Уокер медленно выдохнул, и от его дыхания прекрасные золотые пряди заколебались.
Уокер закрыл глаза и почувствовал дрожь от аромата, который от нее исходил, от изящества ее тела и движений.
– Эти рубины обычно называют сиамскими, – сказал Уокер, и его голос прозвучал почти резко. – Так обычно говорят о низкосортных камнях.
– Они слишком темные, – заметил Арчер. – Мало красного цвета.
– Потому что слишком много железа, – рассеянно заметил Уокер, потому что наблюдал, как пульсирует вена под нежной кожей у основания шеи Фейт. Пульс был частым, словно она догадалась о его мыслях.
– Как это? – спросил Арчер.
– Все сапфиры и рубины созданы на одной и той же основе – корунда, – объяснил Уокер, заставив себя переключить все внимание на босса. – Чистый корунд бесцветен, как хороший алмаз. Добавь примесей – и сапфир приобретает все цвета радуги, кроме красного. Если будет красным, то будет называться рубином. Понятно?
Арчер кивнул.
– Свой цвет в то время, когда кристалл формируется, рубин получает от незначительного количества примеси хрома, – продолжал Уокер. – Синий цвет в сапфире идет от титана и железа. Другие цвета сапфира…
– О'кей, – прервал его Арчер. – Я понял. В тайских рубинах другие примеси, не такие, как в бирманских, да?
– Можно сказать и так. Если я поработаю над ними как надо, я изменю цвет, он станет более красивым. При этом я потеряю его мягкость, но нельзя добиться всего сразу. Рядом с не обработанными таким образом бирманскими рубинами тайские выглядят слишком плотными. Холодными, несмотря на цвет.
Арчер смотрел на множество «сырых» рубинов, которые лежали на столе. Он указал на ярко-красный камень:
– Этот самый лучший из всех.
Уокер улыбнулся:
– Это шпинель. Годится для того, чтобы дурачить людей, включая королевскую семью. Одним из украшений британской короны является шпинель.
Фейт указала на другой камень.
– Мне нравится этот цвет.
– У тебя хороший вкус. Самый лучший по цвету камень в этой партии. Жаль, правда, что он искусственный.
– Стекло? – спросил Арчер.
– Не так прозаично. Его вырастили в печи, которая повторяет естественные условия, в которых создаются рубины. Лаборатории делают их безупречными с помощью рубиновых лазеров. Мошенники без труда выдают их за натуральные.
– У них тот же химический состав, что и у натурального рубина? – спросила Фейт.
– Точно, – ответил Уокер.
– Тогда как ты можешь их отличить?
– С помощью микроскопа. У искусственных рубинов искривленные линии, и они покрыты крошечными газовыми пузырьками вытянутой формы, а не округлой. Этот камень прошел через сито и каменные жернова вместе с другими прекрасными и не слишком качественными камнями.
– Так ты покупаешь их? – спросил Арчер.
– Да. Это называется набираться опыта. В первые годы, когда я работал в торговле рубинами, у меня было много таких, так что в моем арсенале целая коллекция фальшивок. Я стараюсь больше не пополнять ее, – сказал он невозмутимо.
Улыбаясь, Фейт перебирала камешки.
– Этот тяжеловат для такого размера, – заметила Фейт.
– Как золото, – согласился Уокер. – Именно поэтому рубины погружаются на дно рек. Когда реки со временем меняют русло в джунглях, галечник остается на своем месте. Он прячется под тройным пологом растительности в ожидании отчаянного человека, который, рискуя своей задницей, достанет их.
Фейт уставилась на грубые камешки в руке Уокера.
– Это, кажется, хороший экземпляр, – сказал Арчер. Он поднял со стола красный кристалл размером с его большой палец. – Цвет неплох.
– Афганистан. Из шахты по добыче твердых пород. Сам камень не так хорош. Слишком много пороков и трещин. Строго говоря, материал для низкосортных украшений. В таких шахтах есть кое-что и получше, но чертовски мало.
Фейт смотрела на камень уже по-новому, с интересом, представляя, что бы она могла сделать с ним. Ей нравилась его огранка: она придавала любому камню атласный блеск, независимо от его ценности.
– Ты прав, – согласился Уокер. – Цвет этого камня хорош. Жалко, что в афганских шахтах добывают так мало прозрачных камней. А большинство из них не слишком хороши: чересчур оранжевые.
Во время этого разговора в голове Фейт мелькали варианты дизайнерских решений. Уокер «прошелся» по каждому «сырому» камешку, объясняя его происхождение. Кения, Шри-Ланка, Камбоджа, Бирма, Индия, Бразилия, Афганистан, Таиланд; он легко давал им характеристику, сравнивал с легендарными драгоценными камнями «голубиной крови» из Бирмы. Для наглядности Уокер положил ограненный и отполированный вариант рубина из каждой страны рядом с «сырым». Затем он добавил к ним один из плохо ограненных бирманских рубинов Фейт. Свет от него, казалось, заполнял все. Арчер чуть не ахнул.
– Это похоже на разницу между окрашенным жемчугом акойя и прекрасным натуральным из южных морей. Как только увидишь настоящую вещь – ты пропал.
Фейт со вздохом согласилась.
– В мире нет рубинов, которые могли бы сравниться с камнем Монтегю, – сказала она.
– Что? – спросил Уокер.
– Все, ты сделал свое дело. Для меня больше не существует других рубинов.
Он медленно растягивал свои губы в улыбку.
– Если все сработает, ты увидишь в Саванне немало такой красоты. Я уверен, что твой брат даст тебе хорошую цену.
– О'кей, – сказал Арчер. – Я застрахую тринадцать рубинов Монтегю на миллион долларов при одном условии – ты поедешь с Фейт в Саванну и разузнаешь, можно ли совершить какие-нибудь сделки по фамильным драгоценностям с ее друзьями.
Слова брата отвлекли Фейт от невероятной красоты рубина.
– Мне не нужен Уокер, ему незачем ехать со мной в Саванну. Я могу…
– Если ты хочешь, чтобы я застраховал эти рубины, – отрезал Арчер, не отрывая глаз от горстки камней на бумаге, – ты поедешь с Уокером и будешь делать все, чтобы ему помочь.
Во всяком другом случае она начала бы неистово спорить. Но сейчас она хорошо понимала ситуацию. Ей нужно застраховать камни, а Арчер был единственный, кто мог сделать это достаточно быстро"
– Прекрасно, – процедила она сквозь зубы. Через три секунды дверь офиса за ней закрылась. Мягко. Слишком мягко.
Уокер присвистнул.
– Переживет, – сказал Арчер.
– Тебе легко говорить. А мне быть с ней всю следующую неделю, а то и две.
– Удачи тебе, Уокер. Тебе она понадобится, – усмехнулся Арчер.
Глава 8
Уокер сидел перед своим компьютером. В руке он держал пиццу, с которой капал жир, ледяная бутылка пива стояла рядом с клавиатурой. Уже в который раз он пробегал глазами по списку украденных рубинов. Ничего не изменилось. Ничего не добавилось.
Нет никаких запросов о пропавших рубинах в двадцать каратов с могольской надписью, с текстом светского содержания.
Нахмурившись, он отпил пива. Потом зашел на другой сайг. Он просматривал всю xушь, помещенную в нем, пока не наткнулся на кусок текста, в котором содержался пересказ более или менее похожих на правду легенд о драгоценных камнях. Уокер включил поисковую систему на слова «рубин» и «гравированный». Ответы на запрос были на хинди, арабском, китайском и русском языках, но ни на одном из них Уокер не читал. Он заложил всю пришедшую информацию в свои самые лучшие переводческие программы и прочитал это все на английском.
Казалось, все хотят удовлетворить своего потенциального клиента. Предлагались большие кроваво-красные безупречные камни, некоторые имели солидные оценочные документы, с детальным описанием размера, цвета, чистоты и места происхождения. Одни камни находились в общественных коллекциях, другие – в анонимных частных.
Уокер еще выпил пива и пробежался по переводам других объявлений и предложений. Некоторые были смешные, некоторые совершенно непостижимые, но во всех содержалось достаточно информации, которая ему была нужна. Во многих файлах были даже рисунки, такие же причудливые, как сами легенды.
Он нашел на этом сайте объявления только о двух рубинах, на которых были надписи времен Моголов. Один из них был подходящего размера и назывался «Сердце полуночи».
Он только что видел это название на какой-то странице с легендами и мифами. Уокер стал искать его, пока не нашел упоминания о нем:
"Как гласит легенда, «Сердце полуночи» впервые появилось при дворе могольского императора в шестнадцатом веке. У одной из его дочерей был тайный возлюбленный, который приходил к ней в полночь, под покровом темноты, когда она была одна. Через какое-то время девушка, сердитая на него за то, что он не может открыться, согласилась выйти замуж за принца из далекой страны. Следующей ночью ее возлюбленный явился к ней, но уже во сне. Он был мертв. У него было вырезано сердце.
Принцесса умерла в ту же ночь. Кроваво-красный рубин размером с кулак младенца лежал в ее холодной руке. На нем была надпись: Берегись «Сердца полуночи».
Этот камень, окутанный легендами о любви, смерти и таинственном огне, свойственном только самым прекрасным рубинам, был привезен Екатерине I в подарок от Петра Великого. Никаких рисунков и изображений этого камня, как известно, не существует. С семнадцатого столетия, когда он стал частью российской императорской коллекции, нет ни одного упоминания о нем, хотя, несомненно, многие особы царской крови надевали этот драгоценный камень по торжественным случаям.
В отношении этого камня существовало страшное пророчество, которое сулило беду всякому, кто посмеет им обладать. Возможно, именно поэтому рубин лишился любви русского двора".
Уокер долго не отрывался от экрана компьютера, спрашивая себя, кто и почему послал Иванова искать этот камень из легенды в ювелирный магазин Фейт.
На другой стороне улицы Иван Иванович Иванов, одетый в потертую одежду, которую он купил в благотворительном магазине, подошел к пьяному сиэтлскому бездомному, который прятался от ветра в дверной нише.
– Двигай отсюда, – прохрипел русский. – Я тут сяду.
– Да пошел ты в задницу! – ответил ему нищий. – Я первый занял. – Он поднял кулак, его рука, обернутая тряпьем, дрожала. Все деньги, которые нищий выпрашивал у прохожих, он тратил на выпивку, вместо того чтобы купить себе перчатки.
Иванов подошел к нему и схватил за горло. От нищего отвратительно пахло дешевым вином. Иванов плотно сжал губы, всаживая длинное, узкое лезвие ножа ему между ребер. Острие лезвия коснулось сердца. Русский провернул нож, всаживая его поглубже. Нищий задыхался. Ни капли крови не упало на землю, но рана была смертельной. Тело нищего упало бы на бетон, если б не сильные руки Иванова, которые держали его вертикально.
– Друг мой, – спокойно бормотал себе под нос Иванов, – я же сказал тебе, что мне нужно это место.
Он без труда донес тело до угла старого кирпичного здания. Прохожие думали, что эти двое – старые друзья, которые хотят скрыться от людских глаз, чтобы выпить бутылку крепленого вина.
Бросив труп в мусорный контейнер, Иванов вернулся на свой наблюдательный пост. Он был в тяжелом пальто, которое было чистым, но уже видавшим виды, как одеяло, которое он украл у нищего. Со стороны могло показаться, что он дремлет, но на самом деле он наблюдал за зарешеченным окном магазина «Вечные грезы».
Фейт Донован была в своем магазине. Она работала над украшениями из драгоценных камней. С ней рядом находился охранник. Было бы слишком опасно насильно выбить из нее информацию о «Сердце полуночи». В конце концов, можно пойти на кражу.
Иванов разбогател благодаря своему слесарному мастерству: он прекрасно разбирался в замках и сейфах, что и позволило ему стать первоклассным вором. Элита Санкт-Петербурга тратила миллионы на стальные и бетонные хранилища и сейфы, которые Иванов с легкостью грабил, способствуя тем самым все более возрастающей в обществе суматохе.
Порывы ветра трепали одежду, и от холода Иванова не спасали старенькие носки и кроссовки. Еще в детстве, уличным мальчишкой, он лишился трех пальцев на ноге – отморозил. Культяшки были слишком чувствительны к холоду. Они ныли до боли в сердце. Он старался не обращать на это внимания. Гораздо сильнее ему приходилось страдать в Санкт-Петербурге, прежде чем Тарасов не взял его в дело. После этого он стремительно разбогател и вышел из холодных притонов. След крови, который он оставлял на своем пути, прибавлял ему в криминальном мире авторитета.
Была уже почти полночь, когда свет в окне магазина Фейт Донован погас. Из-за угла показался автомобиль и остановился перед зданием. Дверь магазина открылась, и тихий смех Фейт в ответ на слова охранника проплыл сквозь ледяной дождь. Чувство, возникшее в этот момент у Иванова, было похоже на животную страсть. Иванов почему-то сконцентрировал внимание на ногах Фейт, которые были видны из-под пальто. Она сделала несколько шагов к машине и нырнула в нее.
Как только автомобиль отъехал, Иванову пригрезилась женщина, которая была его последней жертвой.
Прошел час, затем другой, прежде чем Иванов решил, что уже можно выйти из укрытия. Он встал и, изображая пьяного, поплелся по улице. Его мышцы напряглись. С мешком, полным «имущества», он шел, прижимаясь к кирпичной стене магазина «Вечные грезы». Любой, кто увидел бы его сейчас, наверняка бы подумал, что он ищет место помочиться. Два или три голых фонаря рассеивали ночные тени. Кирпичи, металлические трубы, мусорные ведра и разный хлам мерцали в переулке. Иванов огляделся, чтобы удостовериться, что ничего не изменилось с того момента, когда он впервые осматривал это место.
Все было как прежде. Он порылся в своем мешке и пошел «работать».
Провода в здание были вмонтированы в двадцатом веке. Линии ввода и сигнализация не были защищены. Даже пальцами, не гнущимися от холода, Иванов смог отключить коробку сигнализации меньше чем за пять минут. Вскрыть дверь уже было вопросом скорее силы, чем ловкости. Дверной замок имел «мертвую» задвижку и кнопку. Он справился с ними меньше чем за девяносто секунд.
Модель сейфа, который стоял внутри магазина, была знакома Иванову.
Чрез двадцать минут он уже открывал гладкие стальные ящики. Свет фонаря вспыхивал и мерцал на золоте, серебре, платине так же замечательно, как на радуге драгоценных камней. Каждый раз, когда луч выхватывал кроваво-красный камень, сердце Иванова билось быстрее, а потом снова замедляло бег.
«Сердца полуночи» там не было.
Настороженно вслушиваясь, не завоет ли сирена, не раздадутся ли чьи-то шаги, он дергал ящик за ящиком. Там было много драгоценных камней. Они вызывали восхищение и разжигали жадность, но ни один из них не был тем камнем, за которым он пришел сюда.
Он перерыл все ящики в сейфе и перешел к тем, что были в верстаке. Пересмотрел все шкафы, все отполированные контейнеры, все инструменты. Перерыл все, что было в ванной.
Даже рассыпал кофе, чувствуя, что гнев его становится все сильнее.
Иванов не нашел ничего, кроме инструментов, туалетной бумаги и кофе. Он выругался по-русски и вернулся к сейфу. Быстро, почти равнодушно сгребал он отборные драгоценные камни, набивая ими карманы. Чтобы запутать полицию, которая знает, что вор заберет самые большие вещи, он запихивал в мешок для мусора все.
В конце концов, Америка слишком дорогая страна, и деньги здесь не помешают.
Солнце выглянуло между низко бегущими облаками, которые подгонял ветер, и осветило окна магазина «Вечные грезы». Внутри царил полный беспорядок. Уокер и Фейт уже с порога увидели выдвинутые ящики, открытый сейф, разбросанные инструменты и оборудование. Фейт ахнула.
– Нет! – Уокер выхватил у нее ключи, когда она намеревалась открыть ими входную дверь. – Там кто-то может быть. Вызови полицию. Потом позвони Арчеру.
Когда прибыла первая полицейская машина и начались расспросы, Фейт хотелось кричать, а старший офицер замерзшими пальцами записывал в блокнот ее ответы и ответы Уокера.
Она отчаянно рвалась внутрь – посмотреть, проверить, что украдено.
Уокер был гораздо терпеливее. По крайней мере внешне он казался таким. Опираясь на трость, он повторял все снова во второй раз и в третий, столько, сколько спрашивали.
* * *
Арчер появился сразу же, как только полицейские закончили осматривать место преступления. Фейт не заметила, что у него была кобура под курткой. Уокер заметил, но ничего не сказал.
– Мне необходимо проверить, что пропало, и начать работать, – мрачно сказала Фейт.
– Помощь уже в пути, – сказал Арчер. – Скоро соберутся все няньки.
– Благодарю, – утомленно улыбнулась Фейт и направилась к компьютеру.
– Оставь это Кайлу, – сказал Арчер. – Тебе надо заняться ожерельем, закончить его и упаковать для поездки.
– Теперь я не могу поехать в Саванну, – нетерпеливо проговорила Фейт.
– Но ты не сможешь уехать только в течение трех дней, – возразил Арчер.
– Я вообще не могу. У меня нет на это времени.
Арчер пропустил ее слова мимо ушей, повернулся к Уокеру и тихо произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Уокер закрыл глаза и почувствовал дрожь от аромата, который от нее исходил, от изящества ее тела и движений.
– Эти рубины обычно называют сиамскими, – сказал Уокер, и его голос прозвучал почти резко. – Так обычно говорят о низкосортных камнях.
– Они слишком темные, – заметил Арчер. – Мало красного цвета.
– Потому что слишком много железа, – рассеянно заметил Уокер, потому что наблюдал, как пульсирует вена под нежной кожей у основания шеи Фейт. Пульс был частым, словно она догадалась о его мыслях.
– Как это? – спросил Арчер.
– Все сапфиры и рубины созданы на одной и той же основе – корунда, – объяснил Уокер, заставив себя переключить все внимание на босса. – Чистый корунд бесцветен, как хороший алмаз. Добавь примесей – и сапфир приобретает все цвета радуги, кроме красного. Если будет красным, то будет называться рубином. Понятно?
Арчер кивнул.
– Свой цвет в то время, когда кристалл формируется, рубин получает от незначительного количества примеси хрома, – продолжал Уокер. – Синий цвет в сапфире идет от титана и железа. Другие цвета сапфира…
– О'кей, – прервал его Арчер. – Я понял. В тайских рубинах другие примеси, не такие, как в бирманских, да?
– Можно сказать и так. Если я поработаю над ними как надо, я изменю цвет, он станет более красивым. При этом я потеряю его мягкость, но нельзя добиться всего сразу. Рядом с не обработанными таким образом бирманскими рубинами тайские выглядят слишком плотными. Холодными, несмотря на цвет.
Арчер смотрел на множество «сырых» рубинов, которые лежали на столе. Он указал на ярко-красный камень:
– Этот самый лучший из всех.
Уокер улыбнулся:
– Это шпинель. Годится для того, чтобы дурачить людей, включая королевскую семью. Одним из украшений британской короны является шпинель.
Фейт указала на другой камень.
– Мне нравится этот цвет.
– У тебя хороший вкус. Самый лучший по цвету камень в этой партии. Жаль, правда, что он искусственный.
– Стекло? – спросил Арчер.
– Не так прозаично. Его вырастили в печи, которая повторяет естественные условия, в которых создаются рубины. Лаборатории делают их безупречными с помощью рубиновых лазеров. Мошенники без труда выдают их за натуральные.
– У них тот же химический состав, что и у натурального рубина? – спросила Фейт.
– Точно, – ответил Уокер.
– Тогда как ты можешь их отличить?
– С помощью микроскопа. У искусственных рубинов искривленные линии, и они покрыты крошечными газовыми пузырьками вытянутой формы, а не округлой. Этот камень прошел через сито и каменные жернова вместе с другими прекрасными и не слишком качественными камнями.
– Так ты покупаешь их? – спросил Арчер.
– Да. Это называется набираться опыта. В первые годы, когда я работал в торговле рубинами, у меня было много таких, так что в моем арсенале целая коллекция фальшивок. Я стараюсь больше не пополнять ее, – сказал он невозмутимо.
Улыбаясь, Фейт перебирала камешки.
– Этот тяжеловат для такого размера, – заметила Фейт.
– Как золото, – согласился Уокер. – Именно поэтому рубины погружаются на дно рек. Когда реки со временем меняют русло в джунглях, галечник остается на своем месте. Он прячется под тройным пологом растительности в ожидании отчаянного человека, который, рискуя своей задницей, достанет их.
Фейт уставилась на грубые камешки в руке Уокера.
– Это, кажется, хороший экземпляр, – сказал Арчер. Он поднял со стола красный кристалл размером с его большой палец. – Цвет неплох.
– Афганистан. Из шахты по добыче твердых пород. Сам камень не так хорош. Слишком много пороков и трещин. Строго говоря, материал для низкосортных украшений. В таких шахтах есть кое-что и получше, но чертовски мало.
Фейт смотрела на камень уже по-новому, с интересом, представляя, что бы она могла сделать с ним. Ей нравилась его огранка: она придавала любому камню атласный блеск, независимо от его ценности.
– Ты прав, – согласился Уокер. – Цвет этого камня хорош. Жалко, что в афганских шахтах добывают так мало прозрачных камней. А большинство из них не слишком хороши: чересчур оранжевые.
Во время этого разговора в голове Фейт мелькали варианты дизайнерских решений. Уокер «прошелся» по каждому «сырому» камешку, объясняя его происхождение. Кения, Шри-Ланка, Камбоджа, Бирма, Индия, Бразилия, Афганистан, Таиланд; он легко давал им характеристику, сравнивал с легендарными драгоценными камнями «голубиной крови» из Бирмы. Для наглядности Уокер положил ограненный и отполированный вариант рубина из каждой страны рядом с «сырым». Затем он добавил к ним один из плохо ограненных бирманских рубинов Фейт. Свет от него, казалось, заполнял все. Арчер чуть не ахнул.
– Это похоже на разницу между окрашенным жемчугом акойя и прекрасным натуральным из южных морей. Как только увидишь настоящую вещь – ты пропал.
Фейт со вздохом согласилась.
– В мире нет рубинов, которые могли бы сравниться с камнем Монтегю, – сказала она.
– Что? – спросил Уокер.
– Все, ты сделал свое дело. Для меня больше не существует других рубинов.
Он медленно растягивал свои губы в улыбку.
– Если все сработает, ты увидишь в Саванне немало такой красоты. Я уверен, что твой брат даст тебе хорошую цену.
– О'кей, – сказал Арчер. – Я застрахую тринадцать рубинов Монтегю на миллион долларов при одном условии – ты поедешь с Фейт в Саванну и разузнаешь, можно ли совершить какие-нибудь сделки по фамильным драгоценностям с ее друзьями.
Слова брата отвлекли Фейт от невероятной красоты рубина.
– Мне не нужен Уокер, ему незачем ехать со мной в Саванну. Я могу…
– Если ты хочешь, чтобы я застраховал эти рубины, – отрезал Арчер, не отрывая глаз от горстки камней на бумаге, – ты поедешь с Уокером и будешь делать все, чтобы ему помочь.
Во всяком другом случае она начала бы неистово спорить. Но сейчас она хорошо понимала ситуацию. Ей нужно застраховать камни, а Арчер был единственный, кто мог сделать это достаточно быстро"
– Прекрасно, – процедила она сквозь зубы. Через три секунды дверь офиса за ней закрылась. Мягко. Слишком мягко.
Уокер присвистнул.
– Переживет, – сказал Арчер.
– Тебе легко говорить. А мне быть с ней всю следующую неделю, а то и две.
– Удачи тебе, Уокер. Тебе она понадобится, – усмехнулся Арчер.
Глава 8
Уокер сидел перед своим компьютером. В руке он держал пиццу, с которой капал жир, ледяная бутылка пива стояла рядом с клавиатурой. Уже в который раз он пробегал глазами по списку украденных рубинов. Ничего не изменилось. Ничего не добавилось.
Нет никаких запросов о пропавших рубинах в двадцать каратов с могольской надписью, с текстом светского содержания.
Нахмурившись, он отпил пива. Потом зашел на другой сайг. Он просматривал всю xушь, помещенную в нем, пока не наткнулся на кусок текста, в котором содержался пересказ более или менее похожих на правду легенд о драгоценных камнях. Уокер включил поисковую систему на слова «рубин» и «гравированный». Ответы на запрос были на хинди, арабском, китайском и русском языках, но ни на одном из них Уокер не читал. Он заложил всю пришедшую информацию в свои самые лучшие переводческие программы и прочитал это все на английском.
Казалось, все хотят удовлетворить своего потенциального клиента. Предлагались большие кроваво-красные безупречные камни, некоторые имели солидные оценочные документы, с детальным описанием размера, цвета, чистоты и места происхождения. Одни камни находились в общественных коллекциях, другие – в анонимных частных.
Уокер еще выпил пива и пробежался по переводам других объявлений и предложений. Некоторые были смешные, некоторые совершенно непостижимые, но во всех содержалось достаточно информации, которая ему была нужна. Во многих файлах были даже рисунки, такие же причудливые, как сами легенды.
Он нашел на этом сайте объявления только о двух рубинах, на которых были надписи времен Моголов. Один из них был подходящего размера и назывался «Сердце полуночи».
Он только что видел это название на какой-то странице с легендами и мифами. Уокер стал искать его, пока не нашел упоминания о нем:
"Как гласит легенда, «Сердце полуночи» впервые появилось при дворе могольского императора в шестнадцатом веке. У одной из его дочерей был тайный возлюбленный, который приходил к ней в полночь, под покровом темноты, когда она была одна. Через какое-то время девушка, сердитая на него за то, что он не может открыться, согласилась выйти замуж за принца из далекой страны. Следующей ночью ее возлюбленный явился к ней, но уже во сне. Он был мертв. У него было вырезано сердце.
Принцесса умерла в ту же ночь. Кроваво-красный рубин размером с кулак младенца лежал в ее холодной руке. На нем была надпись: Берегись «Сердца полуночи».
Этот камень, окутанный легендами о любви, смерти и таинственном огне, свойственном только самым прекрасным рубинам, был привезен Екатерине I в подарок от Петра Великого. Никаких рисунков и изображений этого камня, как известно, не существует. С семнадцатого столетия, когда он стал частью российской императорской коллекции, нет ни одного упоминания о нем, хотя, несомненно, многие особы царской крови надевали этот драгоценный камень по торжественным случаям.
В отношении этого камня существовало страшное пророчество, которое сулило беду всякому, кто посмеет им обладать. Возможно, именно поэтому рубин лишился любви русского двора".
Уокер долго не отрывался от экрана компьютера, спрашивая себя, кто и почему послал Иванова искать этот камень из легенды в ювелирный магазин Фейт.
На другой стороне улицы Иван Иванович Иванов, одетый в потертую одежду, которую он купил в благотворительном магазине, подошел к пьяному сиэтлскому бездомному, который прятался от ветра в дверной нише.
– Двигай отсюда, – прохрипел русский. – Я тут сяду.
– Да пошел ты в задницу! – ответил ему нищий. – Я первый занял. – Он поднял кулак, его рука, обернутая тряпьем, дрожала. Все деньги, которые нищий выпрашивал у прохожих, он тратил на выпивку, вместо того чтобы купить себе перчатки.
Иванов подошел к нему и схватил за горло. От нищего отвратительно пахло дешевым вином. Иванов плотно сжал губы, всаживая длинное, узкое лезвие ножа ему между ребер. Острие лезвия коснулось сердца. Русский провернул нож, всаживая его поглубже. Нищий задыхался. Ни капли крови не упало на землю, но рана была смертельной. Тело нищего упало бы на бетон, если б не сильные руки Иванова, которые держали его вертикально.
– Друг мой, – спокойно бормотал себе под нос Иванов, – я же сказал тебе, что мне нужно это место.
Он без труда донес тело до угла старого кирпичного здания. Прохожие думали, что эти двое – старые друзья, которые хотят скрыться от людских глаз, чтобы выпить бутылку крепленого вина.
Бросив труп в мусорный контейнер, Иванов вернулся на свой наблюдательный пост. Он был в тяжелом пальто, которое было чистым, но уже видавшим виды, как одеяло, которое он украл у нищего. Со стороны могло показаться, что он дремлет, но на самом деле он наблюдал за зарешеченным окном магазина «Вечные грезы».
Фейт Донован была в своем магазине. Она работала над украшениями из драгоценных камней. С ней рядом находился охранник. Было бы слишком опасно насильно выбить из нее информацию о «Сердце полуночи». В конце концов, можно пойти на кражу.
Иванов разбогател благодаря своему слесарному мастерству: он прекрасно разбирался в замках и сейфах, что и позволило ему стать первоклассным вором. Элита Санкт-Петербурга тратила миллионы на стальные и бетонные хранилища и сейфы, которые Иванов с легкостью грабил, способствуя тем самым все более возрастающей в обществе суматохе.
Порывы ветра трепали одежду, и от холода Иванова не спасали старенькие носки и кроссовки. Еще в детстве, уличным мальчишкой, он лишился трех пальцев на ноге – отморозил. Культяшки были слишком чувствительны к холоду. Они ныли до боли в сердце. Он старался не обращать на это внимания. Гораздо сильнее ему приходилось страдать в Санкт-Петербурге, прежде чем Тарасов не взял его в дело. После этого он стремительно разбогател и вышел из холодных притонов. След крови, который он оставлял на своем пути, прибавлял ему в криминальном мире авторитета.
Была уже почти полночь, когда свет в окне магазина Фейт Донован погас. Из-за угла показался автомобиль и остановился перед зданием. Дверь магазина открылась, и тихий смех Фейт в ответ на слова охранника проплыл сквозь ледяной дождь. Чувство, возникшее в этот момент у Иванова, было похоже на животную страсть. Иванов почему-то сконцентрировал внимание на ногах Фейт, которые были видны из-под пальто. Она сделала несколько шагов к машине и нырнула в нее.
Как только автомобиль отъехал, Иванову пригрезилась женщина, которая была его последней жертвой.
Прошел час, затем другой, прежде чем Иванов решил, что уже можно выйти из укрытия. Он встал и, изображая пьяного, поплелся по улице. Его мышцы напряглись. С мешком, полным «имущества», он шел, прижимаясь к кирпичной стене магазина «Вечные грезы». Любой, кто увидел бы его сейчас, наверняка бы подумал, что он ищет место помочиться. Два или три голых фонаря рассеивали ночные тени. Кирпичи, металлические трубы, мусорные ведра и разный хлам мерцали в переулке. Иванов огляделся, чтобы удостовериться, что ничего не изменилось с того момента, когда он впервые осматривал это место.
Все было как прежде. Он порылся в своем мешке и пошел «работать».
Провода в здание были вмонтированы в двадцатом веке. Линии ввода и сигнализация не были защищены. Даже пальцами, не гнущимися от холода, Иванов смог отключить коробку сигнализации меньше чем за пять минут. Вскрыть дверь уже было вопросом скорее силы, чем ловкости. Дверной замок имел «мертвую» задвижку и кнопку. Он справился с ними меньше чем за девяносто секунд.
Модель сейфа, который стоял внутри магазина, была знакома Иванову.
Чрез двадцать минут он уже открывал гладкие стальные ящики. Свет фонаря вспыхивал и мерцал на золоте, серебре, платине так же замечательно, как на радуге драгоценных камней. Каждый раз, когда луч выхватывал кроваво-красный камень, сердце Иванова билось быстрее, а потом снова замедляло бег.
«Сердца полуночи» там не было.
Настороженно вслушиваясь, не завоет ли сирена, не раздадутся ли чьи-то шаги, он дергал ящик за ящиком. Там было много драгоценных камней. Они вызывали восхищение и разжигали жадность, но ни один из них не был тем камнем, за которым он пришел сюда.
Он перерыл все ящики в сейфе и перешел к тем, что были в верстаке. Пересмотрел все шкафы, все отполированные контейнеры, все инструменты. Перерыл все, что было в ванной.
Даже рассыпал кофе, чувствуя, что гнев его становится все сильнее.
Иванов не нашел ничего, кроме инструментов, туалетной бумаги и кофе. Он выругался по-русски и вернулся к сейфу. Быстро, почти равнодушно сгребал он отборные драгоценные камни, набивая ими карманы. Чтобы запутать полицию, которая знает, что вор заберет самые большие вещи, он запихивал в мешок для мусора все.
В конце концов, Америка слишком дорогая страна, и деньги здесь не помешают.
Солнце выглянуло между низко бегущими облаками, которые подгонял ветер, и осветило окна магазина «Вечные грезы». Внутри царил полный беспорядок. Уокер и Фейт уже с порога увидели выдвинутые ящики, открытый сейф, разбросанные инструменты и оборудование. Фейт ахнула.
– Нет! – Уокер выхватил у нее ключи, когда она намеревалась открыть ими входную дверь. – Там кто-то может быть. Вызови полицию. Потом позвони Арчеру.
Когда прибыла первая полицейская машина и начались расспросы, Фейт хотелось кричать, а старший офицер замерзшими пальцами записывал в блокнот ее ответы и ответы Уокера.
Она отчаянно рвалась внутрь – посмотреть, проверить, что украдено.
Уокер был гораздо терпеливее. По крайней мере внешне он казался таким. Опираясь на трость, он повторял все снова во второй раз и в третий, столько, сколько спрашивали.
* * *
Арчер появился сразу же, как только полицейские закончили осматривать место преступления. Фейт не заметила, что у него была кобура под курткой. Уокер заметил, но ничего не сказал.
– Мне необходимо проверить, что пропало, и начать работать, – мрачно сказала Фейт.
– Помощь уже в пути, – сказал Арчер. – Скоро соберутся все няньки.
– Благодарю, – утомленно улыбнулась Фейт и направилась к компьютеру.
– Оставь это Кайлу, – сказал Арчер. – Тебе надо заняться ожерельем, закончить его и упаковать для поездки.
– Теперь я не могу поехать в Саванну, – нетерпеливо проговорила Фейт.
– Но ты не сможешь уехать только в течение трех дней, – возразил Арчер.
– Я вообще не могу. У меня нет на это времени.
Арчер пропустил ее слова мимо ушей, повернулся к Уокеру и тихо произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34