Его волосы, освещенные светом лампы, вились над воротником и на висках. Глаза с густыми ресницами окружали извилистые «смешинки». У него было сильное, обветренное лицо, заросшее бородой, но что-то в его скулах, линии носа и форме рта говорило ей о том, что этот человек получил хорошее воспитание. Он был человеком, которого она видела на картинках, но никогда не встречала в жизни.
Прикусив губу, она расстегнула его брюки из оленьей кожи и медленно стянула их на бедра и дальше, по его длинным, мускулистым ногам. Ее сердце сильно забилось, она отступила со вздохом при виде голого Лиса — на нем не было нижнего белья.
Лис был крупным мужчиной, высоким, с узкими бедрами и точеным, как у статуи, торсом. Даже интимные части его тела имели красивую форму и выглядели, на ее опытный взгляд, очень обещающе.
Когда она попыталась снять с него голубую рубашку, Лис несколько пробудился. Он улыбнулся ей, как няньке, и покорно поднял руки.
— Ну, слава Богу! — выдохнула Виктория, наклонив голову набок и пристально рассматривая его обнаженное тело. Его голова повернулась на подушке, и он снова погрузился в свои сны, обвив одну руку вокруг головы.
Виктория решила, что это идеальное мужское тело: широкая, загорелая, крепкая грудь, покрытая большим количеством жестких волосков, так же, как и ноги, и предплечья. Она не любила мужчин с голой грудью, но очень волосатые нравились ей еще меньше, особенно если волосы росли на спине и плечах. В своей обширной практике она встречала парней с большими белыми животами, — с них Виктория с удовольствием брала двойную плату.
Наконец Виктория достаточно налюбовалась Лисом, и ей осталось только еще раз выпить, раздеться и присоединиться к нему в постели. Для нее был еще слишком ранний час, чтобы ложиться спать, но, вероятно, это улучшит цвет ее лица.
Попивая виски и медленно раздеваясь, она предвкушала момент, который наступит в середине ночи, если она сейчас уютно устроится возле его обнаженного тела и прикоснется к нему…
Глава 4
9 июля 1876 года
— Вам действительно удалось устроиться на ночлег? — спросил старый Френчи Кэчлин, поглядывая большими глазами из-под потертых полей цилиндра. — Это настоящая удача!
— Я знаю и очень благодарен, — ответил Лис, заплатив лишние десять центов за чистую воду, которую Френчи принес в ведрах из Бухты Белой Рощи. Лис моментально сообразил, что владелец бани туповат, и все же ему нравился этот малый. Намылив голову и скрывшись под водой в большой лохани. Лис появился на поверхности и улыбнулся: — Вчера я снова пошел в Большую Центральную гостиницу, чтобы еще раз вкусно поесть. Пока я ел, Вагнер, владелец гостиницы, дал мне знать, что сейчас наверху имеется местечко. Я был рад, особенно потому, что там так вкусно кормят!
Старый Френчи с энтузиазмом кивнул.
— Знаю! Там поварихой тетушка Лу Марчбенкс. Цветная леди, знаете ли. Настоящая черная.
— На редкость талантливая женщина, — отозвался Лис, снова прополаскивая волосы, затем вытер с бороды капельки воды, встал и содрогнулся. Френчи, которого все знали как любителя бутылочки из-за его огромной и необычной коллекции бутылок, бросился к нему с самым большим и толстым полотенцем.
— Вы мне нравитесь, Лис!
— Вы мне тоже, — Лис ухмыльнулся Френчи и стал энергично вытирать голову. Причина, по которой Френчи был рад Лису, частично заключалась в том, что немногие из жителей Дидвуда даже близко подходили к бане. Как бы они ни ненавидели вшей, мыло и воду они, казалось, ненавидели еще больше!
По-настоящему баней владел доктор О. Е. Сик, и именно поэтому Лис вчера протянул лишние десять центов Френчи после своего первого мытья. Сегодня утром он был склонен заплатить ему пятнадцать центов. Когда он наконец оделся в чистую одежду, только что из китайской прачечной, он побросал в мешок свои туалетные принадлежности и повернулся к старому Френчи.
— Ну, а теперь вот пятнадцать центов за чистую воду, еще десять за горячую, а эти пятнадцать центов для вас. Их не надо отдавать доктору Сику.
— Очень вам признателен, — лицо Френчи зажглось радостью. — Знаете, чего бы мне хотелось? Чтобы как-нибудь вы зашли ко мне посмотреть на мои бутылочки. Их тысячи, держу пари!
— Это было бы для меня большой честью, — покачав головой, Лис вышел на июльский солнечный свет.
На перевернутой корзине, полуувязнувшей в болоте на перекрестке Уолл-стрит и Главной улицы, стоял худой, черноволосый, бородатый человек с Божьим огнем в глазах.
— Покайтесь! — кричал он в «Бесплодные земли», — не нарушайте Божьих законов, и вы обретете спасение!
Лис бросил монетку в шляпу проповедника. Там было несколько крупинок золота, и ничего больше. Это место остро нуждалось в слове Божьем, и Лис знал, что Энни Санлей понравилось бы, если бы он поощрил этого малого.
— Благослови вас Господь! — проповедник на мгновение замолчал, нагнулся и схватил Лиса за руку. — Меня зовут Генри Смит, но люди в Черных Холмах зовут меня проповедником Смитом. Я вижу все, что появляется в этом городе каждый день, но вы не такой, как все. Я думаю, вы хороший человек. Я научился кое-что узнавать о людях по глазам.
— Ну… — Лис прикусил губу, вспомнив о застенчивых, хитрых улыбках, которыми его одаривала Виктория при каждой встрече. Он, к сожалению, не догадывался, что они означают. — Полагаю, что я такой же грешник, как все, кто связан с этим городом, но мне хочется думать, что, несмотря на мои грехи. Бог не забывает обо мне… и, может быть, Он думает, что у меня есть, — Лис мельком усмехнулся, — шанс.
Проповедник Смит не часто улыбался, но сейчас ему было трудно противостоять этому сильному, загорелому малому, имеющему вид отступника. — Бог не оставит тебя, сын мой, и я тоже! — Подняв глаза к небу, он снова закричал: — Дорогой Господь, будь добр, взгляни на этот город. Здесь люди нуждаются в твоей любви и прощении…
Продолжая свой путь. Лис испытывал сильное смятение, особенно при мысли о том, что Бог знает все, что он тщательно скрывает от всех в Дидвуде. К счастью, его пригласили на ужин, и он был рад развлечься приготовлениями к нему. Несомненно, Мадлен и Бенджамен заставят его отвлечься от неприятностей.
— Я согласна, нам следовало бы приготовить что-нибудь особенное в честь возвращения отца, — заметила Мэдди бабушке, — но ты считаешь, он действительно ждет от нас таких излишеств? — Она окинула взглядом изобилие снеди, разбросанной, казалось, по всей кухне. — Я и понятия не имела, что ты покупаешь подобные вещи. Почему ты не взяла меня с собой?
Сьюзен 0'Хара повернулась лицом к внучке. Ее хорошенькое платье из фиолетового шелка было закрыто длинным в синюю клеточку фартуком, слегка испачканным снизу мукой.
— Если честно, мне хотелось самой немного исследовать эти места. Вонг Чи был настолько любезен, что взял меня с собой, пока ты копалась в своем саду. Я познакомилась с молодым Питером Гашхерстом, который держит лавку, пока Чи покупал нам продукты. У мистера Гашхерста есть и другие сокровища, не выставленные на полках. Он рассказал мне о нескольких хозяевах магазинов, продающих продукты, варенья, печенья и прочее. — Она провела рукой, покрытой голубыми жилками, слева направо, показывая все свои покупки.
Мэдди глазами последовала за ее жестом, озадаченно нахмурившись. Она заметила чашку с сочной, ароматной клубникой, которую, как сообщила бабушка Сьюзен, она добавит к свежему бисквиту, который только что испекла для Юрта с кремом. Кроме того, она приобрела какую-то дичь, уже ощипанную и вычищенную, так что распознать, что это за птица, не представлялось возможным. Маленькие, почти игрушечные птички ждали, когда их поджарят на сковороде в дровяной плите. Бабушка приобрела также корзину стручковых бобов и моркови, а на столе пирамидой громоздились молодые огурчики.
— Я купила немного риса и думаю, он будет очень вкусен с соусом, — говорила Сьюзен, начав лущить бобы. — Здесь едят иначе, чем в Филадельфии, но этого и следовало ожидать. Разумеется, мы не можем покупать такое разнообразие продуктов, и все же я была удивлена, найдя здесь консервы и помидоры, свежую зелень и содовые крекеры. Я купила несколько замечательных персиков к бренди и прекрасную бутылку искрящегося вина «кэтоуба», которые мы подадим к еде.
— Бабушка Сьюзен, у тебя просто настроение готовить, или здесь что-то другое?
Последние два часа Мадлен работала с рассадой в своем тщательно спланированном саду, полная решимости сделать его красивым и изящным. Мечты о саде занимали ее мысли все утро, но теперь она их отбросила: ее неутомимая бабушка что-то замыслила.
— Вероятно, у меня сюрприз для вас всех, — произнесла Сьюзен с таинственной улыбкой, медленно повернув голову и выглянув в окно. — Будь ко мне снисходительна, дорогая!
— Какой еще сюрприз у тебя может быть в этом покинутом Богом городке? Сахар и кофе? Или ты нашла золотой орешек, который хочешь раскрыть во время сегодняшнего праздничного ужина? — Голос Мэдди поднялся, выдавая ее нетерпение: — О, бабушка, как ты можешь быть в таком приподнятом настроении? Меня утешает лишь то, что моя рассада зацветет через две недели! Признаться, я начинаю жалеть, что приехала сюда. Бенджамен как бешеный носится с мальчишками, и я не знаю, как это прекратить…
— Мэдди, дорогая, он же маленький мальчик! Сейчас лето. Что же ему делать, как не играть с другими детьми на воздухе? Сидеть взаперти и читать «Путешествия Гулливера»?
Зеленые глаза Мэдди заблестели.
— Это же превосходная идея, хорошо, что ты о ней упомянула! А как же отец? Мы же приехали сюда, чтобы быть с ним, а он, кажется, появляется в своем собственном доме только из вежливости! А я думала, что нужна ему… — Она пристально посмотрела на клубнику, потом с вызовом засунула одну в рот. Хорошее воспитание требовало от нее прожевать и проглотить ягоду, прежде чем продолжить разговор, чем и воспользовалась Сьюзен: — Мадлен Хэмпишр Эвери, что ты себе позволяешь? А я-то думала, что ты сильнее, сильнее и находчивее!
Ты уже почти взрослая женщина… и, разумеется, достаточно смышленая, чтобы понять, что один взгляд на человека и на город не сделает тебя счастливой!
Мэдди ухватилась за одну фразу, проигнорировав все остальное.
— Ты права — я бы очень хотела дать этому городу и нашей новой жизни счастливый шанс, если бы Дидвуд населяли цивилизованные человеческие существа, а не варвары! Честно, бабушка, каждый раз, когда я осмеливаюсь спуститься с холма, на меня косо и с вожделением смотрят худшие из самых отталкивающих людей, которых я когда-либо видела! Даже рудокопы с золотого прииска, которым платит отец, смотрят на меня вызывающе, и… — Она отвернулась, расстроенная тем, что потеряла самообладание.
Сьюзен 0'Хара обошла вокруг рабочего столика и погладила блестящие волосы Мэдди. Она тихо успокаивала ее:
— Не отчаивайся, дорогая. Подожди немного, дай Дидвуду шанс. Он не имеет ничего общего с Филадельфией, я это признаю, но я верю в приключения. — Она поцеловала Мадлен в покрасневшую щеку. — Так и быть, я намекну тебе о своем сюрпризе только затем, чтобы поднять твой дух. В Дидвуде любой или аморален, или покрыт вшами, или обезумел от жажды… Я пригласила кое-кого поужинать с нами сегодня, кое-кого, кто, думаю, понравится твоему отцу и развлекать кого нам всем доставит удовольствие.
— Развлекать? — слабо, как эхо, повторила Мэдди. — Здесь? Но здесь же еще столько надо сделать, прежде чем в этом доме можно будет принимать гостей! Не вижу, как мы можем…
— Пшшш! — перебила ее бабушка, махнув рукой. — Еды, которую я задумала, и нашего общества более чем достаточно, чтобы удовлетворить вкус самого придирчивого гостя. Однако, если тебя так волнует обстановка нашего дома, ты можешь распаковать чемоданы с вещами Колин. У тебя полно времени, чтобы повесить одну-две картинки, разложить на столе кружевную скатерть матери, положить на диванчик вышитые подушечки… и не забудь о серебре и хорошем фарфоре Колин. — Сьюзен оживленно кивнула: —Ну, ты лучше меня знаешь эти тонкости, дорогая, и вряд ли нуждаешься в моих советах. Предоставляю это тебе!
— Но мне нужно будет вымыться… и мои волосы — да и что я надену? — порывисто воскликнула Мэдди, с ужасом оглядывая свое грязное ситцевое платье.
— Не надо волноваться, дорогая. У нас в запасе не один час. — Сьюзен, само воплощение ясности, вернулась к своим бобам. — Все будет прекрасно!
Ожидание званого ужина с настоящим гостем в этом отвратительно-вульгарном городе несказанно возбудило Мэдди. Вероятно, здесь и впрямь есть общество, и ее дорогая бабушка открыла одного из его членов! Мэдди почти охватила паника, когда она мысленно прикидывала список неотложных дел, которые надо сделать буквально в считанные часы. Чемодан — это первое! Ее сердце забилось в ожидании, когда она вихрем помчалась, чтобы найти его. Ее удовольствие было так велико, что она даже забыла поинтересоваться, кто же этот таинственный гость!
— Вы!
Когда Мадлен, с темно-красными от возбуждения щеками, отворила входную дверь, она не смогла сдержать возгласа от шока при виде Лиса. Со времени их первой встречи она пыталась выбросить из головы все воспоминания о нем. И вот он вернулся именно тогда, когда должен прийти первый гость на ужин, чтобы испортить ей все удовольствие и, вероятно, все разрушить.
— Дорогая мисс Звери, — произнес Лис, быстро сняв шляпу и поклонившись ей, — могу ли я сказать, что ваша красота делает огромную честь этому жалкому городишке?
— Нет, не можете! — огрызнулась она, преградив ему проход в дверь. — Мистер Лис, или как вас там зовут, должна вам сказать, что мы ждем к ужину очень важного гостя, и…
— Лис! — появилась из кухни Сьюзен 0'Хара, сняв фартук. Она выглядела оживленной и лишенной возраста, когда протягивала гостю руки. — Как вы прекрасно выглядите! Господи, да вы просто сокрушительны!
Лис с кривой улыбочкой оглядел сюртук, как у принца Альберта, накрахмаленный белый воротничок, отутюженные серые брюки и завязанный опытной рукой черный шелковый галстук, надетый им по такому торжественному случаю. Он знал, что эта одежда подчеркивала его широкие плечи и могучее телосложение.
— Очень любезно с вашей стороны, миссис 0'Хара, что вы это заметили, но, кажется, мои усилия напрасны. Я надеялся переменить мнение вашей внучки о себе, убедить ее, что я вовсе не так неотесан, как она считает. Однако…
— Я достаточно проницательна, сэр, чтобы понять, что обилие всей этой мишуры ничего не стоит, если за этим скрывается что-то — или кто-то — низкий, грубый и…
— Мадлен! — ужаснувшись, вмешалась бабушка Сьюзен. — Никогда еще ты так не шокировала меня отсутствием хороших манер. Что бы сказала твоя матушка, если бы могла тебя слышать?
Разгневанная и смущенная, Мэдди чувствовала, что ее щеки жжет как огнем.
— Бабушка, ты не понимаешь. Почему мы должны терпеть этого человека? Особенно сейчас, когда мы ждем твоего гостя к ужину. Как я изголодалась по нескольким часам цивилизованной беседы, по обществу человека высшего класса, а не этой… этой скотины!
Лис явно получал от всего этого огромное удовольствие. Повернувшись к пожилой хозяйке, он вскинул бровь.
— Я же предостерегал вас! Сьюзен покачала головой.
— Вообразите себе мою досаду! Кажется, я опять должна извиниться за свою внучку, которая до сих пор была пристойной юной деди! — Она повернулась к Мэдди, горя нетерпением потрясти ее: — Дорогая моя, каждое твое слово только усиливает твое заблуждение. Неужели ты не видишь: Лис и есть тот самый гость-сюрприз, кого я пригласила на ужин!
На какое-то мгновение Мэдди обуял такой ужас, что она испугалась опять потерять сознание. В этот момент открылась дверь спальни отца, и он появился с Бенджаменом. Бенджамен выглядел сердитым, но был безупречно одет в синий костюмчик и ботиночки, в которых в Филадельфии он обычно ходил в церковь. Правда, и ботиночки и штанишки ему были уже маловаты, но все искупалось аккуратно причесанными волосами и белоснежным бумажным воротничком. При виде Лиса он так побледнел, что веснушки на его лице стали вдвойне заметнее.
— Что вы здесь делаете? — воскликнул он.
— Мистер Дэниэл приглашен сегодня к нам на ужин, и я верю, что ты вспомнил, что такое хорошие манеры! — произнесла бабушка Сьюзен, коротко и угрожающе взглянув на внука. Она повернулась к зятю: — Стивен, я бы хотела, чтобы вы познакомились с Дэниэлом Лисом. Лис, это мой зять, Стивен Эвери.
Когда мужчины обменялись рукопожатиями и любезностями, Лис быстро сказал: — Пожалуйста, зовите меня просто Лисом. Я уже и забыл, что у меня есть имя. Мне нравится жить сейчас как можно проще.
Сьюзен и Мэдди превратили угол гостиной в столовую, откинув доски скрипучего стола. Покрытый кружевной скатертью Колин, стол был украшен очаровательной фарфоровой вазой, наполненной маргаритками, оранжевыми лесными лилиями и голубыми колокольчиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Прикусив губу, она расстегнула его брюки из оленьей кожи и медленно стянула их на бедра и дальше, по его длинным, мускулистым ногам. Ее сердце сильно забилось, она отступила со вздохом при виде голого Лиса — на нем не было нижнего белья.
Лис был крупным мужчиной, высоким, с узкими бедрами и точеным, как у статуи, торсом. Даже интимные части его тела имели красивую форму и выглядели, на ее опытный взгляд, очень обещающе.
Когда она попыталась снять с него голубую рубашку, Лис несколько пробудился. Он улыбнулся ей, как няньке, и покорно поднял руки.
— Ну, слава Богу! — выдохнула Виктория, наклонив голову набок и пристально рассматривая его обнаженное тело. Его голова повернулась на подушке, и он снова погрузился в свои сны, обвив одну руку вокруг головы.
Виктория решила, что это идеальное мужское тело: широкая, загорелая, крепкая грудь, покрытая большим количеством жестких волосков, так же, как и ноги, и предплечья. Она не любила мужчин с голой грудью, но очень волосатые нравились ей еще меньше, особенно если волосы росли на спине и плечах. В своей обширной практике она встречала парней с большими белыми животами, — с них Виктория с удовольствием брала двойную плату.
Наконец Виктория достаточно налюбовалась Лисом, и ей осталось только еще раз выпить, раздеться и присоединиться к нему в постели. Для нее был еще слишком ранний час, чтобы ложиться спать, но, вероятно, это улучшит цвет ее лица.
Попивая виски и медленно раздеваясь, она предвкушала момент, который наступит в середине ночи, если она сейчас уютно устроится возле его обнаженного тела и прикоснется к нему…
Глава 4
9 июля 1876 года
— Вам действительно удалось устроиться на ночлег? — спросил старый Френчи Кэчлин, поглядывая большими глазами из-под потертых полей цилиндра. — Это настоящая удача!
— Я знаю и очень благодарен, — ответил Лис, заплатив лишние десять центов за чистую воду, которую Френчи принес в ведрах из Бухты Белой Рощи. Лис моментально сообразил, что владелец бани туповат, и все же ему нравился этот малый. Намылив голову и скрывшись под водой в большой лохани. Лис появился на поверхности и улыбнулся: — Вчера я снова пошел в Большую Центральную гостиницу, чтобы еще раз вкусно поесть. Пока я ел, Вагнер, владелец гостиницы, дал мне знать, что сейчас наверху имеется местечко. Я был рад, особенно потому, что там так вкусно кормят!
Старый Френчи с энтузиазмом кивнул.
— Знаю! Там поварихой тетушка Лу Марчбенкс. Цветная леди, знаете ли. Настоящая черная.
— На редкость талантливая женщина, — отозвался Лис, снова прополаскивая волосы, затем вытер с бороды капельки воды, встал и содрогнулся. Френчи, которого все знали как любителя бутылочки из-за его огромной и необычной коллекции бутылок, бросился к нему с самым большим и толстым полотенцем.
— Вы мне нравитесь, Лис!
— Вы мне тоже, — Лис ухмыльнулся Френчи и стал энергично вытирать голову. Причина, по которой Френчи был рад Лису, частично заключалась в том, что немногие из жителей Дидвуда даже близко подходили к бане. Как бы они ни ненавидели вшей, мыло и воду они, казалось, ненавидели еще больше!
По-настоящему баней владел доктор О. Е. Сик, и именно поэтому Лис вчера протянул лишние десять центов Френчи после своего первого мытья. Сегодня утром он был склонен заплатить ему пятнадцать центов. Когда он наконец оделся в чистую одежду, только что из китайской прачечной, он побросал в мешок свои туалетные принадлежности и повернулся к старому Френчи.
— Ну, а теперь вот пятнадцать центов за чистую воду, еще десять за горячую, а эти пятнадцать центов для вас. Их не надо отдавать доктору Сику.
— Очень вам признателен, — лицо Френчи зажглось радостью. — Знаете, чего бы мне хотелось? Чтобы как-нибудь вы зашли ко мне посмотреть на мои бутылочки. Их тысячи, держу пари!
— Это было бы для меня большой честью, — покачав головой, Лис вышел на июльский солнечный свет.
На перевернутой корзине, полуувязнувшей в болоте на перекрестке Уолл-стрит и Главной улицы, стоял худой, черноволосый, бородатый человек с Божьим огнем в глазах.
— Покайтесь! — кричал он в «Бесплодные земли», — не нарушайте Божьих законов, и вы обретете спасение!
Лис бросил монетку в шляпу проповедника. Там было несколько крупинок золота, и ничего больше. Это место остро нуждалось в слове Божьем, и Лис знал, что Энни Санлей понравилось бы, если бы он поощрил этого малого.
— Благослови вас Господь! — проповедник на мгновение замолчал, нагнулся и схватил Лиса за руку. — Меня зовут Генри Смит, но люди в Черных Холмах зовут меня проповедником Смитом. Я вижу все, что появляется в этом городе каждый день, но вы не такой, как все. Я думаю, вы хороший человек. Я научился кое-что узнавать о людях по глазам.
— Ну… — Лис прикусил губу, вспомнив о застенчивых, хитрых улыбках, которыми его одаривала Виктория при каждой встрече. Он, к сожалению, не догадывался, что они означают. — Полагаю, что я такой же грешник, как все, кто связан с этим городом, но мне хочется думать, что, несмотря на мои грехи. Бог не забывает обо мне… и, может быть, Он думает, что у меня есть, — Лис мельком усмехнулся, — шанс.
Проповедник Смит не часто улыбался, но сейчас ему было трудно противостоять этому сильному, загорелому малому, имеющему вид отступника. — Бог не оставит тебя, сын мой, и я тоже! — Подняв глаза к небу, он снова закричал: — Дорогой Господь, будь добр, взгляни на этот город. Здесь люди нуждаются в твоей любви и прощении…
Продолжая свой путь. Лис испытывал сильное смятение, особенно при мысли о том, что Бог знает все, что он тщательно скрывает от всех в Дидвуде. К счастью, его пригласили на ужин, и он был рад развлечься приготовлениями к нему. Несомненно, Мадлен и Бенджамен заставят его отвлечься от неприятностей.
— Я согласна, нам следовало бы приготовить что-нибудь особенное в честь возвращения отца, — заметила Мэдди бабушке, — но ты считаешь, он действительно ждет от нас таких излишеств? — Она окинула взглядом изобилие снеди, разбросанной, казалось, по всей кухне. — Я и понятия не имела, что ты покупаешь подобные вещи. Почему ты не взяла меня с собой?
Сьюзен 0'Хара повернулась лицом к внучке. Ее хорошенькое платье из фиолетового шелка было закрыто длинным в синюю клеточку фартуком, слегка испачканным снизу мукой.
— Если честно, мне хотелось самой немного исследовать эти места. Вонг Чи был настолько любезен, что взял меня с собой, пока ты копалась в своем саду. Я познакомилась с молодым Питером Гашхерстом, который держит лавку, пока Чи покупал нам продукты. У мистера Гашхерста есть и другие сокровища, не выставленные на полках. Он рассказал мне о нескольких хозяевах магазинов, продающих продукты, варенья, печенья и прочее. — Она провела рукой, покрытой голубыми жилками, слева направо, показывая все свои покупки.
Мэдди глазами последовала за ее жестом, озадаченно нахмурившись. Она заметила чашку с сочной, ароматной клубникой, которую, как сообщила бабушка Сьюзен, она добавит к свежему бисквиту, который только что испекла для Юрта с кремом. Кроме того, она приобрела какую-то дичь, уже ощипанную и вычищенную, так что распознать, что это за птица, не представлялось возможным. Маленькие, почти игрушечные птички ждали, когда их поджарят на сковороде в дровяной плите. Бабушка приобрела также корзину стручковых бобов и моркови, а на столе пирамидой громоздились молодые огурчики.
— Я купила немного риса и думаю, он будет очень вкусен с соусом, — говорила Сьюзен, начав лущить бобы. — Здесь едят иначе, чем в Филадельфии, но этого и следовало ожидать. Разумеется, мы не можем покупать такое разнообразие продуктов, и все же я была удивлена, найдя здесь консервы и помидоры, свежую зелень и содовые крекеры. Я купила несколько замечательных персиков к бренди и прекрасную бутылку искрящегося вина «кэтоуба», которые мы подадим к еде.
— Бабушка Сьюзен, у тебя просто настроение готовить, или здесь что-то другое?
Последние два часа Мадлен работала с рассадой в своем тщательно спланированном саду, полная решимости сделать его красивым и изящным. Мечты о саде занимали ее мысли все утро, но теперь она их отбросила: ее неутомимая бабушка что-то замыслила.
— Вероятно, у меня сюрприз для вас всех, — произнесла Сьюзен с таинственной улыбкой, медленно повернув голову и выглянув в окно. — Будь ко мне снисходительна, дорогая!
— Какой еще сюрприз у тебя может быть в этом покинутом Богом городке? Сахар и кофе? Или ты нашла золотой орешек, который хочешь раскрыть во время сегодняшнего праздничного ужина? — Голос Мэдди поднялся, выдавая ее нетерпение: — О, бабушка, как ты можешь быть в таком приподнятом настроении? Меня утешает лишь то, что моя рассада зацветет через две недели! Признаться, я начинаю жалеть, что приехала сюда. Бенджамен как бешеный носится с мальчишками, и я не знаю, как это прекратить…
— Мэдди, дорогая, он же маленький мальчик! Сейчас лето. Что же ему делать, как не играть с другими детьми на воздухе? Сидеть взаперти и читать «Путешествия Гулливера»?
Зеленые глаза Мэдди заблестели.
— Это же превосходная идея, хорошо, что ты о ней упомянула! А как же отец? Мы же приехали сюда, чтобы быть с ним, а он, кажется, появляется в своем собственном доме только из вежливости! А я думала, что нужна ему… — Она пристально посмотрела на клубнику, потом с вызовом засунула одну в рот. Хорошее воспитание требовало от нее прожевать и проглотить ягоду, прежде чем продолжить разговор, чем и воспользовалась Сьюзен: — Мадлен Хэмпишр Эвери, что ты себе позволяешь? А я-то думала, что ты сильнее, сильнее и находчивее!
Ты уже почти взрослая женщина… и, разумеется, достаточно смышленая, чтобы понять, что один взгляд на человека и на город не сделает тебя счастливой!
Мэдди ухватилась за одну фразу, проигнорировав все остальное.
— Ты права — я бы очень хотела дать этому городу и нашей новой жизни счастливый шанс, если бы Дидвуд населяли цивилизованные человеческие существа, а не варвары! Честно, бабушка, каждый раз, когда я осмеливаюсь спуститься с холма, на меня косо и с вожделением смотрят худшие из самых отталкивающих людей, которых я когда-либо видела! Даже рудокопы с золотого прииска, которым платит отец, смотрят на меня вызывающе, и… — Она отвернулась, расстроенная тем, что потеряла самообладание.
Сьюзен 0'Хара обошла вокруг рабочего столика и погладила блестящие волосы Мэдди. Она тихо успокаивала ее:
— Не отчаивайся, дорогая. Подожди немного, дай Дидвуду шанс. Он не имеет ничего общего с Филадельфией, я это признаю, но я верю в приключения. — Она поцеловала Мадлен в покрасневшую щеку. — Так и быть, я намекну тебе о своем сюрпризе только затем, чтобы поднять твой дух. В Дидвуде любой или аморален, или покрыт вшами, или обезумел от жажды… Я пригласила кое-кого поужинать с нами сегодня, кое-кого, кто, думаю, понравится твоему отцу и развлекать кого нам всем доставит удовольствие.
— Развлекать? — слабо, как эхо, повторила Мэдди. — Здесь? Но здесь же еще столько надо сделать, прежде чем в этом доме можно будет принимать гостей! Не вижу, как мы можем…
— Пшшш! — перебила ее бабушка, махнув рукой. — Еды, которую я задумала, и нашего общества более чем достаточно, чтобы удовлетворить вкус самого придирчивого гостя. Однако, если тебя так волнует обстановка нашего дома, ты можешь распаковать чемоданы с вещами Колин. У тебя полно времени, чтобы повесить одну-две картинки, разложить на столе кружевную скатерть матери, положить на диванчик вышитые подушечки… и не забудь о серебре и хорошем фарфоре Колин. — Сьюзен оживленно кивнула: —Ну, ты лучше меня знаешь эти тонкости, дорогая, и вряд ли нуждаешься в моих советах. Предоставляю это тебе!
— Но мне нужно будет вымыться… и мои волосы — да и что я надену? — порывисто воскликнула Мэдди, с ужасом оглядывая свое грязное ситцевое платье.
— Не надо волноваться, дорогая. У нас в запасе не один час. — Сьюзен, само воплощение ясности, вернулась к своим бобам. — Все будет прекрасно!
Ожидание званого ужина с настоящим гостем в этом отвратительно-вульгарном городе несказанно возбудило Мэдди. Вероятно, здесь и впрямь есть общество, и ее дорогая бабушка открыла одного из его членов! Мэдди почти охватила паника, когда она мысленно прикидывала список неотложных дел, которые надо сделать буквально в считанные часы. Чемодан — это первое! Ее сердце забилось в ожидании, когда она вихрем помчалась, чтобы найти его. Ее удовольствие было так велико, что она даже забыла поинтересоваться, кто же этот таинственный гость!
— Вы!
Когда Мадлен, с темно-красными от возбуждения щеками, отворила входную дверь, она не смогла сдержать возгласа от шока при виде Лиса. Со времени их первой встречи она пыталась выбросить из головы все воспоминания о нем. И вот он вернулся именно тогда, когда должен прийти первый гость на ужин, чтобы испортить ей все удовольствие и, вероятно, все разрушить.
— Дорогая мисс Звери, — произнес Лис, быстро сняв шляпу и поклонившись ей, — могу ли я сказать, что ваша красота делает огромную честь этому жалкому городишке?
— Нет, не можете! — огрызнулась она, преградив ему проход в дверь. — Мистер Лис, или как вас там зовут, должна вам сказать, что мы ждем к ужину очень важного гостя, и…
— Лис! — появилась из кухни Сьюзен 0'Хара, сняв фартук. Она выглядела оживленной и лишенной возраста, когда протягивала гостю руки. — Как вы прекрасно выглядите! Господи, да вы просто сокрушительны!
Лис с кривой улыбочкой оглядел сюртук, как у принца Альберта, накрахмаленный белый воротничок, отутюженные серые брюки и завязанный опытной рукой черный шелковый галстук, надетый им по такому торжественному случаю. Он знал, что эта одежда подчеркивала его широкие плечи и могучее телосложение.
— Очень любезно с вашей стороны, миссис 0'Хара, что вы это заметили, но, кажется, мои усилия напрасны. Я надеялся переменить мнение вашей внучки о себе, убедить ее, что я вовсе не так неотесан, как она считает. Однако…
— Я достаточно проницательна, сэр, чтобы понять, что обилие всей этой мишуры ничего не стоит, если за этим скрывается что-то — или кто-то — низкий, грубый и…
— Мадлен! — ужаснувшись, вмешалась бабушка Сьюзен. — Никогда еще ты так не шокировала меня отсутствием хороших манер. Что бы сказала твоя матушка, если бы могла тебя слышать?
Разгневанная и смущенная, Мэдди чувствовала, что ее щеки жжет как огнем.
— Бабушка, ты не понимаешь. Почему мы должны терпеть этого человека? Особенно сейчас, когда мы ждем твоего гостя к ужину. Как я изголодалась по нескольким часам цивилизованной беседы, по обществу человека высшего класса, а не этой… этой скотины!
Лис явно получал от всего этого огромное удовольствие. Повернувшись к пожилой хозяйке, он вскинул бровь.
— Я же предостерегал вас! Сьюзен покачала головой.
— Вообразите себе мою досаду! Кажется, я опять должна извиниться за свою внучку, которая до сих пор была пристойной юной деди! — Она повернулась к Мэдди, горя нетерпением потрясти ее: — Дорогая моя, каждое твое слово только усиливает твое заблуждение. Неужели ты не видишь: Лис и есть тот самый гость-сюрприз, кого я пригласила на ужин!
На какое-то мгновение Мэдди обуял такой ужас, что она испугалась опять потерять сознание. В этот момент открылась дверь спальни отца, и он появился с Бенджаменом. Бенджамен выглядел сердитым, но был безупречно одет в синий костюмчик и ботиночки, в которых в Филадельфии он обычно ходил в церковь. Правда, и ботиночки и штанишки ему были уже маловаты, но все искупалось аккуратно причесанными волосами и белоснежным бумажным воротничком. При виде Лиса он так побледнел, что веснушки на его лице стали вдвойне заметнее.
— Что вы здесь делаете? — воскликнул он.
— Мистер Дэниэл приглашен сегодня к нам на ужин, и я верю, что ты вспомнил, что такое хорошие манеры! — произнесла бабушка Сьюзен, коротко и угрожающе взглянув на внука. Она повернулась к зятю: — Стивен, я бы хотела, чтобы вы познакомились с Дэниэлом Лисом. Лис, это мой зять, Стивен Эвери.
Когда мужчины обменялись рукопожатиями и любезностями, Лис быстро сказал: — Пожалуйста, зовите меня просто Лисом. Я уже и забыл, что у меня есть имя. Мне нравится жить сейчас как можно проще.
Сьюзен и Мэдди превратили угол гостиной в столовую, откинув доски скрипучего стола. Покрытый кружевной скатертью Колин, стол был украшен очаровательной фарфоровой вазой, наполненной маргаритками, оранжевыми лесными лилиями и голубыми колокольчиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40