страшновато. Черт знает, куда могла завести вся эта авантюра!
Взяв себя в руки, Кристина принялась набирать номер склада.
- Здравствуйте! Могу я поговорить с Эдуардом?
- С кем? - отозвалась какая-то тетка. - С Эдькой, что ли? Эдь! Подь сюда! На, тебя!
- Алё!
Голос у Эдика был скрипучий, как старая половица.
- Меня прислала к вам Елена Хоботова. Мы могли бы пообщаться? По делу, - на одном дыхании выпалила Кристина.
На том конце провода повисла пауза.
- По делу? Ну что ж... Можно и пообщаться. Сейчас я вам пропуск выпишу. Как вас зовут?
- Тарасевич Кристина Викторовна. И со мной еще будет компаньон, Софронов Алексей Георгиевич.
Внезапно Эдик снова замолчал.
- Тарасевич? - наконец вымолвил он. - Это которая телеведущая?
Только сейчас до Кристины дошло, во что она вляпалась. Это надо быть такой дурой, чтобы сообщить Эдику свою фамилию?! Все, теперь он ни в жизни не пойдет на контакт.
- Да, - вынуждена была признаться она. - А вас это смущает?
- Да нет... Если Ленка прислала, то... Впрочем, какое мое дело? Сейчас вам выпишут пропуска.
Кристина стремительно выскочила на улицу и подбежала к своей машине.
- Софроныч! Живо прячь камеру в сумку и пошли на завод!
Оператор высунул голову из окна.
- Ты что задумала?!
- Вот! - Кристина достала из багажника видавшую виды спортивный баул. - Я хотела моркови на рынке купить, да все времени не было, а теперь, видишь, он пригодилась.
- Для чего?!
Открыв дверцу, Кристина кинула сумку ему на колени.
- Эдик выписал нам пропуска. Сейчас мы с тобой пройдем на завод и все разнюхаем. Ты прячешь камеру в сумку, оставляешь отверстие для объектива и снимаешь все подряд.
- Да ты что?! - вскричал в негодовании Софроныч. - Наш же поймают! Ты представляешь, какой скандал будет, если нас засекут с камерой на территории такого завода?! На вахте же обязательно будут шмонать!
- А ты положи сверху свою куртку! Они ничего и не заметят!
- Ты безумная женщина! - простонал Софроныч, все же выполняя Кристинино приказание. - Если нас схватят, я тебе этого никогда не прощу.
- Не схватят! - весело отозвалась она. - Кому мы нужны-то?
* * *
Охрана беспрепятственно пропустила их на территорию. Никто даже не поинтересовался содержимым большой спортивной сумки, которую Софроныч нес на плече.
Завод напугал и подавил Кристину. Все кругом грохотало и дымилось. На территории не росло ни одной травинки, зато то здесь, то там виднелись лужи веществ явно неестественного происхождения.
И самое главное - люди! Вглядываясь в лица рабочих, Кристина невольно думала, что так, очевидно, выглядели жители Ленинграда сразу после снятия блокады: резкие морщины, цвет кожи - либо синюшный, либо красный, как кирпич, зубы плохие, мутные глаза слезятся, одежонка старая, рваная, кое-как болтается на высохших телах...
- Вот тебе и вредное производство... - пробормотал идущий вслед за Кристиной Софроныч. - И как сюда люди по доброй воле идут?
- А как им быть, если они ничего больше не умеют? - отозвалась она. Дома-то ведь семьи, все есть хотят".
В одном из цехов были распахнуты ворота, сквозь которые виднелись то ли огромные баки, то ли печи. Рядом стояли люди в противогазах и долбили ломами люк на полу. Воздух пах какой-то тошнотворной химией.
- Как черти в преисподней! - содрогнулась Кристина и заторопилась прочь.
- Тут наверное вся атмосфера пропитана парами тетраэтилсвинца, ворчал себе под нос Софроныч. - А мы тут околачиваемся! Надо бежать отсюда, а то еще надышимся всякой гадости!
Но Кристина была далека от того, чтобы отступать.
У здания заводской администрации их догнал плотный лысоватый мужчина в спецовочном халате.
- Я Эдик, - произнес он, показывая полный рот золотых зубов.
Эти зубы так потрясли Кристину, что она аж отпрянула.
- Что, на телевидении-то денег не плотют? Решили бензинчиком заняться? - спросил Эдик, придирчиво оглядывая ее с головы до ног. - Пошли ко мне, поговорим.
Он отвел их в какую-то пыльную комнатенку под лестницей. На стульях лежали кипы старых накладных, везде были накиданы окурки, на покосившемся шкафу висел календарь с голой красавицей...
- Ну что, расклад такой, - сказал Эдик, усевшись в кресло из красного кожзаменителя. - Караваев продает тонну этилки за двенадцать штук баксов, а мы и на десяти можем сойтись. Я вам и состав подгоню, и с тарой все будет в порядке и со всеми бумагами.
Кристина не знала, что ей отвечать. Видимо, Эдик ждал от нее немедленного решения.
- Я подумаю, - произнесла она.
- А чего тут думать?! - усмехнулся тот. - Если вы сейчас не купите этилку, то потом вам ее уже никто не продаст.
- Почему?! - в один голос спросили Кристина и Софроныч.
- Все благодаря Стольникову. Он решил закрыть наше производство.
- А так ведь "Элемент" принадлежит Караваеву!
- Не-ет! - поморщился Эдик. - Наш собственник - это область. А Караваев - просто директор. Стольников давно уже грезит об экологии, ну вот он и выбил в федеральном бюджете средства на переоборудование "Элемента". Если он пройдет в губернаторы, то никакой этилки больше не будет. И ему радость, и зятю хорошо. Он крупно нагреется на этом перевооружении.
- А как же вы сейчас торгуете этилкой? Ведь она запрещена! - удивилась Кристина.
- Запрещена не сама жидкость, а этилированный бензин! - назидательно поднял палец Эдик. - Причем только в нашей области да еще в паре мест. А так по стране - торгуй сколько хочешь.
- Что-то вы очень спокойно относитесь к тому, что вас закрывают, вдруг пробасил Софроныч.
Эдик сложил ручки на животе.
- Ну, кто знает, как еще дело пойдет? Стольников - глупый мужик. Он дальше своего носа не видит. Экология, это конечно, хорошо... Но вот наш нефтеперерабатывающий завод, например, без этилки просто не может. Оборудование изношено, денег нет, а для того, чтобы производить неэтилированный бензин - это надо ползавода сносить и заново перестраивать. НПЗ уже сейчас на ладан дышит, а он, между прочим, является стратегическим объектом. Если он встанет, то встанет все: ни бензина не будет, ни масел, ни парафинов - ничего...
- А куда деньги-то с НПЗ деваются? - спросил Софроныч. - Нефть - это же настоящий Клондайк!
По лицу Эдика скользнула золотая улыбка.
- Да начальство ворует... - развел он руками.
В голове Кристины промелькнула какая-то смутная догадка.
- Послушайте, я уже ничего не понимаю... Генеральным директором нашего НПЗ является Боря Пименов...
- И если завод встанет из-за отсутствия этилки, то к нему придут и спросят: "А куда ты дел прибыль государственного предприятия?" словоохотливо продолжил Эдик. - И посадят его как миленького, потому что прибыль известно куда пошла.
- Погодите! - взмолилась Кристина. - Но ведь он начальник штаба у Стольникова! Он же за него!
- Пименов только за себя и за свои деньги, - сказал Эдик. - Ну что, будете брать этилку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34