— Отпустите ее руку!
— Думаю, вы вряд ли имеете право приказывать мне!
— Лис! — на лице Мэдди сияла лучезарная улыбка.
— Я бы на вашем месте придержал язык, мистер Скоффилд, — тихо и угрожающе произнес Лис. — В данный момент я имею все права угрожать вам. Вы делаете предложение женщине, на которой я сам намерен жениться в эту субботу.
По гостиной пронесся общий вздох удивления. Даже бабушка Сьюзен высунула из кухни свою седую голову, сияя от удовольствия. Стивен пытался встать с постели, а Мэдди побелела, и ее губы застыли в форме буквы «о».
Не произнеся более ни слова, Скоффилд отпустил ее руку, повертел котелком и направился к двери.
— Не торопитесь возвращаться, — крикнул ему вдогонку Лис, не устояв перед этим искушением. Скоффилд повернулся в дверях.
— Никто не смеет безнаказанно унижать бостонского Скоффилда! Вы еще услышите обо мне, мистер Дэниэл Мэттьюз!
Глава 24

19 августа 1876 года
— Я все еще не могу понять, что нашло на Лиса, — размышляла Мэдди, сидя в ванне, поставленной в загороженном занавеской углу кухни. — Ты уверена, что он действительно намерен сегодня жениться на мне, бабушка Сьюзен?
— Ну, разумеется, намерен! — Сьюзен 0'Хара прекратила покрывать миндальной сахарной глазурью богатый свадебный торт, над которым трудилась больше двух дней. Украдкой заглянув за занавеску, она добавила: — Я сама поговорила с Лисом. Он любит тебя, дорогая. Ты не веришь?
— В самом деле, да!
Стоял мягкий для августа день — превосходный день для Холмов. Мэдди подогнула колени в небольшой ванне, запрокинула назад голову на ее край и лениво намылила красивую руку.
— И правда, мне, вероятно, больше известно о его любви ко мне, чем ему самому, но все равно я не думала, что он женится на мне, особенно так быстро. Мы едва поговорили с тех пор, как вернулись в Дидвуд! Я хочу сказать, даже после этой сумасшедшей сцены с Грэхемом Скоффилдом он не остался со мной наедине, чтобы нежно, как полагается, сделать мне предложение!
— Нет? А я, кажется, припоминаю, что после мелодраматического ухода мистера Скоффилда, Лис повернулся к тебе и сказал что-то вроде: «Мы поженимся в субботу на фоне вашего сада в час дня!» Ты хочешь сказать, что на этом все и закончилось?
Мэдди вытянула носок, выставив напоказ свою элегантную ножку и весело улыбнулась Сьюзен.
— Очень даже хочу! Он спросил меня еще раз, когда куда-то торопился, действительно ли я хочу выйти за него замуж, и мне было ясно, что он хочет от меня услышать, я и ответила «да». Все остальное время он что-то строил там, за соснами, а мы были заняты здесь, да и с Улыбкой Солнца целое дело! И вот пришла суббота, пришла так быстро, что у меня почти не было времени все обдумать.
— Думаю, эта внезапная свадьба будет счастливым развлечением для всех нас, — призналась Сьюзен внучке. — Даже твой отец, кажется, растерян и не знает, что же делать с Улыбкой Солнца. Ты заметила, что Энни Сандей потратила немало времени, чтобы вызволить ее из фургона?
— Она, вероятно, ищет себе развлечений, — заметила не без иронии Мэдди. — Если хочешь чистую правду, я думаю, Лис решил, что жена, может быть, оградит его мать от работы по дому!
Она скользнула под воду, чтобы прополоскать волосы, и вынырнула с широкой улыбкой: — Он, несомненно, считает, что из нас двоих я сговорчивее!
Сьюзен растревожилась.
— Дорогая, я надеюсь, что ты вступаешь в этот брак с чистым сердцем, полным любви. Я могу понять, что сегодня ты можешь нервничать, но, надеюсь, сомнений у тебя нет.
— О, бабушка! — ее голос оборвался от нахлынувших чувств. — Я никогда в жизни не была ни в чем уверена больше, чем в своей любви к Лису. Я так скучала по нему с тех пор, как мы вернулись домой, что все это время стремилась к нему. Мы были так близки в те несколько недель, и я была счастлива… Знаю, что и он тоже.
Она встала, мокрая и восхитительная, и потянулась за полотенцем.
— Не могу отрицать, что нахожу эту свадьбу чуть эксцентричной, но ничего не хочу больше, чем стать миссис Дэниэл Мэттьюз! Это просто моя судьба — разделить с ним его дом и жизнь! — Мэдди замолчала, вытирая копну волос, и потом добавила: — Я только не ожидала, что это произойдет так скоро и так легко. Лис говорил, что не может жениться на мне, так как такая жизнь, которая нужна мне, для него невозможна.
— Дэниэл Мэттьюз — его настоящее имя, — задумчиво проговорила Сьюзен, точно пытаясь осмыслить это. — Я предполагала, что он что-то скрывал, а потом появилась Энни Сандей, заговорила свободнее и освободила Лиса от его секрета.
— Я не могу говорить об этом, бабушка. Пока, во всяком случае. — Влажная и сверкающая, Мэдди накинула свободный муслиновый халат, отдернула занавеску и подошла к столу, где готовился свадебный торт. — Надеюсь только, что Грэхем Скоффилд не использует это знание против Лиса. Для малого, изображающего из себя утонченного джентльмена, у него явно диковатый блеск в глазах.
— Ну, я думаю. Лис может сам о себе позаботиться! — заявила Сьюзен.
— Бабушка, должна сказать тебе, что торт просто потрясающий! Как мне отблагодарить тебя? Если бы не твой труд, мы были бы вынуждены за свадебным столом угощаться бобами и вяленым мясом!
Обе рассмеялись. Сьюзен усадила внучку на стул и встала у нее за спиной, мягко расчесывая ее мокрые волосы. — Я рада сделать все, что смогу, дорогая, чтобы у тебя остались самые лучше воспоминания о дне твоей свадьбы, — прошептала она.
— А что после сахарной глазури? Ты можешь украсить торт маленькой гирляндочкой из глазури или цветком? Я помню, когда я была маленькой, ты однажды на день рождения сделала торт, украшенный засахаренными фиалками.
Тихий голос Сьюзен звучал успокаивающе:
— Ну вот, после того как я покрою торт глазурью, я поставлю все три слоя на холод, чтобы глазурь застыла. Оставшуюся глазурь я подкрашу соком смородины или коринки и через кондитерский мешок выдавлю ее узорами на застывшую глазурь. Ты хочешь, я сделаю ярко-розовые ленты-гирлянды и уложу их по краям каждого слоя?
— Прелестно! — Мэдди поймала руку бабушки и приложила ее к щеке. Рука была хрупкой, прохладной и пахла миндалем.
— Бабушка Сьюзен, ты мне очень, очень дорога. Ну разве это не замечательно, что даже замужество нас не разлучит?
— И правда замечательно! — Сьюзен наклонилась и поцеловала мокрые волосы Мэдди, быстро высыхающие на утреннем воздухе. Легкий ветерок шевелил занавески на окнах кухни, из-за сосен раздавался крик сойки.
— О нет! Он скорее хотел досадить мне, а не свататься! — лучистое лицо Мэдди стало мечтательным, когда она вспомнила свои ранние встречи с Лисом. Оглядываясь назад, она поняла, что ее настоящая жизнь началась только в тот день, когда он на Уотсоне привез Бенджамена с «Бесплодных земель». Лис был самым впечатляющим человеком, которого она когда-либо знала. Она горела ожиданием разделить с ним свою жизнь.
Каминные часы в гостиной пробили одиннадцать, вернув ее в настоящее.
— Господи, мне надо начать пошевеливаться! Я загляну к отцу, посмотрю, как его дела. Хочешь, я скажу Бенджаме-ну, чтобы он сейчас вымылся?
— Прекрасная мысль, дорогая. Затем я сама поднимусь и оденусь. Только украшу этот торт гирляндами, как полагается. — Голос Сьюзен звучал чуть устало. Мэдди поднялась, и они стояли, глядя друг на друга и думая об одном и том же. Первой заговорила Сьюзен: — Вероятно, тебе следует спросить отца, что он собирается делать с Улыбкой Солнца.
— Бабушка… — Мэдди молчала, прикусив губу. — Ты будешь считать меня эгоисткой и негодницей, если я скажу, что не хотела бы сегодня думать об Улыбке Солнца и тратить на нее свою энергию?
Одобрительно кивнув, Сьюзен обняла внучку за талию и прошла вместе с нею к двери кухни.
— Я прекрасно понимаю, дорогая. Это день твоей свадьбы! А что касается Улыбки Солнца… Вероятно, нам следует сказать: «Будь что будет», — и так и оставить. Гмммм?
За несколько минут до часа перед садом, который разбила и о котором так заботилась Мэдди, начала собираться небольшая группа.
Шток-розы, средние колокольчики, синие васильки, веселые цинии, маргаритки, турецкая гвоздика и незабудки предстали во всей своей красе, и даже анютины глазки по-прежнему поворачивали личики к августовскому солнцу. За садом виднелся склон холма, круто спускающийся вниз к улицам Дидвуда, где обитал всякий сброд, а далее простирались увенчанные скалами стены ущелья.
Проповедник Смит пришел пораньше и совещался с Лисом в его доме, прежде чем проследовать к владениям Эвери. С тех пор как он, методистский священник, весной появился в Дидвуде, он большую часть времени посвящал попыткам спасения душ обитателей «Бесплодных земель», и настоящая свадьба, вроде этой, казалось, несколько пугала его. Лис пригласил Колорадо Чарли Аттера, и проповедник Смит почувствовал себя увереннее, увидев рядом знакомое лицо. К ним присоединился Титус Пим.
— У нас у всех такой вид, что краше только в гроб кладут, — заметил рудокоп, кивнув священнику, который был облачен в его лучшее субботнее одеяние, и нежно поглядывая на Чарли. Титус был во взятом напрокат черном костюме и бумажном воротничке. — Я так разоделся только для этого хорошего парня Лиса — сообщил он.
Чарли Аттер усмехнулся.
— Ваш парень Лис, выйдя на открытый воздух после свадьбы, увидит, что я ему сделал громадное одолжение: мне понадобились все силы убеждения, чтобы отговорить Горе-Джейн, Гарнет Лумис и милашку Викторию идти на свадьбу!
Проповедник Смит широко открыл глаза, но воздержался от комментариев и только крепче прижал Библию к груди. Титус же развязал свой язык:
— Господи, если бы Джейн и все остальные пришли, была бы не свадьба, а представление! Он пожал руку Чарли.
— Лис будет вам очень благодарен, сэр!
— Я рад, что он нашел свою любовь. Не так давно я посетил его во время его… уединения в «Жемчужине». Он был само отчаяние. Такой благородный человек, как Лис, — редкость в таких городах, как этот. Он всегда готов помочь друзьям и любит с ними повеселиться. Как приятно сегодня любоваться его счастьем! Я знаю, Билл тоже смотрит на него с улыбкой с небес.
От этих слов глаза Чарли чуть затуманились, но в этот момент появился юный Бенджамен Франклин Эвери.
— И вы позволили им уговорить себя надеть эту дрянь, мистер Пим? — недоверчиво воскликнул мальчик, оттягивая свой бумажный воротничок, словно задыхался в нем.
Его рыжеватые волосы были разделены пробором, приглажены и на висках уложены модными завитками. Костюмчик, проделавший вместе с семьей путь из Филадельфии, говорил о том, что мальчик подрос, плечи были узковаты, а между ботиночками с боковой застежкой и краем штанишек образовалась щель.
— Я ненавижу это! Когда я вырасту, я заделаюсь наездником пони в транспортной конторе или игроком и никогда не буду носить бумажные воротнички!
— Бенджамен, дорогой, попытайся запомнить, что так не говорят! — Сьюзен 0'Хара говорила мягким голосом, идя за внуком. — Твоя мама упала бы в обморок, услышав, что срывается с твоего язычка в последнее время.
Все обменялись приветствиями. Сьюзен тщательно оделась по такому торжественному случаю. Она привезла с собой изящное платье для приемов и теперь гордо красовалась в юбке со шлейфом и баской, сшитой парижской знаменитостью. Платье было из синего, как сапфир, шелка, богато украшено бархатом и бахромой, с высоким воротником из рюша, оттеняющим ее вечную красоту. В аккуратно уложенных волосах блестели сапфирового цвета гребни, а в руках у нее был синий зонтик, подбитый белым шелком, чтобы защитить ее от полуденной жары.
Осыпанная комплиментами мужчин, Сьюзен покраснела от удовольствия:
— Благодарю вас! Преподобный Смит, как вы любезны, что согласились провести это бракосочетание!
— Это доставит мне удовольствие, мэм! — ответил Генри Уэстон Смит. — Нам надо подождать еще кое-кого из гостей?
— Только мать жениха, — ответила Сьюзен, многозначительно взглянув на Титуса Пима. — Она должна быть здесь. Мадлен с отцом готовы выйти из дома, когда миссис Мэттьюз и, разумеется. Лис будут на месте.
— Когда я уходил от Лиса, он завязывал галстук, — сообщил Титус. — Я должен буду помахать ему, когда мы будем готовы.
Он вовремя наклонился, заметив, что Бенджамен готовится встать на траву на колени и схватить детеныша змеи. Когда он выпрямился, то увидел, что все молчаливо и пристально смотрят в сторону сосен, разделяющих дома.
Огибая сторону дома Эвери, появилась Энни Сандей Мэттьюз, величественная в платье из розовой тафты с каймой из кремового бархата. Шею охватывал сверкающий, расшитый жемчугом, стоячий воротник, а каштановые волосы были тщательно причесаны. Однако всеобщее изумление вызвала, разумеется, не она, а ее спутница: рядом с Энни Сандей шла Улыбка Солнца.
— Боже правый! — прошептала бабушка Сьюзен, недоверчиво щурясь сквозь очки. — Простите, преподобный, — поспешила добавить она, продолжая разглядывать вновь пришедших.
— Ну, колите меня в печенки, — пробормотал Титус, — только посмотрите на нее!
— Кто это такая? — поинтересовался Чарли Аттер.
— Моя индейская сестра, — последовал неясный ответ Бенджамена. — Меня трясет от ее вида!
Улыбка Солнца была почти неузнаваема. Так или иначе, она перенесла всю процедуру мытья, в том числе и волос, и теперь была одета наподобие белой женщины, в простенькое платье с корсажем из зеленого шелка и такой же, собранной в сборки, юбкой над нижней юбкой из клетчатой бумажной ткани. Она медленно и неуклюже двигалась в узких комнатных туфельках на маленьких каблучках, а ее чистые волосы блестели на солнце, стянутые жгутом на затылке. Все это великолепие венчала белая фетровая шляпка, поля которой были кокетливо приподняты с одной стороны и украшены зеленым пером и лентой. Только ее затуманенные глаза, такие траурно-серые, и опущенные вниз кончики рта выдавали изображаемый ею фарс.
— Надеюсь, вы простите нас за небольшое опоздание, — щебетала Энни Сандей, подталкивая Улыбку Солнца в круг гостей. Мать Лиса гордо улыбалась. — По-моему, на наше опоздание надо смотреть сквозь пальцы! Ну разве Улыбка Солнца не выглядит просто прелестно? Над этим пришлось потрудиться, но я не из тех, кто легко сдается! Я знаю, что присутствие Улыбки Солнца здесь именно сегодня будет значить очень много не только для Дэниэла и Мадлен, которые привезли ее в Дидвуд в надежде приобщить к более цивилизованной жизни, но и для дорогого Стивена, так страстно желающего ей благополучия! — Энни Сандей ободряюще прижала к себе Улыбку Солнца, чтобы придать той мужества. — Я так горжусь ею, что едва могу сдержаться!
Наступила пауза, за которой последовали многочисленные кивки в ответ на речь Энни. Наконец Сьюзен сжалилась над девушкой и тепло улыбнулась ей;
— Мы рады, что ты сегодня с нами, Улыбка Солнца! Внимание всех с молодой вдовы лакота было переведено на жениха, когда тот появился из-за сосен и энергичными, быстрыми шагами направился навстречу собственной судьбе.
Он был одет весьма официально — безупречная серая визитка, брюки в тон, накрахмаленная белоснежная рубашка с отложным воротничком и галстуком в серую и белую полоску, голубино-серый жилет — все шло ему и создавало впечатление, что он только что побывал в Лондоне у Сэвила Роу. Выцветшие волосы и борода были аккуратно подстрижены. Весь он был воплощением волнения и тщательно сдерживаемой силы.
— Наконец! — рассеянно улыбнулся он гостям и взял проповедника Смита за руку: — Начнем?
Бенджамен отправился дать сигнал невесте и отцу, которые медленно вышли из двери дома и через двор прошли к небольшой группе, собравшейся перед садом Мэдди.
У Мэдди и бабушки Сьюзен было менее трех дней, чтобы сшить приличное свадебное платье, и они сделали все, что могли. Платье из белого викторианского батиста, отделанное бельгийским кружевом, с низким прямоугольным вырезом на груди и юбкой с пышными оборками и кружевными воланами не требовало никаких дополнительных украшений. На Мэдди и не было никаких драгоценностей, кроме золотого медальона с портретами родителей. Под газовой фатой ее лицо сияло, а блеск чудных волос не могла скрыть даже фата. Когда отец подвел ее к Лису, сердце Мэдди бешено заколотилось.
Стивен поцеловал ее, похлопал по руке и вложил ее пальчики в смуглые пальцы жениха. Достаточно странно, но Мэдди чувствовала, что очень близка Лису, даже если ему еще придется убеждать ее в своей любви и объяснять причину этой неожиданной свадьбы. Она так любила его, что приняла бы на любых условиях, но в глубине души верила, что Бог благословит их союз.
Проповедник Смит произносил обычные слова свадебной церемонии, сделав только паузу для оригинального замечания:
— Мистер Мэттьюз просил меня прочесть несколько строк, написанных любимым поэтом его и мисс Эвери!
Откашлявшись, он прочитал: «Любимая, я даю тебе мою землю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40