Рапсодия подождала, пока они войдут в лес, а потом подошла к двери центрального здания и собралась постучать.Но дверь распахнулась раньше. На пороге стоял загорелый человек с густой черной бородой в коричнево-зеленом костюме лесника — так выглядят проводники пилигримов, которые приходят поклониться Кругу и Великому Белому Дереву. Рапсодия едва успела отдернуть руку.— Гэвин! Извини.— Рапсодия? — удивился Гэвин, но тут же на его лице появилась улыбка. — Что ты здесь делаешь?— Мне нужно попросить Ллаурона об одолжении, — сказала Рапсодия. — Ты сумеешь организовать мне встречу с ним?— Думаю, да, — ответил Гэвин, выходя из дома и закрывая за собой дверь. — Я как раз направляюсь во Дворец Дерева. После нарождения новой луны Ллаурон проводит совет. Если хочешь, можешь пойти со мной.— Спасибо, — отозвалась Рапсодия. — С удовольствием.Гэвин быстро зашагал вперед, и Рапсодия постаралась от него не отставать; нужно обязательно поблагодарить Эши, который был одного роста с Гэвином, — теперь ей не приходилось прикладывать особых усилий. 17 В полдень они вышли на широкий лесной луг, посреди которого стояло Великое Белое Дерево. Рапсодия слышала его песню с того самого момента, как оказалась в лесу; прежнее легкое гудение сменилось мощной мелодией, мед ленной и почти не меняющейся, но наполненной чарующей красотой и силой.«Как похоже на песнь Сагии», — подумала она, вспомнив мелодию Дерева на другой стороне мира, по корням которого они спаслись. Но здесь Рапсодия ощутила юную силу, которой не было у Сагии. Зато в песне Сагии слышалась мягкая мудрость, глубина тона, которой не хватало песне этого Дерева. Возможно, причина заключалась в том, что Сагия вырос там, где была рождена первая стихия, эфир, а Великое Белое Дерево — где родилась последняя стихия, земля. Старость и Юность, сведенные вместе историей и Земной Осью.Когда они подошли к Дереву, охваченная благоговением Рапсодия остановилась. Великое Белое Дерево имело в поперечнике никак не меньше пятидесяти футов, первые крупные ветви начинались на высоте более ста футов от земли, а еще выше виднелась свежая листва, зелено-белые вестники новой жизни. Полуденное солнце отражалось от гладкой коры, отчего казалось, будто Дерево окружает сверкающий ореол; яркие блики золотого света мелькали между огромных ветвей, обрушиваясь ослепительными потоками на траву, вызывая ощущение нереальности происходящего.На сотни футов от могучего ствола отходили огромные корни, а там, где они заканчивались, были посажены разные деревья, по одному каждого вида. Некоторые, как утверждал Ллаурон, уже почти исчезли.По другую сторону луга начиналась огромная роща древних деревьев с высокими толстыми стволами, но ни одно из них не могло сравниться с Великим Белым Деревом. В этой роще стоял большой красивый дом, простой, но удивительно изящный. У Рапсодии потеплело на душе.Дворец Ллаурона был устроен необычным образом, не которые его части находились высоко на деревьях или на сваях, с окнами, выходящими на Дерево. Наружную часть дворца и в особенности высокую башню, поднимающуюся над пологом листвы, украшала замысловатая резьба. С наступлением весны дворец, как и кора Великого Белого Дерева, начинал испускать сияние; так он и стоял в прохладе рощи.Каменная стена окружала цветущий сад, который еще спал, когда Рапсодия первый раз побывала здесь. Сбоку дворца располагалось небольшое крыло с тяжелой деревянной дверью, охраняемой стражниками.В верхнем углу двери находился шестиугольный символ, окруженный спиралью, в ее центре на золотом листе красовалось изображение мистического зверя, дракона или грифона, слегка пострадавшее от времени и непогоды. Более того, Ллаурон сказал, что раньше эта дверь висела в гостинице Серендаира, занимавшей важное место в истории войны, еще не начавшейся в то время, когда она вместе с Акмедом и Грунтором покинула Остров. Всякий раз, глядя на эту дверь, Рапсодия вспоминала о родине и о том, как бесконечно далеко остался ее прежний мир.— Я рада вновь здесь оказаться, — сказала она Гэвину, проходя мимо широких клумб, поражавших воображение буйством красок. Сады филидов были лучшими на континенте. — Я часто вспоминала это место.Гэвин улыбнулся и кивнул стражникам, и те отсалютовали ему в ответ.— Если захочешь, то можешь здесь жить. Или остаться в моем доме, если тебе не нравится роскошь дворца Ллаурона, я все равно там почти не бываю. — Он открыл дверь.Вслед за Гэвином Рапсодия вошла в деревянный дворец. Солнечный свет проникал внутрь через стеклянные панели сводчатого потолка, за которыми неспешно колыхалась свежая листва. Запах кедра и свежих сосновых иголок наполнял удивительный дворец, мешаясь с пряными ароматами лекарственных растений и цветов. Рапсодия дышала полной грудью, чувствуя, как наполняется покоем ее душа.Посреди коридора стояла небольшая группа мужчин и женщин в простой крестьянской одежде, о чем-то неторопливо беседовавших, пока Гэвин не закрыл за собой дверь. Рапсодия узнала Хаддира, преемника Ллаурона и главного целителя. Старейшины Круга решили, что Хаддир будет следующим Главным жрецом, но сейчас он преподавал ученикам медицину, лечил больных и помогал чем мог умирающим в филидских поселениях. Несмотря на некоторую резкость, Хаддир был превосходным целителем и проводил очень много времени со своими пациентами.С ним о чем-то беседовала Ларк, знаток лекарственных трав, — Рапсодия занималась и с ней. Ларк была стеснительной и замкнутой лиринкой и говорила только в том случае, если к ней обращались с вопросом.Дальше по коридору стоял брат Альдо, тоже очень застенчивый человек, лекарь лесных зверей, помогавший филидам лечить их домашних животных. С ним разговаривала Илиана, глава оранжерей Ллаурона. Когда Рапсодия опустила капюшон, все присутствующие посмотрели на нее.Хаддир покачал головой и улыбнулся.— Рапсодия! Какой сюрприз! Очень рад тебя видеть, моя дорогая.— Благодарю вас, ваша милость, мне тоже приятно с вами встретиться. — Она вежливо поклонилась остальным. — А Ллаурон здесь?— Конечно, здесь, — послышался справа уверенный голос.Ллаурон стоял, держа в руках кипу бумаг, возле двери в свой кабинет, одетый, как обычно, в скромное серое одеяние.Лицо Главного жреца было приятным, волосы, брови и аккуратные усы почти совсем поседели, глаза окружала сетка мелких морщин. Его отличал высокий рост и некоторая хрупкость сложения, хотя по всем признакам он обладал превосходным здоровьем. Загорелая обветренная кожа свидетельствовала о том, что он много времени проводит под открытым небом.— И очень рад вас видеть, — продолжал Ллаурон, — но я вас не ждал. Надеюсь, вы меня простите, дорогие?Его гости кивнули, и Ллаурон протянул бумаги Гэвину. Взяв Рапсодию под руку, он увлек ее в свой кабинет.Как только дверь за ними закрылась, он поцеловал ее в щеку и подошел к камину, где над огнем грелся чайник.— Чаю, моя дорогая?— Нет, большое спасибо, Ллаурон. Сожалею, что мне пришлось вас побеспокоить, явившись без предупреждения.— Наоборот, это приятная неожиданность. Устраивайтесь поудобнее. Мне нужно провести встречу, но я сообщу Гвен и Вере о вашем появлении. Они приготовят завтрак и комнату. Сколько вы планируете у нас пробыть?— Боюсь, я не смогу остаться, — смущенно ответила Рапсодия. — Мне нужно почти сразу же отправляться в путь.— Понятно. — Спокойные серо-голубые глаза слегка сузились, хотя на лице сохранилось приятное выражение.— Я надеялась, что вы выполните мою просьбу.— Конечно, что я могу для вас сделать?Рапсодия сняла перчатки, у нее неожиданно вспотели руки.— Мне нужно послать сообщение Акмеду, а я не хочу ждать очередного каравана. Может быть, вы позволите мне воспользоваться одной из ваших почтовых птиц.Ллаурон задумчиво кивнул:— Хорошо. Теперь я понимаю, почему от вас так давно не было вестей, — вы путешествовали. — Рапсодия приготовилась к неизбежным расспросам, но Ллаурон, казалось, почувствовал ее нежелание развивать эту тему и как ни в чем не бывало продолжил: — Мы сможем отправить ваше послание. Почему бы вам не дать отдых ногам, моя дорогая? Я пришлю Веру, чтобы она приготовила завтрак и снабдила вас запасом пищи в дорогу. Вам нужны какие-нибудь травы или лекарства?— Нет, благодарю вас. — Рапсодия присела на краешек дивана.— Быть может, мы сумеем найти для вас нечто особенное. Чтобы вы могли захватить их домой. Уверен, болгам они не помешают. А сейчас, моя дорогая, взгляните на это. — Он подошел к скрытой за книжными полками двери и распахнул ее. Рапсодия видела ее раньше и знала, что она ведет в его личный кабинет.— Вы помните Маиб, молодой ясень в моем саду лекарственных трав?— Да.— За деревом есть потайной ход, который открывается так же, как этот. Когда придете в следующий раз, можете им воспользоваться. Через него вы попадете в мой личный кабинет, а поскольку о ваших путешествиях лучше никому не знать, такой способ будет оптимальным.— Благодарю вас, — растерянно проговорила Рапсодия, и Ллаурон закрыл дверь.— Не стоит, моя дорогая, — тепло улыбнулся он. — Вы можете немного освежиться, пока я проведу совет, а с посланием мы разберемся после моего возвращения.Рапсодия едва успела закончить завтрак, который Вера принесла в кабинет, как вернулся Ллаурон. На плече у него висел небольшой ранец, а в руке он держал маленькую серо-голубую птичку, похожую на тех превосходных летунов, что доставляли его сообщения в Илорк.— Привет еще раз, — сказал он, поглаживая хохолок на голове птицы. — Вы хорошо поели?— Даже слишком, ваша светлость, — ответила она, быстро вытирая рот льняной салфеткой, заботливо положенной на поднос.— Это Свинтон — один из моих лучших гонцов в дальние края; мне кажется, вы уже встречались. На столе вы найдете перо, чернила и немного пергамента. Пожалуйста, поторопитесь, Свинтону не терпится взлететь в небо. К тому же он мной недоволен, я его разбудил, — даже не знаю, прощен ли я.— Я постараюсь. — Рапсодия торопливо подошла к столу, быстро написала короткую записку, промокнула ее и свернула в тонкий свиток.Ллаурон улыбнулся, вытащил из кармана маленький металлический футляр и протянул его Рапсодии. Она засунула записку внутрь, Ллаурон ловко прикрепил футляр к ноге Свинтона и кивнул в сторону скрытой в стене двери.— Давайте выйдем через тайный ход, чтобы вы могли его быстро найти, — предложил он. — Надеюсь, в следующий раз вы погостите подольше. Я ужасно скучал.Рапсодия открыла дверь в стене.— Я буду рада, — с поклоном ответила она.Они прошли по темному подземному туннелю, который вывел их к тихому алькову за кухней. Дождавшись, когда вокруг никого не будет, они выбрались наружу.— Так сможете найти этот вход? — спросил Ллаурон, отпустив птицу.— Надеюсь.— Очень хорошо. — Ллаурон прикрыл ладонью глаза, наблюдая за Свинтоном, который стремительно набирал высоту и вскоре скрылся в листве Великого Белого Дерева. — Вот и все. Не беспокойтесь, моя дорогая. Ваши друзья непременно получат письмо.Рапсодия улыбнулась Ллаурону. Он не стал задавать никаких вопросов, не поинтересовался содержанием ее послания. Посмотрев в его лицо, она нашла только отеческое беспокойство. — Еще раз благодарю вас, Ллаурон, — сказала она, беря его руку в свои ладони. — Прошу меня простить, но я не могу задержаться у вас.— Иногда обстоятельства бывают сильнее наших желаний, моя дорогая. Гвен приготовила для вас съестные припасы. — Он снял с плеча ранец и протянул его Рапсодии. — Если вы не против, я попрошу у Единого Бога благословить ваше путешествие и благополучное возвращение в Илорк.— Благодарю вас. — Она почтительно склонила голову, Ллаурон возложил на нее ладонь и произнес несколько слов на старом намерьенском, языке ее детства, — теперь он использовался только для религиозных целей.Закончив молитву, Ллаурон нежно погладил Рапсодию по щеке и заглянул в глаза.— Будьте осторожны, моя дорогая, я бы не хотел, чтобы с вами что-нибудь случилось. Если вам что-то потребуется, пока вы находитесь в моих землях, пожалуйста, говорите всем, кто встретится на пути, что вы под моей защитой, и любая помощь, оказанная вам, будет считаться одолжением мне.— И снова благодарю вас, Ллаурон. А теперь мне пора уходить. Пожалуйста, передайте спасибо Гвен и Вере. — Рапсодия шагнула к Ллаурону и быстро обняла его. — Пожалуйста, берегите себя.Главный жрец прижал Рапсодию к себе, а когда отпустил ее, в его глазах светилась любовь.— Желаю вам всего самого лучшего в нашем бескрайнем мире. Удачного путешествия, и передайте мои наилучшие пожелания вашим друзьям в Илорке.
Когда она добралась до условленного места, Эши уже ее ждал.— Я вижу, ты не заблудился.Он рассмеялся:— Да. Тебе удалось отправить послание?— Конечно. Эши?Он уже повернулся к югу и собрался двигаться дальше.— Что такое?— Спасибо, что ты не заставил меня бежать за собой.— Всегда готов служить, Рапсодия. Как я уже говорил тебе, если побежишь ты, то сомневаюсь, что мне удастся за тобой угнаться.Их путешествие на юг через пробуждающийся от зимней спячки лес прошло спокойно, молодая зелень листвы светилась под косыми лучами заходящего солнца. Рапсодии уже начало казаться, что весь мир превратился в бесконечный лес.Весна забурлила в ее крови, заставляя глубоко вдыхать свежий воздух, наполняя блеском ее глаза. Рапсодия шла по просыпающемуся лесу, преисполненная благоговения.«Интересно, — вдруг подумала она, — что чувствует Элинсинос благодаря своей связи с расцветающей землей; надеюсь, смена времен года приносит ей радость».
Прошло несколько дней, и Рапсодия поняла, что они приближаются к землям лиринов. Однажды утром она коснулась руки своего спутника.— Эши?— Да?— Мы на территории Тириана, верно?— Да, пожалуй.— Мне кажется, что мы пересекли границу Тириана несколько часов назад.— Возможно, ты права.— Тогда отсюда я пойду одна, — сказала она, останавливаясь.Эши ничего не ответил, но положил заплечный мешок и посох на землю.Рапсодия бросила свои вещи рядом и заглянула в темноту под капюшоном, надеясь увидеть голубые глаза. Ее постигла неудача.— Никакое «спасибо» не сможет выразить всю глубину моей благодарности за то, что ты для меня сделал, — сказала она, рассчитывая, что смотрит в нужном направлении. — Но все равно, спасибо тебе.— Я буду счастлив подождать тебя и проводить до Илорка, — предложил Эши.Рапсодия рассмеялась.— И снова спасибо, но я слишком долго навязывала тебе свое общество, полагаю, у тебя есть своя жизнь. А если нет, то, ради Бога, постарайся ее найти. — Ответа не последовало. — Кроме того, я надеюсь, Элендра согласится взять меня в ученицы, в таком случае я пробуду здесь довольно долго. И я могу позаботиться о себе. Правда.— Я знаю.— Но если лорд Роланд пригласит меня на свою свадьбу, ты можешь сопровождать меня, — сказала она, продолжая смеяться. — У нас будут одинаковые наряды. — Она приподняла край плаща.Неожиданно на них налетел порыв холодного ветра, разметав волосы Рапсодии по ее лицу. Наступила неловкая тишина. Рапсодия похлопала Эши по руке.— Ну, до свидания, — сказала она. — Я бы поцеловала тебя в щеку, но, как ты понимаешь, мне неизвестно, где она.Эши приложил палец в перчатке к ее губам.— Если ты позволишь мне в последний раз быть твоим проводником, я покажу твоим губам место, куда им следует попасть.Рапсодия усмехнулась, закрыла глаза и приподняла лицо. Его пальцы мягко прикоснулись к ее подбородку, за тем вновь притронулись к ее губам. Рапсодия наклонилась вперед и оказалась внутри его глубокого капюшона. В следующее мгновение ее губы натолкнулись вовсе не на жесткую проволоку бороды, а коснулись его губ. Она не слишком удивилась.Она быстро поцеловала Эши и, выскользнув из-под капюшона, наклонилась, чтобы собрать свои вещи.— До свидания, — повторила она. — Безопасного тебе путешествия, и будь осторожен.— И ты тоже.Лицо Рапсодии стало серьезным.— И… Эши?— Да?— Пожалуйста, подумай насчет того, что я сказала про бороду.Ей показалось, что он тихонько рассмеялся. Рапсодия надела капюшон, повернулась и уверенно двинулась вперед. Пройдя десяток шагов, она оглянулась. — Надеюсь, мы еще увидимся.— Будь я азартным человеком, я бы мог поспорить, что так и будет. — Теперь Рапсодия не сомневалась, что он улыбается.Она улыбнулась в ответ, и они расстались.
Эши стоял и смотрел ей вслед до тех пор, пока она окончательно не скрылась из виду. Потом он еще некоторое время слышал ее негромкое пение — мелодия без слов, шелест ветра в высокой траве, легкие, почти неуловимые колебания земли, где она надеялась найти ответы и где, как рассчитывал Эши, она однажды будет править. Стать единой с Тирианом, познать его песни и тайны.Только после того, как она удалилась на пол-лиги, он перестал ощущать ее запах и больше не мог вспомнить аромат ее волос. А когда их разделило две лиги, он перестал чувствовать тепло ее огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72