Не пора ли нам одеться, пока не подъехали Бекки и Огаст?
Трэвис усмехнулся. Он боялся, что, узнав обо всем, она откажется выйти за него замуж, но, похоже, ее это не волновало. Возможно, им все-таки удастся сделать это. Он нащупал скрытую под одеялом мягкую округлость ее груди.
— Думаю, они решили, что мы пропали, и уже накинулись на наш обед. Нам самим придется их искать.
Трэвис подтянул Алисию на себя и принялся целовать ее. Алисии пришло в голову, что, пока они соберутся искать своих слуг, обед уже давно будет съеден.
Глава 25
— Я получил письмо, но не от агентов вашего отца, а от банкиров. — Адресуя эту фразу жениху дочери, Честер Стэнфорд высек огонь и задымил своей трубкой.
Одетый только в брюки из оленьей кожи и льняную рубашку, Трэвис равнодушно шагал по комнате. На самом деле он внимательно вслушивался в малейшие оттенки голоса Честера.
— Блокада нью-йоркского порта препятствует быстрому почтовому сообщению с Англией. Смею предположить, что ваше письмо привело в замешательство агентов моего отца, и они не станут отвечать, не получив от него соответствующих указаний. В течение достаточно долгого времени они ничего не слышали обо мне. — Трэвис подумал, что и его отца застигнет врасплох известие о том, что его сын и наследник не сгинул в диких прериях, но он отмахнулся от этой мысли. Он не собирался претендовать на имение. После того как вызванный этим известием ажиотаж уляжется, его семья может расслабиться и делать вид, будто его вообще нет на свете.
Честер исподлобья следил за бесстрастным поведением будущего зятя. У него уже не оставалось сомнений в правдивости утверждений Трэвиса. Он достаточно хорошо помнил лорда Ройстера, а потому заметил много схожих черт в манерах лорда и его сына. В его внешности преобладали черты матери, хотя нос и глаза были явно отцовские. Проклятые английские аристократы всегда смотрели свысока на колонистов, даже если это были их сыновья.
— Не представляю себе, как Мэдисон может и дальше терпеть наглость британцев. Не сомневаюсь, что вскоре он постарается возобновить запрет. А если верх возьмут «ястребы», то к концу года может начаться война. На чьей стороне будете вы в этом случае? — Честер с наслаждением затянулся. Он не предлагал Трэвису сесть, зная, что вот-вот должна прийти Алисия.
— На собственной, — ответил Трэвис. — Ни одно из правительств не сделало мне ничего хорошего. Наглость британцев, возможно, невыносима, но из-за нетерпимости американцев погибли моя мать и мои друзья. Армия, которая считает всех индейцев убийцами, образована не для защиты гражданского населения, а для разжигания расовой ненависти. Если что-нибудь случится, мои симпатии будут на стороне Текумсе, но это не значит, что я войду в ряды его воинов. Я буду драться только для защиты того, что принадлежит лично мне.
В комнату тихо вошла Алисия. Первые же ее слова свидетельствовали о том, что она слышала заключительную часть этого разговора и разделяла мнение Трэвиса.
— Все в городе говорят об угрозе Текумсе поднять индейцев на борьбу с белыми. Это звучит весьма устрашающе, но предсказания его брата взволновали всех. Я не верю, что кто-то может заставить дрожать землю или закрыть солнце, но, нужно признать, некоторые знамения людей пугают. Сначала жуткий холод, потом наводнения. Весны практически не было. Неужели это нормально для этих мест?
Трэвис не видел, как вошла Алисия, и обнаружил ее присутствие только после того, как она заговорила. Он не очень-то понимал, отчего ее глаза восхищенно блестят, но его радовал этот блеск. Он положил ее руку на свой согнутый локоть и подтянул ее к себе, вдыхая аромат ее духов. Он угадал запах гардении. Цветок, который он подарил ей несколько месяцев назад, занял свое место на освещенном солнцем подоконнике. Он буйно расцвел, и его запах по непонятной причине везде сопровождал Алисию.
— После суровой зимы паводок на реке — обычное явление. Здесь нет ничего противоестественного. Действительно, нынешнюю весну из-за дождей и скопившегося снега хорошей не назовешь, но подъемом воды при ливневых дождях никого не удивишь.
Алисия улыбнулась Трэвису, ощущая прилив возбуждения, которое у нее всегда вызывал такой его взгляд. Она почувствовала, как напряглась его рука, и ее сердце забилось чаще.
Честер молча наблюдал за ними и улыбался. Может быть, он и поторопился, понуждая их к свадьбе, но, судя по их виду, он поступил правильно. Они представляли собой потрясающую пару: оба высокие, хорошо сложенные, белизна Алисии резко контрастировала с темным цветом лица Трэвиса. Они подарят ему красивых внучат. Честера распирало от гордости.
— Вы не отказались от плана спуститься вниз по реке? Ведь погода не совсем подходит для этого.
— Путешествие в лодке будет недолгим, и в каюте можно укрыться от дождя. Назад же мы вернемся в старом экипаже Шото, который будет ждать нас на ферме. Это займет примерно столько же времени, сколько понадобилось бы при возвращении против течения на шестах, если только не застрянем где-нибудь в грязи. Расстояние здесь небольшое.
Алисия видела, что отца одолевают сомнения, и решила поставить точку:
— Мне нужно посмотреть дом, чтобы определить, какую мебель могла бы прислать нам тетя Клара. Также нужно сделать замеры для портьер и драпировок. Трэвис не из тех, кто будет этим заниматься.
Мужчины обменялись лукавыми взглядами, и Честер пожал плечами, сдаваясь:
— Не приведи Господь противоречить женщине, занятой обустройством своего гнездышка. Постарайся привезти ее назад до наступления темноты. Ты ведь отправишься с ним, дочка, да?
— Конечно, папа. — Алисия поцеловала отца в щеку и с видом победительницы вместе с Трэвисом вышла из дома.
Эти украденные для уединения часы без бдительно надзирающего ока окружающих были слишком ценными, чтобы откладывать их из-за такого пустяка, как дождь. Ей нужно было принять решение, и только эти часы позволяли ей поближе узнать человека, с которым она наконец отважилась связать свою жизнь. У Алисии снова перехватило дыхание. Она давно приняла решение, нужно только сказать ему об этом.
Бекки уже сидела рядом с Огастом в экипаже Стэнфорда, который должен был доставить их к реке. Погода для конца марта была еще холодной, низкие темно-серые тучи заволокли небо до самого горизонта, но в воздухе уже повеяло весной, и на отдельных полянках, мимо которых они проезжали, красовались редкие желтые нарциссы. Алисия радовалась этим явным признакам конца зимы.
Трэвис нервничал, предчувствуя ее возможную реакцию. Алисия росла в городе и привыкла к удобствам цивилизации. Как она отнесется к фермерской постройке и акрам целинной земли, которую еще предстоит вспахать? Перед отцом она с энтузиазмом сыграла роль счастливой невесты. И только он знал, что на самом деле она еще не давала согласия стать его женой. Они не обсуждали этот вопрос. Увидев воочию, какая жизнь ждет ее там, согласится ли она жить вдали от города? Может быть, ему лучше отказаться от своей мечты и осесть в городе, лишь бы удержать ее?
Не смея надеяться на лучшее и не желая даже думать об этом, Трэвис проводил маленькую группу к судну и отдал распоряжение команде готовиться к отплытию. Посмотрев на низко нависшие облака, он провел Алисию в каюту.
— Течение бурное, мне придется помочь команде, ? коротко пояснил он Алисии в ответ на ее попытку удержать его.
В каюте ничего не изменилось с тех пор, как она в последний раз была здесь. Маняще выглядела большая кровать с меховым покрывалом, маленький очаг придавал уют помещению. Обрамленные длинными ресницами сапфировые глаза Алисии призывно смотрели в лицо стоящего в дверях мужчины.
— Ты сможешь присоединиться ко мне немного позже?
Трэвис усмехнулся краешком рта и нежно коснулся ее щеки.
— Именно так я и планировал, но погода вносит свои коррективы. Я хотел заниматься с тобой любовью под плеск волн.
Он с нежностью смотрел на ее залившееся румянцем лицо. Будучи страстной в любовных играх, Алисия, как ни странно, оставалась робкой в проявлении своих чувств. Настанет день, когда она прямо заявит ему о своем желании, но это время еще не пришло. Трэвис нежно поцеловал ее в лоб.
— Будь готова целовать меня. Я приду за поцелуями позже.
С этими словами он удалился, отдавая распоряжения команде. Алисия осталась у двери, провожая взглядом эту двигавшуюся по палубе с грацией пантеры высокую фигуру. Он приучал ее вести себя так же бесстыдно, как и он сам. Алисия восхищенно смотрела, как перекатывались бугры мышц на широких плечах Трэвиса, который упирался в шест, чтобы оттолкнуть от лодки плывущее бревно. Эти же сильные руки скоро будут жадно сжимать ее в объятиях. Предвкушение разгорячило ее кровь. Она не знала, что побудило ее лечь в постель с этим мужчиной. Она знала только, что не сможет жить без него.
Алисия закрыла дверь каюты и легла на кровать, на которой спал только Трэвис. Поглаживая мех, она представила себе, каково это делить с ним постель каждую ночь. Сможет ли она пожертвовать своим одиночеством и независимостью ради этого дерзкого лодочника, который обещал только наслаждение в своей постели и не говорил ни слова о любви? Для той, кто вырос в лишенной удовольствий атмосфере практичности, даже думать об этом было непривычно. Но для одинокой женщины с загнанным вглубь страхом Трэвис был единственной опорой, а также шансом стать счастливой. Ей нужно только переступить через свою гордость, чтобы получать удовольствие от жизни.
Если бы он обращался с ней не так мягко, игнорировал ее желания или навязывал какие-то решения, она без колебаний отвергла бы его. Отвергнуть — это значит навсегда исключить его из своей жизни, а она не могла сделать этого. Из-за отца она не может оставаться с Трэвисом просто в дружеских отношениях.
Алисия не могла лежать спокойно. Свежие весенние запахи витали в воздухе, и она снова подошла к двери посмотреть на реку. Трэвис искусно вел хрупкое суденышко по грязной из-за половодья реке. Под его руководством это трудное маневрирование выглядело не более опасным, чем гребля на каноэ в спокойных водах озера. Можно ли любить такого человека? Человека, которому никто не нужен, который сливается с природой, обходится без придуманных обществом цивилизованных ловушек? Трэвис обернулся, увидел стоящую в дверях Алисию и подмигнул ей. В этот момент она поняла, что ей все равно. Ее сердце встрепенулось, на губах появилась ослепительная улыбка. Проскочивший в облаках электрический разряд, казалось, возник из-за всплеска сил их взаимного притяжения. Магнетизм их воздействия друг на друга был столь очевиден, что не требовал ни логического, ни разумного объяснения. У природы свои законы.
Под раскаты грома лодка уткнулась в наскоро сколоченный причал у покрытого зарослями ежевики и сассафраса берега. В глинистом склоне были вырублены узкие мощенные камнями ступеньки. Пока команда занималась швартовкой; Трэвис, подхватив Алисию на руки, быстро вынес ее по этим ступенькам на высокий берег.
Вдали, насколько позволял видеть взгляд, простирались небольшие холмы пастбищных земель. По рядам растущих ив и сикоморов можно было определить русла речушек. Справа роща широколиственных и разлапистых вечнозеленых деревьев, скрывала большую часть доминировавшего надо всей этой красотой холма и дома. Трэвис нес Алисию именно туда.
— Трэвис, ради Бога, опусти меня на землю, — нервно прошептала Алисия. По рассказам Трэвиса она знала, что в поле должны быть работники и, кроме основного здания, там есть и другие постройки. Появиться перед этими людьми в объятиях Трэвиса было неприлично.
Он с усмешкой проигнорировал ее просьбу. Хотя Алисия была на голову выше многих женщин, она была тонкой, как ива, и легкой как перышко. С тех пор как он впервые увидел ее, ему всегда хотелось сделать это, а больше такая возможность могла и не представиться.
Весенние дожди размыли поле и подъездную дорогу к дому, но Трэвис, казалось, не замечал ничего. Поднимавшиеся гуськом от реки мужчины весело ухмылялись, глядя на них, но держались сзади на почтительном расстоянии. Многие из них, подобно Трэвису, после памятного путешествия из Цинциннати решили осесть в Сент-Луисе. Нанятые дополнительно члены экипажа были уже оповещены о странном романе их капитана, который продолжался всю осень и зиму. Похоже, что сейчас, с приходом весны, капитан добился своего.
Когда они скрылись под сенью деревьев, Алисия оставила попытки освободиться и повернулась посмотреть на здание, которое вскоре могло стать ее домом. Как и предупреждал Трэвис, оно было немного больше, чем обычный фермерский дом, вместе с тем это было самое элегантное фермерское здание из всех, какие ей доводилось видеть. Кирпичи, по-видимому, были изготовлены из добытой в ближайшем карьере глины. Они были темно-розового цвета и почти целиком скрыты под переплетающимися лианами какого-то вьющегося растения. Лишенные в это время листьев, лианы не мешали видеть сводчатые окна и темно-зеленые ставни.
Бывший владелец оставил дом недостроенным после смерти жены и детей от оспы несколько лет назад. Алисия сразу отметила работу Трэвиса: резьбу на колоннах портика и расправивших крылья массивных орлов на входных воротах в усадьбу. Казалось, птицы охраняют обитателей дома. Они сразу ей понравились.
— О, Трэвис, пусти меня, я хочу дотронуться до них. Они даже лучше тех, что пропали во время пожара.
С довольной усмешкой Трэвис задержался у ворот, предоставив Алисии возможность потрогать деревянные изображения, но наотрез отказался опустить ее на землю до того, как она переступит порог его дома.
Когда Трэвис поднимался по ступенькам парадного крыльца, Алисия обратила внимание, что колонны перед входом увенчаны резьбой изображавшей цветы. Ни один дом в Сент-Луисе не имел таких украшений, и она знала, что Трэвис сделал это ради нее. Ее глаза заблестели от удовольствия.
Трэвис остановился в дверях, глядя на Алисию, которая обводила взглядом просторную прихожую. Ее внимание привлекли не только высокие потолки и полированные дубовые полы. Широкая парадная лестница вызвала у нее изумление.
— Трэвис, как ты мог назвать это фермерским домом? Это чудесно!
Трэвис бережно поставил Алисию на ноги. Вглядываясь в ее лицо, он опасался заметить на нем признаки разочарования. Однако то, что он увидел, заставило его сердце забиться чаще. Он нежно провел рукой по ее распущенным густым локонам.
— Откуда ты предпочтешь начать осмотр — сверху или снизу? — хрипло пробормотал он, вглядываясь в ее покрасневшие щеки. Трэвис с удовольствием отметил ее учащенное дыхание, блестевшие от возбуждения синие глаза. Его рука опустилась вниз, погладив ее щеку, шею, и замерла на скрытой под шерстяным лифом груди.
Трэвис оставил сюртук в лодке, и она представила себе его мускулистое тело под полотняной рубашкой. Она не осмеливалась взглянуть вниз. Покрой его кожаных брюк выставлял напоказ все, что должен был бы скрывать. Она знала, что увидит там.
Трэвис терпеливо ожидал ее решения, пытливо глядя на нее. Без лишних раздумий Алисия положила руки на его плечи и смело коснулась губами его рта.
— Начнем сверху.
Глава 26
Стараясь сохранять спокойствие, Трэвис предложил Алисии руку и повел ее на второй этаж. Если кто-то и был в доме, то они никого не заметили, а потому спокойно, никого не встретив, поднялись наверх, прошли по коридору и остановились у двери в самом его конце.
Трэвису не пришлось объяснять, почему они миновали другие двери. Алисия крепче сжала локоть Трэвиса и ахнула от изумления, когда он ввел ее в комнату, которую ей предстояло делить с ним. Она не ожидала, что в доме окажется мебель, тем более что раньше она не видела здесь ничего, кроме ковровых дорожек.
Однако теперь в центре этой комнаты стояла высокая кровать с сетчатым пологом из синего шелка на четырех столбиках. Алисия заметила тусклый блеск синего покрывала, но в первую очередь ее внимание привлекли изящные столбики. Отпустив локоть Трэвиса, она вошла в комнату, разглядывая замысловатую резьбу на темном полированном дереве.
На поверхности столбиков снопы колосьев перемежались какими-то цветами, солнце и луна над ними изображали небо, а внизу вилась голубая река. Алисия не знала точного значения символов, выбранных Трэвисом для обозначения их свадебного ложа, но кое-какие догадки на этот счет у нее были.
Алисия не смогла сдержать счастливых слез. Взволнованная, она повернулась к наблюдавшему за ней Трэвису.
— Не думаю, что достойна такой красоты, — прошептала она.
— По моему мнению, ты достойна луны и звезд с неба, Синеглазка. — Трэвис коснулся слезинки, готовой скатиться с длинной ресницы. — Я хочу, чтобы этот дом и эта кровать стали твоими так же, как до сих пор они были моими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Трэвис усмехнулся. Он боялся, что, узнав обо всем, она откажется выйти за него замуж, но, похоже, ее это не волновало. Возможно, им все-таки удастся сделать это. Он нащупал скрытую под одеялом мягкую округлость ее груди.
— Думаю, они решили, что мы пропали, и уже накинулись на наш обед. Нам самим придется их искать.
Трэвис подтянул Алисию на себя и принялся целовать ее. Алисии пришло в голову, что, пока они соберутся искать своих слуг, обед уже давно будет съеден.
Глава 25
— Я получил письмо, но не от агентов вашего отца, а от банкиров. — Адресуя эту фразу жениху дочери, Честер Стэнфорд высек огонь и задымил своей трубкой.
Одетый только в брюки из оленьей кожи и льняную рубашку, Трэвис равнодушно шагал по комнате. На самом деле он внимательно вслушивался в малейшие оттенки голоса Честера.
— Блокада нью-йоркского порта препятствует быстрому почтовому сообщению с Англией. Смею предположить, что ваше письмо привело в замешательство агентов моего отца, и они не станут отвечать, не получив от него соответствующих указаний. В течение достаточно долгого времени они ничего не слышали обо мне. — Трэвис подумал, что и его отца застигнет врасплох известие о том, что его сын и наследник не сгинул в диких прериях, но он отмахнулся от этой мысли. Он не собирался претендовать на имение. После того как вызванный этим известием ажиотаж уляжется, его семья может расслабиться и делать вид, будто его вообще нет на свете.
Честер исподлобья следил за бесстрастным поведением будущего зятя. У него уже не оставалось сомнений в правдивости утверждений Трэвиса. Он достаточно хорошо помнил лорда Ройстера, а потому заметил много схожих черт в манерах лорда и его сына. В его внешности преобладали черты матери, хотя нос и глаза были явно отцовские. Проклятые английские аристократы всегда смотрели свысока на колонистов, даже если это были их сыновья.
— Не представляю себе, как Мэдисон может и дальше терпеть наглость британцев. Не сомневаюсь, что вскоре он постарается возобновить запрет. А если верх возьмут «ястребы», то к концу года может начаться война. На чьей стороне будете вы в этом случае? — Честер с наслаждением затянулся. Он не предлагал Трэвису сесть, зная, что вот-вот должна прийти Алисия.
— На собственной, — ответил Трэвис. — Ни одно из правительств не сделало мне ничего хорошего. Наглость британцев, возможно, невыносима, но из-за нетерпимости американцев погибли моя мать и мои друзья. Армия, которая считает всех индейцев убийцами, образована не для защиты гражданского населения, а для разжигания расовой ненависти. Если что-нибудь случится, мои симпатии будут на стороне Текумсе, но это не значит, что я войду в ряды его воинов. Я буду драться только для защиты того, что принадлежит лично мне.
В комнату тихо вошла Алисия. Первые же ее слова свидетельствовали о том, что она слышала заключительную часть этого разговора и разделяла мнение Трэвиса.
— Все в городе говорят об угрозе Текумсе поднять индейцев на борьбу с белыми. Это звучит весьма устрашающе, но предсказания его брата взволновали всех. Я не верю, что кто-то может заставить дрожать землю или закрыть солнце, но, нужно признать, некоторые знамения людей пугают. Сначала жуткий холод, потом наводнения. Весны практически не было. Неужели это нормально для этих мест?
Трэвис не видел, как вошла Алисия, и обнаружил ее присутствие только после того, как она заговорила. Он не очень-то понимал, отчего ее глаза восхищенно блестят, но его радовал этот блеск. Он положил ее руку на свой согнутый локоть и подтянул ее к себе, вдыхая аромат ее духов. Он угадал запах гардении. Цветок, который он подарил ей несколько месяцев назад, занял свое место на освещенном солнцем подоконнике. Он буйно расцвел, и его запах по непонятной причине везде сопровождал Алисию.
— После суровой зимы паводок на реке — обычное явление. Здесь нет ничего противоестественного. Действительно, нынешнюю весну из-за дождей и скопившегося снега хорошей не назовешь, но подъемом воды при ливневых дождях никого не удивишь.
Алисия улыбнулась Трэвису, ощущая прилив возбуждения, которое у нее всегда вызывал такой его взгляд. Она почувствовала, как напряглась его рука, и ее сердце забилось чаще.
Честер молча наблюдал за ними и улыбался. Может быть, он и поторопился, понуждая их к свадьбе, но, судя по их виду, он поступил правильно. Они представляли собой потрясающую пару: оба высокие, хорошо сложенные, белизна Алисии резко контрастировала с темным цветом лица Трэвиса. Они подарят ему красивых внучат. Честера распирало от гордости.
— Вы не отказались от плана спуститься вниз по реке? Ведь погода не совсем подходит для этого.
— Путешествие в лодке будет недолгим, и в каюте можно укрыться от дождя. Назад же мы вернемся в старом экипаже Шото, который будет ждать нас на ферме. Это займет примерно столько же времени, сколько понадобилось бы при возвращении против течения на шестах, если только не застрянем где-нибудь в грязи. Расстояние здесь небольшое.
Алисия видела, что отца одолевают сомнения, и решила поставить точку:
— Мне нужно посмотреть дом, чтобы определить, какую мебель могла бы прислать нам тетя Клара. Также нужно сделать замеры для портьер и драпировок. Трэвис не из тех, кто будет этим заниматься.
Мужчины обменялись лукавыми взглядами, и Честер пожал плечами, сдаваясь:
— Не приведи Господь противоречить женщине, занятой обустройством своего гнездышка. Постарайся привезти ее назад до наступления темноты. Ты ведь отправишься с ним, дочка, да?
— Конечно, папа. — Алисия поцеловала отца в щеку и с видом победительницы вместе с Трэвисом вышла из дома.
Эти украденные для уединения часы без бдительно надзирающего ока окружающих были слишком ценными, чтобы откладывать их из-за такого пустяка, как дождь. Ей нужно было принять решение, и только эти часы позволяли ей поближе узнать человека, с которым она наконец отважилась связать свою жизнь. У Алисии снова перехватило дыхание. Она давно приняла решение, нужно только сказать ему об этом.
Бекки уже сидела рядом с Огастом в экипаже Стэнфорда, который должен был доставить их к реке. Погода для конца марта была еще холодной, низкие темно-серые тучи заволокли небо до самого горизонта, но в воздухе уже повеяло весной, и на отдельных полянках, мимо которых они проезжали, красовались редкие желтые нарциссы. Алисия радовалась этим явным признакам конца зимы.
Трэвис нервничал, предчувствуя ее возможную реакцию. Алисия росла в городе и привыкла к удобствам цивилизации. Как она отнесется к фермерской постройке и акрам целинной земли, которую еще предстоит вспахать? Перед отцом она с энтузиазмом сыграла роль счастливой невесты. И только он знал, что на самом деле она еще не давала согласия стать его женой. Они не обсуждали этот вопрос. Увидев воочию, какая жизнь ждет ее там, согласится ли она жить вдали от города? Может быть, ему лучше отказаться от своей мечты и осесть в городе, лишь бы удержать ее?
Не смея надеяться на лучшее и не желая даже думать об этом, Трэвис проводил маленькую группу к судну и отдал распоряжение команде готовиться к отплытию. Посмотрев на низко нависшие облака, он провел Алисию в каюту.
— Течение бурное, мне придется помочь команде, ? коротко пояснил он Алисии в ответ на ее попытку удержать его.
В каюте ничего не изменилось с тех пор, как она в последний раз была здесь. Маняще выглядела большая кровать с меховым покрывалом, маленький очаг придавал уют помещению. Обрамленные длинными ресницами сапфировые глаза Алисии призывно смотрели в лицо стоящего в дверях мужчины.
— Ты сможешь присоединиться ко мне немного позже?
Трэвис усмехнулся краешком рта и нежно коснулся ее щеки.
— Именно так я и планировал, но погода вносит свои коррективы. Я хотел заниматься с тобой любовью под плеск волн.
Он с нежностью смотрел на ее залившееся румянцем лицо. Будучи страстной в любовных играх, Алисия, как ни странно, оставалась робкой в проявлении своих чувств. Настанет день, когда она прямо заявит ему о своем желании, но это время еще не пришло. Трэвис нежно поцеловал ее в лоб.
— Будь готова целовать меня. Я приду за поцелуями позже.
С этими словами он удалился, отдавая распоряжения команде. Алисия осталась у двери, провожая взглядом эту двигавшуюся по палубе с грацией пантеры высокую фигуру. Он приучал ее вести себя так же бесстыдно, как и он сам. Алисия восхищенно смотрела, как перекатывались бугры мышц на широких плечах Трэвиса, который упирался в шест, чтобы оттолкнуть от лодки плывущее бревно. Эти же сильные руки скоро будут жадно сжимать ее в объятиях. Предвкушение разгорячило ее кровь. Она не знала, что побудило ее лечь в постель с этим мужчиной. Она знала только, что не сможет жить без него.
Алисия закрыла дверь каюты и легла на кровать, на которой спал только Трэвис. Поглаживая мех, она представила себе, каково это делить с ним постель каждую ночь. Сможет ли она пожертвовать своим одиночеством и независимостью ради этого дерзкого лодочника, который обещал только наслаждение в своей постели и не говорил ни слова о любви? Для той, кто вырос в лишенной удовольствий атмосфере практичности, даже думать об этом было непривычно. Но для одинокой женщины с загнанным вглубь страхом Трэвис был единственной опорой, а также шансом стать счастливой. Ей нужно только переступить через свою гордость, чтобы получать удовольствие от жизни.
Если бы он обращался с ней не так мягко, игнорировал ее желания или навязывал какие-то решения, она без колебаний отвергла бы его. Отвергнуть — это значит навсегда исключить его из своей жизни, а она не могла сделать этого. Из-за отца она не может оставаться с Трэвисом просто в дружеских отношениях.
Алисия не могла лежать спокойно. Свежие весенние запахи витали в воздухе, и она снова подошла к двери посмотреть на реку. Трэвис искусно вел хрупкое суденышко по грязной из-за половодья реке. Под его руководством это трудное маневрирование выглядело не более опасным, чем гребля на каноэ в спокойных водах озера. Можно ли любить такого человека? Человека, которому никто не нужен, который сливается с природой, обходится без придуманных обществом цивилизованных ловушек? Трэвис обернулся, увидел стоящую в дверях Алисию и подмигнул ей. В этот момент она поняла, что ей все равно. Ее сердце встрепенулось, на губах появилась ослепительная улыбка. Проскочивший в облаках электрический разряд, казалось, возник из-за всплеска сил их взаимного притяжения. Магнетизм их воздействия друг на друга был столь очевиден, что не требовал ни логического, ни разумного объяснения. У природы свои законы.
Под раскаты грома лодка уткнулась в наскоро сколоченный причал у покрытого зарослями ежевики и сассафраса берега. В глинистом склоне были вырублены узкие мощенные камнями ступеньки. Пока команда занималась швартовкой; Трэвис, подхватив Алисию на руки, быстро вынес ее по этим ступенькам на высокий берег.
Вдали, насколько позволял видеть взгляд, простирались небольшие холмы пастбищных земель. По рядам растущих ив и сикоморов можно было определить русла речушек. Справа роща широколиственных и разлапистых вечнозеленых деревьев, скрывала большую часть доминировавшего надо всей этой красотой холма и дома. Трэвис нес Алисию именно туда.
— Трэвис, ради Бога, опусти меня на землю, — нервно прошептала Алисия. По рассказам Трэвиса она знала, что в поле должны быть работники и, кроме основного здания, там есть и другие постройки. Появиться перед этими людьми в объятиях Трэвиса было неприлично.
Он с усмешкой проигнорировал ее просьбу. Хотя Алисия была на голову выше многих женщин, она была тонкой, как ива, и легкой как перышко. С тех пор как он впервые увидел ее, ему всегда хотелось сделать это, а больше такая возможность могла и не представиться.
Весенние дожди размыли поле и подъездную дорогу к дому, но Трэвис, казалось, не замечал ничего. Поднимавшиеся гуськом от реки мужчины весело ухмылялись, глядя на них, но держались сзади на почтительном расстоянии. Многие из них, подобно Трэвису, после памятного путешествия из Цинциннати решили осесть в Сент-Луисе. Нанятые дополнительно члены экипажа были уже оповещены о странном романе их капитана, который продолжался всю осень и зиму. Похоже, что сейчас, с приходом весны, капитан добился своего.
Когда они скрылись под сенью деревьев, Алисия оставила попытки освободиться и повернулась посмотреть на здание, которое вскоре могло стать ее домом. Как и предупреждал Трэвис, оно было немного больше, чем обычный фермерский дом, вместе с тем это было самое элегантное фермерское здание из всех, какие ей доводилось видеть. Кирпичи, по-видимому, были изготовлены из добытой в ближайшем карьере глины. Они были темно-розового цвета и почти целиком скрыты под переплетающимися лианами какого-то вьющегося растения. Лишенные в это время листьев, лианы не мешали видеть сводчатые окна и темно-зеленые ставни.
Бывший владелец оставил дом недостроенным после смерти жены и детей от оспы несколько лет назад. Алисия сразу отметила работу Трэвиса: резьбу на колоннах портика и расправивших крылья массивных орлов на входных воротах в усадьбу. Казалось, птицы охраняют обитателей дома. Они сразу ей понравились.
— О, Трэвис, пусти меня, я хочу дотронуться до них. Они даже лучше тех, что пропали во время пожара.
С довольной усмешкой Трэвис задержался у ворот, предоставив Алисии возможность потрогать деревянные изображения, но наотрез отказался опустить ее на землю до того, как она переступит порог его дома.
Когда Трэвис поднимался по ступенькам парадного крыльца, Алисия обратила внимание, что колонны перед входом увенчаны резьбой изображавшей цветы. Ни один дом в Сент-Луисе не имел таких украшений, и она знала, что Трэвис сделал это ради нее. Ее глаза заблестели от удовольствия.
Трэвис остановился в дверях, глядя на Алисию, которая обводила взглядом просторную прихожую. Ее внимание привлекли не только высокие потолки и полированные дубовые полы. Широкая парадная лестница вызвала у нее изумление.
— Трэвис, как ты мог назвать это фермерским домом? Это чудесно!
Трэвис бережно поставил Алисию на ноги. Вглядываясь в ее лицо, он опасался заметить на нем признаки разочарования. Однако то, что он увидел, заставило его сердце забиться чаще. Он нежно провел рукой по ее распущенным густым локонам.
— Откуда ты предпочтешь начать осмотр — сверху или снизу? — хрипло пробормотал он, вглядываясь в ее покрасневшие щеки. Трэвис с удовольствием отметил ее учащенное дыхание, блестевшие от возбуждения синие глаза. Его рука опустилась вниз, погладив ее щеку, шею, и замерла на скрытой под шерстяным лифом груди.
Трэвис оставил сюртук в лодке, и она представила себе его мускулистое тело под полотняной рубашкой. Она не осмеливалась взглянуть вниз. Покрой его кожаных брюк выставлял напоказ все, что должен был бы скрывать. Она знала, что увидит там.
Трэвис терпеливо ожидал ее решения, пытливо глядя на нее. Без лишних раздумий Алисия положила руки на его плечи и смело коснулась губами его рта.
— Начнем сверху.
Глава 26
Стараясь сохранять спокойствие, Трэвис предложил Алисии руку и повел ее на второй этаж. Если кто-то и был в доме, то они никого не заметили, а потому спокойно, никого не встретив, поднялись наверх, прошли по коридору и остановились у двери в самом его конце.
Трэвису не пришлось объяснять, почему они миновали другие двери. Алисия крепче сжала локоть Трэвиса и ахнула от изумления, когда он ввел ее в комнату, которую ей предстояло делить с ним. Она не ожидала, что в доме окажется мебель, тем более что раньше она не видела здесь ничего, кроме ковровых дорожек.
Однако теперь в центре этой комнаты стояла высокая кровать с сетчатым пологом из синего шелка на четырех столбиках. Алисия заметила тусклый блеск синего покрывала, но в первую очередь ее внимание привлекли изящные столбики. Отпустив локоть Трэвиса, она вошла в комнату, разглядывая замысловатую резьбу на темном полированном дереве.
На поверхности столбиков снопы колосьев перемежались какими-то цветами, солнце и луна над ними изображали небо, а внизу вилась голубая река. Алисия не знала точного значения символов, выбранных Трэвисом для обозначения их свадебного ложа, но кое-какие догадки на этот счет у нее были.
Алисия не смогла сдержать счастливых слез. Взволнованная, она повернулась к наблюдавшему за ней Трэвису.
— Не думаю, что достойна такой красоты, — прошептала она.
— По моему мнению, ты достойна луны и звезд с неба, Синеглазка. — Трэвис коснулся слезинки, готовой скатиться с длинной ресницы. — Я хочу, чтобы этот дом и эта кровать стали твоими так же, как до сих пор они были моими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50