— И что они теперь будут делать? Она пожала плечами.
— Могут покинуть плантацию, если, конечно, захотят, могут поехать в Чарлстон и наняться на работу в другое поместье. Кстати, в Чарлстоне живет несколько освобожденных негров… Однако сомневаюсь, что они уедут. Все родились здесь, на плантации, сейчас эти люди занимают довольно высокое положение в доме… Мы с ними не резки или без меры требовательны. Сомневаюсь, что им будет лучше жить где-то в другом месте. Я стану платить этой троице жалование, у них на руках будут документы, подтверждающие их свободу, чтобы никто не смог продать их…
— Интересно, — Глаза Девлина сузились. — Большой ущерб для плантации — ведь теряется ее основное имущество, — невольники — а не доходы.
— Конечно. Придется сделать небольшие перестановки в графе «Прибыли» из-за выплаты жалованья, но это не столь существенно.
Джереми знал, что Мередит абсолютно права, ибо слуги в имении его отца и в поместьях других представителей знати получали мизерные суммы за свой труд.
— Понятно. Кажется, они будут счастливы.
— О, да. Дэниэл оставил им величайший из даров.
— Что ж… Он дал его и мне тоже.
Девлин подумал об аннулированном документе о наемной службе, лежащем на комоде наверху.
Мередит улыбнулась ему, вновь ослепленная его красивым лицом. С тех пор, как она осознала свою любовь, многое изменилось в ее жизни. Мередит стала ощущать свои чувства; находясь рядом с Джереми, она замечала, что сердце начинает прямо-таки подпрыгивать в груди, а кровь — бурлить в жилах; душа наполнялась тихой радостью, лишь только он входил в комнату. Поэтому сейчас Мередит явственно испытывала жгучую тревогу, что Девлин устанет от нее и вернется в постель к Лидии, и сожалела о своей безответной любви. В конце концов, он ведь женился на ней, чтобы получить свободу и огромную плантацию. Она не может его винить. Мередит сделала бы все, что угодно, лишь бы избавиться от рабства. И совершила бы много, только бы сохранить «Мшистую заводь». Но понимание всего этого совсем не облегчало приступов боли, не уменьшало меры колючего страха. Мередит хотела бы, — о, больше всего на свете! — чтобы обретенная любовь получила настоящий отклик в сердце Джереми.
— Что ж, любовь моя…
Девлин поднес ее руку к своим губам. Мередит задумалась, как сладостно и в то же время мучительно слышать слова любви и принимать жесты нежности от него, зная, что они подсказаны лишь привычкой или элементарной вежливостью.
— Я должен вернуться к работе. Как ты, сможешь сегодня побыть одна?
— Конечно, у меня тоже полно дел. Джереми ушел. Мередит ласково поглядела ему вслед, любуясь высокой статной фигурой, пока он шагал по коридору и выходил в боковую дверь. С тех пор, как Девлин выгнал Джексона, работа управляющего легла на его плечи. Хотя и приходилось откладывать многие дела из-за смерти и похорон Дэниэла, она понимала, что с этого времени Джереми будет крайне занят. Скоро начнется посевная. Лучше бы ему найти надсмотрщика до той горячей страды, иначе он измотает себя.
Почти неделю спустя, после полуночи, в одной из хижин из-под одеяла выскользнула огромная человеческая фигура. Мужчина натянул бриджи, взял с пола мешок, в который предварительно сунул кукурузный хлеб и ломоть бекона, быстро завязал его и затем из потайного места за расшатавшимся кирпичом в углу вытащил длинный острый нож. Оглянувшись по сторонам, он бесшумно направился к двери. Но женщина на постели, скорее ощутив его отсутствие, чем услышав шорох, проснулась и сонно села.
— Неб? Куда ты идешь?
— Просто хочу немного подышать свежим воздухом. Не волнуйся. Спи.
— Это в январе-то? — недоверчиво спросила она и встала на колени, заподозрив неладное. — Скажи мне правду. Ты… встречаешься еще с кем-то?
Он недоуменно уставился на нее, затем разразился коротким смешком.
— Успокойся, нет. Для меня не существует других женщин. Ты прекрасно знаешь об этом.
— Тогда куда ты идешь на ночь глядя?
— Ухожу.
— Что ты имеешь в виду? Уходишь? О, Неб, нет! — Бетси наконец поняла его намерения, и ее объял страх. — Неб, не надо. Ты же погубишь себя. Это безумие!
— Я не могу так жить Бетси. .
— Разве ты не счастлив со мною?
На глазах девушки заблестели слезы.
— Конечно, счастлив. Мучительно больно оставлять тебя, но… Не могу же я взять тебя с собой. Тогда-то уж меня точно поймают.
— Тебя и так поймают! — Бетси заплакала. — Неб, ты же прожил здесь меньше года… и не знаешь местности. Сбежавшие рабы забредают в глубь болот, и их убивают болотные гады или они умирают от лихорадки; в крайнем случае, беглецы просто утопают.
— Может оно и так, но я не могу больше здесь оставаться.
— Почему? — Бетси уже плакала навзрыд, протягивая к нему руки в умоляющем жесте. — Я не понимаю…
— Я не могу жить, как животное.
— Неправда! Сейчас у тебя все хорошо.
— Я не обладаю свободой! А это значит, что я ничто!.. Послушай… — Он присел рядом с кроватью и взял ее руки в свои ладони. — Я люблю тебя. Полюбил буквально с первых минут, как увидел тебя, входящую в хижину вслед за белой госпожой. Я пугал тебя, но ты оказалась храброй и… прекрасной. Даже в бреду мне хотелось быть с тобой… Ты сделала все, что могла: научила говорить, как белые люди, дала мне мягкую постель и хорошую еду, любила меня, помогала переносить одиночество, принимала мое семя… Лучшей женщины я не мог бы и пожелать.
— Тогда останься со мной. Что я буду делать без тебя?
— То же, что и до меня, — резко ответил Неб. — Бетси, ты разрываешь мне сердце. Хотел уйти, не разбудив тебя, чтобы избежать этого разговора… Детка, я не могу быть рабом. Ты говоришь, здешние господа — хорошие люди. Может быть… Ты добилась для меня легкой работы, но я не против нее. И не имеет никакого значения, что твоя хозяйка добра. Факт совсем в другом. Они владеют мной, а я не могу жить, зная это. Я должен уйти! Должен быть свободным!
Бетси закусила губу. Она поняла, что он сказал. Именно гордость и яркая индивидуальность и привлекли ее к нему. Неб — настоящий мужчина. Если бы он не боролся за свободу, то не до конца был им. Но ее сердце не выдержит его ухода. Бетси хотелось умолять Неба, просить взять с собой, но она прекрасно понимала — он прав. Она будет лишь помехой на его трудном пути. У него и так мало шансов, а с ней их вообще не станет.
— Ладно, — наконец прошептала Бетси. — Только будь, пожалуйста, осторожен.
— Разумеется, — услышав слова капитуляции, Неб расслабился. Он притянул девушку к себе и поцеловал долгим поцелуем. — Я люблю тебя. Обещаю, когда-нибудь обязательно вернусь за тобой.
Бетси улыбнулась сквозь слезы. Она-то знала, что этот день никогда не наступит. Едва ли удастся сбежать, а если каким-то чудом и удастся, он не сможет вернуться и увезти ее. Но Небу так легче…
— Я буду ждать тебя. Иди.
Он отпустил ее руку и быстро поднялся. Приоткрыв дверь, чтобы только выскользнуть, Неб вышел в ночь, черную, как тени, окружившие его.
Безлунно. Это была одна из причин выбора именно данного времени, ибо он мог оставаться почти незаметным. Хотя едва ли кто-либо стал бы выглядывать из окна дома в столь поздний час; однако рисковать не стоило. Скоро он выйдет на узкую тропинку, ведущую к пристани. План Неба заключался в том, что он сбежал на болота, а про Чарлстон никто и не подумает. Если повезет, он уже будет почти в городе, когда обнаружат его исчезновение. Конечно, Чарлстон намного опаснее огромной и пустынной болотной земли, по крайней мере, в отношении поимки. Но Небу совсем не улыбался один из тех ужасных способов ухода из жизни, о которых говорила Бетси. Кроме того, у него есть подстраховка. Недавно Джозеф гордо демонстрировал свои бумаги об освобождении, и Неб старательно скопировал их на кусок пергамента, который стащил из кабинета. Хотя он не умел ни читать, ни писать, но очень искусно рисовал и поэтому убеждал самого себя, что совершенно точно перенес завитушки пера на свой псевдодокумент. Конечно, Неб не собирался жить в Чарлстоне, так как в городе скоро появятся объявления с его описанием. Его могут узнать и схватить. Но это все потом…
Приблизившись к пристани, Неб услышал царапанье каблука о дерево и мгновенно растворился в тени ближайших деревьев и кустов. Кто может быть здесь в такое время? Сейчас наступила полная тишина. Не раздавалось ни одного подозрительного звука. Через несколько минут Неб убедил себя, что послышавшееся — просто игра его воображения. Но на всякий случай он все-таки держался поближе к подлеску, приближаясь к причалу. Груды мешков с семенами, сгруженные еще несколько недель назад, возвышались на причальной тумбе. Они неясно вырисовывались в темноте, и Неб взял немного в сторону, направляясь к маленькой лодке. Неожиданное звяканье металла заставило его резко остановиться. Прищурив глаза, он увидел небольшую пирогу, отчалившую от причала, и темную фигуру гребца в ней. Убегает еще один раб? Навряд ли, потому что африканец заметил широкие манжеты камзола, когда рука неизвестного подняло весло. Невольник не может носить такой одежды.
Неб потянул носом. В воздухе послышался запах, запах… Он развернулся, быстро оглядывая пространство, и увидел то, что искал. Пляшущие языки пламени! Горят мешки с зерном! На мгновение Неб растерялся. Огонь, в конце концов, заметят; правда, к тому времени семена погибнут окончательно. Вместе с ним загорится причал и окружающие его деревья и кусты. Пламя выйдет из-под контроля. Может, огонь даже охватит красивый кирпичный дом или хижины рабов, где сейчас спит Бетси. Он проглотил ком, неожиданно вставший в горле. Да, у него прекрасная возможность сбежать под шумок. Никто не заметит пропажу лодки в суматохе борьбы с пожаром. Скорее всего, люди, взбудораженные и напуганные происшедшим, даже не заметят в ближайшее время его отсутствия. Потом Неб подумал о Бетси и белой женщине, которая спасла ему жизнь, вспомнил о Девлине, когда тот тащил его на своей спине в хижину, а он упирался, совсем обезумев в лихорадке. Его воображение нарисовало картину наказания Джереми, и Неб увидел самого себя со стороны во время освобождения Девлина от пут позорного столба.
Пробормотав проклятия, он забросил свой мешок подальше в кусты и пронесся к огромному колоколу, висевшему у причала. Неб мощно раскачал язык колокола, наполняя ночь оглушительным тревожным звоном.
— Что за дьявол?! — Джереми сел в постели, сразу очнувшись от сна.
Мередит поднялась вслед за ним.
— Что случилось?
— Кто-то звонит в колокол на пристани. Что, черт побери, происходит?!
Он подошел к окну, но ничего не увидел, кроме тьмы. Схватив бриджи со спинки кровати, Девлин натянул их и побежал вниз по лестнице, на ходу застегивая пуговицы. У задней двери его встретил запыхавшийся Поль.
— Это грузовой причал, мистер Джереми! Он горит! Неб звонит, поднимая тревогу… Я уже послал туда несколько парней с ведрами и чайниками.
— Хорошо. Отправь еще людей, да побольше. Да, и сообщи моей жене.
— Да, сэр.
Ответ Поля упал в пустоту — Девлин уже выскочил из дома и помчался к реке.
За Мередит тоже не пришлось посылать. Она спрыгнула с высокой кровати сразу вслед за мужем и выхватила первое попавшееся платье из шкафа. К счастью, оно зашнуровывалось спереди, так что надеть его без посторонней помощи оказалось делом нескольких секунд. Сунув ноги в крепкие туфли, Мередит помчалась догонять Джереми. На лестнице ей встретилась одна из служанок.
— О, мисс, а я бегу, чтобы сказать вам… Мастер Джереми — на пристани. Там большой пожар.
Девушку явно распирало от желания поделиться новостями и рассказать о несчастье во всех подробностях, но Мередит сбежала вниз по лестнице и, подобрав юбки, поспешила к реке. Пока она достигла причала, все мешки уже были охвачены пламенем. Девлин сформировал две цепочки работников, растянувшихся от настала до границы огня. Ближайшими к центру пожара оказались Джереми и Неб. Им работники по цепочке передавали наполненные емкости, а они выплескивали воду на огонь. Мередит быстро сообразила, что этого явно недостаточно. Примчавшись к дому, она приказала всем здоровым мужчинам и женщинам поспешить к реке с ведрами.
Употребив все свои организаторские способности, Мередит быстро организовала еще две передающие воду цепочку.
Однако стало ясно, что семена уже не спасти. Девлин, махнув Небу, покинул свое место, и двое работников заменили их. Они вдвоем побежали к надворным постройкам и вернулись с парой грабель с длинными ручками. Джереми и Неб отогнали всех от огня и начали растаскивать горящие мешки при помощи принесенных орудий труда. Напрягая мощные мускулы рук и ног, они сбрасывали их в воду, где пламя сразу гасло, распространяя чадный дым. Это была тяжелая горячая работа, да к тому же довольно опасная, потому что оба стояли рискованно близко к пляшущим языкам огня. Но им удалось оставаться невредимыми до самого конца.
Вдруг сорвавшаяся искра взметнулась высоко в воздух и упала на ногу Джереми. Бриджи мгновенно загорелись. Мередит бросилась вперед, вопя и размахивая руками, но Неб огромным скачком первым добрался до него.
Бросив Девлина на дорогу, он быстро при помощи пыли сбил огонь, а потом снова метнулся обратно, чтобы закончить тушение пожара. Джереми пальцами стиснул ком земли, его лицо исказилось от боли.
Мередит опустилась рядом с мужем.
— Ты в порядке? Стиснув зубы, он кивнул.
— Небольшой ожог — вот и все.
Но она-то прекрасно знала, что никакой ожог не может быть незначительным. Он может вызвать лихорадку и жуткую гангрену вплоть до ампутации. Мередит повернулась.
— Ты, — обратилась она к одному из более здоровых работников, — и вы, двое, — указала на других мужчин, — несите его в дом, в нашу спальню. Нет, нет, не так… Возьмите доски. Вот… Не прикасайтесь к ноге. Осторожно!
— Что происходит? — поинтересовался Девлин, приподнимая голову.
— Лежи! — приказала Мередит, решительно подтолкнув его на место. — Все под контролем. Неб гасит остатки пожара. Разумеется, семена пропали… Да и причал сильно обгорел, но, в основном, цел. Вы ведь не дали распространиться огню.
Джереми тяжело вздохнул.
— Проклятие! Все семена!
— Ничего страшного — семена можно заменить, У нас есть деньги, так что не беспокойся. Основная проблема — ты. Тебе нужно обязательно выздороветь, иначе нам всем несдобровать.
Он закрыл глаза. Мередит права. Девлин тоже видел, к чему могут привести ожоги, хотя и не имел такой врачебной практики, как его жена. Казалось бы, горел он совсем недолго, чтобы получить серьезное повреждение, но резкая боль вдоль внешней стороны ноги противоречила этому предположению.
Наконец, после убийственно мучительного подъема по лестнице, они добрались до спальни.
Мередит распорядилась поставить импровизированные носилки на пол. Расположив таз для умывания рядом с Джереми, она опустилась на колени, чтобы разрезать бриджи. Мередит осторожно обмыла его всего, не исключая обожженную ногу, Девлин кривился от боли, сопровождающей каждое ее движение.
— Мне что, нужно быть чистым, чтобы удостоиться твоих простыней? — раздраженно прорычал он.
— Тише! — сурово приказала Мередит, хотя слезы застилали глаза. — Я беспокоюсь не о простынях. Учти, грязь не способствует быстрому заживлению ран или ожогов. Не знаю почему, но она увеличивает опасность опухоли или лихорадки, а также и нагноения. Здесь я доктор, поэтому не пытайся перечить мне.
— Слушаюсь, мэм.
Закончив с мытьем, она приказала мужчинам поднять его на кровать. Потом Мередит выпроводила всех из комнаты и пошла на кухню приготовить противоожоговую припарку. Смешав необходимые ингредиенты, она перенесла смесь к постели Девлина, намазала ею кусок белой ткани и приложила к обожженному месту. Мередит знала, что как бы нежно ни касалась она его ноги, каждое ее прикосновение вызывает боль, но Джереми стиснул зубы и напряженно молчал.
— Тебе необязательно быть стоиком, — пошутила Мередит нетвердым голосом от подступившего к горлу комка. — Поверь, я не стану возражать, если ты немного покричишь.
— Знаю я тебя, — хрипло отшучивался Девлин. — Ты из породы тех, кому нравится мучить других. Я не доставлю тебе удовольствия своими стонами.
— Ладно уж, хватит храбриться.
Она откинулась назад и стерла со лба пот, затем соскользнула с кровати и прикрыла мужа одеялом, оставив открытой поврежденную ногу.
Приготовив болеутоляющее, Мередит заставила его выпить лекарство.
— Вот… Это поможет тебе и позволит немного поспать. Я давала тебе это… ну… в тот раз.
— Хорошо. — Он протянул руку и сжал ладонь жены. — Ты все еще стыдишься говорить об этом, да?
— О чем? О той ужасной жестокости, которой ты подвергся по моей прихоти? Да, конечно.
— Мередит, мне бы не хотелось, чтобы ты испытывала чувство вины. Уверен, что это я как-то спровоцировал тебя на такой шаг. А Джексон воспользовался твоим гневом… Я давно простил тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50