Тот посмотрел на бумаги.– Нам, конечно, понадобится их изучить, ваша честь, но, – заявил он с уверенностью человека, который предвидел такой шаг с нашей стороны, – даже если они окажутся удовлетворительными, это не исключает возможности, что эти двое мошенников хотят нагреть руки на состоянии Тейта. Ребенок, опеку над которым они пытаются получить, унаследует его, а они, конечно, будут распорядителями этого огромного наследства.Судья повернулся к месье Поулку.– Ваша честь, мои клиенты намерены доказать, что родным отцом Перл Тейт является Бо Андреа. Она не будет иметь никаких притязаний на имущество месье Тейта.Судья кивнул. Это было похоже на игру в шахматы, где вместо фигурок королей, королев, пешек и офицеров разыгрывались настоящие люди. Мы были пешками, а победителю доставалась моя любимая Перл.– Вы можете предложить еще какие-нибудь доказательства или еще каких-нибудь свидетелей?– Нет, ваша честь.– Месье Вильямс?– У нас есть, ваша честь.Судья выпрямился. Месье Поулк вернулся на свое место около нас, а месье Вильямс подошел к своему столу, посовещался минуту со своим помощником, потом повернулся и назвал имя свидетеля.– Мы хотим вызвать месье Брюса Бристоу.– Брюс! – воскликнула я.Бо в изумлении покачал головой.– Разве это не муж вашей мачехи? – спросил месье Поулк.– Да, но… у нас больше нет с ним ничего общего, – объяснил Бо.В конце зала открылись двери, и по проходу пошел Брюс, на губах которого заиграла кошачья улыбка, когда он посмотрел в нашу сторону.– Должно быть, она дала ему денег, купила его свидетельские показания, – сказала я месье Поулку.– Какого рода показания может дать этот человек? – поинтересовался он.– Он скажет что угодно, даже под присягой, – ответил Бо, зло разглядывая Брюса.Брюс присягнул и сел в кресло свидетеля. К нему приблизился месье Вильямс.– Пожалуйста, назовите ваше имя, сэр.– Я – Брюс Бристоу.– И вы были женаты на ныне покойной мачехе Руби и Жизель Дюма?– Да, был.– Как давно вы знаете близнецов?– Порядочно, – ответил он, глядя на меня и улыбаясь. – Несколько лет. Я служил у месье и мадам Дюма около восьми лет до кончины господина Дюма.– После чего вы женились на Дафни Дюма и стали практически отчимом близнецов Руби и Жизель?– Да, верно.– Значит, вы их хорошо знали?– Очень хорошо. Интимно, – добавил он.– Как единственный, оставшийся в живых родитель близнецов, вы можете заверить суд, что умеете их различать?– Конечно. Жизель, – сказал он, снова глядя на меня, – обладает совершенно иным характером, более, скажем так, независимым. Руби была невинной, робкой, с тихим голосом.– У вас есть юридические проблемы с теперешними владельцами «Дюма Энтерпрайзез» – Бо и Жизель Андреа? – спросил месье Вильямс.– Да, сэр. Они вышвырнули меня из бизнеса, – сказал он, пожирая нас глазами. – После стольких лет преданной службы они решили дать ход глупому брачному контракту между мной и моей покойной женой. Они своими манипуляциями лишили меня моего положения по праву и выкинули на улицу, превратив в нищего.– Он лжет, – прошептал Бо месье Поулку.– Вам следовало мне все о нем рассказать, – ответил тот. – Я ведь спрашивал вас, есть ли что-нибудь еще.– Кто знал, что Глэдис Тейт отыщет его?– Скорее всего, он нашел ее, Бо, – возразила я. – Из мести. Они – два сапога пара.– Эта женщина, которую вы видите перед собой, сэр, – сказал месье Вильямс, поворачиваясь ко мне, – участвовала во всем этом непосредственно?– Да. Я недавно приходил к ней с мольбами, а она буквально выгнала меня из дома, который прежде был моим собственным, – ответил он.– Итак, – заключил, удовлетворенно улыбаясь, месье Вильямс, – это не была робкая, невинная женщина.– Едва ли, – заявил Брюс, сам расплываясь в улыбке и глядя на судью, который обратил свой испытующий взгляд на меня.– И все же, сэр, я могу себе представить, что близнецу удалось одурачить кого-то и заставить поверить, что это не он, – сказал месье Вильямс. – Она могла разыграть хорошо продуманный спектакль и сказать все нужные слова, чтобы убедить вас, что это – ее сестра.– Полагаю, что так, – согласился Брюс.«Почему это месье Вильямс жалует нас своим сомнением?» – хотела бы я знать, но это был лишь первый звонок. Я вся сжалась внутри и с такой силой сцепила руки, что пальцы окаменели.– Тогда как же вы можете быть уверены, что недавно спорили с Жизель, а не с Руби?– Мне стыдно сказать, – ответил Брюс, потупив взор.– Боюсь, тем не менее мне придется спросить вас, сэр. Здесь решается судьба ребенка, не говоря уже об огромном состоянии.Брюс кивнул, втянул в себя воздух и вскинул глаза кверху, как будто разглядывая ангела на потолке.– Я однажды позволил своей падчерице Жизель соблазнить себя.Аудитория разом охнула.– Как я уже говорил, она была очень независимой и светской, – добавил он.– Кто-нибудь еще знал об этом, месье?– Нет, – ответил Брюс. – Я этим не гордился.– Но эта женщина дала вам понять, что ей это известно?– Да. Она упомянула об этом во время нашей ссоры и пригрозила, что использует это против меня, если я только окажу какое-либо сопротивление усилиям ее и ее мужа лишить меня принадлежащего мне по праву положения. При таких обстоятельствах я подумал, что лучше побыстрее удалиться и начать жизнь заново.– Однако, – продолжил он, глядя на мадам Тейт, – когда я услышал, что они теперь затевают, мне пришлось вступиться и выполнить свой долг, независимо от того, как это скажется на моей репутации.– Итак, вы под присягой заявляете суду, что эта женщина, которая представилась как Руби Тейт, знала интимные подробности ваших с Жизель отношений, которые могли быть известны лишь одной Жизель.– Правильно, – ответил Брюс и удовлетворенно откинулся.– Он делает это потому, что мы заставили его выйти из бизнеса, – прошептал Бо месье Поулку. – Они с Дафни занимались незаконными финансовыми операциями.– Вы готовы раскрыть все это? – спросил месье Поулк.Бо посмотрел на меня.– Да. Мы пойдем на все. – И начал быстро писать месье Поулку свои соображения.– У меня больше нет вопросов к свидетелю, ваша честь, – сказал месье Вильямс и вернулся к своему столу, где сидела уже окрепшая Глэдис Тейт. Она посмотрела в мою сторону, холодно улыбнулась, и опять мороз побежал у меня по спине.– Месье Поулк, вы желаете задать этому свидетелю вопросы?– Да, ваша честь. Одну минуту, если позволите, – добавил он, пока Бо заканчивал свои заметки. Месье Поулк собрал их и встал.– Месье Бристоу, почему вы не оспаривали в законном порядке действия, предпринятые против вас, чтобы удалить вас из «Дюма Энтерпрайзез»?– Я уже говорил… существовало неблагоприятное брачное соглашение, и моя падчерица Жизель меня шантажировала.– Вы уверены, что ваше нежелание предпринять ответные действия не имело ничего общего с финансовой деятельностью, которой вы занимались с Дафни Дюма?– Нет.– Вы хотите, чтобы эти операции были рассмотрены в суде?Брюс слегка передернулся.– Я ничего дурного не делал.– А вы не пытаетесь здесь отомстить за то, что вас вывели из бизнеса?– Нет. Я здесь для того, чтобы сообщить правду, – твердо заявил Брюс.– Вы потеряли недавно коммерческую собственность в Новом Орлеане, потому что на нее был наложен арест банком?– Да.– Вы ведь потеряли приличный доход и удобный образ жизни, не так ли?– У меня сейчас хорошая работа, – настаивал Брюс.– Которая не дает вам и четверти того, что вы имели, пока вас не попросили покинуть «Дюма Энтерпрайзез», верно?– Деньги еще не все, – надменно заявил Брюс.– Вы преодолели свою тягу к алкоголю? – настойчиво продолжал месье Поулк.– Возражаю, ваша честь, – вступил месье Вильямс, вставая. – Личные проблемы месье Бристоу не имеют отношения к свидетельским показаниям по данному делу.– Имеют прямое отношение, если он надеется выиграть и если он – алкоголик, которому нужны деньги для его недуга, – заявил месье Поулк.– Вы обвиняете моих клиентов в подкупе этого человека? – вскричал месье Вильямс, указывая на Брюса.– Достаточно, – произнес судья. – Возражение принято. Месье Поулк, у вас есть еще вопросы, относящиеся к делу?Месье Поулк подумал с минуту, а потом покачал головой.– Нет, ваша честь.– Прекрасно. Спасибо, месье Бристоу. Вы можете идти. Месье Вильямс?– Я бы хотел вызвать мадам Тейт, ваша честь. Глэдис медленно поднялась, как будто ее не пускал огромный груз на плечах. Она приложила к глазам бежевый шелковый платок и громко вздохнула, прежде чем направиться к свидетельскому месту. Я посмотрела на Октавиуса: он почти не поднимал головы, и сейчас она тоже была опущена.После присяги Глэдис разместилась в кресле свидетеля, как будто погрузилась в горячую ванну. Она закрыла глаза и приложила правую руку к сердцу. Месье Вильямс стоял в ожидании, когда она успокоится в достаточной степени, чтобы говорить. Я оглядела зал и увидела, что большинство людей жалеют ее. Глаза их были полны сочувствия и сострадания.– Вы – Глэдис Тейт, мать недавно погибшего Поля Маркуса Тейта? – спросил месье Вильямс. Она опять закрыла глаза. – Извините, мадам Тейт. Я знаю, как свежа ваша рана, но я вынужден задавать вопросы.– Да, – произнесла она. – Я – мать Поля Тейта. – Она больше не смотрела на меня.– Вы были близки с вашим сыном, мадам?– Очень, – ответила она. – До того как Поль женился, я думаю, дня не проходило, чтобы мы не повидались и не поговорили друг с другом. У нас были не просто отношения между матерью и сыном, мы были добрыми друзьями, – добавила она.– Значит, сын делился с вами?– О, абсолютно всем. У нас никогда не было секретов друг от друга.– Это – ложь, – прошептала я.Месье Поулк поднял брови. Бо повернулся ко мне. По его глазам было видно, что он хочет, чтобы я рассказала месье Поулку правду. До сих пор я надеялась, что мне не придется делать этого. Это казалось таким предательством по отношению к Полю.– Он когда-нибудь обсуждал с вами этот искусный план подменить свою жену женой месье Андреа, после того как она заболела энцефалитом?– Нет. Поль очень любил Руби, к тому же он был гордым молодым человеком, а также и религиозным.Он бы не отказался от любимой женщины ради того, чтобы другой мужчина был счастлив во грехе, – сказала она высокомерно. – Он венчался с Руби в церкви, после того как осознал, что это надлежит сделать. Я помню, как он рассказал мне, что собирается сделать это. Конечно, я была огорчена, что он зачал внебрачного ребенка, но рада, что он собирается поступить правильно с моральных позиций.– Она была огорчена, – пробормотала я. – Да она извела его. Она…– Ш-шш, – остановил меня месье Поулк. Похоже было, что он, как и все, заворожен ее рассказом и не хочет упустить ни одной подробности.– И после того как они поженились, вы, ваш муж и ваши дочери приняли Руби и Перл в свою семью, верно?– Да. Мы собирались на семейные обеды. Я даже помогла ей обставить и оформить дом. Я была готова на все, лишь бы мой сын был счастлив и рядом со мной, – продолжала она. – Я хотела для него того, чего он сам хотел. И он души не чаял в ребенке. О, как он боготворил нашу ненаглядную внучку. У нее – его лицо, его глаза, его волосы. Когда я видела, как они гуляют по саду или как он катает ее на пироге по каналам, сердце мое наполняла радость.– Значит, у вас нет никаких сомнений, что Перл его дочь?– Никаких.– И он вам ничего обратного не говорил?– Нет. Зачем бы ему было жениться на женщине с чужим ребенком? – спросила она.Головы согласно закивали.– Во время болезни Руби Тейт вы часто посещали их дом?– Да.– И он как-нибудь дал вам понять, что беспокоится о здоровье не жены, а ее сестры? – настойчиво задавал вопросы месье Вильямс.– Нет. Напротив, любой, кто видел моего сына в этот период испытаний, может под присягой показать, что он так скорбел, что от него осталась одна оболочка. Он забросил работу и начал пить. Он постоянно пребывал в депрессии. Это разбивало мне сердце.– Почему он не поместил свою жену в больницу?– Он не мог вынести ни малейшей разлуки с ней. Он постоянно был рядом, – сказала мадам Тейт. – Вряд ли он стал бы так себя вести, не будь это Руби, – добавила она, насмешливо глядя на меня.– Почему вам пришлось обращаться в суд за повесткой, чтобы забрать свою внучку?– Эти люди, – проговорила Глэдис Тейт, выплевывая слова в нашу сторону, – отказались вернуть мне Перл. Они прогнали с порога моего адвоката и няню. И все это, – простонала она, – пока я оплакивала ужасную смерть своего сына, моего маленького мальчика.Она разразилась слезами. Месье Вильямс быстро подал свой платок.– Простите, – простонала она.– Ничего. Успокойтесь, мадам.Глэдис вытерла щеки, всхлипнула и втянула в себя воздух.– С вами все в порядке, мадам Тейт? – спросил судья Барроу.– Да, – ответила она слабым голосом.Судья Барроу кивнул месье Вильямсу, который выступил вперед, чтобы продолжить.– Недавно месье и мадам Андреа приезжали к вам домой, не так ли? – спросил он.Она сверкнула на нас взглядом.– Да.– И чего же они хотели?– Хотели совершить сделку, – сказала она. – Они предложили пятьдесят процентов имущества моего сына, если я не буду настаивать на этом судебном слушании и просто отдам им Перл.– Что? – заикаясь, произнес Бо.– Она лжет! – выкрикнула я. Судья постучал своим молотком.– Я предупреждал вас. Никаких эмоциональных всплесков, – упрекнул он.– Но…– Спокойно, – приказал месье Поулк.Я сдалась, забилась в свое кресло с полыхающим от гнева лицом. Неужели нет границ, которые бы она не перешагнула в своем желании отомстить?– Что же произошло потом, мадам? – спрашивал далее месье Вильямс.– Я, конечно, отказалась, и они пригрозили потащить меня в суд, что и сделали.– Больше вопросов нет, ваша честь, – заявил месье Вильямс.Судья сурово посмотрел на месье Поулка.– У вас есть вопросы к этой свидетельнице?– Нет, ваша честь.– Как же так?! Надо заставить ее взять свою ложь назад, – потребовала я.– Нет. Лучше от нее избавиться. На ее стороне всеобщее сочувствие. Даже судьи, – посоветовал месье Поулк.Месье Вильямс помог мадам Тейт встать со свидетельского места и сопроводил ее назад к креслу. Часть публики откровенно плакала.– Сегодня вам ребенка не получить, если вы вообще его когда-нибудь получите, – проворчал месье Поулк.– О Бо, – всхлипнула я. – Она выигрывает. Она будет ужасной бабушкой. Она не любит Перл. Она же знает, что Перл – не ребенок Поля.– Месье Вильямс? – обратился судья.– Больше никаких свидетелей, никаких доказательств, ваша честь, – уверенно ответил тот.Месье Поулк откинулся, сложив руки на животе, с хмурым лицом. Я посмотрела на Глэдис в другом конце зала, она собиралась уходить с победой. Октавиус по-прежнему не отрывал взгляда от стола.– Вызовите еще одного свидетеля, месье Поулк, – воскликнула я в отчаянии.– Что такое?Бо взял меня за руку. Мы пристально посмотрели друг другу в глаза, и он кивнул. Я опять обратилась к нашему адвокату.– Вызовите еще одного свидетеля. Я скажу вам, какие вопросы задать, – сказала я. – Вызовите Октавиуса Тейта.– Сделайте это! – твердо приказал Бо.Месье Поулк медленно, неохотно, настороженно и неуверенно поднялся с места.– Месье Поулк? – спросил судья.– У нас есть еще один свидетель, ваша честь, – произнес он.Судья выглядел недовольным.– Очень хорошо. Давайте покончим с этим делом. Вызовите вашего последнего свидетеля, – сказал он, подчеркивая слово «последний».– Мы вызываем месье Тейта.По залу прошел шорох изумления.Я судорожно написала записку. Судья стукнул молотком и бросил гневный взгляд на толпу, которая тут же притихла. Никто не хотел быть удаленным из зала. Октавиус, пораженный звуком своего имени, медленно поднял голову и огляделся, как будто только сейчас понял, где находится. Месье Вильямс наклонился, чтобы шепнуть ему напоследок какие-то наставления. Я передала свои вопросы месье Поулку, который быстро пробежал их и взглянул на меня.– Мадам, – предупредил он, – вы можете потерять последнее сочувствие, если это окажется неправдой.– У нас здесь нет сочувствующих, – ответил за меня Бо.– Это так, – тихо согласилась я.Октавиус, не поднимая головы, медленно подошел к месту свидетеля. Во время присяги он произносил слова очень тихо. Я видела, каким грузом они ложились на его сердце. Он быстро сел, откинувшись, словно боялся, что может рухнуть на пол. Месье Поулк поколебался, потом молча пожал плечами и сделал шаг вперед.– Месье Тейт, после того как ваш сын впервые сделал предложение Руби Дюма, вы нанесли ей визит и просили ее отказаться?Октавиус взглянул в сторону Глэдис и вновь опустил глаза.– Сэр? – спросил месье Поулк.– Да.– Почему?– Я думал, Поль еще не готов к браку, – ответил он. – Он только начинал свой нефтяной бизнес и только что отстроил свой дом.– Это представляется хорошим временем, чтобы подумать о женитьбе, – возразил месье Поулк. – Не было ли другой причины, по которой вы просили Руби Дюма отказаться от его предложения?Октавиус опять посмотрел на Глэдис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35