Огромный стол красного дерева, буфет с фарфором и восемнадцать стульев сохранили свою полировку, а тканая обивка сидений была относительно новой.
Несмотря на отсутствие блеска, украшенные орнаментом серебряные канделябры прибавляли теплоты бледному свету свечей. Они напоминали живой атлас, пылающий изнутри. Фарфор был почти такой же старый, как дом. Золотая окантовка на каждой тарелке потускнела.
Независимо от того, каково материальное положение нынешнего поколения Монтегю, в прошлом в этой семье были настоящие деньги.
Уокер взглянул на Фейт, когда она задумчиво водила пальцем по золотому ободку хрустального бокала и улыбалась. Ей не надо было слышать имя Черного Джека Монтегю, чтобы узнать, о чем сейчас думал Уокер. Старые деньки были очень даже недурны для некоторых Монтегю.
На темных пафосных портретах в позолоченных рамах были изображены те, кто извлек немалую выгоду из наследства пиратов. Каждый член семейства Монтегю, начиная с Черного Джека, был олицетворением своей эпохи. А одежда каждой из дам была украшена рубинами, которые впору носить королеве.
– Ни одно из них не повторяется, – сказал Уокер.
– Ты о чем? – рассеянно спросила Фейт.
– Рубины, которые на них. Они не переходили из поколения в поколение: везде новые гарнитуры.
– У тебя глаз-алмаз, – заметил Джефф. – По традиции, после того как портрет написан, драгоценности клали в благословенный ларец, чтобы гарантировать богатство данного поколения и следующего. Драгоценности, которые в сундуке, можно носить, но нельзя продавать, иначе жди беды. По крайней мере так гласит семейное предание.
Уокер тихо присвистнул и посмотрел на портреты с новым интересом.
– Такой ларец, должно быть, интересно открыть.
– Как же, – голос Джеффа был горьким. – Он исчез во времена моих бабушки и дедушки. – Джефф поднял глаза, когда Тига протянула ему тарелку с приправленным специями крабом. – Спасибо, тетя.
Тига кивнула и села на свое место. Хотя за большим столом сидели всего лишь шесть человек, она устроилась у дальнего конца стола, напротив своего брата.
– Я слышал про это, когда был мальчишкой, – сказал Уокер. – Печальный случай.
Джефф слегка улыбнулся.
– То-то я замечаю южные интонации в голосе.
– Я родился и в общем-то вырос здесь, – согласился Уокер. Он откусил кусочек острого краба. – Боже, Боже, – пробормотал он. – Мисс Монтегю, это чудо, что никакой мужчина не украл вас за ваше кулинарное мастерство.
Улыбка Тиги была непосредственной и радостной, как у ребенка.
– Вы очень любезны, сэр.
– Многие люди очень оживились бы, если бы это услышали, – сказал он и подмигнул ей. – Бьюсь об заклад, что есть ангелы, которые слетают с небес только ради того, чтобы попробовать то, что вы готовите.
Тига захихикала, как смущенная девочка.
Фейт улыбнулась, глядя на поданного краба, который был много меньше обычного моллюска на северо-западном побережье Тихого океана. Его панцирь был размером с ее ладонь. Мысленно Фейт спрашивала себя, является ли краб основным блюдом или закуской. Она откусила кусочек мяса и зажмурилась от восторга.
– Нежный вкус моря, – пробормотала она. Уокер проглотил слюну и попытался вызвать у себя чистые помыслы.
– Это превосходно. – Фейт открыла глаза и посмотрела на Мел, которая сидела напротив. Ее взгляд был полон симпатии. – Неудивительно, что ты боишься поправиться.
Мел вздохнула и отрезала кусочек жирного краба.
– Я говорю себе, что несколько кусочков вреда не принесут. Кроме того, я знаю, что будет на десерт.
– Не говори мне. Дай помечтать.
– Ты можешь мечтать о чем угодно, но фирменный торт Тиги превзойдет все твои ожидания. Он называется «Шоколадный грех».
– Перестань! Я уже пускаю слюнки!
– Ты можешь себе это позволить, – ответила Мел. – Ты же не борешься за свою талию.
Джефф вдруг улыбнулся своей невесте.
– Когда она переехала сюда, то думала, что не расстанется с кухней западного побережья, пока не попробовала стряпню Тиги. Иногда я думаю, что Мел согласилась выйти за меня замуж из-за кулинарного искусства Тиги.
Мел медленно улыбнулась Джеффу.
– Но это не из-за Тиги я так располнела?
Уокер захихикал. Фейт пнула его под столом ногой. Он подмигнул ей.
Дэвис выпил залпом первый бокал вина. Когда он снова взялся за графин, Джефф выдернул его из рук отца. Он разлил вино во все бокалы, кроме отцовского, и поставил графин рядом с собой, чтобы отец не дотянулся до него. Бумер понюхал графин, чихнул и отошел. Дэвис прищурил глаза и посмотрел на сына, после чего Уокер сделал вывод, что Джеффу предстоит расплата за свой фокус.
– Да, мой дорогой папа потерял благословенный ларец, – сказал Дэвис так, будто его кто-то спросил об этом, – Старый сукин сын потерял все, кроме ширинки на штанах.
– Ешь быстрее, – предупредил Уокер Фейт. – Надвигается буря.
Глава 21
– Я не думаю, что нашим гостям хочется слушать о дедушке Монтегю, – сказал Джефф.
– Мне было почти десять, – говорил Дэвис, многоэначительно глядя на полный бокал Джеффа. В обмен на бокал вина он готов был отказаться от изложения истории семейства.
Джефф не обращал внимания на отца.
– Мой папа не был похож на меня или Джеффа, – продолжал Дэвис. – Он был самый настоящий бабник и потаскун.
– Папа…
– Ш-ш… Невежливо перебивать старших. – Хотя слова были произнесены не вполне членораздельно, их все поняли.
Уокер повидал пьяниц и сейчас пристально взглянул на Дэвиса Монтегю. Старик был сердит, но не сильно. Дэвису недоставало сердечности по-настоящему сильного человека.
Уокер взял еще одного краба и еще одного положил Фейт.
– Мел? – обратился он к молодой женщине.
– Нет, спасибо. Я подожду…
– Папа любил молоденьких, – громко произнес Дэвис, перебивая Мел. – Только-только расцветающих. Как он имел обыкновение говорить, когда их соски были совсем крохотные.
Тига выскочила из комнаты.
– Это цыплячий возраст, – продолжал Дэвис. – Маме было лет тринадцать, когда он на ней женился, – продолжал Дэвис. – Не могу с уверенностью сказать, что у нее уже были месячные.
Фейт отрезала еще кусочек краба. Пальцы левой руки плотно сжимали салфетку, пахнущую лавандой, которая лежала на коленях. Под столом рука Уокера мягко накрыла ее. Это простое и теплое прикосновение ослабило напряженность. Пальцы Фейт сплелись с его пальцами, она глубоко вздохнула.
– Принимая его, чтобы забеременеть, она наконец понесла.
Джефф выглядел мрачным. Его отец продолжал говорить и играть пустым бокалом.
– Антигуа родилась раньше, чем маме исполнилось шестнадцать. Я появился на свет немного позже, через четыре года. Один ребенок, рожденный до меня, умер. А может, два. Я забыл. Из-за многочисленных родов и приятностей мама выглядела много старше двадцати лет, и папа начал задирать девичьи юбки.
– Передай, пожалуйста, соль, – попросил Джефф Уокера.
Уокер передал.
– Перец?
– Пожалуйста.
– Как прошла выставка, Фейт?
– Очень хорошо. Я…
– Он попался на дочери испольщика, – громко сказал Дэвис. – Ей было тринадцать и…
– Я продала большинство из своих вещей и наладила кое-какие связи, – сказала Фейт, не обращая внимания на монолог хозяина дома. – Есть одна вещь, которую я бы хотела…
– …деньги сыграли свою роль, поэтому не было никаких проблем с законодательством. В следующий раз девочке едва ли… – продолжал рассказ Дэвис.
– …передать ее владельцам, – сказала Фейт, многозначительно взглянув на Джеффа. – Это очень, очень ценная вещь.
– …исполнилось двенадцать, и из-за этого такое началось, но папа…
– Я понимаю твою проблему, – сказал Джефф, надеясь, что выражение его лица не выдало ничего большего.
– …заплатил несколькими семейными рубинами из сундука и отвертелся от…
– Но, – сказал Джеффу – я полагаю, эта передача не произойдет до…
– …тюрьмы. Потом была миленькая маленькая девочка…
– …вечера церемонии, верно? – мрачно закончил Джефф.
– Можете считать, что вы не жили по-настоящему до тех пор, пока не попробовали цыпленка, которого готовит Тига, – заявила Мел, входя в столовую так энергично, что ее темные волосы легкомысленно и небрежно заплясали на блузке макового цвета.
– …дочь местного ловца креветок. Папа всегда отрицал…
– Мне нужно носить одежду цвета сливочного соуса, – сказала Мел, не обращая внимания на свекра, который выворачивал наизнанку историю семейства Монтегю. – Это все, что я могу сделать, чтобы гармонировать с божественным продуктом.
– …он был отцом ублюдка, но через несколько месяцев маленькая девочка продала рубиновую брошку и…
– Цыпленка? – сказал Уокер. Наслаждение в его голосе было почти похоже на просьбу. – Я не ел по-настоящему хорошо приготовленного цыпленка с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать.
– Пожалуйста, – сказала Мел, подавая блюдо и бросая быстрый взгляд на Джеффа, который означал: «Сделай же что-нибудь!» – и снова вышла за дверь.
Джефф отпил глоток вина.
– …поехала в Атланту к своей старшей сестре, – продолжал Дэвис, цинично улыбаясь. – Тогда мне было около восьми, я был достаточно взрослый, чтобы помнить их схватки. Мама вышла замуж молоденькой, но она…
– Соус? – резким голосом спросила Тига. Ее бледные, грубые от работы руки сжимали соусницу. Казалось, она собиралась швырнуть ее в лицо брату, который никак не унимался.
– …выросла, – сказал Дэвис. – Мама устроила ему выволочку за многое, и за то, что он раздавал рубины девицам.
– Мистер Уокер, вы похожи… – сказала Тига с напором.
– Все успокоилось на несколько лет, – продолжал Дэвис, сердито глядя на Джеффа, – но это не означало, что папа навсегда застегнул свои штаны, а только то, что его…
– …на мужчину, который по-настоящему может оценить соус, – сказала Тига, пристально глядя на Уокера серыми глазами так, как если бы от его слов зависела ее жизнь.
Хотя Уокер обычно поливал соусом картофель, он все-таки сказал:
– Да, мэм, конечно.
– …не могли теперь поймать. По крайней мере полиция, – сказал Дэвис. – В ночь перед днем рождения, Тига.
– О, хорошо. Вот. – Тига сунула в руки Уокеру соусницу, испуганно посмотрела на Дэвиса и убежала.
Уокер думал, не вывалить ли ее содержимое на хозяина, но решил, что это была бы пустая трата прекрасного, ароматного сливочного соуса.
Фейт передала Уокеру кусочек цыпленка.
– …папе нужны были рубины, чтобы заплатить несколк ким возмущенным отцам, поэтому он…
Уокер полил соусом цыпленка и посмотрел на Джеффа.
– Соус?
– …вынул ларец из потайного места…
– Я подожду картофель, – пробормотал Джефф.
– …сделал в нем дырку собственным дробовиком и…
– Может, придется долго ждать, – ровным голосом сказал Уокер.
– …и исчез в ночи. Мы никогда не видели больше благословенного ларца! – почти прокричал Дэвис. – Он исчез, как и наша удача! Мне нужно выпить, черт побери!
Дэвис вскочил так быстро, что его стул упал и ударил Бумера. Собака отскочила и завизжала. Дэвис качнулся и навалился на стол с такой силой, что винные бокалы закачались. Не говоря ни слова, он выпрямился и, шатаясь, вышел из комнаты. Через минуту дверь библиотеки тяжело захлопнулась.
Тишина в столовой была похожа на вздох облегчения. Джефф поставил локти на стол и принялся обеими – руками массировать виски. Мел подошла к нему и стала привычными движениями массировать его напряженные плечи.
– Пожалуйста, примите мои извинения, – проговорил Джефф низким глухим голосом. – Мы с отцом тут поспорили. Он очень рассержен на меня.
– Незачем извиняться, – ответил Уокер. – Хотя должен признать, это был не самый лучший рассказ под такую хорошую пищу.
Фейт сначала улыбнулась, а потом разрешила себе снять общее напряжение смехом. Мел последовала ее примеру. Через секунду Джефф поднял голову и устало улыбнулся.
Тига вошла с миской картофеля и прошептала:
– Папа ушел?
– Да. Он ушел.
– О, хорошо. – Она улыбнулась с невинным ликованием двенадцатилетней девочки. – Я принесла картофель. Соус остался?
– Конечно. – Уокер поднялся, принимая блюдо с картофелем из рук Тиги, и поставил на стол. – Позвольте мне поухаживать за вами, мэм. Вы много потрудились в этот вечер, – сказал он, усаживая ее на стул, как принцессу.
– Спасибо, сэр.
– Это самое малое, что я могу сделать для лучшего повара Юга.
– Вы так мало съели, – сказала она взволнованно.
– Я намерен наверстать упущенное.
Она пристально посмотрела на него.
– Вы очень добры. Мы знакомы?
– Оуэн Уокер, мэм.
– Вам нравится соус?
Фейт смотрела к себе в тарелку и с тоской подумала, что до свадьбы еще целых три дня. Тихо вздохнув, она отрезала кусочек цыпленка.
Впрочем, ради такой еды она могла вынести некоторую эксцентричность семейства.
* * *
Мел и Уокер смеялись над каким-то случаем из его детства, которое прошло в этих местах. Фейт устала и немного размякла после двух бокалов вина. Если бы Уокер пошел сейчас с ней наверх, она сомневалась, что спала бы одна.
Как только Фейт ступила на лестницу, собираясь идти спать, Джефф отозвал ее в сторону.
– У тебя есть минута?
– Конечно.
Он кивнул в сторону библиотеки.
Фейт колебалась. Она не хотела видеть Дэвиса Монтегю.
– Не волнуйся. Папа давно спит. – Хотя голос Джеффа был ровным, за этим показным спокойствием чувствовалась горечь. Морщины вокруг глаз и рта углубились, указывая на внутренне смятение.
Она пошла за ним в библиотеку, не говоря ни слова, да и не было у нее сил, чтобы облегчить его страдания.
Как и столовая, библиотека была довольно-таки чистой. В ней сильно пахло виски. Когда она увидела искрящиеся осколки графина в камине, то вспомнила слова Джеффа о ссоре с отцом.
Нетрудно было догадаться о причине размолвки. Джефф закрыл дверь.
– Я знаю, что возлагаю на тебя большую нагрузку – хранить ожерелье до свадьбы, но папа застраховал его, как обычно. Страховка начнет действовать только с момента, когда мы с Мел поженимся. В обычное время я бы не волновался из-за нескольких дней, – он стиснул пальцы, – но в последнее время удача отвернулась от Монтегю, нам не слишком везет. Если что-то случится с ожерельем, это будет последним ударом. – Джефф улыбнулся, но как-то растерянно. – Я был бы тебе очень признателен, если бы ты поняла меня. Я не хочу, чтобы наша свадьба была омрачена.
Фейт ничего не оставалось, как сказать:
– Конечно. Когда передать тебе ожерелье?
Он сжал губы, потом слегка расслабил их.
– Папа хочет надеть его на Мел перед тем, как она пойдет к алтарю. Эта его подарок нам.
В голосе Джеффа она уловила печаль. Сердце Фейт дрогнуло. Она пожалела, что не знает его достаточно хорошо, чтобы просто обнять.
– Я позабочусь, чтобы он получил его вовремя.
Вероятно, Джефф не совсем доверял своему отцу в этом деле с ожерельем ценой в миллион долларов. И Фейт не могла обвинять его в этом. От чувства сострадания, которое нахлынуло на нее, ее глаза подернулись серебристо-синим туманом,
– Это не станет проблемой? – почти нехотя спросил он Фейт.
– Нет.
– Тебе не придется возвращаться за ним в Саванну?
– Нет.
– Хорошо. Я боялся, что ты рассчитывала на то, что я заберу его, или еще на что-то.
– Не волнуйся. Ожерелье здесь, – сказала она и улыбнулась. – Оно в надежном сейфе.
– Вот как? Я всегда волнуюсь, когда драгоценности держат в багаже. У нас в библиотеке есть сейф. – Он указал на массивный портрет Черного Джека Монтегю, у ног которого стоял благословенный ларец, отбрасывая серебряные тени. – Он за этой картиной.
– А как же твой отец?
– Что? – Удивился Джефф, но потом понял, на что Фейт изящно пыталась намекнуть. – О да. Хорошо. Но я сомневаюсь, помнит ли он комбинацию. Там нет ничего, только семейная Библия и некоторые документы. Он несгораемый, надежный, понимаешь ли. Я был бы счастлив, если бы ты им воспользовалась.
– Я скажу Уокеру.
Брови Джеффа слегка поднялись.
– Он отвечает за ожерелье, – пояснила Фейт.
Джефф откашлялся. Казалось, он испытывал некоторое смущение.
– Что ж, если ты чувствуешь, что у него оно будет в большей безопасности, чем в сейфе с кодовым замком…
– Это решит Уокер. Арчер застраховал рубины. А Уокер работает на него.
– Понимаю. – Он пожал плечами. – Хорошо, пока ожерелье в безопасности, это не важно. Но я действительно был бы спокойнее, если бы оно лежало в сейфе. Ты не могла бы сказать об этом Уокеру? Я буду здесь еще час или два и без проблем положу ожерелье в сейф. Да и у тебя есть свои вещи, не так ли? Пожалуйста, можешь и их положить туда для надежности.
– Спасибо, – сказала она, чувствуя, что Джефф пытается загладить вину отца. Она улыбнулась и слегка коснулась плеча Джеффа:
– Не волнуйся. У вас с Мел будет замечательная свадьба и прелестный младенец. Ты должен думать об этом, а не об отце и его проблемах.
Джефф мрачно улыбнулся.
– Когда такое происходит в семье, трудно не волноваться. Но спасибо, Фейт. Ты точно такая, как рассказывала о тебе Мел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34