– Очень. Наверное, буковые деревья вокруг нашего старого дома выглядят сейчас просто сказочно. Как красиво в нашей усадьбе в сентябре!.. – Нейл посмотрел вдаль, на синие вершины холмов, и добавил – Не то что в этой дикой стране.
– Однако Алекс находит эту страну… – Джудит запнулась. – Он находит ее прекрасной.
– Это неудивительно, – проговорил Нейл, избегая взгляда Джудит. – Такой уж он человек – он не переносит каких бы то ни было ограничений. Наверное, именно приволье этой земли очаровало его… – Нейл замялся. – Впрочем, возможно, я и ошибаюсь. Я ведь почти не знаю Алекса.
– А я-то думала, что вы друзья. Разве это не так?
Форрестер ушел от прямого ответа:
– Такого человека, как Алекс, непросто понять. – Почувствовав, что эти слова могут быть истолкованы двусмысленно, он добавил: – Во всем полку не найти более меткого стрелка; я не позавидую тому, кто попробует выйти с ним один на один.
– Я слышала, что уже в семнадцать он стал чемпионом по стрельбе.
– Ах вот как! Это объясняет многое.
Разговор зашел в тупик. Молодые люди молча доехали до тенистой лощинки неподалеку от реки Клип, и Нейл предложил немного отдохнуть в этом месте. Джудит села на постланный Нейлом коврик, в то время как сам Форрестер присел подле нее, поджав одно колено и опираясь на вытянутую левую руку. Правой рукой он нервно сбивал верхушки травинок своим стеком… Было видно, что молодой офицер готовится сказать что-то важное. Наконец, собравшись с духом, Нейл откашлялся и произнес:
– Прошу заранее простить меня, если мои слова окажутся неуместными, но… я хотел бы спросить, что происходит между вами и Алексом. Он сказал… в общем, он сказал мне, что вы все хорошенько обдумали, и… К тому же вот уже несколько дней я не вижу на вашем пальце обручального кольца… Но с другой стороны, вы так много говорите о нем…
Форрестер наконец решился посмотреть ей в глаза, и Джудит сразу же узнала это выражение – ей уже неоднократно доводилось видеть его на лицах своих поклонников.
– Я просто хотел сказать, что буду очень скучать, когда вы уедете отсюда… Так что, если вы не будете против, я бы счел за честь писать вам… Разумеется, только в том случае, если помолвка действительно расторгнута.
Что могла она ответить молодому человеку – что все ее отношения с Алексом закончились, не начавшись? Что разговоры о нем давали ей иллюзорное ощущение того, что Александр Рассел по-прежнему остается частью ее жизни? Что только сейчас она осознала, что без надежды на его ответную любовь ее жизнь теряла всякий смысл?
– Мне будет очень приятно получить от вас письмо, мистер Форрестер, – ответила Джудит, подумав, что, вступив с ним в переписку, она сможет хотя бы косвенно узнавать новости об Алексе. – А я… я напишу вам, как выглядят буки, покрытые золотой листвой.
Ее ответ явно обрадовал Нейла.
– Вот и прекрасно! – воскликнул он. – Теперь я уже не буду так тосковать после вашего отъезда!
– Корабль, на котором мы отправимся в Англию, плывет из Индии, – переключилась Джудит на другую тему. – Полковник Роулингс-Тернер говорил, что на его борту прибудут в Южную Африку несколько кавалерийских полков. По-моему, все это так ужасно.
– Не волнуйтесь, – беззаботным тоном произнес Нейл. – Этим людям никогда не одолеть нас. О какой опасности может идти речь? Разве может толпа фермеров тягаться с самой сильной в мире армией?! – Перемена темы разговора разочаровала Нейла – он поежился. – Да, нам предстоит серьезное испытание. Видите ли, мисс Берли, они думают испугать нас своими бородами, но этим нас не возьмешь. Уверяю вас: если только буры действительно решатся напасть на нас, они вскоре пожалеют об этом. Хотя, конечно, мне бы очень не хотелось, чтобы эта война началась. Во всем нашем полку не найдется ни одного солдата, который горел бы желанием убивать штатских – а ведь именно таковыми являются, по сути дела, все эти буры.
– Алекс говорит, у них много винтовок и боеприпасов, – задумчиво произнесла Джудит. – Разве штатские ходят вооруженными до зубов?
Форрестер глубоко вздохнул:
– Алекс на все имеет свою собственную точку зрения. Его совершенно не впечатляют те славные победы, которые одерживал наш полк в прошлом.
– Допускаю, что буры вообще никогда не слыхали об этих победах, так что, по всей видимости, их они тоже не впечатляют. – Джудит сделала небольшую паузу и добавила: – Да, они едва ли слышали о ваших победах и при этом вооружены до зубов.
– Вооружены до зубов? И что же из этого? Да, они действительно умеют обращаться с огнестрельным оружием, но одно дело – охотиться на диких животных, другое – встретиться в поле с каре пехоты или отбить кавалерийскую атаку… – Вдруг, словно вспомнив, что разговаривает не с товарищем по полку, а с юной леди, Форрестер запнулся и, немного помолчав, проговорил:
– Извините, мисс Берли, я немного увлекся военной терминологией. Да и вообще, не стоит говорить на столь печальные темы… Давайте лучше поговорим о вас.
– Мне лично кажется, что разговор о войне намного интереснее, – вздохнула Джудит.
– Только не для меня. Джудит, мне… мне бы хотелось понять, насколько волен я могу быть в своих мыслях о вас… Как бы вам это сказать… Дело в том, что я давно уже понял, что вы – самая красивая из девушек, которых мне доводилось видеть в жизни… Но сознание того, что вы обручены с другим, накладывает определенные ограничения даже на мысли. – Форрестер нервно ударил стеком по высокой травинке. – В общем, мне просто хочется сказать, что на всем свете не найдется девушки прекраснее вас…
От этих слов Джудит захотелось плакать: ей вдруг стало ясно, сколь различным может быть отношение к ней разных мужчин. И снова Алекс оказался прав. Этот человек, Нейл Форрестер, был типичным представителем старой Англии с ее традиционными взглядами на взаимоотношения между женщиной и мужчиной. Да, наверняка многие девушки с радостью бы согласились выйти замуж за такого человека, как Нейл.
– Благодарю вас, – сухо бросила Джудит. – Не сомневаюсь, что недостаток ваших знаний обо мне будет восполнен теми письмами, которые я стану писать вам из Англии. Знаете, в письме человек иногда раскрывается в гораздо большей степени, чем во время разговора.
– Боюсь, что в таком случае мои шансы – ничтожны, – попытался пошутить Нейл. – Я никогда не был мастером эпистолярного жанра.
С каждой минутой Джудит становилось все тяжелее и тяжелее. Да, он был очень мил, этот галантный лейтенант, говоривший столь прозрачными намеками… Девушка вдруг поняла, что мир Южной Африки – и в особенности мир английских офицеров, проходивших службу в этих местах, – занял прочное место в ее душе… Она с ужасом подумала о предстоящем возвращении на родину – среди зеленых холмов Англии ей будет так остро не хватать этой выжженной солнцем земли, этих пыльных дорог, этого скрипа простых повозок… Да, она вернется домой, а Нейл, как и сегодня, будет каждое утро выезжать из ледисмитских казарм, Алекс будет ходить по единственной улице Ландердорпа… Жизнь в Англии вдруг показалась ей невыносимо скучной, и она поняла, что Африка покорила и ее сердце.
Они возвратились в отель к четырем часам, и Джудит пригласила Нейла на чай. Молодой офицер с радостью принял приглашение и остался ждать внизу, пока Джудит пошла наверх за тетушкой Пэн. Она застала миссис Девенпорт у себя в номере – пожилая дама сидела перед туалетным столиком и поправляла прическу.
– О Боже! – воскликнула миссис Девенпорт, услышав, что Джудит пригласила на чай лейтенанта Форрестера. – А я уже попросила прислугу принести чай наверх, прямо в номер.
– Твоя мигрень не прошла? – поинтересовалась Джудит.
– Не совсем. К тому же у меня появилась какая-то боль в груди. Думаю, причина моего недомогания – те раки, которых я ела на обед. Я ведь совсем забыла, что в названии нынешнего месяца есть буква «р»…
Джудит широко улыбнулась:
– Смею предположить, что эти правила совершенно не обязательно соблюдать в Южной Африке. Тут все наоборот – зимой лето, осенью – весна.
– Да-да, наверное, ты права, – тихо проговорила миссис Девенпорт и, к ужасу племянницы, медленно сползла с кресла и распростерлась на полу…
– Тетя Пэн?! – воскликнула Джудит, опускаясь на колени рядом с миссис Девенпорт. Несколько мгновений девушка была в полной растерянности – ей никогда не приходилось оказываться в подобных ситуациях… Но вскоре ей стало ясно, что надо срочно что-то делать. Подобрав подол платья, Джудит бросилась вниз по лестнице к Нейлу. При виде Джудит Форрестер тотчас понял: что-то случилось. Он мгновенно вскочил на ноги и бросился навстречу девушке.
– Скорее пойдемте наверх! – воскликнула Джудит. – Тете плохо: она упала в обморок.
Нейл стремительно схватил девушку за руку, которую она машинально протянула ему навстречу, и вслед за ней поспешил к лестнице.
– Ей очень плохо?
– Она еще дышит, но бледна как полотно, – забормотала Джудит. – О Нейл, какой кошмар! Я так боюсь за нее!
Форрестеру хватило одного взгляда, чтобы понять, что дело обстоит более чем серьезно: здесь была нужна помощь квалифицированного специалиста. Тотчас послали за местным врачом. Джудит ни на секунду не отходила от лежавшей на полу тетушки, а Нейл, как мог, пытался утешить девушку, сознавая, что слова его вряд ли смогут ее утешить.
Наконец прибежал доктор – он велел оставить его наедине с больной; примерно через полчаса он спустился в салон, где с нетерпением дожидались его Джудит и Нейл Форрестер.
– С вашей тетушкой случился тяжелый удар, – мягко, но вместе с тем очень решительно произнес доктор. – Для того чтобы больная оправилась от болезни, ей нужен покой и уход. Но предупреждаю вас: случай довольно тяжелый, и на выздоровление потребуется много времени.
Нейл был сама любезность: он делал все, чтобы хотя бы немного успокоить Джудит, находившуюся на грани срыва… Полковник Роулингс-Тернер, как всегда, показал себя истинным джентльменом: едва узнав о случившемся, он поспешил к сестре миссис Безант, у которой Джудит жила в то время, когда миссис Девенпорт ездила в Иоганнесбург, и попросил хозяйку еще раз предоставить гостеприимство юной леди. Сестра миссис Безант – вдова, повидавшая на своем веку немало невзгод и к тому же страшно тяготившаяся одиночеством, – не заставила себя упрашивать. Она охотно согласилась с полковником, что в такой ситуации девушку нельзя оставлять наедине со своими страхами. За сравнительно короткий срок пребывания в Ледисмите Джудит пришлось уже второй раз переезжать из отеля в частный дом, – в тот самый дом, где произошла ее размолвка с Алексом…
Нейл проводил девушку до ее нового пристанища, после чего возвратился в гостиницу, где лично проследил за упаковкой вещей обеих путешественниц и оплатил счет. Затем он отправился на телеграф и передал в Дурбан сообщение об отмене заказа на два билета на пароход…
Первые несколько часов после случившегося Джудит находилась в таком шоке, что не могла и думать о будущем. И только поздно вечером, оставшись одна в комнате, она задумалась над тем, что сказал доктор: «на выздоровление потребуется много времени»– это значит, не менее нескольких месяцев… А это означало, что до Рождества им было не суждено уехать из Ледисмита…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
«Безусловно, в мире больше нет такого места, где дожди могут идти в течение столь долгого времени», – подумал Алекс, выходя на крыльцо. На улице шел все тот же проливной дождь, который за несколько минут может промочить до нитки.
Он поднял воротник плаща и опустил капюшон. Алекс вздохнул, постоял пару секунд на крыльце и наконец решился. Он знал, что через минуту будет весь с ног до головы замызган грязью, предчувствовал, что промокнет насквозь и ему придется долго сушиться, что его комбинезон цвета хаки приобретет неповторимую грязно-серую окраску. Но делать было нечего – он вышел на улицу под проливной дождь.
Алекс постарался как можно быстрее идти по улице. Это было трудно, потому что дождь за неделю основательно размыл землю, и она напоминала теперь жидкую кашицу. Тем не менее он ступал по этой земле, меся грязь своими высокими сапогами.
Пройдя несколько ярдов по относительно твердой почве, Алекс свернул направо. Там была уже совершеннейшая грязь, к которой англичанину его происхождения было непросто так быстро привыкнуть. Но что делать – служба есть служба. Он посмотрел на серое деревянное строение у железной дороги и направился туда.
Он шел, погрязая почти по колено в этой жиже. «Видимо, я скоро так привыкну к той мерзкой погоде, что перестану обращать на нее внимание», – подумал Алекс и ускорил шаг. Он шел, чтобы сменить лейтенанта Марча на его ночном дежурстве. «Парень сильно обрадуется моему приходу», – подумал Алекс и еще прибавил шагу.
Как раз придет время завтрака, и он сможет пойти подкрепиться после долгого ночного дежурства. А Алекс сменит его. Сядет у окна и станет коротать время, глядя на струи дождя.
Он все равно шел довольно медленно, потому что сапоги увязали в плотной глине, размытой со всех сторон затяжным ливнем. Капюшон был прорван сбоку, и туда затекала вода. Так что через некоторое время Алекс изрядно вымок. Он нагибал голову и ежился, но не для того, чтобы остаться сухим – на это надеяться было бесполезно, – он просто пытался не допустить того, чтобы вода попала в глаза.
Идти было недалеко, но дорога стала труднее. Единственно, чем он мог себя утешить, так это тем, что остаток дня проведет под более или менее надежной крышей. Его не поставят в караул и, если не случится ничего экстраординарного, то весь день пройдет для него в сухом и спокойном месте. И это было неплохим утешением в такой отвратительный дождливый день.
По сравнению с прошлым дежурством такое дежурство, как сегодня, – просто отдых и праздник. Дело было в том, что и вчера и в прошлый четверг Алексу выпадала сомнительная честь стоять на посту под открытым небом. Он промок до нитки и стучал зубами, когда наконец его сменили.
У него была еще одна причина ненавидеть эти дежурства под открытым небом – он думал об этом, проходя по пустынной улице с закрытыми магазинами. Тоска по Хетте становилась сильнее, когда ему приходилось выходить на дежурство в холмы, у подножия которых простиралась бесконечная степь, скрывающая ее где-то в своих бескрайних просторах. Когда она уехала от него у Чертова Прыжка, степь поглотила ее до следующей недели, когда фургон, запряженный волами, опять маленькой точкой возник на горизонте. Где она была те семь дней, для него оставалось загадкой. Он на мгновение задержался, чтобы вытащить сапог из грязи, и, прищурив глаза, посмотрел на дальний железнодорожный полустанок.
Всего каких-то двести ярдов – и он у цели.
По дороге к полустанку он должен был пройти то место, где он впервые увидел ее. Она, стараясь не обращать внимания на приставания Гая Катбертсона, сидела в повозке, держась с таким достоинством!
Он проглотил комок, который каждый раз подступал к его горлу при воспоминании о том утре, когда он ушел от нее, а она осталась сидеть, не двигаясь с места, в своей обычной, исполненной достоинства позе. И как обычно все у него внутри болезненно сжалось. Он постарался, как мог, ускорить шаг, с трудом вытаскивая ноги из грязи и безнадежно поглядывая на тучи над головой. Но дождь и не собирался прекращаться. Он изучал этот дождь в течение многих-многих дней. Прошло уже четыре недели с тех пор, как он вернулся в Ландердорп. И с каждым днем он хотел видеть ее все больше.
С тех пор как он в последний раз был здесь, этот поселок заметно изменился. Все свидетельствовало о растущем напряжении между африканерами и англичанами. Тележки и повозки с продуктами заезжали сюда не так часто, как раньше. Многие лавки позакрывались.
В поселке работали лишь те магазины и лавки, хозяева которых симпатизировали британцам. Остальные свернули торговлю и куда-то исчезли. Голландские торговцы тихо закрыли свои заведения и, проснувшись однажды утром, жители поселка увидели, что их больше нет.
Алекс ждал се, но она тоже не приходила сюда больше. Слишком явным стал в эти дни разрыв между англичанами и бурами.
У него были только сведения о ней, полученные от Гая, который пересказал с ухмылкой ему то, что произошло в тот ужасный день.
По словам Гая, в ответ на его предложение занять место Алекса, она резко ответила что-то на голландском, гордо повернулась и пошла прочь с видом оскорбленной невинности.
Алекс отчитал Гая за его поведение, и с тех пор тот помалкивал об этом случае.
Алекс был близок к отчаянию все эти дни. Чувство облегчения и свободы, которое он ощутил, когда Джудит вернула ему это ничего не значащее для него кольцо, исчезло при возвращении в Ландердорп. Его любовь оставалась недосягаемой, и Бог знает, что она о нем думала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55