— Ваша дочь достаточно настрадалась из-за того, что ею долгие годы пренебрегали, мистер Стэнфорд! Вы можете спросить ее саму, по чьей вине она страдала, но могу заверить вас, что это был не я. Единственное, к чему я стремлюсь — это не причинить ей вреда. То, что мне приходится добиваться этого не совсем так, как принято, не моя вина. Мои поручительства безупречны. Только отношение ко мне общества дает вам повод сомневаться в моей состоятельности. Я возмущен вашими инсинуациями.
Стэнфорд вздохнул и откинулся в кресле. Будь он проклят, если не начал верить этому ублюдку, хотя и не все понял из его сумбурной речи. В ней было мало смысла, но звучала она достаточно искренне.
— Уверяю вас, я действительно хотел бы поверить вашим объяснениям, но вы должны признать, что они несколько надуманны. Ведь среди нас не так уж часто встречаются титулованные индейцы.
Трэвис печально улыбнулся:
— Их не было бы вообще, если бы старший брат отца и его сын не умерли во время эпидемии оспы через два года после того, как я родился. Мой отец никогда не помышлял о наследовании титула. Стоит признать, с моей стороны весьма самонадеянно просить вас поверить мне на слово, поэтому я и предлагаю вам адреса моих поручителей. Я бы не дал их никому другому. Однако я очень хочу доказать свою состоятельность, независимо от того, что вы от меня потребуете. Я всегда был честен в делах и с вами, и со всеми другими в этом городе. Хотя мне и не нравились те требования, которые предъявляет общество, в котором вращается мой отец, я учился в Оксфорде, так что мое образование вполне соответствует образованию потенциальных женихов Алисии. Возможно, я слишком долго жил вдали от цивилизованных мест, но ради Алисии я готов изменить свои привычки.
Честер тихо выругался, раздумывая, что делать. Он не сомневался, что Трэвис, если захочет, в любой компании сойдет за джентльмена. После возвращения в город он слышал только восторженные отзывы об этом парне. Если он и вправду законный сын титулованного англичанина и достаточно богат, чтобы обеспечить его дочь, то у него нет оснований для отказа. К тому же Алисии он, судя по всему, нравился.
Альтернативой этому, с одной стороны, служила большая вероятность распространения слухов, пятнающих репутацию Алисии, что она, хотелось бы надеяться, сможет пережить, а с другой — можно оставить затею с замужеством, и предоставить Алисии возможность вести жизнь незамужней учительницы, на чем она, собственно, и настаивала. Честер склонялся к тому, что события будут развиваться скорее всего по последнему сценарию. Временами Алисия могла быть такой же упрямой, как и ее мать. Появление любовника у Алисии несколько ослабило его опасения по поводу того, что его бывшая жена оказала на нее большое влияние, хотя это еще не означало, что она согласится выйти замуж. В то же время подобный инцидент мог оказаться тем самым стимулом, который мог ее подтолкнуть на принятие и такого решения.
Честер Стэнфорд начал неохотно кивать в знак согласия с аргументами Трэвиса. Если окажется, что Алисия не носит его ребенка, то для проверки его заявления остается еще достаточно времени. Нужно будет, пожалуй, потянуть с помолвкой.
Честер встал, обошел стол и протянул Трэвису руку:
— Официальное сообщение о помолвке должно положить конец пересудам. Вы понимаете, что брак не может быть заключен, пока я не получу ответы на свои письма?
Трэвис встал, чтобы ответить на пожатие Стэнфорда. Ни тот, ни другой не заметил, как открылась дверь и в дверном проеме нерешительно застыла фигура в теплом халате. Ее присутствие было обнаружено только после ее реакции на слова окрыленного Трэвиса, который с чувством воскликнул:
— Благодарю вас за ваше расположение, сэр! Вы не пожалеете о принятом решении. Обещаю вам, что, когда Алисия станет моей женой, ей будет оказываться заслуженное почтение.
Яростное «Вот как!» Алисии заставило их повернуться к двери. Одетая только в длинный халат из красно-коричневого бархата, с зачесанными назад, перехваченными лентой волосами, она стояла, гордо выпрямив спину. Правда, побледнела от переполнявших ее эмоций.
— Предатель! — прошипела она, глядя на Трэвиса. Затем повернулась к отцу и процедила:
— Я не ваша вещь, чтобы вы могли мной распоряжаться.
И тут же она ушла, но нескольких секунд ее присутствия хватило на то, чтобы разрушить строившиеся в течение долгих месяцев планы. Трэвис бросился вслед за ней, в отчаянии выкрикивая ее имя, но он был еще на середине лестницы, когда услышал, как захлопнулась дверь ее спальни.
На лестничной площадке появилась Летиция и преградила ему дорогу. Взглянув сверху в наполненные страданием глаза красивого индейца, она прониклась к нему сочувствием, и на ее губах появилась улыбка.
— Не знаю, что вы такого наговорили и что ее так расстроило, но прошу вас потерпеть с извинениями до утра. Сегодня она не в том настроении, чтобы спокойно разобраться во всем, понимаете?
Трэвису не хотелось пасовать перед неуступчивостью Алисии. Было бы намного лучше, если бы у него было больше времени на ее обольщение, но Честер, который в данный момент стоял у основания лестницы, не понял бы его, если бы Алисия не рассказала ему все, что с ней произошло. Ему придется каким-то образом убедить ее, но он не был уверен, что в этом случае логика поможет так же, как в случае с ее отцом.
Трэвис повернулся и наткнулся на гневный взгляд Стэнфорда.
— Да, это был не лучший способ сообщить ей о нашем разговоре.
Ко второй половине дня в воскресенье Алисии надоело скрываться в своей комнате, но она не могла придумать, что ей делать в подобной ситуации. Она боялась, что в любом другом месте Трэвис сможет ее перехватить.
Глядя из окна на грязные остатки выпавшего на прошлой неделе снега, она подумала, что сегодня ей следует как ни в чем не бывало появиться в церкви. Если бы дело ограничилось только взглядами и перешептыванием прихожан, то она как-нибудь выдержала бы это. Но она не смогла бы одновременно выдержать и это, и встречу с Трэвисом. Этого нельзя требовать даже от святого.
Она не хотела верить, что Трэвис мог так манипулировать ею. Он ведь не мог подстроить пожар, но у него могли быть другие планы, предполагавшие тот же результат. А как иначе он смог так легко убедить отца согласиться на этот идиотский шаг? Замужество? Расскажи она отцу о зверствах, которые совершил Трэвис…
Но она ведь знала об этом до того, как пошла с ним в его комнату. Ей не надо было с ним встречаться — так говорил ей внутренний голос, но она легкомысленно отмахнулась от него. Как она объяснит отцу, почему она поднялась туда с мужчиной, который не годится ей в мужья? Она совсем не была уверена, что смогла бы объяснить это даже самой себе. Она бездумно погладила гладкую поверхность спасенной от огня статуэтки, не пытаясь вникнуть в несоответствие между нежной резной фигуркой и сотворившим ее неистовым мужчиной.
Алисия состроила недовольную мину, когда Бекки, постучав, просунула в дверь ее спальни голову, впрочем, это по крайней мере отвлекло ее от тоскливых мыслей.
— Внизу мистер Трэвис. Он кое-что принес для вас. — Бекки вошла в комнату и протянула Алисии маленький горшочек с гардениями. Цветы сразу наполнили комнату запахом лета, а их покрытые глянцем листья скрасили тусклость царившей в природе зимы.
Не раздумывая, Алисия указала служанке на дверь.
— Отнеси это назад! Я не принимаю подарки от предателей.
Бекки изумленно посмотрела на нее:
— Он не предатель. Он спас вас, и он беспокоится о вас. Как вы можете так обращаться с ним?
— Он чуть не отнял у меня жизнь, и не только жизнь. Пусть себе беспокоится. — Алисия вновь повернулась к окну. Если она позволит себе думать о Трэвисе как о джентльмене, чувства которого могут быть задеты, она поддастся на его просьбы. Она должна помнить, что он вовсе не джентльмен и все дело в ее кошельке, а не в его чувствах.
— Мистер Трэвис не устраивал тот пожар. Это не его вина; Он потерял все, что имел. Вы бы лучше посочувствовали ему.
Не оборачиваясь, Алисия вяло спросила:
— Что ты там делала и откуда знаешь, как начался пожар? Прошлый урок тебя ничему не научил?
— Вы тоже были там. Не надо говорить об уроках, — ответила, обороняясь, Бекки. — Я просто была с Огастом… Там было так много людей, представить себе не можете!
Когда Алисия ничего не ответила даже на это, Бекки повернулась и вышла из комнаты, сильно хлопнув дверью.
Трэвис воспринял ответ Алисии с угрюмым кивком и, чтобы отделаться от цветов, оставил их Бекки. Рано или поздно Алисия все равно спустится из своей хрустальной башни.
Возвратившись на лодку, которая теперь была его единственным пристанищем, Трэвис обнаружил, что там разместился Огаст. Здоровяк поднял глаза на своего работодателя и поудобнее устроился на разложенных на лавке подушках.
— Что говорят в городе? — озабоченно спросил Трэвис, опустившись на кровать и снимая сапоги.
— Не так уж много, одни предположения. — Огаст пожал плечами. — Доктор Фаррар старается убедить их, что ты спас одну из салунных девчонок, но ему верят далеко не все.
— Конечно, другой вариант намного интереснее, — с оттенком горечи отозвался Трэвис. Он пообещал оберегать Алисию от неприятностей, но сам же и втянул ее в них. Возможно, она права. Настоящий джентльмен никогда не оказался бы в такой ситуации. Но настоящий джентльмен и не заполучил бы Алисию. Нужно найти какой-то выход.
Трэвис наконец стащил один сапог и принялся за другой.
— А что Бекки делала там в тот вечер?
Стараясь сохранять безразличие, Огаст опять пожал плечами:
— Она тоже любит повеселиться. — Воспоминания о Бекки вызвали у него ухмылку. — Чуть не развалила дом своим визгом из-за того, что я не решался лезть в огонь, чтобы тебе помочь.
Трэвис выразил свое одобрение:
— Ее криков вполне хватило. — Он отвлекся от почти стянутого сапога. — Стэнфорд собирался сегодня уехать из города по делам. Он вернется не раньше, чем через неделю.
Не понимая, к чему он клонит, Огаст молча ждал пояснений. Темное лицо Трэвиса озарила озорная усмешка. Огасту доводилось уже видеть однажды это его выражение лица, после чего он много ночей провел в тюрьме.
— Бекки на нашей стороне. Дай мне эту письменную доску… Хотя нет, она ведь не умеет читать. Ты передашь ей на словах.
То, что он велел передать Бекки, вызвало у Огаста лукавую усмешку, которую он сопроводил косо вздернутой бровью, после чего весело отправился выполнять поручение.
Трэвис озадаченно посмотрел ему вслед, гадая, что могло вызвать такую непонятную реакцию молчаливого лодочника смысл послания или Бекки, но размышлял он над этим недолго, поскольку у него хватало и других забот.
Глава 22
Алисия не могла заснуть. Она сбросила с себя одеяло, встала с кровати и надела халат. Прохладный воздух приятно холодил ее разгоряченное тело. Она зажгла лампу. Трэвис показал ей больше, чем она ожидала, и пробудил в ней неуемное страстное желание узнать все остальное. Он, должно быть, знал, что делает, и рассчитывал на то, что ей захочется узнать еще больше. Ей оставалось только надеяться, что он страдает так же, как и она. Опустившись в стоящее рядом с кроватью кресло, Алисия взяла в руки книжку, которую уже пыталась читать раньше. Буквы сливались, и она, откинув голову на спинку кресла, закрыла глаза. Тут же она вспомнила, как обжигали ее губы Трэвиса, и зашвырнула книгу в дальний угол комнаты.
Зачем он попросил у отца разрешения жениться на ней? Этим он все испортил. Ей всегда говорили, что если мужчина добивается желаемого до женитьбы, то дело никогда не доходит до алтаря. Ее это вполне устраивало. Ей просто хотелось избавиться от страха, чтобы она могла вернуться к нормальной жизни. Что дало ему повод думать, будто она хочет выйти замуж?
Что же с ней не так? Почему она не хочет стать женой, например, такого приятного джентльмена, как Сэм Говард, и счастливо жить с ним, подобно другим женщинам? Почему она бросилась в объятия дикаря Трэвиса, когда она даже не знает настоящего имени этого человека? Человека, который воспользовался ее одиночеством и страхом, лишь бы соблазнить и погубить ее, если она не выйдет за него замуж.
Если бы она с самого начала основательно поразмышляла над этим, то поняла бы, что Трэвис представлял собой тот тип человека, каких она никогда еще не видела. Ему была присуща жестокость, с какой он набрасывался на врага, свобода идти куда угодно и делать что захочет, в то время как у нее не хватает смелости разорвать эту цивилизованную оболочку, что до сих пор защищала ее. Без этой защиты она превратилась бы в ничто. Она стала бы такой же, как та размахивавшая ножом проститутка из Питсбурга. Ей никогда не понять Трэвиса, и она никогда не сможет выйти замуж за человека, представляющего угрозу ее зыбкому существованию. Но ее мысли текли в другом направлении, все время возвращаясь к горящему взгляду пронзающих ее черных глаз, жадности, с какой он целовал ее, сжимая в объятиях. Почему ни один другой мужчина не смог заставить ее тело изнемогать от желания познать что-то такое, чего она теперь, наверное, никогда и не узнает?
Ей стало жарко. Алисия подошла к окну, широко раскрыла его и жадно вдохнула ночную прохладу. Даже погода предала ее. Ночь была темной, с первыми признаками ранней весны, и слабый ветерок ласково распушил ее волосы, но на душе ее было скверно, и она чуть не расплакалась.
Раздавшийся у двери шум не вызвал у нее тревоги. Бекки входила к ней, как в свою комнату, и уходила, когда чувствовала, что у Алисии плохое настроение. Она ждала ее очередного высказанного в дерзкой форме извинения, и тут дверь открылась. Когда дверь закрылась и наступила тишина, Алисия обернулась.
Трэвис, повернув ключ в замке, вытащил его и положил на притолоку над дверью. После этого он повернулся к Алисии. На нем были черная шелковая рубашка и брюки, совершенно не сочетавшиеся с дополнявшими этот наряд мокасинами и курткой из оленьей кожи. На высокий лоб свешивалась прядь черных волос, которую он откинул назад, не отрывая взгляда от застывшей в испуге Алисии.
Небрежно завязанный бархатный халат плохо скрывал ночную рубашку из тонкого газа, натянувшуюся на пышной груди, и Трэвис в мерцающем свете лампы смог даже различить упиравшиеся в прозрачную ткань розовые кончики сосков. Он ощутил прилив горячей волны в паху, вспомнив о том, какими упругими они были под его ладонью, и решительно шагнул вперед.
— Что ты здесь делаешь? — захваченная врасплох, Алисия уставилась на него, как на духа, вызванного ее грешными желаниями. Она поддалась на уговоры отца и не вернулась к миссис Клейтон, а осталась в этом хорошо защищенном доме, и тем не менее Трэвис совершенно свободно проник в него.
— У нас с тобой есть одно незавершенное дело, Алисия. — Трэвис снял тяжелую кожаную куртку и, бросив ее на сундук, в котором хранились одеяла, подошел к ней.
Алисия начала отступать вдоль стены, стремясь выскользнуть за дверь.
— Я больше не верю тебе, Трэвис. Придется оставить это дело незавершенным.
Его губы скривились в циничной усмешке.
— Любая другая женщина поносила бы меня, если бы я не пообещал жениться на ней после того, что было. Ты всегда была робким созданием, Синеглазка.
Алисия продолжала продвигаться вдоль стены, но тут Трэвис быстро шагнул вперед, и ей пришлось откачнуться назад, в результате чего она наткнулась на кресло. Чтобы не упасть, она ухватилась за подлокотники, но Трэвис придвинулся еще ближе, и ее упершиеся в кресло ноги подогнулись в коленях.
— Уйди от меня, Трэвис, — прошипела она, хотя сознавала, что прозвучало это совсем в другом смысле. Жар его тела разжег в ней огонь, и ей захотелось схватить его за плечи, чтобы ощутить опору, в которой она так нуждалась. Ей хотелось прижаться к его мускулистой груди, знать, что их сердца бьются рядом, и снова испытать наслаждение от его поцелуев. Вместо этого она неожиданно рухнула в кресло.
Опершись руками на подлокотники, Трэвис бесцеремонно наклонился к ней:
— Скажи это как-нибудь поубедительнее, Алисия. Закричи громко. Я хочу, чтобы твои холодные губы произносили слова более эмоционально.
— И закричу! Уходи, пока сюда не пришли и не потащили тебя на виселицу. Ничего у тебя не получится.
На темном лице Трэвиса мелькнула грустная улыбка:
— Алисия, у меня иссякло терпение. Ты все равно будешь моей, даже если меня повесят, но не думай, что сегодня кто-то прибежит к тебе на выручку.
Он потянулся рукой к ее щеке, в ее глазах забрезжила тревога.
— Что ты имеешь в виду? Почему никто не придет?
— Твой отец уехал из города. Летиция сидит у больной подруги. А Бекки заняла оставшихся в доме слуг игрой в карты на кухне. Вечер принадлежит нам, Алисия. Давай используем этот вечер наилучшим образом.
У Алисии не было времени рассуждать о вероломстве Бекки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50