А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Донованы – 4

OCR AngelBooks
«Лоуэлл Э. Рубиновое кольцо»: АСТ; М.; 2003
ISBN 5-17-016058-5
Оригинал: Elizabeth Lowell, “Midnight in Ruby Bayou”, 2000
Перевод: В. В. Копейко
Аннотация
Он – профессиональный телохранитель и потому привык бесстрастно относиться к своим клиентам. Поначалу не является исключением и его новая подопечная – молодая миллионерша, разочарованная в жизни.
Но – как оставаться бесстрастным, если новая клиентка оказывается ослепительной красавицей, пробудившей в нем БЕЗУМНУЮ СТРАСТЬ.
Держаться из последних сил – или действовать?
Быть телохранителем – или быть МУЖЧИНОЙ?

Элизабет ЛОУЭЛЛ
РУБИНОВОЕ КОЛЬЦО
Пролог

Санкт-Петербург
Январь
Прямо над головами грабителей располагались экспозиционные залы. Здания музейного комплекса в три и четыре этажа были битком набиты произведениями искусства, которые собирались веками. На каждом этаже располагались залы замечательных скульптур, старинных икон, огромных гобеленов и картин, которые способны заставить плакать. В музее было такое количество золота, серебра, драгоценных камней, что даже самый алчный человек не в силах был бы постичь это богатство.
В темные часы январской ночи каблуки растоптанных ботинок охранников тревожили мрамор только единожды. Прошли те времена, когда он чувствовал лишь прикосновение начищенной обуви членов царской семьи. Малейший звук отзывался долгим эхом в великолепных коридорах, позолоченные сводчатые потолки которых поддерживали колонны, такие же высокие, как древние боги.
Даже сотни комнат, открытых для посетителей, не могли вместить три миллиона экспонатов, находившихся в сокровищнице музея. Значительная часть произведений искусства находилась в подвале, где вместо блеска мрамора их окружали стены с облупившейся штукатуркой. Пыль, создавала иллюзию, что все предметы засыпаны грязным снегом, таким, как на улице. Чиновников, которым в свое время поручили составить список и описание экспонатов императорской коллекции ценностей, давно отправили в отставку.
Три женщины и двое мужчин осторожно пробирались по подземным коридорам. Лишь свет фонаря ловил белые облачка пара от их дыхания. Нева, которая протекала перед зданием музея, застыла, покрытая толстой коркой льда. Впрочем, как и все остальное в Санкт-Петербурге. Все то, на что публика музея, иностранные дипломаты, сановники и туристы не обращали внимания. Их можно понять: они при виде царских сокровищ замирали и теряли дар речи. Надо сказать, что заботились лишь о картинах мирового класса – произведениях Рубенса, Леонардо да Винчи и Рембрандта. Их поддерживали в хорошем состоянии. Остальной же части царских сокровищ, чтобы выжить, приходилось проявлять такую же выносливость, как и самим российским людям.
Один из компании грабителей отпер дверь в большую комнату и щелкнул выключателем возле двери. Свет не загорелся. Послышалось ругательство, но никто не удивился; в этом городе все крали лампочки.
В свете фонаря, который держал в руках один из подельников, было видно, как темноволосая женщина пыталась открыть огромный сейф. Механизм долго отказывался поддаваться, но в конце концов дверь сейфа, как свинья перед смертью, взвизгнула и открылась.
Женщину ничуть не смутил этот звонкий металлический звук. Охранники, которые дежурят наверху, все равно сюда не явятся. Им слишком мало платят, чтобы отзываться на каждый скрип. Ведь ясно, что ни один нормальный горожанин не рискнет заглядывать в темные закоулки: зачем нарываться на неприятности? Их и так хватает в жизни.
Воры работали тихо. Они беззвучно открывали все шкафчики и ящики. Лишь иногда кто-нибудь охал, не силах сдержаться при виде драгоценностей. Но темноволосая женщина тут же одергивала ошеломленного подельника. Надо было четко следовать ее приказу: брать только скромные вещи, забытые, безымянные, но дорогие безделушки, которые когда-то были подарками аристократов, богатых купцов или иностранных представителей, искавших с их помощью покровительства у царей. Они, конечно, внесены в инвентарный список царских вещей, но без подробного описания. Например, ни «Брошь, жемчуг с красным камнем в центре», ни «Корсаж, украшенный синими камнями с алмазом» не оценены достаточно высоко. Они не запечатлены ни на царских портретах в залах наверху, ни на фотографиях царского семейства. Они были счастливо, блаженно безвестны. Но каково искушение! Трудно не взять вещицу из менее скромных. Как хочется почувствовать тяжесть изумруда размером с куриное яйцо и подержать на ладони две сотни каратов сапфирового гарнитура со средневековой застежкой. Недурно было бы нацепить на руку несколько бриллиантовых браслетов и опустить ее в карман или позволить кольцу с рубином в двадцать каратов осторожно скользнуть в тайничок за поясом…
Быстрое движение руки в то время, когда свет фонаря направлен в другую сторону, – и бедро или живот ощущают на себе приятную тяжесть… Среди килограммов блеска кто обнаружит пропажу унции?
Такое случалось в прошлом не раз. Такое случилось и в эту ночь.
Один из мужчин методично припрятывал каждую пятую вещицу из драгоценностей, которые лежали в длинном ящике. Со вторым ящиком все оказалось сложнее. Каждая вещь в нем была пронумерована, снабжена этикеткой и уложена в собственную нишу.
– Ничего из этого брать нельзя, болван! – прошипела женщина. – Ты разве не видишь, что здесь слишком ценные вещи?
Он видел. Поэтому едва мог дышать.
Даже от слабого луча света содержимое ящика пламенело. Здесь хранилось ожерелье. Размер самого большого рубина был с глаз божества. В сравнении с ним другие рубины меркли и казались незначительными. Окруженный жемчугом, словно снегом, рубиновый костер завораживал роскошью в опасностью.
Что-то бормоча себе под нос, мужчина подошел поближе к ящику. Эта вещь притягивала как магнит. Он повернул фонарь так, чтобы свет не падал на драгоценность, тем временем стал дергать и пихать ящик, пока тот не закрылся, а ожерелье не провалилось в карман его брюк.
Первая в длинном смертельном ряду костяшка домино начала падать.
Глава 1

Сиэтл
Февраль
Оуэн Уокер жил в полупустой квартире, имея лишь самое необходимое. Ее окна были обращены на Пайонер-сквер – одно из мест, менее всего привлекающее туристов. Ни счастливого лая, ни нетерпеливого мяуканья не доносилось из-за неприметной входной двери, когда на лестнице слышались шаги Уокера. Единственная живая субстанция, о которой ему приходилось заботиться, – это плесень в холодильнике. Она разрасталась за время его отсутствия, когда приходилось отправляться за границу по делам компании «Донован интернэшнл». В последнее время поездки отнимали у Уокера львиную долю времени.
Кроме установки нового, более надежного замка после переезда в эту квартиру, Уокер не слишком усердствовал в том, чтобы свить себе здесь миленькое городское гнездышко. Главное, что была кровать. На ней можно вытянуться во всю длину его шестифутового роста и смотреть телевизор, если удавалось надолго осесть дома.
Недавно Оуэну повезло: он наконец смог заняться собственными делами. Но сегодня все вернулось на круги своя. Пробле-мы вдруг отошли на второй план. А дело в том, что Арчер Донован сегодня поручил ему новое задание.
«Проверь, нет ли в международных списках розыска рубинов, которые прислал Дэвис Монтегю для Фейт. Не хочу, чтобы профессиональная репутация моей сестры – а она дизайнер – пострадала из-за работы с украденными вещами. Монтегю прислал ей, как она написала, четырнадцать превосходных рубинов. Размер их колеблется от одного до четырех каратов. У нее создалось впечатление, xто они могли бы быть частями одного украшения».
Поскольку Арчер не хотел, чтобы Фейт знала, что он сует нос в ее дела, расследование надо было провести тихо. Естественно, у Уокера не было возможности посмотреть на эти рубины. Все, чем он располагал, – словесное описание камней.
Вот уже четыре часа Уокер висел на телефоне, беседуя с полицейскими разных стран мира. Он не узнал ни о чем таком, что компрометировало бы рубины. Но этого было мало. Уокер хотел иметь доказательства, что камни «чистые». Сегодня вечером он собирался «пробить» интересующую его информацию еще и по Интернету. Но сначала надо поесть.
Он машинально запер дверь, повесил свою трость на ручку и, хромая, пошел к холодильнику, чтобы посмотреть, нет ли там чего-нибудь съестного.
Тело его все еще не могло понять, на каком оно сейчас континенте. Несмотря на то что Уокер был в чистых черных слаксах, свежевыстиранной темно-синей рубашке, гармонировавшей с цветом его глаз, а черная борода его была аккуратно подстрижена, он чувствовал себя неуютно. Сбой биоритмов: ведь еще на прошлой неделе, оказавшись лицом к лицу с афганскими бандитами, Уокер чувствовал каждое мгновение своей тридцатилетней жизни.
Воспоминания о поездке в Афганистан, которая едва не закончилась для Оуэна несчастьем, улетучились, как только на него пахнуло запахом чесночных колбасок, которые он вчера вечером купил у итальянцев. Он втянул носом воздух еще раз и понял, что это остатки не вчерашнего вечера. Пожалуй, эти колбаски лежат уже дней пять. Ему ужасно хотелось итальянской пищи, когда он вернулся из Афганистана, но готовить ее у Оуэна не было желания. Он просто брал на вынос еду в итальянском ресторане.
Теперь уже с осторожностью, Уокер приоткрыл крышку одной из коробок с макаронами. Плесени в ней не было обнаружено, поэтому вряд ли он этим отравится. Уокер поставил провисшую коробку в микроволновку. В то время как невидимая энергия пыталась вдохнуть новую жизнь в старую еду, он придумал, как назвать свою трапезу: очень ранний ужин. А раз так, то вполне можно откупорить одну из длинношеих бутылочек пива, которые терпеливо ждали его все это время.
Уокер едва успел сделать запрос в Интернет на рубины размером больше одного карата и на драгоценные рубиновые украшения, как микроволновая печь подала свой голос. Уокер вернулся на крошечную кухню, вынул из микроволновки коробку и достал из выдвижного ящика стола вилку.
Возвращаясь в комнату, Уокер на ходу подцепил вилкой подогретые макароны. Они по консистенции и по вкусу напоминали резину и были так себе, но колбаски сохранили свой острый пряный вкус. Во рту у Оуэна загорелось. Уокеру доводилось есть кое-что и похуже, так что он и этой еде был рад. Да, бывало значительно хуже.
Он жевал и в то же время просматривал список украденных рубинов, переводя взгляд с него на объявления о пропаже, которые давал кто угодно – от старых дев до Интерпола. Все они предлагали щедрую награду за возврат, обещая при этом не задавать никаких вопросов. Правоохранительные органы призывали людей выполнить свой гражданский долг.
На объявления о пропаже рубинов поменьше он не обращал внимания. Большинство из них имели современную огранку. Некоторые, правда, являлись семейными реликвиями. Возможно, и рубины Монтегю, из которых Фейт собиралась делать ожерелье, были из одного из длинных списков украденных семейных реликвий. Но Уокер в этом сомневался. Рубины пропадали в разное время – на прошлой неделе и тридцать лет назад, причем в двадцати трех странах мира. Но нигде не упоминалось о четырнадцати превосходных рубинах больше одного карата. Да, ничего не скажешь, хорошая работенка. Одно удовольствие.
Уокер выскреб остатки макарон из картонки, выпил пива и отправился на сайт, в который он частенько заходил. Он принадлежал международной организации, которая занималась продажей драгоценностей. Уокер ввел запрос о рубинах.
Компьютер выдал сорок два ответа, и он быстро просмотрел их. Большей частью речь шла о рубинах, размер которых был чуть больше тех, что покупают туристы в тайских магазинчиках. Плохая огранка, сомнительные камни. Внимание Уокера привлек рубин, на длинной плоской грани которого был вытравлен улыбающийся Будда. Так и есть, в цене камня чересчур много нулей. По крайней мере на два больше, чем надо.
– Все одно и то же, – пробормотал Уокер. За три месяца, что он провел в Афганистане, здесь мало что изменилось, Уокер стал «пролистывать» список менее дорогих вещей. Но абсолютно ничего из того, что он увидел на экране, его не заинтересовало.
Он отвлекся от компьютера и стал думать, чем бы ему заняться перед сном. Он боялся ставшего уже привычным ночного кошмара. Уокеру снилось, что ему прикладами разбивают голову. Он бы хотел прочитать несколько книг, но из-за смены часовых поясов голова явно не была в том состоянии, чтобы воспринимать какую-либо информацию. Уокер хотел прочесть книгу на немецком языке о редких драгоценных камнях и об их огранке. Он хотел с помощью компьютера перевести ее и решил воспользоваться всеми девятью переводческими программами, а результаты потом сравнить. Подумав об этом, он скривился в усмешке. На память пришел случай, когда он проделал подобное со статьей о крупных торговцах драгоценными камнями из Таиланда. Они с Арчером и Кайлом Донованами хохотали до слез, когда прочитали, что выдала машина.
Тогда Уокер только начал самостоятельно изучать немецкий язык. Особенно тяжело Оуэну с его западнотехасским акцентом и привычкой, которую он приобрел в детстве – растягивать слова, – давалось произношение. Едва он начал делать успехи в языке, «Донован интернэшнл» отправил его в Афганистан, чтобы выяснить, нельзя ли там купить рубины для продажи. Уокер мог говорить на фарси, но не читать.
Под окнами кто-то ругался. Крик этот был адресован голубям, которые загадили все скамейки.
Уокер взглянул на запястье. Потертые часы в корпусе из нержавеющей стали показывали почти пять часов. Арчер сейчас должен быть в своем офисе в «Донован интернэшнл». Уокер допил последний глоток пива и набрал номер старшего из братьев Донован.
– Да? – Трубку снял Арчер.
– Ты должен удвоить мне зарплату. Я едва мог в это поверить… – произнес Уокер.
– Черт побери! – выругался Арчер. – Говори же, что случилось?
– Передай своему брату, – сказал Уокер, – что кишки обманули его. Интуиция подвела.
Кишки Кайла Донована уже давно стали давать сбой. Они были чем-то вроде системы предупреждения об опасности. Надо сказать, что «инструмент» этот был недостаточно точен, но частенько его «показания» бывали верными, и приходилось к нему прислушиваться.
– Рубины, которые Дэвис Монтегю отдал Фейт для ожерелья, нигде не замаячили.
Арчер отодвинулся от стола и лениво потянулся.
– О'кей! Благодарю. Это все?
– Все? Ты знаешь, чего мне стоило это выяснить? Ухо до сих пор болит от всех этих звонков.
Арчер захихикал:
– Я тебе это компенсирую.
– Повышением? – усмехнулся Уокер.
– Размечтался! – с легкостью парировал Арчер. – Домашним обедом. У меня для тебя есть еще одно дело. В стране на сей раз.
– Мое тело, которое до сих пор не пришло в себя от перемены часовых поясов, шлет тебе искреннюю благодарность за приглашение на обед. Кстати, кто его готовит? Ты или Кайл?
– Я, – ответил Арчер. – Шурин Джейк и моя сестра Онор прислали в подарок свежего лосося.
– Готов поверить! Что-нибудь еще будет? – с надеждой спросил Уокер.
– Жена говорила что-то о шоколадном печенье.
– Черт побери! Я уже в пути!
Арчер все еще смеялся, когда Уокер повесил трубку. Они познакомились с Уокером, когда тот только начинал работать в компании, и сейчас их уже связывала крепкая дружба.
Всего за несколько секунд, когда Арчер стал пробегать глазами электронную почту, лицо его приняло свое обычное суровое выражение. По результатам официальных торгов заманчивое предложение «Донован интернэшнл» по развитию серебряного прииска в Сибири не нашло отклика.
Арчер потянулся к аппарату селекторной связи.
– Митчелл, соедини меня с Николаем. Да, я знаю, который там час. Быстрее.
* * *
Фейт Донован отложила в сторону брусок абразива, который она обычно использовала для полировки изделия после его обработки на шлифовальном станочке. Руки ныли. Она склонилась над столом, рассматривая вещицу из восемнадцатикаратного золота, которая была одной из тринадцати золотых сегментов ожерелья Монтегю. Отполированная дужка была изящно, как бы случайно, изогнута. Пальцы и спина Фейт болели, но ей хотелось улыбаться, несмотря ни на что. Даже несмотря на невозможно короткий срок – только две недели, – за который она должна сделать украшение. А на такую вещь нужно не меньше трех месяцев.
Ожерелье в руках Фейт становилось все красивее. Ее давняя подруга Мел должна надеть на свадьбу, которая состоится в День святого Валентина, самое уникальное и потрясающее украшение. Она выходит за Джеффа Монтегю.
Фейт хотела представить свою авторскую работу на выставке ювелирных украшений в выходные накануне свадьбы. Экспозиция продлится всего несколько дней, но участвовать в ней очень престижно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34