В принципе, тебе даже лучше заехать туда: получишь новые журналистские корочки и аванс. У тебя все? Тогда пока.
- Аванс дадут! - сияя, проговорила Кристина, убрав телефон.
- Круто! - оживился Софроныч.
- Сегодня же оформляй административный, и завтра мы с тобой едем в психушку навещать кассиршу Наташу. Если с "пилотом" все получится, то можно будет и насовсем перебраться на "Фристайл". Как считаешь?
- Легко! - согласился Софроныч.
* * *
Кристина возвращалась домой на крыльях счастья. У нее началась белая полоса: любимый мужчина и любимое дело... Что еще надо от жизни?
Все-таки она страшно соскучилась по телевидению. Не надо ей никаких выборов, никаких хитроумных махинаций! Все, что ей хотелось, - это встать перед камерой, взять в руки микрофон и говорить.
Впрочем, на телевидении свет клином не сошелся. У влюбленных женщин улыбка на губах, и они ни о чем больше думать не могут, кроме того, что... У Кристины была улыбка.
Вся ее история с Ивом была крайне романтична, изыскана и безумна. Но, боже, как ей было страшно, что все это может оказаться лишь красивым миражем!
"Мы выдумываем друг друга... Нас нет. Мы - призраки..."
Мысли стремительно неслись вперед, наталкивались друг на друга, вставали дыбом, как льдины во время ледохода...
Что принес сегодняшний день? Только тепло поцелуев и новый всплеск всех чувств и эмоций. Впрочем, нет, на этот раз Кристина стала обладательницей сокровища: на прощание Ив записал для нее свои координаты номер сотового и e-mail. А это уже был пропуск в его мир!
* * *
- Сонька спит, что ли? - шепотом спросила Кристина, входя в полутемную квартиру.
Вышедшая ее встречать баба Лиза значительно кивнула.
- Уснула, слава тебе, господи!
- Хорошо.
Пока Кристина переодевалась в домашнюю пижаму и наскоро ужинала, баба Лиза как всегда вдохновенно рассказывала, на какие хитроумные уловки ей пришлось пойти, чтобы загнать Соньку в кровать.
Кристина кивала и то и дело косилась на часы. Было уже девять вечера. Ив наверняка позвонит. Должен позвонить! Она видела, какими глазами он смотрел на нее...
Закончив свой монолог, баба Лиза сняла со спинки стула свою мохеровую кофту.
- Ну все, я тебе ребенка сдала, так что теперь можно и на покой.
И перекрестив Кристину и батарею, шепотом добавила:
- Господи! Прости женщин негодных! Спасибо тебе, я спать пошла.
Это была специальная молитва за благополучие Кристининого дома.
* * *
В голове были мысли о чем угодно: забыл, все надоело, слишком много работы, что-то случилось...
Весь вечер Кристина просидела перед телевизором с выключенным звуком, чтобы ничто, не дай бог, не заглушило телефонного звонка... Все было напрасно: Ив так и не объявился.
В любом случае получалось, что она заинтересована в Иве больше, чем он в ней. Кристина Тарасевич была для него очередной знакомой, с которой при случае можно пообжиматься в подъезде...
Тогда ради чего это сидение в углу дивана с поджатыми коленками? Только для поддержания адреналина в крови? Любовь - это очередной фантом, который придумало себе человечество: что-то вроде бога, которого все ищут и никак не могут найти.
Совсем уж отчаявшись, Кристина достала из сумочки записку с телефоном Ива. Долго смотрела на цифирки, за которым пряталось его имя. Позвонить? Но что можно сказать человеку, который не хочет тебя видеть? Который вот уже во второй раз обманывает тебя?
Не смотря ни на что, Кристина все же принялась набирать его номер. Замерла. Прислушалась.
- Абонент не отвечает или временно недоступен.
Она ничком упала на диван. Может, с Ивом что-то случилось? Может, он попал в беду и не может позвонить?
Боже, пусть он просто вернется! Пусть просто вернется...
* * *
Весь день у Ивара был жесткий взгляд и поджатые губы. Он заперся в своем кабинете, зарылся в бумагах... Проблема выбора - либо Люба, либо Кристина - вновь и вновь всплывала у него в мозгу.
Но он не хотел решать свою дилемму! Он не хотел быть причиной несчастья для жены и не хотел бросать Тарасевич!
Временами в его душе поднималась злость на Кристину: это она втравила его во все это! Не будь ее, все было бы в порядке!
Впрочем, Ивар знал, что он врал сам себе: не будь ее, у него была бы все та же серенькая, сто раз виденная жизнь, в которой самым волнующим событием являлось получение зарплаты.
И еще у него не было бы этих странных галлюцинаций: на его коже до сих пор горели ее прикосновения и поцелуи...
... Вечером у Стольникова была прямая радиотрансляция, и Ивар поехал к нему договариваться о краже фотонабора. На проходной его встретила Леденцова и провела к эфирке. Губернатора надо было перехватывать на ходу, а то сразу после радио у него было запланировано выступление на годовщине Союза предпринимателей.
Ивар с Леденцовой на цыпочках зашли в небольшое подсобное помещение, отделявшее коридор от студии. Сквозь стеклянную перегородку им были видны и какая-то журналистка с пионерскими восторженными глазами, и сам Стольников. Он сидел, облокотившись на пульт, и весьма эмоционально объяснял:
- На меня, так сказать, обвалилась философская мысль: я просто обязан сейчас быть в центре! Жизненный уровень, который сегодня у нашего народа по разным причинам ниже колена, еще ниже быть не может. Так почему я должен быть у своего гордого народа какой-то мочалкой?
Ивар медленно перевел взгляд на Леденцову.
- Он что, обкурился, что ли?! Чего он несет?!
Та лишь мученически закатила глаза.
А Стольников был настолько горд своим успешным выступлением, что, увидев поджидавшего его Ивара, даже забыл осерчать.
- У тебя какой вопрос? - спросил он после окончания эфира. - Ладно, давай не на ходу... Садись ко мне в машину, по дороге расскажешь.
Ивару ничего иного не оставалось, как согласиться.
* * *
Ивар позвонил в штаб и сообщил, что Стольников дал добро на похищение фотонабора. Голос у него был странный, с плавающими интонациями.
- Слушай, - обеспокоено позвал его Никитин, - по-моему, ты малость набрался. Что там у вас происходит?
- Предприниматели празднуют годовщину своей успешной деятельности, после некоторой паузы ответил Ивар.
- И ты вместе с ними?
- Ну да, в некотором роде...
- С тобой точно все в порядке? Ты сам на себя не похож...
- Да ничего. Пока.
- Погоди-погоди!
Но Ивар уже повесил трубку.
- Спорю, на что хочешь, что Алтаев сегодня напьется в стельку, вздохнув, сказал Никитин Боголюбу.
- И спорить нечего - напьется! - угрюмо отозвался Боги. Ему редко удавалось проникнуть кому-нибудь в душу, но этот случай был слишком очевиден.
* * *
Умница-Никитин до самой ночи писал опровержения против изобличительных анти-Караваевских статей. Было ясно, что после кражи фотонабора Синий не успокоится и постарается распечатать свои газеты где-нибудь еще. Так что надо было использовать предоставляющуюся паузу, чтобы заранее убедить избирателей в великолепных душевных качествах губернаторского зятя.
Никитин щелкал клавиатурой, заигрывал с журналистками по "аське"6, хохмил по телефону, но в то же время не на секунду не забывая об Иваре. Он чувствовал, что с его другом что-то происходит... Что-то нехорошее...
... Он разыскал Алтаева в ресторане "Ассамблея". Предпринимательское торжество уже отгремело, официанты убирали со столов...
Ивар сидел в одиночестве в глубине зала и курил - упавшая на глаза челка, опущенные плечи...
- Привет, - тихо сказал Никитин.
Алтаев поднял на него какой-то замученный взгляд.
- Ты зачем приехал?
- Уже поздно. Тебе надо домой.
- Решил взять меня на буксир? Я бы и сам добрался...
Никитин сел рядом с ним.
- Не хочешь к Любке возвращаться?
Ивар махнул сигаретой.
- А, опять вопить будет... Надоело.
- Поехали ко мне?
- И что, мне всю жизнь у тебя прятаться? Ладно, черт с ним! Где Леденцова с Боги?
- Боги уехал с водочниками красть фотонабор, а Леденцова уже дома.
Ивар затушил окурок в пепельнице.
- Знаешь, что я придумал? Давайте, когда кончатся эти выборы, махнем на какой-нибудь отдаленный карибский остров на пару недель. Просто ничего не будем делать: солнышко, океан, пальмы...
Никитин сжал его плечо.
- Пойдем, я отвезу тебя.
* * *
В квартире гуляли остывшие кулинарные запахи. Люба была молчалива и несчастна. Сквозь открытую дверь в большую комнату виднелся ее огромный черный чемодан: Люба не умела путешествовать налегке.
Ивар стоял посреди прихожей, не совсем зная, что ему делать и куда приткнуться. Теперь, с приездом Любы, он уже не был хозяином в своем холостяцком жилище. Она успела навести чистоту и все расставить "по местам".
- Ты где был? - наконец задала она вопрос, который должна была задать.
- На работе, - произнес он заранее заготовленную фразу.
- И ты там пил?!
- А что, не заметно?
Они стояли друг напротив друга и молчали.
"Она не должна меня любить, - подумал Ивар, глядя на жену. - Разве я нужен ей такой, как сейчас?"
Ни слова не говоря, он прошел мимо нее в комнату, снял рубашку, оглянулся, не зная, куда ее девать. Раньше, до Любиной уборки, он имел право закинуть свою вещь в любой угол... А сейчас надо было "уважать чужой труд".
- Ты считаешь, что мне лучше уехать? - спросила Люба, войдя следом за ним.
Ивар сел на диван. Она подошла, опустилась на пол у его ног.
- Что с нами происходит? У нас же была такая красивая любовь!
Любовь! У Ивара не было слов. Хотя нет, сейчас он, пожалуй, сформулировал для себя, что же за любовь у них была. Он любил свою жену лишь до тех пор, пока надеялся, что ради него она готова пожертвовать всем на свете, даже собой.
А этого никогда не было в благородном семействе Алтаевых. Ни Ивар, ни Люба никогда ничем не жертвовали, они ждали этого друг от друга, но так и не дождались. Каждый из них хотел брать, но никогда не собирался давать.
Люба плакала. Закрыв свое красивое личико красивыми ладошками. Ее мир рушился и почему-то никто не хотел заниматься его спасением.
- Возвращайся в Москву, - сказал Ивар, поднимаясь.
Она вцепилась в его руку. Подняла залитые слезами глаза.
- Ты куда?!
Он пожал плечами.
- Не знаю. Просто пойду.
- Ты все еще не простил меня? Да?
Глупый ребенок! Все еще живет по правилам "Мирись, мирись, мирись и больше не дерись". Ей даже не приходит в голову, что иногда наступает время, когда мириться просто не хочется. Что-то ломается внутри, и это уже невозможно починить, потому что ты смотришь на то, что когда-то любил и удивляешься: неужели это было со мной? Невероятно!
И самое главное, что ты удивляешься без малейшего сожаления.
* * *
Кристина проснулась от телефонного звонка. Резко села, испуганно глядя на мерцающие в темноте цифры электронного будильника. Полтретьего. Телефонные трели тоненько звали в гулкой темноте ночи.
Ив? Или кто-то из приятелей, загуляв, решил осчастливить ее столь "уместным" звонком? Кристина отсчитывала сердцем тикающие секунды. Брать трубку и вновь разбивать восставшую из мертвых надежду было страшно.
Звонки не умолкали. Она все же поднялась, голышом, без халата, дошла до подоконника, куда вечером с отчаяния зашвырнула телефон.
- Алло...
Это был Ив.
- Привет... Ничего, что я так поздно?
Теплая волна накрыла Кристину с головой.
- Ничего, конечно...
- Ну и здoрово. Выходи гулять.
- Что?
- Выходи гулять, говорю. Я около твоего дома. Выгляни-ка в окошко.
Прячась за жалюзи, Кристина посмотрела вниз. Действительно Ив стоял рядом с ее подъездом и махал ей рукой.
- Ты с ума сошел! - только и смогла проговорить она.
- Да нет. Ну, ты выйдешь?
- Выйду. Жди.
Пойти среди ночи на гулянку - это уже ни в какие ворота не лезло. А как же Сонька? Вдруг она проснется?
"Не проснется!" - заверила сама себя Кристина, поспешно натягивая первый попавшийся под руку свитер. Душа ее пела.
Окинув себя прощальным взглядом в зеркало, она чуть было не рассмеялась. На нее из полумрака смотрела хорошенькая черноволосая девчонка с задорным взглядом и довольной-предовольной улыбкой.
Стараясь не шуметь, она закрыла за собой входную дверь и помчалась вниз по лестнице.
* * *
Ивар сидел на скамейке перед подъездом. Завидев Кристину, он поднялся ей навстречу.
- Привет!
- Привет, - отозвалась она. - Вот уж не думала, что ты позвонишь.
Она замерзла, ее полудетские плечики вздрагивали от ночной прохлады. Черные пряди волос были заправлены за остроконечные ушки. И этот ищущий влажный взгляд...
"Эльф", - подумал Ивар, с нежностью глядя на нее. Как он вообще мог отталкивать ее от себя, когда вот оно, счастье, - стоить только протянуть руку?!
- Мне просто захотелось тебя увидеть.
Она подошла к нему, прижалась, спрятала лицо у него на плече.
- Я знаю, я знаю...
И ничего не стала расспрашивать.
... После Любы Ивар вернулся в штаб и долго сидел у себя в кабинете, пытаясь собраться с мыслями. Совершенно случайно его взгляд застыл на смятом листке "досье" на Кристину, которое выдал ему Боги. В самом низу был указан ее адрес.
Ему было срочно нужно, чтобы рядом с ним оказался кто-то живой. Он пешком добрался до ее дома, долго стоял у подъезда, вычисляя, за каким окошком находится ее квартира. Набрал ее номер. "Сейчас пошлет меня куда подальше", - подумал, усмехаясь.
Она появилась через минуту - доверчивая, вся осветившаяся счастьем. Это так редко, когда кто-то счастлив просто потому, что ты есть!
... Они шли рядом и болтали о том, о сем. Редкие ночные машины проносились мимо, мигали вывески магазинов, и пахло свежей летней ночью и недавними грозами.
В конце концов, они выбрались на речной откос, нашли какую-то лавочку, отгороженную ото всего мира зарослями жасмина. Внизу под обрывом виднелся средневековый монастырь, а на том берегу, как звезды, сияли бесчисленные городские огни.
Ивару казалось, что все события сегодняшнего дня - Пименов, Стольников, Люба, - произошли не с ним, а с кем-то другим. Он искоса поглядывал на Кристину и удивлялся сам на себя: "Из-за нее я только что сломал всю свою жизнь. Назад дороги нет. Люба все поняла, и никогда меня не простит ".
Но с другой стороны, что именно он сломал? Без Кристины у него не было будущего, у него было только известное на пятьдесят лет вперед прошлое. "Я бы превратился в Любиного папу: вроде богатого, вроде успешного и по своей сути глубоко несчастного мужика", - подумал Ивар.
Но дело было в том, что Кристина не знала, что он принадлежит к враждебному ей лагерю... И одному господу богу было известно, что она подумает, когда обман обнаружится.
"Я должен ей все рассказать", - промелькнуло у Ивара в голове.
- Ты знаешь, что я работаю на Стольникова? - произнес он чуть слышно.
Кристина вскинула на него непонимающий взгляд.
- Ты о чем?
Сердце Ивара глухо стукнуло в груди.
- Не знаю, почему ты не догадалась, но я вовсе не писатель... Надо было сразу признаться тебе во всем... А так - глупо все вышло. Как в каком-нибудь американском фильме...
- Ив - это Ивар Алтаев? - спросила Кристина.
- Да.
Затаив дыхание, он ждал, что она скажет.
Кристина молча смотрела на него чуть расширившимися глазами, в которых метался и страх, и смятение и борьба всех чувств разом.
- Мне наплевать, - наконец отважно произнесла она. - И вообще с сегодняшнего дня я больше не работаю на выборах. Я теперь снимаю свою передачу для телеканала "Фристайл".
Лицо Ивара просветлело.
- Правда?! Ну и о чем твоя передача?
Кристина немного смешалась, видимо, борясь с нежеланием открывать ему всю правду.
- Помнишь, ты раскручивал Елену Хоботову на пресс-конференцию? спросила она. - У нее есть сеть бензоколонок в Захолмске, и на одной из них двое рабочих убили друг друга, а два других сошли с ума. Я расследую этот случай.
- Так что ты пытаешься выяснить? - спросил Ивар.
Кристина глубоко вздохнула
- Я подозреваю, что ваш Стольников может быть замешан во всей этой истории.
- Каким это образом?!
- Ну, я не знаю... Просто...
Ивар чувствовал, насколько нелегко ей далось это признание. Он поцеловал ее в висок.
- Даю тебе честное благородное слово, что Стольников не имеет к этому никакого отношения. Я бы знал об этом. Да, мы использовали это происшествие на АЗС, но все произошло без нашего участия. Думаю, это был просто несчастный случай.
- Ладно, давай не будем об этом! - махнула рукой Кристина. - Не хочу больше ни о чем думать! Сейчас ты для меня главное.
Ивар взял ее ладонь, потерся о нее щекой.
- Значит, я все правильно решил.
- Что?
- Развестись с женой.
- У тебя есть жена?!
- Есть. И сын.
- А у меня дочка, - отозвалась Кристина. - Соней зовут.
Ивар рассмеялся и притянул ее к себе.
- Мы просто чокнутые с тобой! Совсем чокнутые...
* * *
- А что у вас не клеилось с женой?
- Не знаю. С одной стороны ничего такого глобального и не случалось... Все больше какие-то мелочи. Каждое утро битва за унитаз:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
- Аванс дадут! - сияя, проговорила Кристина, убрав телефон.
- Круто! - оживился Софроныч.
- Сегодня же оформляй административный, и завтра мы с тобой едем в психушку навещать кассиршу Наташу. Если с "пилотом" все получится, то можно будет и насовсем перебраться на "Фристайл". Как считаешь?
- Легко! - согласился Софроныч.
* * *
Кристина возвращалась домой на крыльях счастья. У нее началась белая полоса: любимый мужчина и любимое дело... Что еще надо от жизни?
Все-таки она страшно соскучилась по телевидению. Не надо ей никаких выборов, никаких хитроумных махинаций! Все, что ей хотелось, - это встать перед камерой, взять в руки микрофон и говорить.
Впрочем, на телевидении свет клином не сошелся. У влюбленных женщин улыбка на губах, и они ни о чем больше думать не могут, кроме того, что... У Кристины была улыбка.
Вся ее история с Ивом была крайне романтична, изыскана и безумна. Но, боже, как ей было страшно, что все это может оказаться лишь красивым миражем!
"Мы выдумываем друг друга... Нас нет. Мы - призраки..."
Мысли стремительно неслись вперед, наталкивались друг на друга, вставали дыбом, как льдины во время ледохода...
Что принес сегодняшний день? Только тепло поцелуев и новый всплеск всех чувств и эмоций. Впрочем, нет, на этот раз Кристина стала обладательницей сокровища: на прощание Ив записал для нее свои координаты номер сотового и e-mail. А это уже был пропуск в его мир!
* * *
- Сонька спит, что ли? - шепотом спросила Кристина, входя в полутемную квартиру.
Вышедшая ее встречать баба Лиза значительно кивнула.
- Уснула, слава тебе, господи!
- Хорошо.
Пока Кристина переодевалась в домашнюю пижаму и наскоро ужинала, баба Лиза как всегда вдохновенно рассказывала, на какие хитроумные уловки ей пришлось пойти, чтобы загнать Соньку в кровать.
Кристина кивала и то и дело косилась на часы. Было уже девять вечера. Ив наверняка позвонит. Должен позвонить! Она видела, какими глазами он смотрел на нее...
Закончив свой монолог, баба Лиза сняла со спинки стула свою мохеровую кофту.
- Ну все, я тебе ребенка сдала, так что теперь можно и на покой.
И перекрестив Кристину и батарею, шепотом добавила:
- Господи! Прости женщин негодных! Спасибо тебе, я спать пошла.
Это была специальная молитва за благополучие Кристининого дома.
* * *
В голове были мысли о чем угодно: забыл, все надоело, слишком много работы, что-то случилось...
Весь вечер Кристина просидела перед телевизором с выключенным звуком, чтобы ничто, не дай бог, не заглушило телефонного звонка... Все было напрасно: Ив так и не объявился.
В любом случае получалось, что она заинтересована в Иве больше, чем он в ней. Кристина Тарасевич была для него очередной знакомой, с которой при случае можно пообжиматься в подъезде...
Тогда ради чего это сидение в углу дивана с поджатыми коленками? Только для поддержания адреналина в крови? Любовь - это очередной фантом, который придумало себе человечество: что-то вроде бога, которого все ищут и никак не могут найти.
Совсем уж отчаявшись, Кристина достала из сумочки записку с телефоном Ива. Долго смотрела на цифирки, за которым пряталось его имя. Позвонить? Но что можно сказать человеку, который не хочет тебя видеть? Который вот уже во второй раз обманывает тебя?
Не смотря ни на что, Кристина все же принялась набирать его номер. Замерла. Прислушалась.
- Абонент не отвечает или временно недоступен.
Она ничком упала на диван. Может, с Ивом что-то случилось? Может, он попал в беду и не может позвонить?
Боже, пусть он просто вернется! Пусть просто вернется...
* * *
Весь день у Ивара был жесткий взгляд и поджатые губы. Он заперся в своем кабинете, зарылся в бумагах... Проблема выбора - либо Люба, либо Кристина - вновь и вновь всплывала у него в мозгу.
Но он не хотел решать свою дилемму! Он не хотел быть причиной несчастья для жены и не хотел бросать Тарасевич!
Временами в его душе поднималась злость на Кристину: это она втравила его во все это! Не будь ее, все было бы в порядке!
Впрочем, Ивар знал, что он врал сам себе: не будь ее, у него была бы все та же серенькая, сто раз виденная жизнь, в которой самым волнующим событием являлось получение зарплаты.
И еще у него не было бы этих странных галлюцинаций: на его коже до сих пор горели ее прикосновения и поцелуи...
... Вечером у Стольникова была прямая радиотрансляция, и Ивар поехал к нему договариваться о краже фотонабора. На проходной его встретила Леденцова и провела к эфирке. Губернатора надо было перехватывать на ходу, а то сразу после радио у него было запланировано выступление на годовщине Союза предпринимателей.
Ивар с Леденцовой на цыпочках зашли в небольшое подсобное помещение, отделявшее коридор от студии. Сквозь стеклянную перегородку им были видны и какая-то журналистка с пионерскими восторженными глазами, и сам Стольников. Он сидел, облокотившись на пульт, и весьма эмоционально объяснял:
- На меня, так сказать, обвалилась философская мысль: я просто обязан сейчас быть в центре! Жизненный уровень, который сегодня у нашего народа по разным причинам ниже колена, еще ниже быть не может. Так почему я должен быть у своего гордого народа какой-то мочалкой?
Ивар медленно перевел взгляд на Леденцову.
- Он что, обкурился, что ли?! Чего он несет?!
Та лишь мученически закатила глаза.
А Стольников был настолько горд своим успешным выступлением, что, увидев поджидавшего его Ивара, даже забыл осерчать.
- У тебя какой вопрос? - спросил он после окончания эфира. - Ладно, давай не на ходу... Садись ко мне в машину, по дороге расскажешь.
Ивару ничего иного не оставалось, как согласиться.
* * *
Ивар позвонил в штаб и сообщил, что Стольников дал добро на похищение фотонабора. Голос у него был странный, с плавающими интонациями.
- Слушай, - обеспокоено позвал его Никитин, - по-моему, ты малость набрался. Что там у вас происходит?
- Предприниматели празднуют годовщину своей успешной деятельности, после некоторой паузы ответил Ивар.
- И ты вместе с ними?
- Ну да, в некотором роде...
- С тобой точно все в порядке? Ты сам на себя не похож...
- Да ничего. Пока.
- Погоди-погоди!
Но Ивар уже повесил трубку.
- Спорю, на что хочешь, что Алтаев сегодня напьется в стельку, вздохнув, сказал Никитин Боголюбу.
- И спорить нечего - напьется! - угрюмо отозвался Боги. Ему редко удавалось проникнуть кому-нибудь в душу, но этот случай был слишком очевиден.
* * *
Умница-Никитин до самой ночи писал опровержения против изобличительных анти-Караваевских статей. Было ясно, что после кражи фотонабора Синий не успокоится и постарается распечатать свои газеты где-нибудь еще. Так что надо было использовать предоставляющуюся паузу, чтобы заранее убедить избирателей в великолепных душевных качествах губернаторского зятя.
Никитин щелкал клавиатурой, заигрывал с журналистками по "аське"6, хохмил по телефону, но в то же время не на секунду не забывая об Иваре. Он чувствовал, что с его другом что-то происходит... Что-то нехорошее...
... Он разыскал Алтаева в ресторане "Ассамблея". Предпринимательское торжество уже отгремело, официанты убирали со столов...
Ивар сидел в одиночестве в глубине зала и курил - упавшая на глаза челка, опущенные плечи...
- Привет, - тихо сказал Никитин.
Алтаев поднял на него какой-то замученный взгляд.
- Ты зачем приехал?
- Уже поздно. Тебе надо домой.
- Решил взять меня на буксир? Я бы и сам добрался...
Никитин сел рядом с ним.
- Не хочешь к Любке возвращаться?
Ивар махнул сигаретой.
- А, опять вопить будет... Надоело.
- Поехали ко мне?
- И что, мне всю жизнь у тебя прятаться? Ладно, черт с ним! Где Леденцова с Боги?
- Боги уехал с водочниками красть фотонабор, а Леденцова уже дома.
Ивар затушил окурок в пепельнице.
- Знаешь, что я придумал? Давайте, когда кончатся эти выборы, махнем на какой-нибудь отдаленный карибский остров на пару недель. Просто ничего не будем делать: солнышко, океан, пальмы...
Никитин сжал его плечо.
- Пойдем, я отвезу тебя.
* * *
В квартире гуляли остывшие кулинарные запахи. Люба была молчалива и несчастна. Сквозь открытую дверь в большую комнату виднелся ее огромный черный чемодан: Люба не умела путешествовать налегке.
Ивар стоял посреди прихожей, не совсем зная, что ему делать и куда приткнуться. Теперь, с приездом Любы, он уже не был хозяином в своем холостяцком жилище. Она успела навести чистоту и все расставить "по местам".
- Ты где был? - наконец задала она вопрос, который должна была задать.
- На работе, - произнес он заранее заготовленную фразу.
- И ты там пил?!
- А что, не заметно?
Они стояли друг напротив друга и молчали.
"Она не должна меня любить, - подумал Ивар, глядя на жену. - Разве я нужен ей такой, как сейчас?"
Ни слова не говоря, он прошел мимо нее в комнату, снял рубашку, оглянулся, не зная, куда ее девать. Раньше, до Любиной уборки, он имел право закинуть свою вещь в любой угол... А сейчас надо было "уважать чужой труд".
- Ты считаешь, что мне лучше уехать? - спросила Люба, войдя следом за ним.
Ивар сел на диван. Она подошла, опустилась на пол у его ног.
- Что с нами происходит? У нас же была такая красивая любовь!
Любовь! У Ивара не было слов. Хотя нет, сейчас он, пожалуй, сформулировал для себя, что же за любовь у них была. Он любил свою жену лишь до тех пор, пока надеялся, что ради него она готова пожертвовать всем на свете, даже собой.
А этого никогда не было в благородном семействе Алтаевых. Ни Ивар, ни Люба никогда ничем не жертвовали, они ждали этого друг от друга, но так и не дождались. Каждый из них хотел брать, но никогда не собирался давать.
Люба плакала. Закрыв свое красивое личико красивыми ладошками. Ее мир рушился и почему-то никто не хотел заниматься его спасением.
- Возвращайся в Москву, - сказал Ивар, поднимаясь.
Она вцепилась в его руку. Подняла залитые слезами глаза.
- Ты куда?!
Он пожал плечами.
- Не знаю. Просто пойду.
- Ты все еще не простил меня? Да?
Глупый ребенок! Все еще живет по правилам "Мирись, мирись, мирись и больше не дерись". Ей даже не приходит в голову, что иногда наступает время, когда мириться просто не хочется. Что-то ломается внутри, и это уже невозможно починить, потому что ты смотришь на то, что когда-то любил и удивляешься: неужели это было со мной? Невероятно!
И самое главное, что ты удивляешься без малейшего сожаления.
* * *
Кристина проснулась от телефонного звонка. Резко села, испуганно глядя на мерцающие в темноте цифры электронного будильника. Полтретьего. Телефонные трели тоненько звали в гулкой темноте ночи.
Ив? Или кто-то из приятелей, загуляв, решил осчастливить ее столь "уместным" звонком? Кристина отсчитывала сердцем тикающие секунды. Брать трубку и вновь разбивать восставшую из мертвых надежду было страшно.
Звонки не умолкали. Она все же поднялась, голышом, без халата, дошла до подоконника, куда вечером с отчаяния зашвырнула телефон.
- Алло...
Это был Ив.
- Привет... Ничего, что я так поздно?
Теплая волна накрыла Кристину с головой.
- Ничего, конечно...
- Ну и здoрово. Выходи гулять.
- Что?
- Выходи гулять, говорю. Я около твоего дома. Выгляни-ка в окошко.
Прячась за жалюзи, Кристина посмотрела вниз. Действительно Ив стоял рядом с ее подъездом и махал ей рукой.
- Ты с ума сошел! - только и смогла проговорить она.
- Да нет. Ну, ты выйдешь?
- Выйду. Жди.
Пойти среди ночи на гулянку - это уже ни в какие ворота не лезло. А как же Сонька? Вдруг она проснется?
"Не проснется!" - заверила сама себя Кристина, поспешно натягивая первый попавшийся под руку свитер. Душа ее пела.
Окинув себя прощальным взглядом в зеркало, она чуть было не рассмеялась. На нее из полумрака смотрела хорошенькая черноволосая девчонка с задорным взглядом и довольной-предовольной улыбкой.
Стараясь не шуметь, она закрыла за собой входную дверь и помчалась вниз по лестнице.
* * *
Ивар сидел на скамейке перед подъездом. Завидев Кристину, он поднялся ей навстречу.
- Привет!
- Привет, - отозвалась она. - Вот уж не думала, что ты позвонишь.
Она замерзла, ее полудетские плечики вздрагивали от ночной прохлады. Черные пряди волос были заправлены за остроконечные ушки. И этот ищущий влажный взгляд...
"Эльф", - подумал Ивар, с нежностью глядя на нее. Как он вообще мог отталкивать ее от себя, когда вот оно, счастье, - стоить только протянуть руку?!
- Мне просто захотелось тебя увидеть.
Она подошла к нему, прижалась, спрятала лицо у него на плече.
- Я знаю, я знаю...
И ничего не стала расспрашивать.
... После Любы Ивар вернулся в штаб и долго сидел у себя в кабинете, пытаясь собраться с мыслями. Совершенно случайно его взгляд застыл на смятом листке "досье" на Кристину, которое выдал ему Боги. В самом низу был указан ее адрес.
Ему было срочно нужно, чтобы рядом с ним оказался кто-то живой. Он пешком добрался до ее дома, долго стоял у подъезда, вычисляя, за каким окошком находится ее квартира. Набрал ее номер. "Сейчас пошлет меня куда подальше", - подумал, усмехаясь.
Она появилась через минуту - доверчивая, вся осветившаяся счастьем. Это так редко, когда кто-то счастлив просто потому, что ты есть!
... Они шли рядом и болтали о том, о сем. Редкие ночные машины проносились мимо, мигали вывески магазинов, и пахло свежей летней ночью и недавними грозами.
В конце концов, они выбрались на речной откос, нашли какую-то лавочку, отгороженную ото всего мира зарослями жасмина. Внизу под обрывом виднелся средневековый монастырь, а на том берегу, как звезды, сияли бесчисленные городские огни.
Ивару казалось, что все события сегодняшнего дня - Пименов, Стольников, Люба, - произошли не с ним, а с кем-то другим. Он искоса поглядывал на Кристину и удивлялся сам на себя: "Из-за нее я только что сломал всю свою жизнь. Назад дороги нет. Люба все поняла, и никогда меня не простит ".
Но с другой стороны, что именно он сломал? Без Кристины у него не было будущего, у него было только известное на пятьдесят лет вперед прошлое. "Я бы превратился в Любиного папу: вроде богатого, вроде успешного и по своей сути глубоко несчастного мужика", - подумал Ивар.
Но дело было в том, что Кристина не знала, что он принадлежит к враждебному ей лагерю... И одному господу богу было известно, что она подумает, когда обман обнаружится.
"Я должен ей все рассказать", - промелькнуло у Ивара в голове.
- Ты знаешь, что я работаю на Стольникова? - произнес он чуть слышно.
Кристина вскинула на него непонимающий взгляд.
- Ты о чем?
Сердце Ивара глухо стукнуло в груди.
- Не знаю, почему ты не догадалась, но я вовсе не писатель... Надо было сразу признаться тебе во всем... А так - глупо все вышло. Как в каком-нибудь американском фильме...
- Ив - это Ивар Алтаев? - спросила Кристина.
- Да.
Затаив дыхание, он ждал, что она скажет.
Кристина молча смотрела на него чуть расширившимися глазами, в которых метался и страх, и смятение и борьба всех чувств разом.
- Мне наплевать, - наконец отважно произнесла она. - И вообще с сегодняшнего дня я больше не работаю на выборах. Я теперь снимаю свою передачу для телеканала "Фристайл".
Лицо Ивара просветлело.
- Правда?! Ну и о чем твоя передача?
Кристина немного смешалась, видимо, борясь с нежеланием открывать ему всю правду.
- Помнишь, ты раскручивал Елену Хоботову на пресс-конференцию? спросила она. - У нее есть сеть бензоколонок в Захолмске, и на одной из них двое рабочих убили друг друга, а два других сошли с ума. Я расследую этот случай.
- Так что ты пытаешься выяснить? - спросил Ивар.
Кристина глубоко вздохнула
- Я подозреваю, что ваш Стольников может быть замешан во всей этой истории.
- Каким это образом?!
- Ну, я не знаю... Просто...
Ивар чувствовал, насколько нелегко ей далось это признание. Он поцеловал ее в висок.
- Даю тебе честное благородное слово, что Стольников не имеет к этому никакого отношения. Я бы знал об этом. Да, мы использовали это происшествие на АЗС, но все произошло без нашего участия. Думаю, это был просто несчастный случай.
- Ладно, давай не будем об этом! - махнула рукой Кристина. - Не хочу больше ни о чем думать! Сейчас ты для меня главное.
Ивар взял ее ладонь, потерся о нее щекой.
- Значит, я все правильно решил.
- Что?
- Развестись с женой.
- У тебя есть жена?!
- Есть. И сын.
- А у меня дочка, - отозвалась Кристина. - Соней зовут.
Ивар рассмеялся и притянул ее к себе.
- Мы просто чокнутые с тобой! Совсем чокнутые...
* * *
- А что у вас не клеилось с женой?
- Не знаю. С одной стороны ничего такого глобального и не случалось... Все больше какие-то мелочи. Каждое утро битва за унитаз:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34