– Но… Но как ты собираешься воспитывать ребенка? Райн не позволит…
– Ты что, не понимаешь? – перебила подругу Челси. – Райн слишком дорог мне, я не могу так с ним поступить. – Она глубоко вдохнула. – Ребенка не будет.
Карен вскочила с кровати. Ее лицо выражало страх и недоверие.
– Что ты говоришь? – воскликнула она. – И слышать об этом не хочу!
– Тебе придется. – Челси пристально посмотрела на Карен. – Ты должна мне помочь. Если бы я могла обойтись без тебя, я бы так и сделала.
– Неужели ты думаешь, что Райн позволит сделать тебе аборт?
– А зачем ему знать? Второго такого разговора я не переживу – с меня довольно и наших объяснений с тобой. Если бы ты знала, чего мне стоило рассказать тебе всю правду?!
– Было бы лучше подумать о последствиях несколько раньше, – холодно заметила Карен.
– Послушай, не надо так. Хочешь знать, почему я решила избавиться от ребенка? Мы обе любим Райна, и он любит нас. Мы знаем это давно; нам, во всяком случае, до сегодняшнего дня такое положение нравилось. А что будет, если я скажу Райну о ребенке? Как честный человек, он сделает мне предложение, и нашей чудесной дружбе – конец. Скажешь, я не права?
Карен неохотно кивнула:
– Права…
– И ты, и Райн слишком дороги мне. Вот почему я стараюсь сделать аборт. И не надо, чтобы кто-нибудь узнал об этом. Только мы. – Она сунула в карман джинсов и вытащила свернутый листок бумаги. – Я заглянула в комнату Джессики и взяла у нее координаты врача. Карен взяла бумажку.
– Это имя врача, который делает аборты? – Она отчаянно повертела листок в руках. – Значит, о твоих планах, помимо меня, знает еще и Джессика?
– Нет. Я сказала, что врач нужен не мне, а нашей с тобой однокласснице.
– Какая наивность! Да Джессика в жизни не поверит, что ты стараешься не для себя!.. Вскоре по всему общежитию пойдут разговоры…
– Ерунда. Она не разболтает. Подумай, Карен. Джессика сама прошла через это. Ей ли не знать, каково девушке оказаться в таком положении? Лучшего союзника трудно себе представить. Я хочу отправиться на прием! Прямо сейчас – операцию откладывать нельзя. Джессика сказала, что важен каждый день.
– Зачем ты мне все это рассказываешь?
– Мне нужно, чтобы ты отвезла меня к доктору.
Карен замахала руками:
– Нет-нет! И не проси меня даже. Все, что угодно, делай, только не это! Неужели ты не знаешь, как я отношусь к абортам?
– Да, я в курсе, но что еще мне остается делать? Не к Райну же обращаться за помощью… Карен, ты же моя лучшая подруга!
Девушки замолчали.
– Хорошо. Я отвезу тебя, – Карен сокрушенно вздохнула, – но только потому, что не могу придумать ничего другого.
Челси подошла к телефону. Перед тем как снять трубку, она замешкалась.
– Я правильно поступаю? Может, есть иной выход?
– Не знаю, – с трудом выдавила из себя Карен. Челси подняла трубку и набрала номер.
Всю дорогу назад в общежитие Челси молчала. Девушка была так бледна, что сердце Карен разрывалось от страха за подругу.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – припарковывая машину, спросила она. – Может, сбегать за Райном?
Челси отрицательно замотала головой. Случилось все не так, как она ожидала. Смысл происшедшего только сейчас стал доходить до нее. Она убила своего ребенка. Своего и Райна.
– Обещай, что ты никогда не скажешь ему, – сдавленно прошептала Челси.
– Ради всего святого, успокойся! Ты же знаешь, я не из болтливых.
Но Челси вдруг разрыдалась, разрыдалась громко, по-детски.
– Я должна была пойти к нему, – всхлипывая, как малый ребенок, говорила она. – Он ведь не посторонний в этом деле! Надо было посоветоваться и с ним.
– Поздно кусать локти. Что сделано – то сделано. И потом ты же знаешь, он никогда не согласился бы на аборт. – Карен обняла подругу за плечи. – Думаю, ты правильно поступила.
– В самом деле? – в первый раз с того момента, как они сели в машину, Челси посмотрела на Карен.
– Надеюсь, ты права. Я не хотела связывать его и себя. Ребенок разрушил бы все наши планы. Пришлось бы пожертвовать не только карьерой, но и дружбой. – Как это бывало всегда, когда девушка начинала говорить, она успокоилась. Но на душе от такого спокойствия легче не становилось – чувство вины не оставляло Челси.
– Райн никогда ничего не узнает, – угадывая настроение подруги, произнесла Карен. – Ты все верно говоришь. Для нас троих так лучше. Окончим колледж, устроимся на работу, а потом будем думать о семье. Жизнь длинная, еще успеем нарожать ребятишек.
Последние слова Карен задели Челси за живое, и по ее щекам вновь покатились слезы.
– Господи! Опять я плачу, – вытирая глаза и пытаясь улыбнуться, пробурчала она. – В конце концов, это же не последняя моя беременность. Одному Богу известно, какая я плодовитая… – Девушка всхлипнула; жалость к себе разрывала ей сердце.
Еще немного, и Карен разрыдалась бы вслед за по другой.
– Не плачь, Челси. Я не могу смотреть, как ты плачешь, – говорила она, смахивая навернувшиеся на глаза слезы.
– Если бы я хоть чуть-чуть сомневалась в своем решении, я никогда не пошла бы на аборт. – Челси насупила брови. – Ты права. Теперь поздно что-либо менять.
– Мне жаль, что я не смогла быть рядом с тобой в приемной… Как ты себя чувствуешь? – заметив, что Челси сильно побледнела, неуверенно спросила Карен.
– Все в порядке. Я просто устала.
Но это было неправдой: ее сильно тошнило, Челси просто не хотела жаловаться ни Карен, ни кому-нибудь еще. Она не любила, когда ей сочувствовали, считая, что со всеми трудностями лучше разбираться самой. Так было всегда, так будет и впредь. Заставив себя улыбнуться, она сказала:
– Единственное о чем я сейчас мечтаю, так это о том, чтобы поспать. И как можно дольше. Полжизни отдала бы за большую подушку.
Карен облегченно вздохнула – раз Челси начала шутить, то все действительно не так страшно.
– Так в чем же дело? – подхватывая шутливый тон, спросила она. – Вперед и с песней!
Вылезая из машины, Челси лишь согласно кивнула, на разговоры у нее больше не было сил.
Следующие несколько дней Челси провела как в бреду. У нее началась депрессия. Забросив занятия, она почти не выходила из комнаты.
– Райн постоянно спрашивает о тебе. А я не знаю, что сказать ему, – Карен растерянно развела руками. – Так долго продолжаться не может.
– Не суетись, подружка. Я скоро приду в норму. А Райна возьми пока на себя. Скажи ему все, что захочешь, но только не говори правды, – отворачиваясь к стенке и накрывая голову одеялом, проговорила Челси.
– Райн взял нам с тобой билеты в кино. Сегодня вечером показывают «Звездные войны». Он говорит, что ты очень хотела посмотреть этот фильм. Ну что? Идем?
– Я не могу.
– Но это же глупо! Тебе не кажется, что пора выходить из подполья? – Карен присела на постель рядом с Челси. – Ты не можешь постоянно прятаться от Райна. Что он подумает?
Челси откинула одеяло и села.
– Ах, Карен! Ну, неужели ты не понимаешь, мне трудно с ним лукавить. Ему будет достаточно одного взгляда, чтобы заподозрить неладное.
– Ты похудела. Мне бы так. – По своей природе Карен была склонна к полноте, и поэтому она постоянно ограничивала себя в еде. Надо сказать, удавалось ей это на все сто: выглядела девушка замечательно. – Скажешь Райну, что занялась собой и сидишь на диете.
– Мне не хочется сегодня в кино. Может быть, завтра? Вдвоем? Ты же любишь смотреть хорошие фильмы дважды.
Карен пожала плечами.
– Решай сама, – она покачала головой. – Но знаешь, избегая Райна, ты только усложняешь дело.
– Думаю, мне надо съездить домой. – Челси обернулась к Карен. – Хочу повидать родителей.
– После выпускных?
– Нет, сейчас.
– Но как ты себе это представляешь? Твой отец в Германии. Да и потом нельзя пропускать занятия, когда до выпускных экзаменов осталось всего два месяца.
– Не имеет значения. Колледж меня теперь мало волнует. Хочется перемен.
– Но ты же не можешь просто взять и улететь в Германию! – недоумевала Карен.
Челси молчала.
– Мне надо идти: Райн уже внизу. – Карен наморщила лоб. – Ну, так что, ты остаешься или нам все же подождать тебя?
– Нет. Идите. Я знаю, как ты не любишь опаздывать на начало фильма.
Карен задержалась у дверей и с неподдельной искренностью спросила:
– Ты не сделаешь никакой глупости?
– Еще более глупое, чем то, что я уже сделала? Нет. Я ведь ни о чем не жалею, дети в моем положении – непозволительная роскошь. – Челси грустно улыбнулась.
– Ну да, ну да. И все-таки… – Карен нахмурилась. – Я вернусь рано.
Непонятно почему, но у Карен были дурные предчувствия. Она знала, что Челси не склонна к суициду, однако оставлять ее в таком состоянии одну было немного страшновато. Уж слишком затянулась ее хандра, и это выглядело, мягко говоря, странно; с ранних лет Челси отличалась веселым нравом, она относилась к той породе людей, которым дурное настроение было совсем несвойственно. Райн уже был в фойе кинотеатра.
– А где Челси?
– Она не придет.
– Она злится на меня за что-то? – недоумевал Райн. – Или что? Не могу понять, почему Челси так старательно меня избегает.
Карен раздраженно передернула плечами. Он, видите ли, не понимает! А тогда на озере он понимал?! С тех пор как Челси призналась ей в том, что они с Райном занимались любовью, Карен как подменили. Она то и дело ловила себя на мысли, что думает о той роковой для подруги ночи. Карен решила оставаться девственницей до замужества, но чувство ревности сводило ее с ума, и все «за» и «против» высокой морали меркли по сравнению с этим чувством. Бедняжка изнывала от страстей, разрывавших ей душу. О, как она злилась на себя из-за этого! Злилась и искала виноватых. Райн, разумеется, был первым; Челси – второй…
– Почему ты молчишь? – Молодой человек явно огорчился, он не ожидал подобной реакции.
– А?.. Извини, задумалась. – Карен смущенно отвела глаза. – Ты спрашивал о Челси? У нее много домашней работы, она даже вынуждена пропускать занятия. – Девушка покачала головой и, немного помолчав, добавила: – Подозреваю, что она прогуливает колледж больше, чем следовало бы в ее положении… Я очень волнуюсь за нее.
– Волнуешься? Но почему?
– В последнее время Челси постоянно хандрит. – Карен изо всех сил сдерживалась, чтобы не рассказать Райну правды. Это было нелегко, он слишком хорошо знал Челси и понимал, что с ней происходит что-то неладное. – Может, ее пугает скорое окончание учебы?
– Ерунда! Она, по-моему, с первого курса мечтает о «взрослой» жизни. Ее трудно заподозрить в желании отсрочить выпускные экзамены.
– Она сказала, что хочет навестить своих родителей.
– В Германии? Так это же здорово! Может быть, мы сможем поехать втроем? Скорее всего, предложений начать работу сразу после окончания у меня не будет. А значит, каникулы в нашем распоряжении. Или у тебя другие планы?
– Не у меня, у мамы… И, честно говоря, даже не планы. Ей наверняка не понравится, если мы вместе поедем в Европу. Она не понимает нашей дружбы.
– Просто я не приглянулся твоей маме.
– Дело не в тебе. Она считает, что трое – это слишком много. На свидания следует ходить одной, а не волочить за собой подружку. «Во времена нашей молодости…» – изображая маму, Карен многозначительно погрозила пальчиком. – Ну и так далее.
Райн рассмеялся:
– Действительно, похоже!
«Глупенький, – подумала Карен, – ему и в голову не приходит, что я ревную его к Челси!» Порой она готова была продать душу дьяволу, лишь бы остаться с ним вдвоем. Когда они целовались, у Карен земля уходила из-под ног. Она не особенно любила целоваться, но с Райном это было совсем по-другому. «Мама права, – мелькнуло у нее в голове, – втроем далеко не уедешь». Девушка с грустью посмотрела на Райна. Окажись она на месте подруги, все было бы иначе. Никаких абортов, никаких разговоров о дружбе! Она непременно бы женила его на себе. Иногда мужчинам для их же собственного блага необходимо, чтобы ими руководили.
Кино, как и обещал Райн, оказалось хорошим. Правда, для него самого это не имело особого значения: он волновался о Челси больше, чем подозревала Карен. И не потому, что было уязвлено его мужское самолюбие, хотя и это имело место, – ведь все началось после их поездки на озеро… Райн пристально посмотрел на Карен. «Нет, она ничего не знает, она до смешного не умеет врать».
«Райн, голубчик, – бывало, шутила Челси, – у тебя, наверно, большое сердце». – «Еще бы! – вторила подруге Карен. – Любить двоих не каждому под силу». Девушки и не подозревали, насколько они близки к истине. Райн любил Карен за ее почти детскую наивность и за то, что она искала в нем опоры. Рядом с ней он чувствовал себя большим и сильным. Челси же, гордая, независимая Челси, словно запретный плод, притягивала его к себе, как магнит. Она была сложным, непредсказуемым человеком, это интриговало Райна куда больше, чем невинность и, что греха таить, обычность Карен. Он понял, что Челси любила его одного. И не только потому, что она отдалась ему, хотя, по правде сказать, и этого было бы достаточно… С ней ему казалось, что звезды с неба падают прямо в сердце.
Карен не сводила глаз с экрана. Она медленно, почти механически жевала поп-корн. «Хорошенькая, и даже красивая», – подумал Райн. Нет, он не стал любить Карен меньше. Просто Челси была теперь для него важнее. Как сказать об этом Карен? Райн не знал. Ему не хотелось причинять ей боль, не хотелось собственными руками разрушать их дружбу. Очень скоро они окончат колледж и разбредутся в разные стороны. Может, все решится само собой? Зачем форсировать события? Наверняка родители Карен постараются помочь ей забыть и его, и Челси… Кстати, о Челси. Как уговорить ее выйти за него замуж? Она чрезвычайно упряма и независима. Свобода для нее превыше всего. Но Райн не собирался отступать. Он добьется Челси во что бы то ни стало.
После окончания фильма Райн и Карен не стали задерживаться в буфете, и сразу же вышли на улицу. Ночь была довольно прохладной. Видя, что Карен мерзнет, Райн обнял ее за плечи.
– Господи! Опять я забыла куртку, – расплываясь от счастья, промурлыкала девушка.
– Да уж. Что бы ты без меня делала?
– Пропала бы совсем! – изо всех сил стараясь идти с Райном в ногу, отвечала она. – …А мы, что, куда-нибудь торопимся?
– Ох, прости, – только сейчас заметив, что чуть ли не бежит, Райн малость сбросил скорость. – Действительно холодновато… Слушай, может, вызовешь Челси к общежитию? Минут на пять. Хочу убедиться, что с ней все в порядке. Хорошо?
Карен кивнула:
– Попробую, но ты ведь знаешь, какой она бывает упрямой.
– Знаю. – Райн вздохнул. – И все-таки… Я очень волнуюсь…
Карен посмотрела на него с удивлением:
– Вот не подумала бы! Мне казалось, ты так увлечен фильмом.
– Ты уверена, что она не сторонится меня? – пропуская мимо ушей, замечание Карен, спросил Райн.
– А разве у нее есть на то причины?
Райн не ответил и переменил тему, решив поговорить об этом с самой Челси. Когда они подошли к Мэри-Хей-Холл, Райн сел на ступеньки общежития, а Карен пошла за Челси. Стали подходить другие парочки; расставаясь с неохотой, они целовались, желая друг другу спокойной ночи. Райну всегда нравилось смотреть на влюбленных, но сейчас ему было не до того. Карен и Челси явно не спешили. «Еще немного, и я сойду с ума», – думал молодой человек.
– Райн, она уехала! – выбегая, наконец, из обще жития, воскликнула Карен.
– Что это значит? – захлопал глазами Райн.
– Ее гардероб пуст. Внутри у него похолодело:
– Это невозможно!
– Дежурная сказала, что час назад Челси села в такси и уехала. У нее было два чемодана. – Карен трясло как в лихорадке. – Я же говорила, она собиралась родителям!
«Почему? Почему она так поступила?»: изумлению Райна не было предела.
– Челси не может уехать в Германию, ей надо сдавать выпускные экзамены.
Карен сокрушенно покачала головой.
– Я же говорила… Она взяла почти все свои вещи. Все, что могло влезть в чемоданы. – Неожиданно для себя самой Карен заплакала. – Почему я сразу не догадалась? Будь проклято это кино!
– Где твоя машина? Мы должны найти ее.
Райн сел за руль, а Карен на заднее сиденье, чтобы удобнее было смотреть по сторонам – вдруг удастся перехватить Челси где-нибудь по дороге? Сперва они поехали на Лав-Филд, там им сказали, что следует обратиться в аэропорт Далласа. Два часа беготни по аэропорту не увенчались успехом – Челси нигде не было видно. Друзья поспешили назад в Даллас. Оставался еще центральный автовокзал, но и здесь неудача. Челси исчезла.
Райн не находил себе места. Вдруг с Челси случилось что-нибудь ужасное? Вдруг ее похитили или, может, она попала в аварию и потеряла память? Ставя машину на общежитскую стоянку, он обернулся к Карен. Девушка тихо плакала.
– Успокойся, еще не все потеряно… Может, позвонить в полицию?
Карен замотала головой.
– Нет-нет, она точно поехала к родителям, – всхлипывая, сказала она. – У нее была сильная депрессия.
– Почему я ничего об этом не знал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Ты что, не понимаешь? – перебила подругу Челси. – Райн слишком дорог мне, я не могу так с ним поступить. – Она глубоко вдохнула. – Ребенка не будет.
Карен вскочила с кровати. Ее лицо выражало страх и недоверие.
– Что ты говоришь? – воскликнула она. – И слышать об этом не хочу!
– Тебе придется. – Челси пристально посмотрела на Карен. – Ты должна мне помочь. Если бы я могла обойтись без тебя, я бы так и сделала.
– Неужели ты думаешь, что Райн позволит сделать тебе аборт?
– А зачем ему знать? Второго такого разговора я не переживу – с меня довольно и наших объяснений с тобой. Если бы ты знала, чего мне стоило рассказать тебе всю правду?!
– Было бы лучше подумать о последствиях несколько раньше, – холодно заметила Карен.
– Послушай, не надо так. Хочешь знать, почему я решила избавиться от ребенка? Мы обе любим Райна, и он любит нас. Мы знаем это давно; нам, во всяком случае, до сегодняшнего дня такое положение нравилось. А что будет, если я скажу Райну о ребенке? Как честный человек, он сделает мне предложение, и нашей чудесной дружбе – конец. Скажешь, я не права?
Карен неохотно кивнула:
– Права…
– И ты, и Райн слишком дороги мне. Вот почему я стараюсь сделать аборт. И не надо, чтобы кто-нибудь узнал об этом. Только мы. – Она сунула в карман джинсов и вытащила свернутый листок бумаги. – Я заглянула в комнату Джессики и взяла у нее координаты врача. Карен взяла бумажку.
– Это имя врача, который делает аборты? – Она отчаянно повертела листок в руках. – Значит, о твоих планах, помимо меня, знает еще и Джессика?
– Нет. Я сказала, что врач нужен не мне, а нашей с тобой однокласснице.
– Какая наивность! Да Джессика в жизни не поверит, что ты стараешься не для себя!.. Вскоре по всему общежитию пойдут разговоры…
– Ерунда. Она не разболтает. Подумай, Карен. Джессика сама прошла через это. Ей ли не знать, каково девушке оказаться в таком положении? Лучшего союзника трудно себе представить. Я хочу отправиться на прием! Прямо сейчас – операцию откладывать нельзя. Джессика сказала, что важен каждый день.
– Зачем ты мне все это рассказываешь?
– Мне нужно, чтобы ты отвезла меня к доктору.
Карен замахала руками:
– Нет-нет! И не проси меня даже. Все, что угодно, делай, только не это! Неужели ты не знаешь, как я отношусь к абортам?
– Да, я в курсе, но что еще мне остается делать? Не к Райну же обращаться за помощью… Карен, ты же моя лучшая подруга!
Девушки замолчали.
– Хорошо. Я отвезу тебя, – Карен сокрушенно вздохнула, – но только потому, что не могу придумать ничего другого.
Челси подошла к телефону. Перед тем как снять трубку, она замешкалась.
– Я правильно поступаю? Может, есть иной выход?
– Не знаю, – с трудом выдавила из себя Карен. Челси подняла трубку и набрала номер.
Всю дорогу назад в общежитие Челси молчала. Девушка была так бледна, что сердце Карен разрывалось от страха за подругу.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – припарковывая машину, спросила она. – Может, сбегать за Райном?
Челси отрицательно замотала головой. Случилось все не так, как она ожидала. Смысл происшедшего только сейчас стал доходить до нее. Она убила своего ребенка. Своего и Райна.
– Обещай, что ты никогда не скажешь ему, – сдавленно прошептала Челси.
– Ради всего святого, успокойся! Ты же знаешь, я не из болтливых.
Но Челси вдруг разрыдалась, разрыдалась громко, по-детски.
– Я должна была пойти к нему, – всхлипывая, как малый ребенок, говорила она. – Он ведь не посторонний в этом деле! Надо было посоветоваться и с ним.
– Поздно кусать локти. Что сделано – то сделано. И потом ты же знаешь, он никогда не согласился бы на аборт. – Карен обняла подругу за плечи. – Думаю, ты правильно поступила.
– В самом деле? – в первый раз с того момента, как они сели в машину, Челси посмотрела на Карен.
– Надеюсь, ты права. Я не хотела связывать его и себя. Ребенок разрушил бы все наши планы. Пришлось бы пожертвовать не только карьерой, но и дружбой. – Как это бывало всегда, когда девушка начинала говорить, она успокоилась. Но на душе от такого спокойствия легче не становилось – чувство вины не оставляло Челси.
– Райн никогда ничего не узнает, – угадывая настроение подруги, произнесла Карен. – Ты все верно говоришь. Для нас троих так лучше. Окончим колледж, устроимся на работу, а потом будем думать о семье. Жизнь длинная, еще успеем нарожать ребятишек.
Последние слова Карен задели Челси за живое, и по ее щекам вновь покатились слезы.
– Господи! Опять я плачу, – вытирая глаза и пытаясь улыбнуться, пробурчала она. – В конце концов, это же не последняя моя беременность. Одному Богу известно, какая я плодовитая… – Девушка всхлипнула; жалость к себе разрывала ей сердце.
Еще немного, и Карен разрыдалась бы вслед за по другой.
– Не плачь, Челси. Я не могу смотреть, как ты плачешь, – говорила она, смахивая навернувшиеся на глаза слезы.
– Если бы я хоть чуть-чуть сомневалась в своем решении, я никогда не пошла бы на аборт. – Челси насупила брови. – Ты права. Теперь поздно что-либо менять.
– Мне жаль, что я не смогла быть рядом с тобой в приемной… Как ты себя чувствуешь? – заметив, что Челси сильно побледнела, неуверенно спросила Карен.
– Все в порядке. Я просто устала.
Но это было неправдой: ее сильно тошнило, Челси просто не хотела жаловаться ни Карен, ни кому-нибудь еще. Она не любила, когда ей сочувствовали, считая, что со всеми трудностями лучше разбираться самой. Так было всегда, так будет и впредь. Заставив себя улыбнуться, она сказала:
– Единственное о чем я сейчас мечтаю, так это о том, чтобы поспать. И как можно дольше. Полжизни отдала бы за большую подушку.
Карен облегченно вздохнула – раз Челси начала шутить, то все действительно не так страшно.
– Так в чем же дело? – подхватывая шутливый тон, спросила она. – Вперед и с песней!
Вылезая из машины, Челси лишь согласно кивнула, на разговоры у нее больше не было сил.
Следующие несколько дней Челси провела как в бреду. У нее началась депрессия. Забросив занятия, она почти не выходила из комнаты.
– Райн постоянно спрашивает о тебе. А я не знаю, что сказать ему, – Карен растерянно развела руками. – Так долго продолжаться не может.
– Не суетись, подружка. Я скоро приду в норму. А Райна возьми пока на себя. Скажи ему все, что захочешь, но только не говори правды, – отворачиваясь к стенке и накрывая голову одеялом, проговорила Челси.
– Райн взял нам с тобой билеты в кино. Сегодня вечером показывают «Звездные войны». Он говорит, что ты очень хотела посмотреть этот фильм. Ну что? Идем?
– Я не могу.
– Но это же глупо! Тебе не кажется, что пора выходить из подполья? – Карен присела на постель рядом с Челси. – Ты не можешь постоянно прятаться от Райна. Что он подумает?
Челси откинула одеяло и села.
– Ах, Карен! Ну, неужели ты не понимаешь, мне трудно с ним лукавить. Ему будет достаточно одного взгляда, чтобы заподозрить неладное.
– Ты похудела. Мне бы так. – По своей природе Карен была склонна к полноте, и поэтому она постоянно ограничивала себя в еде. Надо сказать, удавалось ей это на все сто: выглядела девушка замечательно. – Скажешь Райну, что занялась собой и сидишь на диете.
– Мне не хочется сегодня в кино. Может быть, завтра? Вдвоем? Ты же любишь смотреть хорошие фильмы дважды.
Карен пожала плечами.
– Решай сама, – она покачала головой. – Но знаешь, избегая Райна, ты только усложняешь дело.
– Думаю, мне надо съездить домой. – Челси обернулась к Карен. – Хочу повидать родителей.
– После выпускных?
– Нет, сейчас.
– Но как ты себе это представляешь? Твой отец в Германии. Да и потом нельзя пропускать занятия, когда до выпускных экзаменов осталось всего два месяца.
– Не имеет значения. Колледж меня теперь мало волнует. Хочется перемен.
– Но ты же не можешь просто взять и улететь в Германию! – недоумевала Карен.
Челси молчала.
– Мне надо идти: Райн уже внизу. – Карен наморщила лоб. – Ну, так что, ты остаешься или нам все же подождать тебя?
– Нет. Идите. Я знаю, как ты не любишь опаздывать на начало фильма.
Карен задержалась у дверей и с неподдельной искренностью спросила:
– Ты не сделаешь никакой глупости?
– Еще более глупое, чем то, что я уже сделала? Нет. Я ведь ни о чем не жалею, дети в моем положении – непозволительная роскошь. – Челси грустно улыбнулась.
– Ну да, ну да. И все-таки… – Карен нахмурилась. – Я вернусь рано.
Непонятно почему, но у Карен были дурные предчувствия. Она знала, что Челси не склонна к суициду, однако оставлять ее в таком состоянии одну было немного страшновато. Уж слишком затянулась ее хандра, и это выглядело, мягко говоря, странно; с ранних лет Челси отличалась веселым нравом, она относилась к той породе людей, которым дурное настроение было совсем несвойственно. Райн уже был в фойе кинотеатра.
– А где Челси?
– Она не придет.
– Она злится на меня за что-то? – недоумевал Райн. – Или что? Не могу понять, почему Челси так старательно меня избегает.
Карен раздраженно передернула плечами. Он, видите ли, не понимает! А тогда на озере он понимал?! С тех пор как Челси призналась ей в том, что они с Райном занимались любовью, Карен как подменили. Она то и дело ловила себя на мысли, что думает о той роковой для подруги ночи. Карен решила оставаться девственницей до замужества, но чувство ревности сводило ее с ума, и все «за» и «против» высокой морали меркли по сравнению с этим чувством. Бедняжка изнывала от страстей, разрывавших ей душу. О, как она злилась на себя из-за этого! Злилась и искала виноватых. Райн, разумеется, был первым; Челси – второй…
– Почему ты молчишь? – Молодой человек явно огорчился, он не ожидал подобной реакции.
– А?.. Извини, задумалась. – Карен смущенно отвела глаза. – Ты спрашивал о Челси? У нее много домашней работы, она даже вынуждена пропускать занятия. – Девушка покачала головой и, немного помолчав, добавила: – Подозреваю, что она прогуливает колледж больше, чем следовало бы в ее положении… Я очень волнуюсь за нее.
– Волнуешься? Но почему?
– В последнее время Челси постоянно хандрит. – Карен изо всех сил сдерживалась, чтобы не рассказать Райну правды. Это было нелегко, он слишком хорошо знал Челси и понимал, что с ней происходит что-то неладное. – Может, ее пугает скорое окончание учебы?
– Ерунда! Она, по-моему, с первого курса мечтает о «взрослой» жизни. Ее трудно заподозрить в желании отсрочить выпускные экзамены.
– Она сказала, что хочет навестить своих родителей.
– В Германии? Так это же здорово! Может быть, мы сможем поехать втроем? Скорее всего, предложений начать работу сразу после окончания у меня не будет. А значит, каникулы в нашем распоряжении. Или у тебя другие планы?
– Не у меня, у мамы… И, честно говоря, даже не планы. Ей наверняка не понравится, если мы вместе поедем в Европу. Она не понимает нашей дружбы.
– Просто я не приглянулся твоей маме.
– Дело не в тебе. Она считает, что трое – это слишком много. На свидания следует ходить одной, а не волочить за собой подружку. «Во времена нашей молодости…» – изображая маму, Карен многозначительно погрозила пальчиком. – Ну и так далее.
Райн рассмеялся:
– Действительно, похоже!
«Глупенький, – подумала Карен, – ему и в голову не приходит, что я ревную его к Челси!» Порой она готова была продать душу дьяволу, лишь бы остаться с ним вдвоем. Когда они целовались, у Карен земля уходила из-под ног. Она не особенно любила целоваться, но с Райном это было совсем по-другому. «Мама права, – мелькнуло у нее в голове, – втроем далеко не уедешь». Девушка с грустью посмотрела на Райна. Окажись она на месте подруги, все было бы иначе. Никаких абортов, никаких разговоров о дружбе! Она непременно бы женила его на себе. Иногда мужчинам для их же собственного блага необходимо, чтобы ими руководили.
Кино, как и обещал Райн, оказалось хорошим. Правда, для него самого это не имело особого значения: он волновался о Челси больше, чем подозревала Карен. И не потому, что было уязвлено его мужское самолюбие, хотя и это имело место, – ведь все началось после их поездки на озеро… Райн пристально посмотрел на Карен. «Нет, она ничего не знает, она до смешного не умеет врать».
«Райн, голубчик, – бывало, шутила Челси, – у тебя, наверно, большое сердце». – «Еще бы! – вторила подруге Карен. – Любить двоих не каждому под силу». Девушки и не подозревали, насколько они близки к истине. Райн любил Карен за ее почти детскую наивность и за то, что она искала в нем опоры. Рядом с ней он чувствовал себя большим и сильным. Челси же, гордая, независимая Челси, словно запретный плод, притягивала его к себе, как магнит. Она была сложным, непредсказуемым человеком, это интриговало Райна куда больше, чем невинность и, что греха таить, обычность Карен. Он понял, что Челси любила его одного. И не только потому, что она отдалась ему, хотя, по правде сказать, и этого было бы достаточно… С ней ему казалось, что звезды с неба падают прямо в сердце.
Карен не сводила глаз с экрана. Она медленно, почти механически жевала поп-корн. «Хорошенькая, и даже красивая», – подумал Райн. Нет, он не стал любить Карен меньше. Просто Челси была теперь для него важнее. Как сказать об этом Карен? Райн не знал. Ему не хотелось причинять ей боль, не хотелось собственными руками разрушать их дружбу. Очень скоро они окончат колледж и разбредутся в разные стороны. Может, все решится само собой? Зачем форсировать события? Наверняка родители Карен постараются помочь ей забыть и его, и Челси… Кстати, о Челси. Как уговорить ее выйти за него замуж? Она чрезвычайно упряма и независима. Свобода для нее превыше всего. Но Райн не собирался отступать. Он добьется Челси во что бы то ни стало.
После окончания фильма Райн и Карен не стали задерживаться в буфете, и сразу же вышли на улицу. Ночь была довольно прохладной. Видя, что Карен мерзнет, Райн обнял ее за плечи.
– Господи! Опять я забыла куртку, – расплываясь от счастья, промурлыкала девушка.
– Да уж. Что бы ты без меня делала?
– Пропала бы совсем! – изо всех сил стараясь идти с Райном в ногу, отвечала она. – …А мы, что, куда-нибудь торопимся?
– Ох, прости, – только сейчас заметив, что чуть ли не бежит, Райн малость сбросил скорость. – Действительно холодновато… Слушай, может, вызовешь Челси к общежитию? Минут на пять. Хочу убедиться, что с ней все в порядке. Хорошо?
Карен кивнула:
– Попробую, но ты ведь знаешь, какой она бывает упрямой.
– Знаю. – Райн вздохнул. – И все-таки… Я очень волнуюсь…
Карен посмотрела на него с удивлением:
– Вот не подумала бы! Мне казалось, ты так увлечен фильмом.
– Ты уверена, что она не сторонится меня? – пропуская мимо ушей, замечание Карен, спросил Райн.
– А разве у нее есть на то причины?
Райн не ответил и переменил тему, решив поговорить об этом с самой Челси. Когда они подошли к Мэри-Хей-Холл, Райн сел на ступеньки общежития, а Карен пошла за Челси. Стали подходить другие парочки; расставаясь с неохотой, они целовались, желая друг другу спокойной ночи. Райну всегда нравилось смотреть на влюбленных, но сейчас ему было не до того. Карен и Челси явно не спешили. «Еще немного, и я сойду с ума», – думал молодой человек.
– Райн, она уехала! – выбегая, наконец, из обще жития, воскликнула Карен.
– Что это значит? – захлопал глазами Райн.
– Ее гардероб пуст. Внутри у него похолодело:
– Это невозможно!
– Дежурная сказала, что час назад Челси села в такси и уехала. У нее было два чемодана. – Карен трясло как в лихорадке. – Я же говорила, она собиралась родителям!
«Почему? Почему она так поступила?»: изумлению Райна не было предела.
– Челси не может уехать в Германию, ей надо сдавать выпускные экзамены.
Карен сокрушенно покачала головой.
– Я же говорила… Она взяла почти все свои вещи. Все, что могло влезть в чемоданы. – Неожиданно для себя самой Карен заплакала. – Почему я сразу не догадалась? Будь проклято это кино!
– Где твоя машина? Мы должны найти ее.
Райн сел за руль, а Карен на заднее сиденье, чтобы удобнее было смотреть по сторонам – вдруг удастся перехватить Челси где-нибудь по дороге? Сперва они поехали на Лав-Филд, там им сказали, что следует обратиться в аэропорт Далласа. Два часа беготни по аэропорту не увенчались успехом – Челси нигде не было видно. Друзья поспешили назад в Даллас. Оставался еще центральный автовокзал, но и здесь неудача. Челси исчезла.
Райн не находил себе места. Вдруг с Челси случилось что-нибудь ужасное? Вдруг ее похитили или, может, она попала в аварию и потеряла память? Ставя машину на общежитскую стоянку, он обернулся к Карен. Девушка тихо плакала.
– Успокойся, еще не все потеряно… Может, позвонить в полицию?
Карен замотала головой.
– Нет-нет, она точно поехала к родителям, – всхлипывая, сказала она. – У нее была сильная депрессия.
– Почему я ничего об этом не знал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44