Алисия помахала рукой проехавшему мимо нее в коляске доктору Фаррару, перекинулась несколькими фразами с матерями своих учениц и улыбнулась шагавшему по другой стороне улицы Сэму Говарду. Она уже ощущала себя частью этой общины и редко вспоминала о Филадельфии.
К расположенной внизу пристани подходила килевая лодка, что, как всегда, сопровождалось криками и руганью, но постепенно все стихло. Алисия собиралась посмотреть, не пришел ли для нее груз с мебелью для нового дома, но неожиданно у нее закружилась голова. Она покачнулась и прислонилась к стене. Ослабевшая, чувствуя, что вот-вот упадет, Алисия села на стоявшую здесь же, перед магазином, бочку с мукой. Прикрыв глаза и приложив руку ко лбу, она пыталась переждать этот приступ.
Что за глупость! Она же никогда не падала в обморок. Но стоять она не могла. У нее так кружилась голова, что попытка встать непременно привела бы к падению. Что с ней происходит?
И когда из магазина с наполненной корзиной вышла Бекки и озабоченно посмотрела на нее, Алисия уже знала ответ. Ухватившись за край бочки, она попыталась успокоить встревоженную служанку робкой улыбкой. Она хотела подтверждения беременности? Вот оно! Ребенок внутри ее подал знак. Она будет матерью!
Бекки не успокоила улыбка Алисии, и она продолжала испуганно взирать на нее. Одетая в элегантное муслиновое платье с синими крапинками и кружевными оборками, бархатный корсаж и красивую шляпку, Алисия выглядела настоящей леди, каковой и была на самом деле. Сидя на бочке с мукой, она выглядела очень нелепо.
— С вами все в порядке? — подозрительно поинтересовалась Бекки.
— В жизни не чувствовала себя лучше, — ответила Алисия. — Эта корзина выглядит такой тяжелой. Ты устанешь таскать ее. Отнеси ее домой, а я еще покручусь здесь немного и тоже скоро вернусь.
Алисия хотела найти Трэвиса и сообщить ему новость. Она представляла себе, как он обрадуется. Он так хотел обрести семью, и она поможет ему в этом. Эта мысль привела ее в восторг. Может быть, тогда он поймет, как она любит его. Как могла бы любить, если бы он позволил ей это. Алисия не могла дождаться, когда сообщит ему эту новость. Она должна известить его сейчас же.
Но не вместе с Бекки. Она знала, что Трэвис сегодня в городе, поскольку обещал прийти после обеда. Обычно своими делами он занимался в заново отстроенном после пожара салуне. Алисия не хотела, чтобы Бекки знала, что она пошла туда.
Бекки, посопротивлявшись, поддалась на уговоры и ушла. Голова у Алисии перестала кружиться, но теперь ею овладела эйфория. Она без труда сможет дойти до салуна. Ее поведет туда ожидание восторженной реакции Трэвиса.
Со стаканом холодного сидра в руке Трэвис дожидался возвращения с пристани Огаста, наблюдая за посетителями нового салуна. Стэнфорд построил это заведение в расчете на состоятельную клиентуру. Стены и потолок помещения были украшены красным деревом и сверкающим хрусталем, сидевшие за столами мужчины в белых галстуках и высоких шляпах вели негромкие беседы. Лодочники и трапперы были вынуждены искать себе более дешевое место для развлечений. Трэвис с некоторым сожалением вспоминал дружелюбную атмосферу старого бара, но в нынешнем варианте салун, несомненно, доставлял меньше хлопот. Эти джентльмены не испытывали потребности устраивать кулачные бои по сигналу подброшенной монеты. Они дрались согласно освященным веками традициям на дуэлях с минимумом воплей и максимумом крови. Местом проведения дуэлей служил Кровавый остров, а не салун.
Внимание Трэвиса переключилось на открывшуюся дверь, впустившую несколько прибывших на лодке пассажиров. Пока Огаст выпытывал интересную информацию и новости у членов команды на берегу, Трэвис прислушивался к жалобам пассажиров. Кроме того что британцы еще не сняли блокаду Нью-Йорка, из их слов можно было понять, что их путешествие не было удачным.
Трэвис обратил внимание на передвигавшегося с достоинством молодого человека в высоком накрахмаленном галстуке, бархатном темно-красном сюртуке и блестящих новеньких ботфортах. Длина золотой цепочки от его часов взывала к ее изъятию, но хозяин не потерял ее, несмотря на тяготы путешествия. Он с высокомерной фамильярностью приветствовал нескольких пассажиров килевой лодки. Судя по их виду, они не были особенно рады встрече с ним. Трэвис саркастически оценил ситуацию. Этот хлыщ наверняка считал себя выше других.
Каково же было его удивление, когда он услышал, как этот молодой шалопай назвал его имя. Удивление переросло в настороженность, когда прозвучала фамилия Алисии. Трэвис отодвинулся в тень, прислушиваясь к вопросам, которыми незнакомец изводил бармена.
— Внизу у реки мне сказали, что здесь можно узнать, где находится дом Стэнфорда. Если уж вы ничего не можете сказать об этом Лоунтри, то для вас, наверное, не составит труда подсказать мне, как найти мисс Стэнфорд?
Зная о том, что Трэвис находится в зале, а также о его отношениях с дочерью босса, бармен предпочел уклониться от ответа:
— Может быть, вам лучше поспрашивать у других, я просто здесь работаю.
Разочарованный его ответом, Эдвард принялся разглядывать посетителей. Если бы на лодке он не нашел партнеров для игры в карты, у него вообще не осталось бы денег. А так сейчас у него в кармане позвякивала пара монет. Ему нужно найти Алисию. Больше ему некуда податься.
Он подошел к сидевшему неподалеку от Трэвиса респектабельному пожилому мужчине и спросил:
— Вы не могли бы мне сказать, где я могу найти Честера Стэнфорда? Я слышал, что он недавно построил здесь дом.
Мужчина поднял на него стальной взгляд и холодно осведомился:
— Кто им интересуется?
— Эдвард Бичамп-третий, сэр. — Сняв шляпу, он грациозно поклонился. Заметив, что это не произвело особого впечатления, он сделал неожиданное заявление: — Его зять.
В зале воцарилась гробовая тишина. Эдвард с самого начала разговаривал громко и вдобавок привлек общее внимание своим нарядом. Его слова услышали все присутствующие. Честера Стэнфорда хорошо знали и уважали в этом городе. Его дочери доводилось танцевать практически с каждым из сидевших здесь мужчин. И каждый из них знал ее жениха, сидевшего за угловым столиком и слышавшего каждое слово. Все замерли в ожидании. Не поднимаясь с места, Трэвис вмешался в разговор:
— Вы, случайно, не Тедди? — Его лицо оставалось бесстрастным, но пальцы так стиснули стакан, что едва не раздавили его.
Эдвард обернулся, что-то в тоне говорившего насторожило его. Этот человек сидел в тени, но Эдвард сразу определил, что он не джентльмен. Он был одет в жилет из сыромятной кожи поверх полотняной рубашки с открытым воротом и при этом чувствовал себя вполне раскованно и непринужденно. Его орлиный профиль и смуглый цвет кожи выдавали в нем иностранца, и Эдвард начал подозревать, что здесь что-то не так.
— Кто вы такой? — властно спросил он.
— Я не из тех, кто заблудился и спрашивает дорогу. — Окидывая взглядом пижонистого путешественника, Трэвис даже не пытался скрыть насмешку в голосе.
Алисия никогда не описывала своего насильника, но Трэвис знал мужчин такого сорта. Он почти не сомневался, что столкнулся лицом к лицу с негодяем, который чуть не погубил его невесту.
Не получив ответа, Трэвис пожал плечами.
— Дело ваше, — обронил он и с пренебрежительным видом поднес ко рту стакан.
— Вы — Лоунтри! — заявил вдруг Эдвард обвиняющим тоном. — Где Алисия? Что вы сделали с ней? — Его голос звенел от ярости, вызванной убеждением, что этот человек владеет решающей для его будущего тайной.
— Вы Тедди? — снова спросил Трэвис.
— Она зовет меня Тедди, да! Что вы с ней сделали, проклятый метис?
Возобновившееся было в салуне негромкое бормотание стихло после этих слов. Хотя многие из состоятельных членов общества с опаской относились к Трэвису, они признавали его честность в делах и трезвость в суждениях. Решающим же аргументом в пользу Трэвиса было то, что Честер Стэнфорд благосклонно отнесся к его обручению со своей единственной дочерью. Слухам о его принадлежности к британской аристократии, равно как и о его индейских предках, не придавали особого значения. Мужчин здесь оценивали по их поступкам. А мужчина не должен сносить оскорбления сидя.
Трэвис спокойно поставил стакан и поднялся из-за стола, оказавшись на голову выше своего соперника.
— Я нахожу ваш пренебрежительный тон оскорбительным, сэр. А также я нахожу оскорбительной вашу фамильярность в отношении моей невесты. Думаю, вы найдете кого-нибудь, кто согласится стать вашим секундантом?
Трэвис язвительным тоном рассказал об условиях дуэли, заранее предвидя ответ своего противника. Он вовсе не собирался улаживать конфликт в приличествующей джентльмену манере — ему очень хотелось вырвать у негодяя внутренности и затолкать их в его же глотку.
Потрясенный Эдвард вдруг разразился диким хохотом, посчитав, что этот дикарь просто подражает джентльменам. Алисия и дикарь! Это нечто! Он застонал в пароксизме смеха, ожидая, что присутствующие поддержат его.
Вместо этого многие нетерпеливо поднялись со своих мест и отодвинули столы, освобождая пространство для соперников. Если происхождение Трэвиса и было неясным, то уж о его характере ходили легенды.
Трэвис разглядывал безвольную челюсть подлеца, и его пальцы непроизвольно сжимались в кулаки, но он сдерживал себя в ожидании ответа. Он не хотел, чтобы до Алисии дошли слухи, будто он был зачинщиком в этой драке.
Увидев, что никто не смеется вместе с ним, Эдвард сменил тактику:
— Ваша невеста? Вы слишком много на себя берете, Лоунтри. Не знаю, что она вам говорила, но я не стану драться на дуэли с дикарем. Может, для вас нормально подбирать то, что брошено другими, но я решил простить ее и вернуть назад. Ей не придется…
Договорить фразу Эдвард не успел. Кулак Трэвиса обрушился на его челюсть, он отшатнулся назад, и изо рта его побежала кровь. Не в силах сдержать ярость, Трэвис ударил снова, мстя за поруганную честь женщины, на которой собирался жениться. Он готов был разорвать мерзавца.
Алисия вошла в помещение бара как раз в тот момент, когда Трэвис сокрушительным ударом в живот свалил Эдварда на пол. Эдвард сложился пополам, жадно ловя ртом воздух, а Трэвис уже стоял над ним, ожидая, когда он встанет, чтобы продолжить драку. Крик Алисии утонул в криках возбужденной толпы.
Первой ее реакцией при виде скорчившейся на полу ненавистной фигуры было мстительное удовлетворение. Как бы ей хотелось оказаться на месте Трэвиса! Она сжимала кулаки в такт его ударам и, вдруг вспомнив, что Трэвис всегда носит за поясом нож, побледнела от страха.
Она должна его остановить! Она должна положить конец насилию, будоражившему ее кровь, дико возбуждавшему ее. Однажды насилие уже поломало ее жизнь и поломает снова, если он не остановится. Терзаясь желанием отвоевать то, что уже было отнято у нее раньше и что она могла вновь потерять, она крикнула Трэвису, чтобы он прекратил избиение. Ее хрупкий мир рушился с каждым ударом, отбрасывающим ее назад и превращающим в то израненное, перепуганное существо, каким она была недавно. Она продолжала кричать, пока на глаза ее не навернулись слезы и она не ощутила такой стыд, что не знала, куда спрятаться от себя самой.
Рядом с Алисией оказался Огаст и попытался увести ее, но она с неожиданной даже для себя силой отдернула руку. Отвратительный звук, с каким кулак врезался в тело, разрушил до основания созданный в ее воображении милый сердцу мирок.
Стараясь не потерять голову, Алисия начала протискиваться внутрь образованного зрителями круга. Ее хриплые крики вновь не были услышаны, и Трэвис продолжал выплескивать свою ярость на разбитое и опухшее лицо человека, который пытался отнять у него женщину. Эдвард в разодранной одежде старался защититься от сыпавшихся на его голову ударов. Напуганная насилием, Алисия опять крикнула Трэвису, чтобы он остановился.
— Ты убьешь его! — кричала она в надежде образумить его, но Трэвис ее не слышал.
В панике Алисия бросилась к дерущимся, уклоняясь от протянутых в попытке остановить ее рук. Схватив Трэвиса за воротник, она попыталась оттащить его от Эдварда.
Почувствовав удушье от сдавившего горло воротника рубашки, Трэвис в ярости повернулся к новому противнику. Его глаза полыхали решимостью драться, и он занес кулак, готовый нанести удар.
Алисию испугал его жестокий взгляд, напомнивший ей взгляд изнасиловавшего ее Тедди. Хотя Трэвис вовремя остановился, Алисия качнулась назад. У нее свело живот, и от боли она закрыла глаза.
Огаст взял ее за локоть и предпринял еще одну попытку увести ее, но Алисия опять отмахнулась от него. Она знала, как она поступит, как ей следовало поступить с самого начала. Сняв с пальца кольцо с сапфиром, она бросила его к ногам Трэвиса. Презрительно глядя в его ошеломленное лицо, она произнесла:
— Будь волк даже в овечьей шкуре, он все равно не перестанет резать овец. — Алисия резко повернулась и покинула салун, громко хлопнув дверью.
Толчея и перешептывание в зале напомнили ему, что дело еще не закончено, но продолжать драться он уже не мог. Трэвис отрывисто отдал распоряжение Огасту:
— Забрось его на первую же уходящую лодку. Убери этого урода с глаз моих, пока я не убил его.
С этими словами он нагнулся и поднял брошенное Алисией кольцо.
Глава 28
После того как Алисия по непонятной для Трэвиса причине одним величественным жестом свела на нет все то, чего он так долго добивался, ярость, будоражившая его кровь, отступила. Он ведь защищал не только свое, но и ее имя. Неужели она думала, что он мог разойтись с этим мерзавцем, удовлетворившись сочувственным похлопыванием по плечу и словами типа «извини, старик, ты проиграл»?
Не обращая больше внимания на скорчившегося на полу щеголя, Трэвис торопливо направился к выходу. Он не мог упустить ее на этот раз. Они, в конце концов, взяли на себя обязательства, и он проследит, чтобы они были выполнены — если придется, даже под дулом пистолета.
Предвидя реакцию Трэвиса, Алисия чуть ли не бегом вернулась в дом отца, приказав слугам не пускать Трэвиса, и закрылась в своей комнате. Отец уехал в очередную деловую поездку, но скоро должна была прийти Летиция. Женщине будет легче понять ее поведение.
Лежащую на кровати Алисию сотрясала дрожь. Пытаясь унять ее, она натянула на себя одеяло и принялась размышлять над последствиями своего поступка. Она перечеркнула свое будущее, свои надежды, бросила отца своего ребенка. С ума она сошла, что ли?
Алисия прижала руку к животу в безотчетном порыве защитить зарождающуюся в ней новую жизнь и расплакалась. Трэвис вернется, причина ее плача была не в этом. Он будет с ума сходить от ярости, но он вернется. В его плане проникновения в местное общество она занимает слишком важное место, поэтому так просто от него не отделаться. Но это единственное, что ему нужно от нее. Почему она была так слепа и до сих пор не думала об этом?
Трэвис не изменился, да и не хотел меняться. Это она приписывала ему качества, которыми он никогда не обладал. Он жестокий дикарь, склонный к пьянству, дракам и разврату. Как ей могло прийти в голову, что он остепенится и станет преданным и любящим мужем? Сделав ей ребенка, он теперь спокойно займется своими делами. Несомненно, проблемы, связанные с выбором времени и способом уединиться для занятий с ней любовью, не давали ему соскучиться в последние месяцы, но после женитьбы все это наверняка пройдет. И что он предпримет для удовлетворения своих низменных желаний? Насилие? Она не может рисковать теперь, когда ждет ребенка.
Потрясенная бешеной яростью в глазах Трэвиса, Алисия не могла мыслить логически. Единственной ее мыслью было убежать отсюда, убежать от насилия, которое Трэвис мог привнести в ее жизнь, от клокотавшей внутри ненависти. Она думала, что рядом с Трэвисом обретет умиротворение и покой, о которых мечтала, но, как оказалось, только обманывала себя. А что такой дикарь может сделать с ней и ребенком в порыве гнева? И что ей делать, если он обратит свой гнев против нее? Алисия не могла рисковать. На этот раз она не потеряет ребенка. Ей нужно найти в себе силы, чтобы держаться подальше от Трэвиса, как пьянице — от бутылки, при этом она отдавала себе отчет, как она слаба. Ей нужно найти какое-нибудь средство.
Алисия знала только одно такое средство. Пьяница может выкинуть бутылку. От Трэвиса так легко не отделаться. Рано или поздно он найдет способ найти ее, умаслить медовыми речами и заставить сделать то, что ей ни в коем случае делать нельзя. Вместо того чтобы прятать бутылку, она спрячется сама.
Единственный способ — это покинуть Сент-Луис. Ей уже приходилось поступать таким образом, и она знала, что надо делать. Если все тщательно спланировать, то это может сработать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
К расположенной внизу пристани подходила килевая лодка, что, как всегда, сопровождалось криками и руганью, но постепенно все стихло. Алисия собиралась посмотреть, не пришел ли для нее груз с мебелью для нового дома, но неожиданно у нее закружилась голова. Она покачнулась и прислонилась к стене. Ослабевшая, чувствуя, что вот-вот упадет, Алисия села на стоявшую здесь же, перед магазином, бочку с мукой. Прикрыв глаза и приложив руку ко лбу, она пыталась переждать этот приступ.
Что за глупость! Она же никогда не падала в обморок. Но стоять она не могла. У нее так кружилась голова, что попытка встать непременно привела бы к падению. Что с ней происходит?
И когда из магазина с наполненной корзиной вышла Бекки и озабоченно посмотрела на нее, Алисия уже знала ответ. Ухватившись за край бочки, она попыталась успокоить встревоженную служанку робкой улыбкой. Она хотела подтверждения беременности? Вот оно! Ребенок внутри ее подал знак. Она будет матерью!
Бекки не успокоила улыбка Алисии, и она продолжала испуганно взирать на нее. Одетая в элегантное муслиновое платье с синими крапинками и кружевными оборками, бархатный корсаж и красивую шляпку, Алисия выглядела настоящей леди, каковой и была на самом деле. Сидя на бочке с мукой, она выглядела очень нелепо.
— С вами все в порядке? — подозрительно поинтересовалась Бекки.
— В жизни не чувствовала себя лучше, — ответила Алисия. — Эта корзина выглядит такой тяжелой. Ты устанешь таскать ее. Отнеси ее домой, а я еще покручусь здесь немного и тоже скоро вернусь.
Алисия хотела найти Трэвиса и сообщить ему новость. Она представляла себе, как он обрадуется. Он так хотел обрести семью, и она поможет ему в этом. Эта мысль привела ее в восторг. Может быть, тогда он поймет, как она любит его. Как могла бы любить, если бы он позволил ей это. Алисия не могла дождаться, когда сообщит ему эту новость. Она должна известить его сейчас же.
Но не вместе с Бекки. Она знала, что Трэвис сегодня в городе, поскольку обещал прийти после обеда. Обычно своими делами он занимался в заново отстроенном после пожара салуне. Алисия не хотела, чтобы Бекки знала, что она пошла туда.
Бекки, посопротивлявшись, поддалась на уговоры и ушла. Голова у Алисии перестала кружиться, но теперь ею овладела эйфория. Она без труда сможет дойти до салуна. Ее поведет туда ожидание восторженной реакции Трэвиса.
Со стаканом холодного сидра в руке Трэвис дожидался возвращения с пристани Огаста, наблюдая за посетителями нового салуна. Стэнфорд построил это заведение в расчете на состоятельную клиентуру. Стены и потолок помещения были украшены красным деревом и сверкающим хрусталем, сидевшие за столами мужчины в белых галстуках и высоких шляпах вели негромкие беседы. Лодочники и трапперы были вынуждены искать себе более дешевое место для развлечений. Трэвис с некоторым сожалением вспоминал дружелюбную атмосферу старого бара, но в нынешнем варианте салун, несомненно, доставлял меньше хлопот. Эти джентльмены не испытывали потребности устраивать кулачные бои по сигналу подброшенной монеты. Они дрались согласно освященным веками традициям на дуэлях с минимумом воплей и максимумом крови. Местом проведения дуэлей служил Кровавый остров, а не салун.
Внимание Трэвиса переключилось на открывшуюся дверь, впустившую несколько прибывших на лодке пассажиров. Пока Огаст выпытывал интересную информацию и новости у членов команды на берегу, Трэвис прислушивался к жалобам пассажиров. Кроме того что британцы еще не сняли блокаду Нью-Йорка, из их слов можно было понять, что их путешествие не было удачным.
Трэвис обратил внимание на передвигавшегося с достоинством молодого человека в высоком накрахмаленном галстуке, бархатном темно-красном сюртуке и блестящих новеньких ботфортах. Длина золотой цепочки от его часов взывала к ее изъятию, но хозяин не потерял ее, несмотря на тяготы путешествия. Он с высокомерной фамильярностью приветствовал нескольких пассажиров килевой лодки. Судя по их виду, они не были особенно рады встрече с ним. Трэвис саркастически оценил ситуацию. Этот хлыщ наверняка считал себя выше других.
Каково же было его удивление, когда он услышал, как этот молодой шалопай назвал его имя. Удивление переросло в настороженность, когда прозвучала фамилия Алисии. Трэвис отодвинулся в тень, прислушиваясь к вопросам, которыми незнакомец изводил бармена.
— Внизу у реки мне сказали, что здесь можно узнать, где находится дом Стэнфорда. Если уж вы ничего не можете сказать об этом Лоунтри, то для вас, наверное, не составит труда подсказать мне, как найти мисс Стэнфорд?
Зная о том, что Трэвис находится в зале, а также о его отношениях с дочерью босса, бармен предпочел уклониться от ответа:
— Может быть, вам лучше поспрашивать у других, я просто здесь работаю.
Разочарованный его ответом, Эдвард принялся разглядывать посетителей. Если бы на лодке он не нашел партнеров для игры в карты, у него вообще не осталось бы денег. А так сейчас у него в кармане позвякивала пара монет. Ему нужно найти Алисию. Больше ему некуда податься.
Он подошел к сидевшему неподалеку от Трэвиса респектабельному пожилому мужчине и спросил:
— Вы не могли бы мне сказать, где я могу найти Честера Стэнфорда? Я слышал, что он недавно построил здесь дом.
Мужчина поднял на него стальной взгляд и холодно осведомился:
— Кто им интересуется?
— Эдвард Бичамп-третий, сэр. — Сняв шляпу, он грациозно поклонился. Заметив, что это не произвело особого впечатления, он сделал неожиданное заявление: — Его зять.
В зале воцарилась гробовая тишина. Эдвард с самого начала разговаривал громко и вдобавок привлек общее внимание своим нарядом. Его слова услышали все присутствующие. Честера Стэнфорда хорошо знали и уважали в этом городе. Его дочери доводилось танцевать практически с каждым из сидевших здесь мужчин. И каждый из них знал ее жениха, сидевшего за угловым столиком и слышавшего каждое слово. Все замерли в ожидании. Не поднимаясь с места, Трэвис вмешался в разговор:
— Вы, случайно, не Тедди? — Его лицо оставалось бесстрастным, но пальцы так стиснули стакан, что едва не раздавили его.
Эдвард обернулся, что-то в тоне говорившего насторожило его. Этот человек сидел в тени, но Эдвард сразу определил, что он не джентльмен. Он был одет в жилет из сыромятной кожи поверх полотняной рубашки с открытым воротом и при этом чувствовал себя вполне раскованно и непринужденно. Его орлиный профиль и смуглый цвет кожи выдавали в нем иностранца, и Эдвард начал подозревать, что здесь что-то не так.
— Кто вы такой? — властно спросил он.
— Я не из тех, кто заблудился и спрашивает дорогу. — Окидывая взглядом пижонистого путешественника, Трэвис даже не пытался скрыть насмешку в голосе.
Алисия никогда не описывала своего насильника, но Трэвис знал мужчин такого сорта. Он почти не сомневался, что столкнулся лицом к лицу с негодяем, который чуть не погубил его невесту.
Не получив ответа, Трэвис пожал плечами.
— Дело ваше, — обронил он и с пренебрежительным видом поднес ко рту стакан.
— Вы — Лоунтри! — заявил вдруг Эдвард обвиняющим тоном. — Где Алисия? Что вы сделали с ней? — Его голос звенел от ярости, вызванной убеждением, что этот человек владеет решающей для его будущего тайной.
— Вы Тедди? — снова спросил Трэвис.
— Она зовет меня Тедди, да! Что вы с ней сделали, проклятый метис?
Возобновившееся было в салуне негромкое бормотание стихло после этих слов. Хотя многие из состоятельных членов общества с опаской относились к Трэвису, они признавали его честность в делах и трезвость в суждениях. Решающим же аргументом в пользу Трэвиса было то, что Честер Стэнфорд благосклонно отнесся к его обручению со своей единственной дочерью. Слухам о его принадлежности к британской аристократии, равно как и о его индейских предках, не придавали особого значения. Мужчин здесь оценивали по их поступкам. А мужчина не должен сносить оскорбления сидя.
Трэвис спокойно поставил стакан и поднялся из-за стола, оказавшись на голову выше своего соперника.
— Я нахожу ваш пренебрежительный тон оскорбительным, сэр. А также я нахожу оскорбительной вашу фамильярность в отношении моей невесты. Думаю, вы найдете кого-нибудь, кто согласится стать вашим секундантом?
Трэвис язвительным тоном рассказал об условиях дуэли, заранее предвидя ответ своего противника. Он вовсе не собирался улаживать конфликт в приличествующей джентльмену манере — ему очень хотелось вырвать у негодяя внутренности и затолкать их в его же глотку.
Потрясенный Эдвард вдруг разразился диким хохотом, посчитав, что этот дикарь просто подражает джентльменам. Алисия и дикарь! Это нечто! Он застонал в пароксизме смеха, ожидая, что присутствующие поддержат его.
Вместо этого многие нетерпеливо поднялись со своих мест и отодвинули столы, освобождая пространство для соперников. Если происхождение Трэвиса и было неясным, то уж о его характере ходили легенды.
Трэвис разглядывал безвольную челюсть подлеца, и его пальцы непроизвольно сжимались в кулаки, но он сдерживал себя в ожидании ответа. Он не хотел, чтобы до Алисии дошли слухи, будто он был зачинщиком в этой драке.
Увидев, что никто не смеется вместе с ним, Эдвард сменил тактику:
— Ваша невеста? Вы слишком много на себя берете, Лоунтри. Не знаю, что она вам говорила, но я не стану драться на дуэли с дикарем. Может, для вас нормально подбирать то, что брошено другими, но я решил простить ее и вернуть назад. Ей не придется…
Договорить фразу Эдвард не успел. Кулак Трэвиса обрушился на его челюсть, он отшатнулся назад, и изо рта его побежала кровь. Не в силах сдержать ярость, Трэвис ударил снова, мстя за поруганную честь женщины, на которой собирался жениться. Он готов был разорвать мерзавца.
Алисия вошла в помещение бара как раз в тот момент, когда Трэвис сокрушительным ударом в живот свалил Эдварда на пол. Эдвард сложился пополам, жадно ловя ртом воздух, а Трэвис уже стоял над ним, ожидая, когда он встанет, чтобы продолжить драку. Крик Алисии утонул в криках возбужденной толпы.
Первой ее реакцией при виде скорчившейся на полу ненавистной фигуры было мстительное удовлетворение. Как бы ей хотелось оказаться на месте Трэвиса! Она сжимала кулаки в такт его ударам и, вдруг вспомнив, что Трэвис всегда носит за поясом нож, побледнела от страха.
Она должна его остановить! Она должна положить конец насилию, будоражившему ее кровь, дико возбуждавшему ее. Однажды насилие уже поломало ее жизнь и поломает снова, если он не остановится. Терзаясь желанием отвоевать то, что уже было отнято у нее раньше и что она могла вновь потерять, она крикнула Трэвису, чтобы он прекратил избиение. Ее хрупкий мир рушился с каждым ударом, отбрасывающим ее назад и превращающим в то израненное, перепуганное существо, каким она была недавно. Она продолжала кричать, пока на глаза ее не навернулись слезы и она не ощутила такой стыд, что не знала, куда спрятаться от себя самой.
Рядом с Алисией оказался Огаст и попытался увести ее, но она с неожиданной даже для себя силой отдернула руку. Отвратительный звук, с каким кулак врезался в тело, разрушил до основания созданный в ее воображении милый сердцу мирок.
Стараясь не потерять голову, Алисия начала протискиваться внутрь образованного зрителями круга. Ее хриплые крики вновь не были услышаны, и Трэвис продолжал выплескивать свою ярость на разбитое и опухшее лицо человека, который пытался отнять у него женщину. Эдвард в разодранной одежде старался защититься от сыпавшихся на его голову ударов. Напуганная насилием, Алисия опять крикнула Трэвису, чтобы он остановился.
— Ты убьешь его! — кричала она в надежде образумить его, но Трэвис ее не слышал.
В панике Алисия бросилась к дерущимся, уклоняясь от протянутых в попытке остановить ее рук. Схватив Трэвиса за воротник, она попыталась оттащить его от Эдварда.
Почувствовав удушье от сдавившего горло воротника рубашки, Трэвис в ярости повернулся к новому противнику. Его глаза полыхали решимостью драться, и он занес кулак, готовый нанести удар.
Алисию испугал его жестокий взгляд, напомнивший ей взгляд изнасиловавшего ее Тедди. Хотя Трэвис вовремя остановился, Алисия качнулась назад. У нее свело живот, и от боли она закрыла глаза.
Огаст взял ее за локоть и предпринял еще одну попытку увести ее, но Алисия опять отмахнулась от него. Она знала, как она поступит, как ей следовало поступить с самого начала. Сняв с пальца кольцо с сапфиром, она бросила его к ногам Трэвиса. Презрительно глядя в его ошеломленное лицо, она произнесла:
— Будь волк даже в овечьей шкуре, он все равно не перестанет резать овец. — Алисия резко повернулась и покинула салун, громко хлопнув дверью.
Толчея и перешептывание в зале напомнили ему, что дело еще не закончено, но продолжать драться он уже не мог. Трэвис отрывисто отдал распоряжение Огасту:
— Забрось его на первую же уходящую лодку. Убери этого урода с глаз моих, пока я не убил его.
С этими словами он нагнулся и поднял брошенное Алисией кольцо.
Глава 28
После того как Алисия по непонятной для Трэвиса причине одним величественным жестом свела на нет все то, чего он так долго добивался, ярость, будоражившая его кровь, отступила. Он ведь защищал не только свое, но и ее имя. Неужели она думала, что он мог разойтись с этим мерзавцем, удовлетворившись сочувственным похлопыванием по плечу и словами типа «извини, старик, ты проиграл»?
Не обращая больше внимания на скорчившегося на полу щеголя, Трэвис торопливо направился к выходу. Он не мог упустить ее на этот раз. Они, в конце концов, взяли на себя обязательства, и он проследит, чтобы они были выполнены — если придется, даже под дулом пистолета.
Предвидя реакцию Трэвиса, Алисия чуть ли не бегом вернулась в дом отца, приказав слугам не пускать Трэвиса, и закрылась в своей комнате. Отец уехал в очередную деловую поездку, но скоро должна была прийти Летиция. Женщине будет легче понять ее поведение.
Лежащую на кровати Алисию сотрясала дрожь. Пытаясь унять ее, она натянула на себя одеяло и принялась размышлять над последствиями своего поступка. Она перечеркнула свое будущее, свои надежды, бросила отца своего ребенка. С ума она сошла, что ли?
Алисия прижала руку к животу в безотчетном порыве защитить зарождающуюся в ней новую жизнь и расплакалась. Трэвис вернется, причина ее плача была не в этом. Он будет с ума сходить от ярости, но он вернется. В его плане проникновения в местное общество она занимает слишком важное место, поэтому так просто от него не отделаться. Но это единственное, что ему нужно от нее. Почему она была так слепа и до сих пор не думала об этом?
Трэвис не изменился, да и не хотел меняться. Это она приписывала ему качества, которыми он никогда не обладал. Он жестокий дикарь, склонный к пьянству, дракам и разврату. Как ей могло прийти в голову, что он остепенится и станет преданным и любящим мужем? Сделав ей ребенка, он теперь спокойно займется своими делами. Несомненно, проблемы, связанные с выбором времени и способом уединиться для занятий с ней любовью, не давали ему соскучиться в последние месяцы, но после женитьбы все это наверняка пройдет. И что он предпримет для удовлетворения своих низменных желаний? Насилие? Она не может рисковать теперь, когда ждет ребенка.
Потрясенная бешеной яростью в глазах Трэвиса, Алисия не могла мыслить логически. Единственной ее мыслью было убежать отсюда, убежать от насилия, которое Трэвис мог привнести в ее жизнь, от клокотавшей внутри ненависти. Она думала, что рядом с Трэвисом обретет умиротворение и покой, о которых мечтала, но, как оказалось, только обманывала себя. А что такой дикарь может сделать с ней и ребенком в порыве гнева? И что ей делать, если он обратит свой гнев против нее? Алисия не могла рисковать. На этот раз она не потеряет ребенка. Ей нужно найти в себе силы, чтобы держаться подальше от Трэвиса, как пьянице — от бутылки, при этом она отдавала себе отчет, как она слаба. Ей нужно найти какое-нибудь средство.
Алисия знала только одно такое средство. Пьяница может выкинуть бутылку. От Трэвиса так легко не отделаться. Рано или поздно он найдет способ найти ее, умаслить медовыми речами и заставить сделать то, что ей ни в коем случае делать нельзя. Вместо того чтобы прятать бутылку, она спрячется сама.
Единственный способ — это покинуть Сент-Луис. Ей уже приходилось поступать таким образом, и она знала, что надо делать. Если все тщательно спланировать, то это может сработать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50